Секс клуб

Я подпишу это, если уже решила, то пути назад нет. Оставалось надеяться, что мне не попадётся какой-то древний старик, который захочет удовлетворить свою похоть с молоденькой девчонкой. Поставив подпись, отказаться я уже не смогу.

Вылезаю из ванны, спускаю воду. Вытираюсь насухо, натягиваю пижаму. Снова прячу папку подальше. И иду в комнату сына. Мой русоволосый малыш спит. Ложусь в его кровать, притягивая сынишку к себе. Вдыхаю аромат детских волос, прижимаю к себе своего кроху.

– Мамочка, ты пришла? – сонно спрашивает малыш, открывая свои светло-серые глазки, такие же как у меня. – Я ждал тебя, мамочка, но заснул.

– Ничего страшного, Павлуш, ты спи, – улыбаюсь я. – Твоя мама рядом и никогда тебя не оставит.

– Никогда-никогда?

– Никогда-никогда, – вторю я Павлику.

– Обещай, – требует у меня сын.

– Обещаю, мой родной.

– Папа тоже всегда будет с нами?

– Конечно, Павлуш. А теперь давай, засыпай.

Сынок утыкается носом мне в плечо, и я тихо вздыхаю, обнимая его. Ради сына я пойду на всё. Даже жизнь отдам, чтобы только жил он. Моя маленькая вселенная собрана в этом мальчике. И какой бы не была сложной моя собственная жизнь, какие бы трудности на пути не всплывали, сыну я должна дать всё, что смогу. Он обязательно закончит выпускной класс, пойдёт в институт, встретит хорошую девушку, обретёт надёжных друзей, а потом и женится, заведёт своих детишек. Я обязана постараться ради его будущего, ради его здоровья. Сын придаёт мне сил вытерпеть что угодно.

Павлик начинает сладко сопеть, и я закрываю глаза улыбаясь. Пришло время сна.

Глава 4.

Новый Арбат стоит намертво. К обеду дождь сменился морозом, да таким яростным, что я продрогла, когда бежала в супермаркет за обеденным перекусом. Как бы ни хотели водители попасть по своим делам в понедельник, как бы ни били по клаксонам, машины в пробке двигались в час по чайной ложке. Как бы ни старались спешить пешеходы – доставщики еды и курьеры, гололёд диктовал свои правила – приходилось понуро плестись по тротуару.

– Давай, Алёнка, что как не родная, – возмущалась Света, на мой отказ принять от подруги заказанный ею бизнес-ланч. – Так и будешь пирожком перебиваться? Твой-то ненаглядный явно дома пирует, на твои же честно заработанные.

– Свет, ты не должна тратиться на меня. Мне неудобно.

– Да брось, Котова. У меня нет семьи, которую нужно тянуть. Могу я хоть раз сделать что-то для своей подруги? Я взяла твоё любимое: суп-лапша, шницель с пюре и крабовый.

– Не надо Свет, покушаешь вечером.

– Ну, пожалуйста, ради меня, – смеётся Коробчук. – Ложечку за тётю Свету, ложечку за Павлика, и ложечку за Георгия, который пригласил меня в кино. Съешь, и я расскажу тебе подробности, м?

– Ты и мёртвого уговоришь, – улыбаюсь я, и киваю.

Подруга детства принимается эмоционально рассказывать о вечере пятницы, со всеми подробностями. И в этом вся Света: запоминает и описывает даже цвет шнурков, слишком долго переходя к основным моментам. Иногда это даже немного раздражает, но сейчас такая особенность подруги прекрасно помогает отвлечься от собственных тяжёлых мыслей.

Сорок минут на обед, пятнадцать, чтобы заварить кофе и постоять со Светкой на улице, пока та курит и сплетничает о Марианне Святославовне, секретарше Верочке или Елизарове. После перерыва каким-то образом отделаться от подруги, и отправиться к вышеупомянутому в кабинет с подписанным контрактом. И главное – не смотреть на его стол. Не вспоминать, что он вытворял со мной на этом столе сгорая от стыда и желания.

Я не влюбилась в Бориса, ничего такого. Никогда не чувствовала к нему симпатии, кроме как к грамотному, хоть и занудному руководителю. Всё же на Елизарове держалась вся бухгалтерия. И после пятничного вечера, я не изменила своё мнение. Мистер Бюджет всё ещё оставался Мистером Бюджетом, но оказался отличным любовником, хотя после стольких лет без нормального секса, мне бы сошёл любой любовник, даже средненький.

Но я отчаянно хотела снова оказаться на этом столе. Без чувств и привязанностей, просто снова ощутить мужское тело близко к своему. Все выходные не могла избавиться от мысли, что больше не смогу перебиваться самоудовлетворением, или редкими, неприятными ласками от Валеры. Может быть, мне повезёт, и в Клубе меня выберет прекрасный любовник? И, как и говорил Борис, сможет исполнить и мои фантазии? Но надежды было мало. В контракте конкурсантка описывалась чуть ли не безмолвной вещью. Да и сама концепция Клуба не подразумевала право голоса. Важны были только желания мужчин. Поэтому стоило быть реалисткой, и ни на что особо не надеяться. Кто платит, тот и главный, как говорится.

Дойдя до кабинета Бориса, вытираю испарину со лба, пытаюсь унять сердцебиение. Глупое воображение не оставляет ни шанса, мгновенно заставляя возбудиться, что мне вообще не на руку, потому что голова гудит и пухнет от невозможности реализовать фантазии. Стучусь робко:

– Войдите.

– Борис Борисович, добрый день, – смущённо произношу я, опустив взгляд на носки своих скромных туфель. – Я…

– Принесли контракт, Котова?

– Да.

– Вы изучили каждый пункт? Согласны со всем?

– Да.

– В таком случае, Алёна Сергеевна, у нас с вами есть пять дней на подготовку.

– В каком смысле подготовку?

– Вы же не думаете, Котова, что сможете прийти в Клуб в подобном виде?

Вот же чёрт его дери, я об этом совершенно не подумала! Конкурсантка должна выглядеть надлежаще – один из первых пунктов контакта. Конечно же, какой мужчина захочет меня в моём бежевом изношенном брючном костюме и скромном белье.

– Простите… Я думала совершенно о другом.

– Не страшно, Котова. Хотел отправить с вами свою помощницу, но решил, что это может вызвать лишние разговоры. Вам, уж простите в выборе образа я доверять не могу. Так что оставьте мне ваши размеры, я закажу всё, что нужно.

– Борис Борисович, я доставляю вам столько проблем, мне неудобно, – сконфуженно произношу я.

– Это наше общее дело, Котова. Проблем не будет.

– Простите, но можно личный вопрос?

– Спрашивайте, Алёна Сергеевна.

– Почему вы так хотите получить постоянное членство в этом Клубе? Почему туда вообще стремятся мужчины, разве нельзя получить всё то же самое с любимой девушкой или женой?

– У всех свои причины. У кого-то, как и у меня просто нет времени на отношения. Постоянную девушку нужно водить в рестораны, уделять внимание, дарить подарки и просто тратить множество времени. Я же сейчас занят карьерой, – спокойно пояснял начальник. – Другие недополучают что-то в браке, третьи пытаются нагуляться до брака. Четвертые, для них это просто образ жизни, постоянно пробовать что-то новое. Клуб даёт анонимность, гарантии о неразглашении и безопасность. Некоторые помимо того, что платят за женщин, совершают в Клубе бизнес-сделки, подписывают договора, заводят связи. Но вас не должно это интересовать.

– Ясно, – качнула головой я. – Могу идти?

– Постойте, Котова, – позвал меня Елизаров, и я остановилась словно вкопанная. – Возьмите это, покажете мужу, если будет задавать вопросы.

Начальник протянул мне документ: командировочное удостоверение, в котором говорилось, что я направлена в офис в Санкт-Петербурге, на выходные, как младший помощник. Конечно же удостоверение было липовым, но Валерка явно не поймёт в чём подвох. Скорее всего, даже обрадуется моему отсутствию, ведь в таком случае муж сможет пригласить друзей в квартиру.

– Вы всё продумали, верно? – улыбнулась я.

– Конечно, мне не нужны осечки, – улыбнулся мужчина в ответ. – Остальное я сообщу вам в пятницу, Котова. Будьте готовы к субботе, и не подведите меня.

– Постараюсь, Борис Борисович.

– Теперь можете идти.

Выхожу в коридор, облокачиваюсь на стену. Конечно, Елизаров прекрасно придумал: у мужа не возникнет вопросов, даже если я вернусь домой поздней ночью воскресенья. Неизвестно как надолго мне придётся остаться с мужчиной. Но, была ещё одна проблема, которую нужно срочно решить – сына с Валерой на выходные я оставить никак не могу. А если он снова забудет покормить его, или уйдёт в загул? Нет. Нужно что-то придумать.

Вздыхаю, собираясь с мыслями. Была бы моя мама рядом, но нет, они с папой предпочли и дальше жить в Туле, в отличие от Валериной. Его-то мать сразу же продала свою квартиру в Тамбове, и переехала в Москву, под предлогом помощи с Павликом. Даже жила с нами какое-то время, пока не приобрела собственное жильё, вот только совершенно не помогала. Зато постоянно упрекала меня в том, какая я ужасная невестка, отвратительная мать, как плохо я готовлю, ведь Валерочка любит не так. У Ирины Степановны, кажется, была одна цель: испортить мою жизнь.

Но, даже это я терпела, ведь Павлик любил свою бабушку. Вот и сейчас, переступив через всю свою неприязнь и остатки гордости, я набрала её номер:

– Ирина Степановна, добрый день, – говорю я в трубку, когда свекровь наконец соизволила ответить на звонок.

– Алёнка? Что-то случилось с Валерочкой? Чего звонишь? – недовольно бормочет мать мужа.

– Ирина Степановна, у меня к вам просьба. Сможете посидеть с Павликом в выходные? Я привезу его, и заберу потом. Меня в командировку отправляют.

– А Валерка чего? – удивляется свекровь. – Да и какие такие командировки на выходные при живом муже? Снова будет голодным сидеть, мой сынок?

– Ирина Степановна, я вас очень прошу, – скрепя сердце, уговариваю я. – Мне заплатят сверхурочно, это всё ради лечения сына. Тем более, Валера хотел отдохнуть от Павлуши и меня с друзьями, – решаюсь добавить я, зная, что, услышав это она точно согласится.

– Ах, сынок, мой пухлощёкий малыш. Тогда, конечно, раз Валерочка так решил. Привози внука.

– Спасибо! – благодарю я, но свекровь уже скинула вызов. – Противная женщина, – ругаюсь я в пустоту.

Поправляю волосы, приглаживаю рубашку. Дела сделаны, вопросы улажены. Нужно и поработать.

Глава 5.

Поздний вечер субботы. Москва не спит, бесконечные автомобили разъезжают по дорогам, все куда-то спешат. Огни ночного города отражаются в лужах. Снова потеплело, выпавший вчера первый снежок подтаял, оставляя после себя противную слякоть.

Елизаров паркуется на Саввинской набережной, возле одноэтажного здания напротив Москвы-реки. Открывает передо мной дверь своей «Ауди», и протягивает руку, чтобы помочь вылезти. Здание Клуба смотрелось бы совсем неприметным, если бы не охрана на входе и парковка, выглядящая как у казино в Монте-Карло.

– Ожидали чего-то другого, Котова? – веселится Борис, наблюдая за моей реакцией.

– Как-то невзрачно, – отвечаю я, и чуть не спотыкаюсь на непривычно высоких каблуках.

– Это закрытый Клуб. Он и не должен привлекать внимание, – произносит начальник, поддерживая меня за локоть, не давая упасть. – Надевайте маску, Алёна Сергеевна.

Достаю из сумочки обыкновенную чёрную карнавальную маску, Борис помогает завязать ленточки на узел на затылке. Облачается в свою. Таковы правила Клуба, это я уже запомнила. Елизаров подставляет мне локоть, и я хватаюсь за него как за спасительную ниточку, думая только о том, чтобы не упасть, опозорившись прямо перед охраной.

Нас пропускают без вопросов, как только начальник показывает им свою карточку гостя. Сотрудница Клуба в такой же маске – видимо они у всех одинаковые, и в строгом деловом костюме, помогает снять нашу верхнюю одежду, и добродушно приветствует.

Осматриваю себя в зеркало, всё ещё не веря, что могу выглядеть настолько вульгарно в моём понимании: короткое, едва прикрывающее пятую точку, обегающее платье чёрного цвета с откровенным декольте, лодочки в тон платья на высоченном каблуке-шпильке, тёмно-красная помада на губах. Мне нравится только то, как выглядят мои волосы в высокой причёске с ниспадающими русыми крупными кудрями по бокам лица. И возможно то небольшое, но симпатичное ожерелье. Всё это подготовил для меня Борис. Даже прислал коробку с тем откровенным, полностью кружевным красным бельём, что надето на моё тело под платьем.

Другой сотрудник Клуба приглашает нас пройти в комнату, где мне на грудь крепят маленький значок с номером «двенадцать». Какой-то документ подписывает Елизаров, кивает мне, и направляется прочь из помещения. Меня же проводят в следующую комнату, наполненную девушками в таких же откровенных платьях.

– «Номер двенадцать», вы у нас первый раз? – уточняет женщина лет сорока, единственная без маски тут.

– Д-да, – дрожащим голосом отвечаю я.

– Не нервничайте так. Присядьте, я проведу вам инструктаж, – ровным тоном просит она, и я усаживаюсь в свободное кресло, а женщина садится напротив.

– Итак, скоро вы сможете выйти в основной зал. Выпить можно не более одного бокала шампанского, иначе дисквалификация. Улыбайтесь, пройдите по залу, чтобы вас смогли рассмотреть. Ни в коем случае не расспрашивайте мужчин ни о чём связанным с их деятельностью, личной жизнью, политическими взглядами и так далее. Разговоры могут вестись только на нейтральные темы. Как только начнётся аукцион, отойдёте к дальней зоне с другими девушками и будете ждать. Всё понятно?

– Мне нужно что-то рассказывать о себе?

– Если только вас спросят. Вся информация о вашем возрасте, параметрах, росте, цвете глаз, национальности есть в анкете, которую будут просматривать мужчины. В анкетах даже прописывается то, есть ли у вас дети, невинны ли вы, имеете ли стандартную ориентацию или нет. Всё, кроме имени, адреса и рода деятельности. Имя, фамилию, отчество и точную дату рождения узнает только тот, кто подпишет с вами контракт.

– Что ещё мне нужно знать?

– Это всё, – сообщает она, поднявшись, и собираясь отойти, но на минуту задерживается, произнося:

– Постарайтесь произвести хорошее впечатление. Если кто-то из мужчин перейдёт рамки дозволенного в Клубе, охрана всегда рядом, не бойтесь.

Женщина оставляет меня одну, но как только она уходит, ко мне подсаживается одна из конкурсанток. Яркая блондинка, с длиннющими волосами, в великолепном тёмно-зелёном бархатном платье. У неё «первый» номер. Девушка закидывает ногу на ногу, и рассматривает меня с интересом.

– Видно, что ты тут впервые, – усмехается она. – Да не бойся ты так, нервных никто не любит. Не буду спрашивать почему ты здесь, у каждой свои причины. Но, если хочешь в зал выйдем вместе. Я многих знаю.

– И никакого подвоха? – удивляюсь я такому предложению.

– Подвох есть всегда, – улыбается «номер один». – Покажу тебе тех, с кем лучше пофлиртовать, и тех, на кого у меня свои планы.

– Поэтому ты «номер один»? – вскидываю бровь я. – Потому что всех знаешь?

– Ха-ха! А ты забавная, – смеётся девушка. – Нет, просто я внесла себя в список первой. Номера даются каждый раз рандомно.

– Ладно, хорошо, я согласна на твою помощь, – соглашаюсь я. – Не волнуйся, я тут единожды.

– О, так говорят все. Только большинство приходят снова. Кто-то влюбляется, чего я делать не советую. Кто-то «подсаживается» на секс без обязательств. Другим нужны деньги.

– Значит никаких чувств и привязанностей?

– Не стоит. Иначе будет очень больно потом. Девушек из Клуба замуж не зовут, и отношений не предлагают, дорогуша.

Собственно, а чего я ещё ожидала? Я игрушка, на время, не более. Да и привязанность мне ни к чему. Думать нужно только о сыне, вот и всё. И надеяться, что мне попадётся адекватный мужчина.

Несколько минут «номер один» ещё рассказывает мне истории о несчастных влюблённых девушках, которые познали горе от своих чувств к мужчинам из Клуба, а после нас наконец приглашают в основной зал.

Здесь было красиво, по-настоящему элегантно, словно в старинной Английской гостиной. Почему-то я ожидала красные бархатные диваны, и множество шестов, в стиле дешёвенького стриптиз-клуба. И, ошиблась.

Множество мужчин в дорогих костюмах и масках, попивали алкоголь из бокалов и общались между собой, под тихую, ненавязчивую музыку в приглушённом освещении. Но, как только мы с остальными конкурсантками вереницей ворвались в основной зал, всё взоры обратились на нас.

Я сразу же почувствовала себя неловко, настолько, что вновь чуть не споткнулась.

– Итак, «Двенадцатая», – подбежав справа и схватив меня под локоток пропела «номер один». – Сейчас мы пойдём вон к тем двум симпатягам.

Девушка указала на двоих мужчин возле барной стойки. И сразу же потянула меня к ним. И эти двое мне сразу не понравились. Было что-то скользкое в их взглядах, такое неприятное, что мурашки шли по коже. И пока моя спутница мило болтала с незнакомцами, я стояла в сторонке молча наблюдая.

– Дорогуша, ты такая замкнутая, выпьешь? – отвлекаясь от беседы, повернулась ко мне новая знакомая.

– Нет, спасибо, я редко пью алкоголь, – ответила я, и обводя толпу взглядом заметила Бориса.

Хотела кивнуть своему руководителю, но тут же остановила себя. Нельзя показывать, что мы знакомы.

– Так-так, а этого я тут никогда не видела, – проследив за моим взглядом, изрекла «номер один». – Он вроде ничего. Пойдём, посмотрим, что это за фрукт.

– Эм… Нет, ты иди, а я тебя тут подожду, ладно?

– Как хочешь, – пожала плечами блондинка, и упорхнула в сторону Бориса.

Мысленно пожелав начальнику удачи и терпения, заказала у бармена минералки с лимоном, и уже было развернулась, чтобы понаблюдать за другими конкурсантками, как вдруг врезалась плечом в высокого мужчину. Минералка тотчас расползлась мокрым пятном на его чёрном пиджаке.

– Ох, простите! – отшатываюсь я, пытаясь найти в своей маленькой сумочке бумажные салфетки.

Смотрю на безупречные черты лица незнакомца, небрежную щетину, и притягательную улыбку. Его глаза, такие загадочные, завораживающие, тёмно-серые, с золотистыми вкраплениями. Такие холодные и безразличные ко всему. Всё в его облике было безупречно прекрасным и в то же время зловещим. На мужчине надет дорогой костюм, один только вид говорит сам за себя.

Волна тепла моментально разлилась по моему телу. Что это за чувство? Даже к мужу я не испытывала подобного, при первом знакомстве. Колени подкашиваются, а в груди будто расцветают тысячи пионов.

Я любуюсь его губами, и единственное чего мне сейчас хочется – чтобы он поцеловал меня. Но мужчина прерывает мои фантазии одной лишь фразой:

– Что ты творишь, глупая кукла?!

Глава 6.

– Я тебя спрашиваю, безмозглая женщина, – цедит незнакомец сквозь зубы, дотронувшись до моих плеч, и хорошенько так встряхнув.

– По какому праву вы меня оскорбляете? – вырывается у меня, прежде чем я успеваю подумать.

Ожидаю, что мужчина вновь начнёт сыпать оскорблениями, или чего похуже. Но, незнакомец вдруг начинает смеяться. Весело так, как будто я сказала действительно нечто смешное.

– Забавная, сумасбродная кукла. Надо же, – издевательски говорит он, как только успокаивается.

Смотрит оценивающе, с головы до ног, словно раздевая взглядом как рентгеном. Задерживается на моих губах. Запрещаю себе прикусывать их, или чего хуже – облизывать.

– Вы ужасный грубиян. Если девушки здесь, то это не значит, что они куклы или вещи. Позвольте мне покинуть ваше общество, – говорю я, собираясь уйти.

– А кто же тогда? – усмехается он, хватая меня за локоть, не давая уйти. – Пустышки, жаждущие денег и любящие раздвигать ноги? Порочные девки, мечтающие о большом члене? Или очередные представительницы древнейшей профессии, считающие себя слишком «элитными» для обычного эскорта? – нагло вскидывает бровь незнакомец. – Выбирай, что считаешь нужным. Любое определение сойдёт.

У человека напротив меня, глаза горят свирепостью – первобытной, концентрированной, которая вот-вот прорвётся в болезненном разрушении, разнеся вокруг себя всё. Эта свирепость ощущается почти физически, висит в воздухе взрывоопасным облаком, не способном найти выход и рассеяться самостоятельно.

Я немного поджимаю губы, не позволяя себе полноценной недовольной гримасы. Всё же правила Клуба запрещают мне вступать в конфликты, но кажется я уже умудрилась нарушить одно из них.

Но этот бесчестный, настоящий дьявол во плоти, не оставляющий шанса остаться равнодушной. Всё ещё держащий меня за локоть, рассматривающий как тигр оленёнка перед прыжком. Как же можно быть таким притягательными снаружи, и настолько гнилым изнутри?

– Друг мой, – спокойно произносит подошедший к нам второй мужчина с лёгким восточным акцентом, шутливо толкнув моего собеседника в бок. – Оставь бедную даму в покое. Мы же пришли развлекаться, помнишь?

Он тоже выглядит великолепно: чёрные, слегка вьющиеся волосы, пылкие карие глаза, короткостриженая борода – Светка называла такую «Голливудской», и пухлые губы.

– Мой друг, – в тон своему приятелю, отвечает первый незнакомец. – Я и развлекаюсь, если ты не заметил. Не правда ли, «номер двенадцать»?

– Конечно, – мило улыбнулась я, слегка кивнув подошедшему. – Ваш друг великолепный собеседник. Но у него не самый приятный характер, к сожалению.

– Вы на самом деле так считаете? – удивился незнакомец. – Обычно дамы, как бы это сказать… – он задумывается на минутку, потирая большим и указательным пальцем подбородок. – Более довольны общением с ним.

Первый мужчина из-за его слов начинает смеяться. Удивляюсь тому, как такой интеллигентный и приятный на первый взгляд человек, может дружить с этим Мистером Высокомерие.

– У вас очень красивые глаза, Маленькая Госпожа, – делает мне комплимент темноглазый, плутовски улыбаясь, ловко переводя тему. – Вам наверняка уже говорили об этом сегодня множество раз.

– Вообще-то вы сегодня второй, с кем я разговариваю в этом месте, – краснею я. – Спасибо.

– Значит я успел вовремя, пока вас не заприметил кто-то другой.

– Друг, – встревает в наш разговор Мистер Высокомерие, до этого сохранявший молчание. – Я привёл тебя в Клуб, чтобы ты нашёл кого-то поинтереснее, чем эта невзрачная, неуравновешенная кукла. Она не та, с кем стоит связываться, пойдём.

Не выдерживаю. Ведь постоянно слышу подобное дома, от мужа. На что я вообще надеялась, придя сюда? Что на меня обратит внимание кто-то красивый, таинственный и притягательный? Нет же, чёрт меня дери! Куда мне до уровня этих мужчин. И этот незнакомец прав, как бы ужасно не звучали его слова. Глупенькая, и наивная. Не стоило вообще с ними разговаривать.

Резко разворачиваюсь, пока не расплакалась прямо перед ними.

– Постойте! – окликает меня голос с лёгким восточным акцентом.

Но, я не решаюсь обернуться. Спешно скрываюсь за толпой других девушек и мужчин. Хочется забиться куда-то в угол, и дождаться окончания ночи в одиночестве. Я ожидала, что меня могут унижать, всё-таки знала куда шла. Но и мысли не допускала, что это произойдёт с первым же встречным.

Постоять в сторонке в одиночестве конечно же тоже не выходит. Ко мне подходит очередной незнакомый мужчина невысокого роста, спрашивает что-то ненавязчивое, я откликаюсь, и он принимается рассказывать мне про свой любимый напиток, сетует, что в России совершенно не умеют его готовить. Я лишь улыбаюсь, киваю, делаю вид, что заинтересована, но мои мысли далеко. К счастью, мужчина быстро ретируется, сообщив мне напоследок, что подумает, и возможно выберет меня. Как же это противно!

Я запрещаю себе искать глазами в зале Мистера Высокомерие, чтобы разглядеть с кем он общается и какие девушки ему по вкусу. Но глаза хотят жить своей жизнью, всё равно осматривая зал в поисках него. Замечаю «первый номер» в компании одной из конкурсанток и широкоплечего лысого мужчины. Девушка ловит мой взгляд, машет, прощается с собеседником и прыгучей походкой направляется в мою сторону.

– «Двенадцатая», ты в своём уме? – шепчет блондинка мне на ухо. – Знаешь хоть с кем поругалась?

– С высокомерным грубияном?

– Молись Богу, или в кого ты там веришь, чтобы он не нажаловался на тебя организаторам, – наставляет конкурсантка. – Не советую больше связываться с ним. Никогда.

– Кто он такой-то? Обычный заносчивый тип.

– Ты же помнишь правило Клуба о неразглашении, «Двенадцатая»? Я не могу сказать. Но знаю его. Была с ним один раз. Тридцать три года, красив, всегда груб и жесток с девушками, как в постели, так и в общении. Но, никто не жалеет о проведённых ночах.

– И правда так хорош в сексе? – заливаясь румянцем, спрашиваю я.

– Властный, жаждущий полного подчинения, любящий жёстко и грубо. Он не станет спрашивать о твоих желаниях, дорогуша. Но я бы хотела вновь оказаться с ним. Почему спрашиваешь, понравился?

– Нет, – вру я, но кажется недостаточно правдоподобно.

– Конечно-конечно, – смеётся «номер один». – Но не питай лишних надежд, – превращаясь вдруг из милой собеседницы, угрожающе произносит девушка. – Тебя он не выберет. У него есть четыре правила: никогда не спать с кем-то повторно, никаких девственниц, никаких замужних с детьми, и никого строптивого. Только покорные, полное подчинение, помнишь?