Амфилепсис

Айрин Кей

Амфилепсис

Глава 1. Девочка, которая верила в сказки

Вековой лес сегодня был особенно безмятежным. Самая обычная девочка гостила у любимой бабушки в деревне. Одним солнечным летним утром она отправилась в лес, прогуляться до дальнего берега ручья, чья вода отливала чистым серебром. Как обычно, погрузившись в свои мысли, девочка неспешно шла, мурлыкая себе под нос какую-то мелодию. Вдруг ее, словно в мультфильме, что-то сшибло с ног. Она закрутилась на месте, подхваченная невидимым потоком, и неловко плюхнулась на землю. Да, особой грацией она не обладала. Повертев головой, девочка увидела стремительно удирающего белого кролика, который держал курс на высокий дуб.

Хм…Минуточку! История с белым кроликом и девочкой уже была… Точно, это был юркий дракон!

Повертев головой, девочка увидела стремительно удирающего дракона, который держал курс на высокий дуб. Он был размером с диванную собачку. Покашливая, выпускал желтые язычки пламени, оставляя за собой обгоревшую дорожку на траве. По мере приближения к своей цели дракон все уменьшался.

«Там, где есть драконы, есть и прекрасные принцы!» – подумала девочка и, резво вскочив на ноги, поспешила за существом, которое стало сейчас размером с игуану.

Дракон был проворный, и девочке стоило огромного труда догнать его. Но тяга к прекрасным принцам взяла верх, и девочка ухватила дракона за хвост, не давая ему скрыться в дупле дуба. Большая ящерица взвизгнула, начала извиваться и даже попыталась цапнуть девочку за палец. Хотя вы же знаете, как настойчивы бывают девочки в достижении своих целей. Она приложила усилия, вытянула дракона из дупла и всем телом преградила путь. Зрачки-щелки вперились в ту, кто осмелился так нагло вторгнуться в планы, а цвет глаз из ядовито-желтых потихоньку превращался в багровый.

– Да что ты прицепилась ко мне? Совсем бессмертная?

– А чего мне ящериц бояться?

Дракон от возмущения раздул ноздри, смерил девочку высокомерным взглядом и решил, очевидно, не связываться. Он развернулся и собрался уходить, но девочка снова дернула его за хвост, который так и не выпускала из рук.

– Погоди, мы не договорили!

У маленького дракона в глазах заполыхали искры.

– Ну не злись. Давай заключим сделку – ты меня похищаешь, а меня спасает принц.

– Сумасшедшая, да? Мне некогда заниматься такой ерундой.

– Да всем от этого будет только лучше!

– Да? И чем же? – скептически скривила усишки ящерица.

– Ну как… я получу прекрасного принца, а ты… – он выжидающе смотрел. – Ты станешь легендой!

– Мертвой легендой. Забыла сказать?

– Понимаю, мой план не без изъяна…

– Довольно, – оборвал ее дракон. – Вон твой принц скачет, скажи, что я одобрил план, он может не тратить силы на битву со мной и сразу забирать свой приз, а мне пора.

И правда, из-за деревьев показался лощенный белый конь, на котором восседала подтянутая фигура в плаще. Темные волосы отливали медью на солнце, а глаза, словно два изумруда, внимательно следили за охотничьей собакой, которая, кажется, что-то учуяла. Дракона и девочку он будто и не видел вовсе.

– Ну нет, так дело не пойдет, – от такого заявления дракон аж клацнул зубами. – Тогда все будет не по-настоящему, значит, и принц будет ненастоящий! И вообще, приличные будущие принцессы так не знакомятся! – и девочка истошно заорала, привлекая к себе внимание.

Дракон вздрогнул от неожиданности и завертелся, пытаясь вырваться из мертвой хватки девочки. Белый конь навострил уши, все мускулы крепкого тела животного мгновенно превратились в камень. Гончая взвизгнула от возбуждения, почуяв неожиданную добычу. Принц дернулся в седле и начал искать глазами источник общего смятения. Наконец, встретившись взглядом с девочкой, он направил коня в ее сторону.

– Да кто ты такая, черт побери? – взревел обезумевший дракон, который явно не собирался сегодня умирать.

– Я —…

– Вероника! – в мысли ворвался нетерпеливый голос матери, заставив пальцы замереть над клавиатурой. – Ну сколько можно бездельничать! Иди ужинать!

Отложив в сторону ноутбук, Вероника откинулась на спинку стула и обвела тоскливым взглядом комнату. Да, она совсем не была похожа на тот яркий сказочный мир, в котором она только что побывала.

Серые обои, когда-то имевшие персиковый оттенок, уже давно пора было заменить. Как и полинялый ковер, который изначально был серого цвета, но со временем стал уж слишком затоптанным и навевающим скуку. Грязно-синий диван, царственно раскинувшийся прямо посреди небольшой комнаты, был скорее детский, но Веронике повезло, что и сама она была миниатюрная. Над спальным местом закреплен собственноручно сделанный ловец снов, который внушал хозяйке внутреннее умиротворение с тех самых пор, когда чудесным образом исцелил ее от ночных кошмаров. Маленький комод с немногочисленной одеждой ютился в противоположном углу от дивана. Там же, у окна, стоял и компьютерный стол. Посреди комнаты над всем этим скудным скарбом висела старая советская люстра, состоящая из множества разноцветных стеклышек, которые подражали хрусталю. Ее грани разбрасывали солнечных зайчиков по всей комнате в погожий день, но солнечных дней было немного в таком же сером, как эта комната в типичной хрущевке, маленьком городке.

Хотя мать и пыталась привить Веронике любовь к порядку – это вызывало лишь обратный эффект. В углах со временем хаотично собиралась грязная одежда, а рядом с кроватью скопились чайные кружки, недочитанные библиотечные книги и старые журналы про поп-звезд. Всю поверхность комода заполонили различные безделушки: дешевые металлические браслеты, купленные в лотке постоянных распродаж, яркие перышки, которыми планировалось украсить новый ловец снов, веселый толстячек-нэцкэ с затертым пузиком, монетки советского периода из случайно разбитой маминой копилки. Венцом этой сумбурной коллекции было причудливое золотое кольцо с голубовато-зеленым камнем, название которого она не знала. Его необычный природный узор завораживал как морская вода. Кольцо досталось от прабабушки, и поговаривали, родственница была та еще ведьма, правда, не уточняли, в каком смысле. Но Веронике было приятно думать, что все-таки ведьмой та была настоящей. В таком случае кольцо могло обладать мистической силой, нужно было только понять, как им пользоваться. Оно идеально подходило ей на средний палец, но проверить наследство в действии не удавалось, потому что мать строго-настрого запрещала надевать фамильное украшение на выход, так как с ее рассеянностью в первый же день семейная реликвия обрела бы другого хозяина. Да и что за повод у нее мог быть, чтобы выгулять кольцо? Пойти в нем на выпускной? Одноклассники бы засмеяли за такое старье на пальце. Надеть в колледж на занятия? Будущим поварам категорически запрещено носить украшения на руках. В стенах квартиры кольцо явно не работало. Сколько бы девушка ни натирала его, что бы ни приговаривала – ничего не могло пробудить ведьмовскую силу, только голова порой болела от напряжения.

Вероника вздохнула и вернула взгляд на письменный стол, заполоненный исписанными от руки тетрадными листами. Среди них попадались скомканные в порыве чувств и отброшенные в дальний угол. Она и сама забыла, что в них так ее разозлило. Вероника взяла в руки один из скомканных листков, начала разворачивать, но, услышав за дверью тяжелые шаги матери, бросила бумагу на стол и поспешила покинуть свою комнату.

Столкнувшись с дочерью в дверях, мать смерила ее тяжелым взглядом, но ни слова не обронила. Вероника проскользнула на кухню, которая тоже требовала серьезного обновления, и села на стул в самом углу. Мать угрюмо проковыляла следом, шаркая стоптанными тапками с почти прозрачной подошвой. Ника удрученно опустила глаза – левый тапок матери голодно огрызался на нее больши́м пальцем ноги. Пронзительный свист чайника все нарастал. Мать резко прервала закипевший голос металлического зверя. Затем достала половник, запустила его в кастрюлю, помешала содержимое и щедро налила в глубокую тарелку. Что-то беспрестанно ворча себе под нос, она поставила перед дочерью миску постного супа, присоседив к ней большой ломоть серого хлеба. Затем глубже запахнула заштопанный на правом боку халат, будто внезапный порыв осеннего ветра настиг ее даже сквозь плотно закрытую форточку. Села напротив, молча смотрела на дочь, которая под ее тяжелым взглядом ела через силу, словно боясь совершить оплошность. Закончив с супом, Вероника на негнущихся ногах дошла до плиты.

– Мам, налить тебе чай?

Мать молча кивнула, отчего Вероника занервничала еще больше.

Девушка быстро тронула чайник пальцами, прекрасно зная, что он горячий. Оторвала ярлычок от пакетика и закинула заварку вместе с кипятком в кружки. Поставила их на стол и села, не зная, куда деть руки. Начала, как обычно, разглядывать свою большую кружку с черным котом, шипящим и извивающимся от зубастого оскала оранжевой тыквы. Рядом с котом заходилась в безудержном смехе старая ведьма с ощетинившейся метлой в руках. Глядя на рисунок, Вероника с ностальгией вспомнила вечерние посиделки со школьной подругой, когда она только-только узнала о Хэллоуине. Именно тогда одноклассница подарила ей эту кружку, в знак вечной дружбы. Дружбы, которая закончилась на рассвете, вместе со школьным выпускным. Ничего драматичного, просто их пути разошлись. Звонки стали реже, поводов для встреч все меньше. Они иногда переписывались, но для Ники приятельница стала незнакомкой, той, кто живет в какой-то совершенно иной реальности. Но те совместные вечера, когда они придумывали страшилки при свете фонарика, спрятавшись от всего мира в палатке из одеял, и смотрели мультики о танцующих скелетах, остались самым приятным воспоминанием о школьных годах.

Воспоминанием, которое растворилось как дым под внезапным скрипом стула матери. Девушка суетливо стала помешивать сахар в кружке, стараясь не задевать ложкой края, и даже не осознавала, что сахара в чае нет. Сделала первый глоток. Обжигающий ком прошелся по горлу, выбив нежданные слезы. Совладав с собой, Вероника бросила быстрый взгляд на мать. Та рассматривала трещинки в скатерти из клеенки. Девушка незаметно ощупала нёбо и высунула кончик языка, чтобы унять надоедливое жжение. Подняв глаза, она натолкнулась на взгляд, который полоснул ее равнодушным металлом. Мать, не отрываясь, следила за ней, будто хотела высказать все, что накопилось. Вероника поняла, что избежать давно назревающего разговора не удастся. Она мысленно помолилась в пустоту, обхватила горячую кружку двумя руками, почти обжигая ладони, и слегка кивнула матери, давая понять, что теперь она готова.

– Что ж ты у меня такая бестолковая, – вздохнула мать и покачала головой, но глаза резко потеплели, словно сезон ненастий внезапно закончился ранней весной. – Раз все равно прогуливаешь учебу, хоть бы работать пошла, а то я тебя на своем горбу уже сколько лет волоку, а проку никакого!

Глава 2. Девочка, которая искала себя

Голубоватый экран старого ноутбука показывал вкладку с сайтом поиска работы. По совету матери Вероника решила устроиться в кафе. Все-таки близко к получаемой специальности, и неважно, что учеба задвинута на второй план.

Вероника устало вздохнула и опустила голову на стол. В детстве она часто фантазировала, что отец – король маленького островного государства, сплошь окруженного морем. «Твоими писульками счета не оплатишь» – звучали в голове колкие слова матери. Ну почему ее отец всего лишь последний трус, сбежавший, едва Нике исполнилось полгода?! Сколько бы фантазия ни рисовала солнечную встречу с тем придуманным королем, мать уже давно подсыпала ей в чай горькую правду реальности – отец устал от постоянного давления и непрекращающихся криков болезненного ребенка. Однажды вечером он просто не вернулся с работы. Оставил записку в почтовом ящике, чтобы его не искали. Судебные приставы его, конечно, искали, чтобы потребовать причитающиеся алименты, но отец как сквозь землю провалился. Внезапно уменьшившейся семье Новап приходилось рассчитывать только на собственные силы. Фамилию, доставшуюся вместе с гордостью и упрямством от родителей-поляков, мать Вероники менять не стала. Как не стала дожидаться, когда муж все-таки снизойдет до хотя бы малейших выплат – почти сразу устроилась нянечкой в детский сад. Так ребенок всегда был под присмотром, а по вечерам добрая женщина-повар разрешала забирать остатки еды. Имя отца никогда не упоминалось в их доме. Вскоре Вероника забыла о его существовании, перестав задавать матери неудобные вопросы, которые все равно оставались без ответа.

Ну, спасибо, папа, за счастливое детство! Теперь приходится проводить часы за листанием страниц сайтов и обзванивать потенциальных работодателей, круг которых стремительно сужался, потому что Веронике было всего семнадцать. Единственное место, где с ней хотя бы согласились встретиться, – небольшой бар, приютившийся в лабиринте центральных улочек. Собеседование назначили на следующее утро, но девушка не теряла надежды найти запасной вариант на случай отказа. Ей показалось странным, что ее пригласили, не спросив про возраст и опыт работы. До этого она пробовала устроиться помощником повара в столовую, где проходила практику, но даже там ей сказали подождать до совершеннолетия, которое наступит в конце апреля, а на улице еще только дождливый октябрь.

На следующее утро Вероника встала пораньше, чтобы подготовиться к своему первому в жизни собеседованию. Весь вечер она штудировала сайты, в поисках ответов на возможные вопросы работодателя. Особенно ей не давал покоя тот, где надо рассказать про свои сильные и слабые стороны. Что вообще следует говорить в таких случаях? Если расскажешь правду, что ты неудачник-интроверт, у которого все валится из рук, разве тебе дадут работу? Но и как бы так изящно приврать, чтобы получить положительный результат, Вероника не знала. А вдруг они как-то проверят ответы и раскроют ее ложь?

– Опять нарядилась во все черное, как на траур собралась, – проворчала мать, глядя на приготовления дочери. – На худой конец улыбнись, сделай вид, что тебе эта работа хоть немного важна.

Дочь лишь пожала плечами и заправила непокорную светлую прядь за ухо. Что толку объяснять про черный цвет, который вобрал в себя все оттенки, – мать лишь ехидно скривит рот. К тому же Вероника спешила поскорее выйти из дома, пока родительница не заметила, что девушка надела прабабкино кольцо наудачу. В такие моменты неосознанно становишься чересчур суеверным. А что может быть сильнее, чем кольцо ведьмы? Все-таки, судя по тому, что мать рассказывала о прабабушке, та была волевая и сильная женщина, которую не сломили война и голод. Даже если кольцо не обладало магическими свойствами, образ прабабушки был недосягаемым ориентиром, к которому Нике хотелось стремиться.

Вероника спрятала руку с кольцом в карман наброшенного наспех пальто, обернула шею шарфом и чмокнула мать на прощание. На улице моросил мелкий дождь, осыпая лицо колючими брызгами. Серые тучи низко висели над землей. Странно, но такого неба никогда не бывало у бабушки в деревне. Нике отчетливо вспомнился этот парадокс – там всегда ярко светило солнце, наполняя каждый день переливами сочных красок и чудесами. Жаль, бабушки уже давно нет, она всегда отыскивала нужные слова. С ее уходом жизнь Ники стала словно кома: мир воображения заменил реальный мир. Она будто и не жила среди шумных улиц города, не реагировала на их импульсы. Ее самое любимое время суток была ночь – она подолгу лежала в кровати, не давая себе уснуть, пока не проработает все детали предстоящего сна. Мир грез был такой пленительный, что утром девушка горько сожалела о необходимости возвращаться в серые будни. Почему нельзя спать вечно? Почему обязательно нужно просыпаться, покидать теплую кровать и общаться с другими людьми, реакции которых непредсказуемы?

Пыхтя дизелем, к остановке подъехал автобус. Ника сделала шаг вперед и тут же получила острый удар в бок локтем. Растерянно ахнув, она пропустила в салон грузную женщину в коричневом сальном пальто, которая торопливо забралась по ступенькам, хищно атаковала своими сумками единственное свободное сидение в салоне и крикнула: «Кондуктор есть?». Ника протиснулась мимо женщины и отчего-то нестерпимо захотела присесть, на нее накатила такая усталость, будто сверху давил весь груз этого мира. Девушка встала рядом с местом, где сидел лысый дядька в очках. Несмотря на то, что мужчина был полностью погружен в чтение спортивной газеты, ей казалось, едет он недалеко, и вскоре можно будет занять освободившееся место. Такие ставки на пассажиров были неотъемлемой частью развлекательной программы в те редкие дни, когда Ника ездила на учебу в битком набитом автобусе. Но в этот раз ожидания не оправдались, поэтому пришлось всю дорогу до центра стоя занимать себя придумыванием вымышленных биографий попутчиков.

Чтобы найти нужный дом, Нике пришлось изрядно прошерстить извилистые улочки. В итоге бар с псевдостарорусским названием «ТелеграфЪ» примостился во дворах исторических двухэтажек. Но внутри ничего не напоминало Царскую Россию. Маленькое помещение вызывало приступ клаустрофобии: здесь была стойка с тесно прижатыми к ней барными стульями с желтыми пластиковыми сидениями, высокий стол, рассчитанный изначально на большую компанию, но зачем-то разделенный колонной надвое, пара диванов, увенчанных подушками с пряничным принтом, и мелкая россыпь столиков. Стены оставили нетронутыми, кирпичная кладка, казалось, могла осыпаться, если провести по ней рукой, и чтобы подобных желаний не возникало, владельцы предусмотрительно хаотично развешали картины, будто позаимствованные из детских раскрасок, а также металлические вывески в американском стиле. От общей обветшалости досоветской постройки не отвлекали даже разноцветные стулья, напротив, они вносили психоделичность в окружающую обстановку. Гардероб не работал, поэтому пальто пришлось снять и взять с собой в зал.

Посетителей, как и персонала, было мало. Угрюмый парень в очках сосредоточенно щелкал по клавишам ноутбука за столиком у окна, а темноволосая девушка за барной стойкой развлекала своим щебетанием бармена. Не зная, к кому обратиться, Вероника робко сообщила парню за стойкой о назначенном собеседовании. Щебетавшая девушка оживилась:

– Здра-а-авствуйте, – растянула она в притворной улыбке, явно жалея, что ее оторвали от интересного разговора. – Я Анастасия, менеджер. Именно со мной вы вчера разговаривали по телефону. Давайте пройдем на диванчик, там нам будет удобнее поговорить.

За короткое время собеседования Анастасия рассказала про молодой и дружный коллектив, намекнула на неофициальное трудоустройство, отметив притом, что зарплата всегда вовремя и чаевые у каждого личные. Увидев недоумение на лице девушки, менеджер пояснила, что ни с кем делиться заработанным не нужно. Вероника так и не поняла – разве бывает иначе? Но спросить постеснялась. Анастасия особенно выделила, что в объявлении указан скользящий график, но каждому сотруднику обязательно надо брать не менее двух утренних смен в будни. Что касается выходных дней, то в первое время стажеры к ним не допускаются. Почему? Потому что именно в эти дни в баре проходят вечеринки с приглашенными диджеями, заведение работает до утра. Менеджер тонко намекнула, что никто из официантов-старожилов не захочет упускать возможность подзаработать. Вероника никогда не бывала в клубах, да и, честно говоря, посетить такие заведения не стремилась, поэтому условие не показалось ей недостатком. А вот что стало настоящей удачей – менеджера абсолютно не интересовала биография соискателя, да и каверзных вопросов не последовало.

Времени на размышление ей не дали, назначили первую рабочую смену уже завтра, пожали руку и распрощались. Оказавшись на улице в полном смятении, Вероника подставила лицо прохладному осеннему ветру. Не о такой работе она мечтала.

Дома мать радостно восприняла известие об успешном прохождении собеседования.

– Ну, слава богу! Вот вроде непутевая, а нашла работу с первого раза. Ну, мы, Новап, никогда не слыли лоботрясами. А чего лицо такое кислое? Сейчас чайку́ разогрею, с плюшками отметим это дело!

– Мне как-то не по душе работа в баре… – нерешительно протянула дочь.

– Так работа и не должна приносить удовольствие, она должна приносить деньги!

Не слушая возражений, мать налила большую кружку горячего чая, поставила на стол вазочку с вареньем и достала пачку овсяного печенья. Бабушка всегда угощала Веронику малиновым вареньем, а вот печенье украшала сверху конфетой «Ласточка». Говорила, что так делали в походах, когда сладкого хочется, а пирожных в лесу не найдешь. За разговорами каждое чаепитие с бабушкой превращалось в невероятное приключение. Вот они, превозмогая непогоду и усталость, взбираются на уральские горы, те, едва хоженые, которые стояли во времена молодости бабули. А в следующий вечер греются у костра, рядом с воображаемой палаткой и рассказывают друг другу невероятные истории. В некоторые дни их настигали проливные дожди, и они вынуждены были лежать в спальных мешках и ждать перемены погоды. Да так и засыпали вместе под шум дождя.

Сейчас вприкуску к варенью Вероника поглощала взрослые рассуждения матери о том, на что лучше потратить первую зарплату. Девушка старалась своевременно кивать и не терять нить разговора. Улучив удачный момент, она поблагодарила мать за угощение и отправилась к себе в комнату. Все переживала, как пройдет ее первый день на работе. И даже перед сном, лежа в кровати, она мысленно рисовала только счастливых посетителей, которые улыбаются ей и оставляют щедрые чаевые.

Всю ночь Нике снилось, что она случайно отложила будильник на телефоне и проспала в первый же рабочий день. Когда, наконец-то, раздался знакомый сигнал, девушка чувствовала себя абсолютно разбитой. Отказалась от завтрака, ее и так подташнивало от волнения. Она бросила последний критичный взгляд на свое отражение в зеркале, затем встала у комода и взяла в руки прабабкино кольцо. Нервно покручивая его, девушка мысленно взмолилась, чтобы первый в ее жизни настоящий рабочий день прошел, если и не успешно, то хотя бы неплохо. Украшения в баре были под запретом, поэтому Вероника отложила фамильную реликвию на место, хотя и чувствовала потребность в поддержке.

Добравшись до бара без пробок, Вероника обошла здание, нашла неприметную дверь, на которой висел листок, распечатанный на принтере – «Только для персонала». Оказавшись в узком коридоре с обветшалыми стенами, она взволнованно переминалась с ноги на ногу, пока из-за угла не высунулась голова с ярко-зелеными волосами. Экстравагантная девушка, по виду, ее ровесница, жевала жвачку.

– Ты новенькая? – она наспех кивнула в знак приветствия. – Наконец-то! Так надоело работать без выходных! Что ты стоишь на входе, проходи давай!

Вероника неуверенно последовала на зов. Зайдя за угол, она оказалась в небольшой комнате, приспособленной под раздевалку для персонала. По периметру стояли железные шкафы. В углу – металлическая вешалка для верхней одежды с грудой сменной обувью внизу. По центру комнаты – гладильная доска с шипящим на ней утюгом.

– Меня Джинни зовут, а тебя как? – зеленоволосая стояла в джинсах и бюстгальтере. Ника отвела глаза, но девушка ничуть не смущалась. Она продолжила, не дожидаясь ответа. – Тебе уже форму дали? Давай переодевайся скорее, надо зал готовить. О, классное кольцо!

Она бесцеремонно ткнула в лицо Веронике, указывая на пирсинг в носу. Это был мимолетный бунт против матери, который почти закончился крахом. Ей, конечно, здорово тогда влетело, но заставить дочь вынуть кольцо из носа так и не удалось. Маленькая победа дала Веронике уверенность в том, что мать все-таки не могущественное божество, а всего лишь человек, который тоже бывает бессилен.

– Ну, чего стоишь! – нетерпеливо притопнула ногой Джинни. – Где твоя форма? Как нет? Настя!

Она рьяно водила утюгом по своей униформе. Спустя минуту в дверях раздевалки появилась менеджер, которая накануне проводила у Ники собеседование. Ловким движением Настя открыла ключом с большой связки один из шкафчиков и, немного повозившись, извлекла из недр черную футболку-поло, фартук и круглый бейдж с логотипом бара.

– Вот держи переодевайся, – протянула вещи менеджер. – И подумай, что ты напишешь на бейджике. У нас тут демократия, называй себя как душе угодно. Вон, Женя стала Джинни, а Алка, еще один официант, решила, что она – Космос. В нашем баре ты можешь быть кем угодно!

– Мне мое имя нравится, – Вероника неуверенно взяла бейдж в руки.

Менеджер фыркнула и скрылась в дверях.

Конечно, Ника была не прочь записать чужое имя и стать другим человеком, придумать себе новую биографию и вообразить, что в этом небольшом городке она лишь проездом. Знай себе, путешествует по стране автостопом. Взялась за первую попавшуюся подработку, чтобы иметь небольшие деньги про запас на дальнейшее приключение… Но слишком хорошо девушка помнила случай из начальной школы, когда бабушки уже не было в живых, а мать не предупредила дочь-первоклашку, что не все дети имеют такую же богатую фантазию. Долгое время злопамятные одноклассники издевались над Никой за то, что, не понимая своей ошибки, в первые учебные дни девочка рассказывала ребятам, пытавшимся с ней познакомиться, что она – настоящая принцесса. А в общеобразовательную школу на окраине попала по настоянию отца, короля маленького островного государства, который хотел, чтобы дочка узнала простую жизнь изнутри. Отца она видит только на летних каникулах, поэтому ее кожа после отпуска сохраняет свой белоснежный оттенок, ведь несмотря на то, что далекая страна со всех сторон окружена океаном, там не бывает изнуряющего солнца. На самом деле, бабушка приучила ее тщательно наносить лосьон от загара, потому что светлая кожа девочки сразу же становилась красной и слезала хлопьями с нежных плеч, стоило солнечным лучам пощекотать их.