Внешняя память

Артур Андес

Внешняя память

Внешняя память

Техник Мелвин как раз возвращался к шлюзу, ведущему из лабораторного комплекса, в последний раз проверяя, все ли в порядке, когда в интеркоме зазвучал голос дока:

– Слушай, неловко тебя задерживать, но не мог бы ты захватить мои распечатки? Кажется, я оставил их в шестой секции.

– Ладно, запускайтесь тогда без меня, – засмеялся Мел. – Сейчас найду их и приду один.

Он прошел в конец комнаты к телепортирующей рамке и вернулся через нее в уже оставленную позади шестую секцию. Материалов в ней, разумеется, не оказалось; док, мало того, что не довольствовался, в отличие от большинства, планшетами и мониторами, так еще и сеял свои испещренные пометками бумажки по всей станции. Впрочем, он мог бы в крайнем случае восстановить свои закорючки, поэтому Мел не стал перетряхивать все полочки да ящички, а просто ухмыльнулся и, покачав головой, отправился искать дальше, поверхностно осматривая отсек.

Тут на связь вышел уже командор станции:

– Мел, возвращайся. Толчки начинаются раньше, чем мы думали, может, в любой момент.

– Понял. Ладно, док, плакали твои заметки.

Станция делилась на комплексы, причем те, из которых могла исходить какая-то опасность (исследовательские, перерабатывающие и так далее), были отделены от прочих помещений шлюзами и оснащались каждый своей, не сообщающейся с другими сетью телепортов. Мел бросился к ближайшему, выкрикнув на ходу команду, и выскочил из рамки в помещении между первой секцией и большим шлюзом. На контрольной панели коего сияли огоньки, показывающие, что он пуст и готов к использованию.

Но добежать до него Мел не успел.

Пол рывком вышибло у него из под ног. Комната дрогнула. Раздался грохот, скрежет. По потолку и стенам пробегала судорога. Из вентиляционных шахт и проступающих там и сям трещин посыпались мелкие обломки.

Когда все утихло, Мел поднялся на ноги. Рассеянный свет заливал слегка покосившиеся стены. Мел покопался в потухшей панели шлюза, но все, что он сумел, это извлечь парочку искр. Попробовал сдвинуть ворота. Намертво. Связи тоже не было.

Сам он не пострадал – сказалась как подготовка, так и, главным образом, то, что зал был пуст.

Мел кисловато усмехнулся. Самое время пересчитать плюсы и минусы. Освещение могло работать и от резервных источников питания. А вот телепорты нет.

Тот, что был в зале, отключился, но Мел, поковырявшись, сумел оживить табло. Электричества от энергоблока не поступало. В системе присутствовали только три рамки, которые сообщали то же самое. Вход в узкий коридор, который шел вдоль секций, был заблокирован. Мел вздохнул и шагнул сквозь открытые двери маленького шлюза в комнату опытов первой секции.

Несколькими годами ранее на станции было установлено новое оборудование, генерируемое которым поле, вполне безопасное на Земле, здесь влияло на некие микрочастицы, которые были буквально повсюду. Они, в свою очередь, тоже начинали излучать, что вызывало у попавших в радиус действия людей приступы амнезии. Память, как правило, о нескольких последних месяцах или годах, блокировалась на время прибывания в зоне, а после выхода из нее она возвращалась.

Источники поля и шлюз, ведущий на Землю, защитили экранами и уловителями частиц. А лаборатории оборудовали для изучения феномена.

Мел озирался по сторонам, разглядывая разрушения в лежащей перед ним комнате. Обвалившийся потолок, опрокинутые шкафы, столы, повсюду осколки и хлам. Совершенно ясно, что на станции произошла какая-то катастрофа. Необходимо как можно быстрее выйти из зоны амнезии, чтобы понять, что же произошло, и что делать.

– Кто-нибудь есть тут?

Тишина. И связь не работает.

Так, стоп. Как он вообще попал сюда? Он был здесь во время катаклизма? Или зашел после? Тогда зачем? Мел оглядывался в поисках подсказки. Вот выйдет он, вспомнит, разберется, и что дальше? Каким образом сохранить информацию, если придется идти через зону? Мел развернулся и увидел на полу в пыли следы.

Так. Это две цепочки следов от шлюза и обратно. Мел присел, стараясь получше разглядеть их. Они большей частью накладываются друг на друга. А вот это уже третья, и ведет она внутрь… Вот Мел как раз сейчас ее и протопал. А это знак, больше всего похожий на стрелочку. Похоже, чтобы его нарисовать, пришлось лечь на пол и достать ногой слоя пыли.

Итак, Мел (скорее всего это был он) уже заходил и отправил сюда сам себя снова. Просто пройти? Возможно с той стороны заблокировано. Или что-то сделать, осмотреть? Кому-то нужна помощь? Во всяком случае, здесь никого не было.

Мел не обнаружил в комнате ничего, заслуживающего внимания, пересек ее и оказался в шлюзе перед кабинетом ученых. Проход отделил друг от друга как два помещения, так и два состояния сознания Мела. Воспоминания обрушились на него каскадом: какие-то о нескольких последних месяцах пребывания на станции и острее всего – толчки, заваленный шлюз, отказ связи и телепортов.

Мел уже привык к такому – на станции многие принимали участие в исследованиях. Хотя, конечно, с нештатной ситуацией это сочеталось впервые.

Коридор, сообщавшийся с рабочими комнатами ученых напрямую, был полностью завален. Мел кое-как продрался сквозь мусор, перешагивая через стеллажи и проверил рамку. Глухо. Итак, если не удастся найти рабочий телепорт, остается двигаться только вперед, к энергоблоку. Что плохо, если придется еще проходить через активировавшиеся по какому-то закону подлости зоны. Хорошо хоть все промежуточные двери лабораторного комплекса оставили открытыми. Но сидеть на месте тоже не вариант – если что-то случилось с энергоблоком, то телепорты отключились по всей станции, что существенно усложнит и замедлит все восстановительные работы. Возможно, где-то требуется экстренная помощь.

Внимание Мела привлекло что-то белое в обломках рабочего стола и прочего. Ну конечно! Это были бумаги дока. Стопка листов, покрытых с двух сторон печатным текстом, графиками, схемами, и испещренных корявыми рукописными пометками. И, собственно, ручка.

Вот за это доку было действительно спасибо: теперь был шанс пройти все эти зоны быстрее и проще.

Впрочем, если бы док не затормозил Мела своей просьбой, то сейчас либо им неизвестно как приходилось бы пробиваться к энергоблоку, либо они все были бы тут.

Мел взял ручку и написал: «На станции произошло землетрясение. Память вернется после выхода из зоны амнезии. Двигайся к энергоблоку.»

И пошел ко второй секции.

Мел растерянно озирался по сторонам, стоя посреди комнаты в руинах.

Он обратил внимание на зажатую в руке стопку листов и начал читать запись на полях.

И где же энергоблок? Питающий всю станцию?

«План!» – внезапно сообразил Мел. – «Мне нужен план.» Он осмотрел комнату.

Мел вышел в шлюз… и оказался там, откуда пришел. Разумеется, обнаружил план на стене. И стал чертить его на полях, благо он был довольно узкий. Затем оторвал небольшую бумажку, написал на ней: «Иди в противоположный выход.» и бросил ее за порог. Ему совсем не улыбалось разбираться там снова.

Как и трюк со стрелкой, это сработало. Но в третьей секции Мел всерьез задумался, можно ли обойти комнату опытов? Коридор был завален, но под потолком был узкий лаз. Не самый безопасный способ, учитывая, что повсюду торчат острые обломки, могут быть обрывки проводов под напряжением, и все может обвалиться и раздавиться его. Да и не факт, что там сквозной проход, который приведет куда надо. Но идти через зоны тоже не прогулочка.

Мел осторожно взобрался на завал. Вроде бы, там виднелся свет, можно было попробовать добраться до следующей секции. Мел проверил, не шаткие ли стенки у новоявленного тоннеля и пополз, ощупывая дорогу перед собой.

Твердые раздробленные края больно впивались в тело, и кое-где под ним шаталось, но Мел сумел преодолеть почти всю дорогу, прежде чем наткнулся на перегораживающую выход застрявшую пластину. Он начал потихоньку дергать и выталкивать ее, проверяя при этом, не обрушится ли на него свод и стараясь не нарушить собственного равновесия. Она постепенно стала подаваться, Мел подвинулся немножко вперед, и из под его рук выкатились пара обломков. Ему пришлось протиснуться еще чуть-чуть, и, как назло, опора под ним стала рушиться и разъезжаться. В образовавшуюся под пластинкой щель уже можно было протиснуться, но был риск застрять в отверстии, если бы оно вдруг деформировалось. Или того хуже, быть перерезанным. С другой стороны, дальнейшее расшатывание платформы могло привести к обвалу. Мел условно решил считать первую опасность весомее и, ругая себя за авантюру, все таки продолжил толкать. Наконец он смог выбить заслон и пополз по скатывающимся кускам перекрытий вперед, вниз и вбок, рискуя упасть почти с высоты потолка или напороться на что-нибудь. Ему удалось извернуться ногами вниз и, не сорвавшись, добраться до пола под грохот и стук падающего мусора.

В следующей лаборатории у выхода из опытного помещения он увидел лужу, разлившуюся, очевидно, из санузла, и висящие пресловутые разорванные провода, попавшие в воду и с потрескиванием разбрасывающие вокруг себя редкие синие искорки.

В «блокнот» добавилась запись: «Обесточь панель на стене в центре комнаты.» Немного подумав, он дописал: «Если забудешь, как, вернись в шлюз и вспомнишь.»

На этот раз Мела охватила паника. Он решил, что ударился во время катастрофы. Голова вроде бы не болела; если мозг не получил органических повреждений, память можно будет восстановить.

Мел несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул и начал осматривать листы у себя в руке.

Вот оно что! Мел еще ритмично подышал, стараясь успокоиться и унять сердцебиение. Прочитанное обрадовало и ободрило его; он с трудом подавил порыв немедленно кинуться к выходу и узнать наконец, кто он такой, и что составляет его жизнь.

Мел открыл панель и начал регулировку, отмечая, как быстро забегали пальцы. Его охватило хорошо знакомое чувство удовольствия от стройного порядка, правильно собранных схем, переключений, приводящих в движение точные механизмы и токи энергии.

«Я инженер? Обалдеть.» – пронеслось в голове.

Он закончил, искорки на концах проводов потухли, и одновременно в его мозгу вспыхнул другой, ошеломляющий, фейерверк – образов, мыслей и воспоминаний – о жизни, семье, работе.

Мел некоторое время постоял, приходя в себя. И пошел дальше.

В следующей секции Мел зачеркнул надписи о панели и шагнул в шлюзе чуть вперед, чтобы получше рассмотреть комнату. В шоке обвел ее взглядом и произнес:

– Что за черт?!

Невольно отступил назад и получил каскад.

Значит, дело обстояло еще хуже. Собственно, этого следовало ожидать. Зоны не ограничены рамками помещения; наткнуться на них, видимо, можно где угодно. Лучше точно больше не лазить в узкие щели. Ладно.

Всюду высились шаткие конструкции из мешанины балок, пластин, и проводов. В потолке зиял здоровенный разлом. Бесформенные обломки, усыпавшие пол, с хрустом разъезжались под его ногами. Пройдя дальше в комнату, Мел вновь осознал себя среди хаоса нагромождений, словно внезапно телепортировался в центр урагана.

На этот раз отступ назад не помог. Последовало новое изучение инструкций.

Не совсем понятно было только, почему приступ настиг его так далеко от входа; он не чувствовал никаких дополнительных эффектов, кроме потери памяти, мыслил как будто ясно, следовательно, он не должен был пройти так далеко в состоянии дезориентации.

Что-то с грохотом обвалилось, заставив его вздрогнуть и осмотреться.

Может ли быть так, что зоны меняются, пропадая и возникая, делясь на несколько в одном помещении и сливаясь опять? Если экраны повреждены, то такое вполне вероятно.

Он лихорадочно записал эту мысль, пока его опять не накрыло, и добавил: «Соблюдай предельную осторожность. Здесь все рушится. Двигайся быстрее.»

Он миновал комнату, балансируя на неустойчивых опорах, и уже шел по кабинету ученых. Ему было видна следующее лаборатория, в которой располагалась автоматика для хирургических операций над подопытными животными: имплантаций, трансплантаций органов и тканей, зондирования и так далее. Мало того, она работала! Лезвия, захваты и иглы беспорядочно двигались, повинуясь некоему сбою, как и излучатели полей.

Последние, кстати, должны были действовать в пределах экспериментальных комнат; зоне давно бы уже пора было кончиться. Очевидно, экраны действительно получили сильные повреждения.

Внезапный взрыв воспоминаний, стоило ему сделать еще шаг, опять сменился шоком, потом вновь прикосновение Мнемосины и – бац! – оглушающий удар. Он потряс головой, отступая взад-вперед и в стороны. Серия каскадов, чередуясь, сменялась с приступами амнезии. Наконец он остановился в заэкранированной области, постепенно приходя в себя и соображая, что произошло. Своенравная богиня осеняла своим присутствием лишь в некоторых точках этого места. Он чувствовал себя антенной в зоне нестабильного приема.

Записки выпали у него из рук и теперь валялись прямо перед его ногами. Он боялся потерять удачную позицию, нагибаясь за ними. По счастью, ручка осталась у него.

Он написал на руке: «Возьми листы. Подвигайся, найди положение вне зоны амнезии.» Затем, держа руку перед глазами, начал осторожно наклоняться. «Что, черт возьми?.. Возьми листы… Найди положение… Что?» Взял бумажки. Взрыв конфетти в голове.

Он застыл, стараясь не двигать головой, и начал вносить запись об этом явлении. Писать в такой позе было страшно неудобно. Затем обратил внимание на то, что перед ним.

Хаотично двигавшиеся механизмы не мешали пересечь комнату, но блокировали доступ к стенной панели, а зону явно лучше было деактивировать, чтобы опять не оказаться в таком же положении. Значит, нужно было сначала отключить их с помощью консоли на противоположной стороне.

Вернуться на этот раз не получится. Мел решил не рисковать и принялся чертить схему и излагать алгоритмы настройки, жалея, что не сделал этого раньше. Шея болела, руки устали держать бумаги и записывать на весу. Не так просто оказалось вслепую вспоминать, как отрегулировать и завершить работу хирургического оборудования.

Мел подошел к панели и поймал себя на том, что ничего не понимает в составленных им записях. Отошел и нашел верное положение. Дополнил инструкции. Снова полез в щиток. Опять не врубился и, бормоча себе под нос ругательства, пошел назад. За пару-тройку раз (он уже непроизвольно сам на себя злился, словно на кого-то другого) ему удалось таки достичь желаемого, механизмы послушно застыли, и Мел сумел, еще немного помучившись, отключить питание.

Теперь Мел, подходя к выходу из комнаты, держал руку протянутой вперед. Цифры на экране хронометра резко несколько раз изменились. Отлично! В зонах электроника сходит с ума. Часы показывают какую-то ахинею.

Мел прошел всю комнату целиком и, продираясь через заслон хлама, развернулся и направился в обратном направлении. Поругался, когда добрался до конца зоны, сделал запись и кое-как пересек препятствие.

В следующем помещении среди обломков Мел обнаружил пустые клетки для подопытных животных и стеллажи, должно быть когда-то заставленные мензурками и колбами.

О нет, только не медицинские опыты! Не хватало еще заразиться чем-нибудь опасным!

Мел быстро пересек лабораторию, рефлекторно задерживая дыхание.

Ах, да. Исследования микроорганизмов проходили в другой части станции.

Затем он немного походил по кругу, застряв между трех пересекающихся зон, но его снова выручили следы в пыли.

Зато никаких следов катастрофы не было в чистой комнате, в которую Мел зашел после этого. На стенах красовались приветливо загоревшиеся экраны. Мел сел за одну из парт и начал выполнять задание на память, внимательность и все прочее. Минут через пятнадцать он вышел. И расхохотался.

Мелу осталось пройти совсем не много до выхода из комплекса, когда он обнаружил завал с узким лазом. «О нет, только не опять…» – мысленно застонал он. Но делать было нечего.

Чернота наваливалась на него со всех сторон. «Кто я? Где я?.. Почему я здесь?!» Паника парализовала разум, твердые острые камни давили на тело. «Я в горах? Я потерялся? Когда это произошло? Как долго я здесь?»

Но вот он свет в конце тоннеля. Мел вылез и сел напротив норы, разглядывая листовки. Двигаться к энергоблоку. А где он, с какой стороны? Вот он лаз. Лезть туда у Мела не было никакого желания. При одной мысли об этом он чувствовал страх. Однако, напомнил он себе, где-то есть люди, которым наверняка нужна помощь.

В глубине завала он заметил обрывок бумаги. И подался назад. Чувствуя облегчение, радость и ужас от того, что чуть было не полез туда обратно. Ведь тогда ему пришлось бы подвергать себя этому испытанию еще два раза!

Но еще больше Мел воодушевился, когда вышел из зоны. Лабораторный комплекс закончился, и теперь добираться до энергоблока (который к слову, был уже близко) стало намного проще.

Мел быстро преодолел оставшееся расстояние. В помещении энергоблока он наткнулся на лежащего без сознания раненого дежурного, оказал ему первую помощь и поместил в крио-бокс. Затем пошел проверять энергоблок. Когда произошла катастрофа, компьютер автоматически перекрыл подачу электричества на случай, если характер повреждений станции таков, что поступление энергии таких масштабов могло вызвать новые бедствия. Мел вышел на связь с командором.

– Энергоблок деактивирован. Можно включать?

– Да, давай.

Мел привел в действие сердце станции, и из загоревшихся рамок телепортов начали выходить люди.

Когда позже Мел в красках рассказывал всем о своих приключениях, к нему подошел док.

– Извини, что отвлек тебя своими бумагами!

– Ничего страшного. В противном случае бы мы, может, до сих пор еще пытались добраться до энергоблока. Наоборот, спасибо за твои записки, что бы я без них делал!

– Исправления повреждений идут по плану, – заметил командор. – Из-за нарушения герметизации лабораторного отсека еще пару недель придется подержать станцию на карантине. И все будет в порядке.

28.02.2019

Скалогрызы

Кел, заступив на ночное дежурство, налил себе чашечку кофе, сел за панель управления и вошел в систему. Прошел несколько стандартных процедур и проверил, все ли в порядке. Попытался отправить пять подопытных скалогрызов в морг и наткнулся на сообщение об ошибке. «Указанные особи находятся в морге» – сообщил компьютер.

Скалогрызы, очень опасные существа, исследовались под наркозом, а по завершении тестов умерщвлялись с помощью специального токсина. (Это было дешевле, чем доставлять их в места обитания, а законы Земли о гуманном отношении к животным пока еще не распространялись на все исследуемые территории.)

Эти чрезвычайно живучие создания должны были отправиться в резервуар с ядовитым веществом в конце дневной смены, а пришедшему после нее Келу оставалось лишь переместить их во временное хранилище, оно же морг, где они еще некоторое время до уничтожения должны были находиться на случай необходимости каких-либо дальнейших исследований.

Кел связался с лаборантом Конрадом.

– Конни, ты что же, не убив тварей, отправил их сразу в морг? – осведомился он.

– Нет конечно, ты за кого меня держишь? И комп бы такого не позволил…

– То есть я сейчас один на станции с пятью скалогрызами, которые неизвестно где, и с взбесившимся компом?

– Так. Я вызываю спасателей. И запрашиваю резервные коды.

– А я иду вооружиться и отключить комп.

Кел решил начать с оружейной. Идти проверять морг не имело смысла; поскольку комп явно выдавал неадекватные данные, даже если бы хранилище было, как всегда, герметично запечатано, это не означало, что скалогрызы не скрываются где-либо еще. Так что Кел не стал бы специально идти туда, но его путь пролегал мимо. Передвигаться следовало как можно быстрее и тише. Скалогрызы легко могли быть привлечены шумом; они дробили камни в поисках добычи, прячущейся в горных норах. Не найдя пищи на станции, они могли начать вламываться в комнаты, и дожидаться этого без оружия было еще опаснее.

Морг был вскрыт.

Дверь была не просто распахнута, а искорежена и изорвана. Ни за какие коврижки Кела не заставили бы сейчас войти туда и проверить, сколько камер было открыто. Весь обратившись в слух, едва дыша, осматриваясь по сторонам и заглядывая в морг, он на цыпочках проследовал мимо прохода.

Резкие скрежещущие звуки и удары донеслись из хранилища. Кел побежал, но, миновав поворот и некоторое расстояние, вновь заставил себя перейти на тихий быстрый шаг, благо оружейная была недалеко.

«Резервные коды обновлены,» – сообщил нейрочип.

Поминутно оглядываясь, Кел наконец-то добрался. Замок выдал сообщение об отказе в доступе.

Чертыхаясь, Кел отправился к центру.

– Кон, твари выбрались из морга. Большой комп блокирует попытки проникнуть в оружейную, я иду его отключить.

– Держись, спасатели уже в пути. Удачи!

Кел спешил. Сердце колотилось в его груди. Вся надежда была на то, что существам понадобится время, чтобы отойти от наркоза, и этой передышкой следовало воспользоваться.

Вот и командная комната, она же центр резервного управления. Только здесь можно было выключить главный компьютер станции, и, естественно, это было единственное место, доступ в которое комп не мог перекрыть. Кел подключился к замку по беспроводной связи и, задействовав коды, открыл его и проник внутрь.

– Вы уверены, что хотите отключить главный компьютер станции? – спросила программа. – Это может привести к некорректной работе и неработоспособности многих систем.

После нескольких подтверждений Кел добился своего. Теперь следовало вернуться к оружейной.

Келу смертельно не хотелось выходить, но он понимал, что в помещении с одним единственным выходом и без оружия он мог просто не дождаться прибытия спасательной группы.

На этот раз дверь открылась, и Кел со вздохом облегчения ввалился внутрь, тут же заперев ее за собой. Подключился к местному компьютеру и с помощью резервных кодов раскрыл бокс, откуда достал станнер. Другого оружия на станции не было.

Вот теперь можно было никуда не торопиться. Вернее, выходить вообще смысла не было. Разгуливать по станции было небезопасно. Спасатели вполне справятся сами. Роботы не могли защитить от скалогрызов. Конечно, твари могли попытаться пролезть в комнату, но теперь у Кела были станнеры; правда, оглушающий эффект от них длился не очень-то долго, но Кел мог обновлять его, держа застрявшего монстра в дверном проеме и не давая никому пролезть внутрь.

В дополненной реальности всплыло окошко вызова от Конрада.

– Кел, спасатели не могут высадиться. Шлюз не открывается. Тебе придется пойти проверить, в чем там дело, и устранить неполадку.

– Ах! Чтоб тебя… Ладно, иду, – вздохнул Кел. Еще раз мельком взглянул на станнер, отметив, что он исправен и заряжен. И отправился, выбрав кратчайший путь.

Кел старался ступать тихо, словно хоббит, одновременно следя за тем, чтобы не терять темп. Нервы его были напряжены до предела.

Он прошел сквозь мембрану силового поля в комнату с резервуарами токсина, ту самую, в которую должны были отправиться скалогрызы. И именно здесь ему суждено было столкнуться с одним из них.

Громадная бронированная махина с сокрушительными челюстями и множеством ножек ринулась через другой вход, сшибая стеллажи. Кажущаяся неуклюжесть скалогрызов была обманчивой; после вскрытия норы добыча начинала очень быстро убегать, и ее надо было ловить.

Кел вскинул станнер и нажал на спуск, но импульс, видимо, пришелся вскользь, так как скалогрыз не обездвижился, а, остановившись, в ярости заметался, а затем вцепился челюстями с резервуар с ядом. Кел еле успел выскочить из комнаты, как мембрана, пропустившая его, задержала пары токсина, не давая им распространиться по станции.

Скалогрыз бился в конвульсиях, разбивая все вокруг себя.

Кел убрался оттуда, дав небольшой крюк.

Поскольку на станции велись биологические исследования, и существовала потенциальная опасность заражения, сообщение с внешним миром происходило посредством шлюзовой камеры, защищенной к тому же мембраной силового поля. Спасатели должны были с помощью телепорта попасть в транспортировочную капсулу и таким же способом покинуть ее; в промежутке они перемещались сквозь гиперпространство. Специальные датчики отслеживали наличие посторонних предметов, которые могли бы помешать высадиться и нарушить карантин.

Собственно, в чем могло быть дело? Если там постарались чудовища, то повреждения были, вероятно, критическими. Келу оставалось только надеяться, что препятствие легко устранимо, хотя бы с помощью ремонтного бота, потому что в противном случае вызволения со станции ему пришлось бы ждать долго. Если бы большой компьютер был включен и работоспособен, можно было бы с его помощью выяснить, в чем состояла неполадка и даже постараться дистанционно устранить ее, но Кел, наученный горьким опытом, не стал терять времени.