Допра. Книга 4. В паутине прошлого

– Интересно… – задумчиво протянул Перрин, и, как бы невзначай заметив Ренарда, лениво махнул двумя пальцами, предлагая сыну приблизиться. – Вот, Ренард, знакомься. Это Мага – наш агент в рядах Лиса уже больше двадцати лет. Один из тех, кого Максайм завербовал незадолго до своего исчезновения. До последнего мы не знали, что анталайская ведьма живет в поселение охотников Лиса, и искали её не там. Не связали мы обычную травницу, как описывал нам Мага её раньше, с наследием древней цивилизации. Нас больше интересовала тогда дочка Лиса и её невероятные успехи в охоте на наших слуг. Но когда после поразительно-загадочного провала захвата Алисы подконтрольные нам урсины напали на поселение Лиса, то странным образом не нашли там девчонки, а вот наших рабов уже поджидали… и не только люди Лиса. Там были другие охотники, и кое-кто, кого мы не думали встретить… Только поэтому нам пришлось отступить. А потом поселение Лиса исчезло, словно его и не было… И сейчас охотник принёс очень важные новости. Намного интереснее, чем он предполагает.

Мага на коленях развернулся к Ренарду, шагнувшему вглубь кабинета, и поклонился, ударившись головой об пол, отделанный сандаловым деревом.

– Рад служить Вам, господин… – прошептал охотник.

– Макс время зря не тратил, – одобрительно кивнул Ренард.

– Я смиренно прошу Вас, господин Перрин, – ползал перед эмиссаром Мага, – позволить мне повидаться с семьёй…

– Обязательно. Ты даёшь подсказку, как попасть в поселение охотников, и я прикажу проводить тебя к супруге и детям.

– Но я же не знаю, как туда попасть! Могу назвать только место, где находятся караульные. Что они делают для того, чтобы открыть проход, мне неизвестно. Об этом знают ограниченное число охотников, которым Лис безусловно доверяет. Они и сменяют друг друга на посту. Для всех остальных эта информация засекречена.

– Что же ты так подкачал, дружок? Нужно старательнее доказывать преданность своему лидеру, ведь ты же знал, что нам понадобится информация. Даже не знаю теперь… Очень не хочется признавать это, но, кажется, ты становишься нам бесполезен…

– Господин! Я не бесполезен! Я докажу! – взмолился Мага, подползая ближе к Перрину, но двое урсинов сразу же оттащили его назад. – Просто, после случая с Алисой, Лис мало кому доверяет. Он провёл расследование, допросил Сэта, Дика и Роху, и сделал вывод, что всё произошло не случайно. Трое ваших слуг в одном автомобиле – это не типично для «кочевников», ведь они в основном одиночки. Да и после на той поляне были и другие тела… Всё спланировано. Такие очевидные вещи Лис не мог пропустить мимо внимания. Без предательства внутри команды охотников провернуть это невозможно. Никто бы из ваших самостоятельно не связал Алису с Джульеттой, а Джульетту с наживкой. Я и трое охотников под подозрением. А после вашего нападения на лагерь месяц назад погибло много наших. Если бы не помощь местных, мы бы не отбились, для нас всё бы закончилось уже тогда! Лис поклялся впредь не допустить такого. Секрет проникновения в лагерь охотников тщательно охраняется…

– Ну, прекрати ныть… – Перрин поморщился, останавливая поток оправданий Маги. – Мне нужны не слезливые рассказы, а практическая польза. Тебе придётся узнать этот секрет Лиса, или организовать всё так, чтобы мы сумели попасть в нужное время к вам в лагерь. Уж постарайся…

– Я постараюсь, господин… Клянусь! Всё сделаю!

– Ну, тогда приступай.

– Но, Вы обещали мне встречу с семьёй!..

– Конечно. Как только ты дашь подсказку, как попасть в лагерь охотников. Я держу своё слово. Не волнуйся. Семья дождётся тебя…

Серебряная «змейка» контроля на пальце Перрина вспыхнула фиолетовым, и урсины поволокли охотника прочь. Тот не сопротивлялся и опустил голову, словно побитый пёс. Снисходительная усмешка играла на губах эмиссара. Ренард не раз замечал подобную улыбку и у Максайма. Она ещё сильнее подчёркивала схожесть отца и брата. Но только внешнюю. Что же касалось характера, Ренард и сам бы не сумел точно сказать, каким он был у Макса. Большую часть жизни брат прожил марионеткой Вин.

– Отец, Вы хотели меня видеть, – напомнил Ренард Перрину.

– Да, – ответил эмиссар, переходя на латынь, и поднялся с кресла, – в генштабе куратор и военные советники. Нужно срочно обсудить изменившуюся обстановку.

– Что-то случилось? Евразийский конфликт перерос во что-то серьёзное? Но, я контролирую ситуацию. Тропинин…

– Забудь ты об этом, – небрежно отмахнулся эмиссар, оставив Ренарда в недоумении.

Перрин подошёл к стеклянной стене кабинета, вгляделся в тускло подсвеченную голубоватую воду огромного аквариума, и поскрёб ногтем. Через семь секунд с другой стороны подплыла милая девушка с рыжими длинными волосами, абсолютно голая до пояса, а ниже её туловище заканчивалось двумя подвижными как у осьминога конечностями, которые покрывала мелкая зеленовато-серая чешуя. Мелюзина прижалась к стеклу, прикрепившись присосками на щупальцах, и преданно вглядывалась Перрина.

Такими гибридами заселена большая часть Антарктиды. Кентавры, циклопы, человекообразные драконы и прочая живность – продукты генных экспериментов Врарио.

– Как же так, отец? Как можно забыть? Ведь мировой неуправляемый хаос нам повредит.

Эмиссар смерил сына взглядом, и вдруг задал нелогичный вопрос:

– Как у тебя дела с Вивьен?

– Всё прекрасно…

– Так ли это? Я вижу эманации ревности в твоём энергетическом поле.

– Я борюсь с этим…

– Ты плохо работаешь над собой, – покачал головой Перрин. – Ты продолжаешь оставаться во власти грёз по отношению к Вивьен. Заигрался во влюблённость, поэтому не можешь совладать с эмоциями. Ты же знаешь, это всё работа ума, царство иллюзий. Нам было любопытно наблюдать за вашим с Максаймом соперничеством, и мы вмешались лишь для того, чтобы ускорить ваш прогресс развития. Видишь ли, так устроено природой, мужчины на уровне подсознания подчинены женщинам, желают их одобрения, поклоняются красоте. К сожалению, это факт. Поэтому, удел хорошего лидера – одиночество. Вивьен дана тебе, как инструмент для совершенствования, пользуйся ей именно как инструментом.

– Инструмент для совершенствования… – горько усмехнулся Ренард. – А Максайма вы отдали под контроль Вин тоже в качестве инструмента?

– Нет. Скорее всё наоборот. Вин инструмент развития для вас обоих, просто играет для каждого свою роль. У Максайма другие проблемы. Например, недостаток смирения. Без этого важного качества служить Семье невозможно, поэтому твой брат на время получил ошейник. Постарайся избавиться от своей слабости. Не забывай, Вивьен давно уже живёт, и твои эмоции для неё настолько же очевидны, насколько тебе очевидны эмоции пятилетнего ребёнка. Она будет тебя провоцировать, делать неприятно для твоего же блага до тех пор, пока ты полностью не освободишься от своих слабостей. Усерднее работай над собой, чем дольше ты тянешь, тем больнее тебе сделает Вин. Она – умная девушка, знает свою роль и отлично служит Семье. Нам нужен сильный управленец…

Перрин кивнул, предлагая Ренарду следовать за ним, и двинулся вдоль аквариума к выходу. Мелюзина плыла рядом, переворачивалась и кружилась в воде, привлекая внимание эмиссара. Но он уже потерял интерес к забавной «зверюшке» и вышел из кабинета.

– Эта говорящая обезьяна, Мага, принесла замечательные вести… – продолжил разговор эмиссар, выбирая коридор, ведущий к магнитному гравилифту.

– О том, что лагерь охотников теперь для нас недоступен? – съехидничал Ренард, уязвлённый тем, что его работа с людьми на этой земле вдруг обесценилась и в глазах Перрина.

– Именно, – подтвердил эмиссар, без тени насмешки.

– Но что же в этом замечательного?

– А то, что в галактике появился Хранитель. – Эмиссар зашёл в лифтовую капсулу и взглянул на Ренарда. Непонимание, застывшее на лице сына, вызвало снисходительную усмешку. – Это даёт нам надежду…

– Выбраться с Ярило-3?

– С Ярило?.. Нет, не только отсюда…

– Отец, я Вас не понимаю…

– У ведьмы прибавилась сила. Это значит, что галактическую Сеть восстанавливают. Аля сумеет призвать Хранителя, а это единственное, что сейчас для нас важно.

– Я всё равно не пон…

– Ну, да… И не поймёшь. Тебе пока открыли не все знания о прошлом нашей Семьи и её связи с анталайской цивилизацией.

– Наставники рассказывали про период, когда Врарио враждовали с анталайцами, истребляли ведьм и Хранителей. То велась борьба за обладание знаниями. Анталайцы утверждали, что знания нужно давать всем, способным их понять, мы видели в этом опасность, и я полностью согласен с линией Врарио.

– Да… было дело… – задумчиво произнёс Перрин. Лифт остановился на минус седьмом этаже. Эмиссар быстрым шагом направился в конец коридора. – Однако тебе не рассказали о том, что случилось до этого периода. Мы нарушили Закон Творца и наступили последствия. Именно для исправления наших ошибок нам пришлось найти способ продлить земную жизнь. Мы обречены править этой галактикой, пока не устраним причинённый вред…

– Так что же натворила наша Семья? Какая у нас тут цель?

– Определённые знания могут стать разрушительными для неподготовленного сознания. Но, думаю, ты уже готов. Мы тебе всё расскажем…

Последние слова Перрин произнёс, открывая двери в совещательный зал генштаба, присутствующие там советники и куратор лёгким кивком приветствовали эмиссара и Ренарда.

Глава 1. Война

Галактика Млечный Путь. Свободная от игры зона. Гиперпространство на пути к Межпространственным вратам системы Пиритус первого галактического рукава.

Я проснулся от неясного чувства тревоги. Снова спал без сновидений, и дико этому радовался, тем более теперь, когда потребность в отдыхе возросла из-за отключившихся способностей доприйца. Мне всё чаще снилась моя жизнь на Ярило-3 – земле, где я родился, и куда возвращаться не желал. Однако там меня ждёт последняя ведьма, артефакт для ключей и ещё один город. Город, который я заберу у своей Семьи.

Монотонный гул прыжковых двигателей ввинчивается в мозг. Разумеется, со звукоизоляцией на крейсере полный порядок, но острый слух гибрида даже без способностей игрока улавливает больше. Интерфейс умер сразу, как я вышел из Атриумной скалы на Ксирус-2. Мой симбионт не подаёт признаков жизни. Это и плохо, и хорошо одновременно. Перед внутренним взором без толку маячат серые иконки умений, зато рана Барона не выедает грудь изнутри. Недуг не осилил игровой барьер. Хоть тут поживу, как человек.

Последняя мысль размыкает губы в довольной улыбке. Лениво потянулся. Наконец-то покой. С момента травли дракайны на Этрасе прошло больше месяца. Казалось, за это время я толком не отдохнул ещё ни разу, и теперь тот редкий момент, когда я никуда не бегу, ни с кем не сражаюсь и ни за кого не отвечаю. Да, я попал в рай! Это моя награда за предстоящий ад на О’хане – исторической родине моей Семьи. Зная нравы Врарио, не питаю ни малейших иллюзий на счёт Аделарда.

Немного обидно, что не успеваю выполнить квесты Ареллы в срок, видимо, за награды поборются остальные кванторы. Моя приоритетная задача – разделение галактик, а, значит, главное – решить вопрос с золотыми пластинами и Серым Жнецом. Рэй рассказал, что какое-то время работал на Врарио, и за тот период добыл для клана шесть золотых пластин. За ними я и лечу.

Мы в пути пятнадцать стандартных суток. Капитан крейсера выбрал не самый короткий маршрут, объяснив это мерами безопасности. Но благодаря анталайским межпространственным вратам, которые до сих пор работают со времен золотой эпохи предтеч, космические корабли пролетают через всю галактику за считанные недели, в иных случаях даже дни. И сейчас до конца пути оставались всего двое суток.

В гостиной каютного комплекса, предоставленного мне на время перелёта, почти неслышно отъезжает дверь. Оттуда слуха достигают возня и шуршанье, которые стихают через минуту. Похоже сенсоры уже зафиксировали моё пробуждение, и мне спешно принесли завтрак – одна из привилегий высокого положения в иерархии клана. Все стараются услужить, предугадать желания.

Открываю глаза. Световоды голубыми тлеющими венами расчерчивают отделочные панели, сплетаются в замысловатый узор. На стене движется голографация части космоса. Вчера так и заснул, рассматривая кометы и далёкие звезды, перемигивающиеся холодными оттенками. Пауковидные дроиды-уборщики, разбегаются по углам, как только я сажусь в капсуле для сна. Через ВиАс добавляю света в каютном блоке, и прежде чем отправится в газовый душ вызываю по коммуникатору Кристел. Голограмма синеглазой красотки улыбается и докладывает, что через час мы прибудем в систему Пиритус к межпространственным вратам, а там нам останется ещё один прыжок в гиперпространство до системы О’хан.

Поданный завтрак выглядит по-домашнему земным: омлет с кабачками и мясом, тыквенные оладьи, ягодный джем и ореховая паста, но, главное, кофе. Его запах я слышал ещё в спальном отсеке каютного блока. Кофе я не пил уже лет двадцать, потому что в Допре кофейные кусты выращивают лишь в определённых системах, особо они не распространены, да и я не любитель этого напитка. Зато вспомнил Алису, которая искала его в заведениях гаргов. Забавная девушка. Красивая. И определенно подкупает непосредственностью и искренностью. Два качества, которые я ценю, но так редко встречаю в женщинах.

Откинув мысли о нерешённом вале проблем, оставленных в Допре, защёлкиваю ВиАс брата Кристел на правую руку и выдвигаюсь к командному мостику. Последние четверо суток я погрузился в общение с Нейгарусом, который многое рассказал мне о Сети, её функциях, роли ведьм и Сером Жнеце. С последним мне придётся в ближайшее время тесно контактировать, если только план Кристел по перехвату власти сработает.

Конечно, меня не интересует власть в клане сама по себе, дворцовый переворот – всего лишь способ избежать ситуации, при которой Аделард напялит на меня рабский ошейник. О провале я не думаю, глупо настраивать себя на поражение, но в случае успеха, придётся кого-то посадить на трон вместо себя, и пока не вижу подходящих кандидатов, что тоже огромная проблема. Но однозначно решу её прежде, чем вернусь домой на Затэру.

***

Командный мостик крейсера класса «Испепелитель» вмещает около тридцати человек персонала, каждый из которых срастается с креслом и голографическим монитором в единый организм. Приборная панель подмигивает цветными индикаторами, отвечает операторам звуковыми сигналами разной тональности. В центре – большой голографатор сплетает световые нити в объёмную пространственную карту галактики Млечный Путь.

Звездолет мчится в восьмом Тета-слое, опираясь на гиперпространственные маяки, сооружённые анталайской цивилизацией в качестве ориентиров. Мастерство древних поражает. Для них не являлось проблемой «запилить» маяк в слое с коэффициентом сжатия один миллион двести пятьдесят четыре тысячи восемьсот семьдесят два, и устройство работает уже миллионы лет. Но при колоссальной скорости полёта и высокой турбулентности пространства погрешность в расчетах слишком велика, поэтому астрогаторы, которых я насчитал тут семь человек, контролируют и корректируют полёт. Ведь чем глубже слой и больше его сжатие, тем нестабильнее прошиваемое пространство, и выше шанс попасть в гипершторм.

Мартин Бюжо – капитан крейсера «Испепелитель» со своего постамента коршуном взирает на подчинённых. Не в пример мне, он облачен в скафандр глубокого цвета ночного неба, с белым оттиском эмблемы Врарио на спине. Внутри кольца уробороса семь маленьких звезд, означающих седьмую ступень в иерархии клана.

Компанию капитану составляет Кристел в похожем синем скафандре с серебряными знаками и таким же количеством звёзд в кольце уробороса. Женщина обернулась, когда дверь на мостик открылась, но капитан даже не шелохнулся. Шпионка выполнила книксен настолько изящно, на сколько позволяло ей её неудобное обмундирование, и заглянула мне в глаза так, словно что-то хотела сказать.

– Во славу Серого Жнеца, месьё! – на латыни приветствует меня капитан, даже не обернувшись, тем самым подтверждая сложившееся о нём мнение, как о слегка надменном и честолюбивом человеке.

По законам космоплавания, сейчас Бюжо старший на звездолете даже для меня, что с видимым удовольствием демонстрирует каждому вокруг. Как ни крути, а любят члены второстепенных линий крови напустить на себя важность. Видя, что я не отвечаю на приветствие, капитан удивлённо оборачивается. Но для меня чуждо поддерживать какие бы то ни было религиозные культы, поэтому произношу универсальную фразу всех космических путешественников:

– Дружественного космоса, капитан.

Гримаса недовольства стягивает лицо Бюжо, а Кристел слегка хмурится. Нда, такой древний клан, как Врарио, требует строгого соблюдения традиций, а у меня с этим и на Ярило-3 возникали трудности. Кристел перехватывает мой взгляд, поразительной красоты глаза выражают мольбу, а в голове звенит её взволнованный голос:

«Месьё, прошу прощения, но не стоит настраивать против себя капитана. Он один из тех, кто примкнул к нам и планирует поддержать при смене лидера клана. В подчинении у Бюжо пятьдесят тысяч бойцов военно-космического флота Врарио. Сейчас капитан на Вашей стороне, но культ Серого Жнеца для соклановцев священен. Мы придерживаемся древних традиций. Большая часть наших сторонников примкнула только из-за того, что им обещали возвращение погибших близких к жизни. Они надеются на то, что Жнец прислушается к Вам, потому что Аделард давно перестал оказывать хоть какое-то влияние на божество. Пожалуйста, поимейте всё это в виду».

Хм. Кристел научилась использовать нейгатов для телепатической связи. Молодец. Но прислушаться к её совету и в самом деле важно, а то загублю всё дело на самом старте. Я киваю шпионке, и уголки её губ медленно поднимаются в улыбке.

– Капитан, – подаёт голос один из астрогаторов, – маршрут выхода в верхние гиперслои построен.

– Отлично, – отвечает Бюжо, – первый пилот доложить о готовности.

– Готовность к переходу в верхние слои пять стандартных минут.

– Выполняйте, – немедленно приказывает капитан, а потом снисходительно косится на меня. – Месьё, мы выходим из гиперпространства. Вам лучше отправиться в каюту, там комфортней перенести все неудобства, связанные с этим манёвром.

Ироничная полуусмешка играет на губах Бюжо. Кристел с трудом сдерживает улыбку. Так, выходит, капитан принимает меня всего лишь за изнеженного отпрыска правящего дома и считает, что даже женщина лучше справится со скачками перегрузок при манёвре? Шикарно. Словно разгадав мои мысли, Бюжо спешит уточнить:

– Не примите на личный счёт. Мадамьё Кристел отлично тренированный боец, привыкший к разным родам нагрузок, а Вас, месьё, мне приказано доставить в целости с минимальным дискомфортом для самочувствия.

– Думаю, небольшую перегрузку переживу, – возражаю я капитану, копируя его ироничную усмешку.

– Как Вам будет угодно, – Бюжо не переубеждает, только насмешливо хмыкает, – крепче держитесь за поручни, месьё.

Через пару минут первый пилот запускает обратный отсчёт. Резкий рывок, и я намертво вцепляюсь в поручни. Звездолёт трясёт. Дыхание перехватывает. Резкий сброс хода, и к горлу подкатывает комок – мой завтрак настойчиво просится наружу, снова рывок – грудь сдавило, а темнота ослепила глаза. Перед взором плывут кровавые пятна. Компенсатор перегрузок гасит самые неприятные и смертельно опасные моменты, раздувшись на потолке, словно горло крикливой жабы, однако, не скажу, что переход в третий гиперслой прошёл для меня незаметно.

На таких скоростях я путешествую впервые. Когда звездолёт уходил в гиперпрыжок от Ксирус-2, от усталости, накопившейся за последние дни в Допре и продолжительного бодрствования, меня отключило. Я проспал этот неприятный момент и ничего не почувствовал. Однако сейчас, в целом, перенёс перегрузки сносно, и уверен, не дал повода Бюжо над собой насмехаться. Но вот Кристел удивила. Женщина большую часть жизни путешествовавшая на собственном крейсере «Инквизитор», выглядит неважно. Лицо побелело, как полотно, на лбу выступила испарина, а руки, вцепившиеся в поручень до белых костяшек, мелко дрожат.

«Кристел, ты как?» – мысленно обращаюсь к шпионке.

«Всё хорошо».

Её короткий ответ свидетельствует об обратном. Женщина глубоко дышит, словно пытаясь унять тошноту.

Бюжо, казалось, и не заметил скачков перегрузок, и как ни в чём не бывало управляет полётом.

– Первый пилот, доложите обстановку.

– Манёвр выполнен успешно, все системы стабильны, Селирит Локуса фиксирует гиперпространственный маяк Пиритус-589, расстояние до маяка четыре плазмосекунды.

– Астрогаторам скорректировать курс на межпространственные врата. Подготовиться к выходу из гиперпространства.

Прыжок в третий гиперслой из восьмого был правильным навигационным ходом. На той скорости, что мы неслись в Тета-слое в нужную точку выхода попасть сложно, а так крейсер значительно замедлился, и погрешность в расчётах уменьшилась. После коррекции курса промахнуться будет сложно. Ещё через пять минут, и мы вынырнули в обычное пространство.

– Капитан, фиксирую входящий сигнал. Наша разведка запрашивает эфир, – доложил первый пилот.

– Принимайте.

Голографатор развернулся, и в пучках светового потока формируется человеческий силуэт по пояс. Мужчина одет в зеленую униформу с золотым значком Врарио на груди слева с восьмью звёздами в змеином кольце.

– Во славу Серого Жнеца! – поприветствовал незнакомец и представился. – Я – Жан Бейль. Координатор третьего специального отдела подклана разведки Врарио. У меня срочное сообщение для капитана Мартина Бюжо.

– Во славу Серого Жнеца! – отвечает Бюжо. – Слушаю Вас, координатор.

– Мне поручено сообщить о «красном коде». Один «синий метеор» на Пиритус, рекомендованное направление: «Зелёная спираль».

– Принял.

Голограмма гаснет, капитан приказывает заглушить маршевые двигатели и активировать маскировочные поля. Глубокая морщина, словно трещина в земной коре, рассекает лоб Бюжо. Тяжёлая задумчивость омрачает его лицо.

– Мартин, мы не можем так тянуть, итак уже всё на грани срыва… – в голосе Кристел слышится беспокойство.

– Мне приказано не подвергать жизнь месьё Леграна опасности… – отмахивается Бюжо.

– Да разве ж это опасность для нас? Один «синий метеор».

– О чём вообще речь? – я вмешался в разговор, чувствуя, как изменились настроения Кристел и капитана. – Объясните, что за «красный код» и всё остальное.

– Вам нечего бояться, месьё. Вы в руках профессионалов. Вашей жизни ничто не угрожает.

– Я не об этом спросил, капитан.

Бюжо хмуро сдвигает брови и вместо него отвечает Кристел:

– Война, месьё. Инсекто атаковали.

– А «синий метеор» – это вражеский звездолёт?

– Да, – подтвердил капитан. – Боевой эсминец, если быть точным.

– А направление «Зелёная спираль» – это нам предлагают идти другим курсом? – вспыхнула в мозгу догадка.

– Через межпространственные врата системы Янгус, – уточнила шпионка, и тут же эмоционально добавляет: – Но мы не можем себе позволить делать такой огромный крюк, иначе потеряем ещё две недели.

– Я тоже против длительной задержки, но я не могу подвергать жизнь месьё хоть малейшему риску, – капитан кажется растерянным, его взгляд мечется от предмета к предмету, словно пытается найти выход из ситуации.

«Месьё, – телепатически обратилась ко мне шпионка, – Вам необходимо повлиять на капитана, чтобы он принял решение. Мы не можем позволить себе ещё одну задержку в две недели. Контрразведка подклана Лоренса не спит. Наши союзники паникуют. Вы и так уже затянули отправку на О’хан, да и капитан выбрал длинный маршрут. Я опасаюсь, что некоторые начали сомневаться в правильности принятого решения присоединиться к нашему делу. Если мы задержимся надолго, от нас отвалятся все союзники. Страх перед расправой над предателями может победить желание вернуть близких».

Похоже, мне придётся принять на себя ответственность за решение в этой ситуации. Бюжо колеблется, видимо, размышляет о том же, о чём мне только что поведала Кристел. Сомневаюсь, что он ослушается приказа. Скорее всего сейчас решит, что лучше отвалиться от лагеря мятежников и не рисковать. Но тогда под удар попадала сама шпионка. Ведь это она готовит переворот, и все, кто посвящен в наше дело – потенциальные свидетели её предательства. Кристел надо спасать, а за одно и себя.

– Капитан, – прерываю я раздумья Бюжо, – неужели один эсминец такая серьёзная угроза для тяжелого боевого крейсера класса «Испепелитель»? Как-то обидно в начале войны сразу же уступать более слабому противнику. Это не прибавит чести военно-космическому флоту Врарио.

– Месьё Легран, – Бюжо морщится, словно проглотил горькую пилюлю. Моё замечание уязвило капитана, больно ударив по самолюбию. – У меня чёткий приказ доставить Вас невредимым в систему О’хан.