Иван стрелец. Песчаная башня

–Как писать будем? Позлей да построже, но без собачьих детей? -спросил Клауса Орест Ипатьевич.

Клаус уже оторвав зубами изрядный кус ястыка, жуя ответил:

–В Ратушу, фон Экку построже. но без ругательств. А вот братьям Фрейбергам приветливо и в виде просьбы. чтобы помогли. Они искренне готовы идти под руку вашего государя.

–Шум вроде какой внизу. чу? -поднял палец прислушиваясь дьяк Телятьев.

Все примолкли. По лестнице на второй этаж затопали. Дверь распахнулась. и первым вошёл Бориска, за ним Потрохов с шестью кружками. Бориска вышел на середину комнаты, ломанул шапку. и схватив кувшин с пивом жадно прильнул к нему ртом, глотая прямо через край. Оторвался, вытер губы рукавом, отдышался, и сделал ещё однин большой глоток, пробормотав: "Ох, хорошо!".

–Простите люди православные, проспал я, бежал до вас. хоть и не из далека. да после вчерашнего у меня похмелье великой!

Все молчали. а Потрохов составил кружки на ночную тумбу и сказал:

–Нападут на нас сегодня …так вот.

Боярин Кваснин-Окороков первым делом приказал Беде:

–Достань ларец царский из под потника, да береги его! Береги чтобы у меня!– и погрозил пальцем

Сотник поторопился к двери крикнул:

–Архип, созови всех на верх! Да поставь Черновых в караул у дверей, да пусть фитили запалят -вернувшись посетовал -Где же Иван то, с Бобром и Кукишем?!

–Иван у моего дяди, там же и товарищи ваши остались. -ответил Клаус нервно набивая табак в свою трубку.

Дьяк Телятьев молчал. бледнел и покрывался потом.

–Ну давай, сказывай свою сказку! Кто нападёт, да как узнал? -начал расспрос боярин Орест Ипатьевич.

Бориска присел на складной стул, пошлепал губами точно конь:

–А те же и нападут, что видимо уже на вас нападали на лесной дороге. Местный рыцарь у них за главного, тот что ратману Розенталю служит, Гуго Мюнхгаузен.

–Вот как! -воскликнул Клаус, закашлявшись от втянутого табачного дыма -Все знают. что герр Розенталь "шведский угодник"

–Значит свеи? -спросил боярин.

–Ну полетели вопросы, словно стая ворон, во все стороны! -громко. так что услышали все сказал дьяк Телятьев. который хоть и был напуган, но сохранил привычку приобретённую на многолетней службе, слушать и думать над услышанным по порядку -Дайте я спрошу!

Все,даже боярин Орест Ипатьевич, примолкли и уставились на дьяка.

–Ты скажи как же этот самый рыцарь на свободе оказался, если сотник наш его с рук на руки в острог сдал, тутошним ладскнехтам? -спросил Кручина у Клауса.

Молодой рижанин сидевший в облаке дыма открыл было рот, но тут в комнату повалили стрельцы. Вошли Архип Аганьков, Ерёма Попов, Конон Устюгов, Евлампий Брежнев, за ними Афонасий Литвин. Встали рядком вдоль стены, молча.

–Ты говори! -подбодрил Клауса сотник Телепнёв

Клаус подумал,затянулся из трубки,и сказал:

–Достоверно или нет, точно сказать нельзя, но я думаю, что ратман, герр Розенталь, у которого этот рыцарь Гуго служит постарался вытащить его из замка. -тут Клаус вздохнул -Известно, хоть и не доказано, что оберстбург Крафт. хоть и глуп но знает цену золоту, и очень на него жаден.

–Значит так вот. -заключил Телятьев, и повернувшись к Бориске сказал -А теперь ты поведай где и от кого, что слышал.

–Ага, я только пива ещё глотну? -все молчали, Бориска принял это как одобрение, отпил из кувшина и начал -Ночью этой, в кабаке под Замковым мостом гулял я с товарищами, и увидел там этого Гуго, что зайдя сразу же обратился к другому такому же как он… -тут Бориска задумался- м-м…рыцарю, но ляшскому, пану Свинявскому, что каждый грош тащит в кабак, пропить да проиграть.

–А в лесу и ляхи были! -заметил сотник- И не мало. Так ляхи или свеи?

–Интерес до нас и у тех и других быть должен. -ответил дьяк, и приободрил Бориску-Дальше сказывай.

–Там же в кабаке гуляли свеи, они в городе недавно появились, нанимаются на корабли торговые для охраны. Всего их человек с десяток, но половина всегда тут, и за главного у них Любвеобильный Петер. Лундксивст. -Бориска перевёл дух -Рожа у него порченная. Шрам от рта до уха, потому кажется,что он всё время улыбку корчит.

–Точно они! -хлопнул себя по колену сотник Телепнёв -Был такой в лесу, с отметиной на всюрожу! А встретился он нам ещё до засады, в придорожной корчме!

–Значит из одного места на нас второй раз напасть хотят. -подумал вслух дьяк Телятьев -Кто же это?

–Шведы. -уверенно сказал Клаус -Гуго служит герру Розенталю, а тот готов хоть завтра отворить городские ворота шведскому королю.

–Да нам то какая разница! -воскликнул боярин Кваснин -Нам, что свеи, что ляхи с литвой! Нам надо государевы бумаги сберечь. да боярам местным под нос сунуть!

–Верно. -согласился Телятьев -Что делать будем?

–Что делать? Оборону держать! -ответил сотник, осматривая своих стрельцов -Верно ребята? Ты мне Бориска скажи сколько их может быть? Но сперва вот что… -Данила Романович задумался на мгновение -Отправляйся как ты Аганьков к Якиму Васильеву обскажи коротко что тут у нас да веди сюда ,надо и его выслушать ,что скажет. До посмотри сперва как так Черновы при дверях. Да! И не ходи улицей, пусть тебя Матрёна через задний двор выведет.

Стрелец Архип Аганьков кивнул в ответ на слова сотника и вышел, а Данила Романович опять обратился к Бориске:

–Так по твоему сколько их быть может?

Бориска почесал голову:

–Ляхов точно не будет, шляхтич их всех хуями обложил да ушёл. У Каспара может быть человек десять, а может и два десятка, но не больше. Вооружён они кто чем ,ножи ,топоры, кистени.Самые опасные это свейские мушкетёры, но их не много будет, человека два-три -тут Бориска самодовольно усмехнулся- Двоих то мы этой ночью с другом моим Симанисом приголубили. может и не до смерти, но на ногах точно стоять не смогут.

–Это что же за друг у тебя такой?

–Симанис. его Огрызком в Земтилте кличут. Безногий он. Так вот когда Любвеобильный Петер за мной погнался…

–А! Помню калеку безногого! -воскликнул боярин Кваснин -Я ему вчера копеечку в порту дал.

–Погоди ка, Орест Ипатьевич -перебил боярина дьяк, и обратился к Бориске -Так чего за тобой этот свейский стрелец то погнался? Понял,что ты подслушиваешь?

Бориска пожал плечами:

–Может и понял, а может просто от того,что я товарищ Симаниса, а у них счёты старые, ещё с войны. А как Лундквист в Земтилте появился. так вообще проходу ему не даёт -тут Бориска ухмыльнулся довольно- Но Симаниса то за так не обидишь ,он два десятка лет в походах да боях прожил.

–Так значит их будет человек двадцать-тридцать? -уточнил сотник

–Ну да- согласился Бориска. -А может меньше.

–Отобьёмся? -спросил Данила Романовчи у всех сразу озирая взглядом собравшихся -За стенами то?

–Отобъемся. -вздохнул боярин

–Надо немчика нашего послать в Ратушу. Пусть он там шум подымет. -предложил дьяк Телятьев

–Это дело! -согласились в один голос сотник и боярин

Клаус набивавший уже третью трубку заговорил:

–Я сейчас и поеду. Заеду к братьям Фрейбергам, и с кем то из них в Ратушу .или к герру обер-бургомистру домой.

–А я пожалуй пойду.-Бориска посмотрел на всех с виноватым извинением-Что от меня убогого толку то,только под ногами буду мешаться.

–Иди. -согласился Телепнёв -Да если что ещё узнаешь, беги к нам. Теперь то копеечку возьмёшь?

–На мой счёт запиши, пусть деньга копится -усмехнулся Бориска.

–Запишу!Боярин, я стрельцов расставлю?

–Это твоё дело, сотник. Командуй.Я то думаю тут с Бедой остаться. -Кваснин глянул на дьяка- И ты тут оставайся, с подьячим. Я видел как он в лесу то дрался, боевой у тебя стряпчий! Сотник, а лишнего пистоля у тебя нет?

–Нет. Только то что при нас. Я думаю тут стрельца одного оставить. из окна на задний двор хороший обзор. Если они через него полезут, он одного двух успеет приземлить.

Когда те кому следовало открыв дверь вышли на лестницу. навстречу им торопливо поднимался одни из братьев Черновых.

–Там, у дверей какие-то людишки собираются! -сказал он.

–Пошли, посмотрим! -присоединился к тем кто уже был на лестнице боярин -Беда стереги ларец, и подьячий останься! Где твои пистолеты то,а Степан Мефодич? Отдай!

–Да пусть берёт! В сундуке они. –ответил Кручина Телятьев.

Другой брат Чернов стоял у дверей, отворив маленькое дверное оконце, и через витые прутья решётки высматривал что-то на улице.

–Чего там? -спросил подошедший первым сотник

–Да чудные люди какие-то, с крестами. -ответил стрелец повернувшись.

–С крестами? -сотник глянул в оконце,посмотрел не долго, и обернулся к остальным. Первым он глянул на Бориску -Это кто же такие?!

Бориска до оконца дверного дотянутся не мог, сказал чтобы подсадили его. Один из стрельцов подхватил его у пояса и приподнял. Когда поставил его на пол, и у Бориски был озадаченный.

–Так кто это? -опять спросил сотник

–Это местные…лютеровой веры люди, из того вон храма,что торчит за домами. Больно злые они до закона своего, нас и католиков, да и своих, те что подобрей, не любят.

–А тут то им что надо?

Бориска пожал плечами. Боярин. за ним дьяк, а потом и стрельцы, все поочереди посмотрели в окно, и увидели как из переулков соседнего квартала появляются и сходятся в толпу напротив Матрёниного двора люди, мужики, бабы и даже дети. В руках у некоторых были факелы, у некоторых грубо сколоченные из жердей кресты. Предводительствовал толпой человек в черном одеянии, с двуязыким белым воротником вокруг шеи, и книгой в руках. Он что-то кричал толпе, то потрясая над головой схваченной двумя руками книгой.то перехватив книгу одной рукой бил себя кулаком в грудь.а книгой указывал на дом из которого на него смотрели посольские.

–Что он кричат то? -спросил боярин Кваснин.

Прислушивающиеся к шуму Бориска и дьяк Телятьев в один голос ответили:

–Да вроде проклятия на наши головы призывает… мы посланцы Сатаны, и нас сжечь надо. -тут дьяк припал к оконцу и что-то разглядев на улице в страхе обернулся к остальным -Да они возы с соломой тащат!

Сотник Телепнёа оттолкнул дьяка безо всякого чинопочитания и заглянув в оконце увидел как из переулка, одну за другой, вытянули две двухколесные тачки груженые соломой.

–Этим то до нас какая печаль!?

–Этим до всех печаль есть, они конца мира ждут! Последователи Мильхиора Хоффмана, по ихнему нового Ильи Пророка.

Все обернулись и увидели вошедшего через задние двери, со двора, Якима Васильева и его брата.

–Что им от нас то надо? -спросили боярин, сотник и дьяк в одни голос.

–Говорю же им до всех дело есть. Они и со своими спорят, и с нашими дерутся. Отец Пантелей сколько раз пытался с ними примирится.

–И что делать теперь? -спросил боярин

–Главное не убить никого, даже если сильно напирать будут. А не дай Бог случится такое. так вас как татей разбойных в замок посадят, а потом ещё и судить будут -ответил скорняк.

–У нас опасная грамота есть! -возразил боярин

–Не посмотрят на они на это. Вы вот что, вы тихо сидите, а я пойду поговорю с ними. А ты -тут Яким обратился к брату -беги подымай наших сколько сможешь и сюда веди. Пойду, поговорю с этим их пастором , хером Фельзенфестом. Вот что ни говори. а не от Бога он!

–Отрядить с тобой кого? -спросил сотник

–Нет. Один я. а потом и наши подойдут. Отобьемся. Только вы сидите тихо.

–Тихо!? Да они уже дом вон с того угла поджигают! -закричал дьяк -Солому привалили и поджигают.

–Лопаты возьмите штуки две. Снегом закидаем! -заторопился скорняк, а сотник велел двум стрельцам бежать на кухню в чулан, а потом на улицу закидывать снегом горящую уже солому, дым от которой повалили в дверное оконце.

–Ну так решим, -как только вышел за дверь Яким и двое стрельцов с лопатами -Ты боярин, иди на верх, к своему слуге, Потрохову и Литвину, там и держите оборону. А мы здесь останемся, если что и эти и задние двери оборонять будем. Да попросите Матрёну чтобы показала где палки какие есть, ухваты, да хоть сковороды, чтобы было чем отбиваться. Помните что скорняк сказал, не зашибите никого!

Боярин Кваснин тем временем наказывал Клаусу Бёме:

–Исполняй службу коли взялся! Торопись к этим боярам своим, да к главному в палаты его, или где он там обретается. Хоть опасность для нас вроде и не велика…

–Но чую я, что есть ещё кто-то, кто крови нашей хочет! -подхватил сотник -Бориска то зря бы не прибежал. Эти на лесных разбойников не очень похожи. Скорняк говорил они часто тут мутят, может просто прознали про нас, вот и решили…

–А я вот что вспомнил! -перебил всех Клаус -Этот пастор Фельзенфест, он учителем служит у дочери герра Розенталя! Может быть он им и указал на вас? Может быть это чтобы внимание отвлечь?

–Вот оно как! Ребята. фитили чтобы горели! -крикнул сотник-Ты торопись, торопись! Стрельца с тобой пошлю до улицы спровадит. Ерёма, иди с немчиком. да возвращайся!

В разговор вмешался дьяк Телятьев, лицом своим подтверждавший теперь своё прозвище:

–На улице-то возки наши стоял…распряженные. –пробормотал он- Мой то с печкой…медной. Дорогой.

Боярин и сотник переглянулись.

–Хорошо хоть лошади на постое у скорняков, в их конюшне! –воскликнул Телепнёв -А что с возками делать…да телега ещё там.

–Казённая…приказная –пробормотал Кручина –А мой то возок дорого стоит.

–Что мы с ними теперь то сделаем?! Нам их девать то не куда, при доме ничего такого нет…-боярин обратился к дьяку –Ты иди на верх. И не переживай сильно, отобьемся так и получишь от казны по возвращению.

–Ага, получу –совсем потерянным голосом бормотал дьяк поднимаясь по лестнице на второй этаж.

–Как же его прихватило то! Когда говорили, что могут убить, так не опечалился!– заметил сотник, и обратив внимание на всё ещё стоявших перед ним Ерёму Попова и Клауса, прикрикнул –Чего ждёте то?! Идите уже.

На улице слышны были крики, мужские басы ,женские вопли, детские визги. Их покрывал раскатистый бас скорняка Якима Васильева. Раза два что-то глухо ударилось в стену дома, а потом в окно с левой стороны от двери прилетел камень. Но дыма уже не было.

Клаус вышел с провожатым через заднюю дверь во дворик, где стояла банька, овин и ещё какой то сарай, может быть дровяной. Узкая калитка в задней не высокой стене отворилась и ему на встречу шагнул брат Якима, за ним были люди с хмурыми и решительными лицами.

–Что там? -спросил брат скорняка -Шумят? Ну там мы пошли.

Скорняков было с десяток, Клаус и стрелец пропустили их и вышли из калитки на узкую улочку между задними дворами домов. Пройдя до конца квартала, они оказались на перекрестье Пивоваренной и Песчаной улиц. Здесь то Клус и увидел человек около двадцати, из которых двое были вооружены мушкетами, и среди них высокую фигуру солдата в испанском шлеме-марионе. Клаус резко подался назад за угол дома и зашептал стрельцу будто бы его могли услышать стоявшие шагах в ста люди.

–Торопись к своим, скажи что тут люди рыцаря Гуго. Они наверное со дворе хотят пробраться, пусть ваши задний двор стерегут.

Теперь оставалось выйти на перекрестье повернуть по улице обратно к Матрениному двору. где его ждал возок. Но не только Клаус заметил разбойников, а и они его тоже. Едва он развернулся чтобы идти, из-за угла появились четверо с кистенями и кинулись на него и стрельца. От неожиданности Попов выстрелил, да не сумел прицелится как следует, потому что один из нападавших вцепился в его пищаль и поднял ствол вверх, туда же.вверх улетела и пуля. Стрелец поняв. что пищаль теперь бесполезна выхватил саблю и из-за пояса клевец. Стал отмахиваться ими, отступая на левую сторону прохода. и вытягивая все прибывающих бандитов на себя, давая возможность Клаусу проскользнуть в образовавшуюся брешь. Не теряя времени Клаус так и сделал, и едва появился из-за угла, наткнулся на «рыцаря» Гуго, двух шведских мушкетёров и высокого испанца. Резко свернувна улицу. Клаус припустил вдоль по ней. что было сил, услышал как просвистела над его головой пуля, ударившаяся в стену дома,и добежав до своего возка запрыгнул во внутрь, успев ещё заметить, что впереди , у дома где жили русские, волновалась толпа, и горела солома с дровами, сброшенными у самой стен.

–Гони в отсюда! Гони! К дому братьев Фрейбергов! -крикнул Клаус вознице. который и сам уже понял, что надо быстрее убираться, стеганул лошадей и те рванулись вперёд.

Один из шведов вскинул было легкую аркебузу. но Мюнхгаузен остановил его. сказав:

–Быстрей на задние дворы, прорвёмся в дом! Да берегите сосуды с земляным маслом!

Они свернули на узкую улочку между домами. где уже лежал в крови и не двигался стрелец, и устремились ко двору Матрениного дома.

У дома же, у входной двери, с фасада, уже начались потасовки. То тут то там из толпы выбегал мужик или баба, а то и по двое и наскакивали на скорняков Васильева. но получая пинки и зуботычины отступали.

–Слушай пастор, да уведи же ты своих людей! -кричал Яким на немецком языке-Нет тут никаких детей сатаны! Это гости мои, торговые да служилые люди из Москвы. Они в Ратушу посланы для разговора.

–И ты порождён т-тьмой! -указывая тонким что игла перстом в скорняка заходился криком Фелзенфест -Но ещё можешь спасти свою душу отведав истинны нашего п-пророка Илии! Нет на тебе крови заблудших овец, не вкусил ты яства за одним столом с-с Сатаной, а эти же убивали и грабили под Ригой горожан, не винных дев и детей!

–Да кто тебе такое сказал! Это на них напали!

–С-сатана всегда выставляет себя гонимым! Не поддадимся братья и сёстры на прельщение его! Предадим огню его слуг! В эти п-последние времена. как указал нам пророк Илия! Предадим очищению сею землю! -не унимался пастор, видя как подтаскивают ещё телеги с соломой и дровами махал зажатой в руке книгой указывая видимо этим жестом,чтобы «дети его» торопились. –Ломайте телегу и жгите её тоже! И все эти к-колесницы с-сатанинские!!!

Яковлев с братом и своими людьми теснимый всё более к дверям, уворачивался от полетевших в него камней, кусков льда и снежков.

–Вот ведь черти! Каменья то поди заранее запасли! -крикнул брату скорняк получив по шапке чем-то тяжёлым-Андрюха, иди скажи сотнику, чтобы стрельцов нам послал, вдесятером нам не отбиться!

Андрей заколотил в двери крича чтобы впустили, а из-за угла, со стороны Русской улицы подвалила вдруг, как показалось Якиму Васильеву, неожиданная помощь. Появилась толпа народа, хоть и не такая большая как та что пыталась ворваться в дом, но всё же внушительная, и тоже состоявшая из мужиков, баб и веселящихся ребятишек. Этим народом предводительствовал диакон церкви святого Николая Чудотворца, помощник отца Пантелея, отецГерасим. Хоффматины от неожиданности притихли, умолк даже их снедаемый огнём веры предводитель.

Хмурясь отец Герасим подошёл в Якиму и угрожающе произнёс:

–Пропусти.

–Зачем бы это? -уже с беспокойством в голосе спросил скорняк.

–Пропусти, Господом Богом прошу, пропусти! -настаивал диакон.

–Ты отец в уме? Ты что задумал? С каких пор стал устами Господа?

–Пусти! -наседая грудью на скорняка пробасил отец Герасим, под одобрительный гул тех кого привёл с собой.

Тут из дверей дома появились сотник Данила Романович и трое стрельцов. Телепнёв был вооружён сковородой, а стрельцы лопатами и ухватом.

Яким Васильев повернулся к нему и сказал:

–Вы то служивые и таким орудием можете на смерть зашибить. Смотрите осторожно. Хотя так думаю, что без увечий то сегодня не обойтись. Будто бес в людей вселился. Пламя адово!

Смерив взглядом не по доброму смотревшего на него диакона, сотник спросил:

–Ты отче чего на меня выпялится то?

–А то, что надо тебе, московский душегуб за дела то свои ответить! -рявкнул отец Герасим, и повернувшись к своим, воззвал -Бей москалей, православные! Мсти за Полоцк и другие наши города ими пожжённые, да пограбленные!

От неожиданности Телепнёв подался назад, и успел прикрыть сковородой голову, увидев летящее в него палено. Толпа приступила к скорнякам и стрельцам и началась драка, в которой никто никого не щадили.

Пока православные награждали друг друга тумаками, хоффманиты не скрывая радости смотрели на эту битву «отродий сатаны», под крики пастора, что враги их прокляты лишением разума, и истребят друг драгу, а всё это вместе промысел божий, по молитвам нового Илии-пророка.Заодно, вдохновлённые и ободренные призывал своего вожака, начали они ломать телегу, что разгруженная стояла у самого дома, подбрасывать обломки в костёр, что никак не могли развести, от того, что как только стрельцы и скорняки оттесняли их , то костёр этот немедленно закидывали снегом.

Стряхнув с ноги вцепившегося в неё мальчонку Яким Васильев пробился к сотнику и крикнул: "Надо в дом зайти! Не сдюжим!". В ответ Телепнёв крикнул было, что дом спалят, но видя, что выбора нет, либо тут быть затоптанными толпой, либо попробовать оборонятся за стенами дома, крикнул своим стрельцам чтобы отходили к дверям, да держали их пока все свои в дом не зайдут. У самых дверей ему под руку подвернулс я отец Герасим, и сотник изловчившись вцепился в его подрясник и толкнул попа во внутрь дома. Когда дверь за ними затворилась, а толпа начала яростно стучать в двери, стены и бить остатки окон, Телепнёв сгрёб перепуганного внезапным пленением диакона за грудки одной рукой, прошипел ему в лицо, сплёвывая кровь со рта: "Святой ты значит!? А я вот до Могилёва с ертаулом дошёл, посады тамошние разорял, да базар на котором ваши людьми торговали! Так знаешь, что я там видел?! Видел как ваши наших продавали! Девка московская,целая ценою за рубль, а баба-москалька ценой в полтину! Блядь ты литовская!!!", и что было сил заехал отцу Герасиму в зубы так, что тот лишился чувств.

–Гони во всю прыть! Гони! К дому братьев Фрейбергов! -приказал Клаус запрыгивая в возок, и возница, уже и замёрзший, и радый убраться поскорей с места где вот-вот могло произойти смертоубийство огрел двух лошадок хлыстом и они тронулись, потянув за собой возок по засыпанной снегом улице.

Дом Фрейбергов, среди прочих ратманских домов выделялся не роскошью и архитектурными изысками, а практичностью. Весь второй этаж был отдан под склады многочисленных товаров, которыми братья удачно торговали во всех концах Европы, а первый этаж, без окон, с большими кованными дверями прошлого века, напоминал крепостную стену. Старшего брата, Оттона Фрейберга ,дома не было, он отъехал в только что купленное у некоего,пожелавшего перебраться в империю, барона, загородное поместье, младший из братьев. Аэций,выслушав Класуса, пригласил его в дом. и крикнул слугу приказав ему подать одежду для выхода.

–Обер-бургомистр или дома, что вернее в столь ранний час, или в Ратуше… -принимая на плечи шаубе, говорил Аэций Фрейберг -А может быть где-то, где у него интерес сердечный. Такой слушок стал ходить по городу, что глава нашего магистрата где-то оставляет своё сердце,время от времени.

Сами братья Фрейберги, несмотря на то, что шел им уже тридцать восьмой и тридцать девятый годы, женаты не были, хотя и были вот уже двадцать лет как помолвлены с двумя сестрами из Нюрнберга. Отец сестёр, владевший несколькими краснодеревными мастерскими, мебель которыхшла нарасхват, надорвал своё здоровье в борьбе с цехами. и умер оставив странное завещание по которому выходило, что младшие сёстры могли выйти замуж только после свадьбы старшей сестры, которая получив в руки управление отцовским наследством замуж не торопилась. а с удовольствием управляла делом, утешая свою женскую гордыню, и мучая сестёр. Разделить наследство не смогли, и две влюблённые пары, а может быть и не влюблённые, может быть дело было в том огромном доходе, что давала мебель из дорогих сортов дерева, вот уже два десятка лет в томительном ожидании с тоской гладили пустые половины своих ночных ложь. Тут Клаус на мгновение отвлёкся в мыслях от происходившего на Матрёнином дворе , и подумал каково же несчастным женщинам столько лет хранить целомудрие для своих женихов ,и при этом увядать.

Как и предположил младший Фрейберг фон Экка дома не было, обер-бургомисрт был занят делами в Ратуше. Пака возок катался по снежным улицам города, Аэций, заметил,что если бы удалось доказать, что в нападении на московских послов участвуют люди Розенталя, то "старой шведской крысе" это бы с рук не сошло, и возможно, что даже можно было бы начать процесс о лишении звания городского магистрата. чего не было уже не полных лет сто.

На площади перед Ратушей итальянский цирк уже раскинул свой огромный шатёр, а одна из "чудесных машин" изрыгала огонь и пускала дым, издавая не приятные звуки, почему видимо настройщик и открывал время от времени одну из её стенок и что-то делал внутри механизма. Немногие горожане уже гуляли среди всего этого в надежде предугадать, что такого диковинного покажут им на праздник.

Фон Экк, со скучающим выражением лица сидел в городской канцелярии, а городской секретарь Мильхеор Раап подавал ему листы на подпись. которые обер-бургомистр бегло просматривал. Увидев Клуса и младшего из братьев Фрейбергов, фон Экк отклонил поданную ему бумагу. встал поклонился ратману. получив поклон в ответ. кивнул Клаусу.