bannerbanner
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
5 из 5

– Пожалуйста. Мне-то что?

– Тяжёлая работа, с ней не каждый справиться. Вот взгляните, – Снейков протянул Кваки планшет.

– Это что?

– Это снятый нашей скрытой камерой ролик. Нажмите и вы всё поймёте сами.

Вздохнув, Кваки нажал на «плей». В комнате зажатый в угол тремя бойцами в камуфляже, вооружёнными короткоствольными автоматами, стоял приземистый седоволосый мужчина, одетый в изрядно помятый коричневый костюм. Звук у изображения отсутствовал, но по движениям губ Кваки понял, что пожилому мужчине предлагали сдаться, а он что-то не прекращая тараторил. После нескольких секунд препирательств мужчина начал меняться. С его лицом происходила некая невозможная метаморфоза – посерев, оно собралось в кулёк, вытянулось. Лоб исчез, передние зубы, увеличившись в размерах, выскочили из-за утончившихся губ, причём из верхней губы, пробив кожу, вышли прозрачные антенны усиков. Человеческая фигура сгорбилась, кисти рук стали тоньше, на пальцах выросли когти. После того, как ушные раковины поднялись, подобравшись вплотную к макушке, изменили форму, мутация пошла в ускоренном темпе. Мужик, в мгновение ока, порос густой коричневой шерстью – в тон цвету его костюма. Дальше ролик обрывался. Отдавая планшет назад, Кваки заметил:

– Отличная компьютерная графика.

– К сожалению, не графика. Могу показать ещё два эпизода, когда нам удалось зафиксировать превращение оборотня.

– Кого, простите?

– Крысиного оборотня или, как их у нас называют – веррата.

– Скучно мне здесь в одиночке, вот я вас и слушаю.

– Хорошо, так послушайте ещё немного. Вы же сами прекрасно понимаете, что я сюда пришёл не развлекать, и не пугать. Есть веские причины, которые обуславливают мой приход к вам. На нашей планете издавна существует ещё один разумный вид, конкурирующий с хомо сапиенсом за жизненное пространство. Веррата, в отличие от людей, почти не подвержены воздействиям губительных для человека агрессивных сред, таких, как радиация, химические загрязнения, эпидемии. Они более выносливы, менее привередливы к пище и воде, с лёгкостью приспосабливаются к меняющимся внешним условиям существования. Вместе с тем, веррата в умении создавать технику, изобретать новые машины и механизмы отстают от человека. Это не значит, что они не умеют вести научные исследование, просто веррата делают это гораздо медленнее, но неуклонно продвигаясь к их цели. И по сравнению с человеческой у них довольно примитивная социальная структура общества.

Они делятся на несколько отрядов – квантов. Сколько точно таких квантов мы не знаем: нам известно всего четыре. Сами они принадлежащих к этим квантам особей называют: герольдфюрер, турбофюрер, верафюрер, раттафюрер. Последние, раттафюреры, исполняют в их сообществах роль полевых командиров. Можно отметить, что верафюреры отвечает в их племени за идеологию в широком смысле этого слова: воспитание подрастающего поколения, обучение. Турбофюреры – это воины и вербовщики, осуществляющие захват территорий с последующей трансформацией популяции их населяющей в крыс оборотней второго рода. Говоря по-простому: они делают из людей крыс оборотней, чтобы они служили веррата в качестве рабочей силы. Масса послушных слуг, не имеющая собственной воли, армия под началом турбофюреров. Герольдфюреры, надсмотрщики, проводящие волю вида на местах, разведчики и организаторы. Во главе всего вида и всех квантов стоит король. Как становятся королём нам не известно.

– Вы шутите? Крысы оборотни, использующие в названии исполняемых ими социальных ролей эсэсовские термины?

– В восхождении Третьего Рейха веррата сыграли основополагающую оккультную роль. По нашим данным они разработали многие постулаты идеологии нацизма. Так что это не они заимствовали, а у них.

– Допустим, всё, о чём вы говорите, существует на самом деле. Я-то с какого здесь боку-припёку?

– Их активность в последние годы растёт угрожающими темпами. Они что-то готовят. Но вот что? Все попытки проникнуть к ним окончились провалом – смертью наших агентов. Веррата вычисляют их на раз.

– О! Просто великолепно. С чего это вы решили, что мне повезёт больше, чем остальным? Или я, по-вашему, на крысу похож?

– Егор, вы другой. От вас, извините, пахнет по-другому. Школа у вас другая, повадки и стереотипы поведения разительно отличаются от тех спецов, которых учат разведке со школьной скамьи. Да, вам не хватает некоторых знаний и навыков. Не беда, мы вас научим. Основа ваша, а приспособления наши. Или вы думаете, мне действительно делать нечего, как вас разыгрывать? Понимая, что я вас не убедил, могу устроить вам экскурсию в закрытый исследовательский изолятор, где мы содержим несколько особей веррата. Сами убедитесь, насколько они реальны…

      Курс обучения премудростям шпиона Кваки одолел за десять недель. Получив снаряжение и канал связи, Егор Клещёв отправился в самостоятельное плаванье – выполнять возложенную на него комиссарами историю важную для всего человечества разведывательную миссию. Тем более, далеко ходить оказалось не нужно. Под власть веррата попали целые пригородные районы столицы. Веррата активно захватывали складские комплексы, перекупали за бесценок старые заводы, входили на производства. В основном веррата нацеливались на пищевые производства, но не брезговали и остальными предприятиями народного хозяйства.

Бирюлёво за полтора года оккупировали крысы, полностью подмяв под себя большинство расположенных в районе промышленных предприятий, сделав его самым крупным форпостом своего крысиного царства в Москве. По этой причине Кваки переселился в Бирюлёво, рассчитывая выдав себя за мастера холодильных установок и кондиционеров (когда-то он закончил курсы холодильных машин, а комиссары помогли освежить память, вытянув при помощи методов современной гипнопедии все знания, полученные им пятнадцать лет назад и обучив новым), без труда устроиться на какое-нибудь из предприятий, имея на руках сделанную в отделе документации комиссии трудовую книжку с записями, доказывающими его солидный опыт. Расчёт понятен: там, где намечается нечто грандиозное, всегда идёт концентрация сил. Очевидно Бирюлёво становилось стартовой площадкой для веррата. А где выстраивается любая система, есть и неразбериха, на которую рассчитывал, как на фактор благополучного внедрения в стан оборотней, Кваки.

Устроиться сходу на работу Клещёву не удалось. Его не брали. Он не знал, кто там в этих конторах сидел в отделах кадров (крысы или люди), но на него везде смотрели одинаковым отсутствующим взглядом, невпопад отвечая на его вопросы. Диалог входил везде примерно одинакового содержания:

– Специалисты вашего профиля не нужны, – говорила ему очередная тётка. В этот раз тетя носила очки. Не важно, как эти тёти и дяди в кадрах выглядели, все они талдычили одно и то же.

– Как же? Я же по объявлению пришёл. У вас там они требуется.

– Зайдите через месяц.

– Какой месяц? Мне работа сейчас нужна.

– У нас сейчас май, так вы к нам в конце июня… А лучше в конце лета загляните.

– Зачем объявление о вакансии вы дали?

Женщина либо пропустила мимо ушей вопрос Егора, либо, что скорее, как-то не так его интерпретировала и, переиначив в угоду себе, сказала:

– Ну вот и хорошо. Всего доброго.

История с отказами бежала по кругу. Продолжаться так могло довольно долго. Что-то следовало срочно предпринять. Поделившись с куратором Снейковым опасениями, Кваки получил от него наводку на герольдфюрера, каждую неделю посещавшего Бирюлёво непонятно с какими целями. Засекли надсмотрщика давно, следили за ним исключительно дистанционно. По причине деликатного наблюдения смогли выяснить, что приезжал он всегда в среду, а уезжал всегда в пятницу. Два дня он бегал по промышленным объектам Бирюлёва, нигде не задерживаясь дольше, чем на три часа. Закончив, он исчезал из поля зрения удалённых наблюдателей так же незаметно, как и появлялся. Кваки следовало вступить в контакт с этим герольдфюрером, а как это сделать он должен был решить сам. Другого способа проникнуть на объект, подконтрольный веррата, Егор не видел и куратор тоже.

Кваки поджидал герольдфюрера рядом с проходной завода, выпускающего всякую запорную арматуру, спрятавшись в теньке скверика, через дорогу контрастирующего свежим зелёным пятном со стоящими вокруг серыми многоэтажками. Вечер, солнце скатилось в пышные подушки облаков, забирая с собой нежное майское тепло. Дневной свет уступал место вечерним сумеркам. Когда зажглись уличные фонари, на улицу с территории завода вышел герольдфюрер. Небольшого роста, широко расставляющий при ходьбе ноги мужчина в зелёном плаще, лихо по-кавалеристски отмахивая рукой, пошёл (рванул!) вниз по улице. Выдерживая дистанцию в сто метров, Кваки увязался за ним. Боясь, что он может упустить крыса, Кваки стал приближаться, надеясь на случайное знакомство, а не на домашнюю заготовку, чтобы завязать разговор на улице с незнакомцем. И с обычным человеком такой номер мог не пройти, что уж говорить про оборотня. Помог случай. Из тьмы дворов навстречу герольдфюреру выкатили местные. Четыре приблатнённых, судя по поведению, переростка возраста молочной уголовной спелости, заметив, что к ним приближается чудо в зелёном плаще, остановились, поджидая и не думая уступать дорогу.

Гопники, – иначе их назвать трудно, – чьё время безвозвратно ушло с наступление эры геолокации мобильников и повсеместного видеоконтроля, находясь в лёгком подпитии по поводу вечера четверга, искали лёгкого приключения. Так чтоб, если что, надолго не сесть и было что вспомнить на вынужденном досуге.

– Эй, крокодил! Куда спешишь? – обратился к герольдфюреру сутулый гопник.

Пока один гопник вёл задушевный разговор, другие обступили дядю. Крыс дёрнулся, чтобы обойти излишне общительных молодых людей, и ему тут же преградили путь двое.

– Не спеши, сначала денег одолжи, – выдал неожиданную рифму широкоплечий гопник, блеснув золотой фиксой.

Эх, кончилась бы эта прогулка для местных весельчаков совсем худо, если бы Кваки не вмешался. Он уберёг пацанов от серьёзных проблем со здоровьем, взамен отдав им «на поносить» лёгкие телесные повреждения. Крыс не успел среагировать, как из-за его спины выскочил Кваки, уложив двух стоящих впереди гопников точными прямыми в челюсть. Товарищи храбро упавших, подбадривая себя отборным пролетарским матом, ломанулись мутить махач. Не срослось. В нокаут улетели оба: первый напоролся на хлёсткий боковой по печени, а второй, получив два апперкота под сердца, прилёг рядом.

– Не стоило вам вмешиваться, – услышал тихий голос, прозвучавший над самым ухом, Кваки.

Кваки посмотрел на крыса. Пауза затянулась. Егор ничего не говорил, потому что чувствовал, что любое, что он мог сейчас сказать, оказалось бы некстати. Герольдфюрер, казалось, обдумывал свои дальнейшие действия, с безразличием во взгляде рассматривая корчащихся от боли на тротуаре гопников.

– Ничего не поделаешь, я ваш должник, – разродился наконец герольдфюрер. То ли присматриваясь, то ли принюхиваясь, крысиный супервайзер предложил: – Могу я вас угостить ужином?

Кваки, не разжимая губ, растянул рот в улыбке. Хлопнув в ладоши, он, как будто в предвкушении сытного лакомства, сказал:

– Почему бы и нет?!

По дороге в местный кабак Кваки и крыс познакомились. Звали тайного надсмотрщика популяции Кириллов Степан. Пока шли к ресторанчику, говорили мало: Кваки не решался расспрашивать, а крыс отмалчивался. Заведение, гордо именовавшееся «Волшебный король», по сути, являлось обыкновенной пивнухой с расширенным до формата полноценного ресторана меню, в котором главным блюдом оставалось пиво. Чтобы попасть внутрь кабака следовало спуститься по винтовой лестнице в полуподвальные хоромы «короля». Тёмный зал с низким потолком, со свисающими на цепях железными кругами основы, усаженными редкими зубами тусклых свечей люстры. У входа – стойка, причудливо изогнутая под формат школьного лекала. Белые толстые арки, предваряющие отдельные кабинеты для чванливых посетителей, не желающих нажираться вместе с остальным простым людом. Основной зал небольшой, уставленный тяжёлыми коричневыми, нарочито грубо сколоченными столами. Одним словом, категория «Б» для тех, кто ленился тратить на дорогу до центра цивилизации – метро «Пражская», лишние двадцать минут.

Очевидно, крыс не страдал сословными предрассудками. Он прошёл в центральный зал, заняв столик в углу; Кваки, как верный оруженосец, последовал за ним, хотя сам предпочёл бы задержаться у стойки. После тренировочного лагеря от комитета исторической идентичности его и так не великая тяга к алкоголю куда-то делась, скукожившись из вишенки на торте разгула в изюминку, утонувшую в зарослях джунглей спортивного режима. Присутствие рядом существа другого вида, носящего звание герольдфюрера, заставило прежние чувства пробудиться. Изюминка разбухла до размеров абрикоса и продолжала расти, грозя, подмяв под себя заросли кучерей, вырваться опухолью перевозбуждённого клитора в поднебесные выси. Кваки срочно требовалось удовлетвориться порцией-другой – желательно вискарька.

К счастью для Кваки, герольд не скупился, предложив заказывать всё, что душе угодно, на выбор Егора. Сам крыс, рискнув взять тушёной капусты с рулькой, алкоголь обошёл вниманием; пиво не стало исключением. Егору он сказал, чтобы не стеснялся – как в выборе блюд, так и в выборе марочного кайфа.

Выбор Кваки пал на виски «Джим Бим», а к основному для него сегодня источнику вдохновения он заказал пухлощёкой румяной жопастой официантке Зое с розовыми лошадиными дёснами тушёной картошки с жареной курочкой, ассорти колбас, соленья (скорее, в варианте этого кабака, – маринады), солянки рыбной, мясной нарезки. Для разведчика, посланного в тыл коварного врага, Кваки вёл себя непрофессионально, он нарушал все инструкции, которые гласили, что он на любых встречах с представителями чужой расы разведчик обязан придерживаться правила умеренности в еде и особенно в алкоголе. Наплевав на советы преподавателей, он, не дождавшись закуски, налил в стакан виски, наполнив его чуть больше, чем наполовину. Заподозрить в этом простом работяге, дорвавшимся до дорого бухла, шпиона было трудно. Вот голова, после вынужденного воздержания длиной в 16 месяцев, могла подвести.

Накатив первый стакан, Кваки заметно захмелел. Напряжение отпустило, тёмный подвал ресторана показался тёплым уютным местечком, где хотелось задержаться подольше. Сидящий напротив гражданин, не мигая уставившийся на Егора, перестал напрягать и Кваки забыл видеть в нём врага. Собутыльник, который не пьёт, только и всего. К тому моменту, когда принесли первую перемену блюд, Кваки успел уговорить двести граммов пахучей, выдержанной в дубовой бочке колючей радости. Порядочно окосев, Кваки, окончательно расслабившись, задал вопрос:

– Ты местный? – Кваки не стеснялся тыкать герольду, он ведь косил под труженика.

– Нет. По делам приходиться здесь часто бывать. А ты? – Крыс тоже подстроился под манеру общения Егора.

– И я нет. То есть, недавно переехал. Зря, наверное.

– Почему?

– Почему? Потому. На работу устроиться не могу. Не понимаю: вакансии есть, а меня не берут.

– Кто ты по специальности?

– Холодильщик. Системы кондиционирования, холодильные установки.

Герольд никак не отреагировал на слова Егора о его рабочей специальности – ни кивком; никак иначе не обозначив, что ему интересно. Доев свою капусту, он, слушая жалобы Кваки на жизнь, терпеливо ожидал, когда Кваки справиться с бутылкой. К концу ужина Кваки несколько протрезвел, сказалось обилие закуски, и организм, вспомнив старое, подстроился под аппетиты хозяина.

Кваки думал, что рыбка сорвалась с крючка. Когда они с крысом оказались уже на улице, прежде чем распрощаться, Степан посоветовал:

– Зайди завтра на арматурный завод. Знаешь?

– Знаю… За каким хреном? Мне там отказали.

– Зайди ещё раз. Может, повезёт.

– Как скажешь, приятель.

Кваки ходил на работу уже примерно месяц и окончательно убедился, что на территории завода функционирует ещё одно производство, надёжно упрятанное под землю. Что там ковали-выплавляли-собирали выяснить Кваки не удавалось: вход для персонала, непосвящённого в тайны оборотней, был закрыт. Второй Ангар, где раньше хранили расходные материалы, стал закрытым объектом для простых людей. Туда ночами прибывали грузовики, на которые что-то грузили, чтобы до рассвета они могли выехать в рейс. Земля рядом со вторым ангаром часто гудела под ногами Кваки, а он часто прохаживался рядом, прикидывая как бы проникнуть внутрь. Единственная возможность в виде вентиляционных коробов, окружавших ангар, словно белые грибы старый дуб, охранялась ограждением, за которым круглосуточно следила охрана, состоящая из урождённых турбофюреров – рослые, крепкие парни в чёрной форме зорко следили, чтобы люди не приближались к забору ближе, чем на пять шагов. Два раза они отгоняли любопытного Кваки, и он решил, что третьего раза быть не должно. Подозрительно.

Куратор, комиссар Снейков, на внеочередной конспиративной встрече с Кваки (Егор настоял сам на встрече), передал ему два чемоданчика. В первом находился стрелковый комплекс «Буря», так полюбившейся Кваки в тренировочном лагере. Компактный, увеличенной убойной силы, надёжный автомат со шнековым магазином на сто двадцать бронебойно-зажигательных патронов, дульным тормозом, обеспечивающим хорошую кучность, уверенно работающий на поражение на расстоянии в восемьсот метров, обеспечивал обученному стрелку успешное ведение боя с целым отрядом вражеских солдат. Автомат снабжался двумя сменными стволами: коротким – для стрельбы на коротких дистанциях и в закрытых помещениях, и длинным штурмовым – для ведения боя в поле. К автомату, имевшему плану Пикатини, прилагались несколько компактных прицелов, в том числе и тепловизионный, и тубус подствольного гранатомета к штурмовому стволу.

– Ого! Благодарю, – открыв первый чемоданчик с комплексом, сказал Егор – Мечтал о таком подарке. Ты, Сергей Сергеич, прям дед Мороз для меня… Летний. Что здесь? – постучав пальцами по крышке второго чемоданчика, спросил Кваки.

– Разная шпионская аппаратура. Она должна тебе сослужить хорошую службу. Мы сможем дистанционно узнать, что веррата задумали. Тебе остаётся её установить в кабинете директора завода.

Кваки, присвистнув, сказал:

– Всего-то. Ерунда какая. – И вздохнув, проговорил: – Ладно, сделаем…

Административное двухэтажное здание завода стояло прямо около забора, выходя окнами на улицу, оно тянулось на сто метров, оканчиваясь с двух концов отростками вертикальных перекладин пристроек, образующих растянутую до скрепки в кривом зеркале букву «П». Правая перекладина, в которой находился кабинет директора, указывала на ангар, из которого по ночам уходили грузовики. Ангар и стену пристройки разделяло всего двадцать метров, которые пересекала заасфальтированная дорожка. Здание имело общую систему вентиляции и кондиционирования с основной установкой, упрятанной инженерами в подвал. Воздух закачивали вентиляторы прямо с улицы.

Попасть к начальству на приём было не просто: сначала запишись, а потом жди две недели. В 11:00 двери административного корпуса закрывали, в будку садился охранник, а внутри на проходной дежурили ещё трое турбо-крыс. Снова открывались двери в 16:00. Тихий час для крыс управленцев, привыкших вести ночной образ жизни, длился пять часов.

Кваки, выбрав момент, когда крысы дрыхли, забил воздухозаборники фанерой. Система вентиляции перестала работать так как надо. В здании стало душно, как в газовой камере, следствием чего стал ожидаемый вызов мастера на следующее утро. В 9:10 Кваки развил бурную деятельность, бегая по этажам, гремя ключами и бряцая стремянкой. Секретарь директора, старая веррата Зинаида Григорьевна, поставила перед Кваки условие, согласно которому он должен был закончить ремонт за два часа. Кваки справился. Делая вид, что чинит, он на самом деле искал место, где мог бы спрятаться.

Закончив ремонт, он попросился у бабы крысы Зинаиды в туалет. Секретарша великодушно разрешила облегчиться на дорожку. Вентиляция шелестела, кондиционеры работали как надо и в здание пришла долгожданная прохлада. Мастер справился с заданием на отлично, он заслужил погадить в вельможном сортире. Кваки зашел в туалет, но назад так и не вышел. Никто его исчезновением не озаботился. Зинаида ушла, остальные веррата спешили на боковую, а Кваки, зайдя в третью кабинку, считая от входной двери, снял стенную панель, закрывающую переплетение труб, устроившись там, в нише в позе искалеченного радиацией эмбриона. Панель он поставил, естественно, на место. Неудобно, но что делать.

В стене он скрывался, как оказалось, не напрасно. В первый час вынужденного заключения в туалет веррата ломились, как на парад, хотели почивать спокойно, не вставая лишний раз к писсуару. Заходили и в его кабинку. Зловоние, которое от них исходило, стало настоящим испытание для чувствительного носа Кваки. Спроси его, чем пахло от оборотней во время испражнения, он не смог бы внятно объяснить. Было в этом запахе что-то от смерти: смрад конца жизни рода людей. Если бы миссия Кваки провалилась, вонючее облако крысиного аромата накрыло бы весь мир.

Прошло два с половиной часа, Кваки выбрался из тайника. Размяв затёкшие члены от вынужденного бездействия, он, осторожно ступая, покинул пахучее убежище, направившись к кабинету директора завода Якова Генриховича Толстова. Этого веррата Егор видел всего два раза. Первый раз, когда оформлялся, и второй раз неделю назад, когда директор в сопровождении трёх турбо садился в автомобиль, куда-то намылившись под конец рабочего дня.

В здании стояла тишина, лишь шелестел воздух, выходящий из щелей вентиляционных отверстий. Двери в кабинет директора никто не удосужился запереть. Секретарша Зинаида отсутствовала. Вообще не понятно, куда веррата подевались. Куда переместились бухгалтера, айтишники, финансисты, менеджеры, администраторы? Ни в одном помещении никого не было слышно.

Кабинет директора Толстова встретил Кваки не только с распростёртыми объятиями открытых дверей, но и арктическим холодом. Толстов, оправдывающий свою фамилию жирдяй, страдающий одышкой, не удовлетворённой штатной прохладой, нагоняемой общей системой кондиционирования, распорядился поставить дополнительно два сплит кондишина. Ничего примечательного в оформлении рабочего места директора Кваки не усмотрел, за исключением нескольких репродукций, висящих по стенам, на которых изображались католические костёлы во всех видах и ракурсах, доживающие свой век под одинаковым ночным небом цвета перезревшей сливы, грозно хмурившегося в преддверии проливного дождя.

Без излишней суеты, но и не зависая, словно комп, наглотавшейся с голодухи вирусов, Кваки установил скрытую камеру под потолком. Камера – не больше горошины, надёжно крепилась на липкую подложку, совершенно не выделяясь на общем белом фоне. Главный жучок Кваки приспособил с обратной стороны системного блока. Это чудо шпионской мысли, считывая информации с жёсткого диска при входе в систему пользователя, дополнительно служило передатчиком информации. Кваки оставалось, поставив жучок, дождаться, когда директор включит компьютер, после чего жучок, насосавшийся соков секретной информации, передаст её на Wi-Fi приёмник, лежавший у него в кармане.

Уже уходя, Кваки обратил внимание на едва заметные тоненькие царапины на паркете за столом директора. Его заинтересовало то, что царапины образовывали геометрически правильную фигуру – квадрат. При ближайшем рассмотрении Кваки убедился, что это не случайность – замаскированный в полу люк. Теперь становилось, по крайней мере, ясно, куда девался Толстов. Сюда же, в этот люк, могли нырнуть остальные веррата, обитающие в здании.

Закончив осмотр, Кваки убрался в сортир, ушёл обратно в пространство между стеной и трубами. В 16:00 здание крысятника задышало жизнью. Кваки выбрался и вышел обычным путём через турникет наружу.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Конец ознакомительного фрагмента
Купить и скачать всю книгу
На страницу:
5 из 5