Элизабет

Я с недовольством заметила, что при столкновении он взял меня за локти. Выдернув руки, я стала разворачиваться в противоположную сторону. Мне было плевать, что я вернусь в толпу, я просто хотела уйти от него подальше. Но его рука быстро схватила мое запястье.

– Отпусти!

В зале стало еще темнее и начались бешенные танцы. Люди вокруг прыгали и кричали.

– Элизабет! Дай мне сказать… – громко говорил он, но даже в таком тоне я плохо его слышала. Он это быстро понял и стал делать шаг в сторону выхода, указывая на дверь.

– Я никуда с тобой не пойду! – крикнула я, и попыталась вырвать руку, но он сжал ее сильнее и резко подтянул меня к себе. – Я не хочу слушать о том, как ты проводил это время… – я вздохнула и продолжила, – и может даже не один! – специально, чтобы раздразнить его, добавила я.

Он сжал губы, его взгляд становился диким.

– Я был занят! На РАБОТЕ!

– Можно было позвонить или ХОТЫ БЫ написать!

– Я не мог!

– Если бы я была так важна для тебя, нашлось бы время!

– Ты важна! – уже психуя, кричал он.

Люди вокруг стали оборачиваться.

Я, сделав глубокий вздох, протянула руку и поманила пальцами:

– Дай свой телефон. – попросила я. Мне было интересно, как он отреагирует на эту просьбу, ведь он не знает для чего он мне на самом деле.

Он сделал надменный вид, как будто ему плевать, но актерская игра его подводила. Он протянул мне телефон. Он был без пароля. Я включила камеру, намотала на палец прядь, улыбнулась и сфотографировалась. Затем я зашла в настройки, и поставила эту фотографию на экран блокировки.

– Чтобы помнил, о том кто так важен для тебя, и вписывал этого человека даже в самый забитый график. – сказала я, пихнув ему телефон. Я начала разворачиваться, но остановилась чтобы добавить, – Ах да, это еще для тех «красавиц», которых ты усаживаешь в свою машину. – сказала я с натянутой улыбкой, а затем быстро направилась к выходу из зала. Он не успел меня остановить.

Я зашла в туалет умыться и передохнуть. Пока я умывала лицо, я услышала, как открывается дверь за мной. Резко обернувшись, я надеялась увидеть Роумана, который будет извиняться, но увидела Тео.

– Мм… это женский туалет. – в недоумении сказала я.

– Я знаю. – сказал он, хитро улыбнувшись. Медленно, достав руки из кармана, он шагнул ближе ко мне.

Я автоматически сделала шаг назад и уперлась в стойку с раковинами. Он подошел ближе, и я, сделав шаг в сторону, уперлась спиной в стену.

– Я руки помыть, – быстро произнес он, и в этой фразе я заметила, как у него заплетается язык.

– Ты не мог помыть руки в мужском туалете?

Он лишь ухмыльнулся в ответ.

Домыв руки, он встряхнул их и, повернувшись, направился ко мне. Сердце снова стало уходить в пятки, но боковым зрением я увидела сухие салфетки справа от меня. Я, сама не замечая этого, тяжело вздохнула.

– Боишься? – наклонившись надо мной, спросил он.

– Нет. – сухо ответила я и направилась к двери.

На самом деле, страх все же промелькнул в моей голове, и это было объяснимо.

Когда я уже взялась за ручку двери, он продолжил:

– А ты же встречаешься с Роуманом?! Сендемом?

Я резко обернулась.

– Откуда ты знаешь?

– А, – насмешкой вздохнул он, – я видел вас сейчас.

– Ты так хотел сказать мне это, что даже зашел в женский туалет?! – сказала я и стала открывать дверь, но внезапно меня остановила его рука, которая легла поверх моей.

– Ну хотя бы в женском туалете ты меня заметила. – монотонно сказал он мне почти на ухо.

Я резко вырвала руку и отскочила назад. Медленно шагала все дальше и дальше пока не нащупала стену. Мысленно я мечтала о том, чтобы сейчас хоть кто-нибудь вышел из кабинки, и исправил мое положение. Но в туалете мы были вдвоем.

– А чего такого сделал он, что ты на него сразу обратила внимание? – его глаза становились бешенее, а улыбка шире, – Что сделал он, для вашего ВЫСОЧЕСТВА? А? – все громче говорил он.

Я прекрасно понимала, о чем он говорит. Подмигивания, улыбки и т. п. Если он думает, что я должна была только из-за этого броситься к нему, то он ошибается.

– Не был придурком!

В этот момент я окончательно его раздразнила. Теперь он не просто сумасшедший пьяный, но и злой сумасшедший пьяный. Он схватил меня за плечи и грубо усадил на пол. Я не знала, что делать. Мозг в этот момент окончательно отключился, я не могла не кричать, не плакать.

Я закрыла лицо руками, и лишь чувствовала, как он прикасается к моей ноге. Я резко ее подтянула. Он ударил кулаком по стене, но я даже не вздрогнула. Но этот удар будто бы дал мне заряд на борьбу. ИМПУЛЬС Я решила рискнуть и закричала.

Стоило мне только начать, как через секунду дверь туалета резко открылась. Я не видела, кто это был, так как снова закрыла лицо руками. Но лишь слышала удары, а потом звук падающее на пол тела.

Я почувствовала, как кто-то встал надо мной и открыла глаза. Передо мной стоял Роуман. Он протянул мне руку. Я не задумываясь подала ее, он вытянул меня, и мы быстро направились к выходу.

Мы дошли до машины, он усадил меня на заднее сидение, и сам сел за руль. Мы очень быстро ехали. Вокруг было темно, но я понимала, что нас со всех сторон окружает лес. С того момента, как мы вышли из туалета, не было произнесено ни одного слова.

Посреди дороги, где вокруг один лес, Роуман резко затормозил и вывел машину на обочину.

– Сиди здесь. – сказал он и вышел из машины.

Я видела, как он стоял и курил. Мое сердце бешено заколотилось, Роуман дал ему разряд, которого ему так не хватало.

Внезапно дверь заднего сидения открылась и Роуман сел рядом со мной. Мы сидели на разных половинах. Он смотрел прямо перед собой еще секунд 10. Но затем, вздохнув, он повернулся ко мне всем телом.

– Доигралась?

Я подняла брови от шока. Уж этого я точно не ожидала.

– Если бы ты тогда нормально отреагировала на ситуацию, этого может быть, и не было. – уже грубее говорил он.

– Нормально отреагировала на что? – спокойно сказала я. – На то, что ты на меня наплевал?

– Я. Не. Наплевал… На тебя! Я был занят! Работал! – он повысил тон.

– … с секретаршами. – добавила я.

Он сжал кулак и резко стукнул по переднему сидению (я вздрогнула от испуга), и я услышала хруст. Треснула пластмассовая подложка впереди стоящего сидения.

– Не было ничего! – сквозь зубы прошипел Роуман. – Все что было, было по работе.

После этого момента я все же решила успокоиться и поверить тому, что он был занят, другого выхода не было, так сказать.

Он снова уставился вперед. Слышала его тяжелые вздохи, я понимала, что он так сдерживает свой гнев.

Я аккуратно придвинулась к нему, провела рукой по его черной рубашке, тихонько наклонилась и обняла его. Я чувствовала, как быстро бьется его сердце, и чувствовала, как оно успокаивается подо мной. Он медленно погладил меня по голове и чмокнул в макушку. В этот момент я не смогла сдержать слез.

– Ты чего? – спросил Роуман, когда услышал мой всхлип.

– Роуман, – еще больше всхлипывая, заговорила я, – я так испугалась…

– Тщ… – начал успокаивать меня он и снова поцеловал в макушку.

– Прости меня, пожалуйста…

– За что?

– …если бы я… я такая…

Он крепко обнял меня, и стал успокаивать.

Еще минут десять мы сидели в таком положении, пока не решили сменить локацию.

– Ты же понимаешь, что мы едем ко мне домой?! – сказал Роуман, когда мы уже въезжали в город.

– Но… – хотела возмутиться я.

– Ты действительно думаешь, что ты меня сейчас переубедишь? – с насмешкой сказал он.

Я оставила попытку возразить еще раз, на это у меня уже не осталось сил.

Остановившись у дома, Роуман вышел из машины и открыл мне дверь.

– Благодарю, – сказала я и вышла из машины прямо в его объятья.

Взявшись за руки, мы направились ко входу, но меня слегка пошатывало на каблуках. Ноги ослабли. Роуман подхватил меня на руки и донес до самого дивана в гостиной. Легким движением руки он снял с меня босоножки.

– Черт… – пробубнила я, убирая волосы от лица.

– Что-то не так? – спросил он, идя, относить мои босоножки.

– Кажется, у меня нет вещей для сна…

Он вздохнул и вытянул губы в полосочку, которая не получалась тонкой, так как губы были слишком пухлые для этого. Он ушел на второй этаж, и вернулся через минуту с пакетом в руках.

– Теперь у тебя точно нет причин не ехать ко мне. – с удовольствием сказал он, вручая мне пакет.

Заглянув во внутрь, я обнаружила бежевую шелковую ночнушку на бретельках с v-образным вырезом, обыкновенную черную майку, легенцы, а так же тапочки.

– Оо… – я растрогалась, встала и, обняв его, чмокнула в щеку.

– Не хочешь прямо сейчас примерить? И сразу спать?!

Я улыбнулась и, взяв пакет в руки, направилась в ванную.

Горячий душ расслабил меня так, что на второй этаж я уже просто заползала.

– Мм… знаешь, кажется, ты все же будешь спать голой, – сказал Роуман, лежа на кровати уже без рубашки.

Я вздохнула, и залезла на кровать. Я упала лицом к лицу Роумана. Мы оба лежали, укрывшись одеялом, и смотрели друг другу в глаза:

– Спасибо, – прошептала я.

– За что? – он слегка улыбнулся.

– За то, что оказался рядом.

Наши губы мягко соприкоснулись. Мы будто бы боялись сделать друг другу больно.

Его рука мягко подтянула мою ногу, и я поняла, что у меня все же есть немного сил. Из прикроватной тумбочки он достал маленький пакетик, который каждый раз заставляет меня откинуть все мои переживания о раннем материнстве в сторону. Я легко и непринужденно оказалась поверх всего. Все было не так как присуще ему. Все было легко, я руководила процессом.

После всего этого я быстро уснула, ведь даже приятное отнимает много сил.

Порой я чувствую себя не в своей тарелке. Жизнь будто не моя. Привычка к старому? Возможно. Так я пытаюсь заставить себя думать, что эти перемены к лучшему и делать все так, как будто ничего не произошло. Думать так будто ничего не произошло. Но… От прошлого не уйти, не так ли? Внутренняя дрожь вновь и вновь возвращает меня назад. Я стараюсь забыть прошлое, но оно как страшный сон преследует меня. Прошлое – это маньяк, от которого ты все никак не можешь оторваться. А может не стоит бежать? Может мне всего лишь кажется, что это маньяк? Ведь можно обернуться и… всего лишь присмотреться. Увидеть те бешеные глаза, которые на самом деле не источают злобу. Они так же несчастны и ищут помощи, в которой нуждаются больше чем кто-либо. А где же раздобыть смелость, которая поможет тебе все это увидеть? Да уж… Я боюсь. Боюсь той оболочки, которую увидела. Пожалуй, я продолжу бежать. Я сама запираю себя в эту клетку. Какая-то часть меня соглашается с этим, а какая-то до последнего пытается бороться. Вы уже понимаете, кто и что всегда побеждает? Правда у всех своя. Однако есть во всем этом кто-то третий, чья правда окажется самой настоящей, но, к сожалению, никто вовремя не признает своих ошибок. Это жизнь.