Бал виновных

Йон проследил за жестом друга и нервно усмехнулся.

– Ну нет, мы же договорились. – Он похлопал друга по плечу и скрылся за дверями кухни.

Опять убежал. Вот так вот он решает свои проблемы. Он должен был пересилить себя и спокойно взять заказ у сеньориты, словно ничего никогда и не было. Но на словах все всегда выглядит куда проще, чем на деле.

Нет, хватит, что ты за тряпка-то?! Почему не боишься до полусмерти избивать людей в таверне, а от своей старой подруги шарахаешься, как от горящего факела? – твердил внутренний голос в голове Йона. И юноша заключил, что этот голос абсолютно прав. Нужно вернуться туда и выполнить свою работу, как будто сеньорита Альба для него очередной клиент, каких в ресторане пруд пруди.

Но… Проблема-то его все равно никуда не денется. Найти другую девушку – это понятно и правильно, но, встречаясь с другой, он всегда будет задаваться вопросом, а правда ли Альба его не помнит или только делает вид, что не помнит его, как будет делать он сам? Самым лучшим решением такой проблемы будет разговор. Обязательно нужно с ней поговорить, но сделать это в одежде официанта будет очень проблематично. Тогда как по-другому?..

И тут у Йона родилась очередная безумная идея. Наверное, это была самая безумная идея за всю его жизнь. Раз уж его глупость сегодня перелилась через край, то терять уже нечего.

Он вылетел в коридоры, которые вели к служебным комнатам, и понесся в сторону прачечной. Украсть… Нет, одолжить. Одолжить пиджак какого-нибудь сеньора – вот его идея. Если он будет выглядеть как сеньор, то общество не станет задаваться вопросами. Это обезопасит репутацию Альбы. Ну а за свою репутацию Йон не беспокоился, она и так давно испорчена.

Серый пиджак, насквозь пропитанный дорогим одеколоном, пришёлся Йону по размеру, поэтому юноша решил одолжить его. Запах был, конечно, невыносимый. Зачем эти пижоны выливают на себя столько одеколона? Но выбирать не приходилось – другая одежда была сплошь женская.

Не прошло и пары минут, как Йон уже покинул прачечную и двинулся по коридорам к служебной лестнице. Он решил пройти через второй этаж и спуститься по парадной лестнице, ведь было бы странно, если бы сеньор оказался в ресторане через кухню.

Этот отель был настоящим лабиринтом с кучей лестниц и дверей. Здесь было нетрудно заблудиться, чем, в общем-то, и занимались новички вместо того, чтобы работать. Очередного заблудившегося официанта дон Мигель отчитывал так, что тот потом за две минуты запоминал планы всех трёх этажей и выучивался ориентироваться.

Сам Йон запомнил весь отель ещё в детстве. Вместе с Иваном они бегали по коридорам, стараясь не попадаться на глаза клиентам, и исследовали здание. Они даже отыскали секретную лестницу, которая вела к заброшенной двери, запертой на ржавый замок. Замок они снесли лопатой и обнаружили, что дверь выходит на задний двор. Этот ход они показали Альбе, и потом только им пользовались, когда нужно было незаметно покинуть отель.

Йон оказался в вестибюле очень быстро. Он остановился у двустворчатых дверей ресторана и, прежде чем войти, привёл в порядок дыхание, которое сбилось от волнения.

Ну все, теперь можно заходить, – заключил он и толкнул двери, за которыми раскинулся совершенно другой, непривычный ему вид. Теперь он смотрел на этот ресторан глазами сеньора, а не официанта. Столики с дорогими скатертями, пол из разноцветной древесины, который приятно и так по-дорогому поскрипывал под ногами, многоярусные хрустальные люстры с электрическим светом, звон фарфора и серебра – это место не только выглядело богато, оно звучало богатством, сияло им, словно настоящий королевский дворец. Войти сюда через парадный вход в обычное время – кому еще из обслуги выпадал такой шанс?

Когда Йон шёл между столиков, он был уверен, что все официанты, которые попадались ему на пути, узнали его и уже сообщили обо всем дону Мигелю. Паранойя в такой ситуации развилась очень быстро. А когда он увидел Ивана, шедшего с подносом прямо ему навстречу, то вовсе запаниковал и юркнул за первое попавшееся комнатное дерево. Таких деревьев в ресторане было очень много; Йон собственноручно их поливал и протирал их листья чуть ли не каждый вечер. По правде сказать, он терпеть не мог эти деревья, но сейчас был счастлив, что они тут есть.

Йон выглянул из-за листвы и с облегчением понял, что Иван удалился в кухню. Но укрытие свое он пока не решился покинуть. Он оглядел весь зал и выловил взглядом столик семьи Гарсиа. Вот сеньор Лукас, вот и дон Хоакин со своим братом доном Хавьером, вот и донья Адриана. Но где же Альба? Неужели уже ушла? Значит, он зря одолжил этот вонючий пиджак?

– Сеньор, почему вы прячетесь? – Этот вопрос острым ножом разрезал воздух. Сердце тут же ушло в пятки, а в голове образовалась вата, которая оградила мозг от адекватных мыслей.

Йон развернулся и столкнулся нос к носу с той, из-за кого у него весь день все идёт не так, как запланировано. Карие глаза, блестевшие от света электрических ламп, встретили его и лишили возможности шевелить конечностями. Юноша, как зачарованный, разглядывал Альбу, ее смуглую кожу, похожую на самый дорогой бархат, ее черные кудри, закрепленные в замысловатую прическу, и не знал, как и что отвечать.

– Сеньор? – Альба нервно улыбнулась, и Йон понял, что разглядывал девушку до неприличия долго.

Но ситуацию сглаживало то, что и Альба разглядывала его так же долго.

– Приношу свои извинения, если мое молчание вас смутило. Я ждал своего друга. Он недавно приехал в отель, – произнес Йон, взяв себя в руки.

– А вы давно тут?

– Очень давно, – ответил он, стараясь не показывать, что ему до глубины души обидно, что Альба его так и не вспомнила.

– И как вам отель?

– Хороший отель. Часто в таких останавливаюсь.

– Правда? Моё имя сеньорита Альба Гарсиа Веласко, адвокат. – Она протянула свою руку, которую Йон тут же поднес к губам. – Мне было бы очень любопытно узнать, как наш отель смотрится в сравнении с другими. Если вас не затруднит, разумеется.

– Ну, я бы сказал, что этот отель очень выделяется на фоне других, – сказал Йон, полностью растерявшись. Он ведь ничего в этом не смыслит. Сравнивать отели! Он никогда нигде не был, ему просто не с чем сравнивать!

– И чем же он выделяется? И, кстати, сеньор, вы забыли представиться.

– Д… да, я Сауль Альманса Кампос, рад знакомству с вами, сеньорита Гарсиа.

– Так чем же наш отель выделяется, сеньор Альманса? – повторила вопрос девушка, и, казалось, спрашивала она это с неким вызовом.

– Своим расположением. Я имел возможность прогуляться по окрестностям и нашел выход на скалистый берег. Мне сразу же вспомнилось мое детство, когда мы с другом бегали по похожему берегу и искали древние катакомбы.

– По похожему или по этому же самому? – чуть слышно произнесла Альба.

– Не понял вас, сеньорита.

– Йон, я знаю, что это ты. Почему ты представился другим именем?

– Что?! – опешил юноша, совершенно сбившись с толку. – Ты что, дурачила меня сейчас?

– Я узнала тебя. Еще за обедом узнала.

– Черт, а сразу нельзя было сказать? Или тебе нравится выставлять старых друзей дураками? – возмущённо проговорил Йон, но, разумеется, в шутку. Он был невероятно счастлив услышать то, что услышал. Она его помнила! Она сама к нему подошла и заговорила! Значит, все-таки некоторые Гарсиа принимают обслугу за людей.

– Прости. Но это было так забавно, – рассмеялась Альба. – Ты всегда велся на мои шутки.

– А ты всегда любила шутить надо мной. Видимо, за столько лет ничего не изменилось.

К счастью.

– Почему ты так одет и откуда у тебя этот пиджак? – поинтересовалась девушка.

– Одолжил его из прачечной. Только никому не говори! Это будет стоить мне работы.

– Подожди-ка. – Альба приблизилась к Йону и втянула носом воздух. – Ты взял пиджак моего брата. Лучше не попадаться Лукасу на глаза или вовсе снять пиджак.

– Ты знаешь все пиджаки своего брата?

– Нет.

– Тогда как ты это поняла?

– Я помогала детективу расследовать убийство, так что узнать, чей пиджак ты украл, для меня не трудно. Ну, еще и этот кошмарный одеколон. Я узнаю его из тысячи. – Альба улыбнулась, и Йон не смог не улыбнуться ей в ответ.

– Я слышал, что завтра по случаю твоего приезда устраивают праздник.

– Да. Точнее хотели его устроить. Но за ужином мы узнали от дяди Хавьера, что завтра поздно вечером из армии возвращается наш двоюродный брат Матео, и решили перенести праздник на послезавтра.

– Отличные новости! Вся семья Гарсиа будет в сборе. Как в былые времена.

– Да, как в былые времена, – подтвердила Альба. На ее лице было все то же добродушное выражение, что и несколько лет назад. Значит, если в человеке живет истинное добро, то никакой большой город не осядет слоями пыли и грязи на его душе, сделал вывод Йон.

Через секунду Альба неожиданно изменилась в лице, глядя на что-то позади Йона.

– Что-то не так? Куда ты смотришь? – молодой человек хотел было развернуться, но Альба строго сказала:

– Стой смирно. Там дон Мигель. Тебе нужно идти, потому что он приближается сюда.

– Так, хорошо, – выдохнул Йон, не на шутку занервничав.

– Желаю вам приятного отдыха, сеньор Альманса, – нарочито громко сказала Альба. – Было приятно с вами пообщаться. А сейчас, если позволите, мне нужно идти.

– До свидания, сеньорита Гарсиа, – тихо ответил Йон, изменив голос, и быстрым шагом пошел в сторону парадного выхода из ресторана.

– Мигель! – воскликнула Альба. – Я очень рада вас видеть!

– Я тоже очень рад вас видеть, сеньорита. Вы чего-нибудь желаете? – спросил дворецкий, с подозрением глядя за спину девушки.

– Нет, спасибо. Разве что, пусть мне принесут пачку сигарет в комнату.

– Хорошо, сейчас же распоряжусь, – сказал дон Мигель и, кинув последний взгляд в сторону парадного выхода, удалился.

Альба выдохнула и развернулась, оглядев зал. Йона в ресторане уже не было, и это было к лучшему, потому что дон Мигель, очевидно, что-то заподозрил. И тут девушка улыбнулась. Йон ничуть не изменился – так и продолжает творить безумные вещи и выходить сухим из воды.

– Чему улыбаешься, сестренка? – поинтересовался Лукас, неожиданно возникнув перед Альбой.

– А? Да нет, ни чему. Приятных снов, Лукас, – ответила девушка и покинула ресторан, в тайне надеясь встретить Йона по дороге.

Глава 2. Чем обслуга занимается в свободное время

День начался в половине шестого утра. Йон нехотя натянул форму и, с завистью глянув на спящего Ивана, отправился в кухню. Завтрак был скудным, но Йон не смог съесть даже его – отчего-то аппетита не было вовсе.

После завтрака к Йону подошел дон Мигель и с плохо скрываемой улыбкой поинтересовался:

– Ну что, Вергара, как самочувствие? Готовы работать долго и усердно?

– Прямо сгораю от нетерпения, – недовольно отозвался Йон.

– Это очень хорошо, потому что вас уже ждут газеты, которые нужно поутюжить.

– Но это работа горничных! – возразил молодой человек.

– Отныне это ваша работа. И не забывайте, что сегодня у вас полный рабочий день. Если я увижу, что вы снова где-то прохлаждаетесь, то у вас до конца жизни будут полные дни. Ясно?

– Кристально ясно, дон Мигель. Что-то ещё?

– Нет, Вергара, свободны, – ответил дворецкий, смерив этого наглого юношу неодобрительным взглядом, а после отправился наставлять других официантов.

Йон тяжело выдохнул и поплёлся разбираться с газетами. В жизни он не выполнял подобную работу и даже не знал, как пользоваться утюгом. Благо, одна из горничных объяснила ему, как надо включать газ, иначе бы он точно что-нибудь взорвал.

С газетами Йон справился, на удивление, довольно быстро, а после отправился развозить завтраки для первых проснувшихся клиентов. Работа была однообразная и неинтересная – одни и те же действия, одни и те же фразы. Йону казалось, что он выполнял её целую вечность, но на деле прошло лишь два часа.

Однако один из заказов заставил его оживиться. Триста двенадцатая комната. Комната, где живёт Альба. Он не знал, как поступить. Отправиться туда или попросить Мартина с ним поменяться? Вчера он пообещал себе, что будет держаться от третьего этажа подальше. Но это было до того, как он выяснил, что Альба его все-таки помнит.

– Вергара, вам же было все кристально ясно! – крикнул дон Мигель Йону прямо в ухо. Юноша шарахнулся от дворецкого, словно тот огрел его кувшином по голове. – Не видите, что в триста двенадцатую просят завтрак?

– Вижу.

– Так чего стоите?!

Йон молча поднял поднос с тарелкой наверх и взял официантскую тележку. Он был весь на нервах, отчего дергались руки, а глаза беспокойно глядели по сторонам. Колеса тележки скрипели на весь этаж и нервировали ещё больше. Молодой человек двигался по коридору, приближаясь к белой двери с позолоченными цифрами «312», и придумывал, что будет, когда он переступит её порог.

Однако на пути распахнулись двери одной из комнат, что отвлекло Йона от нервных размышлений. Ему пришлось остановиться, чтобы пропустить выходящего сеньора Лукаса. На секунду Йону показалось, что Гарсиа знает об украденном пиджаке и сейчас отчитает его за это, но этого не произошло. Лукас прошел мимо, даже не удостоив Йона взглядом, словно тот был мебелью или предметом декора. После таких встреч сразу ощущалось, кто есть кто в этом отеле.

В общем-то, все равно. Сеньор Лукас никогда не желал водить дружбу с Йоном или с Иваном, а когда видел, что его сестра гуляет с этими ребятами, то, не стесняясь в выражениях, высказывал все, что думает по этому поводу.

– Альба, отец же тебе ясно сказал, чтобы ты перестала шататься с этими оборванцами. Ты не думала, что кто-то может увидеть, как юная сеньорита Гарсиа бегает по двору с детьми обслуги? От такого позора же не отмоешься! – Лукасу было от силы лет десять, когда он это говорил, но он уже тогда четко осознавал, какое место занимает в этом обществе. И его даже не смущало, что эти самые «оборванцы» стоят рядом с ним и все прекрасно слышат.

Иван опускал голову, словно он был в чем-то виноват, Йон сжимал от злости кулаки, с вызовом глядя на Лукаса, а Альба смело отвечала:

– А мне все равно! Они мои друзья, и я не считаю, что гулять с ними должно быть стыдно.

Да, так было раньше. Но и сейчас не иначе. Разве что Лукас теперь демонстрирует своё презрение не словами, а действиями – вот и все отличие.

Однако Йон не желал долго предаваться воспоминаниям, до заветной комнаты оставалось всего несколько шагов, и он уверенно преодолел их, постучав костяшками пальцев по деревянной двери.

Ответ не заставил себя долго ждать. Из комнаты раздался такой близкий и тёплый голос, от которого сердце трепетало, как огонек свечи на ветру.

– Кто там?

– Обслуживание номеров. – Бесцветный тон, которым отвечал Йон, совсем не вязался с тем, что творилось в его душе.

– Проходи!

Йон распахнул дверь, и его окатила волна пропитанного табаком воздуха. Тут же захотелось выкурить сигарету, ведь за все утро такой возможности так и не выпало.

Йон закатил тележку и закрыл двери номера изнутри. Альба сидела за столом у окна, в одной руке она держала книгу, а в другой – сигарету. Сегодня она была не в брюках, а в длинной, до самого пола юбке. И, надо заметить, что брюки ей шли куда больше.

– Не знал, что ты куришь, – сказал Йон, переставляя завтрак с тележки на столик.

– Переняла привычку одного своего друга, – ответила Альба, отложив книгу в сторону и выразительно посмотрев на Йона, отчего тот сразу понял, о каком друге она говорила. – Не желаешь составить мне компанию? – предложила девушка, протянув ему пачку сигарет. Она чувствовала себя неловко, ведь мало того, что её друг пришёл её обслужить, так ещё и стоит так, словно ждёт от неё каких-то указаний. Разве имела она право приказывать ему после всего, что было между ними? Она и так вчера оскорбила их дружбу, когда, даже не глядя на него, заказала тот чертов липовый отвар. Больше она не хотела так поступать.

– Ну, раз сеньорита спрашивает, невежливо будет отказываться. – Йон вытащил сигарету и тут же затянулся, выпуская серый горький дым.

– Присаживайся. – Альба указала на стул рядом с собой.

– Это будет уместно? – замялся юноша.

– Господи, ну, конечно же, уместно! – воскликнула она.

Йон, словно оглушенный, опустился на стул рядом с Альбой и стряхнул пепел в пепельницу. Официант курит вместе с сеньоритой Гарсиа в её собственной комнате да ещё и в рабочее время! Увидь кто их сейчас, то Йону бы не поздоровилось. Его бы не просто выгнали из отеля, а ещё бы позаботились о том, чтобы он больше никогда не смог найти похожую работу. Видимо, сегодняшние его безумства будут похлеще вчерашних. Однако сидеть за столом рядом с Альбой было не только безумно, но еще и неловко и странно. Годы, проведенные вдали друг от друга, проложили между ними огромную пропасть, отчего общаться так, как раньше, уже не выходило.

– Ты чего такой грустный? Что-то не так? – спросила девушка, с беспокойством глядя на друга.

– Это обычное моё лицо, – ответил Йон.

– Обычно на твоём лице усмешка.

Йон пожал плечами и сделал очередную затяжку, выпустив изо рта облако дыма. А Альба с удивлением осознала, что её друг вовсе не такой беззаботный и насмешливый, каким ей запомнился. И у неё возникли мысли, что, возможно, за своей усмешкой он всегда что-то прятал. Но что? Девушка намеревалась это выяснить, даже не подозревая, что за этой усмешкой друг прятал свои чувства к ней.

– Как прошёл твой первый день дома? – поинтересовался Йон, желая перевести тему.

– Неплохо, если не считать, что вчера моя новая горничная оторвала дверь у шкафа.

– Серьезно?! – удивился Йон. – Кто она и как она это сделала?

– Виктория. Она помогала мне разбирать чемоданы, и, видимо, резко открыла шкаф, отчего дверца слетела с петель. Но Виктория сама её подняла и сама её починила, представляешь? Вот что значит, повезло с горничной. Она и прибирается, и мебель чинит. Правда, и ломает её тоже.

Повезло с горничной.

Эти слова отчего-то оскорбили Йона. Он принял их и на свой счёт, поэтому соскочил с места, кинув окурок в пепельницу, и воскликнул:

– А твой официант не только тебе завтрак приносит, но еще и может покурить вместе с тобой, какие же у тебя универсальные слуги!

– Что? Йон?! – Альба соскочила вслед за ним, но тот выставил перед собой ладонь, не желая, чтобы она приближалась.

– Мне надо идти, дон Мигель, наверное, опять меня проклинает.

Он схватил тележку и понесся с ней прочь, даже не задумываясь о том, что нужно пропускать выходящих из комнат клиентов. Около лестницы для обслуги он бросил тележку и схватил поднос с крышкой, но отправился вовсе не на кухню, а в сторону своей комнаты, напрочь забыв о доне Мигеле и о том, что дворецкий может сделать, если вновь увидит, что Йон отлынивает от работы.

– Йон, ты зачем сюда посуду приволок?! – возмутился Иван, когда друг влетел в комнату.

– Я думал, ты спишь.

– И поэтому решил с таким грохотом сюда зайти, чтобы я проснулся и больше никогда не смог уснуть?! Или ты мне там завтрак принес?

– Мне не до твоих шуток, – кинул Йон, опустившись на кровать.

– Что ты опять натворил? – спросил Иван, сев рядом с ним.

– Я нагрубил Альбе.

– Зачем? Почему ты не можешь просто жить спокойно? Как я, например.

– Не знаю я, не знаю! Она рассказала о том, как Виктория сломала у нее шкаф…

– Сломала шкаф? – переспросил Иван, нахмурив брови.

– Да, оторвала дверцу.

– Ничего себе Викки дает!

– Черт, Иван, можешь не перебивать?

– Молчу-молчу. Продолжай.

– Виктория оторвала дверцу шкафа, а потом её починила. И Альба сказала, что вот как ей повезло с обслугой, что та не только прибирается, но еще и чинит мебель. И я из-за этого вспылил. Не знаю, она сказала это как истинная Гарсиа, словно расставив всех по своим местам.

– Но, Йон, она и есть Гарсиа. Не понимаю, из-за чего тут можно разозлиться. Ты работаешь в этом отеле так же, как и многие другие. Это наша работа, за которую платят. Я не считаю, что она какая-то унизительная или еще что.

– Я не о работе говорю! А о том, что Альба всегда выделялась на фоне других Гарсиа. Вспомни, что о нас говорил ее брат и что она ему отвечала.

– Не думаю, что сеньорита Альба хотела как-то оскорбить тебя или Викторию. А тебе нужно научиться относиться ко всему проще. И только не говори мне опять, что ты не воспринимаешь все близко к сердцу! Ещё как воспринимаешь. И это губит тебя.

– Да я знаю, – ответил Йон. – Но ничего не могу с этим сделать.

– Единственное, что тебе сейчас нужно сделать, это пойти работать, пока дон Мигель тебя не хватился.

– У меня скоро перерыв.

– Перерыв только через два часа.

– Черт, серьезно? – Йон взглянул на тумбу, где стояли крохотные часы, и с досадой понял, что друг прав. – Я думал, что уже полдня прошло. Дон Мигель меня, в самом деле, сейчас уничтожит.

Йон резко соскочил с кровати и понесся вместе с подносом по коридорам, опасаясь, что из-за угла вот-вот выйдет дворецкий и надаёт ему по шее.

– Йон! – Кто-то неожиданно возник перед ним и схватил его за локоть. Это была чем-то взволнованная Виктория. Девушка потянула Йона за собой и толкнула его в первую попавшуюся комнату, даже не дав ему сообразить, что происходит.

– Что ты делаешь?! – возмутился он, когда Виктория захлопнула дверь изнутри.

– Там дон Мигель расспрашивал донью Валенсию о тебе. Он сказал, что по его подсчетам ты должен был вернуться десять минут назад.

– Черт возьми, – выругался Йон. – Что ж он отстать-то от меня никак не может.

– Наверное, потому что…

– Знаю-знаю. Потому что я и дня не могу прожить без неприятностей. Но что я могу поделать, если когда они меня не находят, то я нахожу их сам?

– Ну, я не это хотела сказать, но ты выразился гораздо точнее.

– Спасибо, Викки, что в очередной раз спасаешь мою шкуру.

– Да не за что. Разве я могла бы бросить своего друга в беде, когда у меня есть возможность помочь, – девушка растянула губы в улыбке и похлопала глазами. Но тут же смущенно опустила взгляд, потому что поняла, что неосознанно кокетничала с ним.

Викки стряхнула со своего белого фартука несуществующие пылинки и произнесла:

– Я сейчас выйду из комнаты и посмотрю, не ушел ли дон Мигель. А потом дам тебе знать, когда можно идти.

Она покинула комнату, а Йон остался стоять около двери с глупым выражением лица, потому что начал понимать, что он и правда нравится Виктории. Как и говорила мама. И ведь действительно, Викки всегда была рядом, когда ему нужна была помощь, всегда была на его стороне в каких-нибудь спорах с другими работниками, даже если Йон был откровенно неправ, всегда могла посидеть с ним ночью на кухне и попить чаю, даже если очень хотела спать. Зачем она это делала, если могла не делать? Он был многим обязан ей. Вот только ответить взаимностью на ее чувства не мог. Не сказать, что Викки ему не нравилась. Она была очень симпатичной девушкой – густые светлые волосы, большие зеленые глаза и носик с горбинкой. Но влюбиться в неё так же сильно как в Альбу, он не мог. По крайней мере, пока.

– Давай, Йон, беги скорее, коридоры пусты, – сообщила Викки, влетев в комнату.

Йон, как безумный, понесся по коридорам, сбавив темп только на подходе к дверям кухни, чтобы не выглядеть так, будто он и правда где-то прохлаждался, а теперь торопился, чтобы ему не устроили нагоняй.

– Йон. – Кристина встретила сына прямо на пороге.

– Мама, у вас же выходной сегодня.

– Я пришла поговорить с доном Мигелем.

– Ясно.

– Ты в курсе, что он тебя обыскался? Только не говори, что ты опять где-то бездельничал! Ты ведь добьешься того, что тебя уволят и выгонят из отеля. Где ты тогда будешь жить? На улице?

– Мама, перестаньте. Я помогал сеньорите Гарсиа передвигать стол к окну, – солгал Йон. Маму обманывать он не любил, но если бы она знала всю правду о своём сыне, то искренне была бы в нем разочарована.

– Она сама тебя об этом попросила?

– Нет, я решил сделать это без её ведома, – саркастично кинул юноша. – Господи, ну конечно, она меня попросила, что за вопросы?!

– Не дерзи матери! Иди работать, быстро! Но прежде подойди к дону Мигелю.

Йон нервно кинул поднос у раковин и стал искать дворецкого. Тот находился около служебных помещений и распоряжался разгрузкой только что привезенных ящиков с продуктами и украшениями для праздника.

– Дон Мигель, вы хотели видеть меня? – спросил юноша, сцепив за спиной руки.

– Да, Вергара. Хотел проконтролировать, как вы выполняете свою работу. Где вы только что были?

– В комнате сеньориты Гарсиа. Она попросила меня передвинуть стол, вот я и задержался.

– Горжусь вами, Вергара. Прошла уже половина утра, а вы ничего не вытворили. Прогресс! Продолжайте в том же духе.