Соломенные люди

Глухой перестук отдался громом в ушах. Нервы словно бы ударило током, подстегнув весь организм к действию. На какое-то мгновение я решил, что нужно бежать, но тут же понял, что это будет означать мою верную гибель. Тогда я замер на месте, каждый мускул, каждый нерв в моём теле напрягся словно сжатая пружина. Не увидев ожидаемой реакции, незнакомец, похоже, потерял терпение и шагнул ко мне. Всё также криво ухмыляясь, он поигрывал ножом, по мере приближения, как бы невзначай пробуя лезвие на остроту. Я же стоял всё также неподвижно, стараясь сохранить бесстрастие на лице, в то время как под маской спокойствия разыгрывалась настоящая буря. Варианты спасения, один нелепее или безумнее другого, сменялись со скоростью стремительно мчащегося поезда. Это лишь распаляло пожар отчаяния, полыхавший внутри, но я с упорством обречённого искал спасение.

Решение пришло внезапно и спонтанно. Нас разделяло метра два, не больше. Я буквально наблюдал внутренним взором, как мужчина делает последний шаг и коротким взмахом вонзает нож мне в живот. И ровно в тот момент, когда нога мужчины поднялась для этого последнего, рокового для меня шага, я нырнул вниз и загрёб обеими руками листву с земли, а затем со всей доступной мне яростью метнул горсть ему в лицо.

Поначалу незнакомец не понял, что произошло. Он отшатнулся назад, и лишь затем с яростным рыком вцепился в лицо, пытаясь очистить глаза, нос и рот от забившихся в них грязи. Я же не стал дожидаться следующего момента и с яростным воплем бросился на рослую фигуру и всей своей массой постарался сбить её на землю. Мужчина грузно повалился на спину, а я, меж тем, уселся ему на грудь С новым воплем ярости я начал молотить его кулаками по выглядывавшему из-под капюшона лицу. Удары сыпались и сыпались, костяшки быстро содрались, покрывшись кровавыми ссадинами, а руки заныли. Но я всё равно обрушивал один за другим удары на столь ненавистное лицо.

* * *

Кулаки с хлюпающим звуком погружается в лицо. Запястья сводит от боли, но я не останавливаюсь. Она не доставляет мне ни малейшего дискомфорта. Я слишком, долго ждал, выслеживал, таился. Я жаждал насладиться каждым мгновением, даже болью. И той что принадлежит мне, и той, что истязала жертву.

Парень уже мёртв. Ещё несколько минут назад он перестал дёргаться. Как же сильно он перепугался, когда оказался здесь, в этом затхлом вонючем подвале. Пришлось постараться, чтобы затащить его сюда. Парень был весь на нервах из-за пропажи той девчонки. Всё ходил в полицию, надеялся, что её найдут. Но такие трудности меня только раззадоривают.

Кулак последний раз погружается в кровавое месиво, образовавшееся на месте лица. Всё, мне надоело. На сегодня я достаточно поразвлекался. Теперь можно и передохнуть. Я медленно поднимаюсь на ноги и беру с пола грязную тряпку. Тщательно вытерев руки, я бросаю её на бездыханное тело. Теперь нужно прибраться за собой, и заняться более интересным делом.

Звериный инстинкт уже давно подсказывал мне, что кто-то рыщет по моему следу. Подбирается ко мне. Уже, можно сказать, дышит в спину. Что ж, тем интереснее этот танец. Охотник становится жертвой – обыкновенная история. И у меня уже есть подозрения, кем является этот самый охотник.