Ведьма в бегах

Два долгих года я просидела дома, выходя на прогулки лишь по территории своих владений. Ни визитов, ни выходов за покупками, все было под запретом.

Миралд обустроился в гостевом доме и показывался лишь раз в неделю на ужин. И каждый раз совместная трапеза заканчивалась громкими ссорами.

Да, я все понимала. Всех с рождения обучают основным законам королевства, но была абсолютно с ними не согласна! Но кто спрашивал моего мнения?

Женщины бесправны. Хоть я и считалась наследницей всего имущества семьи, все оно перешло бы к моему мужу. Всем девушкам высшего общества до двадцати одного года полагалось выйти замуж, за этим бдительно следили. Если по какой-либо причине замуж выйти не удавалось – их навеки запирали в вечных замках, где они доживали до конца своих дней в компании таких же невезучих. Если же девушка вышла замуж и по несчастью осталась вдовой, ей давался ровно год на то, чтобы найти себе нового мужа, иначе ее ждала печальная участь – все тот же вечный замок.

Несмотря на то, что я унаследовала все состояние семьи, которое перешло к моему мужу, несмотря на то, что сейчас я являюсь единственной наследницей богатств Говарда, я по сути бесправна. Я могу распоряжаться деньгами и имуществом самостоятельно лишь в течение года, а затем либо передать все своему новому мужу, либо королю.

В восемнадцать я твердо знала, что замуж не пойду. Миралд дал мне выбор. И я отправилась в ковен, естественно, тщательно маскирующийся под высшее учебное заведение для девушек из высшего света. Вот только брали туда очень немногих. Только тех, кто обладал Силой.

Год я провела в темных залах ковена, несколько месяцев осваивала азы магии, но терпение кончилось перед самым посвящением. Меня просто наизнанку выворачивало от старых, вредных старух, от интриг и сплетен. Скучные, помешанные на правилах ведьмы. Мало толка, много пыли в глаза. Да я за два года обучения в собственной библиотеке вынесла знаний больше, чем после преподавания «великих». И я сбежала, за что подверглась жесткому наказанию со стороны опекуна.

У меня было еще два года, я жарко просила дать мне возможность самой выбрать себе мужа, но Миралд был неумолим. Мало того, на следующий же день после моего побега из ковена, он сообщил, что нашел мне мужа. Его избранником оказался Говард, пятидесятилетний герцог Уинсвил. Уже через месяц был назначен день бракосочетания.

Этот месяц был адом. Адом для меня и для Миралда. Он не мог уехать из моего замка, а я больше не соблюдала приличий и приходила к нему сама. Каждый день. Предлогов было более чем достаточно. Я обвиняла его в том, что он так и не выполнил обещанное, в том, что загубил мою жизнь. И клялась, что отомщу.

За два дня до собственной свадьбы я впервые познала ярость Миралда. Мы как всегда ругались за ужином, но в тот раз я перегнула палку, заявив, что его родителям должно быть стыдно за такого сына. Видимо, это стало последней каплей. В мгновение ока тяжелый стол полетел в стену, посередине зала возник чудовищный вихрь. Все, что находилось поблизости, засасывало в гигантскую воронку. И Миралд посередине с горящими глазами, почти белыми, что говорило о том, что мужчина применил поистине сильную магию.

Вовремя вмешался Родгар. Одного его «кар» хватило, чтобы все пришло в норму. От ужаса я забилась под кресло, которое каким-то чудом не затащило в вихрь.

Миралд перевел разъяренный взгляд на ворона, но ничего не сказал. Молча ушел.

На следующую ночь я пришла к нему в спальню.

***

У меня оставался единственный выход. Я должна была соблазнить опекуна. Если бы все прошло, как задумано, ему бы ничего не оставалось, кроме как жениться на мне. Выбирая между мрачным молодым мужчиной и веселым стариком, остановилась на первом. И пусть бы был неслыханный скандал, и пусть бы на репутации Миралда появилось несмываемое пятно позора за то, что он нарушил слово, данное Уинсвилу. И пусть бы сплетни пошли о том, как он развратил подопечную. Тогда меня это не волновало. Я беспокоилась лишь о своей жизни, переживала о своей загубленной молодости, я отдала бы все, только бы не выходить замуж за Говарда.

Я шла, босыми ногами ступая по холодным каменным плитам, но огонь, горевший внутри, не давал замерзнуть. Я решилась. Сегодня или никогда. Несколько часов потратила на приготовления. Была уверена, Миралд не сможет устоять. Год в ковене прошел все же не даром, ведьмы, что старые, что молодые были помешаны на чарах, призванных околдовывать мужчин. Сейчас, будучи уже девушкой старше, мне трудно их осуждать. Как еще воздействовать на мир вокруг, если не через мужей? Женщины бесправны. У нас есть только одно средство – красота.

Естественно, колдовать я не стала. Отголоски заклинаний опекун уловил бы сразу. Но все советы по внешнему виду я использовала сполна. Скрабы для тела, масла. Пышные распущенные волосы. Легкая сорочка, длинная, но полупрозрачная. Сверху накинула шелковый халат. И босая. Говорили, что мужчины при взгляде на изящные щиколотки теряют голову. Из косметики лишь блеск для губ. Невинное очарование.

Я шла без свечи, стараясь не издавать ни малейшего шума, выбежала из замка, пробежала по земле. Хорошо, что гостевой домик находился невдалеке. Молилась, чтобы меня не заметили слуги. Замерла перед дверью. Один удар сердца, я открыла дверь без стука. Если бы помедлила хоть чуть, не уверена, что решилась бы на такое безумие.

В зале, где догорал камин, Миралда не оказалось, поднялась по лестнице на второй этаж. Заглянула в спальню и, не сдержав шумного вздоха, замерла. Он стоял посередине комнаты совершенно обнаженный, не считая полотенца, обернутого вокруг бедер. Наверное, он только что принимал ванну.

Я стояла и забыла, как дышать. Естественно, я никогда не видела голых мужчин вживую, лишь на картинках в книгах. Зрелище оказалось потрясающим для неподготовленной меня. С замиранием сердца разглядывала широкую спину, бугрящиеся мышцы на руках. Он резко обернулся, а я еще раз шумно вздохнула, увидев мышцы живота.

В книгах часто были нарисованы обнаженные и женщины, и мужчины. Но только в те минуты я поняла, насколько мы отличаемся.

Стало страшно. Он казался таким сильным, грозным, злым, судя по сурово сдвинутым бровям.

– Что ты здесь делаешь, Гликерия? – быстрыми шагами прошел до меня, встал слишком близко.

Я сама от себя не ожидала, приложила ладошку к его животу, нестерпимо захотелось потрогать, узнать, какие они на ощупь – мышцы.

– Нравится? – тихо проговорил мужчина и поднял мой подбородок рукой.

– Да, – заглянула в темно-серые глаза Миралда и улыбнулась.

Мне бы знать тогда, что я знаю сейчас, возможно, удалось бы избежать той постыдной сцены. Глаза колдующих отражают их суть. В обычном состоянии у моего опекуна они были серыми, когда он колдовал – почти белыми. Когда был в ярости – темно-серыми.

Но я не знала. И продолжала улыбаться.

– Зачем ты пришла? – почти прорычал, сощурив глаза.

Резко пересохло в горле, не смогла выдавить из себя ни слова. Молча скинула халат, оставшись в полупрозрачной сорочке.

Миралд медленно, очень медленно провел взглядом по моему телу, начиная от лица, заканчивая пальчиками на ногах. Меня начало охватывать волнение, дрожь прошла по телу. А он усмехнулся и, глядя мне в глаза, прошептал:

– Я не интересуюсь несносными девчонками.

Сначала до меня не дошел смысл сказанных слов, а может, я просто не расслышала, настолько сильно билось собственное сердце. Поэтому я схватила его за плечи, привстала на носочки и крепко прижалась губами к его губам.

Он не ответил. Через минуту до меня дошло, что он просто стоит и ничего не собирается делать. Оторвалась от его губ, он насмешливо смотрел на меня. Нервы не выдержали.

– Ты не интересуешься мной или вообще все женщины для тебя неинтересны? – выкрикнула и хотела сбежать.

Он не позволил, схватил за руки, завел их за спину и, наклонившись ближе, горячо прошептал:

– Возможно, позже, когда ты выйдешь замуж, Гликерия, двери моей спальни будут открыты для тебя, – почувствовала его горячую ладонь на бедре.

Решила предпринять последнюю попытку.

– Я не хочу за него, Миралд. Пожалуйста! – жарко проговорила. – Возьми меня! – высвободила руки, он и не держал их больше. – Возьми меня в жены.

– А ты меня любишь, Лика? – улыбался, но смотрел серьезно.

– Я и его не люблю! – с досадой вскричала. – Пожалуйста! Я буду хорошей женой!

– Сомневаюсь, – пробормотал мужчина и подтолкнул меня к выходу.

– Но, Миралд…

– Ты хочешь, чтобы я выгнал тебя, как уличную девку?

Это была последняя капля.

Стыд, горькое разочарование, неверие, что все произошло именно так. Все чувства сплелись в тугой клубок, грозящий взорваться внутри.

– Проклинаю! – резко вскинула руку, от кончиков пальцев отделилось черное облако, моментально устремившееся к мужчине.

Он не успел среагировать, слишком страстно желала отомстить, слишком ярко горела обида. Гримаса боли исказила его лицо.

Подошла к нему ближе.

– Не делай этого, Лика, – о нет, он не просил, он приказывал.

– Еще как сделаю, – прошипела в ответ, подходя еще ближе.

Он потерял драгоценное время, и сейчас любое сказанное мной слово сбудется.

– С этой секунды, Миралд, только уличная девка взглянет на тебя, как на мужчину! С этой секунды каждая пролитая мной слеза в навязанном тобой браке обернется для тебя шрамом на теле. Да будет так! – наотмашь рубанула рукой.

Темная дымка вокруг мужчины рассеялась.

Уходя, услышала тихий смех за спиной.

Глава 3. Яблочный пирог

В таверну я не пошла. Развернулась и быстрым шагом, временами переходя на бег, направилась к дому. Не могла заставить себя встретиться с Миралдом. Только не сейчас, когда так остро болит внутри, только не сейчас, когда взволнована воспоминаниями. Не смогла бы перенести ни его язвительную ухмылку, ни тяжелый взгляд серых глаз. Только не этим вечером. Будь, что будет.

Уже почти дошла до дома, как до меня донесся волшебный аромат свежей выпечки. Удивленно оглянулась. Прямо напротив арендованного мной дома расположилась пекарня. Именно оттуда слышался восхитительный аромат. В животе заурчало, вспомнила про голодного ворона. Он точно мне не простит, если вернусь с пустыми руками.

Только подошла к двери, на которой затейливыми буквами была выведена надпись «В гостях у тетушки Молли», как та тут же распахнулась. Полная дама с шикарными кудрями цвета молочного шоколада приветливо улыбнулась.

– Ты вовремя, деточка, уже собиралась закрываться.

– Вы так допоздна работаете? – не смогла скрыть удивления, в столице все магазинчики закрывались не позже шести часов вечера, люди не считали нужным задерживаться дольше.

– Ты права, – кивнула старушка, – сегодня я подзадержалась. Не успела распродать товар, – она вновь улыбнулась, – наверное, яблочный пирог ждал именно тебя.

От этих слов чуть не просыпала монеты, которые перебирала, подсчитывая, на что мне хватит.

– Боюсь, я не смогу приобрести яблочный пирог, – почувствовала жар на лице. Первый раз испытала чувство, что не могу себе позволить что-либо купить.

– Не переживай, деточка! Неужели ты подумала, что в моем магазинчике продается пирог с настоящими яблоками? Конечно, нет, – она изящно махнула рукой, – естественно, он только с яблочным вкусом. Я добавила туда, – она понизила голос, – порошок. Но поверь, ни один человек не отличит мой пирог от того, что подают у самого короля.

Едва удержала смешок. Вряд ли кто-нибудь в этом городишке догадывается, каковы на вкус настоящие яблоки.

– Сколько он стоит?

Женщина взглянула на мелочь на моей ладошке, положила сверху свою ладонь.

– Это подарок.

– Но…

– Поверь, я знаю, каково это… начинать жизнь с нуля, – она взглянула мне в глаза, а я неожиданно для себя кивнула. – Меня зовут тетушка Молли.

– Фелиция Харрис, – представилась в ответ, – Лика.

– Пойдем, Лика, соберу пирог для тебя и твоего друга.

– Простите?

– Вороны много едят, – она покачала головой.

Из пекарни я вышла с огромным бумажным пакетом, еле донесла его до дома.

– Почему так быстр-р-ро? – каркнул Родгар, подлетел ко мне ближе и замер, принюхиваясь к пакету.

Молча прошла на кухню, достала из еще неразобранного пакета большую плоскую жестяную тарелку, принесла ее в зал. Ворон не сводил с меня глаз.

Поставила тарелку на стол, достала пирог.

Хорошо, что успела взять себе кусочек. Наглая птичка, ни слова не говоря, подлетела и в несколько минут умяла огромный пирог.

– Яблоки, – довольно проговорил ворон и принялся расхаживать по столу, – а ты говор-р-рила, что мы не сможем себе их позволить. Мир-р-ралд дал тебе денег?

Чуть не подавилась от такого предположения. Но вот, что странно. Пирог на самом деле получился у Молли на славу, если бы она сама лично не сказала, что в нем порошковый заменитель, тоже бы подумала, что яблоки там настоящие. Но чтобы Родгар, известный гурман, не отличил подделку…

– Я бы никогда не взяла денег от Миралда! – возмутилась в ответ. – Добрая тетушка Молли угостила нас пирогом. Ее пекарня прямо напротив нашего дома.

– Пр-р-росто так? – недоверчиво уточнил Родгар.

– Просто так, – кивнула в ответ.

– А что сказал Мир-р-ралд? Он разр-р-решил остаться тебе в гор-р-роде?

– Я не пошла к нему на встречу.

Ворон не сводил с меня пристального взгляда, я пожала плечами и немного нервно продолжила:

– Я не захотела его сегодня видеть! Почему я должна делать то, что он хочет? Я свободная женщина!

– Лика, ты сер-р-рьезно? – ворон наклонил черную голову набок. – Ты в его полной власти. По одному его слову тебя доставят в столицу, в ковен, в вечный замок…

– Не каркай! – погрозила разошедшемуся Родгару пальцем. – Какое ему до меня дело? Он больше не мой опекун.

– Он пр-р-ридет сам, – выдала птичка.

– Когда? – у родовых духов сильно развито предчувствие, ворон крайне редко ошибался.

– Завтр-р-ра.

– Значит, у меня впереди целая ночь, чтобы придумать, что ему сказать…

– Пр-р-равду, – перебил ворон, – ты скажешь ему пр-р-равду. И тогда у тебя появится шанс, что он тебе поможет.

Пожелав Родгару спокойной ночи, прошла в кабинет. Очень удачное расположение комнат в доме позволяло надеяться, что мало кто догадается, что находится за невзрачной дверью. Тем более попасть в кабинет можно только из моей спальни. Закрылась на замок, мне нужно сосредоточиться, а ворон слишком любопытен.

Родовой дух не должен знать, чем я занимаюсь, мне удавалось скрывать от него мои исследования несколько лет. И я хотела, чтобы моя тайна так и осталась нераскрытой.

Проработала несколько часов, остановилась лишь тогда, когда перед глазами начали расплываться буквы.

***

В разрешении мне отказали. Точнее, запросили за него баснословную сумму. На все мои уговоры и обещания, что я смогу заплатить, когда открою дело, они не отреагировали. Вежливо пожелали удачи.

Мерзкий городишко! Настроение было отвратительным. Ехидный взгляд Родгара только подлил масла в огонь.

Закрылась в спальне, достала фамильные украшения и разревелась. Сердце обливалось кровью от мысли, что придется их продать. Но выхода не было. Надо на что-то жить. На вырученные деньги от одного ожерелья можно купить то разрешение и запастись продуктами. Я не собиралась бездельничать. Но знала, что продав драгоценность, вряд ли смогу ее выкупить. Особенно в этом захолустье. Скорее всего, мастер сразу же разберет ожерелье по камешкам, чтобы продать по отдельности.

С тяжелым сердцем собралась, завернула украшение в платок и хотела уже выходить.

Реакция тела не подвела. Я вновь успела захлопнуть дверь перед самым носом у Миралда. Отскочила, добежала до несколько ошалевшего от моего поведения ворона, схватила его и яростно зашептала ему в клюв:

– Прячься!

– Он все р-р-равно почувствует мое пр-р-рисутствие, – просипел Родгар.

Чуть ослабила захват на шее птички:

– Не сразу! У меня будет время.

В дверь настойчиво постучали.

– Давай! – сделала страшные глаза.

Ворон соизволил скрыться в комнате, для которой я еще не нашла предназначения. Мне хватило места в зале, кухне, спальне и в кабинете.

– Здравствуй, Миралд! – широко распахнула дверь, сделала приглашающий жест.

Мужчина подозрительно посмотрел на меня, но зашел.

– Чай, кофе? – сладко улыбнулась.

– Гликерия! Прекрати балаган.

– Я еще даже не начинала. Присаживайся.

Усадила гостя на шаткий стул, еще вчера заметила, что у него болтается одна из ножек. С удовольствием наблюдала, как Миралд, не глядя, сел и тут же чуть не упал.

Чертыхнулся, бросил на меня взгляд, полный негодования, поднял упавший стул, сделал пас рукой, поставил, сел.

Хмыкнула. Никакой справедливости! Колдует среди бела дня и нисколько не переживает, что его могут обнаружить.

Присела напротив, сложила ручки на столе.

– Заходил сегодня к главному стражу города, – как бы между прочим начал Миралд, оценивающим взглядом проходя по обстановке дома, – его зовут Димер Ронтон.

Неужели я заставила главного стража города чинить сломанный кран? Улыбнулась.

– И каково было мое удивление, – продолжил мужчина, – когда он рассказал о новоприбывшей девушке, которая желает стать ворожеей. Ты, случайно, не знаешь никого по имени Фелиция Харрис?

Выжидающе посмотрел на меня. Промолчала, откинулась на спинку стула.

– Но даже не это самое интересное, Лика, – он пристально посмотрел мне в глаза, – в этом городе и не слышали, что их посетила сама герцогиня Олдридж.

– Ты рассказал? – испуганно спросила.

– Нет, Гликерия, – сделал акцент на моем имени несносный мужчина, – есть еще кое-что, – сердце сделало болезненный перебой, неужели он уже знает? – утром мне пришли сведения о безвременной кончине Говарда Уинсвила. Прими мои глубокие соболезнования, – серьезно проговорил он.

– Спасибо, – кивнула в ответ.

Прошла минута, вторая. Не вытерпела первой.

– Я могу все объяснить, Миралд!

– Слушаю.

Ух, этот его надменный вид. Но выхода не было, вздохнула и начала рассказывать.

– В тот вечер за ужином Говард вел себя несколько взвинчено, но ничего мне не рассказал, как бы я не просила поделиться проблемой со своей любимой женой, – покосилась на Миралда, тот внимательно слушал, – как только я его не упрашивала, целовала, гладила…

– Хватит, – поморщился мужчина, а я удовлетворенно улыбнулась.

– Через два часа после ужина его нашла служанка, – мой голос дрогнул, на глаза накатились слезы, – он выглядел ужасно! Из его рта шла пена, он весь трясся. Я столько пережила! – всплеснула руками.

– Прекрати паясничать, Гликерия! – повысил голос Миралд. – Я прекрасно знаю, что ты не питала к мужу теплых чувств.

– Отчего же? – дрожь из голоса убрала, ответила совершенно искренне. – Мне очень нравился Говард.

– Ты хочешь сказать, что его отравили?

– Так сказал детектив, который всю ночь допрашивал слуг… и меня, – всхлипнула уже по-настоящему.

– Ты сбежала из столицы, чтобы тебя не посадили в тюрьму за успешное покушение на собственного мужа?

– Да! У меня не было другого выхода! Он почти прямо озвучил свои беспочвенные обвинения! Ты бы слышал, как он разговаривал со мной! Будто я не герцогиня, а простая горожанка! – сейчас я была как никогда искренна, все так и было на самом деле. – Он посмел спрашивать меня про других мужчин!

– О твоих любовных приключениях судачит вся столица, Гликерия.

– О моих связях в высших кругах? – сделала ударение на слове «высших», Миралд нахмурился, он явно понял, на что я намекаю, но меня было не остановить. – В отличие от тебя, дорогой, правда? Некоторое время даже ходил слух, что ты не интересуешься женщинами, – сделала небольшую паузу, – но потом произошел скандал с той дамой… напомни, как ее звали?

Миралд не выдержал, вскочил, в мгновение ока обошел стол, навис надо мной. Я вжалась в стул. Поняла, что наговорила лишнего, цвет глаз мужчины, напоминающий сейчас грозовые тучи, говорил о том, что он в неописуемой ярости.

– Благодаря тебе, Гликерия, – прошептал он, наклоняясь еще ближе ко мне.

– Ты заслужил, – смело посмотрела ему в глаза, удовлетворение от прекрасно себя проявившего проклятья подавило страх.

– Разве ты была несчастна в браке, Лика? – он выпрямился и начал спешно раздеваться.

– Что ты делаешь?

Но мужчина не обратил никакого внимания на мой вскрик. Сначала на пол полетел плащ, затем рубашка, он принялся расстегивать пряжку на штанах.

– Прекрати немедленно!

Миралд насмешливо посмотрел на меня, затем повернулся на одном месте, демонстрируя великолепное тело. Мой взгляд задержался на рельефных мышцах живота. Он сделал шаг ко мне, я вскочила со стула, выставила перед собой ладонь.

– Посмотри внимательно, Лика. Ты видишь на моем теле хоть один шрам?

Теперь поняла смысл его действий. Вздохнула. Он прав. В браке с Говардом я не проронила ни одной слезинки. Муж был добр ко мне.

– Ты была счастлива с ним? – он подошел ближе, не обращая внимания на мою ладонь, которая почти коснулась его тела.

– Нет, – спрятала руки за спину, чтобы не было соблазна дотронуться до него. – Нет, Миралд, я не была счастлива.

– Поэтому ты отравила его?

– Нет! – отмахнулась от его слов. – Подумай сам, зачем мне травить мужа? Я не была с ним счастлива, но и несчастна не была! Ты же знаешь, – указала рукой на его тело, – я не проронила ни одной слезы. У меня есть год, а потом я вынуждена буду снова выйти замуж или… – отвернулась, чтобы скрыть непрошенные слезы.

– Я тебе верю, – вздрогнула от прикосновения его руки, оголенное плечо будто прожгло насквозь.

– Оденься, Миралд.

***

Через пару минут мы чинно сидели за столом, словно ничего неприличного и не происходило.

– Итак, Гликерия, ты предлагала чай? – неожиданно проговорил Миралд.

– Конечно, – правила этикета в крови любого представителя аристократии, а чай был неотъемлемой частью важных бесед.

Пока готовила чай, передумала все возможные варианты развития нашего разговора. Настроена была решительно – ни в ковен, ни в вечный замок, ни повторно замуж я не хочу! Хотя бы год…

– Скажи, почему ты приехала именно в этот город?

Задумалась на минуту, мужчина внимательно смотрел на меня, вздохнула:

– Потому что, Миралд, на рассвете от столицы отъезжала лишь одна карета, и конечная ее станция – этот город, – не стала уточнять, что прождала именно ту самую карету долгие часы. За это время успела себя накрутить настолько мыслями о тюрьме, что без раздумий отдала двойную сумму за билет, лишь бы не спрашивали ни о чем. За ворона пришлось заплатить отдельно.

– Да? – подозрительно посмотрел на меня.

– А почему ты думаешь, я еще могла выбрать этот захолустный городишко?

– Не знаю, Лика, я не верю в совпадения. Не удивлюсь, если ты разузнала о моих планах и последовала за мной.

Заинтриговал, постаралась не показать интереса, но, видимо, без особого успеха, потому как мужчина вдруг слишком пристально на меня посмотрел.

– Неужели ты думаешь, Миралд, что я бы рискнула остановиться в этом городе, зная, что ты здесь? Я же в бегах, – закатила глаза, подняв руку к виску.

Мужчина рассмеялся, я слегка вздрогнула, недоуменно посмотрела на него. В первый раз слышала его смех. Это было так необычно, так не свойственно мрачному суровому человеку, сидевшему передо мной. Но он смеялся! Искренне!

– Хорошо, убедила, – Миралд хлопнул ладонью по столу, – раз уж мы оба оказались в этом городе, хочу сделать тебе предложение.

– Слушаю.

– Во-первых, вот, – протянул мне свиток, обмотанный красной ленточкой.

Развернула.

– Это же… – растерянно проговорила.

– Да, – кивнул, – это разрешение на деятельность в этом городе. Можешь с сегодняшнего дня приступать.

– И ты не против, если я буду ворожить?

– Ты же достаточно умна, Лика, чтобы не нарушать запреты, правда? Ты же не будешь на самом деле заглядывать в будущее?

Кивнула.

– Меня вот только интересует, как ты расскажешь людям об их прошлом? – он выжидающе посмотрел на меня.

– Есть у меня одна идея, – ответила, жестом руки показывая, что хватит расспросов, – что ты хочешь взамен?

– Мне нужно найти в этом городе одного человека.

– Чем же я могу помочь? – искренне удивилась.

– К тебе, как к ворожее, придут много любопытных. А ты постарайся их разговорить, расспросить о странностях.

– Поточнее можно? О каких именно странностях ты говоришь?

– О любых.

На минуту повисла тишина в комнате. Молча смотрела на Миралда.

– Я ищу женщину, приблизительно двадцати пяти – тридцати лет. Ты сразу поймешь, когда увидишь ее. Хотя… Нет, – он задумался, – если бы это было так просто…

– И если я найду эту женщину, то…