Лето любви. Тайные свидания

– Ту самую, что меня насчет Клотти предупредила. Причем совершенно бескорыстно! Она ведь даже не знала, кто я! Естественно, я обязан ее найти, чтобы поблагодарить за помощь.

– Ой ли? – со скептическим смешком глянула на него леди Ифильда. – Только ради этого?

– Допустим, не только, – все же улыбнулся Нэйт, достал из кармана камзола кулон. – Еще нужно вернуть ей украшение.

Бабушка смотрела на него со все большим скептицизмом:

– Прости мне мою больную фантазию, но чем вы таким занимались, что бедняжка второпях даже украшение надеть забыла? Да и зачем, собственно, снимала?

– Ничего такого, – с усмешкой возразил Нэйтан. – Она случайно кулон потеряла.

Точнее, не совсем случайно. Очевидно, как раз в тот момент, когда целовал незнакомку, он задел цепочку, и застежка расстегнулась.

– Но в любом случае пропажу нужно вернуть обладательнице. Только и всего.

– Ну-ну, – леди Ифильда хмыкнула. – Но, когда ты в порыве этого твоего «только и всего» будешь обшаривать каждый дом в Вайерхоффе, распугивая обитателей гневными воплями: «Подать мне беглянку сюда!», не забудь хотя бы извиняться за столь своеобразный визит.

– Это можно провернуть куда проще, – Нэйт поднял кулон за цепочку на уровень глаз. – У меня есть ее вещь. А значит, и отследить магией будет совсем несложно.

– Почему же ты тогда сейчас здесь сидишь, а не мчишься в неведомом направлении с мешком наперевес?

– С мешком? – не понял Нэйтан.

– Не совершай ошибок своего деда. Лучше сразу воспользоваться мешком, чем долго и упорно мотать себе нервы. Конечно, можешь просто закинуть девицу себе на плечо и утащить, но, согласись, с мешком для нее доходчивее будет. Для девушек всегда важно знать, что намерения у ухажера вполне серьезные…

И с нарастающим энтузиазмом бабушка тут же добавила:

– О, кстати, держать ее можно будет в нашем охотничьем домике! И достаточно далеко от города, и засовы там надежные. Только, опять же, поверь моему опыту, там все бьющееся и колюще-режущее лучше не просто спрячь заранее, а унеси, как можно дальше, или даже в реке утопи. Твой дед в свое время не учел это… Нет, конечно, тот шрам на лбу потом придавал его образу загадочности, но…

– Бабушка, – со смешком перебил Нэйт, – я всего лишь хочу вернуть кулон и поблагодарить за предупреждение о Клотильде. Не более.

– Так а я разве спорю? – она невинно улыбнулась. – Просто на всякий случай делюсь бесценным опытом – ведь разве не для этого и существуют на свете мудрые старцы?

Нэйтан засмеялся.

– Извини, но запихивать девушку в мешок и запереть посреди леса в охотничьем домике – так себе совет.

– Это и не совет, – веско возразила леди Ифильда, – это правда жизни, проверенная на скорбном горьком опыте! Твоего деда.

И мучимая любопытством добавила:

– Но ты мне хоть расскажи, как вообще так получилось, что эта уже безмерно меня интригующая девушка, вдруг исчезла?

Нэйтан нахмурился.

– Да она весь вечер только и делала, что от меня сбегала!

– То есть сам ты никак это не провоцировал? – уточнила леди Ифильда, внимательно на него глядя.

– Нет, естественно. Я вел себя вполне галантно, не дал ни малейшего повода для неприязни. Впервые сталкиваюсь с настолько странным поведением девушки! – в сердцах добавил: – В чем вообще логика? Весь вечер от меня шарахалась, а после поцелуя и вовсе сбежала!

Бабуля поперхнулась дымом и закашлялась.

– Пресветлые силы, Нэйтан, какой позор! Неужели ты настолько отвратительно целуешься?! Нет, дорогой мой, боюсь, в твоем случае мешок – и вправду единственный вариант…

Нэйтан наградил ее выразительным взглядом.

– Бабушка, я ведь серьезно.

– А я разве нет? У меня, может, теперь прямо душевная травма, что мой великовозрастный внучек дожил до двадцати пяти лет, а целоваться так и не научился! – но уже с задумчивостью продолжила: – И все же странно выходит… То девица от тебя бегает, то целуется с тобой – может, это просто такой хитромудрый способ привлечь внимание?

– Точно нет, – Нэйт покачал головой. – Как ни прискорбно это признавать, но ей мое внимание было совсем не нужно. Но, быть может, лишь потому, что она не знала, кто я на самом деле.

– Погоди-погоди, – леди Ифильда даже трубку на столик отложила. – То есть она не знала, кто ты; ты не знал, кто она; при этом вы еще и целовались? Зачем вообще тебе девица столь сомнительных моральных качеств, что готова целоваться с кем попало?

– Нет, тут что-то другое… Тем более для нее это был первый поцелуй в жизни – все же магия позволяет определить неприкосновенность девушки во всех смыслах. Причем, именно она поцелуй спровоцировала, а не я. И я бы, конечно, мог счесть, что все дело в моем неотразимом обаянии, – усмехнулся, – но, боюсь, тут не все так просто.

– Да уж… – насупилась леди Ифильда. – Теперь не только ты, но и я сама уже очень хочу, чтобы эта девица нашлась. Любопытно – сил нет!

– Я найду ее без проблем. А вам тем временем, быть может, стоит лучше поговорить с Клотильдой? Попытаться ее хоть как-то вразумить. Родителям я рассказывать не хочу, а меня она уже во враги зачислила, даже слушать не станет.

– Как будто меня станет! – леди Ифильда фыркнула. – При всей моей любви к маленькой миленькой Клотти, разговаривать с этой девицей смысла нет. Я и без того прекрасно знаю, что творится у нее в голове. В мельчайших подробностях.

– И что же?

– Внутри ее головы от уха до уха проходит извилистая такая дорожка, по которой скачут доблестные рыцари. И все разнообразие мышления Клотти в том, что они то скачут слева направо, то справа налево. Порой в качестве озарений могут еще тащить с собой тушку дохлого монстра, сраженного в честь Клотильды. А порой и не совсем еще дохлого, но уже основательно осипшего менестреля, горланящего оды в ее же честь. И все. Этим вся мыслительная деятельность нашей Клотти, увы, и ограничивается.

– Но не настолько же она глупа, – возразил Нэйт.

– Она не глупа, она просто совершенно не приспособлена к жизни, – веско ответила бабушка. – Ее растили, как цветок в оранжерее. И стоит такому цветку попасть за пределы этих тепличных условий – все, погибнет, – вдохнула. – Клотти не изменить. Столкновение с реальностью будет для нее слишком жестоким и болезненным, чего я ей все же не желаю. Потому в нашем случае идеальный вариант: пересадить ее из одной оранжереи в другую – выдать замуж. Найти какого-нибудь богатого простофилю, с которым она до конца жизни на пару по ролям будет декламировать любовные оды.

И тут же спохватилась:

– Кстати, о глупости! Уж не глупостью ли как раз и объясняется странное поведение твоей беглянки?

Нэйтан покачал головой.

– Нет, она вовсе не глупа. Это чувствуется даже не из ее разговоров, а по ней самой. В любом случае уже завтра я буду знать о ней все. Небольшой магический ритуал – и ее же кулон приведет меня к ней, – откинувшись на спинку дивана, предвкушающе улыбнулся: – Она так стремилась сбежать от меня, но я все равно ее переиграю…

Глава пятая

Лилиана

Отсутствие сна накануне и поддерживание бодрости магией не могли не сказаться – на следующий день я проснулась уже ближе к вечеру. Покидала свою комнату и на первый этаж спускалась, крадучись. Ведь матушка еще не знала, что я ушла из зельеварной лавки, и сейчас мне уж точно не хотелось выслушивать ее возмущения по этому поводу.

Но матушке сейчас в любом случае было не до того, чтобы замечать, что я дома. Из-за приоткрытых дверей гостиной доносились женские голоса. Похоже, у нас снова заседал совет сплетниц всея Вайдерхоффа с не меру активной леди Иркас во главенстве.

И я бы не стала слушать очередную чушь, но первая же услышанная фраза зацепила:

– И все этот вчерашний бал-маскарад в Дагрей-Холле! В имении графа собрался весь цвет высшего общества не только округи, но и столицы! Ведь многие нарочно приехали накануне ради этого события! И сама леди Миролана, признанная первая красавица, блистала там, затмевая всех! Но вы только представьте, какое вопиющее пренебрежение законами гостеприимства! Этот несносный в своих выходках граф Нэйтан даже не удосужился на балу объявиться! Его никто там в тот вечер не видел! И это в его же собственном доме, полном гостей!

Тихий голос Филинды был едва различим после этой громогласности.

– Наверняка на балу были сам граф Аргус с супругой, так что отсутствие их старшего сына никак не бросает тень на гостеприимство этой почтенной семьи.

Бедняжка Филинда! Ей-то за что там сидеть и все это выслушивать?

Но матушкин голос тут же прояснил, зачем моя сестра там:

– Филинда, не лезь в разговоры, в которых совершенно ничего не смыслишь! Лучше поскорее принеси нам всем чай! И не забудь подать те свежеиспеченные кексы! И давай уж поживее, дорогая моя! – и тут же следом причитания, ведь как это наша матушка и без них: – Ах, а когда мы жили в Дагнес-Холле, уже с самого начала лета к чаю нам всегда подавали фруктовый щербет! И ведь не абы из чего, а из самых экзотических фруктов, которые привозили к нашему столу из-за самого Хафийского моря и…

Дальше я уже не слушала, но и не стала отходить от дверей. И когда вышла Филинда, поприветствовала сестру кивком. Она тоже мне ничего не сказала, прекрасно понимая, что мое присутствие дома лучше пока не обнаруживать. Так молча мы и ушли на кухню.

Здесь пахло травами, и на широкой печи мерно побульковало несколько котелков, но самой нашей кухарки пожилой Мирты сейчас здесь не было. Скорее всего, вышла на задний двор. Но я бы и при ней не постеснялась говорить то, что думаю:

– Фил, вот зачем ты позволяешь матушке так собой помыкать? Она тебя уже прислугой мнит, право слово!

Но моя сестра как всегда была преисполнена совершенно непонятной для меня терпимости ко всему. Улыбнулась.

– Лили, мне ведь совсем несложно ей угодить. Тем более я все равно постоянно дома, и такие мелкие поручения совсем мне не в тягость.

Ага, мелкие поручения. Весь день только и бегает с этим «подай-поднеси», «сделай то – сделай это».

– Постарайся быть терпимее к нашей матушке,– продолжала Филинда, расставляя чашки на подносе. – Все же она до сих пор не оправилась, мы должны быть к ней снисходительны.

– Прости, но у меня нет снисходительности к несправедливости. Никому из нас не просто, но мы как-то стараемся справляться.

– Ты просто еще очень юная, Лили, – сестра даже к моему ворчанию отнеслась с теплой улыбкой. – Когда-нибудь поймешь, что все люди разные, и мы должны воспринимать их такими, какие они есть.

Филинда взяла с блюда один еще теплый кекс и передала мне, и только после этого поставила блюдо на поднос. А ведь это для нашей семьи предназначалось… Я даже губу закусила, чтобы не снова не сорваться. Но обидно ведь! У нас и так со средствами беда, и наша кухарка старается изо всех сил, чтобы все равно какими-нибудь лакомствами радовать. Но матушка при первой же возможности все это преподносит своим подружкам. Быть может, это желание пускать пыль в глаза и имело смысл при богатстве, но теперь-то уже стоит одуматься!

Совесть тут же дала мне нагоняй, что я из-за такой мелочи, как какие-то кексы, расстраиваюсь. Но все же сказывалось, что меня очень огорчила потеря кулона, последней дорогой моему сердцу вещицы, и теперь я любое огорчение воспринимала куда острее, чем следовало.

Филинда с подносом в руках уже собралась выходить из кухни, как я тихо спросила:

– Фил, а если оглядываться назад, ты бы хотела что-нибудь в жизни изменить? – все-таки вчерашний рассказ Вента не давал мне покоя.

Она хоть и замерла, но не обернулась. Да и голос прозвучал с обычной тихой умиротворенностью:

– Никому не в силах менять прошлое, потому и нет смысла мучить себя мыслями, как бы все могло быть, поступи ты когда-то иначе. У каждого из нас своя судьба, Лили, расписанная богами от и до. И мы должны принимать ее со стойкостью и благодарностью.

Она вышла из кухни. Ворвавшийся из приоткрытого окна ветерок всколыхнул развешенные на сушку травы под потолком. А я так и стояла с разнесчастным кексом в руках.

Нет уж. Не знаю, что там и кому понаписали в судьбу боги, но принимать свой жребий, послушно сложа лапки, точно нельзя. Может, Филинда и давно смирилась со своей участью, но я не смирилась и Вент не смирился. Мы должны всеми правдами-неправдами вытащить сестру из этого болота, спасти ее от скорой гибели.

Если у меня до этого и были какие-то страхи, то теперь их и вовсе не осталось. Сегодня же, едва стемнеет, я отправлюсь в Запретную Рощу. И я больше не боюсь того, что там, возможно, ждет. Бездействие куда страшнее.

В Дагнес-Холле у нас была огромная библиотека, но вывезти оттуда удалось совсем немного книг. Да и то самые ценные из них были постепенно распроданы. Потому мне не было смысла искать ответ на нужный мне вопрос у отца в кабинете, только бы время впустую потратила. Так что я направилась прямиком в Вайдерхоффский архив.

Дом я покинула через заднюю дверь, чтобы не попасться на глаза родителям. А дальше уже направилась пешком в город. Идти предстояло всего полчаса по проселочной дороге, я ведь раньше каждый день проделывала этот путь туда и обратно, когда работала в зельеварной лавке. И хотя Вентон ворчал, что негоже юной девушке одной разгуливать, но выбирать не приходилось.

Сегодня выдался чудесный солнечный день, и в такую погоду совсем не хотелось сокрушаться ни о потерянном кулоне, ни мысленно ворчать на родителей. Грядущая вылазка в Запретную Рощу будоражила, но куда сильнее волновали мысли о вчерашнем темноволосом незнакомце. Я даже поймала себя на том, что неосознанно улыбаюсь…

И в таком приподнятом настроении я и добралась до архива.

– О, Лилиана! – с радостной улыбкой встретила меня госпожа Ративва в сумрачном холле.

Как и всегда вся в черном, с собранными в тугой пучок седыми волосами, смотрительница архива все равно умудрялась выглядеть на редкость жизнерадостной. Ее лучистые глаза и искренняя улыбка сводили всю мрачность образа на нет.

– Давно тебя не было, я уже успела соскучиться! Я даже начала опасаться, что ты все-таки умудрилась здесь все книги перечитать, потому больше и не появляешься!

– Доброго дня! – с улыбкой поприветствовала я. – К сожалению, просто возможности в последнее время не было.

Поправив шаль, госпожа Ративва подхватила меня под локоть, пока мы шли к лестнице вниз:

– Ох, знаю-знаю… Как знаю и о том, что ты вчера ушла из зельеварной лавки. И правильно сделала, я скажу! Эта несносная Маферс уже вовсю разносит сплетни, какая ты была негодная! Совсем совести нет ни у нее, ни у ее дочурки!

– Поверьте, сплетни меня совсем не волнуют, – но все же кольнула досада. Если хозяйка лавки сейчас испортит мне репутацию, как новую работу искать?

– И правильно, милая Лили! Как говаривал мой покойный муж, сплетни – удел тех, у кого своей собственной жизни нет… Но не будем о дурных людях. Как там наша милая Филинда? А Вентон? Ох, как давно я их не видела!

– Все в делах, к сожалению, – я все же не стала вдаваться в подробности. Да и зачем грузить хорошего человека чужими проблемами?

Как и целитель господин Бернесс, госпожа Ративва была из тех немногих, кто не отвернулся от нашей семьи после разорения. Когда-то в свое время именно ее нанимал наш отец для ухода за библиотекой в Дагнес-Холле. И теперь по доброте душевной госпожа Ративва всегда запросто позволяла мне пользоваться Вайдерхоффским архивом.

По темной лестнице мы спустились в подземный зал. Здесь, как и всегда, было ощутимо прохладнее, курильницы на высоких подставках дымились особой травяной смесью, но запах не раздражал. Наоборот, тут я чувствовала себя куда уютнее, чем дома.

– Ох, этот холод меня доконает… – госпожа Раттива сильнее закуталась в шаль. – Итак, юная не в меру любознательная леди, чем вас сегодня порадовать?

– Мне нужно узнать как можно больше о Запретной Роще, – попросила я.

– Запретной Роще?.. – изумилась она. – Но зачем?

– Вы ведь знаете, меня очень интересует все, что так или иначе связано с магией, – не хотелось лгать, но тут уж без вариантов. – А ведь по преданиям, магия берет начало именно оттуда.

– Не вся магия, а именно магия родов Даг, – поправила меня она, задумчиво постучала себе пальцем по подбородку: – Так-так… Я, кажется, знаю, что тебе подойдет…

Она скрылась за стеллажами, но вскоре вернулась, но не с книгой, а с альбомом в потрепанной обложке. Пояснила:

– Это труды архимага Хариса. Он посвятил жизнь изучению Запретной Рощи еще в те времена, когда врата в нее были открыты. Здесь собраны его основные зарисовки. Не все, конечно, лишь малая часть. К сожалению, больше у нас ничего толком нет. Все же с тех пор, как люди перестали оттуда возвращаться, ради безопасности многие записи были уничтожены.

Госпожа Ративва вручила мне альбом.

– Я пока ненадолго тебя покину, все-таки этот холод не для моих больных суставов.

Едва она ушла, я удобно устроилась за одним из столов и принялась за альбом. Там и вправду оказались зарисовки – изображения с краткими пояснениями. Пусть и весьма схематичные, но виды просто поражали! Словно там, по ту сторону врат, край бесконечного лета!

К сожалению, многие надписи уже истерлись от времени. Так что почерпнуть мне удалось совсем мало.

Итак, во-первых, обладание магией Даг и вправду дает куда больше шансов пройти через врата.

Во-вторых, когда попадаешь на ту сторону, на руке возникает мерцающая нить. И чтобы вернуться назад, нужно просто эту нить оборвать.

В-третьих, из Запретной Рощи за раз можно вынести лишь что-то одно, иначе врата не пропустят.

И, к счастью, изображение плодов нужного мне цификулисса там тоже имелось. Только со странной припиской «Внизу как и наверху». Но, боюсь, эту загадку можно было разгадать лишь уже на месте…

– Лилиана! – возвращение госпожи Ративвы оторвало меня от рассматривания потертых рисунков. – Я сейчас выходила на крыльцо погреться в лучах солнца, и мимо как раз шла одна моя знакомая. Мы, конечно, разговорились, и она по секрету обмолвилась, что некая  состоятельная дама, приехавшая вчера из столицы, подыскивает девушек, одаренных магией!

– Зачем? – нахмурилась я.

– Да кто же его знает, – она пожала плечами. – Но обещано очень хорошо платить. Если хочешь, постараюсь разузнать побольше.

– Была бы очень вам признательна, – поблагодарила я.

Может, это вообще знак того, что судьба мне благоволит и я как раз таки на правильном пути?..

Хотя все же странно. Кому вдруг могли понадобиться девушки, одаренные магией? И, главное, зачем?

Нэйтан

Утро не только не принесло с собой отрезвление – наоборот, желание отыскать незнакомку только усилилось. Но хотя поисковая магия была наложена на ее кулон еще вчера, он пока никак не реагировал. Оставалось лишь всегда носить его с собой, чтобы точно не пропустить нужный момент.

За завтраком в трапезном зале Дагрей-Холла собралось все семейство за исключением Клотильды. Видимо, сестра продолжала страдать, оплакивая свою разрушенную Нэйтом жизнь и великую любовь.

Зато родители были в приподнятом настроении, на что бабушка выдала сразу же прямо в лоб:

– Как-то это чересчур подозрительно.

– Что же подозрительного в хорошем настроении? – возразила леди Мильва, расправляя салфетку и кивнув слугам, чтобы подавали на стол.

– В настроении – ничего. А вот в том, чем оно вызвано – явно какой-то подвох, – леди Ифильда выразительно глянула на Нэйтана: – Ну что, делаем ставки?

Он усмехнулся:

– Полагаю, тут все вполне очевидно. Налицо некая гениальная идея, чтобы все-таки женить меня в срочном порядке. Матушка, я ценю ваше рвение, но, быть может, куда логичнее переключить его на Клотти?

– А что Клотти? – леди Мильва фыркнула. – В отличие от тебя, Нэйт, она совершенно беспроблемная! Смирнейшее дитя с идеальными манерами и чистейшими помыслами.

– А мы об одной и той же девушке говорим? – как бы между прочим уточнила бабушка. – Дорогая моя, вам не кажется, что вы настолько зациклились на том, чтобы испортить жизнь своему сыну, что можете упустить, как испортится жизнь и у вашей дочери?

– У меня под контролем все мои дети, – леди Мильва на миг обиженно поджала губы, но тут же не в меру льстиво добавила: – О, а вы слышали последние новости? Леди Гания по достижении семидесятилетия тоже отбывала в Файрес! Ох, сколько же чудесного говорят об этом курорте для старцев! Как там отлично проводят время пожилые люди! Что скажете, леди Ифильда, быть может, нам сегодня же заказать там лучшее место?

– Отличная идея, дорогая! – тут же с энтузиазмом подхватила она. – Раз ты собралась туда отбыть, мы закатим на твои проводы целый бал! Не волнуйся, все будет, как полагается!

– Аргус! – леди Мильва возмущенно глянула на мужа.

Но граф давно уже не вмешивался в их вечные споры. Дипломатично сменил тему:

– Итак, Нэйтан, ты же понимаешь, что после твоей выходки мы должны были что-то делать, чтобы как-то выйти из сложившегося неловкого положения.

– Для кого же неловкого? – с невозмутимой улыбкой уточнил Нэйт. – Лично меня все устраивает.

– Меня и подавно, – тут же поддержала бабушка. – Я вообще считаю, что раз вам так позарез нужна эта Миролана, то и женитесь на ней сами.

Леди Мильва снова бросила возмущенный взгляд на мужа, но лорд Аргус сделал вид, будто бы не заметил.

– Ты создал проблему, и мы просто попытались подать ее в должном виде. Как-никак ты дал слово, и отменить это нельзя. И вчера на балу мы сделали важное объявление.

Леди Мильва тут же с укором добавила:

– И если бы ты, Нэйт, был в бальном зале, а не носился неведомо где, то и сам бы все слышал!

– Ну же, не томите! – леди Ифильда даже чашку с чаем отставила. – Я ужасно заинтригована, какую конкретно пакость вы подготовили собственному сыну!

– Почему сразу пакость? Вовсе нет! – тут же возразила леди Мильва. – Мы лишь нашли выход из положения, чтобы возмутительная выходка Нэйтана выглядела уместной. В конце концов, многие приехали сюда на лето именно ради развлечений. И наша семья устроит самое грандиозное!

– И Нэйтан в качестве главного приза? – со смехом уточнила леди Ифильда.

Но ее невестка проигнорировала этот выпад. Победоносно глядя на сына, продолжала:

– Мы объявили, что те твои слова говорили лишь о твердом намерении жениться на достойной. Но так как достойных девушек куда больше, чем тех, кто обладает магией, мы решили поступить по справедливости. За не одаренную магией девушку может выступать любая другая одаренная!

– То есть как лошади на скачках? – леди Ифильда ухохатывалась все больше.

Лорда Аргус хоть и покраснел, но все же с достоинством произнес:

– И это единственное благоразумное решение проблемы. Нэйтан сам виноват, что создал такую ситуацию. Нам всего лишь пришлось придать ей благопристойный вид. Теперь любая девушка может побороться за право стать супругой нашего сына.

– Отлично! Теперь бездарная Миролана и еще куча подобных девиц наймут прорву одаренных, чтобы те за них выступили! Браво! Каждый раз, когда я думаю, что глупостям есть предел, вы доказываете обратное!.. Знаешь, Нэйт, – тут же философски выдала бабуля, – если меня в этой ситуации что-то и удивляет, так это не их замысел, а сам факт, что они – наши кровные родственники… Или здравомыслие хоть и передается по наследству, но исключительно через одного?

– И что же ты сих пор молчишь? – леди Мильва сердито смотрела на сына. – Где возмущения, возражения? Тебе, что же, и сказать нам нечего?!

Нэйтан снисходительно улыбнулся:

– Я могу лишь от всего сердца пожелать вам удачи.

– И пару билетов на тот курорт для престарелых, – тут же добавила леди Ифильда. – Там же как раз по наличию маразма и принимают.

Лилиана

Вечером матушка потащила отца в гости к кому-то из соседей. Филинда из-за слабости легла спать пораньше. Так что мы с Вентоном покинули дом никем не замеченными.

От Вайдерхоффа до нашего бывшего имения было около часа езды. Уже опустились сумерки, так что к тому моменту, как мы доберемся до Дагнес-Холла должно было уже стать совсем темно. Самое то, чтобы наведаться туда, куда нашей семье даже приближаться запрещено.

Проселочная дорога пролегала через сосновый лес. Хоть в опускающейся ночи он и выглядел жутковато, все равно хотелось продлить сам путь. Я не боялась Запретной Рощи. Я боялась того момента, когда увижу Дагнес-Холл, где мы не были уже больше шести лет. И даже чудящиеся сейчас за деревьями темные тени меня не пугали так, как те возможные чувства, что нахлынут на меня при виде родного дома.

Но мы с Вентоном эту тему не поднимали. Пусть дорога была достаточно широкой, но наши лошади держались рядом. Бросив попытки меня отговорить от безумной вылазки, брат по пути рассказывал:

– Как мы и договорились, сегодня как раз в свой обеденный перерыв я сбегал навестить Терея. Тот хоть и после вчерашней попойки в совершенно разбитом состоянии, но принял меня. И, кстати, его младшую сестру я тоже видел – милейшее кроткое создание. Она с восторгом приняла идею об уроках живописи. В общем, все обговорено. Завтра Филинда может в любое время наведаться к ним. Осталось только ее саму убедить…