Полная версия
Какое горчайшее счастье…
Светлана Гершанова
Какое горчайшее счастье…
От автора
В сборниках такого объёма полагается вступительная статья. Если бы я выпускала чей-то сборник стихов, а не свой, я бы заказала её умному, знающему и уважаемому человеку, заплатила бы гонорар.
Но это мой сборник! Попросить знакомого поэта или критика написать, какая я талантливая, какие у меня прекрасные стихи? Смешно… Заказать кому-нибудь вступительную статью, чтобы то же самое сделали за деньги? Ужасно!
Я пошла другим путём.
В далёком семьдесят девятом году Ростовское книжное издательство совершенно неожиданно для меня, да и для себя тоже, выпустило третью книжку моих стихов «Лето».
И опять же совершенно неожиданно для меня в областной газете «Молот» появилась рецензия на неё – поэта, моего сверстника, Геннадия Сухорученко.
Меня не баловали серьёзными рецензиями, а эта была, по-моему, глубокой, умной и серьёзной. И я решила привести её здесь вместо вступительного слова к сборнику. Я только позволила себе внести незначительные сокращения.
Пусть это вступительное слово будет данью благодарной памяти Геннадию, ведь его давным-давно нет на свете.
Открытия большие и малые
Это очень нелегко – идти путём самостоятельного открытия темы, взволнованно говорить людям: а ведь этого вы не знали, а вот этого вы не видели, возьмите это, оно поможет вам в жизни…
Бывает, что тема иногда знакома читателю, но, если она открыта заново, открыта с той стороны, на которую читатель ещё не заглядывал, повёрнута тем боком, который всегда был в тени, – это тоже открытие.
Стихотворение можно считать удачным, видимо, лишь в том случае, если это открытие состоялось, если в произведении есть новый заряд мысли, новый поворот темы, неожиданность и необычность.
«По поэзии нужно блуждать, как по незнакомому городу, – говорил поэт М. Светлов, – где за каждым углом тебя ждёт радостная неожиданность».
Ну, может быть, не всегда радостная, но обязательно неожиданность. Банальные перепевы того, что было до тебя, так же далеки от поэзии, как ремесленничество от подлинного искусства.
И ещё – эмоциональный взрыв. Слова, пусть даже самые умные, но не трогающие сердца, трудно причислить к разряду поэтических.
«Истинная лирика заставляет забыть о своей форме и входит в тебя только чистым чувством, как бывает чистое золото с его горячим блеском, который на миг затмевает и чекан, и дату», – писал большой мастер стиха И. Сельвинский.
Размышления обо всём этом навеяла мне новая книга стихов ростовской поэтессы Светланы Гершановой «Лето», выпущенная Ростиздатом.
О поэзии С. Гершановой пишут довольно скромно. К сожалению, сколько-нибудь значимых исследований её творчества, глубокого всестороннего анализа нет – лишь небольшие рецензии, беглые заметки, краткие упоминания.
Безусловно, и я не ставлю своей целью сказать о творчестве С. Гершановой многосторонне и широко. Но её стихи, собранные в книге «Лето», не оставили меня безучастным, заставили поразмышлять и о её поэтическом кредо, и о поэзии вообще.
Да, во многих её стихах есть открытия, настоящие открытия темы, открытия мыслей и чувств, если так можно сказать. Эти открытия не мог бы сделать другой поэт, это именно гершановские открытия, проникнутые её раздумьями, её эмоциями.
Вся книга «Лето» несёт на себе печать того, что мы называем своим почерком. Хорошо пишет или плохо – это уже другая сторона дела.
Мне понравились многие из её стихов. Я считаю, что свои открытия поэтической темы содержат такие её произведения, как «Краски», «Боги», «Я вдруг себя почувствовала рыжей», «Снег», «Я шишку домой привезла», «Мыс Край Света», «Мы расстаёмся…», «В женском общежитии», «Осенние фонтаны», «Не боюсь темноты», «Сосны» и другие.
Вот небольшое стихотворение «Боги»:
Да, горшки обжигают боги.А берутся все – чудаки!Все берутся, но слишком многиеОбжигаются о горшки.Обжигаются и ругаютИ богов, и весь белый свет –Мол, не боги горшки обжигают,Мол, на это запрета нет!Но работают боги, как боги,Без бахвальства и суеты.Их движения скупы и строги,И размеренны, и просты…Я ещё обжигаться буду,Я ладони у щёк стужуИ без зависти, как на чудо,На творенья богов гляжу.Всё здесь – поэзия. Может быть, несколько перечислительны строки «их движения скупы и строги, и размеренны, и просты», но в остальном всё лаконично, с глубоким смыслом, с большим мастерством.
Посмотрите, как своеобразно решена тема: мы привыкли к пословице «не боги горшки обжигают». С. Гершанова 16 строками перевернула наше представление об этой, казалось бы, истине. Такова сила большой поэзии.
А как эмоционально, неожиданно лукаво написано стихотворение «Краски»:
А мне сегодня подарили краски,Сегодня утром подарили краски,Рисую на Серёжкиных тетрадках,А если не хватает – на столе!Это только одна строфа из стихотворения, но в ней всё поэтично!
Несмотря на некоторые издержки, С. Гершанова с особым вниманием относится к ритму своих стихотворений. Он очень разнообразен, естественен, многокрасочен, и это тоже отличительная черта поэтессы, это тоже её, гершановское.
Мы, к сожалению, стали в последнее время очень нетребовательны к выбору ритмической основы стихотворений: какой получится! А получается – всё одно и то же… Хорошо это? Видимо, не очень.
И это понимает С. Гершанова. Даже белые стихи у неё наделены своеобразным ритмом.
В книге «Лето» особо удачными мне представляются стихи дальневосточного цикла. Запоминается, волнует стихотворение о мысе Край Света, где «бродят берегом коровы там, у света на краю…». Светло и нежно рассказано о девчатах из женского общежития, у которых «глазищи настежь», с болью и осуждением – о моряке:
Но выбросил моряк бумажкуС девчачьим адреском за борт…И на волне она взлетала,И не брало её водой,И всё белела,Всё блисталаОдной-единственной звездой…По-женски мягко, душевно написаны «Баллада о всаднике и «Баллада о берёзе». Это очень тонкие и умные стихотворения со своими открытиями, со своим эмоциональным накалом.
В стихах Светланы Гершановой много точных, по-настоящему образных фраз. Без глубокого образа поэзии не может быть. Останутся лишь лубочные картинки для отдыха глаз. А многие образы Гершановой заставляют напряжённо биться мысль, будоражат сердце: «У деревьев медленные думы», «Осень – как язычницу, сжигают на кострах!», «И не кажется Уж безобразным оттого лишь, что он – не Орёл», «Там деревья стоят, как олени, вскинув ветви-рога в серебре», «Пью залпом горячее лето…», «Цветенье – это самоотреченье…».
Мне кажется, книга всегда должна отражать суть поэтического мировоззрения автора, своеобразие его творческого метода.
В большинстве своём стихи сборника «Лето» отвечают этому принципу. И это очень хорошо. Пусть же лето творческой зрелости С. Гершановой длится как можно дольше, неся читателям настоящую радость от общения с подлинным поэтическим словом.
Г. Сухорученко
Вторая и третья тетради
Яблонька
Стояла яблонька в садуУ тихого пруда,Она считала за беду,Что слишком молода.Гляделась в тихий пруд она:– И крона есть, и стать,И высока я, и стройна,Ну как мне взрослой стать?А рядом груша с ней росла,Шептала ей она:– Ещё ты даже не цвела,Постой – придёт весна…Тряхнула яблонька в ответКудрявой головой:– Был у меня на ветках цветПрошедшею весной!А груша ей:– Ты не права,Ошиблась просто тыИ первых листьев кружеваСчитала за цветы…Первое весеннее
Не сидится, не сидится дома –Ветром потянуло из окна,Так неповторимо и знакомо, –Это приближается весна!Море подо льдом, и снег не стаял,Ветер лишь – доверься болтуну! –Раскричал, над городом летая:Ждите, мол, товарищи, весну!Ищут внешних признаков в природе –Солнца, луж, а может быть, грачей.Я же сердцем чувствую – подходит!И тянусь, тянусь навстречу ей!Пусть люблю и зиму я, и лето,Но весной – у песен я в плену,Я ведь знаю – птицы и поэтыПервыми предчувствуют весну.Школе
Каждый день иду я мимо школы –Прохожу и слышу мерный гулИ звонок, звонок! Такой весёлый!А зайти – решиться не могу…Просто так зайти –Неловко вроде!Девочка с искринками в глазахПодбежит: – А кто вам нужен, тётя?Вам учительскую показать?Мне бы просто посидеть за партой,Вспомнить все царапины на ней…Может, так спортсмен приходит к старту –Ведь с него дистанция видней!Распахнуть бы настежь в классе окна,Посмотреть на город из окна,Жизнь увидеть – чистой и высокой,Той, какая в юности видна.А потом спросить,Спросить глазами:– Строгие мои учителя!Так ли я живу –Держу экзамен,Так ли, как нам в юности велят?Каждый день иду я мимо школы…Весна
Всё приобрело другой оттенок –Снег, ещё не стаявший в ложбинах,Ветер – тёплый, ласковый, весенний –И кусочек моря – синий-синий!Воробьи, что стайками на крышахСыплют незатейливые песни,Двор наш, что для стайки ребятишекСтал весною почему-то тесен.И на сердце неспокойно как-то,Будто я увидела впервыеИ последние лучи заката,И ночные звёзды – как живые!Всё, что раньше я не замечала,Мне открылось нынешней весною!Пусть это останется со мною,Навсегда останется со мною…«Круги на глади воды…»
Круги на глади водыУ отражений звёзд…Будто частицу звездыЛуч на землю принёс.Пронёс, ослабев от потерь,Сквозь серых туч рубежиИ вдруг уронил,И теперьОна на воде дрожит.Их много, от них светло,Смотрю на них, чуть дыша,Боюсь их задеть веслом,Боюсь их с водой смешать…А умник какой-нибудьПосмотрит и скажет:– ГдеИ звёзды, и Млечный путь?Здесь только круги на воде.«Говорят, что скоро будет лето…»
Говорят, что скоро будет лето,Что весна прошла, по всем приметам,Лепестки мне падают на плечи…Опускаешь ты глаза при встрече.Говорят…Говорят – поверить не могу я,Говорят, что любишь ты другую, –Ты бродил под звёздами со мноюТак недавно, раннею весною!Говорят…Говорят, она меня красивей,Говорят, что ходишь ты счастливый,А вокруг поют всё те же птицы…Разве счастье может повториться!Говорят…«Ах, какая это мука…»
Ах, какая это мука –Улыбаться целый вечер,Положив послушно рукиНелюбимому на плечи,Чтобы только он, любимый,Проходя с другою мимо,Не заметил бы ни тениНедовольства, огорченья.Вальс с грустинкою, красивый,Вальс из тех, что так люблю я,Но сегодня через силу,Для приличия танцую,Чтобы только он, любимый,Проходя с другою мимо,Не заметил бы ни тениНедовольства, огорченья.Я давно бы убежала,Только воли не хватает!И танцую, улыбаюсьИ глаза лишь опускаю,Чтобы только он, любимый,Проходя с другою мимо,Не заметил в них ни тениНедовольства, огорченья…«Здесь, среди вас, товарищи…»
Здесь, среди вас, товарищи,Есть паренёк сероглазый.Ценитель вроде не строгийИ человек неплохой,Но мне почему-то стыдноПри нём о себе рассказывать,Читать свою биографию,Сотканную из стихов.Он на работу ходитВ старом морском бушлате,Он со мной очень вежлив,Но я почему-то жду –Вот подойдётИ строгоСпросит меня:– Где была ты,Что ты на свете виделаНа двадцать первом году?Без кругосветных рейсовКак ты живёшь на свете?Без комсомольских строек –Как же ты можешь жить?Видела ты, как волныШвыряет на палубу ветер,Слышала, как арматураПод верхолазом дрожит?Да, в кругосветных рейсахЯ не была ни разу.Дело любимое держитВ рокоте мерном цехов!Так почему же стыдно,Стыдно при нём рассказыватьНехитрую биографию,Сотканную из стихов…Обида
Человека обиделиСловом, небрежно сказанным.Он одевался медленно,Долго свой шарф завязывал,Потом постоял у двери,Поднял воротник пальто…Он ждал, он ещё не верил,Что не окликнет никто!Человека обидели,Рядом молча стоялиЛюди, которых долго онСвоими считал друзьями,Люди, добрые с виду,Славные все на вид…И это была обидаБольней всех других обид.Все – и эта девчонка.Он ждал – хоть слово скажи!Он вышел на лестницу,ТоннамиНа плечи легли этажи.Он нёс их вниз еле-еле,Был долог и труден путь…А в комнате люди не смелиДруг другу в глаза взглянуть.Чешское стекло
В море света и тени,Сверкающего стеклаЖенщина по ступенямСлепого мужчину ввела.Зал был не очень светел,Смешались они с толпой,И просто никто не заметил,Не понял, что он слепой.Дышало стекло, игралоГранью своей любой,И восхищенье по заламБродило вместе с толпой.И эти вдвоём бродилиВ тесном людском кольце,И восхищенье светилосьНа тонком его лице…Это сияние света –Доверишь каким словам,Чтоб он почувствовал это,Словно увидел сам,Чтоб он угадал, заметилЖивую душу стекла?Никто не сумел бы на свете…А женщина эта смогла.«Был в стране осенний день погожий…»
Был в стране осенний день погожий,Был в стране простой рабочий день.Шёл по скверу пожилой прохожийИ не знал, куда бы руки деть.Мимо детворы, старушек древних…И струилось небо синевой,Блики солнца падали с деревьев,Смешиваясь с рыжею листвой.Было в сквере тихо, очень тихо,Лишь, смеясь, играли малыши.Вспомнил пожеланье сторожихи:Ты гуляй, мол, воздухом дыши!Всё пылало перед увяданьем,Будто бы отдать, отдать спешаВсю свою красу, своё дыханьеВетру, солнцу, этим малышам!Сыпался с деревьев гомон птичий,Детских голосов не заглушив…Было странно как-то, необычно,Что сегодня некуда спешить.Было даже как-то грустновато –Человека трудно приучитьЕжедневно зарево закатаВидеть вместо зарева печи…Был в стране осенний день погожий,Был в стране простой рабочий день.Шёл по скверу пожилой прохожийИ не знал, куда бы руки деть.Скорость
Задохнуться от встречного ветраИ ослепнуть от солнца в глаза…И летят, и летят километры,И берёзы, и клёны – назад!Только радость в груди,От которойЗабываешь про тормоза,Только скорость –Да здравствует скорость!Только ветер и солнце в глаза.И не думаешь, сколько осталось,И не думаешь, сколько лететь.И уже исчезают детали –Скорость, скорость, масштабы не те!Кто-то вслед тебе глянет отчаянно,И одно лишь удержит в седле –Что, на скорости мимо промчавшись,Не успеешь о том пожалеть!Всё назад –Огорченья, тревоги,И заботы, и даже дела.И летит мотоцикл по дороге,Словно конь, закусив удила!Сон
Я во сне от тебя получила письмо,Но прочла только первую фразу…Было людно вокруг,Мне хотелось самойПрочитать его где-нибудь сразу.И носилась я с этим письмом до зариЛабиринтами дремлющих улиц…Что ты там написал?Повтори, повтори!Я его не прочла и проснулась.«Над палатками вверх и вверх…»
Над палатками вверх и вверхСосны тянутся и шумят,Над палатками – фейерверк,Летний праздничный звездопад!Если к небу руки поднять,Над землёю подняться в рост,То окажутся у меняДве ладони, полные звёзд!Сосны ловят их на лету,Сосны прячут их в темноту,Сосны прячут их про запасОт соседских, от жадных глаз –Скоро осень, дожди пойдут,Звездопад – только раз в году!Как же, сосны, вам не понять –Щедрый мир прекрасен и прост!Сосны, видите – у меняДве ладони, полные звёзд!Я поймала их на лету.Я не спрячу их в темноту,Я подброшу их снова вверх,Чтобы ярче был фейерверк!Пусть от этого на землеХоть на каплю будет светлей…Первая встреча
В вагоне стены голубыеИ голубые зеркала…Я к морю ехала впервые,Я этой встречи так ждала!Я знала только по картинамИ ощущенье глубины,И цвет зеленовато-синий,Как говорят, морской волны.И вдругВ вагоне всё примолкло.Один, последний перегон –И море хлынуло сквозь стёклаИ затопило весь вагон!И синь волны его высокойБыла прозрачна и светла,И зеркала – как будто окна,И окна – словно зеркала!И всё так празднично, так ясно,Неизмеримей и синей!Да просто жизньВсегда прекраснейВсего, что знаем мы о ней…Песня
От мокрых курток пару подниматься,Взлетать под звёзды звёздочкам огня…В ущелье у костра притихли двадцатьВ конце большого трудового дня.И знаете – совсем по-человечьи,Как будто камень тоже устаёт,Притихли горы,Опустили плечи,Задумались о чём-то о своём.И песня…Эту песню начал кто-тоИ вдруг замолк.И показалось мне –Напев, добравшись до высокой ноты,Беспомощно забился в вышине.Могла бы песня просто оборваться,Могла бы песня кончиться – и всё!Когда б её не подхватили двадцатьНегромких, задушевных голосов.И песня покатилась по ущелью,По склонам. Неприступны и горды,Задумчиво прислушивались ели,Привыкшие лишь к рокоту воды.И пело эхо, этой песне вторя, –Послушай эхо ты по вечерам,Послушай – и тебя потянет в горы,К тропинкам, перевалам и кострам.В горы
Мы уходили от моряУзкой тропинкой горной.От Чёрного моря, котороеБыло совсем не чёрным,От Чёрного моря, котороеБыло ярким, как радуга,От Чёрного моря, котороеСветлым было и радостным!А море, Чёрное мореГлазами серо-зелёнымиНас провожало в горы,Смотрело нам вслед удивлённо,Было понять не в силах –Кто объяснить решится?Зачем от него уходилиКакие-то брать вершины,Если у моря – галька,Ласковый тёплый ветер,Если прекрасней моряНет ничего на свете…А мы уходили от моря…
Гроза в горах
Мне казалось, что палящим зноемСмогут горы удержать грозу.Неужели, гордые, заноют,Слёзы по морщинам развезут?Если мне особенно несладко –Не позволю я себя жалеть!Я смеюсь, как будто всё в порядке,Будто всё отлично на земле.Можно человечьими рукамиУдержать потоки слёз и рек.Ну а горы – это только камень,Только камень, а не человек!Ну конечно!Задрожали ели,Где-то охнул камень, бел-горюч,И навзрыд расплакалось ущелье,Спрятавшись в подушки серых туч.Водопад «Девичьи слёзы»
Были горы,Были просто горы!На дороге пыльной и пустойМой попутчик попросил шофёра:– Здесь родник.Пожалуйста, постой!Есть легенда…Он ушёл в долину.И осталась девушка одна.И весноюИ зимою длиннойПлакала, ждала его она.Только не вернёшь его слезами,Не воротишь,Сколько ни зови…Слёз её не вынес этот камень –Плачут горы,Плачут родниками,Родниками девичьей любви.Ты меня легендою не мучай –Думаешь, легко мне делать вид,Что такой беды,Беды горючейНе случилось и в моей любви?Как я руки прятала за спину:– Что же ты?Иди, тебе пора! –Он ушёл по лестнице в долину –В глубину уснувшего двора.И со мной на лестничной площадкеНочь осталась –Холодна, нема.А вокруг, как горы, в беспорядке,Громоздились тёмные дома.Город занят,В городе иначе,Что ему до малости такой!Ни один кирпичик не заплачетВодопадом, родником, рекой…И легенды в городе не сложат,Не споют среди панельных гор.Бей, родник!Будь вечным, если сможешь!Нам пора,Поехали, шофёр.«Полная от стаявшего снега…»
Полная от стаявшего снега,От весны, стремительной в горах,Нагоняла пенистую ГегуРечка голубая – Юпшара.Мне казалось,Им никак не слиться,Не звенеть мелодией одной.Мне казалось,Не стереть границыМежду пеной и голубизной!Вниз пошла дорога постепенно,А у рек – сплошная крутизна!Где же стала голубою пена,Стала пенистой голубизна?Водопадом у крутого склонаБьются, словно жилка у виска,И несёт ущелье их в ладоняхОсторожно, чтоб не расплескать.В море окунаются с разбега,И не знает море,Что в горахЕсть две речки – пенистая Гега,Речка голубая – Юпшара.Поезд Гагра – Москва
Стояли двое в тамбуре,И женщина рыдала.Был шум вокруг, как в таборе,Сновали чемоданы.Но проводница строгая,Седая проводницаИх двоих не трогалаПросьбой потесниться.А он ей гладил волосы,Молчал он почему-то,А время отбивалоПоследние минуты.Когда же шум уменьшился,Стал мерным стук колёс,В вагон вернулась женщина,Застывшая от слёз.Мы будем петь, наверно,Всю ночь, до хрипоты,А за окном деревьяВстают из темноты,Встают лишь на мгновенье,Сверкают на лету,Встают, как в озаренье,И снова в темноту.И может быть, и может,Хоть им сто лет расти,Они там плачут тоже,Иголки опустив…А может быть, колёсаСовсем не песне вторят?А может – мы, ребята,Не доросли до горя?Нет, нет!Нам просто верится:Дорогами пыля,Для встреч хороших вертитсяЗелёная Земля!С тропинками,Перронами,Охапками цветов,С жёсткими вагонамиСкорых поездов…Нет, нет!Нам просто веритсяВ большущую любовь,Которая не делится,Которая не меритсяНа сроки отпусков,Которая, случается,Бывает со слезамиИ всё же не кончаетсяУ моря на вокзале…И мы всё пели, пели,Вагон стучал на стрелках,А женщина смотрела,Смотрела на деревья.Солдатам
Почти не помню я войны,Бомбёжек видела я мало,Лишь зимы были холодны,И очень хлеба не хватало.На папиросный огонёкСмотрю – и вижу через годы:В строю идущий паренёкСовсем замучился в походе.Уже ему приснился сон,Конечно, дом, конечно – мама…Все повернули, только онШагает по дороге прямо.Рассказывают о войнеРебята до того похоже –Они не хвастаются, нет,Они не жалуются, нет…Был. Видел. Пережил и дожил.Пусть больно, больно слушать мне,Всё говорите, не жалея, –Как вы взрослели на войне,Так рядом с вами я взрослею.Учусь я счастьем дорожить,Молчать у памятников святоИ это слово, слово – ЖитьЦенить, как ценят лишь солдаты.На посту
Поезд, видно, весёлый –Всё бы петь да гудеть!Поезд словно посёлокИз хороших людей!Едут, едут и едут,Путь далёк,Ну и что ж!В основном – непоседы,В основном – молодёжь.Перестукнет на стыке –Вот, гляди, я каков!И девчонка в косынкеВслед помашет флажком.Громыхнул и проехал,Только слышны едваЛишь обрывки от смехаДа от песен слова.Дым рассеется в сини,Белым облачком став,А девчонка в косынкеВновь встречает составИ вздохнёт, провожаяВ дальний путь, как мечту!Так бы вслед побежала!Но нельзя – на посту…Подарок
Все универмаги –Это много слишком,Я и без подарковСчастлива, поверь…Хочешь, подари мнеПлюшевого мишку,В детстве не купили –Подари теперь!С чёрным-чёрным носом,С мягкими ушами,С капельками солнцаВ бусинках-глазах…Что же ты смеёшься –Я уже большая,О других подаркахТы хотел сказать?Видно, повзрослелиМы внезапно слишком.Что ж, война прошедшаяЭтому виной…Подари мне мишку,Плюшевого мишку,Как кусочек детства,Взятого войной.Акация
Вот и отшумело время летнее…В парках, и на улицах, и в сквереЖёлтый цвет день ото дня заметнее.В осень лишь акация не верит.Молодая, свежая, зелёная,В самом красоты своей расцвете…Странно её видеть между клёнами,У которых листья сносит ветер.Клёны, словно женщины, старея,Начинают ярче одеваться,Пламенеют, жарко пламенеютСреди скромной зелени акаций.Позже всех она зазеленела,Одарила всех цветеньем поздним,И её не трогает, жалеетК остальнымБезжалостная осень.Песенка о Карелии
Твои берёзы белыеВо мне как белый сон!Но как до звёзд, Карелия,Мне до твоих лесов…Берёзы в лёгком инее,И словно для меняВ две тоненькие линииПроложена лыжня!Там ели островерхиеВрываются в зенитИ в каждой-каждой веточкеКантеле звенит.Поют озёра синие,И будто для меняВ две тоненькие линииПроложена лыжня!А в нашем южном городеВысокие дома,А в нашем южном городеОсобая зима –Не снежная,Не длинная,Но где-то для меняВ две тоненькие линииПроложена лыжня!«С ветром град стучит по крыше…»
С ветром град стучит по крыше,Двор, позёмкой заметённый…Так давно ты мне не пишешь,Что не жду я почтальона.Ты сейчас с друзьями, может,Может, с девушкой хорошей…Что меня ты любишь тоже,Мне не верится в порошу.Но проходит, всё проходит –Небо ясно, солнце светит…Ничего не происходит.Просто ты живёшь на свете!Просто дует славный ветер,Что играет в прятки с эхом,Просто ты живёшь на светеИ смеёшься тихим смехом…С ветром град стучит по крышам,Двор, позёмкой заметённый…Ты не пишешь мне, не пишешь,И не жду я почтальона.
Четвёртая тетрадь
Костёр
Как мне жилось –Светло и строгоИ удивительно легко,Когда бродила по дорогамС таким нелёгким рюкзаком!Какие вёсны есть на свете –Так и сияют изнутри,Какие сосны есть на свете,Закинув голову, смотри!А тёплый, терпкий запах гари –Я помню, как-то до утраПришлось мне небо кочегаритьУ догоравшего костра.Он отдал всё,Костёр – не скряга.Все спят. Кому огонь беречь?!Во всём костре одна корягаНе остывала, словно печь.А я подбросила ей ветки.И, благодарна и пестра,Взметнулась стайка вспышек редкихКак продолжение костра!И пламя,Нехотя сначала,На ощупь тронув темноту,Вдруг ожило и заиграло,Цвета меняя на лету.Как вились искры беззаботно,Какой стоял весёлый треск!А мне казалось,Будто что-то,Как будто дорогое что-тоГорит-сгорает на костре.И было сердцу тесно-тесно,И грусть – не знаешь отчего,И над костром витали песниИз давней памяти его,И ночь, распахнутая настежь,Как будто бы для ворожбы,Предчувствие тоски и счастья,Предчувствие своей судьбы…И у реки – ночной, весенней –Я просидела до зари.Костёр – отличный собеседник,О чём угодно говори.Гроза
Комната, молнии полная,Словно корабль в грозу!Мечутся белые молнииИ наверху, и внизу.Кажется, через мгновениеЛопнут гардин паруса!Мечутся чёрные тени –Я их не стану спасать!Радость во мне не уместится,Радостно мне и смешно –Кто там испуганно крестится,Кто закрывает окно?Я же –Я как откровениеЧерез всю жизнь пронесуЯркие эти мгновения,Чистую эту грозу!
