Когда не все дома

В кабинете зачем-то осталась только баба Лена.

– Ты не переживай, Виктория Петровна, – неожиданно перейдя на ты, утешила баба Лена и протянула бумажные салфетки. – Вернее, переживай, но не сильно.

– Я не переживу, – ответила Вика, тем не менее доставая из стола зеркальце и пытаясь оттереть лицо от подтёков косметики.

– Обойдётся.

– К полднику ждём полицию, – пожаловалась ей Вика с какой-то детской обиженной интонацией.

– Ну и ладно. Напоим их чаем. Тоже, ведь, люди занятые, проголодались к вечеру на государевой службе. У нас сегодня плюшки на полдник и кисель, – баба Лена довольно улыбнулась. – Хорошо, что не селёдка, как вчера.

– А чем плоха для полиции селёдка? – заинтересовалась заплаканная заведующая.

– Под селёдочку ни чай, ни кисель не пойдут, нужно что-нибудь покрепче, а у нас такого не водится, – рассудительно заметила пожилая коллега.

– Да, в полиции, я думаю, кисель не употребляют, – согласилась Виктория Петровна.

– Это они зря, конечно. Отчего ж не выпить киселя в компании с хорошим человеком. Но уж от плюшек-то не откажутся.

Это было сказано таким непререкаемым тоном заслуженного педагога, что стало очевидным – полицейские от полдника не отвертятся. Вика улыбнулась:

– У меня, кстати, ещё пирожные, сама пекла – сообщила Вика, доставая коробку. – А не сочтут они наши плюшки за подкуп?

Вопрос этот баба Лена проигнорировала как риторический, её богатый жизненный опыт подсказывал: взятка сдобой – самая верная. И привлечь в этом случае не за что, и отказаться мало у кого хватит силы воли.

У Вики вдруг неприлично громко заурчало в животе.

– Я бы и сама перекусить не отказалась, – объяснила она рулады из желудка.

– Так я принесу, – подхватилась баба Лена, а ты пока чайничек поставь.

Через пятнадцать минут, когда полиция шагнула в дверь кабинета, Виктория уже была умыта, спокойна и нацелена двигаться в светлое будущее, как танк на параде, чайник вскипел по второму разу, праздничный сервиз был расставлен на белом полотенце, выпечка румянилась на тарелке, безе же, похожее на кружево, положили на розовую салфетку.

Капитан Половцов умел оценивать обстановку мгновенно и реагировать быстро. Едва войдя в помещение и увидев, как тонкая, слегка дрожащая женская рука раскладывает на столешнице какие-то совершенно фантастического вида пирожные, оперативник понял, что шансов у него нет, ни одного. «Дело закрыто. Заявление забрали. Искать виноватых в этих яслях и перетряхивать пелёнки с ползунками будут совсем другие люди. Это уже не моя зона ответственности. Мне нужны только парочка подписей», – уговаривал он себя. Однако уже понимал, что от этого «должностного лица, допустившего своим действием и бездействием похищение несовершеннолетнего», он не отступится. Кстати, лицо было необыкновенно красиво, печально и абсолютно лишено косметики. Эдакая прекрасная дама в беде. Оставалось надеть доспехи, вскочить на коня, отсалютовать копьём и броситься наперерез огнедышащему дракону. Половцов заглянул в свой блокнот и осведомился:

– Вебер Виктория Петровна? – всё-таки по натуре он был больше дракон, чем рыцарь.

Хозяйка кабинета сдержанно кивнула, и они неловко замолчали, глядя друг другу в глаза. «Попал в детский сад, так его и разэдак», – иронизировал капитан полиции, но не находил в себе сил преодолеть наваждение. Неожиданно тишину нарушил скрипучий старушечий голос:

– Да Вы проходите, молодой человек, присаживайтесь за стол. Вы чай или кофе предпочитаете в это время суток? А может быть, кисельку? У Танечки, повара нашего, отличный кисель получается.

Из кресла в углу поднялась милая старушка, семенящими шагами подобралась к полицейскому и, не чинясь, схватила его под локоток, подтолкнула к столу. Капитан мысленно отвесил себе подзатыльник за то, что позволил застать себя врасплох и не сразу заметил сидящую в засаде бабушку с хваткой бультерьера. Едва увидев Викторию Петровну, он рассчитывал допросить её без свидетелей – не получилось. Ну, значит, будет повод ещё раз заглянуть в детский сад на полдник. Или на завтрак явиться? Тогда были бы все шансы вспомнить давно забытый вкус манной каши, местный повар Танечка наверняка и манную кашу варит так, что ум отъешь. Ммм… От воспоминаний о размазанной по тарелке полужидкой субстанции по спине прошёл озноб – память детства, чтоб её. Половцов постарался быть честным с самим собой – ради гражданки Вебер В. П. он был согласен и не на такие жертвы. Что-то привиделось в её светлых глазах и чуть дрогнувших уголках губ, что-то такое, что позволило поверить – не предаст и примет всё как есть. Только бы не ошибиться.

Но к пятничному закрытому делу это отношения не имело.

Отношения ещё предстояло построить.

Второй медовый месяц неотвратимо наступает

Любопытство – чувство непродуктивное, оно не только кошку сгубило, но и вдребезги разбило немало отношений, крепких, на первый взгляд, семейных уз.

После того как сестра поделилась семейными тайнами, Ольгу не отпускало любопытство. По приблизительным подсчётам выходило, что она, Оля, могла оказаться дочерью какого-то пока неизвестного ей доктора, работавшего двадцать пять лет назад в санатории на берегу Чёрного моря. Мама и папа, тот, что был записан в свидетельстве о рождении, давно умерли и спрашивать не у кого, а вопросы роились в голове растревоженными осами. Как сложилась бы жизнь Ольги, не откажись тогда мама от новой любви, от её возможного биологического отца? И кто её отец? Раньше она пренебрежительно относилась ко всяческим передачам с определением генетического кода и родства. Пустое это – генетика, не подкреплённая живым общением.

Теперь же остро мечталось о том, как приедет она в чужой город, отыщет родного папу и тот признает свою кровиночку, полюбит… Ага… И завещает домик у моря и счёт в швейцарском банке. Такие мысли отдавали фарсом и пресловутыми детьми лейтенанта Шмидта.

И всё же… И всё же… Она могла родиться и расти в южном приморском городе. Да, без Сашки, старшая сестричка не одобряла решение мамы сбежать из семьи. Интересно, признала бы она сводную сестру, живущую за много сотен километров? Сашка добрая, никуда бы не делась от родни, но не было бы между сёстрами той душевной теплоты и тесной связи, что переплела их после смерти родителей. Почему-то представлялось, что мама, начав жизнь с новым мужем, в новом месте, так сказать, с чистого листа, не умерла бы так рано. Эта ускользнувшая из реальности линия жизни манила своим призрачным возможным счастьем. Реальная жизнь не была из рук вон плохой, честно сказать, совсем недавно Оля считала её из рук вон хорошей. Но теперь в голове свербело непрерывно: всё было бы по-другому, всё… Глупо, конечно.

Поэтому сначала Ольга решилась ехать в Сочи тайно, чтобы не выглядеть дурочкой в глазах мужа, чтобы не обидеть сестру.

Но Андрей, муж, с которым она три года назад разошлась, а теперь, о! счастье, снова сошлась, просчитал её и чуть не подстрелил идею на взлёте. Он не поверил в слёт бухгалтеров по обмену опытом на морском побережье. Что поделать, он приземлённый инженер-химик, запудрить такому мозги сложно. Андрей поставил условие: либо она сообщает ему, что ей понадобилось в декабре в Сочи, либо он вместе с сыном летит, ну, допустим, в Париж на важную конференцию, предположительно, по органической химии. Он намекнул, что помимо полистирола и плексигласа во Франции есть Диснейленд, Монмартр и все дела. «Оцени перспективы», – мечтательно протянул Андрей. Ольга прикинула. Одинокий отец с ребёнком – лакомый кусочек для многих дам, мечтающих не о быстротечном романе, а о серьёзных отношениях. Да, да, мужчина, окружающий маленького сына заботой, ответственен, серьёзен и перспективен настолько, насколько это возможно себе представить и в скрупулёзных расчётах, и в самых смелых эротических снах. Ольга, отправляясь в Краснодарский край, отпускать Андрея с Коленькой во Францию отказалась. Пришлось рассказать правду. Муж правде отчего-то обрадовался.

– Вместе поедем, – решил он. – Колю оставим на бабушку-дедушку и рванём в Сочи. В отпуск…

– В отпуск в декабре? Твои родители поверят? – поинтересовалась Ольга.

Вопрос доверия и правдоподобных поводов почему-то беспокоил, хотя отчитываться перед свекровью, рассказывать ей сокровенное, она не собиралась.

– То есть шабаш бухгалтеров зимой возможен, и в это я должен был поверить, а в отпуск с женой только летом? Может быть, мы на лыжах кататься? – Андрей откровенно подсмеивался.

– Ты же только футбол уважаешь, да и то смотреть, а не бегать, – ехидно заметила Ольга, всё ещё надеясь отправиться на поиски отца одна.

– Пора… Пора заняться своей спортивной формой, в Париже начну бегать…– вздохнул Андрей, расправляя в общем-то широкие плечи, но без завидно-рельефной мускулатуры.

– Лучше бы спортивный тренажёр купил, – проворчала Ольга, уже понимая, что без сопровождения ей Сочи не светит, а Андрей своей положительностью и рассудительностью превратит приключение в рутину.

И они поехали вдвоём.

С сыном Колей остались старшая сестра Ольги и родители Андрея посменно. Они клятвенно пообещали тщательно согласовывать свои действия и такой… хм, скажем мягко, ерунды, какая случилась в прошлый раз, не допускать. Виноватых тогда так и не определили, вернее, никто себя виноватым не считал. Не считал, но чувствовал, поэтому возражений на зимний отпуск от старшего поколения не последовало. Сестра же всегда баловала свою младшую и племянника обожала.

– Зря ты Саше не сказала, – упрекнул муж, уважавший родню жены и чуть-чуть завидовавший Сашкиному мужу Максу.

Тихая, послушная жена, чтобы ни слова поперёк и в глаза влюблённо-вопросительно заглядывала – кто же о такой не мечтает. Не всякому, конечно, достаётся подобное сокровище, но не перевелись ещё, встречаются тишина, мир и покорность в одном лице. Старшая сестра Ольги казалась именно такой. У Андрея была ещё парочка приятелей, чья семейная жизнь походила на сказку. Его собственная была, наверное, квестом: всё время приходилось решать интеллектуальные и эмоциональные ребусы и никогда ничего нельзя было предугадать заранее. Не раз он спрашивал сам себя: почему он в это ввязался? Наверное, его мучил адреналиновый голод, рядом с уравновешенной и послушной ему становилось скучновато. Сочетание в Ольге колючего характера и мягких волос, хрупкости и боевого настроя не давало возможности закиснуть в семейной рутине. Он считал себя уравновешенным, а свою Ольгу немножечко, самую малость, сумасшедшей. Но оказалось, что и он умеет рубить с плеча. Тяжело смолчать, когда тебя обвиняют непонятно в чем, невозможно остаться, когда говорят уходи. И он ушёл. Но три года жизни порознь были полны какой-то ядовито-кислотной, разъедающей сердце тоски, суеты и нелепых попыток построить новые отношения с совершенно непонятными, пустыми, неинтересными ему особями женского пола.

Андрей вдруг понял, что снова счастлив, когда идиотская история с «похищением» чужого ребёнка снова свела их с Ольгой вместе. Заново привыкать друг к другу было сложно, и медовый месяц не помешало бы восстановить и перезагрузить. Поэтому Ольгины семейные заморочки были неплохим поводом слетать к Чёрному морю, пусть бы и зимой. С Парижем Андрей, конечно, блефовал, Европа – это было бы недёшево, хлопотно, да не очень-то и хотелось мотаться с маленьким ребёнком в чужих краях, смысла в такой поездке он не видел. А вот на юг с женой … Мечта, а не поездка. Но это он планировал отдохнуть и развеяться, всё же о планах, которые строила Ольга, забывать не стоило.

Пять лет назад Андрей женился на сироте. Тёщи у него не было, и многие друзья этому завидовали. И вдруг оказалось, что отец у жены, возможно, есть, только сам об этом ещё не знает. Андрей прикидывал, как бы он поступил на месте Ольги, доведись ему узнать такую семейную тайну. Брр… и ещё пара непечатных. Он пытался также поставить себя на место предполагаемого тестя. Выходило ещё страшнее: через три десятка лет после давно забытого курортного романа как снег на голову сваливается дочь. Дешёвые сериалы отдыхают.

Да и то, что тот незнакомый пока доктор является биологическим отцом его жены, предстояло ещё доказать. Одни домыслы, никакой ясности. И стоит ли доказывать, прояснять? Станет ли в прояснённом лучше – неизвестно.

Весь недолгий полёт Оля грызла свой маникюр. Андрей недовольно косился на это безобразие: невкусно и вредно, неизвестно ещё, что там за полимеры.

Из бухгалтера получился неплохой сыщик, или же ей везло в этом, на первый взгляд, безнадёжном предприятии. Санаторий стоял на прежнем месте и процветал. Доктор Кулешов по-прежнему там работал. Это она выяснила ещё дома – поисковик в телефоне справился. Сидя у иллюминатора самолёта, она в сотый раз пролистала «отцовскую» страничку в соцсетях: жена, дети. Всё как положено в современном мире: милые фото, лайки от родни и друзей. Найдётся ли ей место в этом кругу? Она решительно забронировала в санатории двухместный номер с питанием и, конечно, с лечением.

В санатории было уютно и по-зимнему пусто. При оформлении и заселении без проблем разрешили выбрать врача-куратора. Как-то слишком просто всё складывалось. Девушка на ресепшене, казалось, знала всё обо всех, о докторе Кулешове в том числе. Да, да, опытный врач, отзывы только положительные, работает в санатории давно, очень давно, раньше успевал ещё и заведовать терапевтическим отделением местной больницы, теперь – только здесь. По секрету им сообщили, что жена у доктора тоже врач, гинеколог, но так себе специалист, не рекомендуют. А вот тёща у Кулешова (администратор понизила голос до шёпота, хотя, по мнению Андрея, процент содержания секретных сведений в её словах стремился к нулю) – совладелица этой здравницы, а также полноправная хозяйка местного заводика по разливу минеральной воды и сети аптек. Андрей заинтересованно покивал головой, но перспектива породниться с тугими кошельками почему-то не обрадовала.

В номере было тепло, светло и аккуратно, минимум мебели, жемчужно-серые шторы, вид на горы в туманной дымке. Ольга оценила словом «мило» и отправилась принимать душ. Андрей сел в кресло у окна. Сегодня после обеда они идут на приём к доктору. Решать, конечно, Ольге, но что его жена, издёргавшаяся и импульсивная, в состоянии сейчас нарешать. Пойти ва-банк, сказать всё сразу же при первой встрече? Или сначала присмотреться и только потом определить, нужны ли им новые родственники?

Ольга вышла из ванной и сразу нырнула под одеяло:

– Твоя очередь, – сообщила она.

– А у нас очередь? – со смешком поддержал знакомую игру он.

– Да, и я всегда первая.

– Ну-ну, – Андрей пощекотал выглянувшую из-под одеяла пятку и пошёл смывать с себя дорожную пыль.

Неожиданно душевая кабина оказалась оборудована радио, ожидаемо из динамика послышался размеренный речитатив, не лишённый некоторой мелодичности – Ольга любила фолк-рок и уже настроила приёмник на нужную ей частоту:

За краем ясных, и ненастных, и напрасных зимних дней,

Когда без звука рвется синь, когда и ночь без сна бела

Мы не вернемся ни друг к другу, ни к себе

С обратной стороны зеркального стекла1.

– Ну уж нет, – возразил певице Андрей, наскоро вытираясь полотенцем, – что значит «не вернёмся», так не пойдёт.

Бельё было белым и хрустящим от чистоты, Ольга закуталась в огромное одеяло, как в кокон, только подсыхающие русые пряди с лёгким фиолетовым отливом темнели на подушке. Андрей присел рядом, наклонился над свёртком, осторожно пропустил между пальцами пахнущий персиковым шампунем локон, спросил тихо-тихо:

– О-ля… Не спишь?

Она не спала, встрепенулась, высунула из одеяла свой чуть вздёрнутый нос, глаз не открыла, но потянулась к нему. Он поцеловал сначала кончик носа, потом глаза, почувствовав губами, как дрогнули густые ресницы. Чтобы поцеловать шею и ямочку между ключицами пришлось разворачивать одеяло. Настроение стало почти новогодним с той только разницей, что Андрей отлично знал, какой подарок кроется под белой обёрткой.

Они спустились к обеду в просторную и гулкую столовую. Ольгу вроде бы отпустил мандраж от предстоящей встречи с предполагаемым родителем, и она набрала себе полный поднос всего-всего, даже того, чего обычно не ела, но сегодня приготовленные для курортников блюда так аппетитно лежали в судках и на жаровнях, ароматно пахли южными специями, соблазняли забыть об умеренности и диетах.

– Фсёфефоня… – решительно сообщила она мужу с набитым ртом.

Он кивнул, соглашаясь, что откладывать назавтра откровенный разговор с незнакомым пока близким родственником не стоит.

Доктор ведёт приём пациентов

Стены во врачебном кабинете были лазоревыми, как и небо за окном, и медицинская шапочка на голове, и пронзительно-ясные глаза самого доктора. Ольга шагнула через порог и обернулась к мужу, ища поддержки. Андрей вздрогнул от того, какой подтверждающий их подозрения голубизной блеснул любимый взгляд.

– Проходите, присаживайтесь. Ольга Алексеевна Ястребова, если не ошибаюсь? – доктор заглянул в лежащую перед ним карточку и передал бумаги сидящей напротив медсестре.

Ольга прошла и села, Андрей остался стоять.

– А вы, молодой человек, подождите за дверью, – тон доктора возражений не допускал.

– Я муж, – сообщил Андрей пожилому доктору в небесно-синей шапочке и смутился. Формально они с Ольгой числились в разводе и фамилии носили абсолютно разные, объяснять сейчас все эти тонкости не хотелось, разговор и без того ожидался непростым.

На ярком головном уборе доктора были нарисованы какие-то неформальные жёлтые медведи с косыми глазами, негасимыми улыбками и ртутными термометрами в когтистых лапах. Чтобы носить подобное, нужно обладать непробиваемой уверенностью в себе и своём профессионализме, ну или, как вариант, – абсолютным пофигизмом. Андрей вдруг обнаружил, что нервничает ничуть не меньше, чем в тот день, когда он пришёл сообщить сестре Ольги о будущей свадьбе.

– Намерены присутствовать на приёме? – брови доктора наигранно-удивлённо уползли на лоб под упомянутую шапочку.

– Намерен, – коротко кивнул Андрей, захотелось также щёлкнуть каблуками и козырнуть, но он сдержался.

– Ольга Алексеевна беременна? – неожиданно спросил пожилой врач.

Андрей не нашёлся, что ответить, опешив от того, в какую сторону свернула беседа. Он зачем-то вопросительно посмотрел на Ольгу, та сидела порозовевшая, как варёная креветка.

– Я пока ещё не уверена, задержка всего дней пять – пролепетала она, – а как вы догадались?

Доктор довольно хмыкнул:

– Ну, не настолько я хороший диагност и взглядом-рентгеном не владею. Но жизненный опыт, знаете ли, и многолетняя врачебная практика. Как правило, мужья рвутся присутствовать на приёме, в двух случаях: либо это нездоровая ревность, либо пара ждёт ребёнка, – и Кулешов обратился к медсестре, – Пишем в карточке: беременность пять недель.

Андрей стоял столбом, переваривая информацию. Надо было бы подхватить Ольгу на руки и закружить, поцеловать и хорошенько отчитать за то, что молчала целых пять дней, но, с трудом преодолевая ступор, он только и смог, что положить руку жене на плечо. Они так и замерли, словно на старинной семейной фотографии: она сидела, чинно положив руки на колени, он стоял за ней с напряжённой спиной и застывшим взглядом. Доктор, между тем, спрашивал, заполнял документы, всё шло своим чередом и вопреки намеченному плану.

И всё-таки под конец приёма Ольга решилась:

– А можно мне поговорить с Вами наедине? – она покосилась на медсестру, та удивлённо вскинула голову и вопросительно посмотрела на своё начальство.

Доктор возражать пациентке не стал.

– Юленька, деточка, сходите-ка, попейте кофейку в буфете, – распорядился он.

Это «деточка» резануло по нервам. На взгляд Ольги, Юленьке было на вид около сорока, но, в принципе, она тоже могла бы быть дочерью доктора Кулешова. Медсестра под её пристальным взглядом засуетилась: сначала схватилась за свой телефон, потом вернула его на стол и принялась что-то судорожно искать в стоящей на подоконнике сумочке, в конце концов, подхватила свой ридикюль и с недовольным лицом вышла за дверь. Всё это время в кабинете висела многообещающая тишина.

– Мужа Вашего тоже попросим выйти? – уточнил доктор.

– Нет, он в курсе.

– Тогда рассказывайте, Ольга Алексеевна, что Вас беспокоит? – и доктор опёрся локтями на стол, сцепил пальцы в замок, чуть наклонился вперёд и приготовился слушать.

История о любви и смерти много времени не заняла, доктор слушал удивительно спокойно.

– Так, собственно, чего Вы ждёте от меня?

Ольга пожала плечами.

– Вы помните маму?

Кулешов тяжело вздохнул:

– Не такой уж я ловелас, чтобы подзабыть тех, с кем спал, и в маразм ещё не впал, – после церемонной вежливости предыдущей беседы прозвучало это вызывающе грубо, цинично.

Солидный пожилой мужчина с трудом расцепил побелевшие от напряжения пальцы, встал, подошёл к окну и принялся внимательно рассматривать небо и горы.

– Аня собиралась вернуться через четыре дня и не вернулась. Когда я позвонил к ней на работу, к телефону она подошла, а разговаривать не стала, буркнула что-то о своей ошибке и попросила больше не звонить. Я с ординатуры подрабатываю здесь, передо мною курортных романов прошли сотни, если не тысячи, мог бы уже не удивляться.

Биологический отец Ольги, в этом она уже была уверена процентов на семьдесят, вернулся к столу, сел, натянуто улыбнулся:

– Потребуете генетическую экспертизу?

– Попрошу, – уточнила Ольга, понимая, что сути её уточнение не меняет.

– Ну что ж, Ваше право, – согласился доктор Кулешов. – В городе несколько лабораторий, предоставляющих такие услуги, сообщите мне, когда выберете и запишетесь, я подъеду. А пока, извините, у меня приём и там ещё кто-то записан.

– Я к Вам записан, – вступил в разговор Андрей, – но, думаю, не стоит…

– Нет уж, молодой человек, – перебили его, – лечение Вы оплатили, значит, будем оформлять санаторно-курортную книжку. И должен же я знать, – доктор усмехнулся, – от кого ждёт ребёнка моя гипотетическая дочь.

Папа поможет

«Процедура взятия биологического материала», как это действо значилось в прейскуранте лаборатории, много времени не заняла, результат пообещали через четыре-пять дней. Они вместе вышли из стеклянных дверей и приготовились распрощаться. Но оказалось, что Ольга с Андреем свою прокатную машину оставили на той же стоянке, что и доктор Кулешов. Ольга продолжала отстранённо называть возможного отца доктором и обращалась исключительно на Вы. Так было проще. Сложнее будет назвать незнакомого человека папой, если всё подтвердится, конечно, и если когда-нибудь захочется так называть этого невозмутимого, уверенного в себе мужчину. Да и он, опять же, позволит ли приблизиться к себе так близко? Может ведь и не снизойти… Ольгины сложные размышления об отцах и детях прервал возглас Андрея:

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Слова из песни «Прощай» группы «Мельница»