Они

– И это всё? – почти пищит Анна, не услышав ничего путного.

Джейсон усмехается.

– Некоторые вещи маленьким девочкам знать не положено.

Анна фырчит и смотрит на свой ярко-розовый маникюр. И вообще сегодня она переборщила с этим цветом. У меня в глазах рябит от полосатой безрукавки, розовых брюк с огромными карманами, и балетки у нее противного розового цвета. Единственное, на что можно смотреть, так это на светлую копну ее волос… если избегать розовых губ.

– Ничего я не маленькая! Или ты думаешь, что старше меня? Между прочим, мне третьего сентября исполнилось восемнадцать!

Джейсон прыснул.

– Не может быть!

– Могу паспорт показать, – немного смешивается Анна.

Но не она, а Джейсон достает паспорт и протягивает ей.

– Это шутка?! – вскрикивает она от изумления.

– Что там? – поднимаюсь с пола на ноги. Мне ведь тоже интересно!

Анна передает мне документ. Смотрю на дату, и глаза расширяются.

– Вы это серьезно? – смеюсь.

Джейсону тоже весело.

– Похоже, мы близнецы, – и гогочет, словно гусь.

– Ну, – резко становлюсь серьезным, – раз уж на то пошло, то и я родился третьего сентября две тысячи четвёртого года, и мне восемнадцать. Да…

В гараже виснет немая тишина. И только Анна собирается открыть рот и что-то сказать, как в гараж вваливаются Матиас и Криста с такими лицами, что мама не горюй.

– Что с вами случилось? – спрашивает Джейсон, внимательно глядя на то, как Криста кутается в жакет Матиаса. И я удивляюсь. На улице солнце светит. Вон, Анна даже куртку не удосужилась надеть.

– Это Дакота, – коротко говорит Матиас, растирая плечи своей девушки. – Решила нас в парке заморозить. Зуб даю, завтра в новостях об этом явлении расскажут.

– Они доиграются до того, что весь мир узнает о сверхлюдях… Потом начнут над нами опыты ставить, —как-то зло проговаривает это Джейсон.

– Да, а если сверхлюди взбунтуются, то миру будет угрожать опасность, – поддерживаю я. – Вам тоже по восемнадцать? – затем обращаюсь к Кристе и Матиасу. Они кивают. – А родились когда?

– Очень важно? – хмурит брови Матиас.

– Если спрашиваю, значит, важно.

– Ну, я родился третьего сентября.

Криста удивленно смотрит на своего парня, потом расплывается в счастливой улыбке:

– Я тоже!

– И мы тоже! – хором кричим вместе с Анной и Джейсоном.

И с этого момента мы забываем о вчерашнем не очень удачном шпионстве Матиаса, а сосредотачиваемся на другой проблеме: одна дата рождения, один возраст и сверхспособности. Я не умею читать мысли как Анна, но считаю, что все мы думаем об одном и том же. Нас словно цыплят вывели в инкубаторе. За эту мою мысль хватается Анна.

– Затем расфасовали и отправили в разные штаты…

– Что? – не понимает Криста. Она уже согрелась и сидит на диване, прислонившись спиной к груди Матиаса.

–Крис думает, что нас в инкубаторе вывели, – смеется, но это как-то грустно получается. – Я просто мысль закончила.

– Нет, – Криста явно не хочет в это верить. – А как же наши семьи? У меня прекрасные родители и брат. Я ни за что не поверю, что мой отец или мать решили удочерить ребенка со способностью. Абсурд.

Замечаю, что Анна прячет взгляд.

– Мне тоже не верится, но факты доказывают обратное, – отвечаю и не свожу взгляда с Анны. Вот бы мне ее мысли прочитать. – Правда ведь, Анна?

– Что? – поднимает голову и рассеянно смотрит на меня.

– Однажды я уже спрашивал тебя, и теперь имею право повторить вопрос.

– Какой?

– Ты наверняка знаешь это от своих родителей… ты ведь умеешь читать мысли. И если тебя удочерили, то…

– Это не значит, что всех вас усыновили или удочерили… – Она смотрит в телефон. – Мне пора. Соседка ключ забыла.

Никто ничего не успевает сказать, как Анна выходит из гаража.

– Она что-то знает, – говорит Джейсон.

А я делаю глубокий тоскливый вздох. Попробуй теперь выяснить это у Анны.

Криста

Я зла и не желаю мириться с тем, что услышала час назад в гараже. Моя мама – родная! И пусть попробуют убедить меня в обратном. А как насчёт того, что мы с ней похожи? Специально так младенца не подберешь, что даже родинки одного размера на левой ключице совпадают. Мы часто демонстрируем их и смеёмся, говоря, что это божия метка.

Борюсь с желанием заплакать. Я ведь еще ничего не знаю. Но Анна мне расскажет. От меня не так просто отвязаться.

Соврав Матиасу, что устала и хочу поспать, вернулась в кампус и теперь двигаюсь прямиком к комнате Анны. Подхожу к двери, хочу постучать, но что-то останавливает. Вдруг она в комнате не одна или вообще нет. Закрываю глаза и сосредотачиваюсь.

«Анна, – мысленно зову я, – открой дверь, если ты внутри. Это я Криста».

Минуту жду. Тишина. В глубине коридора слышу женский смех.

«Прошу, Анна!»

Открывается дверь. Анна смотрит на меня с минуту, затем вновь начинает жевать что-то. Вроде, мне показалось, в руке она держит печенье.

– Ты ведь ничего не говорила вслух? – спрашивает Анна, идя к своей кровати. Я следую за ней.

– Да, а что?

– Больше так не делай, – звучит грубо. Что в этом такого, не понимаю?

– Ты ведь сказала сегодня неправду. Никакая соседка не забывала ключ просто потому, что легче попросить у консьержа запасной, – с улыбкой говорю я. А чтобы занять руки хватаю какую-то книгу с полки, потом обнаруживаю, что это сборник повестей и рассказов Джека Лондона. В комнате неуютно и стоит спёртый запах. Окно плотно закрыто. На столе порядок, только пару ручек выпали из органайзера. Машинально подбираю их и возвращаю на место. Затем разворачиваюсь к Анне и наблюдаю за ее угрюмым видом.

– Послушай, Криста, даже, если это и так… я не обязана об этом рассказывать. Я же человек и понимаю, что могу ранить других, при этом не зная, как на самом деле обстоят дела.

– Но я хочу знать! Ты ведь сама всё это начала, собрала нас и хочешь, чтобы мы стали командой. Теперь и нам интересно, откуда взялись эти способности. – Я швыряю книгу в сторону от злости. – Но ты идёшь на попятный, отказываясь помогать своей команде.

Анна обхватывает себя руками и начинает мерить комнату шагами.

– Нечего рассказывать. Тогда я была совсем маленьким ребенком… Кроме того, я уже говорила и повторюсь, что это может касаться только меня.

– Мы родились все в один день. – На мои глаза наворачиваются слезы, стоит подумать об усыновлении. – Это наводит на тысячу вопросов. Здесь только ты и я. Мне-то ты можешь доверять?

Некоторое время мы слушаем тишину. Я не свожу глаз с бледного лица Анны, и не сомневаюсь, что она читает мои молебные мысли.

В конце концов ей приходится сдаться. Она садится на край кровати и зовет меня присесть рядом, затем достает печенье, пепси и протягивает мне одну банку.

– Всё началось с мамы…

Джейсон

Идея прошвырнуться по городу принадлежит Крису. Видимо, ему, как и мне, не хочется торчать взаперти в такой ясный день. Так почему бы не поискать хороший модем? Связь с миром в гараже нам нужна как воздух. Я уже выяснил, что подсоединить интернет – плёвое дело. Надо лишь найти модем и провести нужный провод в дом. И дело в шляпе.

А пока Крис таращится на витрины, я заигрываю с симпатичными девушками. То подмигну, то улыбнусь… одну по попке хлопнул. В ответ получил присущие всем дамочкам оскорбления. Но мне не привыкать.

– Горячая! – прикладываю кулак ко рту.

– Тебе больше заняться нечем? – бурчит Крис уже в магазине и щурится, вглядываясь повнимательнее на ряд каких-то коннекторов и разъемов.

– Ты разбираешься в проводах, я в девочках. Одно другому не мешает.

В ответ Крис мямлит что-то нечленораздельное и идет к кассе. Расплатившись за покупку, выходим на улицу. Становлюсь серьезным, ибо нам предстоит нелегкий разговор. Идея давно пробралась мне в голову, но не знал, как озвучить ее поумнее. А теперь, когда кроме нас с Крисом больше никого из команды нет, думаю, самое время.

Решаю бить сразу в лоб.

– Знаешь, что подумал?

Крис крутит голову в мою сторону.

– Что?

– Матиас что-то насчет «босса» говорил. Похоже, ребятки на кого-то пашут. В курсе, что обычно делают, чтобы раздобыть информацию у врагов?

– Внедряют своих людей?

– В точку!

Чтобы избежать радости оказаться на огромном рекламном пространстве с гигантскими дисплеями и билбордами, сворачиваем с Таймс-сквер на тихую улицу и двигаемся к метро.

– И кого ты предлагаешь? Матиаса?

– Нет, Анну.

У Криса глаза готовы выпасть из орбит.

– Анну?! Ты спятил?

– Сам подумай, они хотят взять ее в свою команду для каких-то целей. А Анна умеет читать мысли. – Я лукаво усмехаюсь. – А ещё, ей понравился этот итальяшка, который спас ей жизнь. У нее все козыри.

Крис останавливается и некоторое время думает. Затем проводит рукой по волосам и выдает:

– Нет, Джейсон. Это слишком рискованно.

Он возобновляет путь. Ускоряюсь и догоняю.

– Какой тут риск? Охмурит парня, прочтет все нужные нам мысли и слиняет… Мы ведь сможем ее защитить. – Щелкаю пальцами, разбрасывая искры, чтобы дать понять: мы – сила. Но Крис упрямо мотает головой из стороны в сторону.

– Если хочешь знать моё мнение – я против.

Мы подходим к метро, и Крис несется вперед меня по лестнице. Я же не отстаю.

– Да ты просто ревнуешь! – И тут приходится резко притормозить, иначе есть риск вписаться в его спину. А если развернется, то люди нас неправильно поймут.

– Причём тут ревность? Анна в нашей команде не для того, чтобы шпионить. И тем более… – замолкает. Я догадываюсь, что он хотел сказать. Боится, что парняга охмурит Анну так, что та потом влюбится. Не хочет согласиться со мной, но всем видом выдает свою симпатию к ней.

– Крис, смею напомнить, что она первая изъявила желание выяснить свою подноготную. Я больше, чем кто-либо другой уверен, что она обрадуется такой миссии. А ты, – тычу в него пальцем, – положил на девчонку глаз, поэтому и ерепенишься сейчас.

Крис раздраженно фыркает, затем сворачивает, я за ним. В подземке пусто, словно люди вымерли. Или из-за того, что воскресенье, и все спят до сих пор.

– Анна, конечно, красивая девушка, но не совсем в моем вкусе. Я просто боюсь за нее, ясно?

– Ну вот… хотя бы признался, что у нее задница ничего.

– Я этого не говорил!

Я смеюсь. Хочу разрядить обстановку.

– Давай просто спросим у самой Анны, и дело с концом?

– Давай! – говорит кто-то, но не Крис. Поворачиваем головы и… на тебе! Это же наши «друзья». Как говорится, чёрта помянешь – он тут как тут.

Пока они двигаются к нам с другого конца коридора, подаю Крису знак и шепчу:

– Когда пихну в бок, уходи через стены. Встретимся в гараже.

– А ты?

– За меня не волнуйся.

Дакота идет впереди. За ней справа шагает здоровяк, разминая пальцы. Точно бить собирается, делаю вывод я. Итальяшка двигается медленнее, и даже отстает от них на несколько шагов.

– Нехорошо взламывать замки чужой собственности, Джейсон, – с самодовольной ухмылкой говорит Дакота. – За это наказывают, знаешь?

– Да, – киваю. – С учетом, что вина доказана.

– Как раз этим мы сейчас и займемся, – выкрикивает здоровяк и направляется ко мне. Не теряя ни минуты, пихаю Криса в бок, тот отшатывается и исчезает за стеной. Собираю все свои силы и, прежде чем кто-то из них успевает среагировать, выпускаю огненный шар.

Слышу кашель, крики, но знаю, что когда дым рассеется, меня им не догнать. Поезд трогается со станции, а я надеваю капюшон и теряюсь среди простых смертных, скрывая пепел на руках в карманах.

Анна

После разговора с Кристой на душе паршиво, поэтому выхожу в парк прогуляться.

Грудную клетку сдавливает тяжелый груз, поэтому, когда хочу вдохнуть полной грудью, воздух словно застревает внутри. Криста вернула меня в прошлое. Тогда я была восьмилетней девочкой, которая только узнавала жизнь и не хотела рано взрослеть. Но пришлось…

Помню, в те годы я очень любила возиться с нашим котом. Он был довольно старым и ленивым, но достаточно умным, ибо его мысли всегда доставляли мне удовольствие. Он приветствовал меня, когда я возвращалась со школы, затем выпрашивал корм – в виде рыбки, – потому что мама редко давала его, так как кот быстро набирал вес, а ветеринары не советовали. Но я не могла устоять перед его миловидностью и стаскивала несколько штук. А пока он кушал, думал о том, что видел за пройдённое утро. И вот, в один такой прекрасный день он вспоминал ссору между мамой и папой. Естественно, я поняла, что предметом спора являлась я.

Вечером того же дня я прокралась к маминой спальне, но не вошла, а притаилась у приоткрытой двери, стараясь услышать ее мысли. Потому что понимала, что человек, поссорившись с любимым человеком, весь день будет думать об этом. Большая часть ее мыслей принадлежала предстоящему ужину, но в конце концов я дождалась того, что хотела услышать. Мама прихорашивалась у зеркала, и в какой-то момент вспомнила о папе, подумав, что вопреки всем спорам, она сразит своим видом его наповал сегодня вечером. А потом последовала другая мысль: «Нельзя допускать подобные споры в доме. Однажды Анна услышит и поймет, кто мы ей на самом деле».

Эти её мысли лишили меня сна, однако, со временем я перестала об этом думать и жизнь вернулась на круги своя. Но если судьбой предназначено знать правду, то от этого не спрятаться и не сбежать.

К десяти годам я стала сорванцом. Перед рождеством любила разыскивать заготовленные заранее подарки, чтобы, если вдруг что, не расстраиваться в важный день. Я прекрасно была осведомлена о потайных местах, куда папа прятал подарочные коробки. И это его кабинет. В тот вечер я припозднилась с поисками, и папа вернулся как раз тогда, когда я шарила по шкафам, высматривая блестящую обертку. Чтобы папа меня не застукал, как только услышала его шаги, приближающиеся к кабинету, спряталась в самый широкий шкаф. И тогда я всё услышала…

Помню его напряженный разговор по телефону, обрывки фраз: «Анна не совсем наша дочь, но…», «Мы вырастим ее, как полагается…», «Я понимаю всю серьезность дела, ведь девочка не простая…».

А потом он долго сидел за своим огромным дубовым столом и думал… А я ревела чуть ли не навзрыд, еле сдерживаясь, чтобы не издать звука. Но папа услышал мой стон и открыл дверцу шкафа…

Мы проговорили с ним очень долго. И он всё время повторял: «Ты наша». А в голове держал слово «почти»…

Я до сих пор не знаю, что значит это «почти», но боюсь, что ничего хорошего смысл его не несет.

Всхлипываю, затем решаю вернуться в кампус, но развернувшись, натыкаюсь на чью-то прохладную ладонь. В голове сразу как-то быстро проясняется, а на душе становится легко, словно кто-то снял давно отягощающий груз с моей груди. Медленно поднимаю глаза и замираю от неожиданности. Тот самый парень, который спас мне жизнь. И я не забывала это красивое лицо ни на минуту.

Улыбаюсь, хотя чувствую себя очень глупо.

Он, наконец, убирает руку с моего лба и представляется:

– Меня зовут Алессио. Голова еще болит?

Теперь припоминаю, что еще минуту назад думала об аспирине, потому что, после всех этих воспоминаний, голова готова была разорваться на части.

– Нет… Ты умеешь лечить людей?

Он смотрит в сторону.

– Иногда балуюсь.

Тревоги я, конечно, не чувствую, но до сознания доходит, что не могу прочитать его мысли. Я напрягаюсь, однако всё равно ничего не получается.

– У тебя хорошо получается, – говорю, не сводя глаз с его точеного профиля. Мы зашагали по каменной дорожке, которая изгибалась вдоль живой изгороди. – Ну?

– Что «ну»?

– Для чего же ты решил ни с того ни с сего избавить меня от головной боли? – мой тон становится резче, потому что я не собираюсь забывать о Дакоте и о том, что знаю. – Акт благодетеля?

– Почему же? Нет. – Алессио упрямо не хочет смотреть на меня. Может, поэтому не могу читать, что там у него в уме? А голос у него слащавый, певучий и, чёрт, он мне нравится!

Резко останавливаюсь, заставляя его сделать то же самое.

– Послушай, Алессио, если ты выследил меня ради Дакоты, то напрасно. Я не изменю своего решения и не хочу вступать ни в какие группировки. Мне и без вас несладко живется.

– Я ничего такого и не предлагаю, – произносит он, пристально глядя на меня. Наконец-то удосужился заглянуть в мое лицо! Но я по-прежнему ничего не слышу, ни одной мысли. Его рука тянется к моей голове, а потом он нежно убирает прядку, выбившуюся из хвоста, за ухо. – Мне просто захотелось с тобой поговорить. Потому что ты необычная девушка.

– О, конечно! – не верю я. – Для того ты нашел меня здесь? Чтобы поговорить? – звонко хохочу.

– Возможно, в это трудно поверить, но я совершенно случайно проходил мимо.

– Ладно, – вздыхаю. – Спасибо, что помог обойтись без аспирина. Мне пора. Приятно было познакомиться, Алессио.

– И мне, Анна.

Быстро ухожу, приговаривая про себя: «Не смотреть назад, не смотреть назад, не смотреть назад …». Не верю я в совпадения. И откуда он узнал, что у меня болит голова? Сдается мне, тут дело в другом. Он вновь смог заблокировать мою способность. Он умеет это делать!

Глава 8

Криста

У меня дрожат руки, свербит в горле, грудную клетку сдавливает с такой силой, что не могу дышать. Но вопреки всему, звоню маме и жду.

– Да, милая! Как ты? – слышу радостный голос мамы и по щеке бежит не прошенная слеза. «Не сдавайся, Криста!», – повторяю себе мысленно, а вслух говорю:

– Привет, мам! Дела не очень. Нужно поговорить. Ты одна?

– Что-то случилось? – Ощущение, что мама плюхается на диван или кресло… или что там у нее еще может оказаться рядом.

– Я кое-что узнала… – секунду молчу, затем тихо произношу: – Это правда, что я не ваша дочь?

В трубке послышался резкий вдох и молчание. Знаю, что такой способ может лишить маму чувств, но я не могла по-другому. Если это правда, то мама, которая привыкла говорить правду, быстро расколется.

– Мам?

– Я… Милая, откуда ты это взяла?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.