Слезы Феникса. Книга 1. Вера

– Что делать?.. Что ж, этот артефакт, если таковым его можно назвать, каким-то образом связал тебя с собой…

– Это ясно. Что дальше? – чуть не шёпотом спросил Мерлон. Его начинало одолевать отчаяние. Внутри снова проснулось… странное чувство.

– Думаю…

– Думай скорей, ибо я уже не могу отвечать за свои поступки! – воскликнул Мерлон. – По крайней мере, полностью…

Дариана подозрительно покосилась на юношу. Окинула его суровым мудрым взглядом, и затем размеренно сказала:

– По всем законам магической практики, тебя следовало изолировать, а твою чудо-игрушку как следует изучить. Но я не стану этого делать, ибо не знаю, что ожидать от тебя, а Враги рыщут везде. Ты можешь стать чуть ли не сигнальным маяком для них, возмущая Вечный Эфир. Поэтому я рискну и отпущу тебя. И даже подскажу путь, – Дариана сделал паузу, тихонько поглаживая кисти рук.– Отправляйся на Северный мыс, на самую окраину, что местные племена зовут Атер-На. Да, это к северу от Туанода. Наверное, ты слышал о неких Мёртвых землях? Холодновато там… Тебе необходимо разыскать человека по имени Даратас. Точнее, мессир Даратас. Он один из Первопришедших, и, наверное, один из самых могущественных волшебников, по крайней мере, в пределах этого материка. Возможно, он чем-то тебе поможет.

Мерлон вздохнул. Он, кажется, и правда попал во что-то очень неприятное.

– Покажи дорогу. Хотя бы на поверхность, – попросил Мерлон. Что ждёт его дальше? Какой Даратас? Мёртвые земли… одно другого лучше.

– Конечно, – сдержанно произнесла Дариана. – Всё для тебя…

Мерлон закинул походную торбу за плечи, проверил свою слегка сияющую робу, покрывшуюся новыми швами, повертел в руках помятый шлем, сделал пару глотков настойки целуфатоса.

Вроде всё. Пора в путь.

Но нет желания… навалилась усталость… грусть.

В нерешительности Мерлон остановился, поник головой.

– Ты идёшь? – осведомилась Дариана.

– Да… – тихо проговорил маг. – Что-то тяжёленькое ты мне сунула в торбу. Небось, не только еда?

– Потом посмотришь, – бросила волшебница через плечо. – Идём. У нас мало времени.

Шли долго. Нестерпимо, невозможно долго!

Мерлон едва сдерживал раздражение.

Дариана, прожившая в катакомбах не один десяток лет, прекрасно ориентировалась в хитросплетениях сотен туннелей, проделанных в незапамятные времена прежними хозяевами подземелий, но и это не ускоряло процесс. Юноша был готов рычать от бессилия: карты этих уровней у него не было, в одиночку же он просто заблудится в кромешной и страшной до дрожи темноте. К тому же в глубинах нашли прибежище различные твари, над которыми сильно поиздевалась фантазия Творца. Довольно страшная фантазия. Поэтому в некоторые места заглядывать просто неблагоразумно. А в нынешней ситуации тем более. Придётся терпеть…

Лучи магического света, видимые только Дариане и Мерлону, вяло разгоняли темноту по пути и открывали взору белеющие на камнях кости, какие-то железки, иногда оружие. Один раз путники наткнулись на целую кучу истлевших тел, облачённых в проржавевшие доспехи и полусгнившие мантии. Вперемешку лежали и человеческие костяки, и трупы высоких стройных существ – видно, эльфов, и небольшие скелеты карликов.

– Это жертвы Умрадского похода, если ты читал, – ответила волшебница на немой вопрос Мерлона.

– Сомневаюсь, даже при всей моей "любви" к древности, – пробурчал Мерлон. – Междоусобицы вместе с огнём унесли множество книг.

– Да, знаю, – тихо проговорила Дариана. Её голос был полон сожаления и вины. – Я сама не сильно осведомлена об этом происшествии. В те времена я была слишком занята завоеванием замка Аммалаэль, – Дариана глубоко вздохнула. – Скажу лишь, что этот поход был вызван бесцеремонным нападением племён карликов в союзе с остатками сил Лесных эльфов на строящийся Бангвиль, около ста семидесяти лет тому назад. Дикие хорошо отомстили за прошлые обиды, подкравшись ночью и порезав много мирян да спящих воинов. Люди, насилу отбившись, соединились десятью кланами в военный альянс и отправились вершить уже свою месть. Сначала они вырезали весь Умрадский лес, а затем погнались за отступавшими в горы Ар-Умрада. Тут шли бои в течение месяца. Кого смогли найти из карликов и эльфов, того без всяких сожалений перебили.

– Что ж, сами виноваты.

– Виноваты? – удивилась волшебница. – В войне нет виноватых, и тем более правых… Война не начинается по воле одного, даже самого могущественного правителя… и уж тем более, не по вине целого народа!

Мерлон хмыкнул:

– Дариана, милая… Всё это, конечно, интересно. Я сам люблю иногда пофилософствовать за кружкой крепкого эля, но, знаешь ли, это место мне не очень-то по нраву.

– Да, ты прав, – расстроенно побормотала волшебница. – Идём. Осталось не так уж много.

И вновь едва разгоняемая магическим светом тьма туннелей, бесконечные извилистые проходы и ещё десятки, десятки шагов.

Несколько раз Дариана и Мерлон чуть не наткнулись на целую процессию карликов, которые с факелами в руках пробирались куда-то вглубь гор. Конечно, перебить их не составило бы труда, но зачем попусту тратить силы и привлекать лишнее внимание?

Затем путники еле ушли от столкновения с небольшой группой пещерных менад, бесшумно прошмыгнувших в глубь подгорной тьмы; уклонились от встречи с несколькими горными псоглавцами, юрко пробежавшими чуть ли не у самого носа, а также от патруля мрачных цианосов.

Мерлон в который раз отменил про себя: далеко в глубине известной людям реальности расположился целый мир, где десятки, сотни, тысячи различных существ нашли свой приют. В холоде тёмных пещер они устроили собственные царства взамен тех, что забрали у них на поверхности проклятые пришельцы, явившиеся из ниоткуда. Но никто из них не собирался сдаваться, никто не забыл прошлых обид, и однажды путь судьбы замкнёт колесо истории, и завоеватели станут рабами, а бывшие рабы станут хозяевами. Они верят в это. Они хотят в это верить, ибо это – смысл их жизни, их предназначение… их судьба.

– Вот! – радостно проговорила Дариана, остановившись посреди каменного холла рядом с вполне обычным валуном, ничем не отличающимся от сотен других, повстречавшихся им на пути.

– Эм… – Мерлон недоверчиво поглядел на волшебницу.

– Ты не чувствуешь никакой магии? – улыбнулась Дариана.

– В общем-то, да.

– Так и должно быть! – довольно проговорила девушка.

– Но как? Ведь нельзя скрыть излучение эфирных путей… Любой маг будет чувствовать присутствие Силы, – Мерлон ничего не мог понять. Он не слышал о подобной магии.

– Можно! Ещё как можно. Всё зависит от таланта и мастерства. Хотя, наверное, от последнего намного больше. Однако сейчас не время вдаваться в подробности. Враги близко! – твёрдо сказала Дариана.

– Что за Вра…

– Не важно! – отрезала волшебница. – Дотронься до валуна и стой смирно.

Мерлон нехотя подчинился. Спорить с властной женщиной не имело смысла.

Пока маг стоял у камня, Дариана, достав большую книгу из походной сумки, шуршала страницами в поисках нужного заклятия.

Очередная Книга Мантр, сотни которых Мерлон повидал на своём веку. Сборник магических текстов, необходимый каждому магу, если он, конечно, достоин носить это гордое звание.

На самом деле Книги ничем не отличались от обычных чародейских фолиантов. Только механизм их создания привлекал некоторый интерес. Его главная особенность заключалась в том, что перенос текста заклинания, начертанного в мантре, совершался лишь при чётком соблюдении всех положенных условий, в ходе которых создатель Книги Мантр соприкасался с магическими потоками, соединявшими текст мантр с океаном Вечного Эфира. Мастер должен был перенести часть связующих нитей в саму книгу, наделив кусок обычного пергамента магическими свойствами, сделав его вроде опорного пункта или аватары, как называют данное явление некоторые маги. Этот процесс, несмотря на внешнюю простоту, на деле представлял собой немалый труд, который зачастую заканчивался гибелью мантры, а вместе с ней и магического текста. Тогда приходилось начинать заново. Впрочем, усилия стоили того: последующие творение заклинания не нуждалось в дословном зачитывании полного текста мантры – достаточно произнести фразу-ключ.

Дариана, наконец, нашла нужную страницу, и, не отрывая глаз от Книги, пожелала хорошего пути и выразила надежду на повторную встречу. В скупых словах Мерлон уловил оттенок равнодушия и холода, но предпочёл не обращать на это внимания – всё было так, как и должно быть.

Медленно, не торопясь, загадочная девушка подземелий стала читать слова заклинания. Удивительно, но такая мощная волшебница читала заклятие вслух, когда это совершенно не требовалось, а было лишь некоторой издержкой для не очень опытных магов. Видимо, творимая волшба была сложной и нуждалась в большой концентрации сил.

Поначалу ничего не происходило, Мерлон не чувствовал ровным счётом ничего. Однако в какой-то момент валун, на котором лежала рука мага, стал медленно нагреваться. Спустя ещё какое-то время, юноша ощутил лёгкие толчки силы, затем чуть сильнее, а потом плотные потоки эфира неожиданно охватили его тело со всех сторон. Камень к тому моменту стал горячим… и мягким! Мерлон присвистнул от удивления! Его рука стала постепенно утопать в камне. Он попытался вытащить её, но напрасно: жидкая масса камня затягивала его внутрь. Маг хотел окликнуть Дариану, но мира вокруг не стало: всё расплылось и завертелось в диком круговороте, а само тело юноши всё сильнее и сильнее утопало в камне.

Вот рука ушла по плечо, нога и бедро тоже уходят внутрь. Ещё чуть-чуть – и голову Мерлона поглотит нечто. Вихрь эмоций, мыслей, воспоминаний и одно желание: жить.

Миг – в глазах потемнело, раздался хлопок, и Мерлон со всего маху упал на холодную каменную породу. Ему повезло: в этот раз обошлось без ран и переломов.

С кряхтением поднявшись, юноша обнаружил себя у подножья Ар-Умрадских гор. Стояла ночь, и лишь луна да звёзды освещали унылый пейзаж вокруг.

«Чудо-подъёмник» вытащил мага из глубины гор прямо на поверхность.

Что ж! Теперь необходимо вернуться домой, и после кружки доброго эля решить, что делать дальше.

Его путь лежал в Шипстоун.

***

Всякие мысли вертелись в голове молодого мага: было слишком трудно переварить всё, что произошло с ним за прошедшие дни, насыщенные событиями.

Поход на карликов, два незнакомца, Дариана Грозная, и эта странная колба с прекрасной оранжевой субстанцией, что сейчас заботливо грела его душу, покоясь в заплечной торбе… Доселе в жизни юноши не случалось ничего экстраординарного: трудная и грязная жизнь вольного охотника, походы за добычей, весёлые попойки со спутниками и ласки сладострастных девиц. Всё, как у обычных людей. Всё, как у сотен и тысяч… Мерлона всегда устраивал такой расклад, и ему не требовалось ничего больше. Он знал, что путь тернистых завоеваний, полный напряжения сил и воли, не для него. Но теперь… Теперь Мерлон каждой частичкой тела ощущал: что-то в его жизни сильно поменялось. Даже очень сильно. Особенно его беспокоила неизвестная материя в колбе…

Странно, у этой вещи не было магии, она не источала силу, но каким-то неясным образом смогла завладеть разумом, подчинить его волю! Этому не было объяснения… или, по крайней мере, Мерлон пока его не нашёл.

«А нужно ли оно вообще?»

А как же! Странный вопрос.

«Неужели? Ты полностью уверен в этом?»

Несомненно. Знание истины всегда необходимо. Или, по крайней мере, частички истины, чтобы затем по крупицам составить общую картину разумного.

«Кто-то из великих говорил, что вера во всемогущество разума – есть самая главная и первоначальная ошибка любого мыслителя.»

Может быть, может быть… Но это не имеет особого отношения к делу. Сейчас необходимо узнать, как эта чёртова субстанция проникла в мою голову. Или, скорее, воля этой… вещи.

«О да… Проникла! И не просто так, верно? Ты ведь чувствуешь ярость, что медленно жжёт тебя изнутри? Ты ведь знаешь, что она рядом?»

Да. Но откуда?

«Вопрос, на который даже боги не сразу найдут, что ответить!»

И какие только глупости лезут в голову!

Мерлон недовольно плюнул. Такое общение не доставляло никакого удовольствия. Он никогда так с самим собой не говорил. Никогда.

Вот так, поглощённый непомерным объёмом размышлений, маг шёл домой. Неожиданной засады маг сейчас не боялся. На себя он наложил самую мощную алхимию защитных заклинаний, и теперь даже случайная стрела была неспособна нанести ему вред. К тому же в этих местах нечасто встречались серьёзные враги, особенно владеющие магией: в основном менады, карлики, иногда тропосы и одинокие камнееды. Все они старались прятаться по норам – люди никого из них не жаловали и при встрече сразу хватались за оружие. Хотя и в незнакомцах, блуждавших по хозяйской территории, никто не видел добра. Страх и недоверие вершили свой скорый суд. Именно они были мерой справедливости и закона. А их главным орудием – сила. Таковы правила, таковы времена.

По всему Гипериону бушевали бесконечные войны, разжигаемые неутолимой жаждой власти и богатства. Десятки кланов, поделив мир на сферы влияния, постоянно стремились урвать лишний кусок у соседа. Одни захватили заселённые территории и отстроили на награбленные средства неприступные замки, другие искали благоволения судьбы, сколачивали кровожадные банды и совершали бесконечные набеги друг на друга. Плелись интриги, создавались и рушились союзы… Постоянно лилась кровь, и умирали те или другие живые существа.

Несмотря на суровость царивших нравов и порядков, в городах людей, особенно в Шипстоуне и Санпуле, развивались естественные науки и магические искусства. В двух мощных школах магии – Шипстоунского Триумвивера и Санпульского Валдайса – неустанно трудились великие магистры, разгадывая те или иные тайны мироздания, изобретая новые магические приспособления, способные облегчить сложную жизнь людей. Не сидели сложа руки и маги-учёные Стихийной Академии Полуночья, совершенствуя магию алхимии, как мирную, так и боевую. С головой были заняты работой и магистры Научной Академии Шипстоуна, познавая естественные законы бытия и изучая медицину. Хватало дел и у чародеев-одиночек, не желавших связывать свою деятельность с уставами различных заведений. Они предпочитали проводить исследования и эксперименты в одиноких башнях, расположенных в тихих местах, подальше от городской суеты. Одним словом, знания человеческого рода расширялись.

В городах также развивалось и искусство, особенно архитектура: в мире много богатых людей, желавших строить свои дома лучше, чем у других. Поднимались и живопись, и театр. Совсем недавно в Шипстоуне построили первую в мире Академию Искусств, где многочисленные таланты оттачивали способности до совершенства. В Торвиле, городке горняков, сложились целые гильдии ювелиров, кузнецов да оружейников, изготовлявших всевозможную продукцию на любые нужды и любой вкус. Именно в Торвиле кланы закупали вооружение для своих дружинников, именно в Торвиле богатеи украшали себя золотом и драгоценными камнями, а маги искали сырьё для чародейств.

По всему Гипериону расширялись поселения, богатели люди. Однако наряду с развитием науки и ремёсел, в крайнем запустении находилась законы, ибо в мире, где царит право сильного, бумажное слово никому не указ. Только в городах, где кое-как обосновалась хоть и слабая, но всё же власть, установилась администрация, и стали приниматься своды устоявшихся в жизни правил общения и торговли. В Санпуле, Бангвиле, Торвиле, правили городские Советы, члены которых выбирались из имевших в городах влияние кланов. Стоит ли говорить, что фракции постоянно боролись между собой за власть, стараясь ухватить как можно больше из казны, попутно устранив противников, и привлечь на свою сторону множество сильных союзников. Поэтому услуги асассинов были востребованы, а на улицах городов частенько устраивались разборки враждующих кланов. В такой обстановке польза от законотворчества очень часто подвергалась сомнению.

Только в Шипстоуне, негласной столице материка, абсолютную власть захватила Святая Инквизиция. Стальным мечом своих крестоносцев и огненной магией отцов-инквизиторов эта организация энергичных последователей Творца установила свои порядки. За этими порядками инквизиторы ревностно следили, рьяно уничтожая преступников, еретиков святой веры и особенно политических противников. Их агенты, впоследствии отколовшиеся от Святой Матери Церкви в период упадка, постоянно будоражили города да сёла, пытаясь в приступе фанатизма искоренить еретиков по всему миру, заодно убирая с пути собственных врагов.

За границей же каменных стен прав был тот, кто имел за собой влиятельных покровителей. А эти покровители менялись довольно часто, вследствие бесконечных клановых войн.

Но Гиперион – не единственный материк этого загадочного мира. Была ещё земля под названием Феб, лежащая на западе от Гипериона через огромные просторы Вечного Моря, да мёртвый материк Харон, оторванный во время Великой Войны Сил от плоти Гипериона и унесённый далеко на север через весь Великий Океан.

На Фебе власть делили Республика, образовавшаяся после бурного расцвета города Умрад; Солнечное Королевство, управляемое властолюбивым королём Таргосом (одним из Первопришедших), и огромное племя варваров (вольных людей) – Одера Табу, чей центр располагался в крепости Кандур – извечной мечте пламенных сердец среди воителей Республики и Королевства.

В отличие от Гипериона, на Фебе власть доменов была намного устойчивее, но мир и спокойствие совсем позабыли дорогу в эти земли: Республика и Солнечное Королевство вели непрекращающуюся более ста лет войну, а племя варваров (так они себя именовали) Одера Табу постоянно беспокоило владения тех и других. Но даже здесь, в огне вечных войн, развивалась наука и искусство, а Фебовская Академия Магии была самой известной и самой престижной в мире.

Харон же был местом бесконечного хаоса, где нашёл пристанище ужасный Культ-клан некромантов и тёмных инквизиторов, некогда затеявших великую Войну Сил… На том материке царили смерть и разруха. Культисты, преисполненные фанатичной преданности, считали себя слугами Хаоса: с их точки зрения он имел самостоятельное разумное начало. Для достижения своих целей эта часть мировой сущности не чуралась ни магии смерти, ни стихии первородного огня.

Кроме Культа среди безумия вулканов, кислотных рек и смертоносных ветров, таился клан Хантеров – загадочных воинов, которые, по слухам, сошли с ума во время Войны Сил и скрывались от безвыходности в глубинах загнивающей земли. И всему этому ужасу противостояли Стражи Пути – рыцарский орден, образовавшийся сразу после разрушительной Войны. Именно храбрые сердца Стражей хранили свободные сообщества от Хаоса, воцарившегося далеко за Океаном.

Таким был этот противоречивый мир, чью сущность наполняли и беспощадное насилие, и неприкрытое коварство, в ответ на которые всегда находились и честь, и благородство. Впрочем, Мерлон увлёкся мыслями и чуть не навернулся в овраг. Нужно тщательнее смотреть под ноги, а не блуждать где-то в туманной дали – в темноте недолго и покалечится.

***

Гроссмастер был недоволен. Столь идеальный и продуманный до мелочей план стал трещать по швам буквально с самого начала похода!

Первое, что сильно расстроило командующего войсками Ренессанса, это неудачный исход операции Лин-Лея и Бладмура. Вещь, которую он искал, пропала где-то в глубине гор, и её поисками придётся заняться чуть позже. Хотя странный рассказ этой парочки заботил его ещё больше. Какой-то вольный охотник, ничтожество, по словам крестоносца Лин-Лея, смог обдурить двух опытнейших бойцов (да ещё и главу Тайной Стражи!) великого Ренессанса, убежать, а затем провалиться чёрт знает куда! Очень интересная история. Может, кто-нибудь из парочки решил прикарманить себе искомую гроссмастером вещь? Всё возможно. Но никому из этих болванов не прознать, каково истинное предназначение артефакта. Хотя не артефакт это вовсе, а вещь куда более интересная. Наверное, этот самовлюблённый глупец Бладмур вбил себе в голову идею о великой власти и непомерной силе. Ха! Пускай так и думает. Это лишь на руку. А Лин-Лей и вовсе неспособен ослушаться приказа. На его уме лишь честь, доблесть и красивая смерть. Другое в его храбрую голову не приходит.. Тем лучше.

Второе обстоятельство скорее разозлило гроссмастера, чем расстроило. Треклятые враги решили особо не лукавить и принялись вести партизанскую войну, стремясь расстроить бравое наступление Ренессанса. Хотя Инквизиция и была ослаблена затяжным торговым и моральным упадком, на её службе состояли достаточно опытные командиры, коим хватало ума при помощи нехитрых приёмов попытаться уравнять силы, истощая и деморализуя неприятеля. По всем расчётам гроссмастера, его армия давно должна была оказаться в Шипстоуне и пировать победу, а не торчать в равнинах на полдороги к заветной цели.

В связи с потерей продовольствия и части фуража, пришлось остановиться в чистом поле в пятидесяти километрах от столицы врага, и, ощетинившись со всех сторон, восстанавливать положение. Бросаться вперёд было опасно. Святоши могли спокойно обойти наступавшее войско с флангов и перерезать все коммуникации и подводы. Тогда даже с взятием Шипстоуна войны не выиграть. Поэтому два дня назад гроссмастер принял, на его взгляд, единственно верное решение в сложившейся ситуации: перенять тактику неприятеля, и, распространившись мелкими отрядами по всей вражеской территории, путём поджогов и разорений вынудить его дать генеральное сражение. Нападать отдельными отрядами на вставшее укреплённым лагерем воинство крайне затруднительно, а бороться с разосланными во все стороны рейдовыми группами совершенно бесполезно. Разорение деревень, истощение припасов, и падение морального духа как жителей земель, так и воинов, вынудит инквизиторов объединить свои войска и ударить по сконцентрированным силам Ренессанса единой мощью. Вот это и будет фатальной ошибкой честолюбивых слуг Господа. Как раз на этих почти плоских равнинах гроссмастер и ожидал встретить противника в честном бою. В переносном смысле, конечно.

На самом деле он не хотел никаких героических баталий, красивых смертей и безнадёжной храбрости. Он не признавал воспетые бардами бесполезности. В войне главное – цель, а её процесс не может быть прекрасным, романтичным. Смерть, насилие, голод, болезни – вот «прелести» войны. Принимать такие вещи в качестве возвышенных просто невозможно! И гроссмастер знал это не понаслышке.

Свою карьеру командующий Ренессанса начинал с простого унтер-офицера, и ему пришлось многое претерпеть, сражаясь на полях и в долинах Тёмных Земель, что на самом Западе, близ Сумеречного Леса; в южных лесах при осаде Деффенсанта в Войне Трёх кланов. Бился он и на болотистых берегах близ Триумфаллера, где Ренессанс насмерть схватился с Хранителями. Став командором, вёл очень удачную войну на острове Патрос, в конце концов вынудив Элиту запереться в своём родовом замке. Да ещё во многих стычках и конфликтах… Самое последнее его достижение, уже в ранге гроссмастера – полная и беспрецедентная победа в сражении при замке Фьеф, когда объединённое войско Элиты, Сюреала и Хранителей было наголову разбито намного уступавшим в численности воинством под личным командованием Иридана. Это важное завоевание сильно укрепило позиции Ренессанса в Совете Бангвиля и в окрестных землях этого города. И во всех компаниях гроссмастер придерживался основного правила: главное – достижение цели, причём любыми способами. Удар врага в спину, подкуп, заказное убийство, уловки, хитрости… Какая разница, как убить врага? Главное, чтобы противник был уничтожен, а героизм придумают бестолковые барды!

«Милорд,»– послышался голос по каналу трансферанса.

«Да, Лин-Лей, «– ответил гроссмастер. Он давно ждал сообщения от командора крестоносцев.

«Милорд, мы разбили несколько отрядов противника и доставили огромное количество провианта, которого хватит на неделю. «

«Это всё?»

«Святые отцы выступили. К утру они будут здесь!»

На изрезанном шрамами лице гроссмастера расплылась блаженная улыбка. Наконец-то! Враг сдвинулся с места! Что ж, больше не придётся отсиживаться. Ожидание – вот чего не мог терпеть Иридан, хотя его выдержки хватило бы на всё войско.. Итак, не за горами новая ступень в карьере гроссмастера! Если эта компания завершится успехом, то Совету Сеньоров ничего не останется, как признать его себе равным. Иначе воины поднимут эту расхлябанную братию на копья и мечи.

«Бладмур» – обратился гроссмастер к начальнику Тайной Стражи

«Я вас слушаю» – послышался ответ. Этот дерзкий мальчишка никогда не отличался почтениям к старшим.

«Вышли несколько лазутчиков – пускай наблюдают за продвижением инквизиторов. Я должен быть в курсе каждого манёвра неприятеля.»