Десятый этаж. Фазеры

– По-настоящему?

– Ну, если мама с папой отпустят.

Богдан фыркнул.

– Я не маленький, чтобы отпрашиваться.

– Тогда заметано? – я протянула ему руку, сжатую в кулак, о которую он стукнул своим кулаком.

– Заметано.

Мы вновь стали любоваться вечерним городом с его небоскребами, улицами и многочисленными огнями.

– А ты как вообще попал в «Заслон»?

– Мама моя еще со школы знала Александра Анатольевича, своего одноклассника, и когда он предложил включить меня в проект, она согласилась.

– До этого ты ни разу не попадал в фазу сам?

– Нет. Но стоило попробовать, и уже не захотел уходить. И со временем там освоился.

– Теперь это понимаю и я, а раньше жутко боялась.

– Ты – молодец! Ты здорово управляешься с пространством снов.

– Все благодаря тебе. Сама бы я не смогла.

Мы еще немного постояли на площадке, пока Дан не предложил полетать над городом. Мы перемахнули через ограждение и, отрастив крылья, сиганули вниз, соревнуясь, кто первым долетит до статуи Свободы.

С того дня я стала работать на общество «Заслон».

И что мы только не перепробовали с Даном. Я его даже к тибетскому монаху водила. Он лишь благословил и сказал, что я смогу найти истину.

Улучшение все же наступило, но потом произошел кризис. Дан вернулся к замкнутости, к своей тяге к идеальному порядку. Смотрел куда-то в стену или вниз и совсем перестал разговаривать.

И тогда господин Горбунов предложил следующий вариант: подключить нас обоих к приборам и погрузить в фазу как можно более глубоко.

В этом был резон. В фазе никогда не знаешь, когда выкинет, а если искусственно погрузить в сон, то времени хватит, чтобы углубиться в подсознание и заронить мысль. Что даст некий толчок, заставит Дана измениться.

Мы решили прокатиться по Неве, ведь я обещала ему это. Да и сменить обстановку не мешало.

До вечера мы гуляли по северной столице, любуясь городской архитектурой. Ели мороженое, пили прохладные напитки и общались. Мне удалось вытянуть несколько слов из Дана – и это говорило о том, что прогулка пошла ему на пользу.

Мы возвращались с набережной, как возле нас внезапно остановилось несколько машин, перерезав нам путь. Все случилось мгновенно, я толком не поняла, что произошло.

– Какого черта вы творите?.. – я запнулась.

Нас двоих затолкали внутрь по разным машинам и повезли.

Мужчина, что сидел рядом на заднем сидении, оказался агентом Рэйнбоу.

– Здравствуй, Варя.

– Не могу сказать того же, – пошла я «в штыки».

– Меня это очень расстраивает.

Я хмыкнула. Непонятно, всерьез он или насмехается.

– Мне казалось, что мы все выяснили в прошлый раз. Так зачем нам снова видеться?

– Я всегда держу обещание. Я дал тебе время встретиться с другом и все выяснить, но вижу, зря это сделал.

– Что вы хотите этим сказать?

– Я уже говорил. Работай на нас.

– Извините, но я приняла решение. И работать на свою страну мне нравится больше.

– К сожалению, у тебя другого варианта нет.

– О чем это вы?

– Тебе придется согласиться, иначе… Иначе с твоим другом произойдет несчастье.

Я посмотрела на водителя, а потом на агента Майкла.

– Вы шутите? Он же еще ребенок!

– Решать тебе.

Нас привезли к мосту и заставили выйти из машины. Я видела, как Дану заклеили рот скотчем и им же связали руки и ноги. И все происходило в городе при свете дня. Где же свидетели, когда они так нужны?

– Решать придется быстро, иначе с парнем может случится несчастье.

– Вы не посмеете…

– Тогда не испытывай нас.

Агент Майкл протянул мне документы в папке.

– Подпиши, и тогда твой друг не пострадает.

И чтобы я оказалась более сговорчивой, Дана подняли и поставили на парапет в центре моста.

Сволочи!

Я посмотрела на Дана, он мотал головой, чтобы я не соглашалась. Но разве я могла допустить, чтобы его сбросили в воду? Я даже не знала, умел ли он плавать. Хотя о чем я? У него же связаны конечности.

Наверное, я побледнела.

– Вы не в своей Америке, вам это с рук не сойдет!

Они просто запугивают меня, я не должна вестись.

И в этот момент двое верзил по кивку агента отпускают Дана, он падает вниз и с плеском уходит под воду…

– Не-е-ет! – с криком просыпаюсь я в холодном поту.

Ну и кошмар же приснился!

Я выдохнула с облегчением и встала.

В этот день мы катались по реке, Дан улыбался, глядя на чаек. Мы вместе подкармливали этих белых попрошаек, что вели себя довольно смело, выхватывая куски хлеба прямо из рук.

В отличном настроении спускались по набережной, и… в то же мгновение, словно из сна, появилось несколько черных автомобилей с тонированными стеклами. Нас схватили и рассадили по разным машинам.

– Ну, здравствуй, Варя!

Это все происходит наяву? Мой сон оказался пророческим?

Когда Дана повели на мост и там, связав, поставили на перила, я в ужасе схватила папку.

– Я все подпишу.

– Хорошая девочка, надо было сразу соглашаться.

На красивых губах американского агента проскользнула торжествующая улыбка. Рука зависла в воздухе перед тем, как поставить подпись. В этот момент что-то щелкнуло в моей голове, сработал предохранитель. Во сне я привыкла задавать вопрос: сплю ли я?

Вот и сейчас спросила себя об этом и не смогла вспомнить, когда мы с Даном приехали на набережную, чтобы покататься на катере. Я четко знала, что хотела этого, но вот когда? И какой сейчас день? Несмотря на всю реалистичность происходящего, у меня закрались сомнения.

Я глянула на часы, что всегда носила на руке. Они показывали три часа дня, но я хорошо помнила, что в моем сне уже наступил вечер. Время не совпадало. Стоило мне вновь посмотреть, как маленькая стрелка уже указывала на цифру десять.

У меня больше не осталось сомнений, разбежка во времени доказывала, что я еще не проснулась. Ложное пробуждение, мы находились в фазе.

– Зачем вы это делаете?

– Все еще не хочешь подписывать? – ответил агент Майкл.

– Вы же знаете, что мы во сне, так зачем вам мое согласие?

Американский агент улыбнулся.

– Умная девочка. Ты права, твоя подпись здесь не имеет силы. Я всего лишь хотел показать тебе, что будет, если не согласишься.

– Для этого тебе придется нас поймать по-настоящему.

И я бросила ему папку в лицо, чем отвлекла агента Майкла на несколько секунд. Этого мне вполне хватило.

Мои руки, как у супергероя из комиксов, вытянулись и стали похожими на резиновые канаты. Я притянула к себе Дана, разорвала скотч – и мы помчались по дороге. Дан прямо на глазах менялся, становясь рослым и широкоплечим, а мои руки вновь стали нормальными.

– Хочешь поиграть в «догонялки»? – услышала я вслед крик агента. – Тебе все равно от меня не спрятаться.

И за нами устремилась погоня.

– Какие идеи? – невозмутимо поинтересовался Дан.

– Импровизация, – успела ответить я перед тем, как остановиться.

Путь нам преградило огромное количество клонированных агентов Майклов. И все они с самоуверенными ухмылками подзывали нас. Этот црушник фильм «Матрица» пересмотрел? Еще не хватало ему тут стрельбу начать, и тогда я, как герой Нео, показывая чудеса виртуозности, стану от пуль уворачиваться.

Но у меня найдется другой ответ. Чего я там боялась? Ага, инопланетных машин, пора им вновь показаться.

И в это же мгновение они выросли из асфальта, словно грибы, и начали палить по агентам, превращая их в горстки пепла. Надо было видеть удивление на самодовольных лицах размноженных и пока еще целых американцев.

– Бежим! – схватила я за руку друга.

– Надо уйти на другой уровень! – закричал мне в ответ Дан.

Согласна.

– Уходим в землю!

И я представила, что дорога превратилась в зыбучие пески, которые мигом засосали меня и Дана.

Мы провалились вниз в какую-то канализацию. Темно и сыро. И запах отвратный. Чувствую, что по ногам с писком бегают огромные крысы. В реальности давно бы закричала, но тут ничего, держусь. Наматериализовала нам фонари.

Яркий свет распугал животных.

– Оторвались ненадолго, но останавливаться нельзя, – сказал Богдан.

– Предлагаю выйти из фазы.

В данной ситуации это было разумно, но у нас ничего не вышло. Мы застряли.

– Мы подключены к аппарату, поэтому не можем. И скорее всего, об этом знают американцы, – предположил Дан, – поэтому нас преследуют.

И я вспомнила, что сейчас мы оба лежим в лаборатории, погруженные в глубокий сон. Эксперимент уже начался, и пока не выйдет время, вернуться мы не сможем.

– Тогда у нас только один вариант – уносить ноги. Ты со мной?

Мы проходили через стены, ныряли, прыгали с домов, открывали двери, телепортировались – но в итоге нас все равно настигали. И выше первого уровня мы так и не прошли.

– Мы в петле! Не знаю как, но что-то контролирует нас и не дает углубиться.

Мы прыгнули назад в лабораторию и увидели, что лежим рядом на соседних постелях, и от нас тянутся провода к аппаратам. Всех участников эксперимента заботил факт взлома. Они пытались вернуть контроль над компьютером.

– Могли ли это сделать црушники? – спросила я Дана.

– Вполне вероятно с их возможностями.

– Что же нам тогда делать? – спросила я.

– Есть один вариант… только не уверен, что подействует.

– Какой?

– Уснуть в фазе. Думаю, так мы сможем вырваться из ловушки. Но существует вероятность, что мы действительно уснем, потеряв осознанность.

– Это опасно?

– Сложно сказать. Сейчас мы погружены в долгий сон, возможно, придется проспать сутки. И если мы потеряем связь с реальностью, а до нас доберутся агенты, то они смогут воспользоваться ситуацией и вытворять с нами все, что им вздумается.

Так себе перспектива, но ведь у нас могло и получиться?

Мы легли на свои постели, войдя в тела. Я расслабилась и сымитировала, что уснула. Обманула мозг.

Когда открыла глаза, мы уже находились в другом месте. В здании, созданном из стекла.

– Как думаешь, мы вырвались?

Дан посмотрел на свои руки.

– Все еще на первом этаже, но, думаю, мы смогли преодолеть петлю. Это можно проверить.

И мы стали прыгать по ступеням, но в какой-то момент наши ноги стали проваливаться и застревать в цементе.

– Они все еще каким-то образом контролируют фазу!

– А вы думали, что смогли уйти?

Мы обернулись и увидели агента Майкла.

Я не хотела сдаваться, не в моих правилах.

По теории Эйнштейна в реальной Вселенной все происходит в четырехмерной системе координат. Три из них пространственные, а четвертая – время. И все это составляет пространственно-временной континуум. Но Дан говорил, что тут не работают законы. Но я все же с математическим складом ума и привыкла рассматривать мир с позиции физических признаков. В моем подсознании могут существовать те законы, которые я построю.

Я замечала, что в пластичном пространстве фазы все происходило моментально. Казалось, что пребываешь здесь часами, но на самом деле в реальности могло пройти минут десять.

Время, связанное с расстоянием, тут не имело значение, потому как в линейной плоскости можно оказаться в любой точке по желанию. А что быстрее: мысль или скорость света?

Мысль.

И по теории относительности, чем быстрее двигается объект, тем больше становится его масса, и тем медленнее течет время. Если достичь скорости света, то масса тела, как и энергия, становятся бесконечными, а если превысить скорость света, то можно и вовсе повернуть время вспять.

Но для материальных объектов достичь скорости света невозможно в реальности, потому как если тело становится тяжелее, то скорость его падает, а здесь этих ограничений не существовало.

Исчисление времени можно выразить при помощи отрезка: прошлое, настоящее, будущее. Скачки во времени и пространстве возможны, если линию сгибать и соединять нужные деления.

А что произойдет, если по аналогии сложить этажи? Начало и конец окажутся в одной исходной.

Если действовать по этому принципу и соединить первый план, приближенный к физическому, с созидательным высшим, что тогда произойдет? Смогу выйти за рамки фазы?

Согласно теории Эйнштейна, энергию можно превратить в материю, и наоборот. Получится ли создать продукт при помощи чистого вдохновения с плотной реальной формой?

У меня исчезли страх, сомнение и нерешительность – все то, что мешало движению вперед. Почему-то я точно знала, что собираюсь сделать. Агенту Майклу придется отказаться от своих планов.

Силой своего намерения заставила здание сгибается подобно линейке. Другие этажи стали ломаться и крошиться под действием моей мысли. Майкл Рэйнбоу не удержался и полетел вниз вместе с осколками стекла.

– Мы же погибнем! Ты что творишь?! – закричал Дан, обеспокоенный происходящим.

– Именно это я сейчас и делаю. Создаю нечто новое.

Что-то мне подсказывало, что до меня еще никто подобное не практиковал.

– Мы можем не вернуться!

– А нам и не нужно больше перескакивать с этажа на этаж, достаточно сделать шаг. Твоя мысль сейчас имеет наивысшую силу, воспользуйся этой возможностью.

Богдан, кажется, понял и, чтобы лучше сосредоточиться, закрыл глаза.

Когда два плана слились в один, мое сознание распахнулось. Словно кто-то щелчком включил лампочку над головой.

Свет затмевал все. Глазам было невыносимо смотреть, но постепенно я стала видеть пространство, созданное из энергий чистого разума и сердца. Вместе с другом я находилась в самом центре, ядре подсознания.

– Что хочет твое «Я»?

Звенящий голос, наполненный спокойствием, исходил от света и обращался к каждому из нас.

Дан вдруг улыбнулся, подмигнул мне и пропал. Он ответил про себя на вопрос и избавился от внутреннего ограничения. И тогда смог вернуться, но мне еще было рано поворачивать назад. Я находилась на пороге нового открытия. На границе, за которой начиналась бесконечность.

Я знала, зачем здесь. Я ощущала себя творцом, способным создавать целые миры.

Подняв руку, я увидела, что держу в ладони светящуюся сферу. Я могла бы уйти в бесконечность, в другую реальность, чувствуя тягу к неизведанному, но не стала этого делать. В моем мире еще многое нужно изменить.

И шагнула назад, а раскрыв глаза, поняла, что нахожусь в лаборатории.

Первым делом я увидела Богдана. Он уже очнулся, сидел на постели, по привычке поджав ногу, и радостно улыбался мне.

Впервые он смотрел не мимо, не в сторону, а прямо мне в глаза. Так же осознанно, как и в фазе.

Я опустила взгляд, медленно раскрыла ладонь и увидела, что все еще держала в руке предмет, созданный во сне.

Конец