Пояс «Ориона»

Здесь, конечно, ничего не напоминало красоты городских пляжей, роскоши яхт для туристов. Здесь все было просто. Но это и обрадовало Глеба. Там где люди работают, там мишура и блеск не нужны.

Все вокруг, лодки, «русская печка», причал, все было совсем не новое. Но Глеб сразу оценил одно – все вокруг было крепкое, ухоженное, добротное. Митко занимался тем, что мыл свой туристический катер. Увидев гостей, он позвал молодого паренька, и поручил ему продолжать свою работу, а сам пошел навстречу гостям.

Глеб спросил у Николы, кто здесь хозяин и сколько здесь человек. Хозяином всего этого был сам Митко. С ним работали два молодых парня – мужья его дочерей. И два бывалых рыбака – его хорошие товарищи еще со службы на рыбацком судне при Милошевиче.

Приблизившись, Митко очень обрадовался, увидев Глеба. Но длинного разговора не получилось. У всех не было времени – Николу ждал ресторан, который к вечеру должен был уже приготовить рыбные блюда, а Митко ждало море, они должны были выходить сегодня на ночной лов рыбы, чтобы успеть к утренней торговле.

Глеб не хотел никому мешать, поэтому он просто осматривался со стороны, не задавая вопросов.

«Русская печка» оказалась коптильней. Первую партию рыбы в фургон грузили именно из коптильни. Глеб краем глаза заглянул во внутрь. Оттуда пхнуло ничем не передаваемым запахом свежеподкопченой морской рыбы. Запах йода и ароматных сосновых и можжевеловых опилок. Рыба там была разных размеров. От совсем маленьких рыбок, до больших камбал. Ближе рассмотреть это все было невозможно. Митко нырял туда и быстро выносил рыбу, укладывал ее в бумажные мешки, которые подставлял Никола. Коптильня работала, из трубы шел небольшой дымок. Единственная защита от дыма у Митко – была маска для подводного плавания, которая закрывала глаза.

Закончив с копченой рыбой, немного отдышавшись, Митко показал Николе куда ехать, а сам пошел в направлении небольшого холмика, по другою сторону от коптильни. Это оказался погреб –ледовик. Как объяснил потом Глебу Никола, это погреб наполовину заполнен льдом. Там нет холодильника. Летом Митко покупает лед, это не дорого, а зимой, едет повыше в горы, где по ночам бывают заморозки, и где он предусмотрительно наливает воду в специальные пластиковые корыта.

Загрузились рыбой быстро и Глеб с Николой уже собрались уезжать, как их нагнал Митко с большим свертком.

– Это для Стефани, не забудьте передать. Это копченый угорь! – выпалил Митко, передавая пакет Глебу и улыбаясь.

На что Никола что-то сказал ему по-сербски, Глеб слов не понял, но смысл уловил. Никола незлобно пошутил над романтической любовью рыбака к аристократке.

Митко совсем не обиделся, наоборот, посмеялся и еще раз наказал, что это только исключительно для Стефани, а не для Марты и остальной родни. Никола отшутился, сказал, что Митко все равно не узнает. На что Митко ответил, уже по-серьезней, что он все равно узнает. А если окажется, что угорь попал не по назначению, то в два раза поднимет цену на рыбу. Как оказалось, это была самая страшная угроза для Николы. Он сразу прекратил все свои шутки и быстро тронулся с места.

По дороге Никола некоторое время бурчал про себя. Но разговаривать самому с собой ему скоро надоело, и поэтому он пожаловался Глебу –по-немецки. Что, мол, куда Митко лезет? Ведь все прекрасно понимает, что Стефани не для него. Но… и еще цены поднять грозит! Вот разбойник! Но, проехав и побурчав минут пять, Никола успокоился, настроение к нему вернулось. Видно, количество и качество рыбы, а самое главное, цена, его полностью устроили, подумал Глеб.

Доехали до отеля быстро. Никола сам отнес в ресторан пакет с рыбой для Стефани. Глеб предупредил его, чтобы вечером в гараже он его не ждал – сказал, что не очень хорошо себя чувствует. На самом деле, не хотелось ему делить вечер больше ни с кем, кроме Стефани. Никола немного по обижался, но потом успокоился. Наверное, он подумал, что ему больше достанется ракии, поэтому не стал настаивать, подумал Глеб. И был прав, именно такая мысль и остановила Николу.

Глеб в своем номере занялся приведением в порядок себя и своих вещей. Хотел отвлечься от мыслей. Но как от них отвлечешься, слова колдуньи Марии все время стояли в его голове.

В конце концов он решился на самое логичное решение проблемы – достал привезенный узелок, там была небольшая бутылка крепкой ракии. Налил в пластиковый стаканчик грамм сто и выпил, закусив колбаской и хлебом из того же узелка. Посидел немного в кресле, дождался пока первая реакция на крепкий градус пройдет. Как он и ожидал, волнующий его вопрос отошел куда-то в сторону. Чтобы закрепить результат, он сделал себе крепкий сладкий чай и, не допив до конца, задремал в кресле.

Глава 11. Вечер со Стефанией.

Когда открыл глаза – было уже темно. С испугом посмотрел на часы – было чуть больше семи вечера. Отлегло от сердца, еще не поздно. Он испугался того, что проспал ужин. Но опоздание его было небольшим. Быстро привел себя в порядок и спустился в ресторан. Взгляд его был направлен только в одно место – на их со Стефани столик. Она сидела за столом и смотрела как раз в его сторону, на входную дверь. Увидев его, она сделала вопросительный жест рукой. Он быстро подошел и сел напротив. Она некоторое время пристально смотрела на него поверх очков. Выражение серых глаз понемногу стало меняться. Строгость вначале постепенно ушла и осталась вначале небольшая улыбка, а потом звонкий смех.

– Хотела напустить на себя строгости. А потом… Почему-то взглянула на себя со стороны – и стало смешно! Решила наказать взрослого самостоятельного мужчину, с которым меня не связывают никакие официальные узы! – сквозь смех сказала она. Отсмеялась немного, и неожиданно, придав голосу строгость крикнула шепотом

– А ну, подлец , признавайся, где был, по бабам да по барам ходил! – и снова засмеялась – Как у меня получается быть строгой стервой?

– Очень правдоподобно реально. Я сразу вспомнил лучшие годы, прожитые вместе с моей бывшей женой! – в тон в шутку ответил Глеб.

– А я разыграла сцену из прошлой моей семейной жизни. Ну, а теперь серьезно. Что случилось? На тебя это не похоже? В твоих окнах не грел свет, и я стала уже беспокоиться. Человек один… в чужом городе… в чужой стране…

В этот момент им принесли их ужин. На первом подносе было то, что положено по меню ресторана, а на втором – на большой тарелке горячий подкопченный угорь, выложенный небольшим количеством нарезанных помидоров и огурцов. Запах от него стоял такой, что посетители за соседними столиками невольно повернули головы.

Стефани вопросительно посмотрела на Глеба.

– Это Митко тебе передал, только тебе и только для тебя – пояснил Глеб.

– Как здорово! Действительно, он мне это пообещал, только это было уже давно, я и забыла. А он помнил!

– Наверное, ему не попадался угорь такого размера.

Но Стефани его уже не слушала. Быстрыми точными движениями она стала передвигать все на столе. Содержимое ресторанного ужина из ее тарелок она переложила в его тарелки. Передвинула его тарелки на его сторону стола, свои пустые собрала в стопку и поставила на край, чтобы официант забрал. Освободившееся место перед ней заняла одна большая тарелка с подогретым угрем. Стефани откинулась назад и, как бы со стороны посмотрела на эту красоту. Осталась довольна увиденным и сказала Глебу:

– Эта еда из моих тарелок – все это тебе. Чтобы ты кушал, и не посягал на моего угря!

– Да я и не собирался посягать – ешь спокойно!

– Нет, нет, на вот тебе маленький кусочек от хвоста, попробуй! – она несколько раз примерялась, все уменьшая и уменьшая ширину предполагаемого кусочка. В конце концов она отрезала кусочек шириной сантиметров 5, и положила на тарелку Глебу.

– Все, больше я тебе отрезать не могу. Довольствуйся малым!

– Спасибо, ты очень щедрый человек! – отшутился Глеб, но Стефани уже была поглощена рыбой.

Она отрезала маленький кусочек, отправляла его в рот и закрывала глаза от удовольствия. Надо отдать должное, от подогретого угря исходил такой запах, что на соседних столиках стали звать официантов и пытаться заказать то же самое.

Глеб ел молча, смотрел на Стефани, как она наслаждается угрем. Но веселее от этой картины ему не становилось. Наоборот, лицо его становилось все мрачнее и мрачнее – мысли, которых он победил на некоторое время стаканчиком крепкой раки, снова возвращались. Напиваться сидя перед Стефани он не решился. Самое лучшее, что он придумал – это начать разговор и завести его в другую сторону. Тут как раз Стефани осилила большую половину угря и довольная откинулась нас пинку стула, чтобы перевести дух.

– Ну, рассказывай. Нашли что-нибудь интересное на фотографиях.

– Не-а. Ни-че-го! Раза по три каждый из нас пересмотрел каждый снимок. Аппаратура у Отто первоклассная. Но, ни каких даже приблизительно похожих мест, не нашли.

– И вы весь день пересматривали снимки? – спросил Глеб, и сам даже испугался, в его голосе и появились признаки ревности.

Стефани не могла этого не заметить, брови ее удивленно подскочили вверх, но ответила она спокойно:

– Конечно не весь день! Часов трех нам хватило. Весь день мы занимались тем, что составляли отчеты в картинках для своих работодателей. За полученные деньги надо отчитываться! Раз ничего пока не нашли, то надо расписывать весь маршрут поисков и прикладывать снимки. А ты что, приревновал?

Такого вопроса в лоб Глеб не ожидал. Умная Стефани может огорошить собеседника!

– Конечно же нет… Нет! Конечно же да! Конечно, приревновал. А ты как хотела? Проводишь целые дни в тихом уютном офисе с мужчиной! А потом мне говоришь, что отчеты они писали!

У Стефани аж вилка выпала из руки. Несколько секунд он не могла подобрать слова:

– Я… ах ты.. да как ты… да как…

Глеб не выдержал и рассмеялся:

– Ну как я тебя! А? Попалась, золотая рыбка!

Стефани перевела дух.

– Молодец. Ловко.

Помолчала немного.

– Рез ревнуешь – значит я тебе не безразлична. Это ты мне сейчас и показал. – а дальше, наклонившись к нему с шипением – А ну признавайся, где был, почему мне пришлось тебя ждать? Свет в твоем номере не горел. Или ты думал, что я, пока ем угря, забуду все?

– Много сегодня со мной всякого случилось. Налил пол стаканчика ракии, которой в деревне угостили, а она покрепче водки будет. Задремал в кресле. А когда проснулся – уже темно, испугался, что ты ругать будешь, и сразу прибежал.

– Интересно, что такого с тобой могло сегодня случиться? Ехал вместе с Николой. Тут все так чинно и равномерно, что ничего случиться не могло. Начинай, рассказывай! Я же вижу, что слова у тебя на кончике языка вертятся! Ах, да, забыла! – она налила в бокалы белого вина, взяла оба, слегка ударила их друг об друга, и один протянула Глебу – Вот тебе, запей ужин!

Глеб осушил весь бокал. Тепло от хорошего вина разлилось по всему телу, и действительно, настроение как-то сразу приподнялось и захотелось рассказать все Стефани.

– Ну, слушай! Дело было так…

– В деревне… на ферме… у родственников Николы, куда мы поехали до обеда… Там рожала лошадь.

– Ну и что, эка невидаль – лошадь рожает!

– Она уже целых три дня не могла разродиться. Все там ходили понурые. Не знали что делать. Ветеринар ничем помочь не мог. Надо было на что-то решиться – спасать либо жеребенка, либо лошадь. Ну… а как лошадь спасешь! Конечно, ее пришлось бы убить, чтобы не мучилась.

– Жалко животное! Люблю лошадей – тихо произнесла Стефани.

– Ну так вот, насколько я понял, они решились на последнее средство, которое если не поможет – тогда все, придется лошадь усыплять. Они позвали за колдуньей, за Марией.

– Ой, знаю я про нее, наслышана, Марта как-то мне рассказала. Но не любят Марию там в деревне, боятся ее.

– Когда мы с Николой приехали, то почти все люди с фермы были в конюшне. Они стояли кольцом вокруг лежащей на соломе лошади и стоящей возле нее Марии. Мария что-то шептала, то тихо, то громко, заклинания какие-то, или молитвы. Но смысл я все же понял, Мария говорила, что на всех них лежит что-то вроде порчи нехорошей. И поэтому никто ей не может помочь, а самой ей не справиться. – Глеб остановился, налил еще в бокал вина и отпил немного.

– Не тяни, что было дальше – поторопила его Стефани.

– Как что! Не догадываешься?

– Нет!

– Она, колдунья, Мария увидела меня, может, почувствовала. И, так как я не был им всем родственником, то естественно, порчи на мне не было. И только я один мог ей помочь.

–Она взяла меня за руку и подтащила к голове лошади. Показала знаками, чтобы я держал крепко лошадиную голову, а сама влила ей в рот стакан какой-то настойки. После этого она стала ходить вокруг лошади, произнося какие-то слова. Я их не понял, слова были незнакомы. Похоже, что и все остальные тоже не понимали этих слов.

– Да, есть такой старый диалект в этих местах, его используют для вот таких вот обрядов. Мне бабушка рассказывала.

– Через некоторое время лошадь стала хрипеть, по ее телу стала пробегать дрожь. Я всеми своими силами едва мог удерживать прижатой к соломе ее голову. Наверное, собрав все свои последние силы, лошадь все же вытолкнула из себя жеребенка. Мария ей помогла, когда он показался, она схватила его за копыто и вытянула из чрева лошади… И лошадь осталась жива, и жеребенок живой. Когда его отмыли, то на лбу у него оказалось белое пятно, как звезда. Вот и все… Мне налили рюмку ракии, очень крепкой, благодаря которой я смог прийти в себя.

Глеб замолчал. Молчала и Стефани. На глазах у нее появились слезинки. Она смахнула их руками, и взяла свой недопитый бокал вина.

– Хорошо, что так все закончилось. Жеребенок со звездой на лбу – очень хороший знак.

Она отпила вина и принялась за остатки угря. Когда на тарелке у нее осталась половина того, что было, она сказала Глебу:

– Ну и что ты мочишь? Дальше что было? Или ты хочешь меня убедить в том, что рождение жеребенка со звездой на лбу заставило тебя погрузиться в мрачные раздумья?

Глеб не стал возражать:

– Дальше? Дальше меня Мария забрала к себе в дом.

– Вот как? Это уже интересно? Ну-ка расскажи по подробнее, что у нее в доме. А то Марта мне как-то рассказывала про нее, мол не дом, а вертеп какой-то. Чушь полная. – Она отодвинулась от угря, снова взяла свой и его бокалы, налила в них вина, слегка стукнула друг о друга, и протянула ему его бокал.

– На вот тебе, промочи горло, чтобы рассказ вышел складнее. Только не вздумай фантазировать – только то, что было на самом деле.

Глеб не спеша выпил вина и продолжал:

– Да ничего особенного, дом как дом… В большой дом мы не заходили, зашли в небольшую одноэтажную постройку. Там не было кроватей нигде, не было следов еды. Это было не жилое помещение. Но там много всяких полок, шкафов с ящиками. Мягкой мебели там не было, только деревянные скамейки и стулья. Запах там был какой-то засушенной травы. Не скажу, что запах был противный, но он был довольно резкий. При таком запахе я бы не уснул. Пучки засушенных трав были во всех углах и возле пола и под потолком.

– Понятно, чтобы злые духи не проникли…

– Там нигде не было электричества, никаких электрических ламп. Но были несколько икон, горели лампады. Было несколько масляных светильников. Ах, да, свечей я тоже не видел. Только масляное освещение. Было светло, масляные лампы не горели, поэтому определить, какое в них масло, не могу.

– Старинное, конопляное должно было быть.

– А ты откуда знаешь, ты что, тоже колдуешь?! – спросил Глеб с улыбкой, он представил Стефани в одежде деревенской колдуньи.

– Ты чего улыбаешься?

– Представил тебя на месте Марии.

– И что получилось – страшно?

– Да нет, не страшно, весело получилось!

– Нет, я не колдую, не бойся. Это все мне моя бабушка рассказывала.

– Она у тебя была как Мария – колдунья?

– Нет, скорее знахарка. Во всех деревнях такие есть. Их, хоть и боятся, но очень ценят. Докторов же не было раньше. Вот бабки и лечили. Бабушка моя не была сильной колдуньей. Она говорила, что сила уменьшается из поколения в поколение. Бабушка была последнего поколения. Так что мне уже ничего не досталось.

– Почему тебе, а матери твоей?

– Нет, эта сила передается не прямо, а через поколение по женской линии. От бабки внучке, понял?

– Да, просветила. Так вот, Мария почти ничего не говорила, она долго искала что-то в ящиках, потом достала маленькую глиняную куколку, помолилась перед иконой и дала ее мне, сказав при этом : «Это для тебя».

Стефани смотрела на него широко раскрытыми глазами и прошептала едва слышно:

– И… и еще она дала…

– Да, она достала вторую куколку, помолилась пред иконой и дала ее мне и сказала: «Это для нее».

– Для кого «для нее» – прошептала Стефани.

– Для тебя, для кого же еще. – Глеб достал из кармана куртки этих двух куколок на шнурке и протянул их Стефани. – Что по крупнее – это мое, а поменьше – это твое.

Стефани долго молчала, рассматривая этих куколок. Казалось, она вспоминает что-то. На глазах ее появились слезы.

– У меня была такая куколка. Мне ее дала моя бабушка, тогда она еще была жива. Когда натовские самолеты бомбили Белград. Мы прятались в подвалах. Бомбы падали куда угодно – совсем не на военные объекты. Куколка тогда была всегда со мной. Наверное, она мне помогла, раз я здесь сейчас сижу. Мне бабушка говорила – это очень сильный оберег. Он делается не на долго, или на короткий срок, или на какое-то конкретное событие.

– Зачем она тебе их дала? Она сказала зачем?

Глеб задумался, пытаясь вспомнить дословно, что говорила Мария.

–Тебе и ей поможет, сказала Мария, когда дала мне этих кукол.

– Да уж! Вот и дела! – вздохнула Стефани – Что может с нами случиться, от чего это нам должно помочь?

– Не знаю, Мария больше ничего не сказала. Будем осторожны. От Отто ничего быть не может?

– Что ты, он сам себе плохое сделает, но только не мне. За ним как за каменной стеной – он все предусмотрит и обо всем позаботится. Будем внимательно смотреть по сторонам и под ноги, чтобы не провалиться в какой-нибудь средневековый склеп.

Она снова проделал ритуал с бокалами – налила вина и стукнула друг о друга:

– Доем я своего угря. Сегодня нам точно ничего не угрожает. Завтра ты будешь со мной, поэтому возьми этих кукол и положи их карман. Их нельзя носить в сумке, они должны быть или в одежде, или на шее.

Они некоторое время в тишине доедали свой ужин. Как вдруг Стефани вздрогнула и посмотрела на Глеба:

– Эти куколки не могли тебя омрачить, об их предназначении я тебе рассказала. До этого ты о них ничего не знал! Было что-то еще… тебе Мария сказала что-то еще… Ты что-то у нее спросил… А что ты мог у нее спросить… Ты мог спросить у нее только… Ты спросил у нее он нас с тобой, верно?

– Да, я спросил у нее о нас с тобой.

– Верно, я бы тоже спросила бы, не удержалась. Ну и … Что она тебе ответила? Но вначале – что ты у нее спросил?

Глеб взял бокал, долил вина и выпил все, что в нем было. Стефани смотрела на него, в глазах ее читался страх.

–Я спросил Марию, будем ли мы с тобой вместе – выпалил Глеб.

Стефани молчала.

– Мария подошла к окну, взяла из какого-то ящика пригоршню крупы, и долго пересыпала крупу из ладони в ладонь, пока крупы почти не осталось. Как будто время перетекало у нее между пальцев. Наконец она сказала: «Будете, но не сейчас». Вот и все. Теперь действительно все, что было у Марии. Остальное, что было сегодня, большой ценности не представляет – болтовня Николы, его приглашение сегодня вечером напиться в гараже, вместе с тобой и с Мартой. От этого я отказался. Посещение владений Митко и угорь, которого ты съела.

– Уф… рассказал – и на душе легче стало, как камень с души свалился.

– Уф… у меня тоже, мне тоже стало спокойнее, а то, какое-то предчувствие давило весь день. Не будем пытаться заглянуть будущее. Давай жить настоящим.

– Давай. А там – что бог даст.

– Вот и договорились.

Стефани взяла смартфон и посмотрела время:

– Ну и засиделись же мы сегодня. На меня сейчас усталость целого дня навалилась. А угорь был великолепный! Спасибо Митко!

– Пошли по домам? – спросил Глеб

– Нет, сегодня я приглашаю тебя к себе. Заслужил. К себе даже и не заходи – старая зубная щетка у меня найдется. И не думай о спокойном вечере. Мне необходимо восстановить утраченные силы. Придется тебе постараться! Массаж должен быть первоклассный. И все остальное – тоже. Пошли!

Глава 12. Поиски клада в монастыре, заточение.

Утром Глеб проснулся первым. Как ни старался встать тихо – не получилось. Кровать заскрипела, заскрипел и пол под ногами. Стефани открыла глаза:

– Сколько времени?

– Почти семь утра.

– Как семь? Почти проспали! Отто обещал к восьми подъехать за нами.

– Ну и что? – не понял Глеб – Еще целый час впереди!

– Это для тебя «целый час» – передразнила Стефани – А для меня «всего один час». Знаешь, сколько времени я по утрам собираюсь?

– Нет, не знаю. Думаю, что минут сорок тебе должно хватить.

– Как бы не так. Обычно мне требуется два часа! Придется все делать на бегу. Собирай свои вещи и марш в свой номер. Иначе можешь мне попасть под горячую руку! Когда я спешу – мне никто не должен мешать.

– Слушаюсь и повинуюсь! Мне пол часа хватит на все. Через 40 минут я зайду за тобой. Спустимся в ресторан – кофе выпьем.

Они почти допили кофе, как перед гостиницей остановился большой джип. Из него вышел Отто и, увидев Стефани и Глеба через окно ресторана, помахал им рукой, чтобы они поторопились.

Но Стефани была не из тех женщин, которые сразу выполняют то, что им говорят мужчины. Если то, что от нее хотят, идет вразрез с ее желанием, то она сделает все равно по-своему. Несмотря на то, что Отто периодически (через каждые пять минут) махал им руками и показывал на часы, Стефани и бровью не повела. Она выпила две большие чашки кофе – свою утреннюю норму, ничуть не торопясь. И через 15 минут как ни в чем не бывало удобно расположилась на заднем сидении джипа. Вероятно, для Отто ее опоздание не было неожиданностью. Он ни слова не сказал ей. Вероятно, зная ее привычки, Отто делал такие временные допуски, что опоздать они не могли – когда бы они не приехали, все равно это было вовремя. Все это Глеб молча отметил про себя, и только немного в шутку сказал ей, когда усаживался на сиденье рядом с ней:

– Ну, как, напилась кофе?

– Аж на целый день. Получила огромное удовольствие.

–Интересно, от чего, от кофе, или от наблюдения за попытками Отто выманить тебя из ресторана? – спросил Глеб шепотом и по-русски.

– Смотри, по осторожней! А то и тебе достанется! Я сегодня мегера… нет – медуза Горгона!

– А что за день сегодня? Что тебя так развеселило?

– Сегодня годовщина моего замужества! Ничего хорошего в этот день произойти не может!

– Так может нам отложить наши поиски? До лучших времен?

– Нет. Сегодня самое время, чтобы спускаться в подземелья и раскапывать могилы!– и по немецки Отто – Сегодня мы едем в монастырь Поострог.

–Да, фрау Стефани. Это единственное место в округе, где может быть то, что мы ищем. Я вчера вечером отужинал с чиновником из мэрии, и вот результат – он протянул Стефани бумагу, отпечатанную на официальном бланке. – Это разрешение от мэрии на досмотр всех наземных и подземных помещений монастыря с целью мониторинга зашиты окружающей среды.

– Ох как … – ахнула Стефани – так мы за это должны же будем что-то предоставить в мэрию, какую-либо бумагу, результат работы?

– Ничего мы им не должны. Хорошего ужина в ресторане для чиновника оказалось вполне достаточно. Для мэрии наш осмотр ничего не стоит, а для них если бесплатно – то можно делать все что угодно, что не запрещено законом. Мы с ним договорились, что я проинформирую его письменно, если мы найдем какие-либо серьезные нарушения. Но мы их не будем искать, так что мы ничего никому не должны. Но это бумага заставит настоятеля монастыря открыть нам все, что мы не пожелаем.

– Отлично! А то я, пока пила свои чашки кофе, мысленно репетировала речь перед настоятелем, в которой я бы вначале требовала, потом просила, потом… не будем дальше, разрешить нам осмотр подвалов.

– Значит, если бы я сразу сказал об этой бумаге, то Вы бы не пили так долго кофе и мы бы выехали раньше?

– Ну уж нет, я бы все равно нашла перед кем мне мысленно репетировать свою речь!

Все дружно рассмеялись.

– А если серьезно,– продолжала Стефани – В этом монастыре есть одна небольшая церковь, которая уже была построена при тамплиерах. Ее осмотр много времени не займет. Но, и это самое интересное, хотя и сам монастырь был построен гораздо позже, но никто не может однозначно утверждать, что до него на этом месте ничего не было.

– Что это значит? – спросил Глеб.

– В средник века, когда хотели построить что-то новое, то не разбирали то, что было построено до них. Тем более, что до средних веков постройки были гораздо массивнее, глубже. Одним словом, никто из здешних исследователей, хотя их было совсем и не много, не может утверждать, что подвалы нового монастыря не были построены во времена крестовых походов. Нам надо их осмотреть. Если предположить, что на месте нового монастыря раньше были какие-либо могилы или каменные постройки, и строители их не разобрали, а просто построили сверху стены, то нам надо смотреть подвалы под новым зданием.