Controversia

– А это уже не наши проблемы, как им будут пользоваться! Мы с тобой совершили великое открытие, но теперь можем спокойно передать его в умелые и надежные руки. А после нас уже пусть наше начальство привлекает нужных специалистов, которые и будут изучать его дальше, дорабатывать и корректировать. На этапе наших экспериментов ничего опасного в этом явлении не было. А что там будет дальше – нас уже не касается.

Георгий решительно покачал головой.

– Так нельзя. Именно мы ответственны за все происходящее. Мы это изобрели, нам и отвечать за последствия. Поэтому я категорически против того, чтобы хоть упоминание о произошедшем покинуло стены этой квартиры.

– Не, Жорик, ты как хочешь, но я с тобой не согласен. Нам выпала редчайшая возможность заявить о себе, сделать себе имя и хорошо подзаработать, и я все это профукать не собираюсь. Если тебя так одолевает скромность, то можешь и дальше сидеть в тени, я обещаю тебя не упоминать. Но меня молчать ты не заставишь! Я выжму из этого все, что получится по максимуму.

– Как же ты не понимаешь! – в голосе Георгия звучало отчаяние. – Мы не знаем точно последствий этих экспериментов. Возможно, завтра или через месяц я умру. А потом из-за этого начнут умирать другие. Или вдруг о наших экспериментах станет известно лидерам недружественных государств? Они вооружат таким образом свои армии и пойдут на нас войной! Солдаты с нюхом собаки, орлиным зрением и абсолютным слухом станут непобедимы. И во всем этом будем виноваты мы!

– Ой, да не преувеличивай ты! – отмахнулся Виктор. – Тоже мне, возомнил себя вершителем судеб. Я понимаю, что ты пытаешься заботиться о человечестве, но на спасателя целой планеты ты как-то не тянешь. Может, и правда, твои хвосты-крылья никому не понадобятся.

– Тем лучше. Тогда тем более давай помалкивать. Я даже думаю, что все эксперименты нам стоит прекратить.

– Нет уж, Жорик, если тебе по барабану, то я такую возможность не упущу. Второго такого раза за всю жизнь может больше не быть. Если тебе так нравится, сиди себе дальше в своей лачуге, а обо мне скоро заговорит вся корпорация!

Виктор демонстративно прошествовал в коридор и начал обуваться. Георгий помчался за ним.

– Вить, нет! Ты не должен никому ничего говорить! Обещай мне это.

– Пока, Жорик! – холодно попрощался приятель и хлопнул входной дверью.

V

Ночью Георгий спал очень плохо. То ему снились полчища полулюдей-полуживотных, нападающие на него, то он подолгу бодрствовал, не имея сил заснуть. «Нельзя никому об этом рассказывать!» – эта мысль неотступно преследовала его всю ночь и к утру превратилась в абсолютную уверенность. Ему нужно было снова встретиться с Виктором, чтобы убедить его в своей правоте, пока тот не придал случившееся огласке.

Встал он гораздо раньше обычного. До выхода на работу еще было далеко, и он решил использовать это время для разговора с другом. Невзирая на ранний час, он посчитал себя в праве набрать номер Виктора и настоять на встрече с ним. Каково же было его удивление, когда вскоре после набора номера он услышал дребезжащий звонок чужого телефона на своей кухне!

Как оказалось, Витек забыл свой мобильный, когда пытался заснять Жору на видео. А потом, в пылу их жаркого спора о телефоне уже не вспомнил ни один из них, и он так и остался лежать на кухонном столе. Неожиданная находка спутала все карты Георгия. Как теперь связаться с Витьком? Конечно, он знал и адрес приятеля, и мог встретить его на работе, но поездки туда требовали времени, за которое Виктор мог успеть раззвонить об их открытии всем желающим. Что было делать? В отчаянии Жора выскочил на улицу, на ходу соображая, куда ему двинуться в первую очередь, чтобы успеть перехватить Витька.

На кусте перед домом висел клок собачей шерсти. Почему-то он сразу привлек внимание Георгия, несмотря на его занятость другими мыслями. Не раздумывая над тем, зачем он это делает, а лишь прокрутив в памяти вчерашние эксперименты, он машинально схватил шерсть и сунул ее себе в карман. В тот же момент он заметил Виктора, идущего в его сторону.

– Эй, Жорик! – издалека закричал тот. – Хорошо, что ты еще никуда не ушел. Представляешь, я у тебя вчера мобильник забыл! Заметил это только когда уже домой добрался. Вот и пришлось сейчас ни свет ни заря к тебе переться.

– Да, он у меня, – подтвердил Георгий, радуясь, что ему не придется никуда ехать, а зверь сам прибежал на ловца.

– Ну, так давай его сюда.

– Он дома. Поднимемся?

Витек развел руками, показывая, что выхода у него нет. Приятели снова оказались в той же квартире.

– Вить, – начал Жора, – я тебя все-таки прошу…

– Не продолжай! – отмахнулся Виктор. – Лучше сразу отдай телефон. Каждый из нас сделал свой выбор, и говорить больше не о чем. Андрей Игоревич узнает обо всем сегодня же.

– Вить, пожалуйста! Подумай об этом еще раз.

– Телефон отдай!

Георгий отступил на кухню, закрывая собой стол, на котором лежал телефон.

– Вить, просто выслушай меня еще раз!

– Да отойди ты! – Виктор довольно грубо оттолкнул приятеля и забрал телефон. – Мне на работу пора, лясы точить некогда. Тебе, кстати, тоже.

– Вить! – Георгий умоляюще схватил его за рукав, делая последнюю попытку обратить его внимание на свои слова.

Витек вырвал руку и вышел из квартиры.

– Пока, Жорик. Желаю удачно просидеть в безденежье и безвестности! – уже на лестнице крикнул он.

Георгий в сердцах стукнул кулаком по стене. Как же так получилось, что они с давним другом не смогли договориться! Может, попросить его об отсрочке? Пусть не рассказывает об этом хотя бы сейчас, а через некоторое время он, Жорик, найдет способ убедить его не делать этого вовсе. Надо догнать его и попробовать поговорить еще раз.

Засунув руку в карман, чтобы вытащить ключи от входной двери и закрыть квартиру, Георгий почувствовал в руке мягкий ком шерсти. Внезапно его осенила мысль. Витек явно дал понять, что не хочет слушать его доводов. Но, возможно, его убедит очередное преображение! Собака может быть агрессивным животным, тем более, что найденная шерсть определенно принадлежит крупному экземпляру. Если он увидит приятеля в совсем не дружелюбном виде, то, возможно, это заставит его изменить свое решение. Взбудораженный очередной идеей, Георгий кинулся к своей аптечке за необходимыми ингредиентами.

VI

Виктор шел пустынными дворами к ближайшей автобусной остановке и вдруг услышал позади себя шорох чьих-то быстрых шагов. Оглянувшись, он ничуть не удивился, когда увидел догонявшего его Георгия. Однако сразу было понятно, что Жора не в себе: его шаг был неровным, как бы петляющим, движения – непривычно резкими, скорость – слишком большой даже для бега.

– Ну что ты все никак не успокоишься? – Витя даже не остановился, когда приятель поравнялся с ним.

– Посмотри на меня! – вместо ответа произнес Георгий. – Теперь я использовал биоматериал собаки.

– И что?

– Неужели ты хочешь, чтобы люди становились такими? Ты действительно не видишь в этом опасности?

– Да мне без разницы! Пусть отвалят мне мои бабки и после этого становятся кем хотят.

– В последний раз прошу – не надо! – глухо прозвучал голос Георгия.

– Отстань от меня! – огрызнулся Виктор. – Отвали, понял? Ты уже достал своими нравоучениями! Еще одно слово, и я объясню тебе свою позицию силой. Хотя мне этого и не хочется, все-таки ты мой друг.

В подтверждение своих слов Витек сжал кулак и замахнулся им на Жору. Угроза от гораздо более крупного Виктора действительно могла исходить нешуточная, и потому в любом другом случае Жора бы безропотно отступил. Но в этот раз произошло что-то такое, чего Георгий в последствие никак не мог ни понять, ни объяснить: словно какая-то сила заставила его действовать против воли.

Повинуясь мощному внутреннему порыву, Георгий набросился на друга. Он царапал его ногтями, рвал на нем одежду и выгрызал зубами куски его кожи. Виктор, не ожидавший нападения, поначалу почти не сопротивлялся, пытаясь лишь сбросить с себя повалившего его на землю приятеля, но, получив первую серьезную царапину, по-настоящему испугался и принялся отбиваться. В Георгия словно бес вселился, наделив его неимоверной силой. Он разрывал человеческую плоть, становясь от этого еще более яростным и агрессивным. Вскоре Виктор, обливаясь кровью, умолял о пощаде, но прежний тихоня Жора его словно не слышал. Добравшись до горла обессилевшего противника, он вцепился в него зубами и перегрыз жизненно важные кровотоки. Буквально опьянев от вида крови, он терзал и терзал свою жертву, даже когда та уже не сопротивлялась.

Отрезвление наступило так же быстро, как и внезапно нахлынувшая ярость. Георгий вдруг увидел себя сидящим на неподвижном теле друга и осознал, что он только что совершил. Отчаянным движением он потянулся к руке Виктора, чтобы найти пульс, но его попытка оказалась безуспешной. Не помня себя от ужаса, он вскочил на ноги и что было сил побежал домой.

Там он машинально снял с себя окровавленную одежду, сунул ее в стиральную машинку, включил кран и поднес руки к воде. Наблюдая, как стекающая вода окрашивается в красный цвет, Георгий едва не потерял сознание. Последнее осознанное действие, на которое его хватило, был звонок на работу.

– Я сегодня не приду. Я заболел, – произнес он в трубку и уронил телефон. После этого сам прислонился к стене и медленно сполз на пол.

VII

Очнулся он в той же позе на полу рядом со своим телефоном. Сколько прошло времени, он не знал. Произошедшее ранним утром тут же вспышкой осветило память и вызвало приступ панического ужаса. Георгий вскочил на ноги и начал метаться по квартире, пытаясь стряхнуть с себя страшные воспоминания. Чего бы он только не отдал, чтобы никогда не совершать этого! Ну зачем, зачем, он проделывал все эти эксперименты! Надо было остановиться еще тогда, сразу после того, как он пришел в себя после встречи с поеденной котом рыбой. И, почему, черт возьми, Мурзик вытащил эту проклятую рыбину в коридор! Ведь не наступи он на нее тогда, ничего бы этого не было. Или не пролей он на себя спирт… Или не реши он продолжить экспериментирование… В отчаянии он разбил о стену бутылку со спиртом, выбросил все одноразовые шприцы, сломал кошачьи лоток и миску, но легче не становилось. Испуганный Мурзик не высовывался из-под дивана – он никогда еще не видел хозяина в таком состоянии.

Истерики, полные слез и проклятий в свой адрес, сменялись абсолютной апатией и опустошенностью. Георгий не ел сам и не кормил питомца, он вообще не делал ничего из своей прежней привычной жизни – только метался по квартире или замирал на месте, охваченный внезапным безразличием ко всему. Он не думал и не рассуждал – в мозгу проносились только несвязные картинки и невнятные образы. Внезапно сознание прорезалось страшными сценами сегодняшнего утра, и тогда Георгий снова начинал кричать и метаться. Так еще прошло очень много времени. Кто-то звонил на его мобильный, но он на это не реагировал. Но вечером неожиданно раздался звонок в дверь.

Георгий понял, что наступил вечер по начавшей темнеть улице за окном. Он никого не ждал и никого не хотел видеть, поэтому даже не двинулся с места, но звонок повторился. Догадавшись, что это, вероятно, пришли за ним ради свершения правосудия, парень покорно подошел к двери и повернул в замке ключ. Но на пороге оказалась Катя – девушка Виктора. Полненькая и круглолицая, со стрижкой каре, она внешне чем-то напоминала своего друга. В ее глазах блестели слезы, и вся она выглядела жалко и беззащитно. Некоторое время они молча смотрели друг на друга, потом Жора отошел от двери, приглашая тем самым незваную гостью войти.

– Привет, – тихо произнесла девушка, – извини, что я так неожиданно, но я звонила тебе, а ты не отвечал.

Георгий машинально кивнул, что означало одновременно и приветствие, и согласие с доводом Кати. Гостья с молчаливого согласия хозяина прошла на кухню.

– Понимаю, тебе тоже сейчас плохо. Ты ведь уже все знаешь? – она по-прежнему говорила очень тихо, так, что Жоре приходилось напрягаться, чтобы расслышать ее.

Отвечать не потребовалось. Его внешний вид и состояние квартиры говорили сами за себя.

– А ты откуда знаешь? – бесцветным голосом спросил он.

– Так в новостях говорили. Собаки загрызли. Какой ужас!

– Собаки? – Георгий нашел в себе силы удивиться.

– Да. А ты разве не в курсе?

– Да, да, в курсе, конечно.

– А почему у тебя так спиртом пахнет? – вдруг поинтересовалась девушка. – Это не опасно?

– Нет, – в дополнение своих слов Жора покачал головой, – пытался заглушить боль потери самым простым способом.

Катя с пониманием кивнула. На некоторое время воцарилось молчание. Каждому было, что сказать, но они не были друг для друга близкими людьми, и диалог не клеился.

– Я хотела поговорить с тобой о нем, – наконец произнесла Катя, – вы ведь были друзьями. Может, ты расскажешь мне что-нибудь из вашего прошлого?

События сегодняшнего утра с новой силой обрушились на мозг Георгия. Он закрыл лицо руками и замотал головой, пытаясь отогнать страшные видения. Девушка поняла этот жест по-своему.

– Прости, я, наверное, не вовремя. Я не думала, что ты так сильно переживаешь. Ведь вы, парни, обычно более сдержаны на эмоции. Но я вижу, что тебе сейчас совсем не до меня. Я приду в другой раз, когда все это хоть немного успокоится. И когда мы с тобой оба тоже успокоимся.

Она встала и направилась к входной двери.

– Подожди! – остановил ее Жора, словно что-то вспомнив. – Скажи, а ты любишь кошек?

– Да, – в ответе послышалось явное удивление.

– Не согласишься приютить моего Мурзика? Он очень ласковый и воспитанный.

– А почему ты хочешь его отдать?

– Понимаешь, я все время на работе. А он здесь, дома, один. Покормить его вовремя некому, на балкон выпустить, даже элементарно погладить. У него даже миски нормальной нет, мне все время не до этого.

– Бедная зверушка! – посочувствовала Катя. – Ну, если так, то давай.

«Бедная зверушка», словно услышав, что речь о ней, уже вертелась в коридоре. Георгий взял Мурзика на руки, погладил его и бережно предал девушке.

– Спасибо! – искренне сказал он.

– Не переживай, ему будет у меня хорошо, – пообещала Катя, и на ее губах появилась едва заметная улыбка.

Закрыв за ушедшей гостьей входную дверь, Жора почувствовал себя одиноким как никогда. Одиночество обступало его со всех сторон и топило в своей бездонной глубине. За сегодня он потерял двоих самых близких своих друзей. Но если с первым по его вине случилось непоправимое несчастье, то второго он пристроил сознательно – он уже решил, что будет делать дальше.

VIII

Еще одна ночь прошла в полусне и страшных душевных терзаниях. Но после всего случившегося Георгий видел для себя лишь один выход – во всем признаться и понести заслуженное наказание. Только так он мог хоть немного облегчить свой душевный груз и хотя бы частично оправдаться перед Виктором.

Едва начался рабочий день, как Жора явился в ближайший отдел полиции. Конечно, это можно было сделать в любое время, даже ночью, ведь полиция работает круглосуточно, но парень об этом не подумал, живя в течение последнего дня на автомате привычки. Он заглянул в окошко дежурной части и поздоровался. Ему ответили и поинтересовались, по какому вопросу он пришел.

– Я убил человека, – без долгих предисловий признался Георгий.

Никакой особенной реакции на его слова не последовало. Очевидно, работающим здесь людям приходилось слышать самые разные заявления. Дежурный спокойно поднял телефонную трубку и кому-то позвонил.

– Сейчас за вами придут, – сообщил он.

Георгий, не переставая нервничать, присел на стоящую рядом с окном дежурного скамейку. Хоть его мысли и были заняты переживаниями по поводу случившегося, однако он не мог не думать и о том, что его ожидает после признания. Почему-то казалось, что его сразу чуть ли не под конвоем проводят в следственный изолятор, где будут долго и подробно расспрашивать. На деле же оказалось, что к нему не проявили почти никакого интереса. Дежурный оперативник в одиночку и, кажется, даже без оружия позвал его за собой из-за тяжелой железной двери, ведущей на лестницу. Они поднялись на несколько этажей вверх и вошли в какой-то ничем не примечательный кабинет, в котором из мебели стояли только стол, несколько стульев и шкаф. Георгию было предложено присесть на один из стульев. Сам оперативник расположился за рабочим столом.

– Слушаю вас, – буднично произнес он.

– Я убил человека, – Жора повторил фразу, сказанную им в дежурной части.

– Кого? Когда?

– Виктора Терентьева. Вчера утром.

Оперативник достал из шкафа папку с какими-то бумагами, положил ее на стол и некоторое время внимательно изучал. Георгий страшно нервничал, а потому только четко отвечал на заданные вопросы, ничего не добавляя от себя.

– Кем вы приходитесь погибшему? – снова спросил полицейский.

– Я его друг.

– Виктор Терентьев погиб от нападения собак, вероятнее всего – бродячих, – заявил оперативник, поднимая глаза на ошарашенного парня.

– Нет! Это был я!

– Что значит, вы? Собака что ли ваша его загрызла?

– Нет, у меня нет собаки. Это сделал я сам.

– То есть, вы были свидетелем происшествия?

– Я не был свидетелем, я сделал это сам, понимаете?

Оперативник еще раз просмотрел бумаги, лежащие на его столе.

– Экспертиза показала, что на теле погибшего присутствует только ДНК собаки. Рваные раны характерны для собачьих укусов. Расскажите, что вам известно по этому делу?

– Мы с ним сильно поссорились. Не знаю, как это получилось, но я не сдержал эмоций и набросился на него. Перегрыз ему горло.

– На теле Терентьева нет следов воздействия другого человека. Он погиб от нападения собаки. Если только эту собаку натравили на него вы?

– Там не было никаких собак. Пожалуйста, не спрашивайте, как это возможно, просто поверьте, что это сделал я. И я готов ответить по всей строгости закона.

– Хорошо. Расскажите все, что знаете.

Георгий довольно сбивчиво, но все же внятно рассказал о последней своей встрече с Виктором. Использование экспериментов он, конечно же, опустил. Просто сказал, что иногда испытывает сильные приступы ярости, которые не может контролировать. Вот очередной такой приступ и привел к трагедии. Причиной ссоры он довольно туманно назвал некоторые неразрешимые противоречия.

– То есть, вы утверждаете, что никакой собаки не было? – уточнил полицейский.

– Да.

– И на месте происшествия присутствовали только вы с погибшим вдвоем?

– Да.

– Откуда же тогда на теле Терентьева следы от собачьих укусов?

– Это все сделал я.

– Кто-нибудь мог вас видеть?

– Не знаю, было очень рано, возможно, что и нет.

– Даже если его действительно бы искусали и загрызли вы сами, на нем были бы обнаружены следы человеческого ДНК. Но их нет. Вы оборотень, что ли?

– Да, считайте меня оборотнем, как вам удобно. Но примите в отношение меня меры, я не могу больше так жить!

Последняя фраза прозвучала как мольба, на глазах Георгия выступили слезы. Оперативник почувствовал человеческое участие к этому парню.

– Послушайте, – сказал он, – вы переживаете большое горе – потеряли друга. Вас можно понять. Перед его неожиданной гибелью вы с ним поссорились, и теперь во всем вините себя. Но самооговором вы ничего не исправите и ему никак не поможете. Поэтому идите домой, отдохните, пообщайтесь с близкими. Постепенно вам станет легче, и вы начнете воспринимать эту ситуацию по-другому.

– Да нет же! Я действительно виноват! – от отчаяния Георгий вскочил со стула и повысил голос. – Арестуйте меня. Посадите в тюрьму. Я заслуживаю наказание!

Оперативник вышел из-за стола и открыл дверь своего кабинета.

– Идите домой, – повторил он, – если вам настолько плохо, обратитесь к психологу.

Выбежав из здания отдела полиции, Георгий в растерянности остановился прямо посреди улицы. Что теперь делать? Он даже не может понести за содеянное заслуженное наказание! Но и спокойно жить дальше он тоже не мог. Оставался только один выход. К его помощи Георгий ни за что бы не стал прибегать, если бы не крайняя необходимость.

– Я вернусь! – пообещал он, оглянувшись на серые стены здания.

IX

Акционерное общество «Заслон» являлось не только престижным местом работы двух друзей и крупным научно-техническим центром по приборостроению. Люди, работающие там, действительно были одной командой. Они общались, дружили и помогали друг другу не только в работе, но и в жизни. Начальство заботилось о подчиненных. После несчастного случая с Виктором его родственникам незамедлительно была оказана помощь. А когда Георгий не вышел на работу, сославшись на болезнь, ему несколько раз звонили, чтобы узнать о его состоянии. Поскольку на звонки он не отвечал, то на следующий день по поручению начальника и по личной инициативе к нему отправился еще один коллега по имени Сергей. Он должен был навестить Жору дома и, при необходимости, обеспечить его всем, в чем тот мог нуждаться.

Георгий же в это время отчаянно пытался переспорить судьбу. Примчавшись домой, он сразу же полез в шкаф за спиртом и шприцами, когда вдруг вспомнил, что сам уничтожил все свои запасы. Пришлось снова выходить на улицу и идти в аптеку. Надо было озадачиться и получением собачьей шерсти, ведь прежний клочок он уже использовал. Возвращаясь из аптеки, он увидел, как вдоль улицы прогуливается незнакомый лабрадор со своим хозяином. Георгий начал следить за передвижением собаки. Лабрадор остановился почесаться, после чего важно двинулся дальше. Жора через мгновение уже был на этом месте и внимательно изучал асфальт в поисках упавших волосков шерсти. Ему повезло – удалось найти несколько коротких шерстинок. Теперь оставалось только запустить уже знакомый механизм и надеяться, что его действия хватит до нового посещения полицейского участка.

Все приготовления заняли не более нескольких минут. Вновь ощутив резкие запахи, изменение зрения и заметное улучшение слуха, Георгий понял, что все сработало. Не теряя ни секунды, он побежал в отдел полиции. Он так торопился, что пробежал мимо идущего ему навстречу Сергея, не заметив его. Тот лишь успел открыть рот для приветствия, как Жора вихрем промчался мимо. Странное состояние якобы больного сотрудника вызвало у Сережи закономерное любопытство, и он, недолго думая, побежал вслед за Георгием, чтобы понять, что с ним происходит.

– Позовите, пожалуйста, того оперативника, который меня сегодня допрашивал, – попросил Жора, снова оказавшись в дежурной части.

Дежурный в окошке еще не успел забыть утреннего посетителя. Но сейчас тот выглядел еще более странно: резко шумно дышал, открывал рот и высовывал язык. Если бы дело происходило не в полиции, а в каком-нибудь кружке самодеятельности, то дежурный бы подумал, что этот парень изображает собаку после быстрого бега – выглядело очень похоже. Но, учитывая обстоятельства, дежурный решил, что парень просто не в себе. Тем не менее он все же сделал звонок, о котором его просили, на всякий случай предупредив коллегу о том, что у посетителя, возможно, «не все дома».

Появился уже знакомый Георгию оперативник. Жора не стал ждать, что он скажет, а моментально взял инициативу в свои руки – напрыгнул на него и свалил на пол.

– Вот так я его убил! – прошипел он, вонзаясь зубами в плечо полицейского. – Вот так! Вы все еще сомневаетесь, что это возможно?

Оперативник, в отличие от неповоротливого Витька, обладал хорошей физической подготовкой. Он сбросил с себя Георгия и даже сумел его скрутить, невзирая на яростное сопротивление последнего.

– Толян! – крикнул он дежурному. – Вызывай дурку! Это их клиент.

Прибежали еще несколько полицейских. Все вместе они полностью обезвредили и обездвижили Георгия, которой теперь только и мог, что отчаянно кричать:

– Я не сумасшедший! Я просто хотел показать, что говорю правду! Вот так я и убил Витьку! Не надо меня в психушку! Посадите меня в тюрьму!

Но на его крики никто не обращал внимания. Пострадавший оперативник с удивлением осматривал порванную рубашку и раненое плечо.

– Зубы у этого молодца действительно крепкие, – произнес он.

– Мне он сразу ненормальным показался. Надо было его к вам не допускать, – сокрушался дежурный Толян, – давайте обработаю.

И они вместе исчезли за дверью дежурной части. Напрасно Георгий пытался то отчаянно вырваться, то спокойно объяснить произошедшее – его держали крепко и не слушали. В это время в отдел полиции наконец-то добрался Сергей, который, не обладая выдающимися физическими данными, едва не потерял след своего гораздо более быстрого коллеги. Пока он пытался отдышаться после продолжительного бега, открылась входная дверь, из-за которой показались рослые санитары психиатрической больницы. На глазах у еще более изумленного Сергея Жора словно почувствовал новый прилив сил. Вцепившись зубами в одного из держащих его полицейских, он ослабил его хватку и вырвался на свободу. Он бешено скакал по коридору дежурной части, даже запрыгнул на высокое решетчатое окно и изо всех сил кричал о собственной нормальности.