Почти как в сказке

Почему ей никто не сказал? Конечно, у неё не было на работе подруг, да и заглядывать в личное дело ей казалось стыдным, но… у него ведь не было кольца! Он всегда допоздна засиживался на работе… столько было признаков, что он одинок, и вдруг… Жена! Дети!

Катя почувствовала, как укоризненно врезается в кожу под платьем овеществлённая в «Ла Перла» половина зарплаты. Вторая половина в виде одного чулка, тянула плечо лямкой сумочки.

– Ну, ты чё, Кать? Все нормально? – напомнил о себе Вадим.

– Я… сейчас, да, приду. В дамскую комнату – и к вам!

– А-а-а-а, – с облегчением протянул Вадим, которого вполне устроило простое объяснение изменившегося Катиного лица. – Давай быстрей, пока есть!

Он потряс бокалом.

Но Катя уже двигалась к выходу из зала, машинально улыбаясь в ответ на улыбки коллег, даже не замечая боли в ногах.

Вышла из банкетного зала, спустилась по лестнице вниз, почти пробежала мимо указателя женской комнаты к лифту, ведущему на подземную парковку.

Спустилась и, едва вдохнув тяжелый воздух парковки, медленно, прихрамывая, побрела куда глаза глядят, ощущая, как по щекам текут беззвучные слёзы. Дошла до стены, села, сбросила ненавистные туфли и, глядя на красные растертые пальцы, разрыдалась в голос.

– Вам не холодно?

Уставший мужской голос вывел Катю из небытия.

– Девушкам вредно сидеть на холодном полу: потом замучаетесь ходить к доктору.

Голос был смутно знакомым, Катя открыла глаза и повернула голову от стены, в которую она почти вросла, отрыдавшись.

– Простите, вы со мной говорите?

Над ней стоял приятный мужчина, одетый в дорогой костюм.

– Вроде бы здесь нет других босых и заплаканных девушек… К тому же, вы сидите почти под моей машиной.

Катя почувствовала, что ее щеки заливает краска, а уши начинают гореть от стыда.

– Извините… я…

– Не извиняйтесь. Меня вполне устроит, если вы просто встанете с холодного пола.

Катя торопливо поднялась, машинально отряхиваясь, поправляя платье и прическу. Как выглядит макияж после слёзной истерики, старалась не думать.

Мужчина молча наблюдал, как она подбирает туфли, морщась и ойкая, обувается, опираясь о стену.

– Вы сильно растерли ноги. Могу вас подвезти.

Мужчина кивнул на темную высокую машину представительского класса. Катя горько усмехнулась.

– Ну, хотя бы без ёлки…

– Что, простите?

– Простите, глупая шутка. Меня сегодня уже подвезли. В комплекте с ёлкой. И, скорее всего, я там потеряла чулок. И, вот, растерла ноги.

Мужчина как-то странно посмотрел на Катю, отчего та почувствовала себя окончательно растоптанной: мало того, что сидела на полу в гараже, как последняя пьянчужка, так теперь ещё несёт ахинею про какие-то чулки и ёлки.

– Садитесь в машину.

Мягкий голос мужчины обрёл стальные нотки.

Катя, сама не веря себе, молча подчинилась.

Мужчина открыл ей переднюю дверь. Катя села, отметив про себя, что второй раз за вечер нарушает своё правило: в машину к незнакомцам садиться только назад.

Мужчина сел за руль, молча бросил быстрый взгляд на Катю, завёл мотор.

– Куда вам?

– Ясенево.

– Неблизко. Но мне по пути. Вернуться не хотите?

– Нет. Не хочу сотрудникам компании «НДЗ» портить праздник.

Мужчина ещё раз странно взглянул на Катю, и машина плавно поплыла из гаража.

– Какой у «Крузера» ровный ход! – решила сделать комплимент водителю Катя.

– Лучше советских развалюх, правда? – с непонятной иронией ответил мужчина.

Катя неуверенно улыбнулась.

Перед выездом машина остановилась.

– Шубу будете забирать?

– Глупо, но она не моя. Я ее одолжила. И вернула хозяйке.

– А обратно домой как собирались ехать?

– Обратно домой я сегодня не собиралась… Знаете, я не безумная, не истеричка и не наркоманка, я… у меня просто жизнь разваливается! – Внезапно вырвалось у Кати.

Мужчина внимательно посмотрел на неё. На этот раз Катя не отвернулась. Глаза мужчины показались ей смутно знакомыми, словно она с ним уже встречалась раньше. Его взгляд излучал уверенность и какое-то непонятное тепло. Катя смутилась.

– Пристегнитесь. Навигатор показывает 40 минут без пробок. «Релакс.фм» – не возражаете?

Катя кивнула.

Мужчина включил радио и молча сосредоточился на дороге.

Плавный ход машины, тепло и мелькающие фонари умиротворяли и убаюкивали Катю. Салон пах новой машиной и немного – терпковато-мускусным запахом мужского одеколона. Мужчина молчал. А Катя все больше и больше проникалась к нему благодарностью и ещё чем-то, в чем очень не хотела себе признаваться и что старалась не пускать к себе в мысли и чувства.

Зазвонил телефон.

Мужчина мельком взглянул на притворившуюся спящей Катю и включил громкую связь.

– Ким! Ты куда пропал? Тебя все ищут, никто найти не может! – ворвался в салон громкий мужской голос, вместе с фоновой музыкой.

– Я уехал.

– Ты что-то рано нас бросил! Тут Константин Семёнович подъехал, у него рейс задержали, в Абу-даби погода нелётная! Все директора, кроме тебя, на месте… Возвращайся!

– Хорошо, я перезвоню.

Ким бросил взгляд на Катю. Молодая женщина уже не притворялась спящей, а сидела столбиком, как сурикат. Кусала губы.

– Вы вернётесь?

– А вы? Мы ведь, оказывается, коллеги с вами, ведь так?

Катя опустила голову.

– Вы меня поэтому подвезли, Ким Генрихович?

– Почему?

– Потому что Константин Семёнович вернулся?!

Ким удивился. Катя взмолилась, чтобы её прямо сейчас похитили инопланетяне, иначе она просто сгорит от стыда.

– Нет. Потому что вы сказали, что работаете в «НДЗ». И вы меня не узнали…

– Вы ведь недавно в должности… – пролепетала Катя, прикидывая, можно ли выглядеть ещё более глупо и жалко.

Оставшаяся дорога прошла в полном молчании.

«Ланд Крузер» припарковался точно возле Катиного подъезда.

– Ким Генрихович! Спасибо вам огромное за всё. Мне очень стыдно… Ещё раз спасибо!

Катя почти мгновенно выскользнула за дверь, но не успела ее закрыть.

– Как вас зовут? – крикнул ей вслед Ким.

– Чулкова. Катя, – мучительно краснея, ответила Катя.

И тут Ким рассмеялся.

– Держите, Чулкова, это, кажется, ваше, – Ким достал из внутреннего кармана пиджака и протянул Кате нечто скомканное. Катя взяла это и застыла в недоумении.

– Всё, закрывайте дверь! Мне ещё на нашу общую ёлку вернуться надо. Хотя моя ёлка, по вашей милости, теперь меня не ждёт.

«Ланд Крузер» уехал, а Катя, полностью растерянная, ещё пару минут стояла возле подъезда, зажав в руке свой рваный чулок.

– Ма-а-а-ам! Никита опять какую-то гадость у тебя из ящика стащил и жуёт!

– Вынь изо рта и неси сюда вместе с Никитой.

Послышалась возня, затем – протестующий детский вопль, топот шагов по деревянной лестнице, и в каминную вошла Катина десятилетняя дочь, держа в руках брыкающегося полуторагодовалого брата и скомканное, обслюнявленное нечто.

Нечто тут же полетело в Катю, а брат и сестра, расцепившись, понеслись к большой пушистой новогодней ёлке: считать подарки. А кто не умеет считать – хватать и жевать.

Катя задумчиво развернула нечто в руках и рассмеялась.

Ким оторвался от ноутбука, посмотрел сперва на жену, затем на предмет в её руке.

– Ты всё ещё хранишь этот рваный чулок?

Катя нежно улыбнулась мужу. Сзади подошла дочь и остановилась послушать.

– Это не «рваный чулок». Это – волшебный чулок. С него началась наша семья!

Ким улыбнулся.

– Нет, наша семья началась с узкого советского автомобиля и тихой, вежливой девушки, с улыбкой сносившей эти неудобства. Я тогда подумал, что женился бы на такой.

– Ты была тихая, мам? – изумилась дочь.

– Нет. Я была до того зла, что не могла говорить. Но папа, к счастью, решил, что скромная.

– И ты тоже сразу влюбилась в папу?

Ким снова отвлёкся от экрана ноутбука и с интересом посмотрел на жену поверх очков.

– Нет. В папу я влюбилась немного позже, когда он отдал мне этот чулок, как туфельку Золушке.

– Значит, он и правда волшебный, – усмехнулся Ким, – Котёнок, повесь его на ёлку! Пусть висит, как часть чудесной семейной легенды.

Письмо к Адели

На чердаке английского особняка, за одной из скрипучих половиц, внезапно нашёлся старый, потрёпанный временем дневник. Всё в нём было зашифровано той самой рунической вязью, которой пользовались впечатлительные английские аристократки девятнадцатого века. Дневник не представлял особой материальной ценности, и антиквар собирался отложить его прочь, как вдруг заметил краешек пожелтевшей от времени бумаги, торчащий из толщи листов дневника. Листок бумаги оказался письмом, которое так и не было отправлено.

«Дорогая моя, бесценная Адель!

Моё здоровье сильно пошатнулось в последнее время, и, чувствую, скоро душа моя отправится в свой последний приют вслед за Чарльзом.

Поэтому, милая сестричка, я просто обязана рассказать тебе то, что тайно хранила в себе на протяжении всех 50 супружеских лет с Чарльзом, достаточно счастливых, чтобы не вспоминать, но и довольно однообразных, чтобы не забывать.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.