Полная версия
Ченч-2.0. Зазеркалье
– Ну, вы тут пообщайтесь, а я, пожалуй, пройдусь немного, прогуляюсь по свежему воздуху, – промолвил президент, вставая.
Предстояла большая аналитическая работа. Новый геополитический ребус ждал своей разгадки. И ребус этот был не из лёгких.
Глава пятая
Ну до чего же тяжко было так рано вставать! Для лейтенанта Шмидта это было просто пыткой. По природе своей сова, он долго привыкал к подобному распорядку дня. Молодость требовала развлечений. Молодость протестовала. Она кипела, бурлила и бунтовала внутри него. Она требовала общения, приключений, любви и секса. Однако… Однако опаздывать на работу было ни в коем случае нельзя! Начальство категорически не принимало опозданий, не говоря уже о прогулах, поскольку он, офицер ФСБ, был причастен к секретнейшей операции, когда-либо проводимой его отделом, где ему отводилась самая что ни на есть ключевая роль – манипулятора-оператора команд.
Заходя в отдел, Шмидт столкнулся с капитаном Ягодой, шутником и балагуром. Тот был ветераном проекта, большим специалистом своего дела, неизменно пользующимся авторитетом у коллег, и большим патриотом организации, в которой он служил. Но карьера его почему-то складывалась не совсем удачно. Такая, видно, у него была планида. Хотя в целом он был человеком позитивным, незлобивым.
– Как успехи у подопечного? – спросил Ягода, поздоровавшись.
– Да как-то так, – неопределённо пожал плечами Шмидт. – Пока тестирую. Подопечный реагирует адекватно, бросил курить и уже не ругается матом – прогресс налицо. Работаю, в общем… Только вот я иной раз думаю – а на кой чёрт такие сложности? Неужели трудно найти объект, изначально отвечающий заявленным требованиям? Их же пруд пруди! Натаскать, подготовить, на крючок посадить – всё, как учили, прописные же истины, к чему такие заморочки, приятель?
– Э-э-э, брат! Не всё так просто! Чужая душа – потёмки! Вот кто бы мог подумать, что клоун, пляшущий гопака перед Вождём народов, сможет так отвязаться? Волюнтарист, етид твою мать, как говорила моя бабушка. Или генсек, поставленный партией порулить годик-другой, будет рулить аж целых восемнадцать лет? Нет, дружище, всё должно контролироваться! От и до! Вот мой чудик – Лукавый – строит социализм с человеческим лицом, усами грозно порой шевелит, стращает… Не возбраняется! – широко улыбнулся Ягода, обнажив свои прокуренные зубы. – И выпендриваться мы ему позволяем, и гадостей наговорить – пусть потешится, болезный. Но соскочить? Не-е-ет! Теперь он уже никогда не соскочит. Ни-ког-да! Так что… Всё под контролем, коллега. И только так и должно быть! На то мы и ФСБ, и настоящая власть в стране принадлежит именно нам! И это правильно!
– Ты плохо кончишь, Ягода! Предчувствие у меня относительно тебя нехорошее. Что-то мне подсказывает, что умрёшь ты не своей смертью. Причём скоро…
– С чего ты взял? – Ягода натянуто улыбнулся. – Я, друг мой, дорогу всегда перехожу исключительно на зелёный свет! Я даже ромашки нюхаю в противогазе, да и тёщи у меня нет. А ты говоришь – скоро.
– Прости, бред какой-то несу, не обращай внимания! Это как видение было, понимаешь? Как озарение… Прости ещё раз, не хотел тебя обидеть…
– Да ладно, проехали. А что касаемо смерти – то все мы под Богом ходим! А про видения свои лучше помалкивай, иначе уволят или, хуже того, в психушку упрячут.
– Считай, что я ничего тебе не говорил.
– Обижаешь! И как же в твоём видении я с жизнью распрощаюсь, а? – не удержался Ягода. – Заинтриговал ты меня. При исполнении служебных обязанностей? Бытовуха? Кто посмел?
– Полицейский тебя застрелит… В магазине…
– Конкурирующая фирма? О как! Последнюю пачку индийского чая, что ли, не поделили? Видимо, не зря наши ведомства испокон веков враждуют между собой. Менты это… менты!
Глава шестая
«Однако, странно», – подумал президент. Как в той песне: «Всё, что было не со мной, – помню». Вспомнились курсы, которые он в шутку называл курсами по перевоплощению. Инструкторы, историки, психологи чередовали друг друга. Он усиленно изучал биографию первоисточника, изучал историю отечества и основы геополитики, учился кататься на горных лыжах и даже освоил дельтаплан. А потом – экзамены. И вновь инструкции, инструкции, инструкции… И так повторялось день ото дня. К учёбе же он относился самозабвенно. Но порой наступало пресыщение, мозг отказывался усваивать и раскладывать по полочкам получаемую им информацию.
– Ничего-ничего, – успокаивал его профессор. – Кто владеет информацией – владеет миром!
И вот однажды наступил момент, когда психологические и эмоциональные особенности, определяющие мировоззрение двух разных людей, стали соединяться воедино. И произошла этакая метафизическая диффузия сознания.
Когда его привезли в Кремлёвскую клинику на Мичуринском проспекте, он недоумевал – зачем? Ведь он же совершенно здоров! Зачем же тратить драгоценное время на какие-то там обследования? Пустая трата времени, не иначе. Ну, разве что потом как-нибудь, в другой раз. Но руководство настаивало, и пришлось подчиниться.
– Вот. А теперь нам надобно закрепить успех, – подвёл итог доктор Робинталь. – Сейчас я сделаю вам коррекцию памяти, и вы станете умнее самого Эйнштейна! Хотите быть умнее Эйнштейна? Да? Я бы тоже хотел, честное слово! А для снятия нежелательных побочных эффектов, вы не переживайте, это не опасно, мы ещё немного над вами поколдуем. Вы в колдунов верите? Как нет? А я кто тогда?
Вспыхнули медицинские светильники. Президенту стало зябко.
– А теперь мы поможем вам перебраться на стол. Та-а-ак. Готово! И не волнуйтесь, доктор Робинталь знает своё дело! Доктор хороший!
Его накрыли простынями. Потом подключили какие-то медицинские приборы, трубки…
– Да умножающий знания – умножает печаль! – промолвил доктор Робинталь, перекрестив его. – Смотритель ждёт вас! Поехали…
Он был в сознании. Лежал лицом вниз. И по звукам, по ощущениям пытался понять, что происходит и что с ним делают врачи. Ага. Укол. Вот зажужжала какая-то дрель, и он вдруг с ужасом осознал, что в его голове просверливают дырку. А потом ещё и ещё… Он попытался пошевелиться, но не смог.
«И предал я сердце моё тому, чтобы исследовать и испытать мудростью всё, что делается под небом: это тяжёлое занятие дал Бог сынам человеческим, дабы они упражнялись в нём», – вспомнилось чьё-то пророческое изречение. Он какое-то время ещё сопротивлялся вторжению, но вскоре мысли окончательно спутались, и он сдался. И в тот момент к нему явился Смотритель, и наступил полный паралич воли.
Потом откуда-то из глубины подсознания вдруг возник маленький мальчик с заплаканным лицом. Он совершенно не хотел драться, но Смотритель, облачённый в чёрное кимоно, всё кидал и кидал его на татами, и не было от него спасения.
– Коля, Коленька, сынок, не ходи туда, Коля, не ходи-и-и… – услышал он вдруг отчаянный крик своей покойной матери.
– Увозите! – произнёс доктор Робинталь, снимая перчатки.
Он устал. Работа была кропотливой и сложной. Хотелось расслабиться, снять напряжение, выпить.
– Как прошла операция? – поинтересовался куратор в чёрном.
– Нормально прошла. Без осложнений.
– Можно докладывать руководству, что всё под контролем?
– Контроль – это ваша профессия. А я всего лишь хирург.
Переодевшись, он спустился в морг. Там скучал его старый друг – патологоанатом Митрич. Мрачный интерьер морга пробуждал противоречивые чувства. Но это было одно из тех немногих мест в клинике, где можно было без помех снять стресс: выпить, не опасаясь незваных гостей, и неспешно поговорить о сущности бытия.
– Как там твой ВИП-пациент? – с напускным безразличием спросил Митрич.
– Пока мой! – отшутился Робинталь устало. – Наливай, старый алкаш!
– Пили мы, мне спирт в аорту проникал.
Я весь путь к аэропорту проикал.
К трапу я, а сзади в спину будто лай:
«На кого ты нас покинул, Николай?» —
Напевал с хитрым прищуром Митрич.
– Ну что, принёс?
– Да, – сухо ответил Робинталь и положил перед Митричем нечто, похожее на вырванный с волосяной луковицей крупный конский волос. – Но учти, потомок Кулибина… Ежели кто про всё это прознает, – начал он, – нам обоим крышка! Нам этого не простят, друг мой!
– Не дрейфь, лепила! – оборвал его Митрич, и в глазах его появился озорной блеск. – Волков бояться – в лес не ходить!
– Ну Митрич, ну авантюрист, втянул же ты меня в историю… – Робинталь устало опустился на стул. – Пронюхают – нам же не жить! Обоим!
– Да не дрейфь ты! Мёртвые сраму не имут! – мрачно пошутил Митрич. – Это я тебе как профессионал говорю. Послушай-ка лучше, какое я намедни накропал стихотворение:
Ночь. Тишина. Двое на крыше…
Под лунную дрожь затевают недоброе.
Всё медленней шаг, я ступаю всё тише
В предчувствии действа неблагородного
Мешок на перилах – все коты разбежались,
Покинули крышу, знать, чуют беду.
Лишь в лужах ночных силуэты дрожали,
Они с отраженьем своём не в ладу.
Паденье… Дыханье на миг перекрылось,
Я робко к предмету тому подхожу.
Мешок как мешок. Только сердце забилось:
Сейчас я узнаю… Сейчас погляжу…
Открыл. Развязал. А что делать – не знаю.
Стою под дождём вопросительным знаком.
Души людские в мешке том рыдают
«В сетке конвульсий» – (по Пастернаку).
Бульдозера траки бездушную плоть
В землю вдавили под пляски плебеев.
Крысиное пиршество вновь настаёт.
Время пришло – час пробил злодея.
И толстые твари роятся, ликуют,
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.