Ирка Хортица и компания. Брачный сезон

Илона Волынская, Кирилл Кащеев

Ирка Хортица и компания. Брачный сезон

Змей Болотный

Сейчас

– Мы справимся! Мы уже почти справились, папой клянусь!

Двое драконов сидели на скалах, и свесив длинные чешуйчатые шеи, наблюдали за долиной внизу. Долина горела: столбы чадного дыма поднимались там, где еще недавно красовались веселые деревеньки в окружении роскошных плодовых садов. Теперь вместо них зияли черные проплешины. Над долиной парили драконы – алые, багровые, оранжевые – они закладывали виражи, ныряя к земле, и поливали черные проплешины огнем снова и снова, прожаривая уже саму землю. Бредущие прочь люди – закопченные и оборванные – останавливались, провожая бесчинствующих драконов скорбными взглядами. Какой-то мужик яростно потрясал кулаками, посылая в небо бессильные проклятья. Выла оборванная простоволосая баба, все норовя кинуться обратно, на пепелище, а плачущие дочери цеплялись за нее, удерживая.

– Видите? – глядя на это душераздирающее зрелище, радостно возвестила громадная, белая с красным драконица. – Я же говорила, что все получится! – драконица уставилась на сплавленную огнем долину чуть ли не восторженно.

– Что по карантинным лагерям? – отрывисто бросил второй дракон, казавшийся вылитым из серебра и стали. Рядом с ним даже бело-красная его соседка казалась некрупной.

Жуткий, во всю пасть оскал бело-красной словно потух – она перестала улыбаться.

– Старики и малышня еще в зоне риска. Слабенькие они… – отрывисто бросила она. – Но мы выделили антитела… это современное человеческое оборудование – просто чудо что такое! – от полноты чувств она хлопнула крыльями – пламя, тлеющее среди деревьев на горных склонах, взвилось буйным пожаром, и яростно гудя, принялось пожирать лес. – Я очень надеюсь, что больше не потеряем ни одного человека! – и со вздохом, вновь подстегнувшим пожар, добавила. – И так уже потеряли достаточно. Но главное, мы уничтожили очаг, теперь эпидемия не сможет распространятся – новых заболевших нет со вчерашнего дня! – она подарила влюбленный взгляд вспыхивающим, как разноцветные летающие зажигалки, драконам. – Говорю же: мы их спасли!

– А что они сами говорят? – серебристо-стальной проводил взглядом печально тянущуюся прочь вереницу людей, выглядящих какими угодно, но только не спасенными.

– Ну что вы хотите, Великий Водный Айтварас Жалтис… Люди. – драконица выразительно пожала плечами – сложенные крылья поднялись чуть не до половины шеи и опустились, гоня воздушную волну – и снова раздувая пламя.

Морда серебристо-стального непередаваемо скривилась – чешуйчатая морда оказалась неожиданно выразительной.

– Где же ваше знаменитое – «человечки»? – насмешливо поинтересовалась драконица.

– Согласитесь, кирия Криза, в моем положении это было бы… несколько смешно. И очень, очень опрометчиво. – хмыкнул Великий Водный Дракон. – Придется мне, видно, стать защитником этих… млекопитающих. – и мощным взмахом крыльев он поднял себя в воздух. Расхохотавшаяся драконица взвилась следом, и оба они, равномерно работая крыльями, полетели на закат.

Под драконьими крыльями простиралась равнина, покрытая зеленью по-весеннему свежей и яркой. Сквозь буйство трав кое-где пробивались молоденькие деревца, едва-едва возвышающиеся над самой травой. Тем страшнее и безобразнее выглядели черные проплешины с курящимся над ними дымком. Иногда в них просматривались четкие квадраты, там, где некогда стояли человечьи хаты. От самих хат не осталось ничего, кроме кучек спекшейся золы. Но драконы продолжали лететь неторопливо, не отрывая внимательных глаз от земли.

– Там, Великий! – вдруг вскричала Криза, взмахом крыла указывая на пятно, вроде бы точно такое же, как и другие черные проплешины. Даже поменьше…

И на глазах оно уменьшилось еще. Точно поджалось. Дружно хлопнули громадные крылья, и драконы рванули туда со скоростью, невероятной для таких громадин. Точно два стремительных росчерка прорезали небо.

Разворачиваясь на кончике крыла, Великий Водный очертил круг над черным пятном. Пятно взбурлило. Черная жижа заметалась, как живая, вскинулась и стремительно заструилась прочь. Трава на ее пути тут же чернела, превращаясь в серые высохшие прутики и осыпалась пеплом. Жижа стремительно мчалась прямиком к крохотному, молоденькому деревцу – ее черные щупальцами забурялись под корни, тянулись к свежей молодой листве, норовили обвить ствол…

– Дзанг! – водяной плевок столкнулся с протянутым к деревцу щупальцем. Черное щупальце застыло, схваченное толстой ледяной коркой, лед полз дальше, мгновенно сковывая жижу прозрачным панцирем. В самое последнее мгновение та вскипела… и из нее, пронзительно жужжа, вырвался рой блестящих зеленых мух, и ринулся прочь.

– Ах вы твари! – Великий Водный дохнул им вслед. Широко развернувшийся веер брызг накрыл мушиную стаю. Казалось, мухи на краткий миг зависли в воздухе: раскрытые в полете крылья, растопыренные лапки с набухающими на них каплями той самой черной жижи… и прозрачные шарики льда вокруг каждой. Мгновение… и шарики стали стремительно наливаться молочной синевой, становясь непрозрачными, а потом градом посыпались вниз. Великий Водный дохнул снова – протянувшись вниз ледяной столб воткнулся в землю и замер, посверкивая на солнце. Водный взревел – рев его прокатился над равниной, заставляя травы приникать к земле.

– Огненные тут зачистят. – рыкнул он Кризе.

Драконы заложили еще круг, другой, вглядываясь в землю.

– Если бы наднепрянская ведьма не уничтожила Мертвый лес, одной эпидемией мы бы не отделались. – проходя над самой землей, так что кончик хвоста чуть не задевал верхушки молодых деревьев, прорычала Криза. – Но спросите ее, быть может, она все же выдаст Пса Симаргла из своего мира? Мы даже можем пообещать, что ничего ему не сделаем.

– Пообещать – можем. – с ухмылкой во всю клыкастую пасть согласился Великий Водный.

– Мы и правда ничего… такого… ему не сделаем! – искренне заверила Криза. – Просто заставим убрать все, что он натворил! Я лично прослежу!

– Подозреваю, поэтому он и рванул в мир своих злейших врагов. Особенно после твоей дуэли с Татом… С Татльзвум Ка Рийо.

– Я этого не хотела! – тоном пай-девочки отозвалась драконица и даже изобразила смущенные движения когтями.

А подумала…

«Вру. Хотела. Давно хотела».

Год назад

– Я требую, чтоб сюда явился Грэйл Глаурунг! – когти черно-красного дракона яростно впились в землю, прочерчивая глубокие борозды. – Пусть он придет! – пронзительно затрубил он.

– Грэйл Глаурунг, Великий Дракон Земли, затворился в своей Пещере. – Сайрус Хуракан, Великий Дракон Воздуха, отстраненно поглядел на буйствующего черно-красного. – Он более не участвует в делах Ирия.

– Но ведь это же он! Он все придумал, он во всем виноват! Почему его никто не вызывает на дуэль? – заорал черно-красный.

– Наш царственный брат, Повелитель Земли, избрал для себя заточение. – равнодушно обронил Великий Воздушный.

– В родной Пещере? Валяться брюхом на сокровищах, пока эта человечка… как ее там… Галька! Скачет перед ним с блюдами: «Ну зьиште хочь шматочок, покы ще на драконий скелет не перетворились?» – рявкнул черно-красный.

– Уж не трусишь ли ты, Татльзвум Ка Рийо? – вокруг дракона всех цветов пламени вспыхнуло настоящее пламя, а глаза его от гнева превратились в раскаленные жерла вулкана. – Хотя чего и ждать от предателя?

– Это ты предатель, Великий Огненный Вереселень Рориг! – черно-красный рванулся, и цепь, приковывающая его за лапу к каменным стенам Змеевых Пещер, глухо зазвенела. – Ты унижаешь меня, унижаешь всех огненных! Истинному Лун, сыну Матери нашей Владычицы, драться с какой-то… человечкой! Ты слышишь, Мать-Табити? Останови это!

– Я не вижу здесь человечки! – прогудела гигантская радужная драконица, поднимая увенчанную царственным гребнем голову.

На скальном пике, едва различимая в предрассветных сумерках, застыла тонкая женская фигура. Розовеющие блики рассвета играли на ее длинном светлом платье, на небрежно разметавшихся по плечам темных кудрях. Вот женщина подняла тонкую бледную руку… и первые лучи солнца легли ей в ладонь, подсвечивая ставшие на миг прозрачными пальцы. Фигура девушки поплыла, странно и причудливо меняя очертания, разрастаясь, становясь больше, еще больше… Край солнца вынырнул из-за горизонта… и огромная, белая с красным, драконица с грохотом камнепада ринулась вниз с карниза, пронеслась над самой землей, обдавая ветром со своих крыльев, и зависла в воздухе, яростно и дерзко трубя.

– Может… и правда, не стоит? – Великий Огненный наклонился к уху радужной. – Татльзвум Ка Рийо заслуживает не дуэли, а позорной казни. И… он все же – боевой дракон, а Иппокризия – лекарь… и не имеет стихии! Ни огня, ни воды…

– Иппокризия сказала, если мы не дадим ей лично порвать глотку этому летающему червяку, она уйдет обратно в человечий мир. – шепнула радужная.

Огненный с сомнение покачал гребнем:

– Даже если мы ее все равно потеряем, пусть хоть жива…

– Бой! – прерывая разговор, рявкнула радужная, и одним взмахом когтя перерубила сковывающую черно-красного цепь.

Татльзвум Ка Рийо, боевой дракон из личной тройки Великого Водного, взвился в воздух.

На краткий миг они зависли напротив – черно-красный и бело-красная, дракон и драконица, разные, как ночь и день. Татльзвум пренебрежительно дернул хвостом – и выпустил огонь. Иппокризия невольно шарахнулась назад – бурлящая струя пламени вскипела, пожирая воздух… и не дотянула до нее на полную длину драконьего хвоста.

– Бу! – фыркнул Татльзвум и расхохотался. Драконий хохот был похож на гул лавы в жерле вулкана. – Захотела поиграть в боевую драконицу, жалкая человечья лекарка? Сама напросилась! – и он ринулся вперед. По прямой, даже не утруждая себя маневрами.

– Фффрыххх! – плевок пламенем ударил в красно-белую. Иппокризия нырком ушла в сторону…

– А-р-р-р! – из пасти ее вырвался короткий рев, она яростно забила крыльями – новая струя пламени целила ей прямиком в брюхо, будто Татльзвум знал, в какую сторону она станет уворачиваться. Впрочем, почему – будто? Черно-красный снова расхохотался, когда она отчаянно метнулась назад – пламя прошло на расстоянии драконьего когтя от крыла Иппокризии. Расхохотался и…

– Фффрыххх! Фффрыххх! Фффрыххх! – яростно клубящиеся огненные столбы пронзили утреннее небо. Красно-белая заметалась. Нырок влево – и столб огня, бьющий ей навстречу. Кувырок назад – и тут же резкое падение вниз, когда новый кипящий плевок прошелся по ее чешуе, заставив пронзительно завопить на все небо. Горелая отметина была видна на белой чешуе, будто сажей мазнули. Новая струя пламени, точно в бок – от нее Иппокризия сумела увернуться, ловко крутанувшись на кончике крыла.

– Не поможет! – проревел вынырнувший у нее прямо из-под брюха Татльзвум. Его распахнутая пасть оказалась точно напротив морды Иппокризии, так что она видела, как огненный шар наполняет его глотку нестерпимым сиянием…

– Банг!

– И-и-и-и! – вдруг пронзительно заверещал Татльзвум, яростно тряся головой и бесполезно разбрызгивая во все стороны языки пламени – крыло Иппокризии хлестнуло его по глазам. Черная драконья кровь, почти невидимая на чешуе, потекла на морду. – А-р-р! – полуослепший Татльзвум крутанулся на месте, непрерывно изрыгая огонь и словно заворачиваясь в неприступный кокон пламени.

Ринувшаяся было к нему Иппокризия заложила вираж, шарахаясь от бьющего во все стороны смертоносного жара. Окутавшая Татльзвума огненная завеса распалась, открыв разъяренного дракона. Чернота залила мгновенно набрякшие глаза, но видеть он мог. И смотрел он теперь только на Иппокризию – мрачно, страшно, ненавидяще:

– Человечка, тебе конец!

Иппокризия невольно попятилась в воздухе – и завопив от ужаса, метнулась прочь. Татльзвум с ревом ринулся за ней. Пламя, пламя, пламя! Огненная струя полоснула Иппокризию по хвосту, заставив качнуться в воздухе. Она тут же выпрямилась, но этой крохотной заминки хватило, чтоб Татльзвум рывком сократил расстояния. Второй – узкий и длинный – удар пламенем вонзился ей под крыло, заставив драконицу завертеться на месте. Мгновение… И тень широко распахнутых крыльев накрыла ее, заслоняя солнце…

– Он же ее убьет! – внизу, в скалах, заорал Великий Воздушный, бледнея чуть не до прозрачности, и ударил крыльями, бросая себя в воздух…

– Стоять! – лапа радужной драконицы враз стала огромной и легко придавила его к камню, не давая взлететь. – Если сейчас вмешаться, уважение она потеряет, даже если излечит потом тысячу драконов.

– Да плевать золой! – рявкнул Великий Огненный, взлетая к дуэлянтам.

– Стоять, я сказала! – надсаживая глотку, ревела Мать-Табити.

Наверху выпущенный Татльзвумом огненный хлыст захлестнул хвост Иппокризии… и рванул ее к себе. Кувыркающаяся, как семечко одуванчика в жерле урагана, бело-красная влетела прямо в его когти.

– Я тебе даже благодарен, маленькая человечшшшка! – притягивая Иппокризию к себе, прошипел он в искаженную ужасом морду. – На скалы я опущусь уже не предателем, а победителем! Посмотрим, как меня посмеют осудить! А теперь – пора гореть! – он издевательски ухмыльнулся и… распахнул пасть.

– Ну посмотрим, как ты меня сожжешь! – выдохнула в ответ Иппокризия, и Татльзвум почувствовал, как по чешуе словно холод прошелся.

Коготь бело-красной торчал точно в стыке меж чешуйками, войдя глубоко, на всю длину. Черно-красный дернулся, но Иппокризия лишь крепче вцепилась в него всеми когтями… И тут пришла боль! Острая и ледяная, она пронзила Татльзвума насквозь, перехватила дыхание, заставляя подавиться собственным пламенем. Из пасти, вместо столба огня, вырвался рой мелких искр. Иппокризия зажмурилась… и звонко чихнула прямо в морду врагу.

– А-р-р-р! – заорал тот, дергаясь уже изо всех сил…

От рывка коготь бело-красной тоже дернулся вбок… вспарывая броню. Поток черной крови хлынул вниз, поливая скалы. Едва не нагнавший их Вереселень Рориг нырнул в воздухе, уворачиваясь от брызг…

– Куда ты, милый Тат, мы же только что были так близки! – рявкнула Иппокризия, бросаясь за ним. Они ударились грудь в грудь, Иппокризия всадила когти противнику в брюхо и принялась полосовать, сдирая чешую. – Сожжешь, говоришь? Это я тебя как рыбу очищу!

– Сожгуууу! – пронзительно заревел Татльзвум, выдыхая ей в морду раз, другой, третий…

Вместо пламени из пасти вылетали только клубы черного дыма и слабых искр.

– А-р-р-р! – когти Иппокризии кроили его шкуру в лапшу.

– Что ты… сделала? – отчаянно прохрипел черно-красный.

– Ну я же жалкая лекарка! Сделала, что смогла! И еще сделаю! – рявкнула в ответ Иппокризия, обвивая его шею своей.

Татльзвум замер в этом драконьем объятии. Краткий миг дуэлянты летели, точно в брачном танце: распластанные в воздухе крылья сомкнулись, шеи переплелись и только когти яростно терзали друг друга – обезумевший от боли Татльзвум всадил свои Иппокризии в бока. Она пронзительно и страшно закричала, рванулась, спуская слои белой чешуи, выгнула шею еще больше – и с размаху вонзила зубы точно ему в затылок, насквозь прокусывая гребень.

– А-р-р-рр! – новый вопль Татльзвума был настолько жутким, что летящий за ними Вереселень Рориг едва не сверзился с небес. Уже не думая о сопротивлении, Татльзвум забился в зубах противницы, но она вгрызалась все глубже и глубже, словно намереваясь прогрызть ему череп и добраться до мозга. Чудовищно переплетенный клубок из двух драконов кувырком несся через все небо.

– Нет! Не… Пусти! – заревел Татльзвум, пытаясь вырваться.

– Пущу! – вдруг согласилась Иппокризия, разжимая когти.

Пронзительно ревущий от боли Татльзвум оттолкнулся от нее лапами – и отлетел прочь, беспорядочно махая крыльями, и кувыркаясь через голову.

Шея-хвост-шея-хвост, черное-красное-черное, брызги темной крови во все стороны… Его вертело гигантским волчком, шумно бьющие крылья отчаянно ловили ветер и наконец он завис, раскинув крылья по воздушным потокам… И в этот момент Иппокризия спикировала на него сверху.

– Лекарка, значит? Жалкая? Ну, что ж, проведем операцию! – и она длинно, с оттяжкой, полоснула когтями. Прямиком по распростертым по ветру крыльям.

Перепонки черно-красных крыльев разошлись с тихим шелестом, как распадается туго натянутая ткань под острыми ножницами. Ветер со свистом ворвался в раскрытые прорехи и… заломил иссеченные в лохмотья крылья назад.

– А-а-а! – не рев – вопль вырвался из глотки Татльзвума и он полетел вниз, вниз, вниз… Искалеченные крылья трепыхались в напрасных попытках поймать высоту. Тяжелое драконье тело ударилось о скальный склон, на миг зацепилось за карниз… видно было как Татльзвум отчаянно скребет когтями, пытаясь удержаться на гладком камне. Когти соскользнули, и он снова полетел вниз, то и дело ударяясь о камни… еще ударяясь… еще… Пока не рухнул в сверкающие воды Молочной. Река полыхнула искрами, вверх ударил столб пара… и только круги побежали по сияющей звездным серебром воде.

– Шешу меня за хвост да об стенку! – неистово ругающийся Вереселень Рориг кинулся следом. Со скал уже взмывали Великий Воздушный и Мать-Табити, со всех крыльев спеша на помощь.

Бело-красная драконица медленными, тяжелыми кругами поднималась все выше и выше, пока не легла крыльями на ветер и зависла, наблюдая как далеко внизу трое драконов ныряют в воду, выныривают, ныряют опять… Все реже. Все безнадежней. И наконец медленно летят над рекой, пристально всматриваясь в воду, точно надеясь рассмотреть унесенное течением громадное тело.

– Даже немножко жаль. – хмыкнула бело-красная драконица. Подумала… – Совсем-совсем немного! Как же он мне надоел, этот мерзкий ящеренок! Вот папой клянусь!

Иппокризия, прóклятая дочь Гиппократа, драконица днем и человек ночью, устало летела к Змееевым Пещерам. Обожжённые и изодранные когтями бока нестерпимо болели, кончик хвоста отчаянно пекло, от враз навалившейся усталости ломило крылья, но на душе было спокойное довольство, как от отлично сделанной работы.

Сейчас

– Правда, поговорите с ней, Великий! Пес Симаргл у нее на поводке, пусть вытащит его обратно в Ирий…

– Мы и так многим обязаны хортицкой ведьме-хозяйке. – сухо обронил Айтварас Жалтис. –Если даже остатки Мертвого Леса принесли столько бед…

Драконы снова посмотрели вниз. Чем ближе к Змееевым Пещерам, тем меньше выжженных проплешин оставалось на земле, но и те, что были, смотрелись жутко в багровых отсветах закатного солнца. Словно гнойные раны. Очередная вереница людей печально тянулась внизу, и даже обычного скарба у них не было – только младенцы на руках у матерей, да дети постарше на закорках у отцов.

– Тогда пусть хоть новое оборудование поможет закупить! – проносясь над этим горестным шествием, рыкнула Иппокризия. – Теперь есть такие штуки для анализа крови, там и лейкоциты, и…

– Стоп, стоп! – взмахом крыла Айтварас остановил ее. – У меня сейчас от ваших терминов крылья заплетаться начнут! И я не уверен, что Мать-Табити одобрит такие траты.

– Но сейчас же ее тут нет? – вкрадчиво рыкнула Иппокризия. – Великий Земляной затворился в Пещерах, Воздушному и Огненному дела нет. Вы тут главный.

– На что вы меня толкаете, кирия Криза! – хмыкнул Айтварас. – Только выбирать свое оборудование отправитесь сами.

– Я? – Иппокризия от изумления аж провалилась в воздухе. – Думаете, поставщики согласятся встретиться со мной ночью?

– Придумаем что-нибудь… например, что вы больны… какой-нибудь непереносимостью солнечного света.

– Аурр, я от него чешуей обрастаю. И крыльями. И хвостом. – согласилась Иппокризия. – Предварительные переговоры все равно вам вести. Свяжитесь с вашей ведьмой…

– Она не моя. Она своя собственная. – еще суще отрезал Айтварас. Оглянулся на приотставшую Иппокризию… и вдруг сам качнулся в воздухе. – Уж не сводничаете ли вы, кирия лекарь?

– Я? Как можно! – Криза взревела с таким искренним возмущением, что ясно было – врет. – Вы такая красивая пара. – пробормотала она. – Жалко будет, если…

– Вы увлеклись, кирия! – сквозь зубы процедил Айтварас и вдруг его пасть растянулась в коварной усмешке. – Так увлеклись моей личной жизнью, что ничего не замечаете! – и он ткнул кончиком крыла в горизонт.

Багрово-красное закатное солнце словно качнулась на краешке мира… и ухнуло за скалы, погружая долину в сумрак.

– А-а-а! – пронзительно завопила Криза… и громадная бело-красная драконица камнем рухнула вниз, на лету теряя крылья, гребень, хвост, таяла, точно растворяясь, чешуя… Вниз летела отчаянно вопящая женщина в облаке раздувшегося белого платья и неистово полощущих на ветру волос. – А-а-а! Ляп…

Почти у самой земли она звучно ляпнулась на серебристо-стальную чешуйчатую спину.

– Благодарю, Айтварас Жалтис! – отстукивая зубами нервную дробь, она принялась устраиваться между зубцами гребня.

Великий Водный начал снова набирать высоту:

– Когда-нибудь вот так увлечетесь… разбиться, может, и не разобьетесь, но пешком ковылять до Пещер точно придется.

Серебристо-стальной змей со всадницей на спине пронесся над Молочной и скользнул к жерлу Пещер.

– Я подумаю насчет оборудования. – обронил он, когда Иппокризия скатилась по чешуйчатому боку на землю. Кивнул увенчанной царственным гребнем головой и втянулся внутрь пещеры.

– Кто б сомневался. – почтительно кланяясь вслед, совсем непочтительно пробурчала она. И быстрым шагом направилась в другую сторону.

Госпитальные пещеры встретили ее острым запахом антисептика. Накинув белую хламиду, похожую и на пеплос, что она носила пока отец был жив, и одновременно на монашескую рясу, быстрым шагом пошла меж выставленных в пещере коек. На койках лежали люди: мужчины, женщины, дети… Кто-то бредил, судорожно мечась в жару и бормоча невнятно, кто-то трясся в ознобе под горой одеял, кто-то тихо жалобно стонал. Вскрики, бред, запах болезни… и зеленокожая ящерица сэв, стремительно шагающая навстречу. На обычно неподвижной ящериной морде полыхала клыками довольная улыбка:

– Мы справились, кирия Криза! – размахивая стопкой бумаг, вскричала она. – Шешу мне свидетель, справились! Тяжелых еще много, но даже у них температура падает и вот… – сэв сунула свои бумаги Иппокризии под нос. – Чесотка, раздражение, язвы… все сходит на нет! У некоторых больных увеличилось потооделение и… мы справились!

Кризу подергали за край хламиды. Она только раздраженно мотнула головой, шелестя бумагами, но подергали еще раз, настойчивей.

Она обернулась. Лежащая на койке средних лет тетка умоляюще заглянула в глаза.

– Пани змеица, а колы можно до хаты вернуться?

– Никогда. –продолжая шуршать бумагами, рассеяно обронила Иппокризия. – Сожгли твою хату.

– А… як же… – растерянно пробормотала тетка и тут же налилась дурной кровью и заорала, надсаживая горло. – Так я же ж так можно? А жить де, да с дитями? Шо ж вы, змеюки, за тварюки такие… – крик захлебнулся, она судорожно закашлялась.

Привычно, не глядя, Иппокризия сунула ей кружку с отваром.

– Все пострадавшие от эпидемии получат место для постройки и деньги на обзаведение. – устало обронила она и двинулась дальше, не переставая листать бумаги.

Тетка мгновение ошарашенно молчала, а потом завопила вслед:

– А золото? Золото теж вернут? У меня в хате под стрехою пять… десять золотых червонцев спрятано было, ще с людского мира!

– А золото – нет. – бросила Иппокризия.

– Чому?

– А потому, что тогда у твоей соседки в подполе алмазы из сокровищницы Грэйл Глаурунга окажутся. – ласково сообщила Криза.

Приподнявшаяся было на койке соседка шумно выдохнула… и недовольно улеглась обратно.

– Люди. – хмыкнула Иппокризия. – Человечки…

– Среди них и вполне приличные есть. – неожиданно возразила сэв. – Выздоравливающие нам уже помогать начинают… – и вдруг резко и властно скомандовала. – Так что идите спать, кирия!

– Спать? Но я же только превратилась и могу…

– Спать! – непреклонно скомандовала сэв. – Сейчас вы можете только спать! Мы уже прекрасно обойдемся без вас.

Криза гневно мотнула головой… ее резко повело в сторону и… она покорно кивнула и побрела прочь, на ходу стаскивая с себя хламиду. Обычно она отсыпалась в драконьем облике – что может быть приятнее, чем свернуться на верхушке скалы, подставляя чешую солнышку. Но расплодившихся на остатках Мертвого Леса зеленых мух сперва не заметили, а потом не придали значения – ведь ни драконам, ни ящерам-сэв те навредить не могли. Да и после битвы с Великим Псом нашлось немало других, более срочных проблем и бед. А потому накрывшая человеческое население Ирия эпидемия оказалась нежданным сюрпризом. Наполненные непрерывной работой бессонные ночи превратились в бессонные дни, и так уже… сколько? Иппокризия попыталась подсчитать и сбилась. И вправду, спать!