Зима на цыпочках прошла. Книга лирики

Зима на цыпочках прошла

Книга лирики

Андрей Александрович Чистотин

Фото на обложке Андрей Александрович Чистотин

© Андрей Александрович Чистотин, 2022

ISBN 978-5-0056-6018-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Об авторе

Андрей Чистотин родился в 1941 году в Вологде, живет в родном городе. Окончил Вологодский государственный педагогический институт (ныне в составе Вологодского государственного университета). Преподавал физику в школе, трудился в подразделениях Министерства связи и компании «Ростелеком». Сейчас работает инженером-лаборантом на кафедре физики в родном вузе. Писать стихи начал в зрелом возрасте, во время рабочих командировок на Русский Север и в Туркмению. В своих произведениях часто затрагивает темы красоты природы, глубины человеческих чувств, героизма русского народа. Участвовал в литературных семинарах под руководством вологодских поэтов Виктора Коротаева и Галины Щекиной. Помимо поэзии, всегда увлекался пением и более сорока лет выступал в составе Вологодской городской капеллы имени В. М. Сергеева, выезжал с коллективом на гастроли по России и другим странам. Стихи автора печатались в местных периодических изданиях, сборниках серии «Библиотека современной поэзии», альманахе «Двойной тариф» и альманахах Российского союза писателей. Участник конкурса «Георгиевская лента». Номинант литературной премии имени Сергея Есенина «Русь моя» и национальной литературной премии «Поэт года». Награжден медалями «Анна Ахматова 130 лет», «Сергей Есенин 125 лет» и «Георгиевская лента 250 лет». Член Интернационального Союза писателей и Российского союза писателей

Зима на цыпочках прошла

Зима на цыпочках прошла,опять открыла то, что скрыла,и почек первых вымпела,пеньков берёзовые рыла.Я на крылечке, солнца пылпригреет, майку обезводит,что ж, эту зиму пережилотдраив слог ещё на годик.Ещё с утра трещит дресва,весенний воздух не покорен,у луж накат из естестваи ель стучит под самый корень.Внучок, как маленький божок,подпрыгнул вверх и восклицает —гляди, я солнышко зажёг,оно в ладошке расцветает.Вот так сменяются годана голове лишь белый парус,два волоска, туда – сюдаи все ложатся в первый ярус.Высокий слог тревожит лоб,морщины точно не растают,как снежный ком войны клубокмою судьбу и жизнь верстают.

Шумит капель

Шумит капель – ударь в моё окно,стекло заплачет, выбирая солнце,мимоза возвеличит домино,а в пальчиках встревоженные кольца.В них камешки на паперти дождяпереливаются, в лучах опять смеются,два нулика восьмёрку возведя,у марта свет в сияющие блюдца.Гитара привалилась на бочок,у струн её заветною печальюначало с ля и звуки на восток,позванивая томною вуалью.Мы здесь одни, глаза на перехват,халатик, плечи, тонкие бретельки,свеча всего двенадцать жалких ватт,что так влечёт к прекрасной акварельке.

Мы помним первое величие

Мы помним первое величиеу речки, трогая весло,вот плоскодонка, пуфик с вичкою,хитро рыбачье ремесло.Пускай ростки косноязычиянедолго мучают, звеня,но заиканье детства вычленямой крайний постриг – на коня.Как усидел на этом выстреле,преодолев восторг и боль,да, это было легкомыслие,но в этом и крутая соль.И чувства детского опричника,коленок загорелый звон,ах, эта радость, чт-о то личное,любовь… пока лишь только клон.Но дух оркестра и склонениек его бурлящему венцу,и роль циничного Онегинатак не подходит огольцу.Сирень задорная, нахальная,самоучитель, жажда, бредсыграв мальчишеству опальнуюнадень на сердце амулет.Строка вся в ямбах перекручена,а на ладошке Пересвет,он первый бил татар в излучинедав русичам любовь и свет.Сегодня память наша, мучаясь,пригревши лен на перецветдля всех врагов змея гремучая,а не Алёнушки портрет.Сверкнёт у горницы огарочекзвездой воспетого Христа,поднимем мы за здравье чарочку.Пусть нами движет доброта.

Весна торопится до шёпота

Весна торопится до шёпота,до горечи, до тёплых луж,она общается с растрёпами,что принимают солнца душ.И кровь с воробушком торгуется,кто веселее и бодрей,иль подлежащим, иль сказуемымв размер подбросит брадобрей.Земная твердь гудит и слышитсяв высоких сферах, в облаках,альты высокие мальчишествапоют на светлых языках.Берёз обводы в чёрных выстрелахславянская в них брызжет кровь,засохнет динамит корыстия,а у белянки в сок – любовь.Снега присели, пригорюнились,у речки вроде паралич,в кого они сегодня втюрились…Да нет, весна поднимет клич.Она подпрыгивает веселопо площадям седых столиц,шалит, толкает ноги в месивои греет спины черепиц.Мой город чтит её величествов церквях пойдет переполох,но тихий вздох, как электричество,,судьба, и молния, и   всполох.

Февраль сегодня закрывает глазоньки

Февраль сегодня закрывает глазонькион плачет, увядая на ходу,скрывает след, и снега вязанкии дует на распухшую шугу.Он дальней далью и в полях не хоженыхещё ворчит на дождик и пургу,но язычок на почке потревоженнойуже краснеет в солнечном углу.А на крылечке железы припухшие,с парком по доскам движется ледок,ох как трещат его запевы ушлые,когда нога толкает отводок.К весне прильнуть – никак, кусает оторопь,её ярлык у марта на слуху,но лишь апрель бросает вербе отповедь —раскрой серёжки на цветном пуху.Гордится даль у неба, просинь выпросив,дорожки парка в синие круги,всё в серебре, засыпано улыбками,а к ночи звёзды на сырой груди.Я на газетке краски буду смешиватьмольберт, да нет – гранитная плита,она темна, так ночь куражит зеркало,а на грехи – персты и глухота.

Вагон качается как в старости

Вагон качается как в старости,трясётся полом на бегу,я в шахматных плутаю зарослях,сосед на белом берегу.Доска зебристая, но в клеточкуконь чёрный с саблей не скаку.Он королю, его высочеству,дал мат, как просто дураку.Теперь к окну с листочком – прописьюточу на полке карандаш,но в строках вдруг дыханье робкое,замкнулся юности коллаж.Что увидать хотелось в осенина берегу своей весны,да на закате ярки просинии глубоки прощаний сны.Пришла в дыханьи, рифмах прошвою,подняв волнений кулаки,глазами смотришь в ямки прошлого,любовь пусть тянут бурлаки.Тобой весёлое всё скрученов какой то узел волновойприбой, отлив, под взмахи рученькии лунный свет над головой.Тобою яблоко надкушено,я ем с зелёной стороныи смотришь на меня сквозь кружево,да с поворотом, со спины.

Косые струи длинных линий

Косые струи длинных линийв холсты уверенно ложась,настроят творчества будильникна ненасытность слова джаз.В нём ритмы вечно с горлом спорятдо крови, ветреной слезыи изгибают волны моряво здравье детской железы.Здесь саксофон горластый кормщик,а пианист как шалопай,он пальчиком бемоли морщитс ударником их ставя в пай.А вот в октаве рифмы полдниктромбон с трубою льют огонь,ритм – группа это главный модник,но управляет всем ладонь.Свеча органная взбесилась,мерцая, полыхнет сполна,то пыхнет к звёздам звука сила,ведь музыка стиха вольна.Препоны, времени законызакрыть пытались полынью,но подавало время звоны.За то и рюмочку налью.

Опять звонок в пустой квартире

Опять звонок в пустой квартире.К дверям бегу полуодет,в глазок – там будто в старом тире,ночной греховный силуэт.Где тело, где душа – не знаю,что надо путнику, спроси,а за окном всё стонут стаив нём снежный полог у Руси.Во снах приметы хороводят,что чёрный скажет человек,ужель машины и поводьяпоскачут, догоняя век?Где подлинник? В клавиатуре,иль в виртуальной темноте,в грехах, что прячутся в натурена нотном стане в наготе.Созвездья прячутся в корзинке,как озаренье – апельсин,он новогодний дар кузинеи киви жесткий лик ворсин.Всё это юг, морские звуки,под одеялом степь в аршин,но волны тянут к горлу руки,но в этом мире я один.Грузинки речь, ужель Мариначерты забытые листал,киндзмараули – вспомнил вина,и гор высокий пьедестал.Они под небо в белых кручахи время им лишь для морщин,а гордость здесь дыханье, участьсреди седеющих руин.Я помню оторопь кувшина,Куры звенящую струюи звон монет, как у алтына,подвесок женскую судью.Ты обольстительно спокойнав глазах темнеет синева,твоя фигура нежно стройнав ней безрассудность колдовства.Но кто – то дышит прямо в дверизвонок набухший в ухо вшитпод утро в снах всплывает ересь,а вот сознание молчит.

Опахнуло опалом кристаллы

Опахнуло опалом кристаллычто наутро на левой руке,золочёный, но кажется талый,солнца луч на дремотной щеке.Дали будто в окошко стучали,шубки белой подсполз материк,у сосульки звенели печали,в ней весенний запрятался крик.Рано, рано – снежинки сияли,белой крошкой припудрив следы,будто небо на белом роялеклавиш белых смыкало ряды.Но меж ними, бемоли всё кролем,не меняя лазурной щеки,скачут, мнут воробьиную долю,разбивая капелей зрачки.Наст под лыжей скрипит очень личнои коньковый наморщился старт,ты на ля, я на ключик скрипичный,мы по звукам побили поп- арт*.Скрябин тоже окрашивал звукимы собрали их в белый алтарь,перебрали основы науки,в острых гранях скрестил их хрусталь.День прошёл, паруса зашуршалито пожар в нашей новой строкев каждом стёклышке алые шалии кресты на парном молоке.

*Поп-арт – художественное движение, зародившееся в середине 1950-х годов в Великобритании, который стал дерзким вызовом традиционной живописи, поскольку в нем делалась ставка на изображения из массовой культуры, включая рекламу, комиксы.

Вот и ветер запоёт

А ты стоишь с  поднятой скрипкой,вот – вот и ветер запоёт,вздымаешь шаль, скрипишь калиткойи струны новым звуком влёт.Весна играет, чувства жалит,венец мать – мачехи, как щит,а у крыльца всплакнула наледьи стайка воробьёв скворчит.Всё поднимается, на плечигде подхватили малахити веточке хмельной кузнечик,решил исполнит новый хит.А мы как будто позабыли,что здесь в автобусе народ,забиты рядом в солнца пыли,нас обличает глазок грот.Меня волнует запах телаи влас летящих прямо в нос,когда я трусь в височек смелои провалюсь в упругость кос.Она смеялась, угрожала,мы как невольники в толпе,и вдруг зубком меня прижалав весенней робкой скорлупе.

А утро в холод

А утро в холод… В дымке вижуу солнца ранние бока,позёмки их щекочут, лижут,и за щеку, и в облака.Ты рядом, валенками топчешьтропинку, что была вчера,она как будто много ночекровняла зиму без пера.У речки прорубь, бровь нахмурив,блестит незрячая ледком,тут жизнь, отнюдь не для амуров,лопату греть ли под кустом.Кудрявый воздух, вёдра в горуи по колено в новый слог,он опирается на веру,тропинка словно рваный клок.А утро барабан сгущаетповис в гульбе переполох,счастливый призрак в сотах шает,подпрыгнет он – замах неплох.Сосед, встающий спозаранку,калитку ищет, где она —воды бы надо, дров вязанку,вина бы выпить, но жена…В окне сурово фото -дивоалеет в сплаве монпансье,в альбом семейный, так игривомороз подправивший досье.За полем лес застыл колючийс обидой смотрит на погром,ведь мы с лопатой ищем ключик,спровадить зиму чередом.

Занавески – сказок фрески

Занавески – сказок фрески,вороньё,кружевные юморески,стуж цевьё.На берёзовых закрылкахфортпосты,а январь грозит ухмылкой,день в кусты.Грозный хан  седьмого небана стреле,серебро отлей у снегав хрустале,Чтобы изморось ресничек,жар щекивспоминали звон синичеку реки.За стеклом снежинки пьяны,тихий стон,звук забился в фортепьянныйВальс – Бостон.Ночь упала с уголькамина окнозаскрипел снежок  шажкамина рядно.Вышивает нам морозецвасилёк,серп склонился к темной розеи прилёг.За трубой бочок погреет,умыкнётсноп златой, да в верх по реямк звёздам влёт.

Длинная нить тоски

Ночь, длинная нить тоски,фонарей лоскут в окне,тишина, молчат мостки,дом – аквариум на дне.Только луч твоей рукии волос пучок средибелизны, но вопрекислову цвет – не разбуди.Но ладошкой зачерпнуугольки, твоей борьбысквозь беспечную копнумузыки и ворожбы.Пусть сожжёт моя ладоньтот янтарь, комок огня,солнца жаркая юдольстой, держись теперь меня.Ххлеб да на поду ржанойпрост, с горячей головой,спас его наверно Ной,вместе с русскою совой.А она с утра в сенца…Ухнет и прощай душа,как синица в багреца,до весны гулять греша.

На улице сейчас бело

На улице сейчас бело,хотя с утра не жгла заря,но нанесло снегов зело…Желто в кругу у фонаря.Иду за курткой, жёлтый бред,пацан, рюкзак, и вот ответ,в рекламу, прямо в интернет,где алый парус, где корвет.Я удивляюсь языку,ведь вроде русский, а Boku,помпончик прямо к моряку,что с кинофильмом на боку.Я удивляюсь, это грех,с утра голодный в интербред,хотя бы горсточку орех,ах та одежда, кожи бред.А парень куртку расстегнулдостал мобилу и заснул,он словом что то гнул и гнул,девчонки мимо, словно нуль,Но вот одна моргнула – Ма,штанишки сморщились – игра,но флаг навесила кормана абордаж, но нет багра.Автобус встал и тихо —чмок,она в него, он уголёквкатился в двери как комоки деву с жадностью увлёк.Мой сайт закончился – ау,мне на работу наяву.

О, если время топчется на месте

О если время топчется на местене тикают часы, у стрелок нервный тик,и девушка по замыслу невеста,что отделяет от зари лишь воротник,наполнит рюмочку, коньяк неистов,он превращает нашу деву в бунтаря,она добавит свету солнца искрув стихи прибавит лучик янтаря.Конец сезона, штормы ненасытны,стих пляж и неба мавзолей,а чайки крик, он право как бесстыдник,несётся в пыль небесных вензелей.Аллеи заспаны, вовсю звенят фонтаныи сосны сумрачны из —за косы,а статуи пробравшись сквозь каштаныпо прежнему блюдут судьбы посты.А волны всё кидают в берег крести,шум сумасшествия из тысяч флейтнаверное, призыв к забытой мести,а может след давно прошедших лет.У звуков есть одно на дне предместье,то рифов преднамеренная связь,лишь тон один их связывает вместе,церковный звон, где плачет ловелас.Волна на приступ грудью горделивойв ней юности задор и спеси вздох,откатится о скалы бросив гривой,то мрак, и свет, и чародей седой.А в час отлива губы станут нивой,и платье, кожа, всё земное дно,и чья – то жизнь предстанет сиротливойи не зажжёт янтарное вино.

За окном свет добра

За окном свет добра,пастила, облака,солнца жахнет игра,шторы сдвинет рука,словно водоразделв нём лимон обалдели прищурился глаз —мой и твой, добрый час.Оба что то нашли,для прозревшей души,словно в клин журавликлик —в реке гладыши,и считаем мы всплескв ритме наших сердецразгорается лесрифмы огненной чтец.Страсть на кончик иглыдо венца, до колец,пробралась к пасти мглы,в затаённый ларец,солнца луч озорниксквозь замочек ресницмедноликий горнистот меня с зорькой – ниц.Отвори те дарыголубые, как дни,блеск пустой мишурыне тревожит огни,надо знать, куда встатьвсем листочкам на зло,о цветах помечтатьвстав с тобой на крыло.

Январь и солнце

Январь и солнце,морозный воздухво мгле подсолнух,на щёчках розы.Дыханье небана каждой ветке,звезда и нега

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.