Бухгалтер в латах

В конце второй недели я привык к боли, ну или как вариант – боль привыкла ко мне. Вызывало удивление, то, как в это тщедушном теле, где еле-еле душа в теле так много боли. Ну нечему тут болеть и всё тут. Ясно было бы если б туша на полтора центнера, но тушка Драхмара – сопля в скафандре, там и болеть то должно не чему, но нет. Я жил в боли, я жил болью, можно сказать я с ней сросся. А самое печальное, что Рихан понимал меня, сочувственно кивал, но нагрузок упорно не снижал. Однажды я не выдержал и сказал: Рихан, тебя поставили помогать и тренировать меня, а ты меня скоро загоняешь как лошадь, я просто сдохну и всё, будешь потом отчитываться перед моим отцом. – Тот поглядел на меня с ленинским прищуром и ехидно выдал: – Да? И что? Лучше я отвечу перед твоим отцом, за то, что ты «возможно» сдохнешь на тренировке. Поверь, на это никто не обратит внимания. Не помер во время мора, помрешь тут, твоя мать еще парочку родит. А вот если ты погибнешь в бою из-за неумелых действий, это кинет тень на меня и мне придется отвечать, вначале перед церковным судом, потом перед воинским судом, а потом еще перед твоим отцом, и самое мягкое чем я смогу отделаться – это сдирание кожи с меня живого и медленное умирание от боли. – При этих словах меня аж передернуло. Я понял, что повлиять увещеваниями на наставника не выйдет. Ну нет так нет. Куда тут деться?

Иногда мне казалось, что Спарта и спартанцы – просто дети. На следующий месяц, едва-едва я смог привыкнуть к нагрузкам, Рихан придумал еще одно издевательство… Приволок целую кучу оружия и подозвав меня сказал: – Выбирай! – При этом как всегда смотрел на меня с хитрой усмешкой. – Что выбирать? – Уточнил я. – Ну, так оружие. Или ты врагов своих будешь пальцем убивать.

– Сколько?

– Три дальнего боя и три ближнего боя. Давай смелей, скоро обед. – Я заметил, что неподалеку садовник возводил дощатую стену сразу за деревом, на котором, на самой толстой ветке висело бревно с меня ростом. Что еще задумал этот чёртов инквизитор? Он доконает меня окончательно. Подхожу к куче оружия и начинаю перебирать увесистые железяки. Пытаюсь вытащить то, что полегче. Беру кинжал, копье, лук с колчаном стрел, арбалет, небольшой меч и потерянно озираюсь, не имея возможности найти третье дистанционное оружие.

– Что, застрял? Быстрее никак?

Показываю найденное Рихану. – Сам посмотри, лук и арбалет нашёл, а третье то что?

– Как что? Ну вон же метательный нож. – И тыкает он при этом на кинжал.

– Ладно. – Шутливо соглашаюсь я. – А это что? – Показывая на небольшой меч.

– Это кинжал. – Говорит он.

– Да ежь твою на лево! – Выругался я по-русски. – Если этот меч – не меч, а кинжал, тогда где меч? – Тот беззастенчиво лезет в кучу металлолома и выуживает оттуда железку с перекладиной, ростом почти до груди и втыкая её в землю возле меня провозглашает: – Вот меч. – Я ошеломленно молчу, смотря на эту кучу режущего и колющего.

На скоро пообедав, заслужив при этом неодобрительный взгляд Леи, я двинулся в сад. За опоздание наставник мог мне влепить еще один раунд бега, или отжимание пока не рухну наземь и не взмолюсь о пощаде. Он так делал уже несколько раз и повторять экзекуцию я особо желанием не горел. Застал его, когда он с брезгливой гримасой выуживал из кучи металлолома видавший виды шестопёр. Это булава такая, если кто не знает. Профессионально взмахнул им пару раз и бросил обратно в кучу хлама отряхивая ржавчину с ладоней. Увидев меня, он призывно махнул рукой и спросил: – Орёл или решка?

– Решка.

– Лады, если решка начинаем с ближнего. – Подкинув монету по выше, он её поймал на противоходе и приложив к столу огласил: – Решка!

– И что?

– А то, начинаем с оружия ближнего боя. Ты выбрал кинжал, меч и копье. Только то что ты взял, это не копье, а сулица, то есть метательное копье, его я заменю на обычное. «Ток» в «оружейку» сходить нужно. Я пока пошел, а ты бери кинжал и убей врага. – С этими словами он кивнул в сторону бревна висящего на ветке дерева. – Давай, враг ждать не будет!

Кое как вытащил кинжал из ножен. Судя по всему, его долго не смазывали. Лезвие прикипело и его пришлось зажимать между ног, а рукоятку в раскачку взад-вперед по чуть-чуть двигать вверх. Фух! Вытащил. – Иди и бей, тринадцать раз левой рукой, тринадцать правой. – И повернулся и ушел. Я долго примерялся и решил рубануть как шашкой. Удар и сразу же отсушил руку от мощной вибрирующей отдачи. Решил не сечь, а колоть, дело пошло не на много лучше. Кинжал с утробным гулом втыкался в бревно, но вытыкаться упорно не хотел, попросту застревал. Когда пришел Рихан с длинным копьем, рук я уже не чувствовал, хотелось все бросить и убежать к маме под юбку. Блин эти почти детские инстинкты задолбали… и хочется и колется, и мама не велит.

– Рихан, меч то не по руке. – Решил я сумничать. Видел, где-то в фильме, что мечи должны были хозяину подбирать, меряя по руке. Тот, серьезно глянул на меня, потом на меч и на шестопер.

– Ладно, согласен, меняй меч на него. – И головой кивнул на тяжеленный даже по виду шестопер. Я протестующе замахал руками.

– Ладно уже, меч так меч. С этими словами я попытался его вынуть из ножен, но не тут-то было. И так и сяк и тем самым местом об косяк. Ни в какую. – Рихан, ну помоги! – Начал канючить я. Тот подошел, хекнув выдернул его из ножен и перехватив за лезвие подал его мне рукояткой вперед. – Спасибо. – Сказал я машинально по-русски, тут же надавав себе пощечин мысленно за неосмотрительность.

– Спа-си-бо. – Он вопросительно глянул на меня и спросил как-то по-свойски. – Драх, а что это значит.

Я сделал морду кирпичом и ответил ему важно: – На древнем языке, это значит – Помоги тебе Господь. – Тот кивнув как бы говоря «понял» спасибо и решил больше не развивать эту тему к моему облегчению.

Тринадцать ударов мечом дались мне не легко. Держать меч одной рукой я не мог, а поэтому придерживал его второй, потом поменял основную руку, но один хрен выходило всё коряво. Пару раз меч даже чуть не выпал из моих ослабевших рук. С копьем вышло еще хуже. Я попросту еле удерживал его в руках, про то чтобы бить и речи вообще не шло. Эта здоровенная мачта в руках перевешивала меня вперед. Рихан, кричал и подбадривал меня, когда я с разгону пытался всадить копьё в болтающееся на верёвках бревно, но когда до него оставался метр, я тупо поскользнулся и пропахав носом землю упокоился возле упавшего копья не в силах больше встать. Я как жук, кое как перевернулся на спину, но силы покинули меня и оставалось лениво размахивать ногами и руками в попытках встать, доведя тем самым Рихана до несдерживаемого приступа хохота. Тот, зараза, хохотал от души тыча в меня не сильно чистым пальцем. – Скотина! – Выругался я, но в приступе веселья он на снова вырвавшиеся русские слова не обратил никакого внимания. Всё это как наказание, как рок, не отслужил в армии в том мире, то теперь приходится расплачиваться втройне в этом. Ладно, повоюем.

Оказывается, мои потуги на первом уроке по владению оружием с балкона видел мой отец и его гости. Для них тоже был бесплатный цирк с конями. Судя по всему, клоуном был я, а Рихан конём. Поэтому, когда, отец спросил о моих успехах на поприще овладения оружия его лицо слегка перекосило от едва сдерживаемого «ржача». Ну их тоже можно понять, провинция, развлечений мало, а тут такое творится, да еще и на халяву. Грех не позубоскалить. Мне конечно было не до смеха, потому что собака Рихан только для выбора оружия урок провел в обед, на следующий же день сразу после обеда был… рукопашный бой. Мать твою, рукопашный бой! Как будто бы в мире рыцарей кто-то собирался сражаться голыми руками. Ну что за бред! Когда я его громогласно оборжал и начал громко поносить его разными словами обзывая тупицей и прохиндеем, он не на шутку разозлился дал мне палку в руки и сказал, что это мой меч. – Бей! – И я ударил, ударил изо всех сил и… И не попал! А он стоял у меня за спиной и у моей шеи были выставлены его два пальца. – Труп! – Констатировал он. Я с разворота попытался его полоснуть, но он сделал пол шага вперед сцепился со мной как танцор танго и энергию ярости моего удара с разворота использовал, закрутив меня и швырнул так, что от центробежной силы я летел в одну сторону, а моя «палка-махалка-меч» вращаясь как пропеллер в другую, и всё это он провернул стоя передо мной на коленях. О-ба-алдеть! Потом встал, отряхнул брюки и спросил, глядя на меня лежащего в пыли: – Ты еще уверен, что бой без оружия тебе не нужен? – Дождался моего угрюмого молчания и тыкнув в сторону моей импровизированной макивары сказал: – Тринадцать ударов коленом, ногой сбоку и тринадцать прямых. – Затем подошел и как взаправдашний мастер кун-фу показал серию ударов ногами. Бревно ухало как будто по нему лупили бетонной болванкой. Да уж, что тут сказать, я был впечатлен. Конечно в своем мире я в молодости ходил в разные видеосалоны, смотрел фильмы про черных нинзя, белых, нинзя, фиолетовых… Не помню кто из них круче, но я всегда считал эти продукты сказками и вымыслом. Да, красивые драки, гениальные постановки, но ведь сказка. И я верил, что эта сказка, до тех пор, пока эта «сказка» не постучала в мою дверь. Не знаю, что из этого выйдет, но я попробую, я это решил чётко. Иначе зачем я жил, зачем умирал, зачем прошёл сквозь миры и миллионы световых лет. Зачем?! Ведь должен же быть в этом какой-то смысл, какой-то божественный замысел.

Глава 3

На третий месяц я полностью втянулся. Так же болели мышцы, ломили кости, ныли суставы, но процесс шёл, и шёл скажем так не плохими темпами. Боль воспринималась спокойно, без надрыва и стенаний, как естественный фон. Я усвоил, что тут никто тебя жалеть не будет. Сунулся было к матушке под бочок получить сыновью порцию ласки и жалости, но та была на сносях, её «полоскало» с утра до вечера и откровенно было не до меня. Шура, поняв, что положенного уважения в моём обращении к своей «светлоголовости» не найдет, лютовал «неподетски». Гонял меня и в хвост, и в гриву. Так вот, его усердие вылилось в то, что я наконец узнал о восьми известных науке материках. Восьми, Карл! Мир, в котором мы находились имел название Атлас. Блин, ну прям какое-то земное название. Я так понимаю, что и планету можно назвать так же – Атлас. А ничего так, «симпотное» название. Земля, то оно конечно роднее, но выбирать Родину мне как-то возможности не предоставили. А зря.

И еще Карл, инсайд! Тут были эльфы! Вы не поверите, но эльфов тут был целый материк, второй по размеру, только эти самые эльфы тут не назывались эльфами, а их правильное название было – Дари, а материк назывался соответственно – Дарийским. И как в земном эпосе были они не превзойденными стрелками из лука. Хе-хе, легенды не врут. Шура их описывал, так… Высокие, стройные, живут долго, двести некоторые триста лет, едят в основном растительную пищу, иногда рыбу и мясо, но большинство блюд их кухни строится на салатах из комбинаций лепестков цветов и кореньев; напитки из смеси соков плодов, цветов, деревьев. Ну и скажите после этого, что это не эльфы. Да, полный книжный эталон, прямо по Толкиену писанные. В том мире я о них читал в книгах, а в этом смогу увидеть лично. Лично увидеть легенду, Карл! Это круть! С поправкой, на ветер конечно, что увижу если доживу до этого светлого момента. Кстати о выживании… По ходу «романа», как-то так само выяснилось, что от массовой болезни жертвами стало пятьдесят три человека. Я шёл в этом списке пятьдесят четвертым и выжил из всех, только я, что очень сильно подняло авторитет моего отца и моей семьи среди местного электората. Местные люди, очень суеверные и почти все, благодаря моему чудесному исцелению приняли на веру, что мол благодать Господня и Его покровительство в стенах сих. Ну и ладно, мы их разубеждать не будем. Может какие-то дивиденды от подобных верований и мне перепадут. Поддержка народа, знаете ли тоже иногда бывает достаточно веским фактором.

Провинция, где мы все проживали называлась – Лардок. По местным меркам – это была самая глухомань, граничащая, дальше на восток с землями куда ссылали воров и убийц. Перефразирую… По сути провинция Лардок была приграничной областью, на восток от который, сразу за горным хребтом начинались бескрайние степи, с содержащейся в них бескрайней опасностью в виде орд степняков. Блин, ну прям заволжское гуляй-поле. Прям как по земному писано. Не удивлюсь если там обитают разные улусы, ханы, орды и прочая степная экзотика. Что-то мыслями я сильно улетел на восток, возвращаюсь к Лардоку. Столица провинции городишко под названием – Увелхид. Править в нём должен быть мой отец, но он же «перец», который слишком «правильной» крови, чтобы править в каком-то захолустье, поэтому в Увелхиде вместо отца рулил всем его посадник барон по имени Чеош. Млять, ну и имечко у человека. Так и тянет срифмовать его как «чмош». Мы еще поглядим, что там за «чмош», потому как народная молва, «сиречь» – народ гуторят, что никакой он не ставленник моего отца, а что есть самый настоящий соглядатай его отца, то бишь – короля или как говорят местные – феонира. Моего деда, феонира зовут – Астарин IV. Не очень старая династия если судить по приставленной к имени «четвёрке», лет триста четыреста правят, если сравнивать с династией Романовых. Тут нужно понять, что конечно же я могу ошибаться и конечно же я вывожу весьма и весьма приблизительные цифры, только для того чтобы заполучить в голове исторические маяки и поскорей вжиться в этот мир. Слишком много вокруг не привычного и не понятного, и это слегка бесит.

На запад от Лардока, провинция Теорикан со столицей в Фортмуте. Правит там от имени короля, некий герцог Лакиз из рода Теорик. Именно их семья, правила этой страной до становления рода Ульхеймов. Древний род, почитаемый в государстве. И их и наш род в те времена обладали приблизительно одинаковым потенциалом, а мы знаем, что выравнивание порождает соперничество. Так правящие рода и их элиты начали сепарироваться, часть становилась на сторону нашего рода, а вторая часть оставалась консервативна. Подобному раскладу сильно способствовал просвященный запад, где вначале образовывались секты, затем эти религиозные секты подминали под себя баронов и графов приводя их к неповиновению, затем они отделялись от метрополии и провозглашали своё, отдельное государство. На западе был бунт и неразбериха. В след за ней приходил мор и голод. Центральная власть промедлила, упустила инициативу и мир встал на грань гражданской войны, но теперь уже должны были сражаться не запад с востоком, а восток должен был расколоться внутри себя, давая западным провинция окончательно укрепить собственный суверенитет. Позволить такому было смерти подобно. И тогда знаменитый пращур Ульх Ульхейм, предложил формулу семь на семь. Должны были «запилить» рыцарский турнир, но не общий как обычно, а командный, то есть семь родов, поддерживающих Ульхеймов – первая команда, и семь родов, поддерживающих Теориков – вторая. В суд набирали семь судей из семи разных провинций по жребию. Данный концепт устроил всех. Призом такого турнира должно было выступать – окончательное решение династического вопроса. Победившая сторона получает всё и самое главное право повести объединенные войска на запад, чтобы окончательно покончить с независимостью отщепенцев. Так и порешили.

Я читал в библиотеке отца о том турнире. Это было эпическое зрелище. Средние или не средние века, а в город Неор, неподалеку от столицы, съехались дикие орды зрителей. Это напоминало со стороны чемпионат мира по футболу из моего мира. Деньги, ставки, шлюхи, пиво и вино рекой, всё напоминало пир во время чумы и все делали ставку на этот пир. Кто-то ставил деньги, а кто-то ставил жизнь, потому как тотальной войны боялись все стороны. На некоем аналоге марсового поля воздвигли стадион, героических масштабов, так как на нём должны были сражаться лучшие рыцари королевства семь на семь, а не как обычно один на один. Всё было готово. Блистательная публика, светочи и главы родов всего феонората занимали трибуны, шум, гам, аплодисменты. И вот на поле выходит знаменитый протектор гладиаторских и рыцарских боев Тессир и громогласным голосом объявляет он начале. С двух сторон на трибуны выдвигаются герольды с трубами и флагами. Я видел рисунки и гравюры в книге. Скажу сразу с нашим примитивным средневековьем не сравнить. Всё на много красивей и утончённей. Экипировка рыцарей на много красивей и смертоносней чем та, что я видел в музеях земли, а видел я очень много, поверьте. Будучи в должности главбуха Рос Юкона, я каждый отпуск проводил в турпоездках по Европе. Конечно я был не только в Европе, но и в Китае, и в Японии, и в Индии. Больше всего в Европе, конечно. Замки там всякие, истории «графьёв» и герцогов, королей, насмотрелся до одури. И скажу прямо, по сравнению с увиденным тут, Европа средних веков, просто промышленный примитив. Для сравнения… лучшие доспехи и оружие Европы, их аналоги разумеется, носят наши стражники у ворот замка и города. То есть, что для мира Земли «вау», то тут это – «китайский ширпотреб». А вот доспехи настоящих «родовичей» – это нечто! Такое ощущение создается, что дизайн им придумывали на протяжении тысячи лет, специальные художники и мастера. Утончённые, агрессивные, сексуально озабоченные, ладно подогнанные по фигуре в цветах родового герба. Да что там люди, даже кони были им под стать. Иногда даже выходило на доспех коня тратилось больше денег и сил чем даже на наездника. А знаете почему? Потому, что всадник мог жить или умереть, а конь продолжал как собака биться еще долгое время. И даже это не всё. Конь на местном я зыке назывался конь «Дра» или коротко «драконь». Только не «дракон», а «драконь», с мягким знаком в конце если писать по-русски, и пока что это единственное слово, которое так сильно похоже на земное и тем более почти русское. Совпадение это или нет, понятия не имею. И еще…, примитивной механикой даже не пахло. Каждый доспех, каждое оружие внутри сложны как швейцарские часы и не менее агрессивны. Просто беспрецедентно дорогостоящая «сброя», для жутко дорогих мажоров. Для понимания приведу пример: На столе лежит прямоугольная коробочка, воин кладет на неё тыльную сторону ладони и вуа-ля, коробочка как волшебная шкатулка с пощелкиванием часового механизма раскрывается, захватывает и обволакивает руку превращаясь в латную перчатку. В латную перчатку, Карл, из маленькой коробочки! Вы видели когда-нибудь, что-то подобное на Земле? Нет? Так и не увидите. А тут это в порядке вещей, но при этом у этих «тупней» часы песочные. Ну просто обалдеть! Я не хочу сказать, что они примитивны по сравнению с нами, но и наоборот тоже не скажу. В чем-то сильна Земля, в чем-то силен Атлас, но мне просто интересно, а если найдется некто, кто сможет объединить всё лучшее земли и этого мира. Что выйдет из этого коктейля? Интересно? И мне, интересно. Хе-хе.

Извините отвлекся на детали. И так…

Шикарнейшая публика, у каждого рыцаря на трибунах, замерли в ожидании жена и дюжина любовниц. Все видные, красивые, в парче, шелках и перьях, запахи духов и прочего парфюма, да такие, что мимо пролетающие птицы падают от обалдения божественными ароматами. Никакой тебе средневековой грязи и вшей. Всё очень чинно, и достойно, так как тут, именно тут, решается судьба мира. Под рёв труб и бой барабанов, медленно открываются врата и гордые дракони торжественно, строем, в ногу, вносят своих хозяев и по ходу движения перестраиваются в ордер «клин». Вы хоть когда-то слышали, чтобы кони ходили как в армии «в ногу»? Нет! А тут это в порядке вещей. И еще, у драконей вместо шерсти – чешуя. Нет, не такая как у рыб, скорее всего, как у змей. Божественный гибрид коня и дракона. Просто жесть! Красиво, мощно, смертоносно.

Пауза, протектор Тессир специально медлит. Застыли трубы, на одной ноте тянут концовку, ожидая сигнала. Стадион замирает, тишина как на поминках, жребий брошен и право объявить первого, упало на эдо Ульха и его команду, а потом только объявят феонира алье Двика Теорика и его команду. На турнирах традиционно нет королей и «некоролей», тут все благородные равны. Протектор перечислил имена всех отважных членов команд. Опять сделал паузу и поднял высоко над головой жезл и в этот момент на самой высокой трибуне встал первосвященник. Он воздел руки к небу начал громко читать молитву на их сакральном языке. Это длилось минуты три, затем окончив словами громко: – Феоре дла сеноте ният! – Простер обе ладони толпе как бы посылая благословение всем присутствующим. Протектор всё это время держал посох устремленным в небо и как только он его опустил грянул бой барабанов и пронзительный зов труб. Они старательно выводили незамысловатую мелодию из трех аккордов. Постепенно мелодия ускорялась и барабаны в такт ускоряли свой темп, потом еще быстрее и еще быстрее и когда дробь барабанов слилась по скорости в апогее всё замерло… Тук…, удар сердца… тук…, на трибуне одна из дам падает в обморок от нервного напряжения, и кавалеры подхватывают её, не дав упасть, тук… и на песок арены падает откуда-то сверху ярко-алый, кем-то оброненный цветок, как символ крови, которая скоро прольётся… Мир замер… и внезапно всё вздыбилось от вонзаемых в бока драконей шпор! Миг, и две лавины разрывая землю обрушились на встречу друг друга. За считанные секунды сорвав зверей в необузданные галоп, набирая и без того не малую скорость два мира сошлись в единый миг – новый и старый. За пару десятков шагов, копья, как по волшебству синхронно качнулись вперед, на изготовку, еще мгновение… и мир огласил душераздирающий звук смерти, разрываемого металла и плоти. Удар был страшен. Несколько коней упав и прокатившись кубарем и рыча и фаркая кровавой пеной пытались встать на ноги, это получалось далеко не у всех. Кое где, дракони вставали, но не имея возможность опереться на сломанные ноги опять валились на спину. Один из рыцарей будучи проткнутый насквозь копьем продолжал идти в бой обнажив легендарный родовой меч. Только с перебитым позвоночником он это делал не ногами, а с рычанием перебирал руками по земле, чтоб умереть не зря и успеть дотянутся хотя бы до одного из противников. За ним тянулся длинные кровавый след и с каждым метром силы покидали его, но он полз пока не умер. Позже этого рыцаря воспоют в балладах полностью обходя тот вопрос на какой стороне он сражался. Имя же того рыцаря было – Драхмар. Именно это имя войдет на пятьсот лет в обиход как национальный символ непобедимости, чести и доблести. А пока битва продолжалась… Пыль осела и первый счет был открыт. Команда Ульха потеряла четверых, команда феонира Двика троих. Вынырнув из клубов пыли обе команды перестроились и замерли в ожидании, когда слуги расчистят площадку от раненых, убитых людей и драконей. Опять протектор на центральной требуне вздымает к небу посох и ждет сигнала готовности команд. Команда пращура выстраивает обратный клин, а команда Двика становится полумесяцем – центральные чуть позади, фронтальные слегка выехав вперед. На трибуне посох протектора резко уходит в низ, выдох толпы и опять музыка. Дойдя до третьего куплета и достигнув максимальной скорости барабаны замирают, и рыцари снова бросают своих коней в галоп. Разбег, удар и в последний момент воин слева от Ульха выбивает своего противника копьем и резко подается вправо, привстав на стременах, так что его тело на полном ходу врезается в Двика и они вдвоем вылетают из седла наземь. За всю историю воин и турниров никто и никогда не слышал о подобном. От мощнейшего удара он летит на землю вращаясь как сорванная лопасть вертолета. Эдо Закра из рода Тус пожертвовал собой во имя победы Ульха. В этот раз команда Ульха потеряла одного, а команда Двика двоих. Количество рыцарей осталось два на два, но команда Двика потеряла самого Двика, а стало быть победа их команды попросту потеряла смысл. Дракони замерли на исходной позиции грозно терзая землю лапами, слуги побежали обследовать раненых и погибших. Трибуны в ожидании притихли. Людская волна донесла весть о погибших из медицинских палаток и из некоторых секторов трибун «родовичей» зазвучала «Погребальная песнь героев». Прочитав эти строки, я попросил Лею спеть мне эту песню. В ней говорилось о плаче матери, о том, что герой уходит к Богу в лучший мир, и о том, что рано или поздно мы все воссоединимся, если в род не проникнет трус и не опозорит их. Между короткими трёхстишиями использовался жест покорности Богу – вскрик «Атха!», два хлопка и простирание дланей вперед ладонями вниз. Этот жест очень сильно напоминал песню группы «Квин» «вивел вивел рок ю», только в ней хлопки и простирание дланей были просто над головой. Красиво и завораживает, особенно когда это синхронно делают сотни тысяч на стадионе и при этом поют. Пели все. Стоя, как подобает, отдавая последнюю дань погибшим. Старики, женщины, дети, все без исключения. Даже герольды побросали свои трубы и поставили наземь барабаны, пели. Знамена склонились низко к земле и мир слушал песнь смерти. У многих глаза были на мокром месте и даже придворные палачи роняли горькие слезы. Бррр, аж мурашки по коже…

Двик, погиб. После слома и раскола копья Ульха, тонкий и острый расщеп вошел в смотровое отверстие шлема, пробил глазницу и вошел в мозг. Он был мертв еще до того, как коснулся земли. Весть моментально облетела стадион, и команда Двика опустила копья коснувшись остриями земли, а затем воткнув их в землю. Теперь по обычаю победившая команда могла ритуально казнить проигравших, но пращур не был кровожаден. Он четко понимал, что для того, чтобы усмирить запад прольется еще много крови. За это своё деяние до конца жизни эдо Ульх Ульхейм получил прозвище – «Благородный».