Опыт на продажу

1 В огне.

Короткий росчерк трассирующей очереди пролетел над головой. Противник давил на психику, попасть в меня сейчас не представлялось возможности. Уперев приклад штурмового комплекса «Газат» в плечо посильнее и жёстко зафиксировав руками, а для надежности ещё и псевдомускулами скафа, сделал три глубоких вдоха и плавных выдоха, чтоб успокоиться. На автоматическую аптечку, что была встроена в штурмовой скаф, надежды уже небыло. Характерный холостой пшик поршня, сигнализирующий об опустевших ампулах аптечки прозвучал ещё перекрёсток тому назад, где случилось страшное и я нарвался на засаду боевого дроида – инвалида, который отмагазинился мне в спину. Там же я потерял половину своих навесных бронеплит, все тыловые и одну фронтальную. И приобрёл пару дырок в бедро. И вот теперь, с последним вздохом или я уделаю потолочную турель или она уделает меня. Боеприпасов нет, не ждал я такого перерасхода. В контейнере, что воткнул в штурмовой комплекс на прошлом перекрёстке всего – то пол сотни четырёхмиллиметровых, тонких как спички бронебойных игл из двухсот сорока возможных. А это десять очередей. Или две длинных, как я настроил комплекс перед последним рывком. Скрывающая меня перевёрнутая гравиплатформа, шаталась, теряла отстрелянные куски корпуса, но всё ещё выдерживала обстрел, чего нельзя было сказать о пластиковом покрытии стен и пола, сквозь дыры в котором просвечивали технические ниши и кабель – каналы.

Всё, что мне сейчас нужно, это одно золотое попадание. Эти потолочные турели, напрочь устаревшие «Мармаш», не несут брони, но скорострельны и в состоянии нашпиговать шрапнельными шариками из татина весь коридор и меня в боевом скафе вместе с ним. Если я не попаду, то дальше у меня шансов практически нет ни победить, ни смыться. Пехотный щит сдох, боеприпасов – нет, аптечка пустая, я дырявый, подмоги не будет в ближайшее время. До изрыгающей смерть турели не больше полусотни метров. Мысленно провожу траекторию, которую должен описать ствол, делаю глоток воды из трубочки скафа, последний выдох и понеслось!

Чёртова турель сама себя и подставила. Имея возможность перемещаться по всей ширине коридора станции, а это без малого три метра, откатилась в крайне левое, по отношению ко мне положение. И попала под первые же выстрелы. А я ещё успел затормозить всем корпусом. Все, теперь там не скорострелка, а вторсырьё для металлургического комбината.

Робкая очередь из игольника напоминает, что я не один и надо двигаться дальше. Дальше и дальше, как я только и делал последние полтора часа. Перекрёсток за перекрёстком, коридор за коридором. Сама станция хорошо если четверть километра в диаметре. Но вот выглядит она как спираль раковины улитки. И срезать можно, но только если бронестворки взрывать. А на начало этого приключения у меня взрывчатки то и небыло. Так что только по кругу, постоянно осматривая боковые ответвления на перекрёстках. Я зверски устал, мне больно, голова гудит и перед глазами всё плывёт. И ах да, у меня только четверть сотни выстрелов. Полагаю, если бы мог, штурмовой комплекс сильно удивился, когда я перевёл его на отсечку одиночных выстрелов. Сдаётся мне, он и забыл уже, что так тоже можно.

Плавными стелящимися шагами ломанным зигзагом, больше напоминавшем траекторию домой после гулянки, двигаюсь в конец коридора. Там дверь в диспетчерскую. Бронированная, кстати. А взрывчатки как небыло, так и нет. И там придётся блефовать, благо мне есть чем. И если этот перепуганный идиот – диспетчер, который и заварил всю эту кашу, не обделается со– страха и не вылезет, то мне придётся импровизировать. Отступать некуда, позади выжженная земля. А мне только один вопрос задать и адресок получить. Вот что ему стоило ответить? Зачем же сразу палить из всего тяжёлого?

Вся эта мелкая станция технического обслуживания в форме слоёной булки – завитушки одна большая ловушка. Да чему тут удивляться, если тут всего один диспетчер, он же обслуживающий техник, он же продавец автоматизированного магазинчика. И заправщик он и связист. Уверен, и за проститутку этот альтернативно – сексуальный урод (я зарёкся материться) выступает, когда клиент озвучит пожелания. И для того, чтоб ему тут одному скучно небыло, хозяева нашпиговали станцию потолочными турелями, управляемыми минами, контр – абордажных дроидов четыре штуки, будь они не ладны, химические заряды, средства радио – электронной борьбы, что мне сейчас глушат связь с остальными членами команды так, что я не то, что на помощь позвать, а даже завещание выслать не могу. Крепость, одним словом. Чтоб тому параноику, кто всё это придумал, самому свою крепость штурмовать в одних трусах.

Техник – маньяк заперся в диспетчерской. Если мне повезло, его успели наши оглушить и сигнал о помощи он послать не успел. И это не месть, а вынужденная мера. Тогда я его успею выковырять из этого уютного гнёздышка. Во – фронтире без системы подавления связи летают не далеко и только один раз. Да и после стыковки можно банально выбросить на обшивку дроида, он антенну просто отгрызёт. Межзвёздная связь – дело не скорое. Тут, пока гравитационные потоки синхронизируются – два раза успеешь чай выпить. Так что скорее всего, запас времени имеется. Но, небольшой. Придёт в себя или там наберётся храбрости и подорвёт хозяйство. Ладно бы сам, так он и меня подорвёт и секрет свой, гад такой, в могилу унесёт.

Я человек воспитанный, поэтому просто постучал в дверь и сказал: «Леопольд, выходи подлый трус!». Дверь промолчала. Вот точно знаю, что меня это гад услышал, но молчит как рыба об лёд. Пнул ногой и добавил:

– Выходи, у меня только один вопрос.

– Знаю я твой вопрос. – отозвалось переговорное устройство голосом диспетчера.

– Ну так и отвечай. Я тебе даже кредов бы отвесил, не начни ты воевать.

– Да видал я твои креды в чёрной дыре. После того, как я тебе отвечу, мне тут не жить.

– Ну так и не живи, кто мешает? Тут вообще скучно.

Перебранка ниочём продолжалась минут, наверное, десять. Я не засекал. Потом нам обоим это надоело, и я стал прилаживать к двери три контейнера с боеприпасами, которые я вытащил из хромого против абордажного дроида. Один был пустым, зато два были под завязку набиты фугасным боеприпасом. Вероятность того, что я не то, что дверь вынесу, а хотя бы подорву контейнеры очень низкая. «Как бы повысить шансы?» – подумалось и взгляд упёрся в вывороченную потолочную турель. Она искрила и явно не была обесточена. «А что, если…?»

Решительным шагом марафонца, который сгонял туда и обратно, под бдительным оком камеры наблюдения, направился к изувеченной скорострелке. Сдвоенный выстрел бронебойного боеприпаса перебил стойку, и всё это хозяйство свалилось к моим ногам. Модель скорострелки, хоть и древняя, и не самая удачная, имела одно преимущество, за которое её продолжали любить и ценить. Встроенный источник питания позволял продолжать отстреливаться даже после того, как штурмовая команда брала под контроль реакторный отсек любого объекта и отрубала питание. Простенький компьютер умел идентифицировать своих и отстреливать чужих. А при его способе стрельбы картечью вдоль коридора – в особых навыках прицеливания нужды небыло. И мне нужен был именно встроенный блок питания. В моём понимании, боеприпас инициировался, если на него подать электричество. Механический и химический поджиг отжил своё. И, если подать энергию на всю кассету с боеприпасами, по моей скромной логике должна быть суммарная детонация всего безгильзового боеприпаса, запертого в контейнере. В общем, если ума не хватило прихватить с собой пол кило сталида и вынести без затей воротца, приходится напрягать ум и импровизировать. Я не дурак, это скорее не от недостатка умения планировать, сколько от неумения просчитать реакцию этого дебила – маньяка на всего одно прозвучавшее вслух имя.

Самое сложное в моей затее было сделать замедлитель. Когда эта самодельная бомба рванёт, я должен находиться подальше. Желательно на исходной позиции, а лучше на другом краю Содружества. Но так сильно мне повезти не может. В общем, замедлитель, эта такая прокладка между вскрытыми контейнерами и проводами от энергоячейки. Сделал я его из простого куска, отколовшегося попаданием пластика. По замыслу, если я в него попаду, то выбью его из зажима и контакты замкнутся. Ну а потом бум. Возни на всё это я потратил с пол часа. В то, что эта штука выбьет дверь – надежды нет. Но вот пугануть и показать, что я не отстану – шанс реальный. И я угадал. Только стал отходить от створки, как динамик ожил и придурок – диспетчер устало выдал:

– Твоя взяла. Убери эту штуку с двери. Я открываю. И не стреляй, я ствол выбросил.

– Угу. Открывай. Но если я не увижу твои ладони, сразу нажимаю на спуск. Я нервный сейчас.

– Я понял. Не надо нервничать. Вот, я открываю дверь.

Как только я оторвал энергоячейку, дверь вздрогнула и торжественно стала откатываться вправо. На всякий случай стал смещаться вместе с ней. Кто его знает, может он решит пойти в последний и решительный бой, если уж духу шахидом уйти на тот свет не хватило.

Пронесло. В смысле, обошлось без героизма и ненужных трудностей. Диспетчер, которого я, на сколько помню, звали Нервен Стат, стоял спокойно и показывал свои ладони. Вот уж имя человеку соответствует – нервный Нервен.

– Коды доступа к искину станции и чтоб без сюрпризов.

– Лови. – пленник стоял с вытянутыми руками, ладонями ко мне и даже не шевельнулся.

Нейросеть тренькнула, получив сообщение. И опять я перестраховался. Не открывая сообщение, пропустил его через антивирус. Дурных нема, может и подгадить, в надежде. Но опять на воду дул, обошлось без подлянок в полученном сообщении. Ну а дальше довольно просто – подключился, опознался, вырубил глушилку, связался с Рэми и Орто, переслал коды туда и вот станция под контролем у специалистов.

– Теперь ты можешь ответить на простой вопрос, где этот урод Глис Кортас?

– Может не надо? – тоскливо протянул диспетчер.

– Надо Федя, надо! – ответил ему цитатой.

– Я не Федя, я…

– Да мне по барабану. Быстро, а то я тебе ноги оторву.

Нейросеть опять тренькнула о входящем сообщении и на нейросеть упала запись. Проверив и её тоже, и промотав на скорости, я увидел, как двое мужчин обсуждали свой маршрут. Вторым мужчиной был неизвестный мне по имени пилот, служивший у Глиса. А первым был сам капитан Глис собственной персоной.

– Откуда запись?

– Под камерой поговорили.

– Ясно. А почему ты так боялся?

– Это же капитан Глис. Редкий отморозок. Когда он узнает, что я проболтался, он вернётся и сделает со мной какую–нибудь жуть.

– Мы про одного и того – же Глиса говорим? Неудачника и вруля?

– Это может он в Содружестве такой, а тут он тот ещё урод и отморозок.

Двинув в морду диспетчеру не Феде, который так и не успел представиться и вырубив его на всякий случай, я открыл канал на наш фрегат, с которого пытались связаться со-мной без остановки.

– Да, Рэми. Тут всё закончилось. Пришли меддроида, во мне дырок наделали, а аптечка всё.

– Какого ты там вытворял? Что это было?

– Рэми, не сейчас. У меня тут пленник без сознания, и я сейчас грохнусь. Шли дроида и сами подваливайте.

Сидеть у стены было очень неудобно. Во всём виновато было продырявленное правое полужопие, в которое попал сноп осколков мины направленного действия. Не заметил я её вовремя, ещё в самом начале пути по спирали. Внешний коридор, куда посетителям станции был оформлен гостевой доступ был основательно заминирован, что я и прочувствовал. Когда стало ясно, что управляемых мин там ну очень много, но заминированы только углы коридора в районе плинтусов на полу или потолке. Так что я сразу их стал простреливать. Мины детонировали, а я шел дальше. Но вот самая первая наделала ненужных дырок. Аптечка отработала, впрыснув обезболивающее, антишоковое и обеззараживающее. Но было это давно и действие препаратов закончилось. Сидеть было больно. А стоять – тяжко. А на живот лечь я не мог – левое лёгкое было простреляно, дышать и без того было сложно. В итоге – облокотившись на вырубившегося диспетчера как на диванчик я пристроился на правом боку. Это последнее воспоминание за весь этот суматошный денёк.

Вот состояние, которое бывает только в детстве. Проснулся, открыл глаза и просто хорошо. Ничего не болит, не ноет, не беспокоит. Вот и у меня так же. Только ещё и кушать сильно хочется. Верный признак того, что провёл я в медкапсуле не меньше суток. Ещё один верный признак – показания нейросети. Туда сообщение от медкапсулы пришло, что именно мне поправили, залатали, починили и почистили. А чистить организм после того, что я с собой и станцией творил обязательно нужно. Помнится, аптечка в меня впрыскивала не только полезные препараты для заживления и снятия последствий ранений, но и всякую вредятину типа стимуляторов, мощных обезболивающих, психотропных, чтоб я в панику не рухнул. А это всё так токсично, что если не почистить печень и почки, то лучше сразу новые отращивать. За результат приходится платить огромную цену. Так что медкапсула предоставила мне длинный список того, что из моего организма вычистили и вымыли. Ну, а заодно и время процедур. Без одного часа я тут чинился стандартные сутки в двадцать пять часов. Однако, не слабо меня приложило.

Из капсулы выскочил резвым зайчиком, а дальше пришлось тормознуть. В обозримом пространстве одежды моей видно небыло, а голеньким скакать не привык. Значит надо посмотреть в шкафу. Шкаф обрадовал содержимым. Комбез одноразовый, белый, универсальный и стандартный. У него даже названия нет – только индекс «КС – 2». Был ли в природе первый «КС» я не имею ни малейшего понятия, но в принципе, если стрельнёт такая блажь, можно уточнить у Рэми. Она у нас высококлассный доктор и может знать, а то и помнить. Комбез же этот мне по большому счёту только чтоб до моей каюты добежать. У меня там есть запас небольшой одёжки, всё же путешествовать совсем налегке, когда нет под рукой снабженцев с их бездонными складами не очень хороший план. Да и когда я в боевой скаф влезал, родной комбез пилотский я там и скинул, так и лежит сиротливо.

Кстати, надо бы озаботиться и вернуть себе скаф. Очень приличный для фронтира мой «Тион 4К». И брал я его за личные деньги, а не за бюджет нашей экспедиции, хоть мне и предлагали профинансировать. Штурмовой скаф четвёртого поколения – самый писк сезона тут, в мирах Фронтира. Понимаю, что в Содружестве уже шестое – седьмое поколение вояки используют. А старшие расы в центральных мирах так уже и прототип девятого примеряют. Но тут сектор Фронтира. И четвёртое поколение – наиболее эффективный и бюджетный вариант. Когда мне его впаривали, я сам готов был все аргументы продавца повторить. Мне там кроме цены всё нравилось. И то, что он с хорошей бронезащитой, да с возможностью дополнительную броню разных классов навесить, но при этом гибкий. Для бронескафов среднего класса это достижение. И то, что он ремонт пригодный, кстати, мой как раз и придётся чинить – он местами прострелян. В основном, в районе ниже поясницы – увы, специфика бронирования. И то, что для него есть в продаже и на складе запчасти и расходники, да по умеренным ценам. А к пятому и выше – только под заказ и за конский прайс. И то, что скаф совместим практически со всем современным штурмовым вооружением по шестое поколение включительно, в том числе навесное. И то, что навесить оборудование по пятое поколение включительно тоже можно, для чего есть пять, вот вдумайтесь, целых пять слотов с подключением их в тактическую сеть скафа! И про энерговооружённость и энергоэффективность – наличие родного микрореактора в третьем поколении возможно только при наличии напильника и умелых рук, да не одних. Здесь же микрореактор, которым можно запитать и внешнее оборудование и возможностью работы до сорока стандартных лет. А про автономность я и сам мог многое рассказать – довелось мне вовремя службы два часа в нём болтаться в вакууме открытого космоса. И, кстати, то, на чём прокололся барыга – мой скаф командный. Так вышло, когда я его покупал, оборудование было демонтировано. И это ещё один его плюс, о чём продавец к моей радости не знал. Командное оборудование цепляется не в слоты навесного оборудования, а в специализированные, спинные крепления, для того и предназначенные. А купить отдельно оборудование и воткнуть дешевле, чем покупать в комплекте. Со временем я так и поступлю, как доберусь до ближайшего базара. Мне его как запчасти продадут, как вещь в себе оно тут никому даром не надо – узкая специализация и индивидуальная платформа. Для меня это было открытием – в Содружестве правит стандартизация. А тут решили узко заточить, чем добились высокого результата за вменяемые деньги, но пострадала стандартизация. В окраинных мирах Содружества ещё так делают, надеясь нагнать технологическое отставание от центральных миров. В общем – дорого мне встал скаф, да только окупились мои расходы все до последнего креда. Починю – будет и дальше служить.

В каюте скаф не обнаружился, что не удивительно. Вломиться сюда без меня может только капитан, ну или штурмовик с «открывашкой» – кумулятивным зарядом взрывчатки для выбивания дверей. Зато нашёлся мой старый пилотский комбез, в котором я ещё увольнялся со службы. Модель сильно распространённая – «П-5», тут в таких щеголяют не только республиканский флот, но и флотские окрестных государств. Производят по лицензии из центральных государств каждое государство само под свои нужды. Удачная модель за нормальные деньги. Помимо комбеза на кушетке валялось чистое бельё и вся та мелочёвка, что я снял, когда собирался на переговоры. Ага. Переговоры не заладились практически сразу.

Натянув на себя всё и уложившись по выработанной привычки во-флотский стандарт одевания при побудке, раскидал мелочь по карманам и на поясное крепление. И только потом поддался плоти и пошёл за обедом. По корабельному времени было слегка за полдень. Такой порядок известен всем, кто служил или служит на кораблях, станциях и опытным путешественникам. В космосе на тебе должна быть одежда, которая способна выдержать кратковременную разгерметизацию и дать фору времени, чтоб успеть добежать до скафа и залезть в него. Это вбивается инструкторами в подкорку. Многие даже спят одетыми, благо качественные комбезы берут на себя заботу о гигиене. Вот как мой, хотя душ он и не заменит.

Все наши обнаружились в кают-компании, хоть и небольшой, но уютной. Владелец фрегата в принципе большой любитель уюта. Стенки покрашены в горчичный цвет, мой любимый, кстати. Голографический экран во всю стену служил «окном», куда можно было массу видовых моделей подгрузит. Вот сейчас там было море и пляж. Кстати, хозяин корабля, как педант и отличный инженер даже аэратор встроил. Так что морем, подгнившими водорослями и чем там ещё положено на пляже пахнуть – пахло.

– Ну, и что это было?

Вопрос задала шикарная блондинка лет тридцати на вид. Если в глаза не смотреть, в жизни не догадаться, что она в разы старше. Но если взглянуть в эти красивые карие глаза с радужкой, похожей рисунком на снежинку, то увидишь там мудрость, собственное кладбище и что ещё там философы ищут на дне глазного яблока. А вот мне, не то повезло, не то наоборот. Я точно знаю, что этой красавице, которую зовут Рэми Дори без одного года сто стандартных лет Содружества. И что она перенесла одну процедуру омоложения в полном объёме и у отличного специалиста. Так что и возраст, и цвет волос, и тип женской красоты она себе сама подбирала. С большим опытом и вкусом, надо сказать. Узнал я это совершенно случайно. Четыре года назад мы оказались в одной постели будучи изрядно пьяными. Дела не задались, друзей потеряли, в общем – навалилось всё и сразу. Вот по пьяни, будучи уже вполне довольной, она мне и поведала и про возраст, и про остальное. Я тогда, по молодости, решил, что после секса можно подбить клинья посильнее и завязать более плотные отношения. А мне на пальцах и объяснили, что такая большая разница в возрасте на раз режет все перспективы с вероятностью в девяносто восемь процентов. Дураком не был, так что поблагодарил за дружеский секс, чем вызвал искреннее веселье и просьбу растолковать термин. В Содружестве секс не табуирован, как на Земле и к нему относятся как обычной физиологии. Захотели обоюдно – полный вперёд. Не захотели – отрабатывай назад. Насилие случалось, так оно и без секса случается. Могут тут всякое, благо законы Содружества стимулируют агрессивную конкуренцию и развитие. В общем, тут такого термина как «дружеский секс» нет. Ну, нет у нас специального термина на то, что приятелю одолжить платок высморкаться. Вот и тут нет специального термина на в общем то рядовое событие.

Ох и аукнулась мне та обмолвка. Куратор Рэми – шибко любопытный разумный, проходу не давал, всё ему было интересно какое у нас такое интересное отношение к процессу размножения и получения удовольствия. Всё норовил беседу завести, а потом к мысли подводил, что неплохо бы мне ментоскопирование пройти под его чутким руководством. Ну уж нет. Мне такого и даром не надо, и за деньги тоже.

– Это были переговоры, сразу перешедшие в горячую фазу. А как это вы видели?

– Хм, было конечно занятно это наблюдать, по для чего ты громил мою станцию?

А этот вопрос задал уже Макир Пан. Он себя называет немотивированным патриотом Фронтира и независимым торговцем. Но если учесть, что часть своих дел он проворачивает на сопредельной территории Содружества, то он больше контрабандист. Хотя и с принципами. К примеру, он никогда не связывается с рабами, органами на пересадку, биологическими искинами и тому подобном кошмаре разумного индивида. Но если вы вдруг захотите лишить разумного имущества или жизни, то Макир без проблем найдёт и привезёт вам тактическую кварковую боеголовку, бинарный газ, местную виагру в аэрозоли или даже пару киборгов – ликвидаторов, оставшихся ещё со времён войны с инсектами и прячущихся по задворкам после того, как законом Содружества они были запрещены и подверглись тотальной зачистке.

Память тут же услужливо подсказала во – всех подробностях события, сопутствующие нашему знакомству с этим весельчаком. Собственно, именно он вывел нас на эту станцию с единственным диспетчером на все руки мастером. Рэми разыскала его на «Кристалле». Там, на легендарной базе фронтира он отсиживался после очередного удачного гешефта, закончившегося прибылью для него и ущербом для крупной корпорации из центральных миров Содружества, которой суждено было потерять свой конвой после того, как контрабандист толкнул партию современных ракет одному пиратскому клану. Рэми в него ткнул пальцем парень, которого она давно, ещё на службе, вытащила с того света, и он даже инвалидом не стал. Правда парню пришлось уволиться в связи с истощением ресурсов организма. В переводе с военного на человеческий – восстанавливать бойца дороже, чем пристрелить, чтоб не мучился. В общем, парень ушёл в отставку и подался сюда, менять опыт на креды. Но, видать чувство благодарности сохранил. Иначе, как бы он отплатил услугой за услугу? После того, как этот консультант вник в проблему, он сразу указал на нужного человека, дал его контакты и даже рекомендации людей, чтоб не произошло недоразумение.

Мы с третьим членом нашей экспедиции, Орто Рамом, бывшим Рэми, вытащили Макира из борделя, где он уже всех затрахал. Весельчак завис там не пару дней и уже месяц не выходил из запоя. Средства позволяли, так что он там жил, столовался, развлекался. Пару раз пробовал купить бордель, но акционеры решили не продавать. Такого разумного выгоднее иметь в клиентах, а не в совладельцах. Весельчак не унывал, сорил деньгами, выкупал время девочек и устраивал аукцион. Кстати, Макир был не разборчив и так же поступал и с мальчиками, и с секс – андроидами тоже. Нам на глаза он попался практически никакой, нажравшись какой – то дряни и заснувший на проститутке. Время он оплатил, так что она похрапывала ему в унисон и старалась не разбудить, а то неизвестно, что ему в голову взбредёт спросонья.

Тащили мы его не так, чтоб далеко. Рядом с борделем был небольшой медицинский центр. Специализировался на том, чтоб побыстрее привести в себя разумных как раз после веселья. Подозреваю, что у медцентра «Сила жизни» были те же акционеры, что и у борделя «Ах!». Провожать Макира вышли все, кто смог: три дежурных проститутки, менеджер и робот – уборщик. Люди вяло аплодировали, а робот промолчал.

Судя по тому, как вяло реагировал медтехник на наш визит, наш шалун и тут успел отметиться. Это не удивительно, здоровье то не железное, а гулять так долго без участия медицины сложно.

– Тащите в третью капсулу, я её еще перенастроить не успел, как раз под него остались все параметры. – только и сказал не молодой мужчина в белом комбезе и махнул рукой.

Чуть позже выяснилось, что затейник тут вообще постоянный клиент и в этот раз у него юбилейное, пятнадцатое посещение за счёт заведения. Так что, когда через три с половиной часа крышка капсулы откинулась и бодрый и весёлый Макир Пан выскочил на свободу с чистым и обновлённым организмом, наша троица его сразу взяла в оборот.