bannerbanner
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
1 из 7

Сергей Василенко

Фришка


Пролог

Мы стояли в трех шагах друг от друга. Позади каждого из нас выстроились на поле наши кланы. Светозар потратил множество сил и ресурсов, чтобы получить клановое право вызова на Божий Суд. И использовал его, чтобы вызвать меня. По итогам битвы один из наших кланов будет расформирован, а персонаж его главы удален. Сейчас даже его аватар, казалось, излучал ненависть. Этот несколько поехавший крышей, но достойный уважения человек искренне считал меня предателем и стремился уничтожить со всем своим незаурядным упорством и энергией.

Кряжистый, целиком закованный в сталь, с башенным щитом и коротким тяжелым молотом, он выглядел классическим гномом-воителем. Но я знал, что никакой он не воитель и даже не гном. Модель развития его персонажа мы разрабатывали вместе. Невысокий и квадратный в реальной жизни, Светозар, не превышая одного процента разницы с оригиналом, что давало отметку о высокой степени схожести аватара с его владельцем, создал персонажа, максимально похожего на этих кряжистых коротышек. В большинстве случаев эта модная среди игроков отметка, видимая каждому желающему в информации о персонаже, означала, что игрок взял свою реальную внешность и выбрал нелюдскую расу или, оставшись человеком, слегка подкорректировал свой облик. Более понтовой была только отметка полной идентичности, означающая, что игрок использует свою реальную внешность, но эта опция была доступна только аватарам человеческой расы. Используя антропометрические данные самого Светозара и буквально вывернув наизнанку редактор персонажа, мы, не переходя грань высокого соответствия, слепили вылитого гнома, таковым не являющегося.

Согласно правилам игры, информация о персонаже является тайной, и узнать ее можно либо методом наблюдения, либо если игрок сам частично или полностью открывает ее. Все эти сложности нужны были для соблюдения простого правила войны: удивишь – победишь. Гном-воитель был хорошим выбором для лидера боевого клана-середнячка. При наличии соответствующего класса, он имел отличные бонусы членам клана на защиту, прочность тяжелой экипировки и сопротивление магии, которые многократно усиливались при построении хирдом. Помимо выдающихся боевых бонусов, у членов клана неплохо увеличивались показатели в добыче руды, обработке металлов, изготовлении оружия и доспехов. И все эти бонусы, пусть и в несколько урезанном виде, у Светозара были, что стоило ему совершенно адских страданий на старте игры и некоторых ежемесячно в настоящее время. Но недостатков, столь же выдающихся, как и достоинства, у него не имелось. Никаких штрафов и ограничений для членов клана на магию, мировоззрение и многих других откровенно маразматичных гномьих заморочек. Не перечесть, сколько сражений мы выиграли благодаря неожиданному использованию методов, запретных для гномов.

Помимо развитых лидерских способностей, этот псевдогном был совершенно параноидальным образом прокачан в защиту и не имел ни одного атакующего скила, из-за чего Светозар был вынужден полагаться исключительно на свои личные навыки боя, будучи при этом ограничен в выборе оружия только молотами.

Наши кланы сейчас представляли собой довольно корявые и неполноценные образования.

Когда я был исключен, вслед за мной ушла большая часть магов и социалов, а у Светозара остались практически все бойцы. Ремесленники разделились примерно пополам. Ушедшие буквально заставили меня основать собственный клан, которому сразу была объявлена война, переросшая в вендетту, а вот сейчас – в Божий Суд.

В отличие от дуэли или договорного сражения, правила этого суда устанавливаются якобы божественным провидением, как в игре именуется алгоритм, устанавливающий формат боя. И эти правила выпали для меня максимально неудачным образом: небольшая ровная площадка, по тридцать участников с каждой стороны, сильные штрафы на магию и проклятия. Идеальные условия для бугуртсменов Светозара.

Особенно издевательски выглядело объяснение такого решения: оно наиболее точно соответствовало моим личным способностям, в которых превалировали как раз достижения в ближнем бою. Командуя «Дружиной», я побеждал во многом за счет использования магии и проклятий под защитой монолитного строя, и теперь результат всех этих побед обратился против меня. Типа чтобы Божий Суд прошел честно, вызванная сторона должна иметь возможность успешно защититься. Вот только в своем клане я был единственным линейным бойцом. Нет, теоретически у меня хватало милишников, что тоже было учтено алгоритмом, вот только для боя стенка на стенку они не годились совсем: два ассасина, вор, фехтовальщица, варвар, кулачный боец и ремесленники. Последние вообще воинами ближнего боя числятся только потому, что не являются ни магами, ни стрелками. Плюс к этому я как лидер клана раздавал кучу бонусов, абсолютно бесполезных в грядущем бою: сопротивление магии, страху, проклятиям, негативным погодным условиям и эффектам местности, увеличение морали подчиненных неписей и их управляемости, уменьшение времени построения, скорость движения и проходимость обоза. Хватает, конечно, и полезных, среди которых превалирует очень хорошо развитое преодоление всевозможных защит и пробивание брони.

Воевать мне было некем. Вообще некем. Что можно сделать против стальной фаланги сверхтяжелой пехоты на пятачке размером с футбольное поле? Будь «Дружина», как и раньше, накрыта защитной магией и по брови закачана алхимией – ничего. Сейчас, когда у Светозара явно не хватало бойцов поддержки, варианты имелись.

Божий Суд между кланами часто начинается с поединка. По его итогам проигравшая сторона получает некоторый штраф. Какой именно – заранее неизвестно.

На зрелище, помимо не участвующих членов наших кланов, собралось посмотреть немало народу. Вот края площадки подернулись дымкой, и голос с небес прогрохотал:

– Вершится Божий Суд между кланами «Дружина» и «Ineffective». Глава клана «Дружина», Голос Подгорного Народа в Империи, Член Имперского Совета Воплощенных, барон Синегорский, Светозар Камнеголовый обвиняет главу клана «Ineffective», Рыцаря Сотни Лучших, Кавалера Алмазного Меча, Героя Битвы у Синей Горы, именуемого Вектор Варлорд, в клятвопреступлении, предательстве, воровстве, подлости и бесчестии, а его соратников – в пособничестве сему. Вектор Варлорд отрицает обвинения. Претензии Светозара Камнеголового сочтены достаточными для Вызова на Божий Суд.

Кланы будут сражаться до смерти последнего бойца одной из сторон.

Клан «Ineffective» признан слабее клана «Дружина», посему в Божьем Суде примут участие лишь по тридцать бойцов с каждой стороны, дабы победила не Сила, но Справедливость.

Клан «Ineffective» признан значительно слабее клана «Дружина», посему Божий Суд будет проходить на чистом поле в сто шагов, днем, под лучами солнца, дабы победила не Сила, но Справедливость.

Клан «Ineffective» признан много слабее клана «Дружина», посему Божий Суд ограничит силу выстрела трехкратно, силу заклинаний десятикратно, силу проклятий тридцатикратно, дабы победила не Сила, но Справедливость.

Дабы победила не Сила, но Справедливость, сражению предшествует поединок двух воинов. Когда один из поединщиков падет мертвым, Волею Богов со стороны проигравшего падут еще трое, но не победитель поединка, не Светозар и не Вектор. Когда один из поединщиков падет мертвым, начнется сражение кланов. Гром да будет сигналом к началу боя.

В котором клане останутся живые, когда в другом все падут мертвыми, будет признан Правым. Воплощение главы Неправого клана будет уничтожено, прочие члены Неправого клана получат Божественное Осуждение, а сам клан и его Деяния преданы забвению.

Да свершится Справедливость!

Вот так вот. Мы, конечно, побрыкаемся, но, скорее всего, проиграем, слишком уж здорово подгадила нам «не сила, но справедливость». Но и «Дружине» в любом случае конец. Из-за развала, братоубийственной войны и вендетты клан за три месяца свалился с девятого места в топе на сто сорок первое и не упал еще ниже только из-за наличия крепкого костяка из клуба реконструкторов. Получить право на Божий Суд в одностороннем порядке – дело крайне дорогое и муторное. Из-за кривого состава «Дружина» стала проигрывать битвы тем, кого раньше смела бы играючи, вследствие чего лишилась большей части земель и ресурсов и сейчас обреталась в замке на Синей Горе, откуда ее еще не вышибли только благодаря Светозаровым отношениям с гномами. Могли бы сдать позиции не так сильно, а затем восстановиться, но «Дружина» все силы и средства вкладывала в малоэффективную войну с нами.

Мой «Ineffective» изначально обретался в конце второй тысячи в рейтинге кланов, но за время своего существования вполз в ее начало. От амбиций владения землями мы отказались сразу: слишком мала численность, слишком крив состав, чтобы удержать хоть что-то. Занялись наемничеством, причем весьма успешно, понемногу набирали народ, ругали придурка Светозара, смеялись над его бестолковыми попытками воевать с кочующим кланом, не имеющим собственности, и тут на тебе – Божий Суд.

В поединке с моей стороны биться будет Ингви. В отличие от Светозара, топившего за прием исключительно русскоязычных игроков, я считал такой подход неразумным и в перспективе сильно ослабляющим клан. Примерно треть в моем нынешнем клане были иностранцами, и я бы не сказал, что они в чем-то уступают нашим соотечественникам.

Ингви был рыбаком из какой-то дыры в Норвегии, занимался пауэрлифтингом и фанател по викингам. Для игры он выбрал персонажа человеческой расы, но не медиаля, а северянина, чей народ был скопирован со скандинавов раннего средневековья. Будучи изначально варваром, Ингви со временем переквалифицировался в убийцу чудовищ и был в этой роли великолепен. Являясь крупным парнем в реальности, он максимально увеличил своего персонажа и, вооруженный огромной двухлезвийной секирой, являлся очень грозным бойцом. Не лучший выбор, на самом деле, но больше просто некому.

От «Дружины», конечно, вышел Кусимир. Классический закованный в латы рыцарь с длинным мечом и треугольным щитом, он был ниже Ингви более чем на голову, уступал ему в силе, количестве достижений, дистанции атаки… и являлся трехкратным чемпионом мира по историческому фехтованию. Я проигрывал ему семь-восемь спаррингов из десяти, а наш горячий норвежский парень сольется неминуемо. Ингви тоже прекрасно понимал это, его задачей было выиграть нам нужное количество времени и своевременно умереть.

Мы со Светозаром, повинуясь видимым только нам подсказкам, ушли к своим кланам. Не выполнять указания интерфейса можно, но пробовать не буду.

Кусимир пижонски использовал скил, позволяющий раз в сутки мгновенно надеть или снять экипировку, и остался стоять босой, в штанах и рубашке. В пространном письме с подробными правилами Божьего Суда, полученном мной трое суток назад, было указано, что в случае поединка без доспехов победителю на время битвы дается право использования этого скила без отката. Ингви ради получения максимальных бонусов от имеющегося у него набора достижений брони не носил. А будь он в клане Светозара – мог бы, немного тоскливо подумал я.

Когда поединщики сблизились на десять шагов, в чистом небе грянул гром. Божий Суд начался. Норвежец сразу попер в атаку, лезвия секиры рассекали воздух с частотой лопастей вентилятора. Увы, только воздух. Кусимир даже не пытался соревноваться с ним в скорости и силе, но был гораздо техничнее. Экономными ударами кромки щита или сильной части клинка он отбивал чудовищные взмахи, лишь изредка делая короткий шаг назад.

– Дон, докладывай, – потребовал я по клановой связи.

– Все не радужно, но и не совсем тухло, Василич, – отозвался Дондрагмер, наш главный теоретик от магии. – Ауры от ребят снаружи не пробиваются, воздействие на почву извне останавливается на глубине двадцати метров. Тадеуш за попытку изменения грунта получил Божественное Осуждение. Плачется, что сильный дебаф, но подробности сейчас не важны. Попытки изменения погоды работают только снаружи, наложение тьмы и света – тоже. Пробуют вон на там холме, на удалении, чтобы не спалиться заранее. Пытаться создавать что-то внутри запретил.

– Вектор, за ауры получено письмо с предупреждением, – вмешался не участвующий в суде клирик Папейшество. Нам бы он и тут пригодился, но у него все способности на Вере, а божественное вмешательство в Божий же Суд невозможно. – Без Осуждения, просто письмо. Ты был прав, за Божьим Судом наблюдают из администрации. Не такое уж частое событие, да и очкуют, наверное, такое дело автоматике доверять. Удаление персонажа и клана из-за поражения в бою – очень спорная механика.

– Ожидаемо, – согласился я и переключился на общий канал. – Снаружи! По команде «Глаза» зажигаем у нас за спиной максимально яркий свет, направляем в лицо дружинникам. Цели распределите. Мрак не пробовать, погоду не портить, не сработает, – я перешел в приватный канал с дипломатом клана. – Соловей! По той же команде в говорилке «Дружины» должен начаться громкий срач. Задействуй Марго, пусть заблочит там Любомура и Пузеслава, насколько получится. Сейчас уже похрен, что она спалится как шпион. Светозара блочить не надо, он командир ни о чем, только поможет нам своим ором.

– Она со мной на связи, передала, – ответила наш лучший бард и дипломат. – Обещает истерику по всем средствам связи клана и парализовать общение.

– Пусть хоть так, – согласился я, но отметку в памяти сделал. Не хочет, значит, страхуется. Припомню ей это. Обязательно. – Аспид, что с кругом и фокусировкой? – спросил в канале клановой группы магов.

– Еще четыре-четыре с половиной минуты, если не шевелиться, – чуть не скрежеща зубами, ответил он. – Будет девять зарядов, больше не сможем. Нерф адский, я себя немощью чувствую.

– Чем решили бить?

– Луч-свет-холод. Виктор, у нас будет три секунды, чтобы разрядиться. Здесь все заблочено, скинуть заряд не сможем – взорвемся.

– Ясно. Терпите, ребята, не спалитесь на подготовке.

Плохо. Творить магию молча, не двигаясь, и без внешних эффектов чудовищно сложно. А ребята одновременно накапливают заряды в ауру и объединяются в фокусирующий круг. Да, на этом Божьем Суде штрафы на силу заклинаний десятикратные, но объединенной мощи от тринадцати далеко не слабых магов будет достаточно, чтобы сжечь любого в «Дружине». Защититься от лучевого заклинания очень легко, оно прямолинейно и очевидно, но мы рассчитывали на эффект неожиданности в его применении. Как только Ингви умрет, начнется бой, и в ту же секунду уже заряженные и собранные в круг маги выдадут серию из девяти заранее нацеленных импульсов, которых хватит, чтобы сжечь такое же количество бойцов «Дружины». Холод вообще тоже так себе в атаке, любой маг огня справится с противодействием. Только огневиков у Светозара не осталось, как и холодильников. Использование света тоже понятно: с ним оперируют в основном клирики, бесполезные в Божьем Суде из-за блокировки большей части способностей. Маги же, специализирующиеся на свете, большая редкость, ибо очень неудобные: своих же слепят, демаскируют, а мощность невысокая. А противников, имеющих уязвимость к свету, почти всегда легко уничтожить огнем. То есть противодействовать атаке такого типа здесь некому, что, кстати, вносит некоторый дисбаланс.

Тем временем Ингви сдавал. Он получил уже четыре небольшие, но болезненные раны, начал уставать и замедляться. Способному разрубить пополам всадника вместе с конем, Ингви достаточно было попасть один раз. Заранее сменив бесполезный сейчас класс убийцы чудовищ на варвара, норвежец надеялся на бонусы от боевой ярости и не мог набрать ни единого ее очка для использования скилов. Кусимир работал, как машина: не торопясь, не подставляясь, максимально экономя силы. На мой взгляд, он уже не раз мог поставить точку в этом поединке, но почему-то не делал этого. Переключился на класс дуэлянта или фехтовальщика и набирает бонусные очки от уклонений? Возможно. Если так, это нам на руку.

– Ингви, держись, брат. Тебе надо прожить еще две минуты и умереть за секунду по команде Аспида. Без этого у нас нет шансов.

– Пытаюсь, – прохрипел норвежец и ускорился.

Кусимир ушел в глухую оборону, больше не стараясь играть с дистанцией и угрожать сопернику. К сожалению, это не означало, что ему стало сложно. Опытный фехтовальщик, он, немного перестраховываясь, лишь пережидал наступательный порыв норвежца, явно намереваясь выиграть поединок всухую.

Ингви давил целую минуту, а затем случилось неизбежное. После очередного взмаха он из-за усталости провалился чуть глубже, чем можно было, и Кусимир не преминул этим воспользоваться. Нырнув под могучими руками варвара, он сократил дистанцию и глубоко прорубил его бок, одновременно выходя за спину. Мастерски точный, обманчиво небрежный взмах клинка – и Ингви с подрубленными сухожилиями падает на колени.

– Пятьдесят секунд! – сквозь напряжение выдавливает Аспид в кланвойсе. Это звучит как приговор.

Наш варвар чудом успевает развернуться и, падая набок, подставить рукоять секиры под нацеленный снести ему голову удар. Меч Кусимира срубает ему ладонь, оставляя лишь большой палец. Одной рукой нечего и думать управиться с огромным топором, и Ингви выпускает его, подставляя уцелевшую и, соответственно, незаблокированную игрой руку под следующий удар. Длинное лезвие разрубает предплечье и, преодолев полметра плоти, застревает между лучевой и локтевой костью. Скинув щит в инвентарь, Кусимир двумя руками выдергивает меч из раны.

– Сорок секунд.

Я уже собрался отдать магам команду перестать маскироваться и завершать подготовку открыто, как меня опередил Маздай, крикнув:

– Оскорби его! Пусть убивает медленно.

Умница Ингви, несмотря на свое состояние, а ему было очень-очень больно, мгновенно ухватил суть идеи.

– Вы, русские, рабы в сути своей, – прохрипел он. – Все шлюхи в Европе – славянки. Все уборщики и прислуга, все говночисты – славяне.

За такое в игре серьезно штрафуют, но это будет чуть позже, а прямо сейчас важно, что поединок еще не завершен. Главное, что патриотичный Кусимир повелся.

– Тебе не кажется, что в твоем положении такие слова неубедительны? – голос его источал сарказм и презрение.

– Тридцать секунд, – шепчет Аспид.

– Это всего лишь игра. Ты потому и играешь в эту игру, что в реальности ничего из себя не представляешь. Твое бессмысленное мастерство в бесполезном фехтовании нужно только в этой игре. Ты тут самоутверждаешься. Скажешь, я не прав? – израненный, с заблокированными конечностями, стоя на коленях, дерзит Ингви.

Неверное, мягко говоря, заявление. Из-за высокой стоимости Имитатора Реальности и полной передачи осязания здесь очень мало школьников, неадекватов, задротов да и вообще слабых духом людей: в «Фришке» такие не задерживаются. В игре с полной передачей ощущений и такой механикой, что свежесозданный персонаж имеет ненулевые шансы «на скиле» убить любого топа, вообще принято следить за словами. И отвечать за них.

– Тебе, конечно, виднее, кто я такой и что из себя представляю, – на грубость Кусимир не спровоцировался, но, главное, вступил в разговор. – За слова твои будет составлен репорт, и ты словишь бан, где тебе самое место. Удивляюсь только, как ты вообще до сих пор не забанен с таким поведением. Ты хорошо дрался, и я хотел убить тебя не больно, но теперь накажу. Ты же скандинав, да? Знаешь, что такое кровавый орел?

– Это когда ты срешь на свою мамашу? – осклабился Ингви.

– Двадцать секунд.

Кусимир не обратил внимания и на эти слова.

– Сейчас узнаешь. Ваша придумка, тебе понравится.

Он зашел за спину норвежцу, пинком уронил лицом на землю и провел клинком вдоль позвоночника.

– У меня, в отличие от твоего кланлидера, нет ачивок палача, долго мучить тебя не смогу, – сообщил он, делая надрезы все глубже и глубже. – Общие хит-пойнты у тебя уже на исходе, скоро умрешь. Но я постараюсь, чтобы ты почувствовал побольше.

– Десять секунд.

– Удивлен, что ты еще не вышел из игры, – отгибая мечом отделенные от позвоночника ребра, произнес Кусимир.

– Пять… Четыре… Три…

Ингви использовал скил «Из последних сил», позволяющий при определенных условиях на несколько секунд снять все блокировки. Повреждения этот скил не лечил, боль не убирал, просто позволял использовать те возможности, которые у организма еще имелись.

Оттолкнувшись изуродованными руками, норвежец рванулся к секире.

Два.

Приподняв культей лезвие, он зажал его в вертикальном положении.

– Смотри не порежься, – стряхивая с меча кровь, усмехнулся Кусимир.

Один.

Ингви приподнял корпус и с силой обрушился головой на секиру.

– Огонь! – заорал я, как только смерть варвара отразилась в клановом логе.

– Победил Кусимир! – прогремело сверху.

Девять сверкающих морозных лучей нашли свои цели, но появившийся счетчик показал лишь шесть смертей.

– Да начнется бой!

Рядом со мной упал гном-кузнец Хаммерок, логи показали смерть арбалетчика Робина-Бобина и, что особенно хреново, Аспида.

– Вперед! – завопил я для милишников и тут же в канале магов: – Черепок, командуй!

– Да восторжествует Справедливость! – надрывались небеса, но их уже никто не слушал.

– Глаза! – преодолев половину пути до Дружины, закричал я в общем канале, зажмурился и накинул на себя малюсенькое облачко мрака, которое мгновенно сдул ярчайший, пробивающийся сквозь веки свет.

Уже одетый в броню, ослепленный Кусимир, оказавшийся ближе всех к нам, сумел принять на щит брошенное кентавром Раннингом копье. Как он так, вслепую-то? Видимо, какой-то аналог моего «Шестого чувства», или оно и есть, все же не самый редкий воинский скил. Рядом с ним появилась наколдованная Дендром небольшая, в рост человека, мухоловка. В отсутствие штрафов эта дрянь была бы метров десять высотой и способна сожрать целиком лошадь, но сейчас получилась только такой. Однако ничуть не менее злобной. Успел заметить, как пожухла вокруг трава, отдав свои жизненные силы стремительному росту монстра. Дендра за такое из друидов не выгонят? Ужасное злодеяние по их меркам. Метнувшись к Кусимиру, мухоловка обхватила его шлем своей липкой, приторно воняющей гнилью, пастью. Тот перерубил стебель растения, но освободить голову уже не успел, получив в грудь копытами Раннинга, после чего улетел мне под ноги. Я успел на ходу неплохо наподдать ему сабатоном, но не убил. Впрочем, с этим справился Хашишин, нанеся серию быстрых ударов своей мизерикордией. В добивании дезориентированных противников темноэльфийскому ассасину не было равных.

Двадцать шесть – двадцать три.

Дружина стояла как попало, наблюдая за поединком, а не в плотном строю малого хирда, дающим многие бонусы. Расслабились они, никакой дисциплины. Теперь приоритетными целями были Любомур и Пузеслав, способные ничуть не хуже меня руководить боем такого формата. Сработает диверсия Марго или нет, неизвестно, но, даже если она совсем отключит им говорилку, остается еще обычное управление голосом на поле боя. Выбить их двоих – половина победы. Целями второго приоритета выступали Бекас и Дюрандаль. Первый был уникальным лучником, причем способным не только метко стрелять, но и делать это быстро, активно перемещаясь. Седьмой в рейтинге всех стрелков игры, объективно он являлся лучшим. Второй – вступивший в клан незадолго до распада паладин. Наглухо упоротый ролевик, как новогодняя елка, обвешанный сложнейшими обетами и скрупулезно их соблюдающий. В свое время Дюрандаль попил нам немало крови. При расколе он бы ушел со мной, но свой обет был и на это. К счастью, здесь его божественные плюшки не работают, но и без них Дурик – выдающийся боец.

Теперь, после начального залпа, весь наш атакующий потенциал был разделен мной на две части, и, соответственно, атаковали мы двумя группами, фокусируясь каждая на своей цели. Пузеслава я заметил давно. Из всего клана серебряная корона, вышитая на сюрко у левого плеча как знак Защитника Ее Высочества принцессы Аделии, была только у него.

Казалось бы, чего может быть проще – перерезать ослепшего противника, но в данном случае это не так. Убить воина в латном доспехе вообще не так уж просто. По сути, из всего оружия ближнего боя для этой цели годится только клевец, пробивающий доспех, различные тонкие клинки, ищущие щели в броне, и молоты, которым ничего пробивать не надо. Кроме того, чтобы нанести вред противнику, попасть по нему надо под углом, близким к прямому.

За эти секунды мы успели забрать еще троих. Здоровенный Мстиссав, всегда стоящий на сложной позиции крайнего левого в первой шеренге, получил смертельную рану от Хашишина, вонзившего граненый клинок ему под мышку. На другом фланге наш второй ассасин Маздай убил Жирополка. Мимо моей головы промелькнул брошенный телекинезом тяжелый щит Кусимира и удачно попал в строй Дружины, повалив стоявшего между мной и отвлекшимся Пузеславом Яроцапа и еще кого-то за ним. Я перепрыгнул через упавших и с размаху влепил своим длинным чеканом в висок неподвижной цели. Пузеслав упал, но клюв моего оружия, зараза, застрял в его шлеме.

На страницу:
1 из 7