Застолье с визирями

И еще наши далекие предки установили, что на Землю, на природные процессы очень сильно влияют другие планеты, они вызывают изменения климата и влияют на людские судьбы, человеческие события. И тогда азиатские народы создали двенадцатилетний календарный цикл, исходя из движения из оборота планет вокруг Земли.

Представь себе, земляк, каждые двенадцать лет изменения повторяются, но с вариантами! Все воспроизводится заново, все возвращается! Возобновляются и события: удачные и неудачливые годы, нужда и изобилие, войны и праздники, ибо основным принципом календаря является Циклический Повтор!

Этот календарь сформировал мироощущение кочевника, культуру взаимоотношений. Это понимание того, что добро, совершенное человеком, непременно вернется вознаграждением, если не ему самому, так его потомкам. Время, возвращаясь в новом круге, возвращает и некогда совершенное зло, создавая карусель поступков, несущих беду.

И потому карма, созданная человеком, не заканчивается его жизнью, а продолжает свой путь и предопределяет жизнь потомков!

Поэтому мы, по-особенному, радуемся своему другу, именно ровеснику. Потому что он выжил в суровых степных условиях. И потому его судьба будет похожа на судьбу его одногодков. И мы стараемся такого друга оберегать, и тогда духи ушедших предков будут и нас защищать.

Так закончил свою лекцию довольный Нурлан.

– Спасибо большое вам! Я сейчас это в своем блоге опубликую. Как интересно, Циклический Повтор у целого народа, – зачарованно повторял приезжий.

Двое мужчин задумчиво проводили взглядом парня.

– Много их сейчас к нам прибывает, – заметил Нурлан.

– Жалко их, – выдал Болат.

– Да, им сейчас нелегко. Как при разводе родителей, их заставляют молчать. Говорить не о том, что думаешь.

– Да, они, как пациенты психологических клиник. Как больные с расщепленным сознанием не могут высказываться. Это трагедия для народа.

– Расщепленное сознание? Откуда это у тебя? Раньше я не слышал такие медицинские термины от тебя, – подозрительно спросил Нурлан.

– Ладно, потом расскажу, – отмахнувшись и за улыбкой пряча свою боль, ответил Болат.

– Давай выпьем, – предложил Нурлан, все еще не отводя внимательного взгляда от собеседника.

«Ой не зря он пьет в одиночку. Медицинское слово новое в его лексиконе. Раньше обычно от него только экономические и политические термины можно было услышать», – так думал Нурлан, одновременно подмечая резкие черты лица и худобу друга.

Принесли закуску. Жаренная дымящаяся картошка с луком, разносолы, алматинские домашние компоты, черный хлеб. Сочный шашлык был уже на подходе. Все располагало для длительного и приятного застолья.

– Как домашние, как мама? По Дулату новостей нет? – участливо спрашивал Нурлан.

– Домашние нормально. Мама… – вздохнул Болат. – Новостей нет.

– Все будет хорошо. Надо верить, – передавая больше глазами уверенность, чем словами, постарался ободрить старый друг.

– Да, надеемся. Спасибо тебе за помощь! Твои знакомые, которых мне ты посоветовал, занимаются поиском. Звонят мне постоянно.

– Найдут, – уверенно повторил Нурлан.

– Расскажи о себе, что ты, как ты? Много новостей про тебя идет, про твой Проект. Есть результат уже? – увел беседу на другую тему Болат.

– Когда становишься старше, тебя больше мотивирует процесс, чем результат. Я весь в деле, в заботах, усталый, иногда больной, но счастливый, – довольный бизнесмен поделился своим открытием. – Никакого признания мне не нужно. Успешность измеряется не деньгами или отношением окружающих, а исключительно тем, насколько ты рад и счастлив.

– А давай ко мне, – продолжил Нурлан, – бросай государственную службу. Не масштаб области, конечно, но гораздо интереснее.

Болат, чуть усмехнувшись, ответил:

– Спасибо тебе, конечно! А то чиновников не охотно берут в современный демократический бизнес. В нашей псевдо-бизнес среде, где все завязано на госзаказах, они там нужны только для лоббирования интересов, чтобы используя связи, можно спокойно заходить в высокие кабинеты и им доверяя, там бы озвучивали цену вопроса. Чиновник, попадая в настоящий бизнес, теряется. Как это: не использовать административный ресурс? Как это: строить долгосрочный план развития? Мне подавай сразу и сейчас дивиденды.

– Да, это так, – рассмеялся бизнесмен.

Оба старых друга, смеялись, удовлетворенные тем, что одинаково мыслят.

– Смотрю, по-прежнему, боксом занимаешься. Это для чего? Чтобы быть в форме? – искренне продолжал расспрашивать Болат своего старого друга об его увлечении.

– Нет, это страсть и сейчас уже как награда. График уже другой, ритм жизни другой, ответственность другая, и я себя награждаю. Мы в данном возрасте сейчас на пике своих сил находимся. Время у нас ограничено. Скорость жизни ускоряется и после сорока ты не успеваешь отрывать листочки календаря. А так хочется притормозить, хоть чуток остановиться, вздохнуть, оглянуться. Но, увы…

– Да, ты прав. Как только мы добиваемся, наконец, ясности мысли, силы разума и что-то начинаем уметь и знать, знать и понимать – нас отвозят на погост. Нас убирают как опасных свидетелей, которые слишком много знают.

– Болат, не смей жить по принципу каких-то отрезков своей жизни. Вот мы придумали: до тридцати это успеть, до сорока пяти то успеть, какие-то отсечки делаем. И когда достигаем отсечки, начинаем меланхолии поддаваться.

Я не верю в возраст. Я верю в вечное движение следом за солнцем. Кажется, только теперь я по-настоящему знаю, кто я.

– А общественное, государственное? Ты не думаешь о социуме?

– В Норвегии и в Швейцарии люди не собираются покорять Луну. И живут себе, живут благополучно и счастливо. Не верю я в эти прожэкты, что с высоких трибун озвучивают. Жить надо для себя и для семьи. Это в тебе еще пока чиновник сидит. Но я очень рад, что ты из немногих, у кого есть государственное мышление.

Сейчас – в этот удивительном возрасте, когда мне больше не надо никому ничего доказывать, – я начал считать свою жизнь чертовски комфортной. Свободный человек должен объяснять что-либо лишь самому себе – своему уму и сознанию – и тем немногим, у которых есть право требовать объяснения. Я же никому и ничего доказывать не собираюсь, еще раз повторю.

Кто держит себя, тот знает перед кем ответ держать должен, – заключил успешный бизнесмен.

Болат, задумавшись, смотрел на своего старого друга. В погоне за карьерой он сам часто ограничивал себя, приходилось жертвовать многим: временем, свободой. Болат выбирал счастливое будущее, таким, как им его представляли для себя успешные коллеги. Счастливы они были в своем выборе, не ведая, куда заведет, что потеряют они по пути.

Болат в их чиновничьей системе координат оставался пока еще «братишкой» для некоторых «агашек». Чтобы стать «агашкой», многим тогда придется пожертвовать. Очень близко он видел, как успешные вельможи, дружившие многими годами, вдруг переставали общаться. Потому что внезапно один из них становился опасным для вышестоящих. И тогда же друзьям попавшего в опалу, давали знать: «выбирайте: друг или карьера».

Немногие выбирали свою свободу мышления и действий.

Остальные же предпочитали счастье, как оно трактовалось в их избранном круге.

От беседы и застолья друзей отвлек звонок на телефон Нурлана. Занятый поеданием шашлыка руками, потому что так вкуснее, он нажал на громкоговорящую связь.

– Нуреке, Ассаламалейкум! Можете говорить?

– Да, могу, с трех лет.

– Ха-ха-ха. Нуреке, Вы, как всегда.

– Неизменны звезды надо мной и нравственный принцип внутри меня.

– Нуреке, совет нужен.

– Слушаю тебя внимательно, Хайчик.

– Видите же, какие перемены происходят. Новый Казахстан сильной поступью идет. И кажется мне, что кадровый голод присутствует у реформаторов. Как думаете, если я напишу им письмо с описанием своей биографии, с просьбой дать какой-либо проект, где я смогу быть полезен обществу, пойдет власть мне навстречу?

– Ммм. Ты в школе хорошо же учился. Третий Закон Ньютона помнишь?

– Да. На каждое физическое тело действуют две силы, равные по величине, противоположные по направлению, и действуют вдоль одной прямой.

– Вот ты и ответил на свой вопрос. Много сопротивляющихся переменам и там наверху осталось, которые будут действовать в совершенно противоположном направлении. Так что погоди еще.

– Ну Вы же меня знаете, – обидчиво донесся молодой голос в трубке, – я тоже боксер и в стороне оставаться, глотая пыль от проходящей драки, не собираюсь. Я тоже участвовать хочу.

– Немного погоди. Время нужно.

– Хорошо, Нуреке, я понял. Рахмет за совет, – чуть разочарованно расстался невидимый собеседник.

Болат, уважительно кивнув на трубку, показывая свое отношение к звонившему, спросил:

– Кто он?

– Работал раньше у меня. Молодой еще, правда. Идеалист. Но мне нравится общаться с молодежью и стариками. В любом возрасте гораздо интереснее проводить время с теми, кто старше или младше тебя – только не со сверстниками. Большая масса наших ровесников уже не интересны. Они удивлены своими появившимися болячками, признаками упадка сил, разочарованиями в жизни и пытаются рассказать об этом любому собеседнику. Мне это не интересно. Подчеркну, большая масса наших ровесников. Тебя же я не имел в виду. Я заметил, как ты ловко увел тему. Не хочешь ты жаловаться и поэтому ты пьешь в одиночестве.

– А почему ты этого Хайчика остановил?

– Да, потому что именно таких, как он, идеалистов, первыми и сбивают на взлете. Обидно будет. Но он все равно по-своему поступит, так мне кажется. Знаешь, почему я так думаю?

– Почему?

– Потому что подобное притягивает подобное. Я сам человек независимый, так я считаю. И ты тоже такой, вот почему мы с тобой сегодня свободно общаемся. И он тоже имеет свою точку зрения и готов за нее биться. У нас, у тех, кого я уважаю, свои точки зрения есть, что-то внутреннее, что дает нам направление двигаться. А что еще есть, кроме своей точки зрения? Да ничего, на самом деле. Потому что все равно в итоге к этому возвращаешься – к своей точке зрения.

А насчет битвы. Еще ничего не окончено. Возможно, он еще поучаствует. Ты же видишь, что Новый Казахстан получает одну за другой «черные метки» в виде предупреждений о том, что старая элита намерена взять реванш.

– Интересно! Ну давай за молодежь! Хорошая растет.

– Давай!

Друзья выпили. Оба они понимали, что с возрастом трансформируется чувство дружбы, эмоции не так остры, угасают. Больше одиночества присутствует в жизни каждого мужчины. «Кружки по интересам» – так можно было называть мероприятия, собрания современных мужчин, когда большинство только и думали о том, чтобы поскорее покинуть вечеринку.

Эта же встреча, когда двое взрослых, битых жизнью, мужчин, обремененных своими обязанностями, открыто смотрели друг на друга, не была похожа на формальность. Каждый из этих двоих не спешил расставаться и все пытался найти ответы на свои вопросы у друга, затягивая беседу и застолье.

С сожалением расставались друзья в почти уже закрывающем заведении.

На прощание Нурлан, слегка покачиваясь, сказал:

– Мы сами с тобой не раз в танках горели и знаем, что, когда находишься в плохих обстоятельствах, перед тобой выбор – сдаться или пытаться противостоять. Я предпочитаю противостоять, сколько возможно. Вот это и есть моя философия, ничего особенного. И ты тоже такой! Не сдавайся! Тяжело, конечно, твое состояние понимаю. Но не сдавайся! Все должно быть хорошо, Дулат найдется!

Глава 13 – Клиника

Гульзима после месячного отпуска, чувствовала себя хорошо. Отдохнувшая у моря, загоревшая, ее обошли стороной январские события.

Представленная руководством области перед коллективом, она засучив рукава, деятельно приступила к руководству центра, специализируемого на реабилитацию пациентов с нарушением психики. В первый же день обходя новенькое здание, она была приятно поражена, какие средства тратятся на восстановление нервной системы лечащихся.

В основном, пациентами были немногочисленные ветераны афганской войны, полицейские, получившие психологические травмы.

Еще в начале знакомства руководитель областного здравоохранения поделился с ней информацией, что это центр не для всех, что в психологический центр будут приезжать пациенты, друзья, которым нужно помочь в поиске смысла жизни или испытывающие проблемы с общением или с тем же алкоголем. Поэтому несколько палат всегда должны быть свободными.

Действительно, вскоре Гульзима заметила, что пациентами, в основном, являются успешные, состоявшиеся люди. Офицеры, которые располагались в немногочисленных палатах, имели большие звездочки на погонах, либо влиятельных друзей, либо покровителей. Было несколько пожилых людей, которые ранее видели весь смысл жизни в работе, активности, а теперь ушедшие на пенсию и не умеющие отдыхать, впадшие теперь в тяжкую депрессию. Для многих старых людей самое неприятное – это потеря независимости. Многие из них уходят в себя, у них появляются суицидальные мысли. Несколько пациентов, стариков чуть за шестьдесят лет, они просто в себе замкнулись и ни с кем не общались. Просто сидели и смотрели в одну точку.

Много было достаточно успешных людей, находящихся в зрелом возрасте, которые испытывали проблемы с усталостью, пересмотром смысла жизни.

В общем, центр походил на санаторий с уклоном на реабилитацию нервной системы.

Проводя первое аппаратное совещание перед активом центра, она, как опытный руководитель, знала, что в большом коллективе, а особенно в женском, всегда есть место склокам и интригам, поэтому сразу предупредила:

– Есть несколько правил, по которым я могу безоговорочно уволить каждого из вас. Первое – алкоголизм. Если доктор будет злоупотреблять, то лучше пусть поищет работу в другом месте. Второе – конфликты на работе. Если двое конфликтуют, то оба будут уволены, а их руководитель получит строгое взыскание. Третье – конфликты с руководством. Оспаривать распоряжения начальников можно, но аргументированно, не нарушая процессов работы. Если у кого-то будет жалоба на непосредственного руководителя, то жалоба принимается в письменном виде с указанием имени, должности, но только через три дня после случившегося, когда человек остынет и без эмоционального напряжения.

Доведите эту информацию до всех в своих отделениях.

Слухи быстро доходят в одной сфере работы. Поэтому многие знали о ее сильных качествах. Узнали сотрудники и о том, что у нового главного врача есть покровители, настолько могущественные, что сам всесильный чиновник с министерства разорвал список желающих и направил эту молодую и привлекательную женщину сюда.

Вскоре клиника пополнилась жертвами январских событий. Привозили полицейских и военных, которые по несколько дней держали оборону в зданиях департаментов полиции от вооруженных нападавших. Неся боевые потери, сами ожидая свою смерть, сходили они с ума в горящих зданиях. Обугленные лица, обугленные сердца и души.

Поступившие полицейские и военные никак не могли избавиться от чувства тревоги, нигде не чувствовали себя в безопасности. В первые минуты после поступления они запоминали все основные и запасные выходы и учили наизусть расположение окон, через которые можно быстро попасть на улицу. Они искали пути отхода и места укрытия. Всегда взглядом искали столы, под которыми можно спрятаться от летящих камней и бутылок. Любой шум они воспринимали, как атаку. Гульзиме пришлось убрать из кабинета пестрый и яркий ковер, подаренный ей бывший коллегами. Пациенты отделения не могли смотреть, им казалось, что на нем изображен взрыв. Пришлось уволить и специального повара, баловавших пациентов искусно приготовленным сочным шашлыком. Некоторым прибывшим, проведшим несколько дней с телами сгоревших товарищей, становилось дурно от запаха жаренного мяса.

Среди прибывших был один пациент, поступивший с диагнозом «амнезия».

Его лично откуда-то привез местный врач, специализировавший и писавший докторскую на эту тему. Но лечащий сам неожиданно умер в январе от разрыва сердца. Из уважения к памяти и заслугах ушедшего доктора, его пациента оставили в центре.

Диссоциативная амнезия – амнезия, при которой забываются факты из личной жизни, но сохраняется память на универсальные знания. Вот что успел записать, ушедший на тот свет, доктор.

Пока Гульзима искала профильного врача, пациент оставался предоставлен сам себе, без профессиональной помощи. Поэтому она решила сама начать работать с ним, пока более квалифицированный специалист не подключится. И пусть опыта у нее мало, главное – это дать надежду больному. Это был основополагающий ее жизненный принцип: не быть равнодушной. Неверие в возможность менять мир страшнее лени, пьянства или наркомании. Потому что именно оно является их причиной.

Этот пациент, взрослый мужчина производил приятное впечатление своим интеллигентным лицом и приятной улыбкой. На каждого входящего он смотрел с интересом, вглядываясь в черты лица. Искательно вслушивался в каждое приветствие. В любом человеке он искал надежду, что его узнают. Иногда только, прислушиваясь к себе, осознавая, что он потерял, мучительная гримаса боли обезображивала по-своему красивое мужское лицо. Это были короткие мгновения, но слишком часто они повторялись.

Санитарки, видевшие многих больных, и привыкшие ко всем диагнозам, особенно жалели его. Потому что ко всем больным приходили, навещали родные, близкие. Этот же мужчина был лишен визитеров. Вечное, неизбывное одиночество сопровождало его.

– Так жалко его, – иногда причитали санитарки и медсестры, глядя на одинокую фигуру.

– Никого нельзя жалеть. Во-первых, жалость унижает человеческое достоинство. А во-вторых, любое чувство – это энергия. Какую энергию отдаешь, такая и возвращается в итоге. Будешь кого-то жалеть, то, возможно, в старости все тебя будут жалеть из-за твоей болезни, немощи или еще чего-то. Не надо жалеть, а надо любить. По возможности помогать, – делилась со старшей медсестрой своим наблюдением главврач.

Для лечения больных, потерявших память, хорошо было бы использовать гипноз. Но сама Гульзима не владела этой техникой, поэтому для первого раза она решила просто побеседовать с человеком.

– Вы не против, если мы будем вести беседы под видеозапись? – задала первый вопрос врач.

– Я не против, если это поможет моему лечению, – чуть улыбнувшись, ответил больной.

– Какие-то воспоминания сохранились у Вас?

– Абсолютно никаких. Детство, юность, нынешний свой возраст. Ничего этого я не помню. У меня есть какие-то знания, но как и где я получил, я не помню. Фразы, мысли приходят в голову. Но что это: воспоминания или фантазии? На эти вопросы я не могу ответить.

– Сны?

– Если у тебя есть человек, которому можно рассказать сны, ты не имеешь права считать себя одиноким. Мне ничего не снится, – просто пожал плечами мужчина, констатируя этот факт, ничуть не жалея себя.

– А кем Вы себя ощущаете? До того, как попали сюда. Не хочу Вам подсказывать, подталкивать Вас, чтобы Вы не ухватились за эту нить, но в какой профессии вы себя видите и в качестве кого?

– Я думал об этом. Но не могу сказать, что у меня инженерное или гуманитарное образование.

– Хорошо. А кем Вы себя ощущаете?

– Путником.

– Почему?

– Не знаю. Но чувствую, что я здесь не задержусь.

– Да, мы тоже надеемся, что Вы выздоровеете и покинете клинику.

– Я не это имел в виду.

– А что?

– Я не задержусь надолго не только у вас, но и на этом свете.

– Ну так мы все гости в этом мире.

Впервые больной посмотрел с интересом на врача. После того, как его привезли, с ним только дежурно обращались. Тот лечащий врач, который привез его, сам неожиданно покинул это мир, поэтому для больного это была первая такая беседа.

– А что Вы думаете о жизни и смерти? – продолжила задавать вопросы Гульзима

– Человек умирает постепенно. Разве многие события нашей жизни – это не этапы смерти? Разве жизнь не покидает нас по частям? Я потерял память. Люди живы, пока помнят о них. Я же никого не помню. И меня, скорее всего, тоже не кому помнить, раз за полгода меня не нашли. Это тоже одна из причин моего предположения, что я скоро уйду.

– А что можете сказать о ситуации, в которой Вы оказались? О месте, в котором вы оказались.

– Это место – тюрьма для меня, того, кем я себя ощущаю. Когда ты находишься в заключении, то жаждешь бегства – если не тела, то хотя бы ума. А я даже в мыслях не могу никуда убежать: ни в прошлое, ни в фантазии.

Тягостное безмолвие проникло в кабинет главврача.

– А что Вы можете сказать о вещи, которая была найдена при вас?

– А, это. Не знаю, – достал мягкую игрушку из кармана больной. Рассматривая ее в сотый раз, прислушивался к себе. Но безмолвный был маленький плюшевый тигренок. Рассматривая его со всех сторон, ничего не шевельнулось внутри, потерявшего память, человека.

Глава 14 – Разбитые мечты

Болат, после месяца отпуска решил не возвращаться на работу. Этим поступком он сильно удивил все окружение, включая коллег, друзей. Шеф, крайне озадачился таким решением Болата, но выслушав долгий монолог и открыв его для себя уже с другой стороны, скрепя сердцем, отпустил такого хорошего сотрудника и отличного человека.

Болат все время ожидал новостей. Везде его уже раздраженно встречали, а где-то попросту избегали, зная, что теперь он уже не влиятельный чиновник и от которого не дождешься ответной помощи.

От всего этого он часто прикладывался к бутылке.

Болат, спивающийся, без какой-либо деятельности, в мыслях часто возвращался к своему прошлому. Оглядываясь назад, он понимал, что до январских событий был абсолютно счастлив. Счастье пока оно есть, его не замечаешь. Все было у него: счастливые дети, довольная жена, дом полная чаша, уважение в обществе, карьера, отсутствие болезни и немощи у родных и близких.

Начитанный и образованный, он с детства привык сравнивать себя с героями книг. Неожиданная мысль теперь приходила к нему в бессонные пьяные ночи. Во всех сказках, именно вовремя празднования радостных событий, таких, как: свадьбы, рождение ребенка, приходят злые силы и тогда герою приходится бороться за свое счастье. Не удивительно, что ведьмы приходят к Макбету в момент наивысшего триумфа его жизни.

В жизни Болата, когда несчастье пришло в их дом и отняло покой, бороться теперь ему приходилось только с собой, со злом внутри себя.

Что делают обычно мужчины, когда привычный для них мир рушится? Как улитки закрываются в своих раковинах, безразмерно употребляют алкоголь. Жизнь, как она нам дана, слишком тяжела для нас, она нам приносит слишком много боли, разочарований, неразрешимых проблем. Для того чтобы вынести такую жизнь, невозможно обойтись без средств, дающих облегчение.

Закрывшись в пустом помещении и отключив все коммуникации, он возвращался в прошлое и задавал себе вопросы. Обвиняя себя, мужчина глубоко страдал и искал ответы на дне стакана. Коньяк – напиток одиноких и ранимых, не успевших обрасти броней.

В горячке мучительных дней ему спасительно приходили оправдания, что он не одинок в предательстве. Что в природе мерзкая гусеница со временем становится прелестной бабочкой, а вот у мужчин с возрастом наоборот: из прелестной бабочки выходит мерзкая гусеница.

В пьяном угаре к нему приходила мысль: единственное место, где Бог точно существует, – это человеческий разум. Там он расположился во всем своем величии и ужасе. Чистилище будет наполнено зеркалами.

Болат, часто приходивший пьяный, закатывал скандалы. Мужа и отца практически перестали видеть трезвым жена и дети. Поздно ночью он приходил, вечерами пропадая в любимом заведении.

Человеческое сознание так устроено, что оно перебрасывает недовольство на безопасный, беззащитный предмет. Вначале Болат начал выказывать недовольство стряпней Ботагоз, потом уже переключился на нее саму. Все больше и больше обвинений выдвигал ей пьяный муж. Дошло и до тщательно замалчивающегося, но явного отсутствия любви со стороны Ботагоз к его матери и братишке.

Ботагоз, не желавшая уступать, промолчать, там где нужно было, вступала в словесные перепалки. Брак – это единственное и добровольное заключение, из которого тебя выпустят за плохое поведение. Не желавший, чтобы дети были свидетелями скандалов между родителями, внезапно обнаружившегося отчуждения между мужем и женой, Болат собрал вещи и переехал к матери.

Четырехлетняя Марьям обнимала ноги отца и плакала, не выговаривая до сих пор несколько букв и коверкая слова:

– Папа, не уходи, оставайся, мы тебе сейчас вкусный бешбармак приготовим.

Семейные сцены не забываются, и испорченное впечатление прилипает ко всем участвующим и наблюдающим навсегда.