История одной любви. Сборник рассказов

На экране телефона отображалось одно новое сообщение от неизвестного абонента.

"Это было волшебно. Надеюсь, скоро повторим. Чмок"

Я улыбнулся. Я еще и еще раз перебирал вчерашний день, и улыбка не исчезала до самого вечера. Я решил, что сегодня останусь дома.

На следующее утро я проснулся рано, но все таким же бодрым. Прошел на кухню, окинув взглядом спящего на уголке Алекса, и принялся готовить завтрак. Почему я не удивился? Так это уже было …даже и не припомню в который раз. Алекс открыл глаза и виновато посмотрел на меня.

– Сосед, я это…

– Хватит постоянно извиняться, мы решили этот вопрос уже…, – я задумался…лет пять назад. Лучше иди в зал или мою спальню и поспи нормально.

– В комнату хозяина квартиры ни ногой, – сказал он в нашу первую встречу и потому отправился в зал.

Наверно, теперь настало время рассказать об Алексе.

Я слышал об этом человеке довольно много. О его ревнивой жене, несметных сокровищах, красотках-любовницах, но никогда не здоровался и не был знаком лично. Лишь знал, что все называют его Алексом.

Мне было девятнадцать или двадцать. Я возвращался около двух ночи с очередной вечеринки и, что удивительно, один. Я постоял на площадке первого этажа, в размышлениях, а может подняться на лифте? Но я их не любил, боялся застрять, да и четвертый этаж не был Олимпом. Я ступил на площадку третьего этажа и увидел Алекса, сидящего в одних семейках на ступеньках. Несметные сокровища? Я чуть не рассмеялся. На нем также была белая майка и протертые, в районе пальцев, тапочки. Он испуганно посмотрел на меня, отчего я протрезвел на месте.

– Сосед, ну что за дела. Вставай, – сказал я и продолжил подниматься.

Алекс настороженно посмотрел, но встал и направился за мной, благо идти не далеко.

– Не знаю, что стряслось, но разве я могу оставить соседа в холодном подъезде посреди ночи? – сказал я, и указал на кухню, как только мы зашли в квартиру.

Было лето, но в подъезде, в это время, всегда было прохладно.

– Чай, кофе или что покрепче?

Алекс смотрел на меня оценивающе, видимо, пытался понять друг перед ним или враг.

– Алекс. Да я знаю, что тебя так все называют, возможно, кроме тебя. Я слышал невероятные истории о тебе, но бывает всякое. Я твой сосед и помогаю без какой-либо корысти. Кофе, чай здесь. Что покрепче и еда в холодильнике. Чувствуй себя как дома.

– А ворчать на меня будешь?

– Тебе смотрю этого очень не хватает.

Мы рассмеялись. Алекс был низкого роста с довольно большим животом. Майка растянулась на нем, как девичий топ на тяжелоатлете. Его маленькие, глубоко посаженные, глаза смотрели на меня сквозь линзы круглых очков. Он напоминал мне мышонка-переростка.

– Спать можно здесь, в зале или могу уступить комнату.

– В комнату хозяина квартиры ни ногой.

В ту ночь он лег в зале. За следующий месяц он ночевал у меня раз пять. Самое интересное было то, что каждое утро в дверь стучала его жена. Блондинка лет сорока, стрижка каре, впалые щеки и невероятно большие глаза. Она всегда была в бледно-фиолетовом халате и потертых тапочках. В первый раз я сказал, что она ошиблась, но во второй, Алекс сам вышел к ней. Она взяла его под руку и, эта счастливая пара, пошла домой. В один раз я не выдержал и спросил:

– Алекс, да что происходит? Вечером ты сидишь, как провинившийся мышонок…Да, да. Я сказал именно так…а утром, как ни в чем не бывало, идешь домой.

– Понимаешь. Сначала это было игрой, но со временем переросло в реальность. Раньше я спал на кухне, а теперь в подъезде. Но каждое утро, приходя домой мы вспоминаем и смеемся. Мы были у многих психологов, но…

– Так это болезнь?

– Что-то в этом роде. Жанна начинает скандалить, истерить и грозиться покончить с собой. Раз я не послушал её и остался. Она полоснула ножом по руке…еле спасли.

Я хотел было спросить, почему он с ней не расстанется, но он опередил меня.

– Оттого, отчего многие сходят с ума. Любовь.

– Тогда у меня лишь один вопрос, что это за игра?

Алекс отпил из стакана виски, достал сигарету и, как-то странно на меня посмотрев, сказал:

– Ты же понимаешь, что в каждой семье свои секреты и не думаю, что правильно рассказать свой.

Я правильно догадался, что игра эта происходит в постели, но меня распирало любопытство.

– Этот секрет останется в стенах этой кухни, и я никогда не подам вида при твоей жене, что знаю о нем.

– Это очень личное, – резко ответил он и добавил, – как-нибудь в другой раз.

Обычно это означает никогда, но забегу вперед и скажу, что он все же рассказал мне, спустя пару месяцев после смерти жены. Ей было около шестидесяти и бедный Алекс. Я редко был на похоронах, наверно в силу возраста, но на Алекса страшно было смотреть. Бледный, губы дрожали, хотя на улице был июль. И все же в дань уважения к его жене, я не буду рассказывать об этой игре

Стоит только добавить об одном случае, когда мне перепали те пачки денег и то, когда я понял, что один из слухов об Алексе был правдой.

Стояла поздняя осень. Я возвращался, не помню уже откуда и, подойдя к подъезду увидел стоящего там Алекса. Он смотрел испуганными глазами, сжимая в руках пакет с изображением весенних цветов.

– Можно к тебе? – спросил он.

– Ты же знаешь где ключ, чего ждешь-то?

– Я забыл свои ключи, а код и не помню и, как на зло, уже полчаса никто не выходит.

Алекс уселся на кухонный уголок, не выпуская из рук пакета и еще сильнее прижимая его к себе.

– Да ты не бойся, если там деньги. Мне чужого не надо.

Я знал Алекса на тот момент уже года три, но не понимал его поведения. Он приходил ночевать после очередной игры с женой раз по пять-семь в месяц. У меня не было миллионов, но я никогда и не подумал бы, что Алекс на такое способен.

– Ты уверен? – спросил он.

Я закатил глаза и снял чайник с плиты.

– Тогда смотри.

Он поставил пакет на стол, сдвинув в сторону графин со стаканами. Обычный пакет с непонятным содержимым сверху закрытым другий пакетом. Я его снял и…

Вы когда-нибудь срывали джек.пот в казино? Или может перепадало хорошее наследство? Мне нет и потому мне сложно описать свои эмоции.

…пакет был забит пачками денег. Нет.нет, не одними рублями. Были пачки евро, долларов, также разобрал дойчмарки, фунты и еще мне неизвестные.

– Алекс откуда!?

– Это мой бизнес.

Сказать по правде, мне сейчас за сорок, есть двое детей в возрасте восемь и десять лет, но я до сих пор не знаю, что за бизнес ведет Алекс. Спрашивать бесполезно, а сам он навряд ли расскажет.

В момент, когда я смотрел на деньги, то припомнил что видел Алекса с пакетом не раз. Попытался припомнить сколько раз видел, и подумал о том, сколько не видел, но перед глазами стояли его протертые тапочки. Я хихикнул.

– Я давно хотел отблагодарить тебя за возможность переночевать…начал Алекс, но я тут же его перебил.

– Алекс не вздумай. У меня хватает средств на жизнь, а закончатся – пойду работать.

– Но…

– Почему ты не купишь себе квартиру в этом подъезде? – спросил я.

Раздался звонок, оставив мой вопрос без ответа. На пороге стояла Жанна. Алекс подошел через пару секунд, и они удалились. На кухне меня ждал подарок: две пачки пятитысячных и одна сто долларовых купюр. Здесь сыграла моя, может жадность, а может, я посчитал это правильным. Рублями я позже воспользуюсь, а валюту спрятал надежно и практически забыл о ней.

Прошло около двух недель, как я виделся с Кристал. Каждую минуту я сидел в ожидании ее звонка, но она, словно, забыла обо мне. Я ходил по квартире и, казалось, она была тут совсем недавно. Я вспомнил прогулку по Арбату, ресторан, Третьяковку и ночь, которую мы подарили друг другу. Было около четырех дня. Я сидел на балконе, развалившись в кресле, которое всегда мечтал тут поставить, попивал холодное пиво, курил и вспоминал Кристал. Спустя несколько минут прошел в комнату, взял подушку и зарылся в ней. Я ощутил слабый, но явственный запах Кристал и понял, что начинаю сходить с ума. Мне вспомнился рассказ одного из писателей, когда парень ждал любимую, а она не приезжала. В итоге он стал бредить ей, вышел в сад и застрелился. Оружия в доме я не держал, но ведь способов уйти из жизни не мало. Может с ней что случилось? подумал я, как вдруг раздался глухой удар. Я выглянул на балкон. Средних размеров ворон бился в стекло. Удар, еще удар, еще. Стекло треснуло, покрывшись кровью. Птица ударилась еще пару раз и улетела. Я стоял в оцепенении. То, что это плохая примета – известно всем и потому я стоял неподвижно минут пять. Я вылетел за дверь и спустился на третий этаж, постучав в квартиру Алекса. Открыла жена все в том же выцветшем халате под которым я заметил край кожаной одежды.

– Алекс дома? С ним все в порядке?

– Он сейчас не может говорить. Он…

– Пожалуйста.

Жанна прикрыла дверь и прошла в дальнюю комнату. Через несколько секунд послышался крик Алекса:

– Со мной все в порядке, а что случилось?

– Все нормально. Больше не смею отвлекать, – крикнул я сквозь щель приоткрытой двери и рванул в свою квартиру.

Неужели с Кристал что-то случилось? Я стал широкими шагами мерить квартиру. Мысли в голове сменялись со скоростью света. Одна, десятая, двадцатая и одна хуже другой. Я выдохнул и закурил. Нужно было что-то делать, но что я мог? Кристал была каким-то провидением в жизни, появившись на миг и исчезнув навсегда.

Теперь стоит упомянуть о моих друзьях. Нас было четверо, которых судьба свела однажды вместе. Вскоре один из друзей для меня умер в переносном смысле. Я знал, Андрей и Женька общаются с Сашкой, но меня это не волновало. Они даже раз спросили, не против ли я, на что получили мое безразличие.

Общайтесь, только без меня, ответил я тогда.

Это случилось, когда мне было восемнадцать. Я промотался год после школы, в армию не забрали и, решив взяться за ум, поступил на заочное в один из столичных институтов. Мотаться, хоть и всего две недели, на другой конец города было лень, и я решил найти жилище рядом. Своего общежития у института не было, но зато рядом с гардеробом висела доска с различными объявлениями о совместном проживании. Мысль о том, чтобы поселиться с какой-нибудь девушкой была заманчива, но тогда меня привлекло одно объявление.

"Соображать на троих становится все сложнее. Ищем четвертого компаньона для распития всякой дряни" и ниже телефон. Я позвонил не колеблясь.

Мы жили вчетвером в огромной сталинской трёшке. Четыре парня, которые в последствии стали лучшими друзьями, ну почти все. Мы постоянно зависали в клубах и учебы я практически не помню. Помню лишь, что отдал немало денег во время каждой сессии. Андрей был старше меня на три года. Учился в военной академии, желая стать следователем или вообще попасть в убойный отдел, в чем очень вскоре преуспел. Женька учился на врача. На какого именно было не понятно, но он всегда говорил, что главное диплом, а мама его потом устроит. Сашка просто учился то ли на экономиста, то ли на бухгалтера. Я жил по пару месяцев с ними, потом дома, но раза пару-тройку раз в неделю мы постоянно выбирались на шумные вечеринки. Квартира принадлежала родителям Женьки и плата была чисто символическая. Как-то раз я спросил, зачем нужен был четвертый, на что получил ответ, что им нужен был заводила и когда они открыли мне дверь, то поняли, что я именно тот, кто нужен. Мы гуляли, как могли, и после каждой вечеринки редко возвращались вместе. Но на утро собирались вместе и рассказывали: кто, где, с кем и как. Шло время, и мы начали все реже видеться. Женька днями и ночами стал пропадать в частной клинике, куда его устроила мать. Как он говорил, это была клиника для важных персон, звезд и работников различных государственных структур. Он обещал нам как-нибудь рассказать. Я даже думал, что никогда и не узнаю этого, но судьба вела свою игру. Андрей уже вовсю проходил практику в убойном. Несколько раз был на операциях. Получил пару ранений, а с ними благодарности и повышения. Это была редкость, но в свои двадцать восемь он имел звание подполковника и был руководителем одного из отделов по специальным операциям. Сашка умер для меня, когда мне было двадцать два. Не буду описывать подробностей, но ох уж эта любовь.

Я взял телефон и, после некоторых раздумий, нажал кнопку вызова.

– Чувак, чем могу быть полезен? – раздался бодрый голос Андрея.

– Нужно срочно встретиться и желательно у тебя на работе.

– Что-то мне не нравится твой голос. Всё нормально?

Недавно, я был немного обижен на ребят. Я не мог простить им того, что они не поддержали меня после потери родителей, но в мае, перед поездкой в тесную двушку, приехал Андрей и вправил мне мозги.

– Ты че такое говоришь?! А кто помогал с поминками? Кто заказывал автобус и организовывал всё?

– Вроде родственники того мужика.

–......, – выругался Андрей.

Он тогда не обиделся, понимая моё состояние, но осадок похоже остался.

Через час я сидел в его кабинете, который располагался в центре. Обычное здание с неброской вывеской "Государственный научный институт". Что именно там изучали не указано, но никто и не обращал внимания. Таких зданий не мало в столице, и кто его знает, чем эти институты являются на самом деле.

Было около шести, но работа в отделе только начиналась.

– Итак, чем могу помочь?

Андрею я доверял всецело и полностью и потому рассказал всё, начав с похода в двушку и окончив ночью с Кристал. Андрей слушал внимательно, впитывая каждое слово и изучая попутно мою реакцию. Надо сказать, это было его главным оружием в успехах. Он был не просто хорошим психологом, он читал людей, как открытые книги. Он знал, когда врут, когда приукрашивают, когда говорят правду, а когда просто не договаривают.

– А фото её есть? – это был первый вопрос, который он задал, выслушав меня.

Я ударил себя по лбу ладонью. В наше время, когда фотографировать можно на телефон, я этого не сделал.

– А она тебя крепко зацепила, прям как…

Он замолчал. Он хотел сказать Настя, но не стал.

– Посиди пару минут. Я сейчас.

Спустя минут пять, Андрей появился вместе с мужчиной лет пятидесяти: строгий костюм, лысоват, гладко выбрит и очень резкий запах одеколона.

– Это Дмитрий Павлович – глава нашего управления. Думаю, он сможет помочь. Я рассказал ему основные моменты о тех ребятах и у него пара вопросов.

Я протянул руку и поздоровался.

– У неё точно звание майор?

– Так к ней обратился один из ребят.

– Кстати о них, форму помнишь и что за машина?

– Машина черный мини автобус, форма как форма, но вот нашивка. Орел с расправленными крыльями на приподнятой каске под которой пусто.

Брови Дмитрия Павловича дернулись вверх.

– Извините господа, но я не смогу Вам помочь.

Он знал, но, видимо, боялся.

– Дмитрий Павлович…, – начал я.

– Оставьте это. Вы даже не представляете кто они. С ними не то, что не стоит связываться, о них даже говорить не следует.

Он собрался уходить.

– Дмитрий Павлович вы верите в приметы? – спросил я.

Он остановился.

– У тебя десять секунд.

– Я не хочу знать кто они и чем занимаются. Я предполагаю, что настоящие имена они, возможно, и сами уже не помнят. Я лишь хочу знать одно, что Кристал в порядке. Вы работаете в данной структуре давно и знаете многих людей. Не в обиду, но если вопрос в деньгах…

Он поднял руку, прервав меня.

– Выйдите.

Сложно сказать, что именно заставило его помочь, но как только мы вышли, Дмитрий Павлович достал телефон. Он говорил около минуты, после чего махнул нам.

– Посиди минут десять. За тобой приедут.

У меня, как говорят, всё опустилось. Я понял, ведь почувствовал уже давно, что с Кристал приключилась беда. Мы сидели в полном молчании минут семь, как в комнату вошли двое крепких парней. Строгие костюмы, белоснежные рубашки, галстуки, блестящие черные ботинки, этакие люди в чёрном. Я присмотрелся к одному и чуть не свалился со стула – это был Радик. Хотел было поздороваться, но тот, едва заметно, мотнул головой.

– Ну что Казанова, – сказал второй, – Поехали.

Андрей с Дмитрий Павловичем не успели и слова сказать, как мы уже вышли с кабинета. Я лишь успел посмотреть на Андрея и приложить руку, с оттопыренными мизинцем и большим пальцем, к уху. Я сел в уже знакомую машину и, спустя каких-то минут двадцать, мы остановились у современного здания в двадцать этажей.

– Я не знаю тебя и не знаю почему она так поступила, но ты есть в списке разрешенных посетителей.

– Видимо особенный, – ответил я и улыбнулся.

Но Радик не улыбнулся и, готов поклясться, на его глазах выступили слезы. Он быстро одел очки, чтобы скрыть это.

Я вышел из машины. Бонды продолжали сидеть.

– А вы?

– Я же говорю, не понимаю почему ты, а не я!

Я был и тронут, и ошарашен. Как рассказал мне Радик в машине, Кристал, через неделю после нашего свидания, изменила имя человека, который в сложных ситуациях, может принимать за неё решения, но была одна загвоздка…

На крыльце стояла симпатичная девушка лет двадцати пяти. В белом халате, неплохой фигурой и улыбкой в пол-лица.

– Пройдёмте.

Мы поднялись на одиннадцатый.

– Сюда.

Мы проходили палату за палатой. Было тихо, лишь негромкие всхлипывания доносились из палат. Мы остановились у одной из них.

– Здесь, и до самого последнего этажа, лежат пациенты с…

Её слова растворились в воздухе. Кристал лежала прямо передо мной за стеклом. С носа, рта торчали трубки, которые тянулись к приборам, стоявшим по обе стороны кровати. Я понял, что всё плохо, затем прижался к стеклу и заплакал. Я смотрел на Кристал, а она лежала неподвижно с закрытыми глазами, лишь пиканье приборов нарушало тишину, да очередные всхлипывания.

– Что с ней?

– К вам сейчас подойдет…

Помните я говорил про судьбу?

– Женька?

Повисла тишина. С одной из палат вышел мужчина, посмотрел по сторонам и, увидев нас, приставил палец к губам.

– А Вы знакомы?

– Помнишь моего друга, с которым ты хотела познакомиться?

Девушка удивленно посмотрела на меня, но сейчас было не до знакомств.

– У меня дела, – сказала она и удалилась.

– И что ты обо мне рассказывал?

– Только лучшее и, кстати, кто она тебе?

Я продолжал смотреть на Кристал, прислонившись к окну и рассказал все, что недавно поведал Андрею, а также встречу с ним и поездку до клиники. Женьку редко можно было удивить, но я это сделал.

– Что с ней?

– Пуля попала в позвоночник, задеты…он начал приводить свои медицинские термины.

– По-человечески можно?

– Всё плохо. Она в коме.

– Как давно её привезли?

Ответ меня не удивил.

– Около четырех дня.

– А пулю вытащить пробовали?

– Нужно согласие родственников, а у нее ни мужа, ни родителей, даже точных данных не указано.

– Все настолько плохо?

– Во время операции может произойти все, что угодно, а в таком случае велик риск…

Он не договорил, но я и так все прекрасно понимал.

Многие, а может единицы, в данной ситуации смирились бы с неизбежным, но я был молод и совершать необдуманные, но, по-моему, мнению тогда, правильные поступки, было обыденным делом.

Я взял себя в руки, протер глаза и, сказав Женьке до встречи, вышел на улицу. Машина агентов все еще стояла на улице, дверь открыта, а под ней гора окурков. Они чего-то ждали, может кого-то. Радик выронил сигарету, когда увидел меня. Он никогда не говорил, а я и не спрашивал, что могло испугать в тот момент такого профессионала.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.