На хвосте у миража

– Неа. Смотри, тут можно взять из меню или три или все четыре блюда. Ну и плюс вино, если хотим. Брать по одному блюду из разных меню нельзя. Так что выбирай, какое событие тебе больше улыбается.

Из-за седла барашка у нас завязывается нешуточная междусобойная битва. Что это, никто из нас не знает, но звучит офигительно. Ни я, ни Чернышов понятия не имеем, какого оно размера, и как его разделить, а попробовать хочется. А главное, совершенно нет уверенности, что захочется делиться, если это самое седло окажется вкусным. В конце концов приходим к выводу, что лучше заказать два одинаковых меню.

– Если вы хотите пройти в винный погреб и музей шляп, то подойдите к тому столику, – официантка кивает на стол администратора.

– Это сколько-то стоит? – интересуюсь я, в тайной надежде, что для посетителей ресторана примерка шляп будет бесплатной, учитывая нехилую стоимость королевского ужина.

– Вход двадцать пять евро.

– Пятьдесят евро за пыльные бутылки и съеденные молью шляпы! – шипит еле слышно Пашка, чтобы не услышала повернувшаяся к нам спиной подавательница.

Заказав ужин на сто с небольшим евро, сама чувствую, что примерка шляпок за пятьдесят евро – некоторый перебор. Что делать, фотосессия в шляпках пролетает мимо меня с реактивным свистом. Вот ведь в чем фишка! Сегодня первый день, дарованный Пашке, чтобы удержать меня. Конечно, он об этом не знает. Но все равно! Целый вечер скрипит, как старый дед. Такой не только не удержит, а еще и подтолкнет к другому. Разве трудно было по-другому отказаться от музея шляп? Ну, например, объявить мне, что мою современную красоту шляпы прошлого века лишь испортят. Ну или выразить обеспокоенность, что в мои шикарные волосы заберется какая-нибудь гадость с башки старой австрийки. Моя душа требует, чтобы мною восхищались и делали комплименты. Эх, Чернышов, Чернышов.

Что за жизнь! Я хочу замуж, мне уже явно пора. Тем более что мужики есть. Один рядом, правда не совсем такой, какой мне нужен. А второй уж больно далеко, в Испании. Вдобавок, бабушка надвое сказала, так ли он хорош. Если о нем коротко, то сначала прокатил меня со свадьбой, а теперь умоляет дать ему второй шанс.

Под веселые мысли императорский ужин во главе с седлом барашка залетает в меня на ура. Конечно, еда несколько поздновата и явно прибавит моему тельцу некоторые ненужные округлости, от которых потом придется мужественно избавляться. Но, начав есть, забываю обо всем. Прихожу в себя лишь, когда язык неудержимо тянется к пустой тарелке, чтобы вылизать остатки соуса. Пашка, вроде, тоже доволен. Сидит, откинувшись на спинку диванчика, и словно сытый кот добродушными осоловелыми глазками оглядывает жующую массу, заполнившую все столики ресторанчика.

Все-таки хорошо, что после такого сытного ужина мы немного растрясемся по пути к отелю. А завтра в пятницу с утра нас ждет экскурсия по восхитительной красавице Вене.

Михаил

Три часа лета до Вены промелькнули быстрее шальной мысли – я их проспал. Почувствовав, что мужик рядом пытается протиснуться мимо меня, открываю глаза и даю ему пройти. Как и при посадке на самолет в салоне негромко звучит классическая музыка. Вежливые австрийцы, двигающиеся к выходу, увидев, что я хочу взять вещи, тут же останавливаются и терпеливо ждут, пока я достаю с полки рюкзак.

Вена встречает меня ярким солнцем. Но это ни о чем не говорит – погода в этом городе меняется по десять раз на дню. Уезжая из Москвы, дал себе зарок получать удовольствие от всего, чем шарахает меня жизнь. Сегодня пятница, и один из имеющихся у меня до понедельника трех дней я могу посвятить созерцанию прекрасного.

Светка выбрала тот же отель, в котором мы останавливались с ней в прошлый раз. Очень удобно, не надо искать. Но противно, потому что вид отеля откидывает меня в прошлое. Какое-то дежавю! На ресепшене сидит тот же говорливый старикан. Надо же, еще жив бедолага. Ему на вид лет восемьдесят или девяносто, а может, и все сто. Три года назад мы удивлялись, что он работает в таком постпенсионном возрасте. Зато, я точно знаю, что этот музейный экспонат прекрасно говорит на английском.

– Добрый день, я ищу русскую пару. Они сегодня ночевали у вас в двухместном номере, – надеюсь, дед не вспомнит меня. Не тянет обсуждать с ним мою личную жизнь.

– Да-да-да, я очень хорошо понимаю, о ком Вы говорите, – радостно оживает доисторическая мумия, – очень симпатичные молодые люди. Но, знаете, они сдали номер буквально минут пять назад. Вы с ними совсем немного разминулись.

Смотрю на часы, время пять минут десятого. Судя по файлам, экскурсия начнется в десять. Отсюда до памятника Иосифу II, где их на Иозефсплац[4] будет ждать автобус, идти минут пятнадцать. Куда они так рано выпендрились? Завтракать в кафе?

– Простите, а они не сказали, куда идут? Мне бы очень хотелось их встретить?

– О, они что-то говорили про Старый город. У них скоро начнется экскурсия. Я дал им карту Вены и даже порекомендовал некоторые места для посещения, но туда они если и пойдут, то потом, после экскурсии.

– Не могли бы Вы мне дать такую же карту. Вдруг у меня получится их заловить?

Старикан охотно отрывает от толстой пачки одну карту и, обводя на ней нужные места, подробно поясняет, что это. Ему бы в Гиды идти, цены бы не было.

Прощаюсь с добродушным дедом и выхожу на улицу. Итак, что дальше? Наверно, нет смысла рыскать по кафе в поисках Светки и Павла. Мало ли, куда они могли запузыриться. Лучше самому пойти попить кофе. Их спокойно выловлю через час у экскурсионного автобуса.

Первым делом шагаю к палатке Nordsea. Там, как и в прошлые времена продаются всякие морские гады. Беру пакетик жареных в сухарях креветок и направляюсь в Starbucks. Кофейня находится в Старом городе. Как раз недалеко о места начала экскурсии, где я очень надеюсь получить свою флешку.

Ловлю себя на мысли, что иду по следам наших со Светкой прогулок. В Вене был всего лишь один раз, три года назад, вместе с тогдашней невестой. Чего же удивляться, что все в городе напоминает о ней? Это прямо-таки какой-то извращенный мазохизм добровольно приехать сюда одному.

Без пятнадцати десять мимо Императорских конюшен, в которых пофыркивают в стойлах вполне живые коняги, подхожу к памятнику Иосифу II. Около него с табличкой в руках прыгает замороженная матрешка, окруженная несколькими туристами. Подхожу ближе, прислушиваюсь. Речь русская, значит, все правильно, однако Светка с Павлом среди них не просматриваются.

– Добрый день, – моим голосом вещает сам мистер обворожительность, – я ищу своих друзей. Они должны ехать с Вами на экскурсию, – девушка поворачивается ко мне и тут же делает «стойку», подкрепляя ее игривым взглядом. Я, наконец, могу прочитать название экскурсии. Приятно радует, что пришел по адресу.

– У нас пока половина туристов пришла, – охотно откликается мамзель, жеманно кутаясь в необъятную куртку, – какая у них фамилия? Знаете?

– Конечно! Чернышов и Иванова, – и уточняю на всякий случай, – Павел и Светлана.

– Да, в списке есть такие. До десяти время есть. У нас еще шестерых не хватает.

Через некоторое время к нам подходит компания из четверых человек, и Гид переключается на них.

– Остались только Ваши друзья, – спустя пару минут она уже нервничает и становится похожа на обиженного хомяка, – через три минуты подъедет автобус, и мы уедем. Он не сможет здесь стоять, – Гидша набирает Светкин телефон, выслушивает сообщение, что абонента нет в сети, и с раздражением нажимает «отбой», – ну как так можно? Если Вы их дождетесь, то передайте им, что я ничего не могу поделать. Вон уже едет автобус. У нас на сайте совершенно четко прописано приходить заранее, потому что автобусы не могут здесь стоять. Кстати, передайте друзьям, что они могут связаться со мной по телефону, и я подскажу им, куда подъехать и присоединиться к нам. Садимся в автобус! У нас буквально пара минут, чтобы не схлопотать штраф, – последние слова относятся к группе туристов, увидевших серый с затемненными стеклами микроавтобус и подтягивающихся ближе к девице, словно цыплаки к наседке.

Я разрываюсь на куски. С одной стороны, хочется поехать с экскурсией, потому что товарищи могут присоединиться к ней в какой-то момент. А с другой стороны, они могут прибежать сюда через пять минут и, увидев, что опоздали, плюнуть на экскурсию.

– Поедете вместо них? – делает последний кокетливый заход девица перед тем, как закрыть дверь автобуса.

– Нет, спасибо. Подожду их здесь, – принимаю окончательное решение.

Микроавтобус уезжает, а я начинаю курсировать вокруг памятника. В Вене, особенно в Старом городе, полно изваяний мужиков на лошадях. Три года назад экскурсовод поведал нам о некоторых правилах. Вот, например, если лошадь под седоком стоит на четырех ногах, это значит, что всадник умер своей смертью. Если лошадь стоит на трех ногах, а четвертая поднята, это значит, что всадник умер от ран. А если лошадь стоит на задних ногах, а две передние подняты, это значит, что всадник погиб в бою.

С европейской точки зрения Медный всадник – памятник Петру Первому в Питере нарушает все каноны. Там конь стоит на двух ногах, при том, что царь Петр умер своей смертью, даже не от ран.

Через пятнадцать минут мне надоедает изучать памятник Иосифу второму и окружающее его пространство. Я уже уяснил, что он умер от ран, даже глубоко ему посочувствовал. Но Светки и Павла так и не увидел. Черт! Лучше бы поехал с экскурсией. Что дальше? Гарантированно я их теперь увижу лишь при посадке на поезд в сторону Рима. Он отправляется в девятнадцать двадцать три. Значит буду ловить их на вокзале с половины седьмого вечера. Раньше приходить, наверное, не имеет смысла.

На всякий случай звоню двум недоступным клячам: Светке и Зозуле. В обоих случаях ласковый механический голос информирует, что абоненты не в сети. Пытаюсь вспомнить, кто из коллег может общаться с Павлом. Получается, что в компании мы с ним вращаемся в разных кругах. Строчу СМС Олегу Портнову, пожалуй, самому адекватному, чтобы срочно разузнал для меня телефон Чернышова.

Что ж, пойду по отмеченным стариканом точкам. Кто знает, вдруг повезет, и увижу путешественников раньше вечера. Интересно, отчего они передумали ехать на экскурсию? Наверняка, Светка что-то учудила. Или время перепутала, или часы забыла перевести, или в кафе в туалете провертелась перед зеркалом. Впрочем, это их проблема. Хотя отчего ж только их? Она и меня тоже напрямую касается. Уже мог бы спокойно гулять по Вене с флешкой в зубах, а вечером также спокойно улетел бы домой. Ох уж эта дурында! Практика показывает, что целью своего существования она поставила усложнение моей жизни.

На этом горьком умозаключении заставляю себя взбодриться и перейти в режим получения кайфа, как и собирался. После небольшой прогулки по Старому городу неспешным шагом двигаюсь в сторону кольца, окружающего его, чтобы продолжить обзор города по рекомендациям отельного бронтозавра. Первым пунктом на его карте обозначена Ратуша[5]. К ней и направляюсь. Здание поистине грандиозно. Архитектор внутри меня восхваляет господа Бога, а заодно и Светку, за возможность вновь полюбоваться ею.

Пространство перед Ратушей сейчас пустое. Но я знаю, что через пару-тройку недель ближе к Рождеству здесь поставят палатки с сувенирами, игрушками, сладостями и глинтвейном. Горячий глинтвейн и пунш здесь чуть дороже, и наливают его не в пластиковые или бумажные стаканчики, а в настоящие фаянсовые, стеклянные или глиняные бокалы. Если бокал не нужен, то пустую посудину можно сдать и получить свои два евро. Мы со Светкой тогда штуки по четыре бокалов привезли с собой. У меня дома до сих пор сохранился темно зеленый бокал с выпуклым рельефным изображением Ратуши.

Вспомнив о бывшей подруге, опять набираю ей, а заодно и своему боссу. Обеих нет в сети. Ответственный чувак Портнов тоже слился в тину. Звоню еще паре сослуживцев, тот же результат. Что они там? Все в несознанку ушли, что ли? Стоило один день не появиться на работе, как лучшие друзья-товарищи забили на тебя и не считают нужным даже ответить на звонки.

Движение в центре Вены по сравнению с московским по-черепашьи неторопливо и по-барски вальяжно. По дороге одновременно передвигаются и машины с автобусами, и велосипеды с мотоциклами, и повозки, запряженные лошадьми.

Засмотревшись на одну из колясок и углубившись в воспоминания, я не сразу осознаю, что девица, сидящая в удаляющейся коляске, и есть Светка. Живая, настоящая, сегодняшняя, а не из воспоминаний. Хорошо, что она сидит спиной к движению. Это дает мне возможность разглядеть ее.

«Светка, Света Иванова», – истошно кричу я, включая форсаж и бросаясь к экипажу. Благо, лошадь как раз остановилась на светофоре. И у меня есть возможность догнать его.

Лечу по тротуару, стараясь не сшибать к счастью редких путающихся под ногами прохожих. Однако, не удерживаюсь и впечатываюсь в какого-то верзилу. Чертов самец с разворота отшвыривает меня с сторону. Отлетаю метра на два и чуть не падаю, еле удержавшись на ногах. Беру себя в руки, плевать на козла, мне сейчас надо догнать Светку, тем более что загорается зеленый свет, и лошадь тихонько трогается с места.

«Света», – кричу опять и пытаюсь продолжить бег, но у толкнувшего меня бугая другой взгляд на мир. Он кидается ко мне и, что-то выплевывая на немецком, начинает пихать меня руками. Этого выдержать уже не могу и даю сдачи. Мне попросту надо защищаться. Честно говоря, драки не мой конек. Тренажерный зал, бассейн, летом велосипед, зимой коньки. Я в достаточно хорошей физической форме, но драться… Поэтому удары мои попадают не туда и не наносят мужику сколь-нибудь значимого ущерба.

Верзила свирепеет и продолжает лезть на меня. Оглядываюсь по сторонам в поисках, куда бы ретироваться, и обнаруживаю бегущих к нам полицейских. На какой-то микромиг я даже рад им. Мужики в форме с профессиональной быстротой невозмутимо скручивают нас обоих. Встреча со Светкой не просто откладывается до вечера. Она вообще зависает и теперь под большим вопросом.

Светлана

Несмотря на то, что по Венскому времени в отель возвращаемся в детское время, около десяти часов, мы, не сговариваясь сразу же плюхаемся на боковую. Не дать, не взять, сытые и добропорядочные бюргеры.

В восемь утра следующего дня просыпаюсь от того, что милый молодой человек весело щекочет мой нос меховым медвежонком, висящим на сумочке. Причина Пашкиного нетерпения банальна – мужской организм хочет жрать. И это после вчерашнего ужина! А потому мы собираемся и покидаем номер. Судя по тому, что в десять у нас экскурсия, мы явно сюда больше не вернемся.

На ресепшене сидит милый, знакомый мне с прошлого приезда, старичок. Он, разумеется, меня не узнает. Надо полагать, через ресепшен отеля, расположенного в центре Вены, за год проходят тысячи людей. А мы с Мишаней были здесь года три назад.

Как и в прошлый раз старичок заботливо предлагает нам свои рекомендации по маршруту для прогулки.

– Нет, спасибо, у нас заказана экскурсия, – отвечает ему Пашка, но мне не хочется разочаровывать симпатичного дедульку. Мысленно я называю его «Дядюшка-фей». Интересно, это лично мое изобретение, или они все-таки бывают?

– Мы сегодня целый день в Вене, так что после экскурсии нам все равно надо будет где-то погулять, – обращаюсь я к нему, – Вы могли бы порекомендовать нам кафе, где можно пообедать, и маршрут на вторую половину дня.

Дядюшка-фей, расцветает и рисует на стандартной туристической карте маршрут. Он подробно описывает каждое рекомендуемое для посещения место. Я улыбаюсь и, как болванчик, киваю головой. Из всех им произносимых слов до меня доходят лишь отдельные. Да и те категорически отказываются складываться в осязаемые фразы. Впрочем, это особо и не нужно. Просто хочется доставить старичку удовольствие.

Смотрю на голодного, бьющего копытом, Пашку и понимаю, что пора закругляться. Вежливо расшаркиваюсь со старичком, и, сдав ключи от номера, мы выходим на улицу. Мой спутник изумленно оглядывается. Залитая солнцем чистая улица ничем не напоминает вчерашний гадюшник.

– Вот это совсем другое дело. Ну почему всегда надо сначала поругаться? – в Пашкином шутливом тоне сквозит нечто похожее на удовлетворение.

Завтракаем в ближайшем кафе. Впрочем, после вчерашнего беру на завтрак только кофе, тогда как Чернышов лихорадочно мечется среди разнообразного ассортимента булочек и пирожных.

– Ну, что у нас там по графику, – интересуется мой герой с набитым ртом. Сколько у нас есть времени, чтобы дойти до места встречи, которое изменить никак нельзя?

– Идти минут двадцать, так что рассиживаться не будем. Там указано, что экскурсионный автобус отъедет ровно в десять. Ждать никого не будут. И мне кажется почему-то, что австриякам лучше поверить, – смеюсь я, – так что разумнее прийти на место пораньше.

– Кто-ж против? – Пашка смотрит на часы и произносит с упреком. – Выдвинемся в девять тридцать, у нас есть буквально десять минут. Но, между прочим, если бы кто-то не заигрывал с тем ровесником динозавров, то мы бы вообще не торопились и поели бы спокойно. Ты, кстати, имеешь понятие, куда нам предстоит идти? Или открыть навигатор?

– Я прекрасно помню, где стоит Иосиф II. Это рядом, в Старом городе. Двадцать минут лету я беру с запасом.

Без двенадцати десять мы встаем в караул около памятника Иосифу II. Людей немного. Они хаотично дефилируют у скульптурного изваяния сына Марии-Терезии. Их можно в равной степени принять и за случайных прохожих, и за ожидающих экскурсионный автобус туристов.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Antonio Plácido Guillermo Gaudí y Cornet; 25 июня 1852, Реус, Каталония – 10 июня 1926, Барселона) – испанский архитектор, большинство проектов которого, включая самую масштабную его постройку, храм Святого Семейства, возведено в Барселоне.

2

Mariahilfer Strasse

3

Piaristenkeller

4

Josefsplatz

5

Wiener Rathaus