Родная солнечная Русь. Стихи

Летний вечер и тёплый, и длинный.

Долго, долго не гаснет заря.

И мелькает платочек твой синий

На околице, здесь у плетня.

Село

Я смотрю на поля золотые,

Спелый колос клонится к земле.

Посмотрю на луга заливные,

Словно что-то проснётся в душе.

Ветер веет плакучие ивы,

Тополя зеленеют кругом,

И стоит день и ночь молчаливо

Колокольня над нашим селом.

И течёт голубая Пьяна

Средь села, средь зелёных лугов,

Тёмный лес вдали за туманом

Словно машет кроной дубов.

И стоят молчаливые избы,

И берёзки под каждым окном,

И такие родные и близкие,

Будто в каждой родительский дом.

Привиделось

Будто выплыла вдруг из тумана

Деревенская прежняя Русь,

Мне сегодня привиделась Пьяна,

Старых ив одинокая грусть.

Мне привиделся край мой родимый,

То село, где когда-то я жил,

Синий вечер родной соловьиный,

Что когда-то до боли любил.

Мне привиделся дом уж не новый,

Два окна и крылец на закат.

И покрытая крыша соломой,

Два скворечника в небо глядят.

Всё, как было в те давние годы,

Над родимым селом тополя.

Голубые вокруг небосводы,

Что спускались вдали на поля.

Зорька

В поле поют перепёлки,

Сон нарушая ночной,

Голос их нежный и звонкий

Мирно плывёт над землёй.

Где-то за Пьяной тихонько

Слышится голос родной.

Летняя светлая зорька

Светит всю ночь над горой.

Нынче под каждым окошком

Белая вишня цветёт.

Песней знакомой гармошка

Где-то поёт и поёт.

Ночь

Тихо сегодня на Пьяне,

Лето давно уж прошло,

В синем осеннем тумане

Спит беззаботно село.

Только луна освещает

Тёмные окна домов,

Сны без конца навевает

Тихо и молча, без слов.

Стало прохладно ночами,

Всюду кругом тишина.

Только вдали, над полями

Свет разливает луна.

Подснежники

Только снег потемнеет немного,

Только первым дыхнет теплом,

Побегут ручейки по дорогам,

Заблестят голубым серебром.

Только там, где рябины, орешник,

Запестреют лужайки в лесу,

Я брожу по тропинкам ветхим,

Голубые подснежники рву.

Будто хмелем каким опьянённым

Закружит, зальёт синева,

Я брожу бесконечно влюблённый,

Повторяю одно лишь – весна!

Темнеет родная сторонка,

Снега уже сходят с полей.

И жаворонок песенкой звонкой

Звенит над сторонкой моей.

Село

И как долго я не был на Пьяне,

В заповедной своей стороне.

Колокольня белеет в тумане,

Средь села, в голубой вышине.

Словно дремлют плакучие ивы,

Тополя зеленеют кругом.

Как во сне деревенские избы,

И берёзки под каждым окном.

Всходит солнце вдали из-за поля,

Нежным светом село золотит.

На зелёной околице нашей,

Будто слышу, гармошка звенит.

Звёзды

У нас звёзды крупнее и ярче,

Как огни золотые горят.

В полутёмном огромном пространстве,

Будто с кем-то они говорят.

Над уснувшим селом, над полями

Здесь такая стоит тишина,

Никакими не скажешь словами,

Надо слушать её всю сполна.

Выйди в поле в родимой сторонке,

Ты услышишь былинок дрожь,

Как поют по ночам перепёлки,

Шелестит задремавшая рожь.

У нас звёзды крупнее и ярче,

Как огни золотые горят,

В полутёмном огромном пространстве,

Будто что-то они говорят.

Пора отдохнуть

Ивы склонились над Пьяной.

Тихо, безлюдно кругом,

Бродят густые туманы,

Бродят над нашим селом.

Уж не пылится дорога

В поле, в тихой дали.

Солнце посветит немного,

Снова нахлынут дожди.

Смотрится как-то уныло,

Птицы отправились в путь.

Вот и пора наступила

Нынче тебе отдохнуть.

Осеннее утро

В то утро всё было знакомо,

И дождик слегка моросил,

Когда из родимого дома,

Впервые я вдаль уходил.

Стояла ненастная осень,

С берёз опадала листва,

Кружились грачи над покосом,

Свои покидая места.

И где-то далеко, далеко

Сигнал подавал паровоз.

Стучали о рельсы колёса,

Кого-то от дома увёз.

И было тревожно и грустно,

Расстаться с родной стороной,

В то тихое хмурое утро

Осенней тревожной порой.

Гора

Как взойду я на Глинную гору,

Посмотрю на родное село,

Это здесь в ту далёкую пору

Моё глупое детство прошло.

Ты сторонка, сторонка родная,

Плодородная наша земля,

Словно лента лежит голубая,

Это Пьяна течёт средь села.

Ветер веет плакучие ивы,

Воротит над селом тополя.

Колокольня стоит молчаливо,

Словно сторож ночной средь села.

Платочек синий

Опять я здесь в родном краю

Встречаю синие туманы,

С мечтами давними брожу

По берегам родимой Пьяны.

Вдали широкая гора,

Сосняк в долинах зеленеет,

Пустеют сжатые поля,

Стога разбросаны пестреют.

На склоне розовых небес,

Там, где по утру солнце всходит,

Зелёной кроной машет лес

И песню тихую заводит.

Как всё родное, всё знакомо,

Как будто вечно здесь я жил,

Не покидал родного дома

И никуда не уходил.

Всё тот же вечер, вечер длинный,

Всё то же небо над селом,

Но только вот платочек синий

Уж не мелькает за бугром.

1968 г. Ичалки.

Берёза

Что ж ты, берёзонька белая,

Молча о чём-то грустишь?

Словно подружка несмелая,

В жёлтом платочке стоишь.

Или тебя что встревожило,

В сердце какая тоска,

Будто ты вся заворожена,

Или в кого влюблена?

Или тебе что привиделось,

Что увидала во сне?

Будто бы вся ты осыпалась,

В зимнем стоишь забытье.

Белой метелью окутана,

Чтоб не замерзнуть вконец,

Что же ты так призадумалась,

Будто идёшь под венец.

Сенокос

Вот мужики загалдели,

Косы несут пробивать.

Травы в лугах уж поспели,

Можно косить начинать.

Помню, грядой протянулись

Тридцать подряд мужиков.

Косы на солнце блеснули,

И начался сенокос.

Бабы себя нарядили

В ситцы, цветные шелка,

Грабли с собой прихватили,

С песней идут на луга.

Травы высокие дремлют

В капельках утренних рос.

Праздник у нас на деревне,

Праздник у нас – сенокос.

Рожь

Только выйду за деревню,

Посмотрю на край родной,

Лес зелёный, словно дремлет,

За равниной луговой.

У дороги рожь густая

Словно как стена стоит.

Не видать конца и края,

Только колос шелестит.

Только слышно, перепёлки

Свой заводят разговор.

И звенит их голос звонкий,

И кругом, кругом простор.

Осень золотая

Нынче я в тревоге,

Что-то всё грущу,

По лесной дороге

Сам не свой хожу.

Листья опадают,

Листья надо мной,

Золотом сверкают,

Радугой-дугой.

Падают, летая,

Прямо в руки мне,

Осень золотая

На родной земле.

Расставание

Вот и даль опустевших полей

Затуманилась вдруг, потемнела.

Я вчера видел стаю грачей,

Издалека она прилетела.

Над дубравами, в рыжих лугах

Молчаливо и долго кружилась,

Будто чёрная сетка в полях,

И тихонько на луг опустилась.

И я слышал их крик непростой,

Эти птичьи тревожные звуки.

Расставанье с родной стороной,

Это боль той долгой разлуки.

Так было когда-то со мной,

В ту далёкую хмурую осень,

Расставаясь с родной стороной,

Только я не кричал и не охал.

Дорога

Опять я остался один.

В душе моей грусть и тоска,

Средь русских широких равнин,

Где бродит осенняя мгла.

Как быстро прошли мои дни,

Дорога лежит предо мной,

А дом мой остался вдали,

Вдали за широкой горой.

Тревожно и тягостно мне,

И сердце так бьётся в груди,

А рай мой в родной стороне

Остался давно позади.

Один

Стою один среди родной дороги.

Густая мгла повисла надо мной,

Душа полна и грусти, и тревоги,

Мне жаль расстаться с нашей стороной.

Мне жаль покинуть рощу золотую,

Густой багрянец трепетных осин,

Родное поле, тишину родную,

Вдали костры, краснеющих рябин.

Прощай, мой край, земля моя родная,

И ты, моё осеннее село,

Уж никакая родина другая

В грудь не вольёт отрадное тепло.

1970 г.

Село

Я иду по дороге,

По знакомой дороге,

Где в далёкие годы

Всё ходил и грустил.

Где широкое поле

И овраг неглубокий,

Тёмный дуб над оврагом

Всё шумел и шумел.

Высоко в синем небе

Светит яркое солнце,

И повсюду в округе

И тепло, и светло.

Под горой, под широкой

После долгой разлуки,

Освещённое солнцем,

Показалось село.

Показались, как в сказке,

Деревянные избы,

Тополя зеленеют,

И ивы растут.

Колокольня без башни

Одиноко белеет,

Будто сторож с ключами

Всё село сторожит.

Там вдали, за полями,

В синем тумане

Утопают деревни

Средь высоких хлебов.

И как синяя лента,

Неглубокая Пьяна

Вьётся узкой полоской

Средь зелёных лугов.

И при виде родного,

На глаза мои слёзы

Так случайно нахлынули,

И припомнилось всё.

И я сяду на горку

У кудрявой берёзы

И, как в прежние годы,

Посмотрю на село.

Ель

Соперница – ель голубая,

Шумит день и ночь на ветру.

Пришла из далёкого края,

Растёт в нашем тёмном бору.

А рядом с ней красная роза,

Что прячется в сонную тень.

Пришелец из дальнего тоже,

Растёт одинокий женьшень.

Ичалковский бор

В краю, где предки наши жили,

Росли дремучие леса,

Медведи бурые бродили,

Звенели птичьи голоса.

Была тайга непроходима,

И был непроходимый край,

Дышала вечностью долина.

Тысячелетний птичий рай.

И там, как будто из тумана,

Среди лесов издалека

Текла извилистая Пьяна —

Глубоководная река.

Прошли века, лесов не стало,

Не стало и лесных зверей.

И птица вольная пропала,

В краю не стало глухарей.

Не бродят синие туманы

С заката прямо на Восток,

От той глубокой речки Пьяны

Ручей остался и песок.

Куда ни глянь, всё даль без края.

Кругом синеющий простор,

И только нам напоминает

О той природе старый бор.

Один он трепетным остался

Среди полночной тишины,

В огромном мире затерялся

Кусочек древней старины.

Один он с вечными дубами,

Как в синем море островок,

Ещё не тронутый веками,

Природы чудный уголок.

Ночь в Соплихе

Был я недавно в Соплихе,

День весь по бору бродил,

Ночь ночевал в Перервихе,

Дождь без конца моросил.

К ночи туман ложился,

Сыро, мокро кругом.

Еле в кустах укрылся

Старым дырявым плащом.

Долго не спал, как бывало,

В этой ночной тишине,

Слушал, как утка кричала,

Где-то в густом камыше.

Где-то далёко-далёко,

В тьме непроглядной ночной,

Голос звучал одиноко,

Выла волчица порой.

Тут уж совсем не задремлешь,

Да и кругом полумрак,

Только с новой деревни

Лай доносился собак.

Дождь перестал к полуночи,

Вдруг проглянула луна.

Лес и болото, и кочки

Вновь осветила она.

Тут из куста я и вылез,

Да и к тому же продрог,

Мокрых набрал дровишек,

Еле костёр разжег.

Сам обогрел все сначала,

После чайку вскипятил,

Кружечку выпил, но мало,

Тут же ещё повторил.

После спать не ложился,

Грелся сидел у костра,

Думать о чём-то стремился,

Так и не спал до утра.

Три звезды

Ночь настала, луна золотая

Засветила над полем вдали.

Я иду, нет конца и не края,

Белый снег у меня впереди.

В белом снеге леса утопают,

Лунный свет над дорогой прилёг.

Три звезды над равниной мерцают,

Словно кто их нарочно зажёг.

Три звезды, мои спутники детства,

До сих пор я ими дивлюсь,

В них живёт моя грустная песня,

В них живёт задремавшая Русь.

Разлука

Между нами разлука запала,

Не на год, не на два, навсегда,

Так уж, видно, судьба написала

На роду моём эти слова.

Как хотелось бы мне на прощанье

Ваши тонкие плечи обнять

И в глубоком тревожном молчанье

Вам одно только слово сказать.

И коснуться своими губами

Ваших чудных волшебных волос,

Что так долго мне снились ночами,

Что и нынче жалею до слёз.

1962 г.

Ночь

Гаснет вечер над нашим селом,

Над полями стоит тишина.

Голубым и далёким огнём

Загорелась на небе звезда.

Выплыл месяц из тьмы голубой

И пролил свою нежную грусть,

Будто сторож какой-то ночной

Сторожит задремавшую Русь.

Не шелохнут, стоят тополя,

В них уснул ветерок голубой.

На околице, здесь у плетня

Собираются девки гурьбой.

И звенят в голубой тишине

Голоса их, как капля росы,

И плывёт по родной стороне

Их вечерняя песня любви.

1964 г.

Ветер

Солнце гаснет в тумане вечернем,

Я в окно на дорогу смотрю,

Как листва опадает с деревьев

И кружит на осеннем ветру.

Мне так грустно, тоскливо, тревожно,

И я думаю нынче о том,

Где ж, подружка, ты бродишь сегодня?

Где живёшь и мечтаешь о чём?

Хоть скажи что-нибудь в этот вечер,

Отзовись, свою грусть затая.

И осенний порывистый ветер

Твой ответ донесёт до меня.

Я всё жду, наши дни вспоминаю,

Ты мне видишься, будто вдали.

Напиши что-нибудь, дорогая,

Напиши что-нибудь, напиши.

1964 г.

Девчата

Гаснет заря голубая,

Вечер туманом плывёт,

Только в селе, не смолкая,

Тихо гармошка поёт.

В поле, вдали перепёлки

Свой ведут разговор,

В синих платочках девчонки

Вышли в широкий простор.

Вышли в широкое поле,

Где рожь золотая стоит.

И на счастливую долю

Девичья песня звучит.

1965 г.

Сторона

Сторона, ты моя сторона!

Бесконечная грусть и разлука.

Синий вечер, кругом тишина,

Где оставил я лучшего друга.

Пусть сегодня я в городе, пусть,

Но в душе моей вечно хранится

Эта нежная русская грусть,

Что у каждого в сердце таится.

Потому и в разлуке моей,

Слышу шелест берёз белоствольных,

Вижу дали родимых полей,

Перелески в просторах широких.

Вижу ленты родимых дорог,

Чуть приметные глазом тропинки.

Вижу каждый родной стебелёк,

Слышу шелесты каждой травинки.

Вижу наше родное село,

Голубую, как небо, речонку,

Вижу лучшего друга окно,

Синеглазую нашу девчонку.

1970 г.

Земля родная

Земля моя, земля родная!

Кругом широкие поля,

Густая рожь, как степь живая,

Не видно края и конца.

Я без тебя в краю далёком

Сгораю ветреной тоской,

Родная даль, простор широкий

И день, и ночь передо мной.

Родной мой край, родная речка,

Небес густая синева,

Родное тихое крылечко,

Вишнёвый садик у двора.

И я вернусь, вернусь до дома,

По полю нашему пройду.

И жизнь вернёт, вернёт мне снова

Мою ушедшую судьбу.

1975 г.

Я любил вас

Ничего мне уж больше не надо,

Ничего я уж больше не жду,

Ни любви, ни веселого взгляда,

И уж больше встреч не ищу.

Вы и так мне счастье подарили,

Вы мой сон навеки унесли.

Я любил вас больше, чем другие,

И люблю вас так же, как в те дни.

И волнуюсь так же, как когда-то,

Посылаю пламенный привет,

Вы одна в душе моей отрада,

И другой на свете больше нет.

Вы одна, о ком мечтал годами.

Я жалею только об одном,

Что никак не встретились мы с вами,

Так уж, видно, в жизни мы живём.

1975 г.

Жива любовь

О, если бы вернулись снова

Судьбой утраченные годы!

Но вы, вы любите другого,

Он ваш избранник навсегда.

Зачем ищу я сожалений

И все чего-то жду, зачем?

Я жертва тягостных волнений,

Любви, не признанной никем.

Я мал, бесславен и безвластен,

Я пленник тягостной судьбы,

Достойны ли вы этой страсти,

Поэта пламенной любви?

Достойны ли, скажите лучше,

Чтоб мне не думалось о том,

Что скажут будущие люди,

Когда узнают обо всём?

Смешно, но мне уж не до смеха,

Спешу я миру передать,

Что есть любовь, жива как веха!

И будет жить и вековать!

1975 г.

Пролетели

Гаснет вечер на каждой травинке,

Застилает поля пеленой.

Где ж ты, девушка, в синей косынке?

Не спешит на свиданье со мной.

Не спешит к той березке кудрявой,

Где когда-то, ранней весной,

Я дарил тебе с грустью лукавой

Одуванчика пух золотой.

Иль меня ты совсем позабыла,

Не связала судьба нас с тобой,

Ты другого тогда полюбила,

Полюбила всем сердцем, душой.

Пролетели года, как пушинки,

Наша жизнь потекла под уклон.

Только девушка в синей косынке

Я все вижу, как утренний сон.

1976 г.

Дом у околицы

На берегу родимой Пьяны

Колокольня стоит над селом.

Бродят густые туманы,

Стоит у околицы дом.

Забитые наглухо двери,

Разбитое смотрит окно.

В сенях небывалые щели,

И крыша провисла давно.

Заброшен под окнами садик,

Малинник зарос лебедой.

Посохшее деревце сзади

Давно уж стоит сиротой.

Обрушился двор, как хоромы.

Упал постаревший плетень,

И только одни лишь вороны

Летают над ним целый день.

Да ночью далёкие звёзды

С тревогой глядят с высоты.

И где-то тоскуют берёзы,

И грусть свою прячут в кусты.

Один он остался отшельник,

К нему уж никто не спешит,

И только что месяц волшебник

Всю ночь над окошком висит.

Соседи глядят и казнятся,

Но где же хозяин его?

Чего он домой не явится?

Уж дом-то заждался давно.

Все сроки давно уже вышли,

А в доме хозяина нет.

И только вороны на крыше

Горланят на весь белый свет.

Кричат от утра до заката,

Кричат и не год, и не два.

Я помню, мы жили когда-то,

Нас пятеро было тогда.

Нас пятеро было: три брата

И две непоседы-сестры.

Отец воевал же когда-то,

Пришёл инвалидом с войны.

И оба родителя вместе,

Всё лето с зари до зари

Трудились в полях честь по чести,

Мы в доме хозяйство вели.

Сначала корову держали,

С десяток несушек курей,

С коровой мы горя не знали

И жили без всяких страстей.

Корова потом наша пала

Однажды у нас по весне,

Другую купить не хватало

Деньжат в нашей бедной казне.

И так по закону природы,

Мы жили с жизнью в лад.

Кормили-то нас огороды

И наш неизменный сад.

Соседи соседями были

И летом, и лютой зимой

К нам часто, как гости ходили

По той, по причине простой.

И в сердце с тревогой и болью

Подолгу сидели у нас,

Делились и хлебом, и солью,

В беде выручали не раз.

Изба была небольшая:

Два стула, две лавки, кровать,

Да печь пол-избы занимала,

Чтоб можно на ней полежать.

Прикрыта цветной занавеской

В переднем углу у окна,

Как в каждой избе деревенской,

Стояла икона тогда.

По божьему, видно, закону,

Кто в избу входил за порог,

И глядя на эту икону,

Перекреститься бы мог.

И в этой избе соседи

Сидели все зимние дни.

Ну что ж, в тесноте не в обиде,

Тогда говорили они.

И места для всех хватало,

И люди тянулись к добру.

И сам Будулай, бывало,

Частенько сидел на полу.

И что их так шибко манило,

Какие такие дела?

Как будто волшебная сила

У нашего дома жила.

А летом сойдутся, бывало,

До ночи ведут разговор.

И что их тогда привлекало?

Не тот ли широкий простор.

Не та ли околица, Пьяна,

Зелёные наши луга,

Не та ли, за синим туманом

Широкая наша гора.

Соседи давно уж убрались

На свой безвозвратный покой,

А те, кто живые остались,

Жалеют, что дом наш пустой.

Жалеют родителей наших,

Жалеют, конечно, и нас,

И где неизвестно пропавших,

Но не забывшихся глаз.

И что им сказать на это,

Какие слова подобрать?

И я обошёл бы полсвета,

Чтоб только «спасибо» сказать.

Спасибо, за каждую малость

Тех трудных, далёких времён.

Примите мою благодарность

И низкий соседский поклон!

Итак, он стоит, горемыка,

Быть может, последние дни,

Конечно, беда невелика,

Немало таких на Руси.

Немало их, брошенных в волю,

Пустеют в глухих деревнях.

Родители отжили долю,

А их сыновья в городах.

И эта тревожная участь

Коснулась и нас той порой.

И долго, страдая и мучась,

Покинули дом свой родной.

Покинули край свой родимый,

Покинули поле и лес,

Покинули вечер тот синий

Под сводом родимых небес.

И мать, затаивши тревогу,

Тогда провожала нас,

Пирог испекла на дорогу

И денег дала про запас.

Ну что это, что за деньжонки,

Хватило едва на билет,

И то заняла у Алёнки,

Своих-то по бедности нет.

И сколько тревоги и грусти

В заплаканных было глазах.

Три раза крестила по-русски

И «С богом», – сказала в слезах.

И тут же едва повторила:

«Пиши нам, не забывай,

А отпуск придёт, – говорила, —

Домой поскорее приезжай».

Отец не пролил ни слезинки,

Что было ему ни к чему,

Ещё говорил по старинке,

Уходит-то не на войну.

А едет по-доброму в город,

К тому же ещё и к своим,

А здесь-то разруха и голод,

Порой не под силу живым.

Сестра, ведь она не чужая,

Поможет, хоть трудно самой,

А жизнь не пойдёт городская,

Вернётся обратно домой.

А может, другая какая

В наш край перемена придёт.

Наладится жизнь трудовая,

И может, сельчанин вздохнёт.

И свадьбу, как водится, справим,

В деревне невесту найдём,

И новую избу поставим,

И всё обойдётся путём.

И как бы там жизнь городская

Своей ни манила деньгой,

Земля-то своя, не чужая,

И дом-то родной, не чужой.

И так было с каждым в те годы,

Кто дом свой родной покидал.

Бросал все свои огороды

И новую жизнь начинал.

И так постепенно, с годами

Пустели деревни Руси.

Крестьяне прощались с полями,

Где жили, трудились, росли.

И время текло незаметно

И делало дело своё,

И так, никому не приметно,

Пустело и наше село.

Пустели столь шумные избы,

Пустели совсем ни за грош.

И в поисках лучшей жизни

Вся в город ушла молодежь.