Не надо было вмешиваться

– Нет.

– Блин, еще и баба… Ладно, беги.

Прислушавшись к шуму воды, Игорь вздохнул, почесал грудь и влез, наконец, в потрепанные, с пузырями на коленях треники. Хоть и совсем сопля, да еще и поведение шпанистое, но все же в одних трусах как-то некомильфо. Еще раз вздохнул – еще часа два можно было спать, но теперь уже не получится… В этот момент звонко щелкнула задвижка ванной комнаты, и из приоткрытой двери высунулась взъерошенная голова:

– Там вода только холодная…

– Гос-споди, всему учить надо. Открой кран посильнее и пару минут подожди, пускай сольется. Здесь подводка спроектирована по-уродски.

Голова понятливо кивнула, дверь снова захлопнулась. Игорь чуть подумал, натянул рубашку и решительно направился на кухню. Нет, знал, конечно, что приволок в дом проблему, но она, похоже, оказалась даже чуть побольше, чем ожидалось. А значит, в животе этой проблемы что-то должно быть, иначе ласты с голодухи склеит.

На кухне он секунд двадцать перебирал варианты. Кашу варить было откровенно лень. Сосисок в холодильнике не было. Пельмени… Они нашлись, эта студенческая еда в морозильнике имелась постоянно, но, глядя на жалкую горку завернутого в тесто фарша, Игорь понял, что выглядеть они будут смешно. А так… Что еще можно приготовить быстро? Ну разумеется, главную пищу всех холостяков – яичницу!

Когда его незваная гостья, сияя вымытой мордашкой и чистыми волосами, мокрыми и стоящими дыбом, вошла в кухню, он как раз заканчивал. Краем глаза посмотрел на нее, усмехнулся:

– Ты быстро справилась. Для женщины хорошее качество.

Видок у нее, надо сказать, был тот еще. Сколько бы ей ни было лет, росточком она явно не выдалась. В Игоре же метр девяносто два имелось, и потому сказать, что его футболка ей была велика, значит, ничего не сказать. В шортах же девчонка буквально утонула. В общем, зрелище было комичным. И глаза, огромные, темные, она не прятала. Игорю это понравилось.

– Есть будешь?

– Угу. – Похоже, она решила быть немногословной.

– И как тебя зовут?

– Дина, – после короткой паузы ответила она.

– Да? – Игорь внимательно посмотрел на нее. Черты лица ближе к восточным, но там столько всяких народов… Так что хрен знает, кто она такая. – Ладно. Тебе вера сало есть позволяет?

Судя по тому, как она сглотнула, еще как позволяет, и через несколько секунд Дина уже за обе щеки уплетала яичницу, только чуть пережаренное сало на зубах похрустывало. Создавалось впечатление, что не ела она уже очень и очень долго. Игорь тем временем варил кофе: раз уж пошла такая оказия и есть резерв времени, то стоило использовать его с умом. Нет, сублимированный кофе тоже неплох, иногда даже незаменим, но все же не совсем то. А вот свежесваренный, когда над чашкой поднимается ароматный пар… Да и бодрит он куда сильнее.

Игорь как раз закончил колдовать над потемневшей от долгого использования туркой, когда Дина закончила. Только сейчас он сообразил, что, все еще пребывая в некоторой растерянности от происходящего, не догадался дать ей хлеб. Впрочем, и без него всю сковороду ухомячила, и глаза при этом, что характерно, остались голодными.

Ну что же, хлеб имелся, масло – тоже, даже небольшой кусок колбасы нашелся… Спустя несколько минут Игорь уже с внутренней тоской наблюдал, с какой скоростью исчезают его невеликие запасы. Хорошо еще, один бутерброд себе заначить успел, иначе так и остался бы голодным, одним кофе не наешься.

Лишь когда практически все, что было на столе, исключая разве что часть сахара и соль, было съедено, Игорь, опершись подбородком на кулаки, а локтями – на стол, мрачно спросил:

– Ну что, ребенок…

– Я не ребенок, – вскинулась Дина.

– И сколько же тебе лет, неребенок? – усмехнулся Игорь.

– Шестнадцать.

– Врешь.

– Пятнадцать.

– И снова врешь.

– Четырнадцать.

– Опять врешь.

– Не вру.

– Ладно, поверю на слово. Итак, четырнадцатилетний неребенок…

– Самому-то сколько? – окрысилась девчонка.

Похоже, темы, каким-то образом касающиеся возраста, ее задевали. Наверное, комплексы, связанные с ростом.

– Двадцать восемь. Впрочем, речь не обо мне. Итак, может, ты расскажешь, что же произошло?

– Сама не знаю.

– Может быть. Ладно, давай так. Я расскажу тебе, что знаю сам, а потом ты мне, что сможешь вспомнить. Исходя из этого, попробуем создать непротиворечивую картину происходящего. Идет?

Истолковав напряженное молчание как знак согласия, Игорь рассказал все с момента встречи за гаражами. Умолчал только о своих подозрениях по поводу того, что не понравившийся ему мужик их встречу, очень может статься, не пережил. Незачем ей пока знать слишком много, тем более что это только его предположения – спьяну, да еще изрядно замерзшими пальцами мог и перепутать. Закончив рассказ тем, как приволок ее домой, Игорь с усмешкой посмотрел Дине в глаза:

– Ну, у меня все. Твоя очередь.

Ответный рассказ был едва ли не короче. Как оказалось, Дина (а это было сокращение от Динары, так что с восточными корнями Игорь не ошибся) росла в интернате. Родители… Ну, тут она промолчала, а Игорь не стал уточнять, ему по большому счету они были параллельны. И без того ясно: или погибли, или родительских прав лишены, или ее просто бросили. В двух последних случаях, с большой долей вероятности, дегенераты. Или пьющие, или колющиеся, или еще что-то в этом же духе. В первом… Ну, тут ничего не скажешь, вариантов масса, но они ничего уже не меняют. Итак, жила в интернате, не особенно хорошо, в этом, кстати, даже сомневаться не приходится. Не бывает там разносолов, особенно в их городе. Видал Игорь тот интернат, и гнилая крыша в глаза бросалась сразу, равно как и неухоженная территория. Воруют… Однако же человек – он не хуже таракана ко всему привыкает, так что воспитанники помирать не собирались, чем весьма раздражали городское начальство. Все же построенное в незапамятные времена здание, в стенах которого еще в раннесоветскую эпоху разместился интернат, располагалось ныне прямо в центре города, там, где самая дорогая земля, на перепродаже которой можно было неплохо навариться. Вот и пытались детей переселить с завидной периодичностью, минимум дважды в год, правда, безрезультатно. Все же те, кто ведал интернатом, тоже были не дураки и, пока им не отстегнут в карман положенную мзду, сдавать позиции не собирались. В мэрии же народ сидел жадный до безобразия, делиться не хотел, и в результате борьба продолжалась, а здание интерната стояло пока что на своем месте, радуя глаз облупившимися стенами.

Ну а дальше все просто. Вышла девочка погулять вечерком (куда и зачем ее понесло в такое время, Игорь деликатно не стал уточнять) и получила по голове. Правда, сразу ее не вырубило, начала брыкаться, и вторым пунктом была вонючая тряпка под нос. Хлороформ, однако. Не факт, конечно, что Дина хотя бы слово такое знает, но Игорь-то знал и сообразил моментально. Больше того, он даже знал, где эту дрянь в городе используют. К примеру, в одной из лабораторий все еще как-то дышащего НИИ. Там хлороформом пробирки, используемые для анализа нефтей, обезжиривали. Хотя, разумеется, это наверняка было не единственным местом, где можно достать подобную пакость. Вот хлороформом девчонку и усыпили. Топорно, разумеется, сработано, и на редкость грубо, но это уже дело десятое. Главное, надежно, с большим запасом прочности – пришла в себя Дина уже на диване. Впрочем, это и так было Игорю понятно. Ну а придя в себя, как она, опустив глаза, призналась, испугалась страшно. Однако жизнь в интернате наложила определенный отпечаток как на характер, так и на реакции в случае появления внешнего раздражителя. Взяла пистолет… Дальше Игорь знал и сам.

Кстати, пистолет, как оказалось, так и остался лежать на стеклянном журнальном столике, так что Игорь, что называется, был сам дурак. Как положил его туда на автопилоте, достав из кармана, так и оставил. Закрутился, забыл… А если бы патроны оставались? Так что можно только ругаться про себя последними словами и при этом сохранять безмятежное выражение лица: мол, так все и задумывалось.

Когда рассказ был окончен, Игорь несколько минут молча сидел, обдумывая ситуацию. В голову ничего упорно не лезло, кроме того, что он уже сообразил раньше. Рассказ ничего не добавил, единственно, немного успокоил: все же гостья – не малолетняя бродяжка, вытащенная из канализации, а значит, риск, что от нее по квартире поползет что-нибудь шестилапое или, к примеру, венерическое, был не столь уж и велик. Все-таки какое-никакое, а медицинское обслуживание в интернате было: после недавнего скандала, когда правосудие сработало невероятно быстро и адекватно и одного из директоров школ за педикулез в стенах вверенного ему заведения с треском поперли с работы, да еще и запретили ему заниматься педагогической деятельностью, за этим стали смотреть куда внимательнее, чем раньше. Да и куда деваться, ведь большинство педагогов ни на что иное, кроме как в школе работать, и не способны, так что если химик, к примеру, еще может куда-нибудь устроиться, то куда деваться историку? В общем, бдели.

– Думаю, все же тебя за жабры взял наш городской педофил, – мрачно прервал Игорь молчание, когда почувствовал, что пауза излишне затянулась. – Рост у тебя маленький…

– Не маленький!

– Сколько?

– Метр пятьдесят два.

– Ну да, не карлик. Но все равно мелковато. Особенно по сравнению с нынешними акселератами. У моего знакомого дочери всего двенадцать, а у нее уже метр шестьдесят почти, и она самая низкорослая в классе. Так что рост маленький, – безжалостно припечатал Игорь, – телосложение субтильное. Вот и принял за ребенка. Что думаешь предпринимать дальше?

И снова пауза. Игорь с трудом подавил раздражение. Вот так всегда с женщинами любого возраста. Пока все нормально – так они ярые феменистки, и мужчины им не нужны вовсе, а как прижмет, так «вы же мужчины, ну сделайте хоть что-нибудь». А про то, что вечерами по городу в одиночку ходить небезопасно, это им как-то не втолковали. Подобное частенько вызывало у Игоря легкие приступы бешенства, но сейчас было не до того. Проблема есть – и ее требовалось решить, тем более что она затрагивала и его самого, причем непосредственно.

– Вот что… В твоем интернате сильно обеспокоятся, если ты не придешь завтра?

– Да нет.

– Так да или нет? Извини, это у меня чувство юмора такое.

– Нет. – Дина, похоже, не обиделась. – У нас частенько на два-три дня уходят, кто с родителями, а кто… так. Лерка, вон, как-то неделю не появлялась – и ничего, даже никто не почесался.

– Неделю?

– Ну да. Нашла какого-то мужика, жила у него на даче, там у него сауна, жратвы завались. Потом вернулась.

– М-да… О, времена, о, нравы, – в притворном возмущении закатил глаза Игорь. – Я-то думал, у нас поколение циничное да распущенное, а мы, оказывается, еще вполне себе ничего. Но, с другой стороны, оно и к лучшему, может быть. Раз тебя не хватятся, давай так: поживешь до вечера или, как вариант, до завтра у меня. Я пока все разнюхаю. Заодно шмотье свое простираешь-высушишь, а то рядом с ним хоть противогаз надевай. Ну и, если все нормально, отвезу тебя в твой интернат. Идет?

Похоже, его предложение в глазах Дины оказалось неожиданно щедрым. К тому же у нее начала болеть голова: видимо, удар по затылку и отравление хлороформом оказались отнюдь не так безобидны, как это выглядело вначале. Опять же, адреналин, выброшенный в кровь, действовать перестал. Пришлось снова укладывать девчонку отсыпаться, пожертвовав на сей раз запасным комплектом белья, а самому начинать собираться на работу, тем более что резерв в два часа за разговорами как-то незаметно растаял.

Путь Игоря лежал через те же гаражи, что и вечером. Признаться, он специально пошел этим путем, чтобы посмотреть результаты вчерашней деятельности. К его удивлению, на месте драки не было ни полиции, ни следов патрульных машин, ни самого тела. Похоже, все-таки не прибил. Судя по отсутствию сколь-либо заметных следов вокруг ямы в снегу на месте падения бесчувственного тела, пострадавший не только сам встал на ноги, но и без посторонней помощи убрался прочь. Что же, Игоря данное развитие сюжета вполне устраивало – вряд ли этот козел рискнет побежать в полицию жаловаться. Весело насвистывая, он бодро зашагал в сторону родного офиса, ибо переживания переживаниями, а кушать хочется всегда.

Резко улучшившееся настроение не смогла всерьез испортить даже привычная до оскомины рабочая атмосфера родных стен. Более того, его не испохабила даже секретарша босса, редкостная идиотка, которую держали на этом месте неизвестно за какие заслуги. Некоторые, правда, ухмылялись, что известно, за какие, но Игорь этим слухам не верил совершенно. По его мнению, чтобы понять их несостоятельность, достаточно было взглянуть на ноги обсуждаемой дамы. От природы не отличаясь ровными линиями, они могли быть гордостью кавалериста, а дурацкого покроя брюки, к которым секретарша питала какое-то нездоровое пристрастие, и вовсе доводили их визуальную кривизну до умопомрачительных масштабов. Да и на личико… В общем, несмотря на явное злоупотребление косметикой, овес лучше прибрать куда подальше. Нет уж, Игорь шефа извращенцем не считал и полагал, что, конечно, он ее мог разок попробовать, но всерьез ценит глуповатую девку совсем за другое. Та просто не могла понять, когда надо пугаться, и способна была остановить в приемной кого угодно. Однажды при попытке рейдерского захвата она затормозила даже судебных приставов, поддерживаемых ОМОНом, и это была не шутка – Игорь сам видел их ошарашенные лица. Словом, с определенной точки зрения, эта двадцатитрехлетняя деваха была незаменима, а для квалифицированной бумажной работы имелась вторая, старая перечница еще советской закваски, с мерзким характером и колоссальной работоспособностью. Профессионалка, коллективом не любимая, но уважаемая. А Владислава… Да что Владислава, абсолютно безобидное, по сути, чучело, только вот глупыми вопросами раздражает. Зато кофе хорошо варит, и, что характерно, для всех и без всякого чванства.

Куда хуже Зинаида Степановна. Эта низенькая полноватая дама позднего бальзаковского возраста вроде бы адекватная и специалист хороший, но не дай бог попасться ей на пути в критические дни. Мужики от нее разбегались, как тараканы, и офис словно вымирал. Эта старая курица натурально готова была в такие дни изнасиловать первого встречного. Дошло до того, что генеральный своим приказом запретил ей в эти дни появляться на работе. Этакие отгулы с сохранением зарплаты. А что поделаешь? Не увольнять же ценного кадра. Впрочем, сейчас Зинаида была в норме, сидела, щелкала толстыми холеными пальцами с аккуратными ухоженными ногтями по кнопкам калькулятора и совершенно искренне добродушно улыбалась коллегам.

Игорь тоже улыбнулся в ответ. Почему бы и не улыбнуться? Мало ли что теплых чувств он к коллегам не испытывал, но хорошие отношения поддерживать в любом случае надо. Кто-то может назвать это лицемерием, а он, Игорь, скажет, что это рабочие отношения в коллективе. В конце концов, они тут собрались не для того, чтобы друг друга в щечки чмокать, а деньги зарабатывать. И раз так, то надо не демонстрировать товарищам набор презрительных взглядов, а относиться к ним максимально корректно, но чуточку отстраненно, дабы хорошие отношения не переросли в панибратство. Эту истину в Игоря когда-то вбил его шеф. Не нынешний и не здесь – на другой фирме, и сделал это максимально доходчиво, уволив хамоватого и неуживчивого юнца в течение пяти минут. Спасибо, дал написать заявление по собственному желанию, не стал портить трудовую книжку. Его правоту Игорь осознал намного позже, и лишь после этого рассосалась в душе обида…

Кстати, из всех собравшихся он был самым, можно сказать, бодрым – сказалась и вечерняя прогулка, и ударная доза адреналина, пережегшая алкоголь. Большинство же товарищей выглядели куда как более помятыми. Впрочем, не в первый раз, да и работа не слишком позволяла уделять время болячкам, так что отражались страдания народа разве что на содержимом кофейных банок, которое таяло с невероятной скоростью. Некоторые, правда, все же приложились к коньячку, но в меру, да и заначка у Коли Принца оказалась невелика, поэтому опохмел в запой не перешел. А Игорю не потребовалось даже опохмеляться, и наблюдательный Принц это заметил.

– Делись секретом, – хохотнул он, когда днем, в обеденный перерыв, они устроились в кафе по соседству.

У их фирмы с хозяином заведения был договор, генеральный не без основания посчитал, что в меру сытый сотрудник работает лучше полуголодного, а если народ будет продолжать давиться дошираком, то люди и вовсе начнут от язвы один за другим загибаться. Квалифицированные же, проверенные кадры стоят немало, их надо беречь. Вот и кормились они с тех пор здесь, можно сказать, бесплатно – из зарплаты шеф, будучи человеком не мелочным, ничего не вычитал. Конечно, от комплексного обеда брюхо не нагуляешь, но и то неплохо, что сыт. Полной и абсолютной халявы, к сожалению, не бывает, разносолами их не баловали, однако народ ел и рты не кривил. И вот как раз тот момент, когда Игорь уже готовился приступить к дегустации блюд, которые он за последний год изучил уже наизусть, Принц и выбрал, чтобы плюхнуться к нему за столик со своими дурацкими вопросами.

А с другой стороны, каков вопрос – таков и ответ. Игорь лениво помешал ложкой жидковатую сметану в таком же жидком, примечательном разве что ядреным красным цветом борще, откусил половинку внушительной, пахнущей чесноком пампушки и с набитым ртом бросил:

– Закусывать надо.

С этими словами он ткнул носком ботинка в прислоненный к ножке стола пакет, набитый снедью. Прежде чем идти сюда, он заскочил в магазинчик по соседству и, успев до наплыва посетителей, затарился по полной. Теперь хоть после работы в очередях толкаться не надо. Дотошный Принц нагнулся, заглянул в пакет и присвистнул:

– Да уж, – тоном священника из старого анекдота выдал он, – под такую закуску можно пить до бесконечности… Кстати, а что такое бесконечность? Никогда не мог понять, даже когда мне высшую математику вдалбливали.

Ну все, понесло товарища, в философию ударился. Был за ним такой загиб – любил помолоть языком на умные темы, что для человека, выглядевшего так, словно он вчера с пальмы слез, казалось немного смешным. Впрочем, Принц это понимал и был достаточно ироничен в суждениях. Игорь усмехнулся и в тон ему ответил:

– Бес-сконеч-чнос-сть – эт-то когда эстоннец пересчит-тывает кит-тайц-цев…

Принц хохотнул – шутка пришлась ему по душе. Нагло ухмыльнувшись, он парировал:

– Лучше, когда ты начал считать зарплату и не успел, потому что выдали следующую. Впрочем, нам такого не светит. Игорек, а на фига тебе столько еды? Ты же вроде бы в обжорстве не замечен. Испортится же все.

– У меня холодильник – зверь. И потом, не все же мне худым бегать, надо тебя догонять.

Хлопнув себя рукой по объемистому пузу, мулат улыбнулся:

– Тебе очко. Уел.

– Угу. А спортом все же займись, а то скоро в дверь не пролезешь.

– Ерунда, не пролезу – стену прошибу.

Теперь была очередь Игоря аплодировать товарищу. Впрочем, подобные легкие пикировки были у них обычным делом – эта парочка знала друг друга, кажется, целую вечность. Достаточно сказать, что они работали вместе уже на третьей фирме и образовывали нечто вроде коллектива в коллективе. Раньше их было трое, но Паша Забелин недавно открыл свое дело. Звал их к себе, но они не пошли: там, где отношения переходят на уровень начальник-подчиненный, дружбе конец, так что лучше остаться друзьями, решили оба и ничуть об этом не жалели.

– И все же, – отсмеявшись, заметил Принц, – жратвы на одного многовато.

– Поделиться?

– Да не. Просто путем несложных умозаключений прихожу к выводу, что ты ждешь гостей. Судя по количеству продуктов и тому, что ты тоже будешь их потреблять, гость ожидается, скорее всего, один. Разговор тет-а-тет в приватной обстановке. М-м-м… В противоестественных наклонностях ты вроде бы не замечен, стало быть, женщина. Как тебе логика с дедукцией?

– Ешь давай, Шерлок Холмс хренов.

– Значит, угадал. Она хоть молодая? Красивая?

– Сиди уж, Дон Жуан несчастный. Вот не надо завидовать, не надо.

Принц, довольный своими талантами сыщика, широко улыбнулся:

– Тебе подсказать, что с ней делать?

– Да пошел ты…

На кого другого Игорь точно обиделся бы, но на эту слишком смуглую скотину никак не получалось. Зная это, Принц лишь снова улыбнулся, став похожим на растолстевшего Пушкина, и бодро заработал ложкой.

К счастью, держать язык за зубами Принц умел, жизнь научила, и остаток дня в конторе прошел спокойно. Никто не зубоскалил, да и вообще лишних вопросов не поднимал, хотя повод, конечно, был, ведь, как закоренелый холостяк, Игорь считался у них парнем на выданье и вполне достойной парой. Хотя женская половина «гарнизона» видов на него и не имела по причине возраста либо, как в случае с секретаршей, полного несоответствия его канонам привлекательности, но уж повод хорошенько позубоскалить и перемыть коллеге, тем более находящемуся на пару ступенек выше по карьерной лестнице, косточки они бы точно не упустили. Но – пронесло, и вечером Игорь выходил с работы уже вполне спокойный и довольный жизнью. В принципе, ему оставалось только избавиться от гостьи – и все уже завтра вернется в свою привычную, комфортную и мирную колею.

К сожалению, этим, безусловно, достойным и рациональным мыслям оказалось до суровой прозы реальности дальше, чем до луны задним ходом. Дело в том, что Игорь снова решил сократить путь и в том же месте, что и вчера, столкнулся с препятствием. Единственно, по сравнению со вчерашним, оно немного иначе выглядело. Двое крепеньких на вид парнишек, скромненько куривших у стенки, при виде Игоря развернулись и перегородили дорогу, не оставляя сомнений в своих намерениях.

– Папаша, закурить не найдется?

Боже, как банально. Гопникус вульгарис, сиречь дебилы обыкновенные. Кавказский акцент… Ну, что поделаешь, выучил мальчик не те слова, которые следовало бы знать, приезжая в их город. Впрочем, шпана везде одинакова. И ведь нашли папашу… Хорошо еще не дедулю, разница-то в возрасте лет десять-двенадцать. Не переставая улыбаться, не пытаясь даже замедлить шаг, Игорь привычным движением сунул руку в карман – и похолодел. Ну да, патроны он сегодня не купил, да и саму травматику оставил дома. Впрочем, случись что, это был не единственный сюрприз для таких вот придурков, хотя и самый действенный.

Вперед он шел, как танк, все же и повыше этих двоих, и пошире в плечах. Оставался еще, пожалуй, шанс, что сдрейфят и уберутся с дороги, но, увы, мальчики оказались не робкого десятка и делать ноги не торопились. Пришлось остановиться в паре шагов от них, с усмешкой окинуть взглядом с ног до головы и обратно, убедиться, что тот, который начал разговор, и впрямь кавказской внешности, а другой, похоже, классический славянин или еще какой европеец, и сколь цинично, столь и классически бросить:

– Не курю и вам не советую.

– Чё?

Ну вот, опять классика. Тот парнишка, что был чуть пониже, зато шире в плечах, резко, хотя и не слишком умело выбросил левую руку, целясь Игорю в челюсть. Похоже, те, кто имел с ним дело раньше, на это и ловились – все же инстинктивно ждешь удара с правой. Однако сегодня удача изменила молокососу – на такую дешевку Игорь не купился, зато сам шанса не упустил и пробил четко, как учили. Парень удивленно хрюкнул, посрамляя чистотой и классикой звучания свинью, и сел на задницу, а потом, словно обдумав свою позу и решив, что она неудобна, завалился на бок, в сугроб. Только сейчас его товарищ сообразил, что процесс идет не совсем так, как планировалось. Вот только вместо того, чтобы сделать правильные выводы и бежать отсюда со всех ног, он попытался внести свою посильную лепту в процесс налаживания разговора.

Угу, только делать что-либо надо умеючи, в том числе и в драку лезть. Судя по всему, парнишку учили карате. Не очень долго, иначе он не совершил бы сразу две тактические ошибки. Во-первых, теплая одежда выходца с жаркого юга наверняка позволяла ему неплохо переносить северные морозы, но не особенно способствовала легкости движений. Во-вторых, карате требует хорошего контакта с землей, а на скользком, отполированном ногами сотен людей, спрессованном до каменной твердости снегу точку опоры найти не так-то просто.

Растяжка у гопника оказалась неплохой, но вот в такой ситуации пытаться дотянуться носком ботинка до челюсти противника, который выше тебя ростом, не самое благодарное занятие. Получилось медленно, а в конце парень явно начал терять равновесие. Игорь без проблем уклонился, шагнул вперед и открытой ладонью ткнул шпаненка в лицо. Вышло достаточно эффектно – тот качнулся назад не от такого уж и сильного толчка, рухнул, да так, что ноги при этом взлетели выше головы. Затылок с характерным звуком пустого горшка соприкоснулся с землей, но, похоже, этого для нокаута не хватило, парень моментально заворочался и попытался встать.