Карта и другие стихотворения

Гойко Божович

Карта и другие стихотворения. Избранное

Перевод книги сделан при помощи Министерства культуры и информации Республики Сербия

Сербика

© Божович Г., 2018

© Соколов В., перевод, 2018

© Издательство «Скифия», 2018

Своя поэзия

Я знаком с Гойко Божовичем уже не один год. Это человек разносторонних талантов, и еще во время первого нашего знакомства я понял, что он – великолепный издатель. Начав с нуля, он создал прекрасное издательство «Архипелаг», одно из самых значительных в современной Сербии. Книги, изданные им, отличаются высокой полиграфической культурой, и, что характерно – в отличие от большинства наших издателей он ничуть не боится издавать МАЛЕНЬКИЕ книги. То есть небольшие по объему, но в прекрасных, высокохудожественных переплетах.

Но, наверное, не это есть самое главное достоинство Гойко Божовича. Помимо издательской деятельности (которая включает в себя и составление антологий), он прекрасный эссеист, литературный критик – что, в принципе, не удивительно. Главное – он совершенно замечательный поэт. Да, он пишет не совсем привычным для русского уха верлибром, то есть свободным, нерифмованным и не всегда ритмичным стихом. Иной раз мне кажется, что он мог бы высказать свои мысли – несомненно глубокие, философские, отмеченные осмыслением трагической истории своей родины и своего народа – прекрасной философской прозой, но… Проза такой глубины и серьезности требует некоторой сухости, отстраненности, многословности, эдакого академического взгляда со стороны. Но это не для Гойко. Не случайно в некоторых его стихах появляется образ человека, глядящего либо над водной гладью, либо с укрытой туманом высоты – взгляд человека, который видит опасные грани нашего бытия, переступив которые, можно или рухнуть в ад, или – спастись, выйти к светлому миру из нашего – чего там греха таить, страшного времени. И выразить все это можно только так – не сухой и глубокомысленной прозой, а рвущимися из самого сердца поэтическими образами.

И если идти дальше, то становится понятным: это и есть высшее выражение поэзии, поэзии, не скованной железными законами рифмы, размера и прочих, казалось бы, обязательных, таких привычных для нас правил стихотворного сочинительства. Поэзия Гойко Божовича – поэзия сердца и души, не скованная формальными правилами. Внимательно читайте и перечитывайте его стихи – и вам откроется очень многое.

Василий Соколов,

переводчик, литературный редактор серии «Сербика»

Как волна

Поднимались и падали голоса.Словно приборы застольные звякали,Доносясь до террасы, с которойВсе, что видели мы, стало явью.И с которой мы с сыномСурово смотрели вперед, в тело города,Будто в плоти его я откроюТо, что прежде не видел ни разу,Картины, причины всех голосовИ голоса всех причин.Смех накатывал точно волнаИз глубин почерневшего моряИ исчезал, ничего не сказав,Оставив надломанными слова:«…это перед войной…»«…мы теперь исчезаем…»«…о, как мы устали…»Вот и все, что он произнес.

Выход

Выход

Выхожу я в полуденный свет.После дней, прошедших при комнатном свете.Голоса, что меня вопрошалиИли доверчиво мне улыбались,Заменились быстрыми звуками утра,Которые сон изгоняют.Так завершились два дня перемирия,Что мы подписали почти без надежды на вечность,Все-таки веря, что время позволит намТо, чего мы хотим в этой жизни.Наступает неделя, она важнее других,Всех недель предстоящих,Но она утеряла достоинствоВ глазах предстоящего дня.

Рисунок

Устрашающий утренний мир морского залива,Порт, налетевший на брошенные суда,Тень, что попала в капкан отступленья,Следы, что оставил матрос с потерпевшего крах корабля,Или бог из давно всеми забытого древнего мифа,Песок, смешавшийся с едким потом,С энергией желез, уставших от жизни,Лупа, забытая в спешке после пустой болтовни,Книга, брошена после прочтенья под солнцем,Открытая на странице,Где дрема обрушила видимый мир,Который вчера был еще таким новым,А нынче бумага стала старше себя,Древность, добытая в свежих раскопках,Устрашающий утренний мир морского залива.

Пейзаж

Я сейчас бы рванулсяВ пространство пейзажа из окна кабинета —К смутным травам,К деревьям, заснувшим в себе,В мир, прикрытый смолой.Это точно гарантию дастНа один единственный день,Если я вдруг останусь там,В последнем пространстве пейзажа.Я найду себе место, которого здесь не найти.

Взгляд

Чтобы увидеть птичий полет,Обычный, ленивый, иль тот,Что вдохновеньем теснится в груди,Нужен дар.Потому как глядящего надо узреть.Того, кто отрекся, чтоб видетьНас, созерцающих стену,Что рушится в пропасть,Видящих, как граница света и тьмыУползает к знакомому некогда горизонту,И свое отражение в светлых морщинах воды,И обещанье спасенья,Далекое, как обещание смысла.Чтобы увидеть хоть что-то, надо отречьсяОт решимости или мечтыО том месте, где мир нам доступен.

Вниз по склону

Когда я в последний разШел вниз по этой дороге,По склону катились сверхуКраски земли и ушедшего половодьяИ почва покрылась мусором,Брошенным из автомашин —Этих подвижных гарантийВозвращения к прежним местам.Дорога исчезла из видаИ вновь появилась за поворотом,Как обитаемый остров известности.Иногда появлялась река,Может быть, та же, что прежде,В ней собрались все минувшие воды,Но не было там строений,Словно кто-то еще не решил,Кто в них останется жить.А ведь мы проходили краями,Где дома основательно рушат, не строят.И ни единой душиМы не встретили по дороге.

Огни

Еще не успел перейти я реку,Как на другом берегу полыхнули огни.Грянул свет, и возросло возбужденьеСловно тесто в опаре.Огни шевелились.Были словно живые,Как будто пожар разгорелся вовсю,Отобрав у нас все, в чем нуждался.Но никто не вышел из мутных домовИ из немых небоскребов.И даже вечерние колоколаНам не давали надежды,И завывание ветраНичего не могло объяснить.

Дымка

Рядом с городом, гдеРаспластался поселок на склонах,Сам замкнувшись в себе,Превратившись в весомую точку,Из которой лучами текут улицы и переулки,Широкие, узкие, шумные, грязные,С балагурящим людом,Голосами, звенящими в одиночестве,Заполняют пространствоУшедших под землю домов,Утративших с городом сходство.Смотрел я на это пространство,На врастанье в раскисшую землю,Чтобы хоть что-то запомнить.И чем больше смотрел,Тем все больше таинственных местВидел я.Скажем, из-за этой зеленой оградыМой взор все сильнее слабел.Не могу описать я того,Что мой взгляд в те минуты нащупал,Ибо не может вместить онТого, что жизнь не вмещает.А оттуда тени ползли,Звуки, гулкие и пустые,Не заботясь о том, что чужие их смогут услышать,И шаги, вечно скрытые в тени густой.Я увидел лишь то, что можно увидеть.Я смещался с места на место,Опробовав улиц извилистость,Но в итоге просто махнул рукойНа бессмысленность этой затеи,Но и чтоб попрощатьсяС увиденным прежде,Что стало просто предчувствием.Дымкой в любимых глазах.

Новая жизнь

Помнишь ли ты мгновения,В коих менялась вся жизнь?Казалось, что все,Все сначала,Как будто бы все пропало,И не было больше того, ради чего нам жить.Жить надо былоС новым опытом жизни,Смирившись с иными,Если еще не можешьС собою мир заключить.Но если с собою мир невозможен,То до последнего мигаЖизнь измениться может,Кажется, навсегда.

В парке

В парке остаться.Любою ценой.В парке остаться,Когда солнце зайдетИ когда голосаУтратят враждебность,И когда затеряются листьяМеж предметов иных,И когда ночь навеет опятьСтрахи далекого детства.

Среди ночи

Душа есть тот самый подвижный звук,Что в неспешный вечерний часПоселяется в душах прохожих.Радостный крик, которыйНичего не меняет в жизни.Пойманный отблескЧего-то, забытого нами, чтобыУвидеть его из окошка мчащейся машиныСреди ночи.

Элементы

Элементы

Обыденность заселила пространство поэзии.Мощью своей перекрыла реку,А ведь когда-то ее неприступной считалиПловцы, утомленные жизнью.На другом берегу разыскиваютЭлементы существования.Земля свою ценность теряетВ глазах нерадивых наследников.У костра разговоры затихли.Воздух становится гласным привычным.Пальцы воду в ладонях не держатВместе с остатками снов,Что видели мы до того, как убежатьОт обыденности.

Слова

Пока мы с тобой говорили,То знали, что наши словаМечутся между намиСловно форелиВ горных потоках,Захлебываясь от возбужденья,Бледнея от торопливости.Но было нам невдомек,Что слова остаютсяНадолго в нашем общенииИ что тишину,Полную сказанных слов,Можно пощупать руками.И мы осязаем этоВ дни ни зимы, ни лета.

Как река

Иные словаТеряют свой смысл,Как деньгиВо время инфляции.Как рекаВ половодье.Забудьте о них.Отбросьте,Даже если вас мучаетЖажда, даже еслиИх ветер упорно несет.

Воспоминания – сказки для нас

Воспоминания – сказки для нас.Я помню все о себе,Сейчас, когда все прошлоИ когда тому, что прошло,Я дарю голос свой,Свой образ и способы пробужденья,И несколько способов возвращения в мир,Фаршированный злостью, презреньем,Кризисом и вечной гонкой,В которой забыли про старт и про финишБолельщики и бегуны.Врываюсь я в гневные голоса,В которых разума нет,И в умные голоса, в которыхСовсем нету страсти.Воспоминания – сказки про нас.Я все позабыл,И нет больше сказки,В которой нашел бы покой.

Голова над водой

Голова над водой —Лишь настолько,Чтобы видеть дымыВесенних костров.Сожженную землю.Сгоревшие камни.Незажившие шрамы.И там, вдалеке, в тех краях,Куда огонь не добрался,Жизнь сначала увидеть,Как будто пожар мне приснился.Голова над водой —Лишь настолько,Чтоб помнить о шрамах,Об ожогах недавней войны.О сожженной земле.О сгоревших камнях.И о тех, кто огоньРазжигает в наших краях,Спалив элементы природы.И смотреть,Как жизнь возникает с начал,Как ни в чем не бывало.

Касаешься миров

С «Улиссом» в рукахЛистаешь страницы,На которых вопросы ответы дают,Оставаясь вопросамиБез намека на их разрешенье,Прикоснешься к мирам,В которых живешь, листая страницы,И, читая, живешьВ перерывах обыденной жизни,Улетая в миры,Которые так далеки от тебя,Как города, в которых ты не бывал,Как острова, не тобою открытые,Как вершины тех гор,С которых не смог рассмотретьСвою жизнь.

Некие слова

Скоро мне будет столько,Сколько было отцу моему,Каким я его запомнилВпервые.Седины в голове моей больше,Чем у отца, когда я его запомнил.И пока я это пишу,Слышу голос сыновний.Он видит меня,Но пока еще не запомнил,Как склонился его отецНад каким-то листом бумаги,Записывая слова,С которыми он повзрослеет.

Все, что исчезает

Если все исчезаетПрямо под взглядом моимЯ сомневаюсьБыло ли то наявуЕсли своими глазамиВижу знакомые видыВо всей полноте их отсутствияЯ сомневаюсьВидел я их или нетЕсли вещи бегут от меняПовинуясь движенью рукиИ возвращаются вновьРук моих не касаясьЕсли неясные абрисыСложились во что-то родноеЯ сомневаюсьНе зная какими словамиМне говорить о близкомЕсли исчезло всеЧто исчезнуть должно

Единственное мгновение

О временах королейВ самом конце эпох,О сиянии днейВ холодной снежной зиме,О языке людейПод сенью гигантских грибов…Мы так говорим,Словно это в последний раз.Обновляем воспоминания,Чтобы увидеть,Как мы взрослели,Припомнить прежние мифыС тенями наших лиц,С сиянием наших глаз.И при этом молчим, как будтоПонимание – часть багажа нашей жизни.Пространство в домахПродленного нами детства.И опять говоримО временах, о сиянии и языке.

Описание

Начать все сначала. Настроив все чувства.Потом рассмотреть беспристрастноС вершин бытия.Как будто иного желаем.И к именам не взывать,Если можно без них.Что есть хлеб, иль вино?Или пугливый дождьВ пепельном жаре лета?Будто прощаться пришелС утраченным вдруг именьем,Чтоб постоять немногоС брошенным инструментом.И увидеть, что ты утратил.

На ничьей земле

Надрез

Сколько лет я живу в военное время.И стоит только подумать, что бес войныНаконец потерял дыханье,Как мальчишка, который с разбегаПадает на колени,Как на другой стороне границыРассудок вдруг покидает людей,Мышцы отходят от кости,Колыбели теряют детей,Человек отделяет себя от всего,Что видел всю жизнь,На соседний поднявшись холм.И все приходит в движенье,В котором никак не понять,Где начало, и чем оно завершится.Я могу лишь задаться вопросом:Зачем каждый раз надрезатьДо крови кусочек кожи,Которую я по каким-то причинамСчитаю своей?

Видения

В суровые временаВидел я перепуганный люд,Беспокойные взгляды,Что всюду видят опасность.Но чаще всегоВидел я спокойных людей,Равнодушно взирающих наВсякую боль.

Убежище

Между двумя сиренами, объявляющими о бомбежке,Первая из которых вещает о страхе смерти,Превращая его в страх от жизни,А вторая внушает нам страх за жизньТого, кто опять не успелСпуститься в это убежище,Словно дважды может войти человекВ одно и то же укрытие,Где я ожидаю бомбу,Которая все превратит в ничто,Читаю, как будто впервые,Романы великого Андрича,Которые он написал во время войны,А все полагали, что эта войнаУмрет со своим поколением…Полезное дело, тем более,Что не знал я, сколько осталось жить.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.