Победителей не судят

Глава 2

Все, попал! Не провернуть назад

Маховик катящийся сюжета.

Там, естественно, не осень – лето,

Немцы рвутся к Минску – ни фига!

Щас пообломаем им рога!

Н. Попов

Очнулся Саня от того, что кто-то больно щипал его за пятку. Он ощутил радость. Он все еще жив. Громов попытался пошевелиться и открыл глаза. Он лежал на песке. Рядом слышался шум прибоя и шорох волн. Опять кто-то ущипнул его – за палец на правой ноге. От неожиданности парень дернулся и попытался встать. Тело тут же отреагировало волной адской боли. Судороги свели все тело, сердце сжалось в комок, а в голове загудели колокола. Саню вырвало. Проблевавшись, он упал обратно на песок и затих. Вдруг краем глаза Громов заметил какое-то движение справа и скосил туда глаза, боясь шевельнуться, чтобы не вызвать нового приступа боли. Наглый небольшой краб деловито подбирался к Саниной ноге, чтобы опять попробовать отщипнуть от нее кусочек.

– Вот напугал, таракан морской… блин, – просипел парень и закашлял.

Краб, увидев движение, проворно отскочил в сторону. Громов лежал, прислушиваясь к себе. Боль отступила, но не ушла совсем. Вот он лежит на спине, на песке. Над ним виднеется серое, затянутое тучами небо. Неподалеку шуршит море, и кричат чайки. Саня осторожно повернул голову и осмотрелся. Он увидел песчаный морской берег, какие-то кусты и чахлые деревья.

«Вот белые скалы, а там какие-то зеленые заросли. Яхты или ее обломков поблизости не видно. Наверное, это Хиос», – вяло подумал Громов и осторожно попытался подняться.

– Твою налево!! – Тело отказывалось слушаться.

– Похоже, «Фортуна» затонула. Вот же попал, – прошипел, превозмогая боль, незадачливый контрабандист.

Он привычно глянул на левое запястье и выругался. Шикарные часы в противоударном золоченом корпусе исчезли. Наверное, утонули. Пояс с деньгами и алмазами тоже отсутствовал. Как, впрочем, и трофейный пистолет, который Саня засунул сзади за пояс. Правда широкая золотая цепь была на месте и весело блестела на шее Сани. В карманах шорт тоже было пусто. Пощупав цепь, Саня хмыкнул. Вообще-то он не любил носить украшения, но Ромка настаивал, говоря, что это не роскошь, а атрибуты статуса. Если люди видят человека с золотой цепью, то к нему будут относиться серьезно. Как к солидному бизнесмену. Хотя Громов носил цепь не для понта, а как последний резерв на черный день.

– Похоже, черный день наконец наступил, – пробормотал Саня.

Он вспомнил Ромку и загрустил. Друг остался там, на ковре турецкой гостиницы. И он уже никогда не будет подшучивать над Саней, не будет кадрить девчонок на дансинге, не будет гонять на своем красном потрепанном «Феррари» и пить до упаду, отмечая благополучное завершение очередной авантюры.

– Так, не раскисать, – встряхнулся парень. – Теперь я должен жить за нас обоих, Ромка бы этого хотел.

Саня отогнал мрачные мысли и опять попытался встать. Превозмогая боль и слабость, он медленно поднялся и еще раз огляделся.

«Надо найти укрытие, еду и воду. Супермаркета-то рядом не видно, – подумал Громов и, шатаясь, побрел к зеленым зарослям. – Раз там есть зелень, то значит, должна быть и вода».

С трудом продравшись через кустарник, он вступил в небольшую рощу, которая росла у подножия скал. Наконец после пятнадцати минут блужданий Саня набрел на ручей, стекавший со скалы. Потом он жадно пил, наплевав на все правила санитарии. Сушняк был просто жуткий. Утолив жажду, начал искать что-нибудь съедобное, но потерпел неудачу. Никаких бананов, винограда или оливок вблизи не наблюдалось. Громов вспомнил про краба, цеплявшего его за ногу, но тут же отбросил мысль об охоте на этих шустриков. В таком состоянии он не догнал бы даже черепаху, не говоря уже о мелких проворных крабах. Парень посидел возле ручья около часа, отдыхая после изнурительной прогулки. Начало темнеть. С моря подул мерзкий холодный ветер и стал накрапывать дождь. Саня удивился, как быстро пролетело время. Ведь, казалось бы, совсем недавно он проснулся в номере турецкой гостиницы, а уже наступает ночь.

«Наверное, я долго был в отключке, – подумал парень, внимательно осматривая окрестности. – Надо найти укрытие на ночь да хорошо отдохнуть, а завтра пойду искать людей».

Он с трудом встал и поковылял к скалам. Деревья вокруг доверия не внушали.

«Под ними явно нельзя укрыться от дождя, поэтому надо искать пещеру или просто сухое место между камнями», – размышлял Саня, бредя и спотыкаясь в наступающих сумерках.

Дождь припустил сильнее. Погода окончательно испортилась. Громов механически переставлял ноги, понимая, что если он не найдет укрытие, то попросту умрет от переохлаждения и боли. Через полчаса этой медленной пытки счастье все же улыбнулось ему. Перед его затуманенным взором предстало темное отверстие в скале. Чтобы залезть туда, пришлось встать на колени. Саня прополз по низкому туннелю и попал в небольшую сухую пещерку. Что было дальше, он плохо помнил.

Разбудило парня пение птиц. Он сел и огляделся по сторонам. Он находился в небольшой пещере с песчаным полом. Лучи солнца пробивались через узкий тоннель, но все равно в пещере царил полумрак. Возле противоположной стены Саня разглядел непонятную кучу камней. В это время что-то блеснуло от попавшего туда солнечного луча. Громов с любопытством двинулся в сторону загадочной кучи. Когда он подошел, то увидел, что на аккуратно уложенных кучкой камнях лежат какие-то предметы. Парень пошарил там рукой и наткнулся на нечто продолговатое и тяжелое. Взяв находку, Саня двинулся поближе к выходу, чтобы рассмотреть ее при свете солнца. Он с удивлением отметил, что мучившая его накануне боль и слабость совершенно пропали. Тело слушалось идеально. Он не чувствовал никакой усталости.

– Странно, вчера помирал, а сегодня здоров как огурчик, – хмыкнул Саня, выбираясь из пещеры.

При свете солнца он осмотрел свою находку и ахнул. Громов держал в руках… меч в позолоченных ножнах!! Саня бережно взялся за рукоятку и вытащил клинок из ножен. Меч был просто роскошный. Тусуясь с ролевиками и рекострукторами, Саня всерьез увлекся фехтованием и холодным оружием. Парень с ходу мог отличить боевой клинок от китайской подделки. Дома у него имелась коллекция неплохих клинков, конечно, насквозь незаконная и незадекларированная на таможне. Сейчас в руках он держал идеально сбалансированное и отлично заточенное боевое оружие. Одноручный меч имел длину около девяноста сантиметров. Обоюдоострое лезвие шириной в три пальца из блестящего белого металла было отлично заточено и отполировано. Небольшая позолоченная полукруглая гарда надежно защищала руку. Позолоченное навершие в виде львиной головы с крупным овальным рубином в пасти придавало мечу великолепный баланс. Картину портила только кожа на рукояти меча. Она сильно высохла и немного потрескалась, но это были сущие пустяки. Рукоять меча ложилась в ладонь как влитая. Саня взмахнул клинком, любуясь отблеском света на лезвии.

«Просто песня!!» – пронеслась шальная мысль в его голове.

Ножны меча были изготовлены из какого-то особо прочного дерева, покрытого черным блестящим лаком, и укреплены золочеными накладками в виде львов. При этом все украшения, что на мече, что на ножнах, смотрелись очень гармонично. Да и сам меч был просто произведением искусства. При этом на ножнах скопилось немало пыли. Было видно, что меч в той пещере лежит уже давно. Но точно не две тысячи лет. Следов ржавчины и окислов не видно.

Саня задумался. Клинок был явно боевым, сделанным из серьезного металла. Да и золото с рубином были настоящими. Уж в золоте-то парень хорошо разбирался. Сколько они с Ромкой килограммов этого желтого металла переправили через границу – уже и не сосчитать. Короче, загадка в полный рост. Налюбовавшись оружием, парень спрятал клинок в ножны и полез в пещеру. На каменной куче были еще обнаружены ржавый древнегреческий шлем с металлической личиной, прикрывающей лицо, и истлевший круглый щит с изображением льва. После этого Саня понял, что непонятная груда камней, скорее всего, является чьей-то могилой. Сделав такое невеселое открытие, он поежился, поняв, что спал рядом с могилой всю ночь. Конечно, какие-нибудь готы[3] (были среди ролевиков и такие бахнутые на всю голову кадры) с радостным визгом провели бы в этой пещере пару месяцев, но Громову было находиться там стремно. Он положил на могильный холмик найденный шлем и щит и, поблагодарив усопшего за меч, выбрался из пещеры, ставшей для кого-то склепом.

Саня постоял немного, размышляя о том, что дальше делать. Он был жив и вроде бы здоров, но есть хотелось просто зверски. Поэтому сначала парень решил утолить жажду и попытаться найти что-нибудь съедобное, а затем уже начать поиски людей. Он уверенно двинулся на звук журчащей воды и вскоре уже был на берегу того ручья, в котором утолял жажду вчера.

Напившись до отвала, Саня пошел в сторону моря. Внимательный осмотр пляжа немного озадачил его. Он не нашел никаких следов присутствия человека. Обычно на берегу Эгейского моря даже на самых отдаленных островах всегда можно наткнуться на различный хлам, выброшенный морем на пляж. Буйки от рыболовных сетей, куски пенопласта, пластиковые бутылки, одноразовые контейнеры, упаковка от чипсов и прочий цивилизованный мусор. Но на этом пляже кроме ракушек и кусков дерева не было ничего. Крабов тоже не было видно, и Громов решил пройтись до прибрежных камней. Там ему улыбнулась удача, и он сумел поймать несколько крабов. Огонь развести он не мог. Поэтому просто слопал крабов сырыми, высосав студенистое мясо из клешней и лапок. Но это только сильней раздразнило его аппетит. И бережно положив меч на песок, парень снял шорты и плавки, зашел в море и нырнул. Саня неплохо плавал и нырял. Он даже немного занимался дайвингом. И сейчас он уверенно плыл вдоль камней, внимательно разглядывая дно. Заметив скопление ракушек на дне, Громов набрал в легкие побольше воздуха и нырнул. Чуть позднее парень выбрался на берег, сжимая в руках четыре раковины с устрицами. Устрицы он любил и часто заказывал их в ресторанах. Сейчас эти моллюски были просто божественны на вкус. Торопливо вскрыв раковины, он одним махом проглотил их содержимое.

– Жить надо в кайф! – произнес Саня и засмеялся. Потом он нырял еще несколько раз, вытащив из воды более трех десятков моллюсков. Отойдя в тень под скалой, он устроил себе пиршество. Да, жизнь явно стала налаживаться. Насытившись, побрел к ручью и хорошенько напился и помылся в пресной воде.

– Просто сказка, – пробормотал Саня, прикидывая, в какую сторону следует идти на поиски людей.

«Можно топать вдоль уреза воды, идти с комфортом, но неизвестно, сколько при этом уйдет времени на поиски цивилизации, – размышлял он. – А можно рвануть в горы и с верхотуры оглядеть окрестности, может быть, оттуда удастся разглядеть какое-нибудь поселение, маяк или дорогу?»

Второй вариант был более трудозатратный, но казался более верным. Поэтому парень решил двинуть в горы. Однако тут перед ним возникла очередная проблема. Он не имел обуви, а скакать по горам босиком ему не улыбалось. Немного подумав, Громов решил пожертвовать шортами. Он разодрал их на полосы и соорудил себе незамысловатую обувку, намотав ткань на ступни как портянки. Также из полосок ткани Саня скрутил грубую веревку и привязал ее к кольцам на ножнах меча. Получившуюся примитивную перевязь надел через плечо. Напившись перед путешествием, он решительно двинулся в путь. Через час парень выбрался на вершину горы и остановился, окидывая взором окрестности. Внизу располагалась поросшая деревьями долина, но никаких следов цивилизации видно не было. Вздохнув, Саня начал спускаться в долину. Пройдя долину без приключений, он снова полез наверх по склону очередной горы.

* * *

Через три часа он все еще тащился по горной местности. Солнце припекало, а идти по камням в примитивной обуви было не так-то просто. В очередной зеленой долине Саня набрел на родник, бьющий из-под земли, и решил сделать привал. Отдохнув с полчаса, он тронулся дальше.

Еще через час он взобрался на гору и тут же увидел столб дыма. Сердце радостно застучало, сразу же очнулся спавший оптимизм. Впереди были люди, а значит, еда, кров и прочие блага цивилизации. Он ускорил шаг и почти побежал в сторону дыма. Подойдя к холму, за которым колыхался дымный столб, Громов замедлил шаг.

«Надо придумать, как объяснить мое появление здесь. Так, я русский турист. Моя яхта попала в шторм и затонула. Я спасся, и теперь мне надо попасть в русское консульство», – сосредоточенно думал он, медленно поднимаясь на холм.

На вершине холма Саня потрясенно остановился. Внизу он увидел небольшую бухту. Возле берега на якоре стояли два странных корабля. То, что они оба были деревянными с одной мачтой и парусами – это не было чем-то неожиданным. Поражала форма их корпусов. Ближайший корабль, широкий, с округлым корпусом, имел высокую закручивающуюся полукругом, вытянутую вверх корму в форме причудливого рыбного хвоста и отверстия для весел вдоль борта. А другой корабль как будто сошел со страниц школьных учебников по истории. Он был чертовски похож на… древнегреческую бирему. Корма и нос, задранные кверху, таран. Черный корпус и огромный, нарисованный на носу возле ватерлинии, глаз.

«Тут че, кино снимают, что ли?» – удивленно подумал Громов, озираясь в поисках камер и софитов.

Ни камер, ни софитов, ни режиссера, сидящего в кресле, не наблюдалось. Внизу возле воды располагались семь деревянных хибар с соломенными крышами и одно строение, сложенное из необработанного известняка, напоминавшее амбар. Еще присутствовали смуглые бородатые субъекты в не очень чистой одежде. Они толпились на краю поселения и оживленно взирали на зрелище, которое Сане совсем не понравилось. Он даже инстинктивно залег, чтобы не отсвечивать на фоне неба. Внизу творились явно противозаконные вещи, не имеющие к кино никакого отношения. Меж двух деревьев на веревках, привязанных за руки, был распят голый человек. Двое бородачей с плетями избивали этого несчастного, явно наслаждаясь процессом. При этом все окружающие кадры буйно радовались, хохотали и всячески подбадривали истязателей. Мужика били по-настоящему. На его спине отчетливо была видна кровь. Он слабо вздрагивал от ударов, но не орал от боли. Через пару минут он все же не выдержал и отрубился. Увидев это, мучители прекратили экзекуцию. Бородачи оживленно переговаривались. Один из них высокий громила, одетый более прилично – в красную тунику, что-то крикнул, обращаясь к толпе. Толпа одобрительно загудела. Кстати, они все были одеты во что-то наподобие туники или в длинные до колен рубахи с короткими рукавами. При этом они все не носили штанов. Саня видел много фильмов про римлян и древних греков. Те тоже носили похожую одежду. С удивлением Громов заметил, что многие из бородачей вооружены длинными кинжалами или короткими мечами, висящими у них за поясом. Ни у кого из них не было никакого другого оружия. Ни автоматов, ни ружей. Даже пистолетов парень не заметил. Непуганые какие-то бандиты тут собрались. Громила в красном прикиде обнажил меч и толкнул речь перед бандой. В том, что перед ним бандиты, Саня уже не сомневался. Его только смущали странные наряды и оружие бандосов.

«Может, это какие-нибудь сектанты, которые прутся от старинного оружия и одежды», – подумал он, прижимаясь к земле.

Тем временем двое бородачей проворно рванули к ближайшей хижине и приволокли оттуда еще одного несчастного. Он был связан и сильно избит. Ноги пленника заплетались, и бандиты его тащили практически волоком по песку. Наконец, они бросили его под ноги громиле в красном. Тот картинно обернулся к толпе, а затем с разворота рубанул мечом по шее скорчившегося возле него пленника. Отрубленная сильным ударом голова покатилась по песку. Громила стряхнул кровь с меча и подошел к ней. Подхватив отрубленную голову за волосы, он обернулся к толпе; бородачи одобрительно взревели.

Саня с шипением выпустил воздух сквозь сжатые зубы. Они его просто убили. Как чеченцы резали нашим пленным головы, а потом снимали это на видео, глумясь и красуясь на камеру. Так и сейчас ублюдок в красной хламиде просто снес пленнику голову, явно красуясь перед своими подельниками. На парня накатила такая волна злости, что он еле себя сдержал. Он несколько раз видел кассеты, на которых чеченские боевики убивали и истязали своих пленников. Видел обезображенные трупы ребят, попавших в плен к нохчам. И каждый раз у него возникали схожие чувства. Хотелось найти и порвать этих уродов на британский флаг. И смотреть им в глаза, когда они будут умирать. Громов медленно отполз за гребень холма. Там Саня сел на землю и призадумался, поглаживая рукоять меча.

Бить или не бить – такого вопроса даже не возникло. А вот как бить? Тут возникали проблемы. Саня насчитал в толпе двадцать восемь бородачей. И пусть у них не было другого оружия кроме коротких мечей, но и этого хватило бы с лихвой, если бы Громов, как какой-нибудь Геркулес или Конанварвар, с мечом наперевес ринулся на превосходящие силы противника, круша направо и налево.

С мечом Саня обращаться умел и довольно неплохо. Спасибо реконструкторам. В ролевой тусовке эти ребята занимали привилегированное положение. Они делали неплохое оружие и доспехи. И хорошо умели с ними обращаться. Парень, попав в ролевое движение, сразу понял, что реконструкторы ребята серьезные. Другие ролевики завидовали и не совсем понимали деловой и серьезный подход реконструкторов к делу. Зачем таскать тяжелые латы и навороченные мечи. Ведь можно надеть халатик и изобразить какого-нибудь мага или там вампира, например. Кстати, Саня никогда не понимал любителей вампиров, некромантов, оборотней и прочей нечисти. Во всех легендах и мифах создания тьмы всегда были враждебны человеку и смотрели на него как на пищу. Интересно, как бы отреагировали любители вампиров, если бы вдруг оказались рядом с охотящимся вампиром? Если бы вампиры действительно существовали? Это же все равно, что мышке восхищаться кошкой. Короче, полный бред. Реконструкторы серьезно и основательно подходили к занятиям по фехтованию. У них Саня научился многому. Он мог драться одним мечом, двумя мечами, секирой, копьем, алебардой, кистенем, работать щитом. Он даже освоил конный бой. Ребята-реконструкторы брали в аренду в местном конном клубе лошадей напрокат и отрабатывали с их помощью приемы конного боя.

Хотя на лошади парень и так умел прекрасно ездить. Его бабушка с дедом жили в деревне, и внук каждое лето приезжал к ним во время каникул. Там Громов научился неплохо держаться в седле. А перед самой армией он даже подрабатывал в деревне пастухом. Деда Андрея не стало, когда Саня был в армии. Врачи сказали, что у него рак. Громов как раз тогда попал в Чечню. А с войны отпусков солдатам не давали. Через пару месяцев старик тихо умер, так и не увидев на прощание своего внука. Бабушка, схоронив мужа, тоже долго не задержалась на этом свете. Ее похоронили рядом с дедом. Дом продали, и о поездках в деревню пришлось забыть.

Это только в кино герои могут практически в одиночку валить врагов толпами, не получая при этом ни одной царапины. В жизни же обычно героев подпускают поближе, а затем расстреливают из пулеметов. Пулеметов у бородачей Саня не заметил, но и переть вперед, как немецкий танк на Бельгию, он не собирался. Служба в войсковой разведке дала ему много полезных навыков, которые он не раз применял на практике, на той войне. И сейчас парень тоже решил применить эти навыки. Бесшумно подкрадываться к вражеским часовым и обезвреживать их Громов умел. Он еще раз внимательно осмотрел меч. Нож или кинжал для тихой диверсионной войны, конечно, больше подходят. Но и меч тоже сойдет.

– За неимением гербовой бумаги будем писать на туалетной, – произнес Саня, пробуя остроту лезвия.

Он спустился вниз к ручью, который видел неподалеку. Напился и намазал свое тело жидкой грязью, для маскировки. Затем подумал и вымазал в грязи клинок меча. Это можно было назвать варварством и кощунством, но блеск меча мог выдать его положение врагам. Солнце быстро катилось к горизонту, норовя нырнуть в море. В быстро сгущающихся сумерках Саня осторожно вылез на гребень холма и огляделся. Поселение бандитов погрузилось во мрак, который не могли разогнать пара факелов, горящих у входа в одну из хижин. Еще один факел держал часовой. Вернее, он выглядел как часовой. Бородатый мужик в допотопной тунике и сером плаще (наверное, чтоб не замерз ночью) с мечом на поясе и кувшином в руке. В кувшине явно была не вода. Бородач обходил территорию, освещая себе путь факелом и периодически прикладываясь к кувшину. Короче, воду так не пьют.

Саня начал медленно красться вниз по склону, замирая, когда караульный оборачивался в его сторону. Болван был как на ладони, со своим дурацким факелом. Через полчаса Громов подобрался к месту экзекуции. Человек, которого лупцевали сегодня бандиты, все еще висел на веревках, растянутый между деревьями. Он явно пришел в себя. Саня видел, как тот наблюдал за часовым и пытался, не привлекая внимание, освободиться от пут.

«Надо же. А он крепкий мужик, – с уважением подумал Громов. – Может, взять его в помощники?»

Прикинув, что избитый пленник не имеет повода для лояльности к своим обидчикам, а скорее наоборот, Саня решил его освободить и припахать к священному делу борьбы с организованной преступностью. Он начал медленно подползать к привязанному пленнику, но тут же замер. Бестолковый караульный, похоже, устав от блужданий среди хижин, двинулся в сторону Громова.

«Черт! Неужели заметил!» – пронеслась в голове парня отчаянная мысль.

Он замер и даже перестал дышать. Затем медленно выдохнул с облегчением. Бородач нетвердой походкой шел мимо хижин, в которых явно шла грандиозная пьянка. Проходя мимо одной из хибар, откуда неслись особенно громкие крики, он остановился и завистливо покачал головой. Потом вздохнул и, отхлебнув из кувшина, двинулся к привязанному пленнику. Саня затих, притворяясь камнем. Караульный подошел к столбу, врытому в песок в двух метрах от пленника, и воткнул факел в гнездо на столбе. Соорудив таким образом стационарный фонарь, бородач поставил кувшин на песок и нетвердой походкой направился к пленнику.

– Ну что, отродье Горгоны! Ты еще не сдох, собака. Ничего, завтра Кассандр принесет тебя в жертву Посейдону, – произнес бородач и пнул пленника по ребрам.

«А чувак-то по-гречески лопочет», – машинально отметил Саня, медленно подбирающийся к бородачу сзади.

Греческий язык парень знал хорошо. Они с Ромкой часто промышляли в Греции. Ему нравилась эта цивилизованная европейская страна. Пленник с ненавистью посмотрел на своего мучителя, но тут его глаза расширились от удивления. За спиной караульного из тьмы внезапно появилась черная тень. Затем прозвучал звук удара, и бородач начал медленно оседать на песок. Черная рука подхватила его, не дав упасть. Темная фигура осторожно опустила тело караульного и быстро утащила его в темноту. Пленник вывернул голову, пытаясь разглядеть, куда же утащили тело. В темноте слышалось какое-то шуршание. Пленника пробил внезапный озноб. Он был довольно смелым и решительным человеком. И мог без колебаний выйти на бой с любым врагом. Поправка: с любым смертным врагом. А вот потусторонние силы его откровенно пугали. И увидев темную фигуру, появившуюся из тьмы и утащившую туда караульного, он подумал о тварях Тартара[4] и сирийских демонах.

Внезапно рядом раздался шорох, и тихий голос с акцентом произнес по-гречески:

– Ты вино будешь? А то я все выпью.

– Буду! – машинально ответил пленник и сам удивился своему ответу.

– Наш человек, – произнес тот же голос и хмыкнул: – Тебя как зовут-то?

– Деметрий из Коринфа, – прошептал пленник и обернулся.

Рядом он увидел высокий темный силуэт, который, выйдя на свет, оказался высоким мускулистым светловолосым парнем, перемазанным в грязи. На нем был знакомый серый плащ, который ранее Деметрий видел на караульном.

– Ну, будем знакомы, Деметрий из Коринфа, – сказал незнакомец и взмахами меча перерезал веревки, стягивающие руки пленника.

– Меня зовут Александр из России, – чуть насмешливо сказал освободитель и протянул Деметрию меч караульного. – Надеюсь, пользоваться умеешь?

Деметрий машинально кивнул и схватил меч. Раздетый и окровавленный, он уже не чувствовал себя голым и избитым. Рука привычно легла на рукоять меча и сжала ее. Деметрий улыбнулся и вопросительно поглядел на Александра из России. Но что это за неуловимый легкий акцент? И что это за страна такая Россия? Деметрий был профессиональным наемником и давно мотался по свету. Но про Россию не слышал.

– Ты готов отомстить этим гопникам? – произнес Александр, внимательно глядя в глаза Деметрию.

Перед ним стоял загорелый, коренастый, мускулистый мужчина лет двадцати пяти со старым шрамом на щеке. На бритом подбородке у бывшего пленника пробивалась щетина, волосы были коротко острижены. На его теле Саня также смог разглядеть старые колото-резаные шрамы. Картину довершал перебитый нос, как у боксера. Сразу видно – тертый волчара.