Малыш от пикапера

Светлана Нарватова

Женщина: взгляд изнутри

Светлана Нарватова

* * *

Пролог. Он же эпилог романа «Брендинг как сексуальное извращение»

Посвящается Вере Ивановне, маме моей подруги, мудрой женщине и прекрасному гинекологу

Женька сразу обратил внимание на эту миниатюрную кареглазую Катину подружку. Её звали Елизавета. Когда торжественный обед закончился и молодые (которые, кстати, были уже не столь молоды) отправились на самолёт, он сказал девушке, что с радостью доставит её до места назначения.

– Не стоит беспокоиться, я уже вызвала такси, – не проявила девица интереса к его предложению.

– Но до машины-то проводить вас можно? – Женька галантно предложил даме локоть.

– До машины можно, – милостиво согласилась та.

– Я слышал, вы врач, – решил поддержать светский разговор Женька.

– Правильно слышали.

– И что должно у меня болеть, чтобы я смог оказаться у вас на приёме?

– Голова. Причем очень сильно.

– Вы невропатолог? Ой, знаете, так нервы в последнее время расшалились…

– Мимо.

– Психиатр? Знаете, я буквально ощущаю, как начинаю сходить с ума, – он приложил свободную руку к сердцу.

– Опять мимо.

– Вы меня заинтриговали прямо. Так кто вы? Что мне нужно сделать, чтобы оказаться в ваших руках?

– Пол сменить. Я – гинеколог, – и утешающее потрепав его по плечу, она добавила. – Ну не нужно так расстраиваться. Я же могла и проктологом оказаться.

После чего Елизавета села в такси и уехала.

Глава 1

Если вы думаете, что гинекологический кабинет – не место для шуток, то вы правы. И всё же:

– И чего ты тут развалилась?

– Неприветливая ты какая, Лизка! Тебе что, кресла для меня жалко?

– Это – моё любимое. Я за ним как у станка уже десять лет почитай как. Слазь давай! – деланно-командирским тоном закончила Лизка. Елизавета Сергеевна Бесстужева, если быть точнее. Между прочим, врач-гинеколог высшей категории. Это вам не за вареньем к бабушке сходить.

Катя, более известная под именем «Котя», Лизина подруга, – скорчила обиженную физиономию.

– А вдруг ты мне сейчас как что-нибудь скажешь, а я на ногах не удержусь?

– Нет, Котя, ты не беременна.

– Я сама знаю, что не беременна. Может, – подруга замялась, – может, у меня что-то по-женски? В смысле, я – бесплодна?

Лиза только вздохнула на это.

– Ты не бесплодна, ты просто дура. И по-женски у тебя только выводок насекомых между большими полушариями. Нет, не этими. Не тот размерчик. И нечего в меня носками кидаться! Одевайся, у нас тут пол холодный, и проходи, будем чай пить.

– Лиз, мы уже больше чем полгода как не предохраняемся, а всё никак! – ныла Котя, натягивая колготки.

Котя не так давно вышла замуж. Удачно. Муж Коти, Тимур – врач по образованию, директор завода по профессии и тамерлан по призванию, – в жене души не чаял.

– Подумаешь! Каких-то лет десять-пятнадцать назад диагноз «бесплодие» ставился только после трёх лет регулярной половой жизни без предохранения. Это нормальная физиология.

– Чего же тут нормального? – шмыгнула носом Котя.

– Ну как? Ты не девочка, Тим – не мальчик. Репродуктивные способности с возрастом, увы, не растут. Опять же: начали вы встречаться. У него своя микрофлора, у тебя своя. Пока они подружатся…

– Да сколько уже можно дружиться?!

– Сколько нужно. Третье. Дети любят делать сюрпризы. Чем меньше их ждёшь, тем выше вероятность, что они появятся.

Лиза говорила громко, чтобы её было слышно в смотровом. Сама тем временем переложила бумаги со своего стола на стол акушерки и накрывала на него, что бог послал. Бог нынче не был оригинален: стандартная коробочка конфет от благодарной клиентки и чай в пакетиках.

– Не ожидала от тебя подобной эзотерики. – Подружка, наконец, оделась и вышла в кабинет.

– Бог с тобой, я стопроцентная материалистка! – заявила Лиза, разливая кипяток по кружкам.

– И эта фраза – тому явное доказательство, – хмыкнула Котя и потянулась за конфеткой.

– Не буквоедствуй. Вот смотри…

Лиза устроилась на своём многострадальном стуле, сделала глоток горячего чая и посмотрела на конфеты. Глаза б её на сладкое не смотрели. Эх, бутербродов бы сейчас. А лучше отбивную. Но есть хотелось. Лиза последовала примеру подруги и откусила кусок конфеты. Свежие.

– Ты переживаешь, что у тебя не складывается забеременеть, – продолжила Бесстужева, – считаешь дни до месячных, расстраиваешься, волнуешься… А организму плевать, по какому поводу у тебя стресс, он на любой реагирует одинаково – запускает систему повышенной боеготовности. Вот приплывают сперматозоиды к яйцеклетке: «Тут-тук, мадам, к вам можно?», а она им: «Не время нынче, мальчики! Родина в опасности!» Ты какой чай будешь: чёрный или зелёный?

– Зелёный. Что, прямо так и говорят? – Катя хихикнула.

– Нет, конечно. Когда это носители мужской сущности интересовались чьим-нибудь мнением, кроме собственного? Навалятся скопом на бедную девочку, и какой-нибудь самый удачливый того-этого. Катится такая яйцеклетка оплодотворённая, делится… наболевшим. Добирается до матки. А ей: «Мы на осадном положении», и она с ближайшими месячными – знакомиться с окружающим миром. Что ты так смотришь, между прочим, с большинством зигот так и случается. Естественный отбор: слабые, с «битым» генотипом, несвоевременные – на выбраковку. Это если яйцеклетка вообще вышла. А если стресс зашкаливает, то овуляция вообще прекращается.

Шутки-шутками, а стрессы – нынче главная причина бесплодия. Все болезни от нервов, и только сифилис от любви, как любила говаривать акушерка Вера Ивановна, которую Лиза считала своей наставницей.

– Да ладно, это ты меня успокаиваешь! – буркнула Катя.

– Успокаиваю, конечно, – согласилась Лиза. – Спокойствие в этом деле – самое главное! Бесплодие у неё! Вот было у меня в практике несколько случаев… Одну женщину помню. Пять лет её лечили. В конце на УЗИ ей врач сказал прямым текстом: "Через ваши спайки яйцеклетка не пролезет, даже если её хорошенько намылить и пинка для ускорения дать". Что тут поделаешь… Она смирилась, поехала на курорт отвлечься, горе минеральной водой запить, а там тили-тили, трали-вали. Приходит вся в слезах: теперь ещё и аменорея! Аменорее оказалось двенадцать недель.

– А муж что?

– Дурочка! Она с мужем на курорт ездила. А был случай, кстати, когда другая не с мужем… Ладно. Я вот только одного не понимаю: почему тебе Тимур всё не объяснил, он вроде медик у нас…

Тимур по специализации был реабилитологом и давно уже не практиковал, но познания имел крепкие. Что значит, советская школа! Знания вбивались качественно, на всю жизнь.

– А я с ним на эту тему и не разговаривала…

– Здрасте, приехали… Это почему же?

– Я боюсь. Он ребёнка хочет, я у меня не выходит. А-а-а! – Катя махнула рукой. – Даже начинать эту тему не хочу. Начнёт утешать, врать будет, что всё нормально. Как говорится, не хочешь получить ответ, который тебя огорчит, не задавай вопрос, на который ты можешь его услышать…

– Кать, обычно когда мужчина говорит, что хочет ребёнка, он имеет в виду, что не против в принципе. Вот вы часто сексом занимаетесь?

– Теперь уже реже…

– Сколько раз в неделю?

– Лиз, ну что за вопросы? – Котя смутилась. – Достаточно часто, чтобы залететь.

– Тоже мне пионер-герой. Сколько раз?

– Восемь-десять…

– Я так и думала, – хмыкнула Лиза. – Сейчас он тебя хочет больше, чем ребёнка. Потому что в противном случае ограничился бы одним – двумя. Сперматозоиды нуждаются в созревании. А так вы весьма успешно предохраняетесь естественным способом.

– То есть ты думаешь, что у меня есть шанс родить мою маленькую девочку? – в голосе Коти блеснула надежда.

– При таком сексуальном аппетите будущего папаши у тебя больше шансов родить мальчика.

– В смысле?

Лизка пожала плечами. Ну как вот работать с таким уровнем полового просвещения у населения?

– Y-хромосома значительно легче, поэтому сперматозоиды, которые отвечают за мальчиков, бегают быстрее. Но при этом меньше живут. Их так и называют – «зайцы». Ну там, мальчики-зайчики. Если половой акт произошёл в момент овуляции, вероятность того, что они первыми доберутся до цели, выше. «Женские» сперматозоиды – «черепахи» – наоборот, тяжелее, но живут дольше. У них больше шансов, когда половая жизнь нерегулярна. В этом случае побеждает тот, кто умеет ждать. Но по большому счёту, вероятность 50/50. Так что – как случай, бог-изобретатель, решит… Успокоилась?

– Да вроде.

Подруга и правда заметно расслабилась.

– Вот и хорошо. Ромашку попей, витаминки. И не вешай нос. Муж тебя любит, ты его любишь, нашла, о чём переживать! Всё, иди. Тимур за тобой заедет?

– Я ему не говорила, что пойду сюда. Просто он сегодня предупредил, что задержится. А у тебя приём вечерний… Ты ещё не идешь?

– Не-а. Мне после приёма ещё нужно бюрократией позаниматься… Пока-пока!

– Пока! Спасибо, Лиз! Чтоб я без тебя делала?

– Иди уже.

Лиза ещё какое-то время смотрела на закрытую дверь.

Нет, она ни капли не сомневалась, что Котя Альдиева – в девичестве Кошкина – рано или поздно забеременеет. Кто бы сомневался – зная Тимурову-то настойчивость. И это знание рождало гаденькое чувство зависти… Нет, не к их семейной идиллии – уж сама бы Лизка в одном доме с Тимуром жить под угрозой расстрела бы не согласилась. А к их будущему ребёнку. Котя была младше на три года. Самой Лизе было тридцать пять. Годы стремительно улетали в трубу. Она принимала чужих малышей, держала их на руках, они дрыгали своими маленькими ножками и ручками, и в такие моменты ей до слёз хотелось своего.

Но вот какая неурядица – для того, чтобы завести ребёнка, одного её желания было недостаточно. Нужно было желание ещё одного члена общества. И было бы крайне желательно, чтобы этот член соответствовал Лизиным представлениям о биологическом отце ребёнка. И захотел с нею встречаться достаточно долго, чтобы всё получилось. И не хотел большего. Потому что мужчина – вещь хорошая, но по своему опыту Лиза знала, что заводить его в своем доме не сто́ит.

«Ладно, что травить душу», – подумала Лиза. Достала сотовый и набрала знакомый телефон.

Глава 2

Женька сидел в кабинете исполнительного директора и смотрел на оного с плохо скрываемой жалостью. Собственно, по должности он был не Женька, а Евгений Петрович Горский – как-никак начальник службы безопасности не последнего в городе предприятия. Да и по возрасту ему тоже отчество уже полагалось – 36 лет всё-таки. Но сам он воспринимал себя по-прежнему Женькой. В самом крайнем случае – «Змеем Женькой». «Змей» – это было такое заслуженное звание. Заслужил, в смысле. На самом деле история прозвища была более прозаичной. На прежней работе «Горский» превратился в «Горыныча», а после в того самого «Змея». Но кто же теперь вспомнит древнюю историю? В сознании других – да и своём собственном – Женька был Змеем. И точка.

Тимур, его друг и до недавних пор – бессменный соратник во всевозможных развлечениях, был мрачен, как своды замка Иф.

– Ты чего глядишь сычом? Аль кручинишься об чём? – не выдержал Женька.

– Прости, Жека, но супружница из тебя весьма сомнительного качества, – хмыкнул Тимур на фразу из «Федота».

– Увы, ты меня в роли мужа тоже мало привлекаешь, пра-ативный, – нараспев произнёс Змей. – Нужно отдать должное твоей жене, последние полгода печалиться и кручиниться ты стал гораздо реже. Но глубже. Что там Катька твоя опять учудила?

Тимур откинулся в кресло и закрыл глаза. Могло показаться, что он уснул. Женька прекрасно знал своего начальника. Начальник не спит. Никогда. Иначе как он всё успевает?

– Ей снова предложили выездной проект, – проговорил наконец Тимур.

– Надолго?

– На неделю. Может, дней на десять.

– Так радоваться же надо. Отдохнешь, соскучишься, любить с большей силой будешь.

– Ничего ты не понимаешь, – поморщился Тимур.

– Не понимаю. И понимать не хочу. Нельзя давать женщине такую власть над собой.

– Да причём тут власть! Мне её просто не хватает. Знаешь, что такое «фантомные боли»? Когда у человека ампутируют конечность, а она у него ноет, словно всё ещё есть? Вот когда Котька уезжает, я чувствую себя примерно так же. Будто у меня отрезали руку, а она у меня болит…

Жене были незнакомы подобные ощущения. Наверное, потому что женщины у него были всегда. Когда одна уезжала, её место занимала другая. И никаких «фантомных болей» и прочих благоглупостей.

– Обезболивающие надо принимать. На грудь. И все фантомные боли как отрежет. Отвлечься, опять же, не помешает. Сходить в поход по местам боевой славы со старым другом, например. Ты не поверишь, но, несмотря на твою женитьбу, бары нашего города все ещё работают.

– Ой! Змей Женька – лучший в мире лечитель фантомных болей с моторчиком. В одном месте. Старый друг просто извёлся весь без походов… У тебя нынче – силами той же Катьки – новый друг для этих целей появился.

– Старый друг, Тимур, лучше новых двух…

– Вот только не надо делать вид, что ты страдаешь. Просто признайся, что на фоне херувимчика Лёнчика ты выглядишь не столь эффектно, как на моём.

Леонид – деловой партнёр и приятель Коти, дизайнер от бога, раздолбай и хохмач, – на удивление легко влился в их мужскую компанию, несмотря на изрядную разницу в возрасте.

– И это тоже, конечно. Но с ним же всё совсем по-другому. Соберёшься, к примеру, посмотреть с другом матч «Зенит» – «Спартак», купишь пива, чипсов, устроишься на диване… А тут – хоп! – и никакого удовольствия!

– Неужели этот балбес болеет за «Спартак»? – на лице Тимура мелькнуло подобие улыбки. Значит, вся эта клоунада не была бесполезной.

– Хуже. Он вообще ни за кого не болеет, – продолжил Змей в том же духе. – Он равнодушен к футболу. Вот ты можешь себе такое представить?

– Не может быть! – «ужаснулся» Тимур. – Может, у него что-нибудь с ориентацией не того? – продолжил друг, втягиваясь в игру.

– Если так, то он очень хорошо маскируется. В смысле, ко мне он не приставал даже в самом подпитом состоянии, а к девочкам проявлял несомненный интерес. Хотя свечку им в душевой я не держал… И на тренировку его не вытащишь. Нет бы, как нормальный мужик, пошёл бы и набил морды другим мужикам… Так он упрется в свой ноут, как будто там манну небесную раздают.

– Новое поколение выбирает Facebook… – хмыкнул Тимур.

– А мы с парнями в воскресенье собрались на природе потренироваться. Погоду обещают ясную. Айда с нами. Ты уже почти две недели как на тренировках не был. Скоро жиром зарастёшь! – Женька растопыренными пальцами изобразил щеки хомяка.

– Не переживай, – Тимур расплылся довольной улыбкой, – у меня есть где калории сгонять.

– Как-то ты их непродуктивно сгоняешь. Давно бы уже сделал супруге развлечение. Куда ей тогда по командировкам будет? Дети как лучшее средство от фантомных болей. Как тебе идейка?

– Бредовая. Но я сам в последнее время об этом всерьёз…

Фразу Тимура прервал звонок сотового.

– Слушаю вас, любезная моя Лизавета Сергеевна, – выдал Тимур в трубку, расплываясь в улыбке. – Всеневозможнейше рад вас слышать! Как ваше драгоценное здоровье? И вас. И вам. И ей. А она-то тут причём, кстати?

Лиза, которая подружка Кати, понял Женька. Такая миленькая брюнеточка. Женька хорошо её запомнил, хоть виделся с нею лишь однажды – на свадьбе друга. И осталась она в памяти как дама, весьма бесцеремонно его обломавшая. Его – ветерана российского пикапа! Нет, он уже давно не вёл счёт звёздочкам на фюзеляже. Сначала кончился фюзеляж, потом крылья, а потом просто надоело. А «зачётные ведомости» он вообще никогда не заводил, поскольку в принципе был жутко разборчив. Но искусство соблазнения вросло в него как вторая кожа. И такой вызов его навыкам не мог пройти незамеченным. Поэтому всякое упоминание этой особы всуе не то чтобы вызывало в нём неутолимую жажду реванша, но взбаламучивало неприятный осадок задетого самолюбия.

Тимур тем временем практически врос в трубку.

– Не поверите, Лизавета Сергеевна, вот только сейчас об этом думал. Что думал? Что пора уже. Не может быть, – игриво говорил Тим. – Не может быть, – сказал он уже совершенно серьёзным тоном. – Мне тоже интересно, почему она пошла с этим вопросом к тебе, а не ко мне. Спасибо, что позвонила. Конечно, знаю. Да, я понял. Хорошо. Так и сделаю. Учту. Не учите папу Карло строгать Буратино. Не лезу я в бутылку, это я для поддержания разговора. Не хочешь – как хочешь. Конечно, не скажу. Спасибо ещё раз, Лиз. Пока! – проговорил он с улыбкой и отключился.

– Ты с ней что, флиртуешь? – удивился Женька.

– Ты что! – изобразил ужас Тимур. – Не приведи господь! Одна мне за такие выходки профессионально ампутирует то, что наученный богатым жизненным опытом Кощей хранил в утке. А вторая вынесет мозг и склюёт всю печень. Кому я потом буду нужен, такой инвалид?

– Однако отношения у вас с ней нежные и трепетные, – заметил Змей.

– Лизка – классный мужик, который всячески заслуживает уважения, – с удивительной серьёзностью произнёс Тимур.

– И в какой своей части она мужик? – поинтересовался Женька, у которого перед глазами стоял образ изящной девичьей фигуры со всеми её непременными атрибутами.

– Вот пообщаешься с нею поближе – поймёшь, – ухмыльнулся Тим. – По поводу воскресенья – прости, я пас. Нужно вызволять жену из депрессии, проводить с нею воспитательную работу, промывание мозгов, взращивание совести. Короче, дел масса, наверное, даже за выходные не управлюсь и возьму пару дней отпуска. Благо ничего срочного вроде нет.

В этот момент в дверь влетела запыхавшаяся Валентина Степановна – начальник отдела кадров, обычно степенная дама недалеко за полтинник.

– Тимур Александрович, голубчик, не погубите! Отпустите на полчаса пораньше! Дочка с боем записала внучка́ в Диагностический центр, а начальница в последний момент отказалась отпустить её с работы – какое-то срочно дело появилось. Мне нужно успеть Ваньку из садика забрать. – Кадровичка молитвенно сложила руки.

– Да какие проблемы, езжайте, конечно, – разрешил Тимур.

– Валентина Степановна, вам в тот Центр, что на Ленина? – поинтересовался Женька.

– Да, и так не ближний свет, а ещё и в другой район за ребёнком ехать, – посетовала та.

– Мне в Центр нужно в одну фирму заехать, могу вас подбросить.

– Да что вы, Женечка, не хочу вас так обязывать…

– А, бешеной собаке – сорок километров не крюк. Соглашайтесь.

– Конечно, соглашусь. Кто бы не согласился. Только за вещами забегу. До свидания, Тимур Александрович!

– Ну я пошёл? – поинтересовался Женька у начальства, которое с удвоенной силой закопалось в бумагах, видимо, высвобождая себе отпуск.

Тимур на мгновение оторвал глаза от документа:

– Ступай, дамский угодник, – и опять утонул в тексте.

Валентина Степановна действительно очень спешила, потому что подошла к стоянке лишь на пару минут позже Женьки. До садика они доехали молча.

– Я постараюсь как можно скорее, – пообещала кадровичка, закрывая дверь.

Вернулась она действительно быстро, таща на буксире кудрявого мальчишку лет четырёх-пяти.

– Привет, – сделав «взрослое» выражение лица, сказал ему Женька, протягивая руку.

– Здравствуйте, – вежливо ответил тот и уверенно пожал Женькину руку.

– Меня зовут дядя Женя. А тебя? – поддержал диалог Змей.

– А меня – Ваня Соколов. А как зовут вашу машину? – проявил мужское начало пацан.

– А машину зовут Лексус. Но ты можешь звать его Лёхой. Он не обидится.

– Круто! Бабушка, представляешь, мы с тобой сейчас едем на настоящем Лексусе!

– А ты врачей не боишься? – поинтересовался Женька, поглядывая на мальчишку, сидящего на коленях у бабушки, через зеркало заднего вида.

– А чего их бояться. Они же не Серый Волк, – рассудительно заметил мальчик. – Я только уколов боюсь, – тихо признался он, чуть помолчав.

– А из вас бы вышел замечательный отец! – вмешалась в мужской разговор Валентина Степановна.

– Не могу спорить с очевидным. Вышел бы. Из меня и музыкант, наверное, вышел бы неплохой. Я, между прочим, блестяще закончил музыкальную школу по классу фортепиано. Только не говорите никому, а то засмеют, – подмигнул в зеркало Женька. – И инженер бы получился достойный. По крайней мере, учителя утверждали, что у меня несомненные способности к физике и математике. И начальником районного УГРО я был бы вполне приличным. Говорили, подавал надежды. Но, заметьте, никем из них я не стал и не стану. А почему? – он сделал паузу. – Правильно. Потому что не хочу.

– Дядя Женя, а нажать на кнопочку можно? – малыш, которого исповедь Женьки ни коим образом не тронула, тянулся к управлению стеклом.

– Можно, только открывай несильно, а потом закрой, – проявил душевную щедрость владелец автомобиля.

– А сюда нажать можно? – спросил Ваня про блокиратор дверей.

– В принципе можно, но совершенно не нужно.

– А это у вас конфетки? – радостно заверещал мальчик, доставая из «пепельницы» оранжево-синие фольговые упаковки с надписью «Contex». А чем не место для хранения, если в машине в жизни никто никогда не курил?

– Почти угадал, – хохотнул Женька. – Настоящие конфетки лежат вот здесь, – открыл он ящик между передними сидениями.

Там действительно лежали конфеты. Любой пикапер знает, что хороший экспромт требует серьёзной подготовки. И пока пацан боролся с обёрткой Ferrero, Женька на секунду обернулся к его сконфузившейся бабушке.

– Вот это я и имел в виду, – сказал он.

Получилось не очень убедительно. Поскольку Женька и сам не мог с точностью сказать, к чему относится эта фраза: к качеству его «отцовства», твёрдости в предохранении от оного или к его (предохранения) причине.

Скорбным днём бытовых забот у Женьки была суббота. А воскресенье был святой день отдыха. Поэтому, выспавшись и почесав за ушком довольно урчавшего «Лёху», Женька направился к излюбленному месту тренировок на свежем воздухе. Берег журчащей речки, широкая поляна, лес, закрывающий спортсменов широкой стеной от любопытных глаз – что ещё нужно для счастья?

Загоняв парней (и себя любимого) до седьмого пота, распределив, на правах главного, обязанности по приготовлению шашлыков, Женька раскинулся на поредевшей травке, закинул руки за голову и уставился в небо. «Люди, которые изобрели медитацию, сделали это бабьим летом», – думал он. Прозрачная сентябрьская синь над головой, прихваченный желтизной поредевший лес, всё ещё тёплое солнышко, чуть терпкий запах грибного леса… Мужской хохоток где-то за спиной не мог оторвать Женьку от единения с природой. Это смог сделать только готовый шашлык.

Понедельник – день рабочий. Женька проснулся по будильнику.

Но встать не смог.

Да что там встать, он даже на бок перевернулся с титаническими усилиями! Памятуя уроки друга-реабилитолога, Женька на животе дополз до края постели, опустил колени на пол и с упором на руки сделал ещё одну попытку подняться. Спина высказалась на этот счет недвусмысленно. А именно послала его ниже и глубже.

Душевных сил Женьки хватило только до туалета и обратно.

«Вся надежда на Тима», – подумал Женька и нажал быстрый набор. Однако Тимур не ответил ни на первый вызов, ни на второй. На третий в трубке послышался недовольный и сонный голос начальника:

– Жека, у тебя совесть есть?

– Есть, но сил её искать нет. У меня спина вступила.

– Сильно?

– Достаточно, чтобы я звонил тебе с утра пораньше с просьбой, чтобы ты заскочил ко мне по дороге на работу и вколол чего-нибудь, отчего я бы встал на ноги. В прямом смысле этого слова.

– Жень, ближайшая дорога на работу у меня запланирована только через пару дней. Если ты готов подождать, то я буду рад помочь. Я даже не в городе.

Женька застонал, в ужасе от перспективы.

– Тут Катя подсказывает, что Лизка от тебя в паре остановок работает, можешь её попросить заехать. Я тебе телефончик скину.

Самолюбие Женьки категорически упёрлось против участия в шоу уродов в качестве исполнителя главной роли.

– А другие варианты?

– Ползёшь по стеночке до ближайшего медпункта, – невозмутимо ответил начальник. А ещё друг называется…

Промаявшись ещё пару часов, Змей был вынужден признать, что ситуация безвыходная. И набрал номер из смс-ки.

Глава 3

Лизкин день как-то не задался с самого начала. Она уже почти собралась выйти из дома, как зазвонил сотовый. Это была Катька. Она хриплым со сна голоском поведала, что они с «Тимочкой» уехали отдыхать (молодец, коллега, быка за рога в дальний ящик не оттягивает). «А тут у Женечки, ну, который Змей, – сказала Котя так, будто это все должно было объяснить, – спину прихватило. Лизонька же спасёт бедного мальчика от мучений?»