Гладиаторы: Гладиаторы. Созвездие злобных псов

– Беги к штабу, зови караул.

– Не надо, он уже здесь, – раздался спокойный голос, и в палатку вошёл генерал Лоскутов.

– Слава богу, вы пришли вовремя! – облегченно вздохнул Матвей.

– Не совсем, судя по вашему лицу. Но лучше поздно, чем никогда. Итак, «херр доктор», сами испражняться начнёте или вам пару пальчиков сломать для убедительности?

– В чём меня обвиняют? – попытался возмутиться врач, едва только Рой отпустил его, подчиняясь команде Матвея.

– В предательстве и пособничестве врагу. Нам известно, что это именно вы принесли на базу маяк. И именно по нему сейчас лупят ваши приятели ксеносы.

– Раз вы считает меня преступником и я арестован, то я немедленно требую адвоката, – попытался возмутиться врач.

– Вы действительно идиот или так талантливо прикидываетесь? – иронично усмехнулся генерал. – Идёт война, и вас взяли практически с поличным. Кроме того, мы не милиция, а армейская разведка, так что общение с адвокатом вам не светит. Больше того, я могу из вас фарш сделать, и ни одна душа даже не вспомнит, что был такой странный доктор. Так что? Будете и дальше овцой прикидываться? Неужели вы и вправду решили, что деятельность ваша и вашего братца останется незамеченной? А теперь рассказывайте, где и как вам передали маяк. Где состоялся контакт с противником? И самое главное – каким образом вы с ним говорили?

– Хорошо, я буду говорить, – вздохнул врач, безвольно обвиснув в руках двух дюжих спецназовцев.

– Уведите, – приказал генерал, брезгливо скривившись.

Дождавшись, когда арестованного выволокут из палатки, он повернулся к Матвею и, мрачно качнув головой, приказал стоявшей рядом медсестре:

– Принесите аптечку и обработайте рану.

Девушка галопом вынеслась из палатки, а генерал добавил:

– А что делать, если тут такое началось?

– Да уж, кое-что мы не учли. Похоже, что действовать быстро, не задумываясь – это их правило. Мы едва успели перенести маяк в развалины старого завода. Зато после войны на демонтаж тратиться не придётся, – усмехнулся в ответ Матвей. – Кстати, я тут поразмыслил над проблемой и, похоже, нашёл ответ.

– О чём именно речь, Матвей Иванович? Простите, но проблем у меня столько, что голова кругом, – улыбнулся генерал, устало присаживаясь на кровать и готовясь с интересом выслушать его.

– Как вы помните, у проводников возникла проблема обратной связи со своими собаками. Они не слышали предупреждения. Точнее, они вообще ничего не слышали. Так вот, мы с Роем посоветовались и пришли к выводу, что сможем найти подходящих ребят для этих псов.

– Вы посоветовались? – переспросил генерал. – Знаете, услышь я это от кого другого, уже вызвал бы бригаду психиатров, но, зная вас, а точнее, зная, что это за собака, готов слушать дальше. Хотя, признаюсь откровенно, рука так и тянется за трубкой.

– Надеюсь, вы сумеете сдержать свой порыв и психушка мне не грозит. Во всяком случае, до конца войны, – усмехнулся Матвей.

В палатку вошла медсестра и, быстро подойдя к кровати, на которой сидел Матвей, принялась ловко смывать натёкшую из пореза кровь. Едва увидев её, генерал сделал Матвею предупреждающий жест бровями, но проводник только улыбнулся в ответ. Приподняв голову, чтобы девушке было удобнее возиться с раной, он продолжил:

– Если я ничего не путаю, эта милая барышня – одна из ваших адептов, так что всё, что я сейчас скажу, не должно повергнуть её в шок. Тем более что всё это напрямую касается именно её.

– В каком смысле? – не понял генерал.

– Она – одна из тех, кто способен услышать собаку. Рой говорил с ней.

– Что? Как? Когда? – окончательно опешил генерал, удивлённо поглядывая на девушку.

– За несколько минут до того, как началось это светопреставление. И скажу вам откровенно, всё прошло очень легко. Настолько легко, что я даже удивился. Так что один кандидат у вас уже есть.

– Судя по тому, как вы это сказали, у вас есть и другой, – задумчиво проговорил генерал.

– Есть, но её мы ещё проверить не успели, – вздохнул Матвей.

– И кто же она?

– Тоже медсестра, но в ветеринарке. Она сейчас присматривает за раненой сукой. А как дела у оставшейся пары?

– Непонятно. Один вроде что-то слышит, но никак не может понять, что это такое. Второй, судя по всему, глух как пень. Едва успели вытащить группу из передряги. Так что приходится пока использовать звуковые гранаты. Но, к сожалению, они ещё сырые. Сами понимаете, изготавливать их приходится чуть ли не на коленке. Так что срабатывают две из трёх, – мрачно скривился генерал.

– Даже это – результат, – кивнул Матвей и, дождавшись, когда девушка наклеит полоску пластыря, сказал: – Спасибо, у вас очень чуткие руки. Простите, я так и не успел спросить, как вас зовут.

– Дана. Дана Лоскутова, – вместо девушки ответил генерал.

– Это ваша дочь? – спросил Матвей, удивлённо переводя взгляд с неё на генерала.

– Она самая, – устало вздохнул генерал. – И не смотрите на нас таким растерянным взглядом. Она – копия своей матери, только характер мой.

– Ну, судя по тому, какую именно профессию она выбрала, могу в это поверить, – улыбнулся Матвей.

– Ладно, давайте оставим нашу семейную жизнь и вернёмся к вам.

– А что со мной не так? – не понял Матвей. – Вот сейчас получу свои шмотки, стволы – и вперёд, на передовую.

– А вот с передовой вам придётся подождать, – осадил его генерал.

– Почему? – спросил Матвей, моментально помрачнев.

– У вас будет другое задание. Так уж карта легла, что во всей этой истории вы – первый, кто научился правильно понимать свою собаку и в ком мы действительно можем быть уверены. Так что вещи забирайте, а вот стволы придётся оставить дома.

– Издеваетесь?! Да я без них как голый! – возмутился Матвей.

– Да ты и есть голый, – беззлобно проворчал генерал, пряча улыбку в уголках губ.

Услышав его ответ, Дана звонко расхохоталась. Не удержавшись, рассмеялся и сам Матвей. Настороженно наблюдавший за ними Рой, сидевший рядом с проводником, тоже улыбнулся, обнажив сверкающие клыки. Заметив это, генерал качнул головой в сторону собаки и, вздохнув, спросил:

– Я, по-моему, не ошибусь, если скажу, что этот зверь смеётся вместе с нами.

– Вы правы, Александр Юрьевич. Он действительно смеётся.

– С ума сойти можно, – усмехнулся генерал.

– А мне нравится. Рядом с ним чувствуешь себя как-то увереннее, что ли, – решительно ответила Дана.

– Так. Вот только ты не начинай – у тебя свои дела. И не забудь, что ты на службе.

– Как скажете, господин генерал, – ответила девушка, шутливо вытянувшись во фрунт.

– Данка, не посмотрю, что ты родная дочь, загоню на «губу», там веселиться будешь, – пригрозил генерал, но у Матвея сложилось такое впечатление, что эту угрозу она слышит едва ли не через день. – Вали на склад и тащи сюда все его вещи. И капитана позови. А то он уже у входа целую яму, наверное, вытоптал.

– Что за капитан? – тут же насторожился Матвей.

– Командир вашего отделения, – ответил генерал и, дождавшись, когда Дана выйдет, тихо продолжил: – С этой минуты вы будете находиться под постоянной охраной моих ребят. Вы оба. Хватит с нас случайных ранений. Если уж дошло до того, что на вас простой доктор с ножом бросается, то я вполне допускаю, что найдётся ещё десяток человек, которые нажмут на курок, едва увидят вас одного.

– Это случайность. Во всяком случае, не думаю, что у меня так уж много врагов, – пожал плечами Матвей. – И кстати, где ребята, с которыми мы в поиск ходили?

– На задании, – коротко пояснил генерал. – Так что будете теперь с этими работать. А по поводу случайности так скажу: уж очень интересная получилась случайность, если учесть, что у вас на челюсти кусок пластыря. А если откровенно, то я не верю в случайности. В любом случае вы слишком ценны для проекта, чтобы пустить всё на самотёк. Вы оба. И не смотрите на меня взглядом загнанной газели. Ваш пёс – серьёзный боец, но пуля есть пуля, и даже самый опытный пёс не сможет увернуться от неё. Так что это не оговаривается.

В этот момент в палатку вошёл шкафообразный капитан из роты спецназа и, подойдя к кровати, мрачно уставился на голого Матвея. Ответив ему таким же мрачным взглядом, Матвей насупился и, вздохнув, перевёл взгляд на генерала. Заметив эти переглядки, тот криво усмехнулся и, помолчав, тихо, но так, чтобы дошло до обоих сразу, сказал:

– Значит, так, капитан. Эта парочка – основные фигуранты в нашей большой игре под названием «Борьба с нашествием ксеносов». Ваша задача – сделать всё, чтобы они остались живы. Головой отвечаете. Вы и ваши люди. И учтите: узнаю, что осмелились на него наехать или обвинить в бездействии, – хором отправитесь склады охранять. До конца войны. Вопросы?

– Никак нет, – мрачно прогудел этот ходячий шкаф, продолжая коситься на Матвея.

– У меня есть, – неожиданно ответил сам проводник.

– Слушаю, – насторожено ответил генерал.

– Я всё-таки хочу попросить вас позволить всем нам участвовать в боевых операциях. Мне и отделению капитана… простите, не знаю вашего имени.

– Вы ещё не совсем здоровы, Матвей Иванович. Я не хочу, чтобы вам снова стало плохо во время серьёзного нервного напряжения. Не буду вам объяснять, чем это может закончиться.

– Я почти здоров, Александр Юрьевич. Поверьте, это отделение и мы с Роем способны нанести противнику очень серьёзный урон. Особенно это важно теперь, после их налёта. Нужно показать им, что мы умеем отвечать очень жёстко, – твёрдо сказал Матвей.

Коротко вздохнув, капитан всем своим видом показал, что полностью согласен с предыдущим оратором. Чуть усмехнувшись, генерал покосился на него и, подумав, ответил:

– Разрешение на выход вы получите не раньше чем через неделю, и только после того, как вас осмотрит врач.

– Надеюсь, у следующего эскулапа я никого не прирезал, – усмехнулся Матвей.

– Вот, кстати, – тут же подскочил генерал, – где вы так ловко научились ножом орудовать?

– Влияние улицы, шпанистая юность. Если помните, одно время по телику постоянно фильмы про индейцев гоняли. Вот и заразился. Штук пять досок в щепу искрошил, пока научился с любого расстояния и любого положения в мишень попадать.

– И, должен признать, здорово научились, – усмехнулся генерал. – В развороте, с семи метров – и прямо в грудь. Это суметь надо.

– Это кого он так? – не удержался от вопроса капитан.

– Да так, одного подонка, который в мою собаку выстрелил, – ответил Матвей, тяжело вздохнув.

– А чем? – не унимался капитан.

– Десантным кинжалом.

– Солидно, – одобрительно кивнул капитан. – А стреляешь как?

– Капитан, такое впечатление, что вы с ним прямо сейчас в бой собираетесь, – осадил его генерал. – Вам же рассказали про тот случай.

– Один бой только, – пожал плечами капитан. – Да и то, им даже из машины выходить не пришлось.

– Скажем так, пришлось из автомата научиться стрелять как следует. Но из пистолета у меня получается почему-то лучше, – вздохнул Матвей.

– Уверен? – удивлённо прогудел капитан.

– Знаю. Я же до всей этой бодяги в СКС воевал. А там частенько бывало, что с автоматом не развернёшься. Вот и приходилось коротким стволом работать. Сам понимаешь, хорошо натасканный на тварей пёс дороже трёх стрелков ценится.

– Это точно, без ваших барбосов туда лучше и не соваться, если не хочешь на части развалиться, – согласно кивнул капитан.

– Ты бы присел, шкаф ходячий. А то у меня уже шея болит, голову на тебя задирать, – с усмешкой проворчал Матвей.

– И правда, капитан, присядьте, – согласно кивнул генерал, указывая ему на соседнюю кровать.

Осторожно опустившись на жалобно заскрипевшую кровать, капитан аккуратно приставил автомат к ноге и, почесав под маской щёку, задумчиво спросил:

– Разрешите вопрос, господин генерал?

– Валяй, – усмехнулся генерал.

– Что в них обоих такого, что их должны охранять взводом спецназа?

– Правильный вопрос, капитан. Но ответить я на него пока не могу. Скажу только, что ему, – тут указующий перст генерала упёрся в Матвея, – поручен один из самых секретных проектов в этой войне. А вот он, – генерал ткнул пальцем в Роя, – итоговый результат этого проекта. И теперь только от них зависит, как у нас дальше дела пойдут. Так что и собака, и хозяин – на твоей совести.

– Проводник, – тихо поправил его Матвей.

– Что? – не понял генерал.

– Не хозяин, а проводник. Я всегда старался избегать этого слова. Хозяева бывают у рабов, у машин, а собаки – это члены семьи, и называться их хозяевами неправильно. Ведь вы не называете себя хозяином собственных детей. Хотя иногда мы и ведём себя именно так.

– Это камешек в мой огород? – иронично усмехнулся генерал.

– Нет, скорее, философская сентенция, – улыбнулся Матвей.

– Ты с кем сейчас разговаривал? – неожиданно спросил капитан.

Дружно расхохотавшись, мужчины заметно расслабились, и теперь в больничной палатке воцарилась почти дружеская атмосфера. Отсмеявшись, Матвей повернулся к капитану и с улыбкой спросил:

– Тебя как зовут, сарай с пристройкой?

– Мишей крестили, так и зови, – усмехнулся в ответ капитан.

– Давай с тобой сразу договоримся, Миша. Я не вчера родился и знаю, что в вашу службу дубов не берут. Так что перестань под деревенского увальня косить. Понимаю, так служить проще, но не в нашем случае.

– Что, капитан, получил? – рассмеялся генерал. – Это тебе не штатских по норам гонять. Этот парень такое повидал, что иногда даже мне страшно.

– Это как? – не понял Миша.

– По-всякому, – тяжело вздохнув, неопределённо ответил Матвей.

– Тут, капитан, дело не в боевом прошлом, – задумчиво протянул генерал. – Их СКС, считай, первыми были, кто с тварями столкнулся и обратно живым пришёл. Откровенно говоря, мне даже представить трудно, как это – быть первым в таком контакте? А ведь они почти все до нападения гражданскими были.

– Виноват, господин генерал, но я только одного не понимаю, как случилось, что все наши службы слежения их корабли проспали? – тихо прогудел капитан.

– Не проспали, а не поняли, что это. Попробуй представить: откуда-то из космоса появляется непонятно что, выходит на орбиту и просто зависает над планетой. При этом ни попытки выхода на контакт, ни ответа на попытки связи. Вспомни сам, все подразделения были подняты по боевой тревоге, все части приготовились к бою, и вдруг ниоткуда, прямо с орбиты – короткие, точечные удары… А нам даже ответить нечем. Не разрабатывалось у нас такого оружия. Все баллистические ракеты, все зенитные комплексы предназначены для боя в условиях земной атмосферы, а они – на дальней орбите висят. Благо наши головастики додумались старый спутник разогнать – и прямо в борт одной из этих калош врезать. Шарахнуло знатно! Они после этого подальше в космос убрались и принялись десант высаживать. А мы и тут не готовы оказались. Я за те несколько месяцев раза три чуть не застрелился. Особенно когда жену потерял. Страшно было. Так страшно, что и сказать не могу. Все суетятся, бегают, чего-то спрашивают, а я не знаю, что отвечать. Не знаю, и всё. И вдруг сообщают, что десяток каких-то собачников умудрился почти полсотни ксеносов уничтожить.

Как? Чего? Чем? Вопросов больше, чем ответов. Помчался выяснять, а там – всего десять мужиков с собаками бойцовских пород. Я, когда этот зверинец увидел, думал всё, окончательно крыша съехала. Как эта «банда махновцев», половина из которых была вооружена охотничьими ружьями, умудрилась столько пришельцев накрошить? Не верил, пока сам не увидел. Специально с ними лично в поиск пошёл. До сих пор не могу понять, как эти «махновцы» сообразили, что собаки тварей видят. Вроде, ну, бежит себе пёс и бежит, а «махновцы» идут следом, и вдруг смотришь – один насторожился, а потом ружьё с плеча срывает и чуть ли не навскидку лупит. Я всё думал: как они в ксеносов попадают? Ничего, ни один не промахнулся.

– Промахивались, – грустно улыбнулся Матвей. – Особенно на первых порах. Пока не научились их по контуру видеть. Я ведь в СКС случайно попал. После налёта я к тёще подался. Сообщить. Не перенесла старушка… Следом за своими девчонками её похоронил. Прямо в саду. Дом закрыл, Роя взял и пошёл куда глаза глядят. В голове только одно было: как до этих тварей добраться?! Меня на дороге один офицер увидел. Точнее, не меня, а собаку. Он нас в службу и привёл. Так что я, считай, из второй волны добровольцев. Нас тогда уже почти сорок пар было. Сорок проводников и приблизительно столько же стрелков прикрытия. Пешком на поиск ходили. Это потом уже и техникой, и оружием разжились. А поначалу и вправду как махновцы. Только тачанок не хватало. А по поводу того, как собак понимаем, – всё просто: любой собачник по поведению своей собаки сказать может, что происходит. Привыкаешь язык их тела читать. Да и на морде всегда всё написано. Особенно пока маленькие. Вы вон, Александр Юрьевич, сами сказали, что он смеётся. Так и было, он вместе с нами смеялся.

– Верю, – со смехом подняв руки, ответил генерал. – Я теперь, после вашей демонстрации, во всё верю.

– Выходит, ты не из самых первых бойцов? – не унимался капитан.

– Он – единственный, кто из них всех живым остался. Из первых трёх наборов – только он, – тихо ответил генерал. – Я потому и приказал его от прокурорских забрать. Последний самый опытный кинолог, живая легенда всего подразделения – и под трибунал?! Из-за какого-то продажного подонка! Да я себя уважать перестал бы, если бы допустил такое. Жаль, опоздал только. Савенков не успел тебя до выхода перехватить. Пришлось возвращения ждать. А когда вернулись, уже поздно было.

– Что поздно? – спросил капитан с таким неподдельным интересом, что от улыбки не удержался даже Матвей.

– Этот пёс – отпрыск моего старого бойца. Тоже Роя, который больше семидесяти тварей выловил, когда его предатель подстрелил. Потому и вышло, что поздно, – вздохнул Матвей, поглаживая собаку.

– Мы планировали того пса для подготовки молодых использовать, да не вышло, – кивнул генерал.

– А разве можно при помощи одной собаки другую натаскать? – удивился Миша.

– Можно, особенно если молодняк постоянно рядом с опытным псом трётся. Появляется стая, и опытный вожак начинает обучать молодых. Остаётся только направить их дурную энергию в мирное русло и вместе с игрой готовить к серьёзному делу, – улыбнулся Матвей.

– А я думал, они просто играют, – задумчиво протянул Миша.

– У всех животных все игры – это подготовка к будущей взрослой жизни. Так природа устроила. Щенки ещё толком ходить не умеют, а уже пытаются силу показать, завоевать место в стае.

– А почему тварей только боевые породы чуют? – не отставал от Матвея капитан.

– Толком этого никто не знает, – вздохнул Матвей. – В нашей службе говорили, что эти породы всегда были готовы к подобной ситуации. Только в нашей прошлой жизни подобные навыки были не востребованы, а теперь они работают на полную катушку.

– Похоже, – задумчиво кивнул Миша.

– Ладно, ребятки. Пора мне, заболтался. Забыл, что у меня в зиндане клиент дозревает, – вздохнул генерал, тяжело поднимаясь с кровати. – Капитан, отвезёте их в деревню, и чтоб неделю проводник ничего тяжелее стакана в руки не брал.

– Есть, – коротко ответил капитан, пружинисто взмывая с кровати.

Проводив генерала задумчивым взглядом, Матвей чуть усмехнулся и, подумав, тихо протянул:

– Ну да, «свежо питание да серится с трудом». Забыл он, что клиент в зиндане. Небось, подручные уже все пальцы ему ржавыми пассатижами переломали.

Гулко расхохотавшись, капитан качнул головой и со знанием дела ответил:

– Не всё так кровожадно. С такими, как этот коновал, даже пассатижи не нужны. Чуть надавишь, тут же колются, как сухое печенье. Стучать друг на друга начинают так! Самый сумасшедший дятел обзавидуется! Только успевай фиксировать.

– Тебе-то откуда знать? Ты же боевик, а не дознаватель, – удивлённо спросил Матвей.

– Всякое делать приходилось, – неопределённо пожав плечами, ответил капитан.

В палатку вошла Дана, неся в руках пластиковый пакет с вещами Матвея и автомат на плече. Свалив всё это добро на кровать, она облегчённо вздохнула и, потерев кулачком поясницу, спросила:

– Что у вас там такое тяжёлое? Еле дотащила.

– Не помню, – пожал плечами Матвей, вываливая из мешка всё.

Тяжёлыми оказались ремень и портупея, на которых висели подсумки с боеприпасами, гранатами, флягой и кинжалом. Кобура с пистолетом лежала отдельно. Быстро одевшись, Матвей попытался навьючить на себя всё это добро, но Миша, одним движением отобрав у него портупею, сказал:

– Приказ помнишь? Ничего тяжелее стакана!

Рассмеявшись, Матвей покорно отдал ему амуницию, оставив себе только ремень с пистолетом и кинжалом. Ещё через четверть часа они уже тряслись в старом «уазике», в простонародье обзываемом «буханкой».

* * *

Весь путь до европейской части страны Джесси прошёл практически без приключений. Перевалив через уральский хребет, он углубился дальше, не уставая удивляться масштабам этого государства. Несколько раз его принимались загонять волчьи и собачьи стаи, но мощный карабин и умение стрелять быстро отбили у них охоту преследовать одинокого путника.

Дважды его пытались ограбить, но из этих передряг его вытащил пистолет, который он решил больше не убирать. Кобура с армейским «кольт-коммандо» тридцать восьмого калибра привычно оттягивала ремень, и Джесси давно уже сочинил вполне убедительную историю о приобретении этого оружия.

Спустя четыре месяца он наконец добрался до нужной точки. Весна уже вступила в свои права, и Джесси пришлось сменить средство передвижения. В одном из разрушенных посёлков ему попался почти новый мопед, в баке которого даже остался бензин. Севший аккумулятор не стал для опытного агента проблемой. Раскатив лёгкую машину под горку, он запрыгнул в седло и включил передачу, плавно отпустив сцепление. Простенький мотор чихнул и, выплюнув клуб сизого дыма, завёлся. Радостно рассмеявшись, Джесси плавно прибавил газу и решительно покатил дальше.

Разжившись в следующих развалинах целой канистрой, он принялся сливать топливо из всего брошенного транспорта. На первый взгляд любому российскому человеку Джесси напомнил бы довоенного любителя рыбалки. Потёртый вещмешок, притороченные к мопеду лыжи и канистра. Общее впечатление портил только лежащий поперёк руля карабин, но по нынешним временам оружием трудно было кого-то удивить. Ближе к вечеру, выкатившись на очередной холм, Джесси резко нажал на тормоз и, остановившись, растерянно огляделся.

Перед ним развернулась жуткая панорама разрушения. Огромный, некогда очень красивый, мегаполис превратился в руины. Город, история которого насчитывала без малого тысячу лет, переживший нашествие монгольских дикарей, армию Наполеона и фашистскую осаду, превратился в прах. Убедившись, что искать здесь кого-то абсолютно бесполезно, Джесси включил передачу и, съехав с холма, покатил вокруг города. Всё, что ему было нужно, это найти какое-нибудь поселение и попробовать легализоваться. Во всяком случае, попытаться выдать себя за одного из беженцев. Двигаясь по периметру города, он внимательно всматривался в окрестности, пытаясь заметить хоть малейший намёк на человеческое жильё, но километр сменялся километром, а жилья всё не было. Джесси уже почти отчаялся, когда увидел въезжающую в развалины БМП. О такой удаче можно было только мечтать. Ему представилась возможность своими глазами увидеть, как сражаются с пришельцами русские. Заглушив мопед, он аккуратно прислонил его к дереву и, сняв карабин с предохранителя, кинулся за бронемашиной. БМП уверенно катила в глубь развалин, тяжело переваливаясь через бетонные завалы и кучи битого кирпича. Джесси крался следом за машиной, сжимая карабин и надеясь, что его не заметят. Неожиданно машина остановилась, и из десантного отделения выскочил мощный, мускулистый пёс. Следом за собакой из машины выбрался мужчина средних лет с автоматом в руках и, оглядевшись, что-то тихо сказал, заглядывая в машину. Словно повинуясь его команде, из десанта начали выскакивать люди с оружием. Не обращая на них внимания, пёс старательно втянул воздух широкими ноздрями и, повернувшись, медленно потрусил в сторону ближайшего дома. Точнее, того, что от него осталось. Человек, вышедший из машины следом за собакой, решительно двинулся следом за псом, внимательно наблюдая за каждым его движением. Охотничий инстинкт Джесси выбил барабанную дробь, и он, присев за вывернутым из земли пластом асфальта, замер, не сводя с людей настороженного взгляда. Неожиданно пёс, только что старательно помечавший какую-то арматурину, торчавшую из кучи бетона, стремительно метнулся вперёд, и развалины огласились визгливым свистом ксеноса. Человек, шедший за собакой, сделал шаг в сторону, и вскинув автомат, дал короткую очередь в призрачно мерцающий контур пришельца. Собака, отскочив в сторону, яростно зарычала на умирающего ксеноса, но бросаться больше не стала. Рассыпавшиеся цепью стрелки быстро добили обнаруженного пришельца и, едва они успели развернуться, как из соседних развалин в них полетели смертоносные лучи.