Багровый роман

Я лишь улыбаюсь мистеру Уокеру и его очередному цитированнию моей любимой книги. В его словах всегда таится скрытый подтекст. Иногда они носят философский характер, а иногда помогают справиться с внутренним страхом или даже гневом. Он умеет подбирать правильные слова и формулировки, которые придают достаточно сил, чтобы поверить в себя и отбросить все сомнения, живущие в голове.

Попрощавшись со мной, Уокер размеренно направляется прочь, а я смотрю ему вслед, размышляя о том, что нужно доделать работу к началу собрания.

Под конец рабочего дня я корректирую отчет о проделанной редактуре и вношу последние правки в эпизоды, которые хочу закончить сегодня. Погода за окном стремительно портится, начинается сильный ветер с дождем, но это ничуть мне не мешает. Через открытую форточку проникает прохладный ветерок, задевает ближайшую стопку бумаг с рукописью, отчего та тихо покачивает верхними листочками. Добавив последнюю правку и нажав Еnter, я отправляю в печать готовый отчет. Офис пустеет, коллеги постепенно расходятся по домам, оставляя работу на завтра. Мне же никогда не нравилось оставлять дела на утро, ведь если можно сделать все сейчас, то почему бы и нет?

Принтер нехотя выплевывает листок и глухо трещит. Подойдя к нему и забрав из лотка готовый отчет, я оборачиваюсь и испуганно вскрикиваю от неожиданности:

– Боже мой, мистер Райт! Зачем так пугать?

Практически вплотную ко мне стоит Фредди. «Твою же мать! В могилу сведет своими подкатами!» – мысленно чертыхаюсь я, а он строит миленькую ухмылочку и сообщает:

– Это всего лишь я, но ты могла бы называть меня и так. Я не против.

Его взгляд падает на мои губы, он бурчит что-то нечленораздельное, я не могу разобрать ни слова.

– То есть, мистер Райт, вы подтверждаете тот факт, что вы ограниченны и умны, как пень в лесу, и до вас мало что доходит? – вопросительно подняв бровь, уточняю я и огибаю его, чтобы стремительным шагом вернуться к столу.

«Сколько в этом придурке самоуверенности? Каждый раз получая отказ, он пытается снова и снова. Это превращается в цирк на колесиках, от которого моя психика точно скоро поедет».

Фредди мгновенно поворачивается и медленными шагами, словно кошка на охоте, начинает подходить ко мне сзади.

– Я смотрю, Ее Величество Оливия любит изображать недотрогу?

Услышав последнее, я изо всех сил пытаюсь сдержать смешок. «Какую, к черту, недотрогу?» – думаю я и, пока он целеустремленно приближается ко мне, пробую сообразить, как бы побыстрее от него избавиться.

– По офису ходит слух, что непревзойденный Фредди Райт – дамский угодник и может любую женщину влюбить в себя по щелчку пальца, – выдавив это из себя, я стараюсь унять дрожь в голосе и сделать вид, что не обращаю внимания на сокращение дистанции между нами.

– Разве это плохой слух? – спрашивает непрошеный ухажер, снова вплотную подходя ко мне, отчего я чувствую на шее его дыхание, подавляя приступ тошноты.

– Слух неплохой, – соглашаюсь я, поворачиваюсь к нему лицом и встречаюсь с ним взглядом.

Он не может отвести глаз от четких очертаний моих губ. «И чем же они его так пленили? Неужели он фантазировал что-то прямо сейчас?» – слегка поморщившись, задаюсь я вопросом, а он как завороженный продолжает смотреть на меня. Мое дыхание достаточно прерывистое, и мне видно, что кровь приливает к его щекам. Он вытягивает шею, чтобы поцеловать меня, но я прерываю его, громко заметив:

– Но, к великому сожалению, вы напоминаете мне венский стульчик[2].

Фредди замирает на месте. Его губы кривятся недовольной улыбкой, а в глазах застывает недоумение. Растерявшись, он выглядит настолько глупо, что я не сдерживаюсь и хохочу, звонким голосом добавляя:

– Хорошей охоты, мистер Райт!

Я шагаю в конференц-зал, где уже через несколько минут начинается совещание. Вдогонку я улавливаю что-то невнятное, вроде «я подожду тебя здесь» или что-то в подобном роде. В тот момент я испытываю маленькую радость от победы, одержанной под натиском навязчивости этого поэта-купидона.

Подходя к месту собрания, я слышу знакомые голоса и замедляю шаг. Один звучит спокойно, это размеренный, мягкий, немного прокуренный баритон. Второй же принадлежит женщине и разбавляется ее звонким хохотом, что кажется наигранным. Мне сразу становится понятно, кто ожидает меня за дверью. «Майкл Ким и Маргарет Росс», – приходит ко мне осознание, которому я не слишком рада.

Глава 4

Майкл

Мне нравится, что Маргарет понимает меня с полуслова. Наверное, это единственная женщина, которая может понять и принять все мои капризы. Дело даже не в ее мудрости и отзывчивости, а в ней самой. Она словно мое отражение, только более женственное и мягкое, а еще совершенно невспыльчивое. Мы всегда можем найти общий язык, а сама она подчиняется мне и боготворит меня, но только не как автора, а как мужчину. И, черт возьми, мне это нравится! Именно поэтому я немного грущу, что наши деловые отношения подходят к концу.

Маргарет старше меня на семь лет и имеет куда больший багаж знаний, чем я. Устроившись друг напротив друга, мы с теплотой вспоминаем время, когда кропотливо работали над редактированием моих рукописей.

– И вот я говорю тебе: «А почему убийца носит кафтан, а не орден куртуазных маньеристов?» А ты такой: «Ну не всем же одеваться по моде, как мне!» – говорит она, и мы хохочем от радости и горя в унисон. Нас одолевают грустные эмоции, и только с Маргарет я в состоянии их выражать.

В какой-то момент раздается стук в дверь. Я поворачиваю голову и вижу на пороге Оливию Кларк – ту самую девчонку, которая будет работать со мной вместо Маргарет. «Кажется, я видел ее на весеннем корпоративе полгода назад», – слегка прищурившись, припоминаю я.

Она попалась мне на глаза, когда мероприятие только начиналось, причем совершенно случайным образом. Оливия вошла в зал на высоких шпильках, да еще и в очень сексуальном платье, поэтому ее просто невозможно было не заметить. К ней быстро оказались прикованы взгляды всех собравшихся мужчин, оценивших ее как добычу. Каждый из них растерзал бы девушку на месте, несмотря на все напускные приличия. Поглядывая по сторонам, я видел это и был полностью солидарен с ними. «Женщины всегда опасны, с ними нужно играть осмотрительно. Один шаг в сторону – и игра примет совсем другой оборот», – пришла тогда ко мне мысль. Весь тот вечер я грезил образом этой маленькой девочки, которая произвела на меня неизгладимое впечатление. «Кто бы мог подумать! Оливия Кларк, такая неприметная мышка у нас в офисе, но такая страстная дева вне его стен», – размышлял я в тот вечер, пожирая ее глазами.

В самый разгар корпоратива мы снова пересеклись. Я стоял у барной стойки и спокойно попивал виски, как вдруг появилась она. И едва только в поле моего зрения снова попала эта сногсшибательная красотка, в голове у меня снова вспыхнули самые откровенные фантазии. Ее огненные волосы были завиты в крупные локоны, которые растекались по шее так сексуально, что, стоя рядом, я едва не потерял над собой контроль. Из-за высоких шпилек ее ягодицы выглядели такими круглыми, что мне сразу же захотелось сжать их в своих руках. «И почему женщины так ходят не всегда?» – задавался я вопросом, а в голове у меня возникали различные эротические картины. Мое воображение быстро нарисовало мне, как можно накручивать ее роскошные волосы на кулак, чувствуя наше общее возбуждение, становящееся с каждой секундой все сильнее. «Должно быть, хорошо слышать ее стоны и вздохи и чувствовать запахи», – размышлял тогда я, ощупывая ее взглядом и не имея возможности прекратить думать о ней. Она выглядела просто бесподобно.

Мне хотелось еще немного продлить момент наслаждения собственными грезами, однако… нас прервал тот урод. Фрэнк или Фредди, кажется. Мне не запомнилось его имя, но, черт возьми, он испортил буквально все! В глазах Оливии хорошо читались страх и непонимание, поэтому мне пришлось взять ситуацию в свои руки. Мною двигало огромное желание отодрать ее, причем совершенно неважно, где. Я хотел ее, откровенно раздевал глазами и представлял, как она беззащитно стоит передо мной в одном кружевном белье и не знает, что делать дальше. Гадал, как подчинить ее себе и овладеть ею. Я увлекся своим желанием настолько, что не заметил, как она быстро удалилась обратно в огромную толпу людей, хаотично двигавшуюся под ритмы музыки. Просто растворилась. А с ней исчезли и все мои надежды…

Немного растерянно моргнув, я выныриваю из воспоминаний и вновь смотрю на девушку. За последнюю неделю Маргарет много чего рассказала мне о ней и о ее успехах. Последние меня не затронули, ведь, если быть откровенным, я до сих пор хочу Оливию в том элегантном черном платье. «Причем хочу сию же минуту!» – понимаю я, ощущая накатывающее возбуждение.

– Добрый вечер, Майкл, – приветствует меня объект моих размышлений, и ее голос звучит мягко и уверенно.

– Ага, привет, – отзываюсь в ответ.

– Оливия, присоединяйся к нам! – предлагает Маргарет и указывает жестом на свободный стул.

«Она всегда добра ко всем, но только мне не совсем понятно, почему», – мелькает у меня мысль, когда я бросаю взгляд в сторону своего редактора.

Оливия послушно заходит в конференц-зал, закрывает за собой массивную дверь и усаживается на указанное место. «Интересно, а в постели она тоже ведет себя послушно? Что-то есть в ней притягательное, но что именно, никак не могу понять», – продолжаю гадать я, внимательно разглядывая ее. На этот раз она одета весьма безвкусно: серая юбка чуть ниже колена, розовая блуза, помявшаяся за рабочий день, на плечи наброшен серый пиджак, что прибавляет ей возраст и выделяет сероватость лица. «А вот в обуви у нее вкус превосходный», – опустив глаза вниз, отмечаю я, не без удовольствия разглядывая классические туфли на шпильках графитового оттенка, которые визуально удлиняют ее ноги. В момент слабости, длящийся всего долю секунды, я ловлю себя на мысли, что хочу прижать Кларк лицом к массивному дубовому столу и услышать, как она умоляет меня остановиться. «Черт возьми, это возбуждает!» – сцепив зубы, прихожу я к выводу, но одергиваю себя.

Тем временем, разложив отчеты, она тихо спрашивает:

– Кофе? Чай?

– Если у тебя нет коньяка, то ты зря сюда явилась, – сухо отрезаю в ответ.

Как только Оливия открывает свой похотливый ротик, она начинает меня бесить. Ее голос оказывается приятным, но в данный момент я не хочу его слышать. «Оливия не только нарушила наш милый диалог с Маргарет, но и всполошила во мне прежние фантазии, тем самым разозлив меня. Маленькая дрянь!» – ругаюсь про себя, на миг прикрывая веки.

– Майкл! Не будь таким невежливым! – тут же сердито бросает Маргарет, постукивая ногтями по столу.

– Хороший коньяк подобен женщине, – откликаюсь я, резко переводя взгляд на Оливию и заглядывая в ее карие глаза. – Не пытайтесь взять его штурмом. Понежьте, погрейте его в своих руках, прежде чем приложить к нему губы.

Девушка смотрит на меня с каменным лицом, будто пропуская все мимо ушей. Поймав себя на мысли, что мне нравится ее покорность, я облизываю губы, продолжая смотреть на нее. И вот, секунду спустя, она заканчивает цитату, выданную мной:

– Уинстон Черчилль.

– А ты, я смотрю, мозговитая девочка, – отмечаю я, выдавливая из себя ехидную улыбку, после чего перевожу взгляд на Маргарет.

Последняя, демонстративно цокнув языком, принимается перебирать бумаги, которые подает ей Оливия. Что до меня, то я просто сижу и наблюдаю за девчонкой, бессовестно скользя взглядом по ее одежде и представляя, как раздеваю ее при свете дня. Изучаю ее мимику, жесты, взгляд. Ее ямочки на щеках будоражат меня, вызывая излишне бурные фантазии, которые я изо всех сил стараюсь контролировать. Нас разделяет всего пара метров, но мне кажется, что она совсем мне недоступна.

Во мне бушуют сомнения, я опасаюсь, что она примет заготовленную новость как должное. Мне хорошо известно, как она относится к моему творчеству, уже доводилось слышать, что она говорит обо мне. И все эти гадости, исходящие из ее ротика, до сих пор пробуждают во мне желание наказать девушку самым жестким способом.

Пока я наблюдаю за Оливией, в конференц-зал заходят финансовый аналитик Чедд Кармон, маркетолог Айша МакПолс, художник Питер Фродд и коммерческий директор Барри Уокер. Я пожимаю руки Чедду, Питеру и Барри.

– Ну что, господа! Я рад вас снова здесь видеть, в особенности в преддверии редактирования моей новой рукописи!

Все, кроме Оливии, доброжелательно улыбаются. Ее спокойное выражение лица раздражает меня. «Интересно, о чем она сейчас думает?» – гадаю я, бросив на нее быстрый взгляд.

– Майкл, я слышала, твои книги до сих пор никто не может перебить по продажам? – игриво обращается ко мне Айша.

– Очередной дополнительный тираж имеет место быть, – с улыбкой отзывается Маргарет.

– Мои книги популярны. Востребованы. Их хочет заполучить каждый, кто приходит в книжный магазин или заглядывает на интернет-площадку. Все потому, что они – олицетворение божественности, – уверенно сообщаю я.

– А у тебя самооценка не проседает, – сразу же язвит Айша.

– А ей проседать некуда, она слишком высоко находится. Может, дашь мне мастер-класс, как ее опустить? – интересуюсь я в ответ и начинаю сверлить ее взглядом, прекрасно зная, что ей это не нравится.

«Айша – ни рыба ни мясо. Внешне доска доской, которая при этом пытается выделиться из толпы ярким макияжем и волосами. В общем-то, даже если бы все пластические хирурги в мире попробовали сделать из нее красавицу, им бы это все равно не удалось. Слишком уж она уродлива, как снаружи, так и внутри. И при этом каждый раз хочет победить меня, осадить или подковырнуть, чтобы задеть мою самооценку. Ха! Ей, конечно же, не удастся это ни сейчас, ни в будущем», – улыбаюсь я с ощущением превосходства.

– Пожалуй, нет, – отвечает она и отводит взгляд в сторону.

Я чувствую сладкий вкус победы. «Кто бы сомневался, что ты сдашься, уродина», – фыркаю я про себя, теряя всякий интерес к беседе и отворачиваясь от Айши.

– Я очень надеюсь, что сегодня мы утвердим эскиз к твоей новой книге, – заявляет Питер.

«О, еще один объект раздражения на сегодня», – едва только услышав его голос, определяю я. Его постоянный энтузиазм бесит меня, причем так, что каждую конференцию у меня буквально чешутся кулаки и я едва сдерживаю себя, чтобы не врезать ему в челюсть. Питер – смазливый паренек, которому родители купили диплом, и он теперь занимает хорошую должность в самом крупном издательстве, хотя никакими выдающимися способностями к своим двадцати восьми годам он не обзавелся. «На кой черт Барри его вообще взял?» – думаю я, а вслух спрашиваю немного о ином:

– А ты что, опять решил удивить меня каким-то новым дерьмом?

В ответ он обиженно прищуривается и затихает. «Поделом! Зачем влезать в разговор, если знаешь, что будешь повержен, тупоголовый?» – пренебрежительно размышляю я, наблюдая за Барри.

Последний прижимает указательный палец к губам и задумчиво смотрит в окно, не говоря ни слова, пока присутствующие обмениваются любезностями. С Барри у нас хорошие отношения, я даже не побоюсь сказать, дружеские. Но он слишком мягко относится ко многим вещам, как мне кажется. «На его месте я точно поступал бы по-другому. Половина офиса давно нуждается в жесткой чистке – что ни отдел, то шлак. Впрочем, мне и без того хватает проблем…» – мелькает у меня мимолетная мысль.

Спустя минуту оживленную беседу прерывают его слова:

– Всем добрый вечер! Мы собрались тут не только для обсуждения редактирования твоей новой книги, Майкл.

Оперевшись на ручки кресла, он переводит взгляд на Оливию. Замечая последнее, я демонстративно принимаю отстраненный вид, будто меня совершенно ничто не интересует. Несмотря на это, мой внутренний голос вопит и пытается вылезти наружу, чтобы самому сообщить этой маленькой дряни о том, что теперь ей предстоит работать со мной и моими романами. Я предвкушаю ее реакцию, взгляд и эмоции, которые должны последовать за словами Уокера. «Было бы куда лучше, если бы я сообщил ей все наедине. Что бы я тогда увидел? Страх? Непонимание? Агонию?» – гадаю я, наблюдая за девушкой из-под опущенных век.

Мне известно, что способности Кларк в редактировании и отборе новых романов безупречны, однако помимо нее у меня на примете есть и другие сотрудницы. Что до Маргарет, то она давно настаивает на ней, потому что считает, что мы сработаемся. Я вспоминаю ее утверждение, что характер у Оливии весьма покладистый, но мне кажется, что эта тихая лошадка может задать жару всем, если ее как следует завести. «Хотя ей многому придется научиться, прежде чем она сможет быть такой же, как Маргарет. Ведь никто не говорил, что работать с гениями легко».

Я расслабленно откидываюсь на спинку стула.

– Марго, быть может, ты начнешь? – предлагает Барри Уокер.

– В общем… – Маргарет делает небольшую паузу, набирает в легкие воздух и продолжает: – В общем, у нас в издательстве открывается новая подредакция, которая будет нацелена на нехудожественную литературу.

Глаза Оливии замирают на ней, а сама она внимательно прислушивается к словам руководительницы. Я вижу ее размеренное дыхание, как поднимается и опускается ее грудь. Руки девушки сцеплены в замок – по всей видимости, она переживает за свои отчеты. Все остальные уже в курсе новости. Маргарет хотела рассказать и ей тоже, но я настоял на том, что имею право присутствовать при оглашении этих новшеств. Мне необходимо увидеть ее реакцию и понять, готова ли она стать главным редактором моих книг. И пока Маргарет объясняет, какие из моих работ будут в приоритете в первых печатных планах, Оливия продолжает неотрывно смотреть на нее. «Бедная маленькая девочка! Как она будет работать со мной, когда ей противны мои романы? Чем она будет себя убеждать, продолжая выполнять обязанности? Деньгами? Карьерой? Похоже, начинается захватывающее представление!» – с легким азартом понимаю я, довольно усмехаясь.

Маргарет заканчивает речь и передает слово Барри Уокеру.

– Подытожив все сказанное, объявляем, что должность главного редактора остросюжетной литературы и редактора Майкла Кима переходит к Оливии! – сообщает он, и воцаряется полная тишина.

«Бум-бам-бам!» – мысленно добавляю я к общей картине грохот взрывов и пристально смотрю на Кларк, чтобы не упустить ни единой эмоции. Ее глаза стекленеют, она прикусывает щеку с внутренней стороны. Мышцы на лице девушки напрягаются, а все до единого присутствующие смотрят исключительно на нее и ждут, когда она придет в себя. Пара мгновений, и она переводит испуганный взгляд сначала на Маргарет, а потом на меня. В ее карих глазах читаются и радость, и обида, и страх. И признаться, больше всего меня интересует последняя эмоция. «Чего ты боишься, бедная овечка? Что серый страшный волк тебя съест?» – иронично задаюсь я вопросом, слегка приподнимая бровь.

– Это прекрасная новость! – лукаво восклицает Питер и срывается с места, чтобы обогнуть стол и обнять Оливию за плечи. – Я так рад за тебя!

«Господи. Тошнотворное зрелище. Что за телячьи нежности?» – с неодобрением отвожу я глаза в сторону.

– Угу, поздравляшки! – сухо поддакивает Айша.

– Я… – с трудом выдавливает Оливия, у которой, по всей видимости, пересохло в горле. – Я буду очень рада занять эту должность.

Барри Уокер тихо вздыхает, а мне кажется, что для него это решение было сложным. «Как-то раз, еще перед тем, как утвердить Оливию на эту должность, мы общались с ним, и он, несомненно, переживал за нее. Ему эта девушка как дочь, которую он безгранично любит. Барри часто упоминает в разговоре способности этой юной леди, которая за три года работы в его издательстве сделала невозможное. Продажи книг той самой серии, которую она подняла с колен и теперь курирует, показывают очень хорошие результаты. Если не ошибаюсь, ей приходилось работать напролет дни и ночи», – вспоминаю я, косясь в сторону коммерческого директора.

– Ну что ж, Ви. Тебе придется изрядно потрудиться, чтобы мои книги вышли на новый уровень продаж, – говорю я девушке.

– С вами, авторами, поладить легко, если вы любите детей, – отвечает она и смотрит мне в глаза, облизывая пересохшие губы.

«Вот дрянь! Ее колкие слова как мед для моих ушей. Прям ходячий цитатник!» – мысленно восхищаюсь я ее стойкостью.

– А она не промах! – игриво подмечает Чедд.

– Будь осторожна в своих желаниях, юная леди, – с ехидной улыбкой предупреждаю ее.

– Оливия, я введу тебя в курс дела, чтобы ты понимала, над чем в первую очередь необходимо рабо… – начинает Маргарет, но я перебиваю ее и заявляю:

– Я сам введу ее в курс дела. Так она ближе познакомится с моим творчеством и некоторыми аспектами редактуры. – Сделав небольшую паузу, я с улыбкой добавляю, повернувшись к своему теперь уже бывшему редактору: – Не волнуйся, Олли справится. В противном случае мне придется ее убить.

Все в кабинете вмиг замолкают. «Кажется, моя шутка заставила их испугаться. Интересно!»

Маргарет натянуто улыбается и восклицает:

– Надеюсь, что до этого не дойдет! Я рада, что Оливия согласилась на эту должность!

Встав со своего места, она подходит к Кларк и обнимает ее за плечи. Последняя слабо улыбается в ответ, все еще переваривая новость.

А я не могу понять, почему она ничуть не засомневалась при ответе. «Девчонка же ненавидит мои книги и знает, что поступает на место Маргарет, где ей придется работать со мной. Может, она втайне грезит об этом? Мысль об этом, конечно, очень приятна моей самооценке, да и интерес к личности нового редактора изрядно подпитывает, однако…» Я бросаю на нее очередной взгляд.

– Все отчеты, которые ты принесла сегодня с собой, можешь передать Маргарет. Она распределит эту работу по другим коллегам, – говорит Барри. – Сейчас твоя первостепенная задача – изучить и составить график редактирования новой рукописи Майкла, чтобы мы смогли уложиться в сроки.

– Я поняла, – отвечает Оливия. – Когда приступать?

Я вполголоса смеюсь. Все-таки я не ошибся в Оливии и ее страсти к работе. Ей нравится зарываться в текст и править работы авторов, чтобы потом с гордостью наблюдать за хорошими продажами. Ах, милая, милая! Ты даже не представляешь, в каком предвкушении я сейчас!

– Я сообщу, когда будет следующая встреча, – сухо говорю я, беру стакан с водой и отпиваю глоток.

– И когда же мне ждать вашего благословения, Майкл?

Ее резкий вопрос застает меня врасплох. Оливия облокотилась о спинку кресла и теперь буравит меня взглядом. Серый пиджак слегла оголил ее мятую блузу, под которой проглядывается очертание бюстгальтера.

– Воу-воу! Смотрите! – восклицает Чедд. – Кто-то выпустил коготки?

Айша и Питер лукаво улыбаются шутке Чедда. Святая троица, кажется, хочет переключить внимание на себя.

– Я еще не дописал последние главы. Как только они будут готовы, ты сможешь приступить к работе.

– Хорошо, – соглашается Оливия.

– А вот я, – перебивает нас Питер, – сделал эскиз обложки для новой книги!

Он протягивает мне папку с листами.

– Пускай Оливия взглянет, – обрываю я его надежду.

Питер с грустью смотрит на меня.

– Когда ты перестанешь быть таким?

– Каким?

– Засранцем!

– Ты хотел сказать, сволочью? – уточняю я.

– Нельзя так выражаться при дамах, Майкл! – восклицает Питер.

– Не думаю, что это слово их удивит. Может быть, от таких выражений можешь упасть в обморок ты, мягкотелый?

– Надрать бы тебе задницу! – фыркнув, Питер отдает папки Оливии и отворачивается к окну.

– За что, мне интересно?

Вот теперь, Питер, ты не просто раздражаешь меня. Я уже представил, как выбиваю тебе зубы, которые с треском сыплются из твоего рта на асфальт. Как ты, дохлый глист, отмахиваешься от моих кулаков, задыхаясь в своих же кровавых слюнях.

Я выхожу из конференц-зала самым последним – слишком увлекся, листая ленту в соцсети и читая хвалебные отзывы про себя. По пути я замечаю Оливию, которая неподвижно сидит на своем месте, сложив руки на коленях. Остановившись за стеклянной перегородкой, разделяющей коридор и отдел остросюжетной литературы, наблюдаю за ней. В профиль очертания ее лица напоминают мне мою бывшую жену, с которой я разошелся не так давно. Задумавшись, провожу взглядом по ее шее, плечам и небольшой груди. Пытаюсь угадать, о чем она думает и какие чувства испытывает. Понимаю, что мне хочется спросить ее об этом, но вижу Маргарет. Она подходит к ней и начинает разговор, поэтому я отбрасываю свои намерения прочь. «Да, для Оливии сейчас наступят сложные времена. Ей нужно многому научиться, прежде чем мы сможем сработаться. Более того, ей придется подчиняться мне и учитывать все аспекты моей работы с Маргарет». Издав бесшумный смешок, двигаюсь дальше по коридору, оставляя девушек наедине.

Кабинет Уокера – очень просторное и светлое место. И оно мне нравится. Наши вкусы с Барри насчет интерьера полностью совпадают.