Невинность за свободу

Сейчас, даже когда он просто смотрит в мою сторону этим плотоядным взглядом, я хочу умереть! Я не вынесу большего!

Бросившись в ледяную воду, я заплыла под небольшой водопад. Тяжёлые потоки воды, больно обрушиваясь на мою спину, помогали немного успокоиться.

– Значит, Ева – первородная грешница? Да только родители нарекли меня Эвитой! Все в деревне пляшут под дудку этого деспота! Запугивает меня? Было бы чем, – выла я в голос. – С детства привыкла уже к этой травле и издевательствам! Боюсь меня не удивить ещё сильнее! Разве что… убьют… Тем лучше! Отправлюсь к родителям. Для них я всегда была лучиком счастья, а никакая ни Ева – дитя порока, – теперь я тихо плакала, чувствуя, как боль от побоев отступает в холодной воде. – Почему они не сбежали из этой чертовой деревни? Гадкий старикашка! – я сжала дрожащие кулаки. – Если бы он не изводил моих бедных родителей самой тяжёлой работой в деревне, они бы ещё были живы. Бездушный демон, в обличие мерзкого трухлявого пня! Мало того, что теперь заставляет меня выполнять обязанности родителей, так ещё и решил повесить на меня, как он говорит, долг моей матери! – я в ужасе металась под холодными потоками. – Нужно бежать. Если бы ни этот умирающий странник, меня бы уже здесь не было. А в итоге он вовсе и не похож на умирающего, кажется вполне себе в порядке. Да и умирающие не лезут целоваться к первым встречным, – пробормотала я, невольно приложив руку к губам. – Должно быть, он блаженный, – продолжала недовольно бубнить, однако неожиданно почувствовав необъяснимый прилив тепла, возникший где-то внизу живота и неторопливо расползающийся по всему телу до самых кончиков, замёрзших в ледяной воде, пальцев.

Я ведь уже было подумала, что он мёртвый. Такой холодный. Но когда он… набросился на меня, показалось, будто даже земля вокруг нас вдруг воспламенилась.

Я тряхнула головой. Должно быть, от испуга фантазия разыгралась.

Плечи до сих пор ноют. Дотащить его в деревню было не просто. Экий верзила. Мог бы уж хотя бы спасибо сказать. А меня ещё побили из-за него. Так и делай добро…

Я подняла глаза, вглядываясь в звездное небо. Темнота была столь непроглядной, что звёзды казались ослепительно яркими. Мама рассказывала, что в большом мире звёзд почти не видно. Должно быть, из-за этого она смогла полюбить это ужасное место.

На смену калейдоскопу эмоций пришло необъяснимое умиротворение.

Надеюсь, вы где-то там, среди звёзд…

Кажется, я уже решила, как избавиться от нежеланного замужества с жестоким стариком. Я перевела невидящий взгляд туда, где едва виднелся исток водопада.

– Я ведь могу отправиться к вам? – крикнула я, снова воздев глаза к небу.

Глава 3

Омерзительное послевкусие презрения, оставленное разговором со смертным, вызывало у Архонта злость.

В своих тяжелых мыслях о том, стоит ли после восстановления сил спалить к чертям это место, он выбрел из деревни, и уже собирался было повернуть обратно, в поисках таинственного создания под абсолютно неинформативным именем Ив, когда вдруг услышал поблизости грохот воды.

Он секунду поколебался, но принял решение, что впустить в дом чистого чужестранца людишкам будет куда проще, нежели незнакомца, по виду которого, можно было подумать, что он только что выбрался из преисподней.

– Значит водопад, – выдохнул Эйден, и ускорил шаг, желая поскорей уже смыть с себя кровь своих слуг, покоящихся теперь на дне местной реки, берущей своё начало из величественной Амазонки.

Темнота была непроглядная, но чуткие инстинкты Архонта в этот раз не подвели и довольно быстро привели Эйдена на каменистый берег водоёма. Скромный водопад сиял в лунном свете, а мириады звёзд словно рябили на водной глади.

Стянув с себя всю одеревенелую от грязи и земли одежду, Высший вошёл в холодную воду.

– Так-то лучше, – выдохнул он, удовлетворённый возрастающим ощущением чистоты.

– Я ведь могу отправиться к вам? – услышал он вдруг отчаянный крик, заглушаемый биением водопада, и, затаив дыхание, вглядывался в темноту. – А вот и десерт, – пробормотал он и холодно ухмыльнулся, предвкушая, наконец, долгожданную подзарядку, но так ничего и не разглядев во тьме, Архонт, словно змей, двинулся в сторону шумных водяных потоков, туда, откуда, по его мнению, донёсся девичий голос. И лишь подплыв на расстояние в пару метров, он, наконец, увидел бледный силуэт на фоне темных скал.

Высший замер, словно хищник, изучая цель, приглядываясь.

– Это она… – Эйден довольно сощурился, – девчонка, которую возжелал старик.

Смертная по пояс стояла в воде, тогда как верхнюю часть ее обнаженного тела скрывали чёрные волосы, в темноте ночи, казавшиеся особо контрастными на фоне светлой кожи.

Рассчитывая на свою природную притягательность, которая не позволяла обычно женщинам устоять перед Архонтами, Эйден, не задумываясь, двинулся вперёд. Словно призрак Высший тихо вынырнул из воды, и выпрямился в полный рост, прямо за спиной, все ещё ничего не подозревающей, девушки.

«Славная добыча, – он оценивал очертания мягких изгибов. – Ей даже повезло, что из всех хищников она встретила именно меня. Я, по крайней мере, хотя бы оставлю ее в живых».

Он сделал последний шаг, отделяющий его от жертвы. Коснулся светлой кожи, и едва не задохнулся от невероятно яркой энергии смертной.

Девушка оторопела от страха, когда рука Высшего скользнула по тонкой талии. Темная головка боязливо склонилась, видимо, пытаясь понять, что за зверь поймал ее.

Эйден ощутил, как ужас завладел всем ее естеством.

«Все верно, девочка. Страшнейший из всех хищников…»

Моментально пресекая попытки побега, горячие руки Архонта сомкнулись жестким кольцом на теле жертвы.

– Ой, мамочки! – завопила она, изо всех сил пытаясь вырваться.

Смертная билась в его руках, царапалась и старалась извернуться, чтобы укусить захватчика, но он оставался непоколебим, словно гигантский питон. Пустив в ход все имеющиеся у неё в запасе силы, девушка, лишь оттягивала неизбежное, потому что Эйден ни на секунду не дрогнул. Для него ее жалкое сопротивление казалось сродни попыткам маленького кролика, выбраться из удушающего кольца змеи. Его объятия были мощными, словно скала. Высший просто выжидал, когда девушка выдохнется, и поддастся, наконец, природным чарам Архонтов, немного раздражаясь, что из-за длительного пребывания без энергии теперь все его силы не работают должным образом.

– Я невеста старейшины, – закричала вдруг девчонка, видимо, желая использовать все возможные способы спастись. – Он накажет тебя!

Эйден отчасти понял смысл ее слов, но от него не утаилось и то, с каким отвращением девушка говорила о своём статусе.

Он усмехнулся:

– Вряд ли это могло бы тебе как-то помочь, – ответил он на ломаном русском, и смертная вздрогнула в его объятиях, замерев на мгновение, видимо, никак не ожидая услышать голос чужестранца. – Да и не похоже, что ты сама в восторге от этого факта.

Дьявол! Нужно было бросить его в лесу! Притащила беду на свою голову…

Но сейчас он прав. При имеющемся раскладе, угрожать браком со старейшиной никак не поможет. Старик побоится навредить чужаку. Ведь за ним могут прийти другие люди из большого мира.

Я вновь вздрогнула, когда человек за моей спиной снова заговорил:

– Неужели найдётся мужчина, который откажет себе в удовольствии насладиться тобой, из-за какого-то жалкого старикашки? – его голос звучал уверенно, заставляя меня окончательно терять надежду на спасение.

Я замерла, переставая сопротивляться:

– Целая деревня, – трясущимся голосом проговорила, вздрагивая в попытках унять истерику. – И вам несдобровать, покуда он узнаёт…

Горячие руки вдруг ослабили хватку и принялись осторожно поглаживать мою кожу. Я поежилась.

– Я сожгу к чертям его мерзкую бороду, если он посмеет сказать, что ты принадлежишь ему, – мужчина почему-то усмехнулся, тогда как я, невольно прикрыла глаза, в красках представляя, как борода чертового старика полыхает словно факел. – Судя по всему, ты и сама не прочь на это посмотреть, – будто подслушав мои мысли, сказал чужак.

О, да! Я бы насладилась его мучениями!

Мужчина за моей спиной удовлетворенно выдохнул, и моего плеча вдруг коснулись горячие губы.

– Нет-нет! – завопила я, снова начиная брыкаться. – Зачем вы это делаете?

– Весьма странный вопрос, – прошептал он, стиснув покрепче мое тело, продолжая оставлять влажные поцелуи на плече, приближаясь к шее. – Хочу, чтобы ты подарила мне незабываемые эмоции, – его рука скользнула по моей груди, прикрытой длинными волосами, и крепко вцепилась в горло. – В мои планы не входит насиловать тебя. Думаю, скоро ты и сама перестанешь сопротивляться. Если конечно ты не бережешь себя для того старикашки или может для кого-то ещё?

Я снова замерла в растерянности.

Насиловать?

Попыталась подобрать перевод для этого слова.

Кажется, это должно предполагать боль? Но пока, если опустить страх, я ни чувствую ничего, кроме чего-то похожего на смущение от того, что мужчина прикасается ко мне.

Чужестранец тоже замер, будто оставляя мне возможность принять решение.

Слезы, вызванные страхом, все ещё лились ручьём, однако почему-то ко мне пришло смирение.

– О чем ты думаешь сейчас? – как-то уж слишком заинтересованно для маньяка спросил незнакомец.

– Не могу понять, что вы делаете, и стоит ли мне бояться, – без обиняков ответила я.

– Не бойся. Это точно не та эмоция, которую я хотел бы сейчас получить. Судя по тому, что ты не понимаешь, что я делаю, могу предположить, что ты ещё невинна. И раз старик ещё не добрался до тебя, мне будет вдвойне приятно избавить это тело от бремени непорочности. Охотно оценил бы лицо этой ветоши, когда он обнаружит… «пропажу».

Похоже этот мистер умелый манипулятор.

Видимо он уже понял, что я готова на все, лишь бы избавить себя от навязываемого брака. Это было слишком очевидно. Я даже не могу сдержать отвращения в голосе, когда говорю об этом.

Я шокировано выдохнула, когда, наконец, поняла, насколько прав чужак: я не могла осуществить план мамы, лишь потому, что никто из деревни не решился бы даже взглянуть в мою сторону без разрешения старика. Но теперь у меня есть шанс.

Чужестранец.

Его не смогут наказать. И мне даже не придётся выходить за него замуж. Всего раз потерпеть, пока он… исполнит задуманное, и это избавит меня от мучений длинною в жизнь. Ведь старик не потерпит рядом с собой, как он выражается, «грязную девку». Даже если он решит убить меня за распущенность – не страшно. Все что угодно лучше, чем стать женой старейшины!

– Судя по твоей сосредоточенности, ты решаешь какую-то сложную задачу, – холодно сказал мужчина. – Здесь даже не о чем думать. Просто покажи, как он прикасался к тебе, и я сотру воспоминания об этой рухляди с твоего прекрасного тела.

Я в очередной раз поежилась и тихо всхлипнула.

Все, чего я хотела, это выбрать сама своего мужчину…

Чем на всю жизнь обречь себя на брак с деспотичным стариком… я выбираю один раз отдаться чужестранцу, с которым больше никогда в жизни не встречусь!

Незнакомец выжидал, позволяя мне обдумать все.

Дрожащей ладонью я неуверенно взяла его за руку, ощутив под пальцами крупные вздутые вены, и медленно приложила ее к своей щеке:

– Отсюда, – бормотала я дрожащим голосом, давясь от слез, которые никак не желали униматься, – и вниз, – я неторопливо потянула его ладонь по своей шее, будто действительно стирая следы прикосновений мерзкого старикашки, – и здесь, – прошептала я, оставляя наконец горячую ладонь мужчины на своей груди.

Эйден, прислушивался к эмоциям девушки, не отнимая своего горячего рта от ее плеча и когда она взяла его руку в свою, покорно подчинился ее действиям.

Факт, что ему досталась святая невинность, особенно будоражил кровь Высшего. Ведь девственница – просто кладезь энергии для Архонта. Не постоянный Источник, конечно, зато весьма «питательный». Теперь Эйдену стало понятно, откуда в этой хиленькой смертной столько эмоций.

Он осторожно сжал упругое полушарие, отчего девушка, судорожно выдохнув, подалась вперёд.

– Теперь ты будешь помнить только о моих прикосновениях, – потянувшись, прошептал он ей на ухо, и удивился, заметив, как вторая его рука, лежавшая на бедре девушки, вдруг заискрилась без его на то желания.

Он резко развернул смертную к себе лицом, чтобы она не успела ничего заметить. Девчонка очень кстати прикрыла заплаканные глаза, и Эйден мягко погладил нежную щеку.

– Тебе нечего стыдиться, – сказал он, желая развеять ее горькие чувства. – Раз в деревне нет человека, который захотел бы обладать тобой, я буду твоим единственным мужчиной, – сказал Архонт, в удивлении наблюдая, как под его пальцами на бледной коже сверкают искры, словно звездная пыльца. – Пусть всего раз…

– Сделайте это быстро, – выдавила она.

– Этого я обещать не могу, – охрипшим голосом ответил он, непонимающе наблюдая за чарующим зрелищем.

– Будет больно? – все ещё дрожала девушка.

– Думаю, это будет потрясающе… для меня, – он облизал губы в предвкушении хорошей подзарядки и, зарывшись пальцами в темные густые волосы девушки, слегка притянул ее к себе, коснувшись своим горячим ртом соленых влажных губ.

Смирение.

Это немного не то, чего ожидал Архонт. Обычно его поцелуи вызывают у женщин вожделение, восторг, сладостное предвкушение, да много ещё чего, но никак не смирение, будто она просто терпит, когда он закончит.

Хотя, по всей видимости, так оно и было.

Высший не привык добиваться девушек, а уж тем более, ему нечасто приходилось брать их против воли, ведь едва ему стоило осчастливить смертную своим взглядом, как любая, даже самая стойкая и горделивая человеческая самка, уже сама желала получить расположение холодного Архонта, любым способом.

Эйден немного задумался, вспоминая как Рэм, рассказывал ему, что есть смертные, которые устойчивы перед притягательностью Архонтов. Их мало, но они, по словам брата, существуют. Это девушки, испытывающие истинную любовь к другому мужчине. Рэми отчаянно пытался доказать брату, что лично встретил одну такую, и якобы она была настолько сконцентрирована на предмете своего воздыхания, что будто вовсе и не замечала никого вокруг, и смотрела на великого Архонта, как на обычного бармена.

Тогда, выслушав брата, Эйден рассмеялся, что бывает крайне редко, ведь он считал, как и многие Архонты, что любовь это лишь плод воображения людишек. Такого чувства просто не существует! Уж сколько веков Высшие собирают энергию, и каждый раз, за словом «любовь» прятались совершенно иные эмоции. И стоило Архонту лишь глянуть в сторону «влюблённой» смертной, как она тут же забывала о своих «высоких чувствах» и мчалась в объятия Высшего.

Бывало, конечно, когда кто-то из братьев, как и Рэм, рассказывал о новой, неведомой ранее энергии, но сам Эйден ещё ни разу не встречал подтверждений реального существования этого явления. Однако сейчас, глядя, как девчонка в его руках все ещё не поддаётся его силе, засомневался в несокрушимости своих взглядов.

Не прерывая поцелуя, Эйден открыл глаза, чтобы понять, что не так с этой смертной и обнаружил, что в ее волосах играют едва заметные искры от его пальцев. Он залюбовался на секунду потрясающим зрелищем: влажные темные волосы с проблеском красных искр от запутавшихся в них пальцев, темные нахмуренные бровки на бледном лице, едва ли не светящемся в тусклом лунном свете, на фоне грохочущего водопада – девушка, казалась Эйдену каким-то неведомым мифическим созданием.

Только сейчас он понял, что возбуждён до предела и от осознания этого факта, в его душе стало разгораться пламя, которое Высший принял за ярость, из-за неспособности контролировать свое тело, свои способности, и… девушку, которую он возжелал.

Архонт довольно грубо прихватил девчонку за шею и слегка прикусил ее губу, вынуждая, наконец, поделиться с ним хоть какими-то эмоциями кроме раздражающего смирения.

Не сработало. Девушка, выдавив жалкую крупицу удивления, снова собрала все своё самообладание.

Тогда Высший прервал поцелуй и, грубее впившись пальцами в хрупкую шею, заставил девчонку запрокинуть голову.

– Какого черта? – тихо выругался он, пытаясь рассмотреть смертную в своих руках, не в силах справиться с жаром в душе, который заставлял его задыхаться, когда вдруг увидел, как влажные волосы девушки вспыхнули. Совершенно сбитый с толку бесконтрольно пробудившейся силой, он сгрёб смертную в охапку, заставляя ее обвить ногами его бёдра, и вступил под потоки водопада, желая предотвратить незапланированную инквизицию над этой ведьмой, что умудрилась сбить с толку бессмертного.

Слегка остудившись, он сделал шаг под водопад к пещере, не рискуя пока уходить от него слишком далеко.

Эмоции девушки будто разморозились от неожиданно обрушившейся на нее воды, и снова сумбурно повалились на Эйдена.

Высший, воспользовавшись растерянностью смертной, решил расшевелить фригидную девчонку: грубо сжав упругий зад под водой, он тесно прижал ее к себе, вжимая своё желание в расщелину между ног девушки.

Девчонка вздрогнула и зарезала, норовя отстраниться:

– Такой твёрдый? – шокировано пролепетала она, вглядываясь в темноту.

Архонт, что обычно не смеётся, вдруг хохотнул:

– Иначе ничего не получится, – его невероятно интриговала эта ее неопытность. Желание, и без того каменным колом стоящее между ними, усиливалось с каждой секундой все больше.

Высший слегка склонил голову и поцеловал острую ключицу, почти не видимую в темноте, его губы направились ниже, подбираясь к вершине небольшого холмика. И наконец, нетерпеливо схватив губами упругий сосок, почувствовал облегчение, получив бурный всплеск неведомых ранее девушке эмоций. Струящаяся из неё энергия была чистейшая, словно вода в горном источнике. Высший даже попытался было вспомнить, когда пробовал нечто подобное, но ненасытность мешала ему соображать. Посасывая нежную плоть, он неосознанно сжимал смертную теснее, отчаянно желая впитать как можно больше этой чистоты, покуда ещё не пришло время навсегда лишить девушку непорочной энергии.

Эйден и не заметил, как миллионами маленьких фейерверков снова искрилась бледная кожа под его ладонями. Он хотел заполучить как можно больше эмоций, однако не в силах устоять перед вожделением, слегка склонился и направил свой раскалённый член в нежные врата.

Девушка невольно застонала, когда ее медленно стало распирать изнутри.

– Нет-нет, – шептала она испуганно. – Я ещё не готова!

– Готова, – безотказно отозвался Архонт, ловя ее протесты губами, и жестко удерживая ее бёдра.

Она принялась извиваться, не осознавая, что таким образом только усугубляет положение, в котором оказалась. Высший дал ей возможность ещё немного помучить себя, но боль в чреслах не позволяла уже сдерживаться. Поэтому уже через мгновение, больше не в силах томится в предвкушении, он жестко притянул бедра девушки к себе.

Пронзительный крик, казалось, затмил даже шум водопада, и смертная обессилено обмякла в руках Архонта. Он замер, в попытке совладать со сбившимся дыханием, но и не решаясь пошевелиться. Если бы Эйден не ощущал сейчас мощный прилив ее мучительной энергии, то подумал бы, что смертная потеряла сознание.

Чувствуя нестерпимую пульсацию внизу живота и отток болезненной волны исходящей от девушки, Эйден подался бёдрами вперед, проникая ещё глубже в хрупкое тело.

– Нет, пожалуйста, – закричала она, вдруг оживившись, и принялась изо всех сил выворачиваться от удерживающих ее рук.

Однако Архонт не был намерен выпускать сладостное тело. Обхватив девушку крепче, он с силой вошёл в неё до упора, тем самым заставляя смертную обдать его волной ненависти.

– Это слишком много, – болезненно застонала она. – Словно разрывает изнутри… – задыхалась она. – Отпустите, умоляю!

– Рано или поздно, – пробормотал он, продолжая свои беспощадные движения. – Сопротивляясь, ты делаешь себе только хуже, – сказал он наставительно.

И снова раздражающее смирение заполонило разум Архонта. А затем отвращение…

Эйден был в ярости. Ещё ни разу за свою бессмертную жизнь он не получал такого отклика во время секса.

«Эта девка, похоже, бракованная какая-то… – его мысли прервались, когда наслаждение тонкой ниточкой потянулось по венам. – Наконец-таки», – Архонт облегченно выдохнул, чувствуя, что с каждым его толчком новые ощущения девушки одно за другим проникают в него.

Несравнимая ни с чем эйфория рождалась в бесчувственной душе Высшего в ответ на удовольствие, которым девушка стала щедро делиться с ним.

– Не могу… – она, очевидно, была в полнейшем замешательстве, от неожиданных перемен в своём теле. – Так не должно быть…

– Выкинь уже свои чертовы сомнения! – прорычал Архонт у неё над ухом. – Ты мешаешь мне получать удовольствие.

Мужчина ускорил движения и коснулся горячим ртом тонкой шеи, слегка прикусывая нежную кожу.

Услышав тихий невольный стон, он понял, что, наконец, нашёл правильный подход для обнажения положительных эмоций своей жертвы. Его руки осторожно двинулись по хрупкому телу, то и дело воспламеняя шелковистую кожу. В прямом смысле. Но Архонту уже было некогда следить за огненными перебоями. Все его внимание сейчас сосредоточилось на соленых от слез губах.

Она больше не противилась его поцелуям, и теперь он мог беспрепятственно упиваться диковинным для девушки возбуждением.

– Сейчас хорошо? – прерывая поцелуй, прохрипел он, вновь ощутив толику страха, казавшейся сейчас ложкой дёгтя в этой потрясающей вязкой бочке мёда.

– Я боюсь, что снова будет больно, – сбивчиво отозвалась она.

– Нет. Больше не будет, – но чувствуя, что смертная, видимо так и не поддавшись его чарам окончательно, все ещё не доверяет ему, добавил. – Обещаю, осталось только самое приятное, – он снова припал к ее губам.

Она вдруг неуверенно ответила на поцелуй, и Архонт ощутил напряжение от этого неумелого отклика:

«Кажется она вкуснее всего, что мне когда-либо доводилось пробовать…» – он смаковал ее губы, осторожно покусывая их по очереди, желая наслаждаться их сладостью как можно дольше.

Теперь, развеяв сомнения и страхи смертной, он пропитывался чистейшим удовольствием. Однако эмоции все продолжали прибывать, пересыщая Архонта. Находясь в этой эйфории, он вовсе и не заметил, как уже даже вода вокруг них стала искриться, словно все звёзды с неба собрались под холодным потоком водопада.

В рот Эйдена ворвался стон, и девушка вдруг выгнула спину, неосознанно подаваясь навстречу его толчкам. Ее рука неуверенно скользнула по горячей груди Архонта, будоража своей нежностью.

– Только не противься этому, – мягко предупредил мужчина, чувствуя одновременно накатывающую волну оргазмов.

Он продолжил качать девушку в своих руках, ощущая, как сжимаются стенки тесного влагалища на его члене. И больше не мог сдерживаться, когда на него накатил ее оргазм.

Эйден вдруг распахнул глаза, не ожидая таких насыщенных ощущений и только сейчас увидел, что тело в его руках было объято легкой вуалью пламени, а вода вокруг словно превратилась в кипящую лаву. Но уже не в силах противостоять новой волне удовольствия, теперь порождённой его собственным телом, не остановился. Лишь отступил на шаг назад, разбавляя град необъяснимых эмоций потоком водопада. Девушка крепко обхватила его шею, и как-то доверительно уткнулась носом в его голову.

Пытаясь уловить каждую каплю поразительной, неведомой ранее энергии, Эйден поднял голову, в ужасе и восторге наблюдая, как против естественного течения каскад воды, вдруг превращался в огненный.

Эмоции не прекращали переполнять Высшего.

Но вдруг все потухло.

И темнота накрыла его…

Я открыла глаза только когда вдруг с головой ушла под воду.

Не сразу сообразив, что произошло, я вынырнула и попыталась осмотреться. Непроглядная темнота. Однако по отсутствию того обволакивающего тепла я поняла, что чужестранец пропал.

Он же не…

Недолго раздумывая над своим предположением, я снова нырнула в прохладную воду и уже через мгновение наткнулась на горячее тело.

Похоже он без сознания.

– Что за привычка, при каждой нашей встречи отключаться? – вытаскивая мужчину из воды в пещеру под водопадом, бубнила я.

Видимо, он не здоров. Его кожа горит, словно от лихорадки.

– Однако сил напасть на беззащитную девушку хватило! – возмутилась было я, но что-то внутри меня протестовало в ответ на мои попытки разозлиться на незнакомца. – В итоге, я ведь сама согласилась. Он подарил мне… свободу.

Я старалась не думать о том, каким образом мне досталась обретённая свобода, ведь противоречивые чувства мешали здраво рассуждать.

Эти новые ощущения мне даже не с чем сравнить. Ещё за миг, до того, как я невольно нырнула под воду, мое тело горело… Хотя, что там тело? Показалось, словно озеро вдруг воспламенилась. Сквозь закрытые веки будто пробивалось ярчайшее зарево, как от лесного пожара. И даже сейчас, несмотря на то, что между бёдер болезненно саднило, внизу живота не угасала эта навязчивая полыхающая истома, словно языки пламени ласкали мою кровь, заставляя ее вновь и вновь закипать. Мы будто стали единым целым…