Берёзовая роща. Плащаница царя Герода

– Ни у кого, господин. Помню, ещё с раннего детства всё время что-то где-то чертил: то углём на домах, то ножом на камнях. Эх, и пришлось побегать, я вам скажу, от хозяев лачуг, на стенах которых мне взбрело оттачивать мастерство. Не раз били за такое ремесло. Однажды знакомая девочка попросила нарисовать ей покойного братишку. Я сделал. Тогда и узнал, что есть рисовая бумага и краски. Работать над картиной мне очень нравилось. Несколько ночей я писал по памяти лицо малыша, виденное один раз. Временами даже забывался и приходил в себя только утром, после чего ложился спать и не вставал до первых сумерек. Когда картина была готова, девочка отдала мне все деньги, которые были в семье, а потом везде ходила с моей картиной, разговаривала с ней и знакомила её с людьми. Все решили, что она сошла с ума от печали по любимому братику. А вскоре она была найдена на дне каменистого ущелья с разбитой головой. Её принесли домой, где она прожила ещё день и умерла. Прежде чем испустить дух, она призналась, что братик с картинки предложил ей полетать, как птички. Хоронили её, положили ей в руки надорванную картину братика – любимую игрушку последних месяцев. Картинка трепетала в её руках, будто на ветру. Но ветра не было… Потом отец запретил мне рисовать. Но иногда бывают заказы, и довольно денежные…

– Послушай меня, мальчик, – прервал Арика Антипа, – Тебе не обязательно рассказывать о себе. Слух о себе распространяет сам человек, славу о человеке разносят люди. Мне довольно славы, которая идёт впереди тебя. Теперь о деле. Герод – мой отец – умер страшной мучительной смертью, весь в язвах и гноящихся ранах, в которых кишели черви. Незадолго до кончины ему не дали проткнуть себе шею мечом слуги, и он заколол одного из них. Умер Герод на глазах у меня с душераздирающими криками, хрипением и проклятиями. Когда его затихшее тело закрыли полотном, на поверхности холста выступили пятна коричневой жижи из язв, черви под покрывалом ещё активней задвигались, и было похоже, что мёртвый всё ещё жив. Целый день его никто не трогал. Боялись даже подойти. Утром следующего дня с окоченевшего Герода слуги сняли полотно, чтобы подготовить к похоронам, и отпрянули, не угадав в лежащем царя. На земле лежал человек с идеально чистой кожей и умиротворённым лицом, как будто почивший праведник. Царя пышно похоронили, а покрывало с его тела убрали в склеп. И вот, по прошествии стольких лет, мне снится отец, как он лежит мёртвый под покрывалом, как тогда на лужке перед дворцом, а потом поднимается, даёт мне это покрывало и наказывает, чтобы на этом холсте лучшим живописцем Иершалима был написан его образ.

– Может быть, это только страшный сон? – предположил Арик Моше, испуганно ёжась от начинающей тревожить догадки.

– Может быть, но он снится мне уже двадцатую ночь подряд. Поэтому я решил, что в этот раз приказ отца будет исполнен.

Он протянул живописцу коричневый свёрток:

– Вот то самое покрывало, бывшее на царе в тот день.

– Но я ведь никогда не видел Вашего отца! Как же мне работать? – отшатнулся от страшного холста знаменитые иершалимский живописец.

– Не важно, – уверенно проговорил Антипа и странно улыбнулся, – Напишешь его изображение, как себе представляешь. Он сказал, что поможет тебе.

Арику вдруг стало страшно, и он хотел бежать, не вспоминая об обещаниях, просто бежать подальше и спрятаться и от Антипы, и от страшного свёртка. Но он не мог пошевельнуться. Из оцепенения его вывел голос тетрарха, продолжавшего:

– Тебе предоставят краски, изготовленные в лучших римских мастерских, талант дан тебе свыше.

СТАТЬЯ ВТОРАЯ

– У Аничкова моста мужик пысает. Подходит мент: «Ты чё, офонарел? Пошли в отделение». – «Опять рабочий класс обижают. Как буржуям, так можно?» – «Каким буржуям?» – «Да вон табличка „Отлил барон фон Клодт“. Значит, барону можно?» Гы-гы-гы!

– Опять ржут. Здорово! Что нынче?

– Нарушение порядка. «Отлил барон фон Клодт»?

– А. По-третьему кругу пошёл.

– «Отлил барон фон Клодт». Ха-ха-ха!

– Мужики! Времени мало. Летучка – десять минут. С кого начнём?

– Давай я начну. Морозов Геннадий Андреевич, 1987 года рождения, холост, не судим. Положение тела горизонтальное. Лежал на спине с запрокинутой назад головой. Изо рта и с обратной стороны тела (из анального отверстия) были видны донышки бутылок. Медики обнаружили 4 бутылки водки в заднем проходе и прямой кишке и 5 в брюшной полости и в гортани. Смерть наступила в результате разрыва стенок желудка, а битое стекло и спиртное прикончили жертву. Осколки изнутри прорезали кожу живота и частично торчали из раны. Такое ощущение, будто бутылки чем-то забивали. Мужик умирал в течение часа в страшных мучениях.

– Где проживал? Что показал опрос соседей?

– Искать особо не пришлось. Покойный проживал в том же доме, в четвёртом подъезде, квартира 81.

– У нас, походу, все трупы из этого дома.

– Да. Ну, я продолжу. Соседи сообщили, что погибший был алкашом несусветным. Всё тащил из дома и продавал, чтобы купить пузырь. Сначала с пагубной привычкой пыталась бороться мать, на квартире у которой он и проживал. Несколько раз кодировала, клала в больницу, привлекала психологов-наркологов. Ну и сынок стал её побивать чуть-чуть не насмерть. Вытрясал бабки на водяру. Потом её шарахнул инфаркт. За полгода она высохла и умерла то ли от общего истощения, то ли сын помог.

– Вот сучонок! А куда участковый смотрел?

– А ему-то что? Мать на сына-алкаша не жаловалась. Меньше заяв – меньше геморроя. Зато профилактика по бумажкам отличная.

– А что делал гражданин Морозов в подвале? Как он вообще сюда попал? Что-нибудь известно?

– Удалось найти пока только одного свидетеля. Девочка Саша играла на площадке с собакой и видела, как дядя Гена с другим алкашом ковылял к подвалу, но не придала значения. Да и кто заинтересуется, куда идут два алконавта?

– Интересно, что среди публики, в которой был обнаружен Геннадий Андреевич, больше алкоголиков не было. Люди с другой специализацией. Дальше кто продолжит?

– Коллега по несчастью, Ситорова Людмила Николаевна, 1994 года рождения, бывшая учительница химии и биологии, ныне – безработная. Состояла на учёте у нарколога в течение 10 лет. Ещё в институте увлеклась изучением влияния наркотиков на человека. Защитила диплом на тему: «Современные наркотические средства и методы альтернативного лечения».

– За что боролась, на то и напоролась.

– Ребята из отдела наркотиков рассказали, что она, работая в школе, была уже в разработке. Их сотрудник внедрился в круг общения Людмилы Николаевны под видом учителя физкультуры и выяснил, что учитель высшей категории во внеурочное время разрабатывала новейший синтетический наркотик. Интересно, что испытания нового средства она проводила там же в школе, раздавая свой препарат ребятам, которые стояли на учёте в ПДН. Дела пошли в гору: счёт в банке, крутая машина, квартира в центре.

– Как же она сама подсела?

– Будущий супруг помог. Связалась она с одним мажором. Жили долго красивой жизнью. Потом бац – свадьба и так далее. Когда Васёк попробовал её дурь, приговор был вынесен. Соскочить уже нельзя. В отместку он подсыпал порошочек в вино любимой. А та – на третьем месяце. Как итог – внезапные роды, младенец со страшными мутациями. Умер, соседи говорят, в больнице, а свекровь утверждала, что его просто спустили в унитаз. Одним словом, концов не нашлось. Потом кончился Васёк от передоза. А у нашей подопечной оказался сильный организм. Так и существовала до сегодняшнего дня. Препарата хватало и для себя, и для единомышленников. Много хороших людей подсадила.

– Как оказалось, и на старуху бывает проруха. Хорошо отгребла.

– Причём, убийства, по сути, не было. Погибшую просто пристегнули наручниками за руки и ноги. Остальное сделал сам организм. Смертность без дозы стопроцентная. Всё происходит в течение суток. Сначала начинается нереальная ломка. Мышцы человека произвольно сокращаются до пределов, ломая кости и разрывая сухожилия. Кишечник начинает работать в обратном направлении. Человека постоянно тошнит. Кровь идёт из ушей и носа, глаза выпадают из глазниц. Лёгкие съёживаются. Потом отпускает. Перерыв перед ещё более тяжелой ломкой. Новый приступ не даёт опомниться: начинается стремительное гниение, через поры в коже сочится гной. В общем, человек за день сгнивает. И смерть наступает только в конце мучительного дня. Умирая, человек чувствует, что его опять отпускает, и не замечает смерти.

– Понятно. Третий труп?

– Золотников Сергей Петрович, 1974 года рождения, бизнесмен, владелец заводов, дворцов, пароходов, а если серьёзно, то официально сети китайских ресторанов и магазинов. Один из богатейших предпринимателей области. Соседи по коттеджному посёлку ничего плохого не говорят: хороший семьянин, любящий муж и внимательный отец.

– Кристальный человек. Редкое качество для буржуя. Неужели ни единого тёмного пятнышка, соринки, тени от комарика?

– Есть, конечно. В разработке ОБЭП с 2000 года. Занимался вывозом валюты. За руку поймать не удалось ни разу. Сотрудников своих мордовал. В его ресторанах и маркетах редкий работник или работница были без синяка. Неустойку с реализации просроченных продуктов распределял среди своих же рабочих, или рабов, не знаю, как лучше назвать. На его совести десятки сломанных судеб. Была у него в «Золотнике» продавец-кассир. Ошиблась при работе с кассой и оказалась должной круглую сумму. Потом её поставили на счётчик. Дома муж-инвалид, малолетний ребёнок, и долг – лимонарий наших тугриков. Сумма по-нынешнему не особо большая. Но только если должен не Сергею Петровичу. Женщина смену отстоит в магазине, ночью – на трассу. На полгода её хватило. Повесилась она уже с долгом в сто сорок штук. Долг вернули, продав квартиру. У мужа-инвалида служба опеки отобрала сына и передала на воспитанию нашему персонажу. Потом ребёнка продали на Запад в одну семью извращенцев.

– Что ещё?

– Просроченные продукты из его магазинов отправлялись в его же рестораны. Известно до 15 смертельных случаев, которые происходили с клиентами ресторанов, как только они выходили на свежий воздух. Известен ещё факт, когда одна женщина в супе нашла крысиную голову. У женщины – инфаркт и скоропостижная смерть. Наш бизнесмен не растерялся. Пока тело умершей было на столе патологоанатома, семье женщины был предъявлен иск за дискредитацию репутации забегаловки. Жесть. У парня ничего святого.

– А что про него говорит медэксперт? Кости перебиты?

– Его хорошо избили. Похоже, железной трубой, или прутом. Многие кости раздроблены в труху. На голове глубокие гематомы. Внутренние органы повреждены. В лоскуты разорваны селезёнка, печень и мочевой. Характер травм указывает, что избиение происходило длительное время.

– Быстро убивать не собирались. Главная цель – чтобы подольше помучиться.

– Ту же цель преследовал преступник и в отношении четвёртой жертвы. Вашему вниманию представляется скромный работник… ну, в общем, безработный. Гаврилов Михаил Никитович, 2009 года рождения. Основной источник дохода – пенсия бабушки. Дополнительный – интернет. Правда, совокупный доход его самого составлял пару штук деревянных. Молодой человек проигрывал сумасшедшие суммы в онлайн-казино.

– Игроман?

– Похоже. Интернет-зависимость.

– Отец умер, когда мальчику было 3 года. Мать первое время болталась по автостраде вплоть до Казахстана, потом привезла мальчика бабушке, а сама уехала в Москву, искать хорошей жизни. Маленького Мишу, осиротевшего, брошенного матерью, баловала бабка. Когда в его жизни появился компьютер, он души в нём не чаял. После девятилетки окончил курсы программирования и устроился в один компьютерный салон. Однажды, копаясь в интернете, он попал на страницу онлайн-казино. Он решил только попробовать. Попробовал. Потом ещё.

– Потом снова…

– Ну, и втянулся. А тактику вы знаете: первый раз дать выиграть офигенную сумму. А потом ты в руках воротил данного бизнеса.

– Покатилось под откос.

– Понеслось. Мишенька неделями не вылезал из-за стола. Спал мордой в клавиатуре. Бабкина пенсия улетала за час. Хорошо, мать присылала. Немного оставалось на харчи. Однажды денег не было. Бабушка в первый и последний раз в жизни решила проявить твёрдость в воспитании и выключила компьютер. Не успела она выпустить вилку шнура, как в груди у неё торчал столовый нож. Потом тело бабки переместилось под кровать внука и лежало там до тех пор, пока соседка, пришедшая навестить внезапно пропавшую подругу, не учуяла запах разложений. Миша не отвлекаясь сидел за компьютером. Милиция. Скорая. Психушка. Недавно Миша вернулся домой. Соседи в шоке.

– Ты сказал, что он тоже долго умирал?

– Да. Смерть наступила в результате удушения. Примечательно, что душили его интернет-кабелем. Тот факт, что на шее обнаружено несколько странгуляционных борозд, свидетельствует о том, что его не сразу задушили, а придушали до потери сознания, потом отпускали. И так до конца.

– Странная у нас беседа получается. Все ваши доклады выглядят как жалобы на старшеклассников за то, что они у вас отбирают деньги на обед. Вы сами не заметили.

– Пафосно, без базара.

– Сам же сказал, «опроси старичков, душу вынь из них». Вот тебе и с душой.

– Всё понятно. Затянулась наша летучка. Сейчас в тык получать. Ну ладно.

– Да, вот ещё. Ты же спрашивал про особенности. На груди каждого вырезано «Не сотвори себе кумира».

ГЛАВА 2

Жизнь. Удивительное чудо, дарованное всем живущим. И мы принимаем этот дар без благодарности, как естественное явление биологического существования, и живём так же на автопилоте, по заранее просчитанной траектории, следуя заранее составленной кем-то программе, иногда несущественно отступая от плана.

«Жизнь дается человеку один раз и прожить ее надо так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы». Великий смысл за малой формой. Слова, которые в истинном значении не каждому раскрывают своей сути в процессе беззаботного существования, но перед ясным ликом Смерти человек приходит к пониманию смысла своего существования. Или бессмысленности оного.

Мне тоже повезло. Как многим счастливцам и многим неудачникам.

Жизнь – это плата человека за всё дурное, что есть в нём. Отнять её – и человек, раскаявшись в своей неправоте, вернётся на начальный этап. Он так сказал.

Два дня назад я получил новый знак и готов к созданию новой главы. Он просит моей крови, поэтому она и пролилась на полотно. А потом появился Он, и мы говорили и говорили. Когда я пришёл в себя, у меня был уже план главы. И первый «герой» – отступник (я вообще так и решил назвать главу – «Отступники») – существо, которое принято называть «властелином жизни». Сначала я не мог понять, почему его первым, но потом узнал, что это большое и сильное существо избрало объектом поклонения. Представившись курьером, я прошёл внутрь его офиса, побитого, как консервная банка, охранниками. В туалете никого не было, поэтому там решено основать первую точку, откуда начал распыляться усыпляющий газ. Двигаясь в противогазе, я медленно подошёл к кабинету. Постучался. «Кто?» – хамоватые нотки прозвучали одиноко в почти пустом здании. «Вам повестка из Прокуратуры.– как можно несчастнее сказал я. – Пожалуйста, распишитесь». «Сейчас я распишусь!» – рявкнул тот же голос. За дверью послышалось громкое топанье и рычащая матом ругань. «Где?» – бульдожья морда высунулась из-за распахнутой металлической двери. «Ну всё, ты – труп». – вспомнилась мне киношная фраза, а вслух я сказал: «Простите, пожалуйста, Сергей Петрович, я всего лишь курьер. Распишитесь здесь». – и протянул заранее приготовленный конверт. Потом я зашёл за спину, вытащил из-за пазухи топорик и (да простят мне поклонники творчества Достоевского), не обращая внимания на бормотание пытающегося вскрыть пакет, со всей силой саданул обухом по лысоватой макушке. Не читал, видно, ты, братец, классику.

В нашем районе в одном из домов был бесхозный подвал, всё по традиции – комары, стоячие сточные воды, плесень. Хорошее место для нового офиса. В этот склеп нашего времени я и подвёз поздно ночью спящего «властелина жизни». С наказанием я не мудрил. В округе добрых чувств к бизнесмену не испытывала и дохлая шавка. Найти нескольких крепких парней, заинтересованных в мести богачу, не было проблемой. Мне их назвал Он. Сам я в подвал не спускался, но поставил скрытую камеру, которая запечатлела всё. Весь день ему дробили кости железными битами, начиная от пальцев рук. Хруст ломающихся костей и крик кающегося, которые тоже передавала камера, противно звучали в прекрасном акустическом окружении. Как же человек на пороге смерти ищет малейший шанс, чтобы выжить! Когда палачи стали разбивать череп, из большой зияющей и булькающей фаршем мозгов и зубов дыры слышался стон, в котором можно было различить «Прости!..»

Второй персонаж – существо, которое сознавало свою тяжкую болезнь, но не могло излечиться от неё, считая, что это наказание за бесцельную жизнь. Глупец! Это я имею право судить и наказывать! Ты же, всех, кто любил тебя, погубил. И смерть тебе твоя от идола твоего.

Заманить одержимого алкоголем в подвал не трудно. Бутылка за пазухой – идеальный способ. Даже если и попал я на глаза нормальным людям, то принять меня можно за очередного собутыльника местной легенды. Подвал встретил нас томящей тишиной. После первого стакана божественного напитка мой друг был в моей воле. Руки и ноги лежащего навзничь были прочно закреплены петлями гитарных струн на гвоздях. Я подождал, пока очищающийся очнётся. Затем я начал. «Да будет чаша твоя испита до дна», – с этими словами я вгонял в него деревянным молотком бутылки по донышко.

Третий. Третья. Хотя пол не важен, когда имеем дело с подобными существами. К этой человекоподобной твари тоже надо было подобрать отмычку. Решил воспользоваться её прежней связью со школой и образованием. В прошлом она школьный химик-биолог, а значит, некоторые сентиментальные чувства к прежнему роду деятельности испытывает.

Я позвонил в дверь, всё ещё не совсем представляя, кем представиться очень осторожной даме, в прошлом имеющей опыт продаж наркотика в школе и ни разу не нюхавшей полицейских обезьянников. «Кто там?» – голос приятный, дурманящий. «Добрый день, – я импровизировал, – Ситорова Людмила Николаевна?» – «Да». – «Я из отдела образования, профорг Тавытов Евгений Борисович». За дверью хмыкнули, и наша беседа продолжилась. «Людмила Николаевна, простите за беспокойство. Я к вам с ответственным заданием. Мне поручено пригласить вас во Дворец культуры на ежегодное вручение наград, приуроченное к празднованию Дня учителя. От имени главы администрации позвольте вручить вам приглашение».

Дверь чуть приоткрылась, ограничившись длиной цепочки. На меня до конца жизни расширившимися зрачками уставилась высокая сухая женщина. Видимо, тон моих обещаний достиг задурманенного мозга чересчур подозрительной натуры. «Вообще-то я не хожу ни по каким мероприятиям». – глаза кололи насквозь. Я изобразил добродушную улыбку и ввёл в дело главный козырь-аргумент: «Очень жаль. Но не беспокойтесь. В таком случае, вся комиссия в полном составе с начальником отдела образования и заместителем мэра города посетит вас индивидуально. Как же мы можем забыть про такого учителя и учёного? Мы считаем, что достойных наград обязаны удостаиваться достойные граждане. Хе-хе. Ну что, вы нас ждёте?» «Нет!» – ответ был немедленным. На это я и рассчитывал. Так ты боишься, что вся твоя лаборатория на дому вскроется. Боишься, птичка, за гнёздышко. Так прощайся с потрошками. «Разрешите тогда вас проводить?» – «Да, мне это будет необходимо. Знаете ли, редко выхожу на улицу, не могу чётко ориентироваться на местности». – «Очень хорошо, тогда в 7 часов вечера ждите меня». Это было оптимальное время, когда люди уже расходятся по домам, и на улицах достаточно пустынно. В нужное время «профорг» пришёл к той же квартире. Мы вышли. Проходя мимо подвала я сгрёб пятерней её истончённые химзавивками волнистые светло-жёлтые космы и с размаху ударил пожилую даму головой об угол дома. Краем глаза успел увидеть, как она скользнула рукой в сумочку, выдернула рывком продолговатый черный предмет, который знакомо трещал и кривлялся голубой волной, и почувствовал, что в правый бок как будто кувалдой двинули. Ноги подкосились, и я упал рядом с ней. Шокер отлетел в сторону…

Придя в сознание, почувствовал, как моя рука дёргается – моя отступница пытается освободить свою голову от моих пальцев, крепко держащих намотанные на них золотистые локоны. Вдруг руки её схватили что-то бесформенное и занеслись над моей головой. Кирпич! Я дёрнулся. Угол коричневого бруска по касательной прошёлся по виску и оставил глубокий след. Я отшвырнул своего соперника на стену дома, и она, ударившись о край металлической стяжки, медленно сползла по шершавой поверхности.

В подвале, уже закрепив руки и ноги в наручники, так, чтобы нельзя было дотянуться, оставил на сутки. Вход в подвал оцепил красными ленточками и повесил табличку с надписью, что ведутся работы по ремонту канализации. Это должно было несколько ограничить стремления некоторых местных «спелеологов».

А между тем настал черёд четвёртого. Он оказался настолько бесшабашным, что впустил меня, даже не спросив, кто и зачем? Его я вырубил, используя подобранный после схватки у подвала шокер. Забирая этого отступника из его квартиры, я бросил взгляд на компьютер, скользнул глазами по проводам, и меня озарила мысль, простая, как, говорят, автомат Калашникова. Я схватил со стены интернет-кабель. Импровизировал. И там, в подвале, не сразу решил, как наказывать этого. Само собой вышло: шнур, мятый в руках, преобразился в петлю, которую набросил на шею «Компьютерщика» со словами: «Необходимо настроить высокоскоростное интернет-соединение». Но как только повисшее тело начало безвольно дёргать ногой, кабель потянулся и, не продержавшись и пяти минут, порвался. В памяти не к месту всплыли легендарные слова из школьного курса истории «А вешать на Руси так и не научились». Тем временем наказанный судорожно стал растягивать ослабшую на шее удавку, пытаясь дышать, судорожно разевая рот и хрипя сдавленной гортанью. «Извините, соединение прервано. Проверьте состояние кабеля и снова подключите его к компьютеру. – съязвил я. – Проверим».

Я окидываю взором место действия. Четыре измождённые фигуры на последней стадии издыхания жалобно смотрят и слушают меня. Я доволен. «Я пригласил вас, господа, чтобы сообщить вам пренеприятное известие, – читаю я последние строки главы моей реалити-автобиографии, а в голове вертится мысль, что весь этот фарс – ощущение дежавю; недаром из меня так и прёт сегодня школьная программа, – вам не жить. Вспомните, что вы избрали объектом своего поклонения. Чревоугодие, духовное и физическое. Вы отравляете жизнь человечеству. А яды принято утилизировать. Вы утилизированы уже давно, возможно, ещё при рождении. Я пришёл вам это сказать. Покойтесь с миром, и если ваша душа задержится и попадёт в тело хорошего человека, она будет знать простую истину, правило: «НЕ СОТВОРИ СЕБЕ КУМИРА!»

3

Томная гранатовая луна уже давно висела над вечным городом Иершалимом. В одном из мутных городских оконцев так же розовел тусклый огонёк свечи, озаряя комнатку с бледными стенами, одинокую фигуру человека, сидящего перед деревянной рамкой, обтянутой тёмным холстом. То сидел Арик Моше, живописец-самоучка, единственный в роду и самый искусный на многие тысячи амов в округе. Позади были путь от храма к дому, тяжёлый разговор с отцом, часы бесцельного сидения и тупого прожигания взглядом грязной тряпки на раме.

Старый Ошер, отец, долго ворочался в кровати. После неприятного разговора с сыном сон долго не решался туманить тревожные мысли в голове родителя. Двадцать пять лет прошло с тех пор, как он запретил сыну то, что тот делал так, как во всей Иудее не мог никто. Ещё в детстве Арик пугал отца странными вопросами. К примеру, вымажут глиной работники стену дома, а мальчик пристаёт к нему с вопросами: «Пап, а что ты видишь на стене?» или «Когда можно освободить его?» На непонимающий тревожный взгляд в ответ мальчик говорил: «Вот здесь – ребёнок тонет в реке, а его сестра с берега тычет в него длинной палкой», или «Тут – старик со сломанной ногой. Его завалило грудой камней, которую он приготовил для пристройки дома, а когда сел отдохнуть рядом, молодая жена свалила на него кучу булыжников. Три года прошло уже. Душа его мечется, на людей нападает. Надо освободить её. Можно я нарисую?»

Какими страшными глазами смотрел в такие мгновенья Ошер на ребёнка! Какими молениями и увещеваниями не отвращал его от любимого дела. Все эти годы он жил в постоянном страхе за сына, за себя, за всех, с кем соприкасались руки Арика. Поэтому, когда Моше принёс в дом вещи, данные ему тетрархом, отец сперва категорически отказался спать в одних стенах с этими вещами. В продолжение серьёзной беседы он напомнил историю о девочке, которая бросилась в пропасть с портретом брата, руки Арика, и о бродяге, на плече которого он нарисовал тигра, а наутро бродяга был обнаружен мёртвым, с болтающейся головой на клочке кожи разодранной шеи.