С любовью из Ташкента

– Спасибо любезный, – тихо сказал Алексей Иванович и задумался.

– Папа, ну что вы так переживаете? Раз обещали встретить, то обязательно встретят. Что может случиться? – начала успокаивать Лиза.

– Дай-то Бог, – задумчиво ответил Алексей Иванович и вышел к окну в коридоре вагона, и стал поглядывать на часы.

Через какое-то время в вагоне стало совсем тихо, все сидели в своих купе с открытыми дверьми и ждали своего прибытия в столицу загадочного Туркестана – Ташкент.

Наконец, все услышали эти долгожданные слова: «Дамы и господа, поезд прибыл в столицу Туркестанского губернаторства, город Ташкент». В вагоне началось оживление. Поезд медленно катился, и остановился у роскошного каменного здания вокзала.

– Ну вот и он, – как-то облегченно вздохнул Алексей Иванович.

Лиза молча, через окно, разглядывала толпу на перроне. Это было невероятно увлекательно, местные жители сразу бросались в глаза своими яркими и разноцветными халатами на фоне европейцев, одетых преимущественно во всё белое, в независимости мужчины это, были или женщины.

– Давай немного посидим, чтобы не потеряется, вдруг нас всё-таки встретят, – посоветовался Алексей Иванович с Лизой. Та, тоже была уверена, что через эту толпу им сейчас никак не пройти.

Лиза продолжала смотреть в окно, пока Алексей Иванович аккуратно доставал и укладывал чемоданы и всю ручную кладь возле двери купе.

Внимание Лизы привлек один офицер, пробирающейся через всю толпу к их вагону, ничем особенным он среди других не выделялся, но было забавно наблюдать , что его рост позволял смотреть ему поверх всей толпы и как бы с высока видеть пути подхода к поезду .

Лиза проводила его взглядом до своего вагона и только она подумала: «Интересно, кого он встречает?», как увидела его, в дверях своего купе.

– Здравия желаю, – сказал офицер.

В проходе стоял довольно приятной наружности шатен, лет двадцати пяти, высокий офицер в кипельно-белой форме и разглядывал из-под козырька фуражки Алексея Ивановича и Лизу.

Лиза была поражена и просто не верила в происходящее, она смотрела на молодого человека широко раскрытыми от удивления глазами, и говорила сама себе: «Так не бывает, этого просто не может быть, ущипните меня кто-нибудь».

Алексей Иванович, наоборот, прищурив глаза внимательно рассматривал молодого человека.

– Не имею чести…, – вдруг произнес Алексей Иванович.

Офицер снял фуражку и поправил коротко стриженные волосы.

– Алексей Иванович, а так? – вдруг произнес офицер с глазами полными разочарования.

Алексей Иванович ещё раз пристально посмотрел на молодого человека.

– Андрюша?! – спросил он неуверенно.

– Так точно, поручик Вирский Андрей Вячеславович, прибыл в полное ваше распоряжение, – сказал молодой человек.

– Андрюшенька, как вы возмужали, – мужчины обнялись.

– Как же я рад вас видеть, только жалко, что сюрприза не получилось, – с ноткой грусти произнес Андрей.

– Да что вы такое говорите? Ещё какой сюрприз, это же надо здесь и сразу увидеть знакомое, а теперь и родное лицо, – радовался Алексей Иванович.

– Лизонька, ты же помнишь Андрюшу? – спросил Алексей Иванович.

– Нет, – сухо ответила Лиза, взяв себя в руки. Она узнала его сразу, с первой секунды, эти единственные на свете, смеющиеся васильковые глаза. Она ужасно была рада этой неожиданной встрече, но сохранившаяся юношеская обида, что он тогда уехал и не попрощался с ними, преобладала над чувствами.

– Ну как же так Лизонька, он ведь был моим учеником, и вы насколько мне помнится, были дружны, – не понимая Лизу, начал расстраиваться Алексей Иванович.

– Сожалею, но нет, – опять так же без эмоций, произнесла Лиза.

– Зато я вас помню Елизавета Алексеевна, и хочу сказать, что вы стали ещё краше, чем тогда, когда я вас видел в последний раз, – сказал Андрей.

– Спасибо, – ответила, смутившись Лиза и отвернулась к окну.

– Андрюша! Ой, наверное, я уже не имею право, вас так называть? – извинился Алексей Иванович

– Дорогой вы мой, Алексей Иванович, называйте меня как хотите, вам дозволительно абсолютно всё, – рассмеялся Андрей, собирая все чемоданы в руки.

– Лизонька вставай, пора идти, – сказал Алексей Иванович, собирая с пола оставшуюся кладь. Лизе достался только саквояж.

Выйдя из вагона, было понятно, что без помощи Андрея, преодолеть самостоятельно путь до здания Вокзала будет невозможно.

Андрей, как ледокол прокладывал проход, между толпой, который моментально замыкался, и поэтому Алексей Иванович и Лиза почти дышали в спину Андрею.

Выбравшись наконец из толпы и войдя в прохладное здание Вокзала, все облегченно вздохнули.

– Андрюша, а как вы оказались здесь, и почему именно вы встречаете нас? – Алексей Иванович просто сгорал от любопытства.

– После училища попал сюда по распределению и уже третий год здесь. А когда узнал новость, что вы приезжаете, просто вымолил у Михаила Федоровича, на коленях право встретить вас, – рассмеялся Андрей.

– Как удивительно тесен мир, – произнес Алексей Иванович.

– Вы, пока обождите здесь, я коляску к входу подгоню, – сказал Андрей и быстро пошёл к выходу ведущему в город.

Лиза стояла и смотрела Андрею вслед: «…прибыл в полное ваше распоряжение. Да кто тебя звал? Нет, ну это же надо. Ну серьезно? Тащиться шесть дней в поезде, приехать в эту тьму тараканью, чтобы встретить тебя? Да какого черта? Ну всё Лиза успокойся…»– говорила она себе, – «…прошло уже восемь лет, он наверняка уже женат. Ну просто быть не может, чтобы эти васильковые глаза, были бесхозными. Хотя, кольца я не заметила. Ну и что? Это ещё ни о чем не говорит…».

Чем больше Лиза думала обо всём этом, тем более раздражалась.

А Алексей Иванович, всё не мог поверить, что как им несказанно повезло встретить человека из прошлой жизни.

Через пару минут Андрей вернулся, взял вещи, оставленные ранее, и они все вместе направились к выходу.

2. Ташкент

Лиза подходила к выходу, и её волнение становилось сильнее. Она понимала, что, сейчас переступив порог здания Вокзала, она войдет совсем в другую жизнь, но в ней зачем-то вновь будет Андрей.

Выйдя на улицу, Лиза сразу зажмурилась. Контрастная смена из тени на яркое солнце, буквально на секунду ослепила её глаза. Когда глаза привыкли, Лиза увидела, то, чего совсем не ожидала.

Это был настоящий большой современный, город, с множеством куда-то спешащих людей.

Она увидела тот самый трамвай-конку, о котором с такой гордостью, говорил ей, проводник в поезде.

Две лошади, запряженные и медленно тянувшие за собой вагон, казалось, совсем не обращали никакого внимания, на бесконечные и хаотичные передвижения через трамвайную линию, то и дело преграждающие путь, повозок с большими колесами, под названием «арба».

И только теперь, она поняла, почему Ташкент переводится, как «Каменный город». В нем не было ни одного деревянного здания, все сплошь каменные, то есть кирпичные, и все построены в стиле «модерн».

Удивительно, что жилые дома, как правило, одноэтажные, практически все побелены в белый цвет, а общественные, больше двух этажей не строили, красовались необычным желтым цветом кирпича и на ярком солнце создавали иллюзию золота. Это была настоящая Столица-оазис, среди бескрайних и безжизненных земель, окружающих её и тем самым, ещё больше будоражило воображение.

Город, утопающий в зелени, охранялся высокими пирамидальными тополями, похожими на сказочных великанов, зорко, словно стражи, следящими за всеми, кто прибывал в город, и давая понять всем своим видом, что от их взора не скрыться.

А величественные карагачи и чинары, манящие в живительную тень от своей роскошной кроны, прятали от всех любопытных глаз всё, что им было доверено.

Заметив дубы, Лиза усмехнулась и подумала: «А вас как сюда занесло?».

– Лизонька, ну что ты встала? Идем же, пора ехать, – вдруг услышала она голос отца и вернулась к реальности.

У подножья большой лестницы, с которой она осматривала город, в коляске уже сидел отец, Андрей ждал Лизу.

Лиза быстро спустилась, Андрей подал ей руку, чтобы помочь подняться в коляску.

– Сирень!? – вдыхая аромат духов Лизы, загадочно произнес Андрей.

– Что? – переспросила Лиза, застыв на мгновенье.

– Я говорю, Елизавета Алексеевна, от вас сиренью пахнет. Хотел вам об этом ещё в поезде сказать, но как-то засуетились, – произнес Андрей, забравшись в коляску следом за Лизой и сел напротив.

– Это, Лизонькины любимые духи, – пояснил Алексей Иванович.

Лиза строго посмотрела на отца.

– Трогай, – сказал Андрей вознице.

По выражению лица Алексея Ивановича было видно, как всё происходящее доставляет ему удовольствие, Лизу же совсем не радовало столь близкое расположение возле неё Андрея, который время от времени сверлил её глазами, и чтобы не встречаться с ним взглядом, отвернулась в сторону.

– Не откроете тайну, как называется сие благоухание? – с улыбкой на лице спросил Андрей Лизу.

– Вам то за какой надобностью? Это же, женские духи, – язвительно произнесла Лиза.

– А может я захочу потом подарить такие духи даме своего сердца, а как называются не знаю? – отшучивался Андрей.

– Этой церкви не было в мою бытность, да в прочем и самого Вокзала ещё не было, – вдруг сказал Алексей Иванович, проезжая мимо Привокзальной церкви.

– Это, Благовещенский храм, построен лет одиннадцать назад, преимущественно для служителей железной дороги, а зданию Вокзала, практически года четыре, до него старое, землетрясением Андижанским повреждено было, – пояснил Андрей.

– Землетрясением? И как часто, эти явления здесь? – посмотрела с ужасом в глазах Лиза на Алексея Ивановича.

– Не пугайтесь, так Елизавета Алексеевна, те, что происходят не имеют разрушительной силы, вы со временем к ним привыкните, и даже не будете обращать внимание, – успокоил Андрей.

«Так женат ты или не женат?» – опять подумала Лиза.

– Андрюшенька, а вы женились? – перебивая мысли Лизы, спросил Алексей Иванович.

– Никак нет! Вольный, как Туркестанский ветер, на просторах девственных степей, – поэтично ответил Андрей.

«Не женат!» – и Лизу немного отпустило.

Они проехали мост, через небольшую речку Салар, и выехали на проспект имени одного из бывших генерал-губернаторов Духовского.

Миновали конный базар, парк конки, и Лиза заметила, что какие-то люди, бравшие, кристально чистую воду, из арыков, веющую прохладой, и которая, казалось, торопилась обогнать коляску, поливали ведрами совершенно немощеную дорогу, ширина которой, колебалась от двенадцати до пятнадцати метров, прибивая пыль.

– Боже, как давно я не слышал этого запаха! Запаха прибитый пыли. Ведь ничего лучше и придумать не бывает, – с упоением внюхивался Алексей Иванович.

– Так, как называются духи, Елизавета Алексеевна? – отвлек от раздумий Лизу Андрей.

– «Персидская сирень» фирмы Брокора, – ответила Лиза, и тут же подумала: «Для невесты своей интересуешься?», она посмотрела на Андрея и опять отвернулась.

– Хороший аромат! Напоминает Ташкент, ранней весной, когда всё начинает цвести, – как бы самому себе сказал Андрей.

– Ташкент не узнать, всё просто кардинально изменилось. Знаешь Лизонька ведь всё, что ты видишь, это дело рук человеческих. Ни одно дерево, и не один кустик, не выросли здесь сами. А вот дубы были посажены по приказу губернатора фон Кауфмана, уж больно сильно любил он это дерево, напоминающее ему дом. Да, за все лета моего отсутствия, много воды утекло, – вздохнул Алексей Иванович.

Лиза ехала молча.

– В мою бытность пребывания в Ташкенте, краем руководил генерал Николай Оттонович Розенбах, как сейчас помню, уважаемый был человек, – расчувствовался нахлынувшими воспоминаниями Алексей Иванович.

– Сейчас, краем командует генерал Самсонов, – поддержал разговор Андрей.

– Читал. И как он? – поинтересовался Алексей Иванович.

– Душевный человек, свое дело знает, только от астмы сильно страдает. А жена у него, молодая, красивая и очень замечательная женщина, – сказал Андрей.

Лиза с Алексеем Ивановичем одновременно посмотрели на Андрея. И когда Андрей увидел приподнятые брови Алексея Ивановича и округлившиеся глаза Лизы, понял, что сказал что-то не то, рассмеялся и стал размахивать руками.

– Нет, нет. Вы меня не так поняли. Я имел в виду, что губернаторша к нашему брату, простому солдату, никогда не имеет высокомерия. И мужа своего любит, всем бы такую любовь, – стал оправдываться Андрей.

– Андрюшенька, а мы куда сейчас едем? – спросил Алексей Иванович.

– Вот голова дырявая, самого главного и не сказал. Михаил Федорович приказали вас сразу к ним доставить, они для вас квартиру казенную устроили на Воронцовском проспекте, – ответил Андрей.

– Ну насколько я помню, это должно быть недалеко от гимназии? – стал копошиться в своих воспоминаниях Алексей Иванович.

– Да, но у меня для вас приготовлен другой вариант, – загадочно произнес Андрей.

Алексей Иванович и Лиза удивленно посмотрели на Андрея.

– Я вам жилье снял, правда немного далековато от гимназии. Но ведь казенное, оно завсегда холодком отдает. Соглашайтесь, не пожалеете, – сказал Андрей.

– Ну даже не знаю, хватит ли у нас средств на первых порах жилье снимать? – задумался Алексей Иванович.

– Алексей Иванович, ну за кого вы меня принимаете? Вы меня математике учили, и считать я умею не только свои, но и чужие деньги. Вам понравится там. Хозяйка хорошая, милая женщина, вдова, и плату будет брать символическую, ей просто надоело одной в пустом доме жить, – объяснил Андрей.

– Все то у вас здесь хорошие, милые и замечательные, – усмехнулась Лиза.

– Ну есть, конечно, и такие от которых срам один, но по большей степени люди здесь замечательные, хлебосольные, добрые и отзывчивые. Вот поживете немного и сами убедитесь, что здесь лучшие из лучших. Так значит и дамы, только милые, хорошие и замечательные, – не обращая на сарказм Лизы, ответил Андрей.

– Так если здесь, все такие замечательные, почему вы не женаты до сих пор? – решила уколоть Андрея Лиза.

– А потому, дорогая Елизавета Алексеевна, что не встретил я ещё ту, которая предначертана мне судьбой, – Андрей чуть поддался вперед, но Лиза не сдвинулась с места, и тогда он с ухмылкой, практически шепотом добавил: «Наверное, ещё не приехала», – и отвернулся.

– Лизонька, ну нельзя же так, – тихо сказал Алексей Иванович.

Лиза и сама не понимала, почему ведет себя, как маленький ребенок. «Действительно, что я к нему привязалась? Он мне ничего не должен и никогда не обещал. Я сама всё себе навыдумала. Даже если у него и есть невеста, это его личное дело и меня это совсем не касается. Возьми уже себя наконец в руки», – подумала Лиза.

– Андрей Вячеславович, прошу прощения за свой столь неделикатный вопрос. Я не имела права вам его задавать, – извинилась Лиза.

– Да я не сержусь, но извинения приняты, – сказал Андрей, протягивая Лизе, полусогнутый мизинец.

Лиза посмотрела на его руку, а потом и на самого Андрея, вспомнила, как она в детстве всегда протягивала ему свой мизинчик в знак примирения, и рассмеялась. Андрей рассмеялся ей вслед.

– Это же Учительская семинария. Лизонька я именно в ней преподавал. Андрюша, а это и есть Женская, а рядом Мужская гимназии? Эти здания, при мне только начинали строить, – Алексея Ивановича распирали эмоции.

– Да они самые, женская и мужская, – подтвердил Андрей.

– А сквер каким стал, просто не узнать, – не переставал восхищаться Алексей Иванович.

– Вот здесь, в тени останови, – приказал Андрей вознице.

Экипаж остановился под прохладной тенью карагачей.

– Я быстро, схожу посмотрю, Михаил Федорович у себя ли? А вы, примите мое предложение, от этого зависит куда нам потом ехать, – сказал с надеждой в голосе Андрей и направился в женскую гимназию.

– Как ты Лизонька думаешь, согласиться нам на предложение Андрюши? – спросил Алексей Иванович, чьи мысли были на распутье.

– Если посмотреть с одной стороны, то оба варианта совершенно одинаковы. Как ни крути, в обоих случаях, это чужое жилье. С другой стороны, то Андрей Вячеславович прав, казенная квартира «холодная» и будет ли у нас с тобой время её сделать уютной. А снимать жилье в обжитом доме, наверное, на данный момент будет верным решением, оно уже обжито, там наверняка уютно и нам будет легче привыкнуть к новым условиям жизни, – рассудила Лиза.

Алексей Иванович молчал, взвешивал, все «за» и «против».

Наконец из дверей вышел Андрей, за ним следом шёл мужчина такого же возраста, как и Алексей Иванович, но по телосложению уступал ему, да и рост был пониже. Уже редеющая шевелюра и пенсне отражали отблески солнца. Седеющие усы и бородка, напомнили Лизе доктора Георгия Петровича. Это был директор Женской гимназии Михаил Федорович Дьяконов.

Алексей Иванович, увидев своего бывшего сокурсника пошёл к нему на встречу. Лиза осталась сидеть в коляске.

Мужчины обнялись и стали, что-то обсуждать. Андрей стоял спиной к Лизе, ноги у него были расставлены на ширине плеч, а руки скрещены за спиной.

Лиза изредка посматривала в его сторону, а он как будто почувствовав, каждый раз оборачивался, что приводило её к раздражению на саму себя.

«Хватит на него смотреть, Лиза», – говорила она себе, но глаза, словно не слушая её рассудка, опять и опять, смотрели на юношу.

Андрей, отдав честь, и пожав руку Михаилу Федоровичу, направился к коляске.

– Ну вот, как всё превосходно складывается, Алексей Иванович согласился на моё предложение, – подойдя и облокотившись на коляску радостно сообщил Андрей Лизе.

Лиза промолчала.

– Елизавета Алексеевна, всё хочу спросить вас. А как вы решили стать сестрой милосердия, ведь я помню, вы мечтали учительствовать? – спросил Андрей.

Лиза удивленно посмотрела на Андрея и не понимала откуда он может знать, ведь никто ещё, словом, про это не обмолвился.

– Вам папенька сказал? – вопросом на вопрос, спросила Лиза.

– Ой, милая барышня, вы забыли, что вопросом на вопрос отвечать неприлично? – подтрунил Лизу Андрей.

Лиза немного смутилась и не нашла, что ответить.

– Я же вам сказал, что вы буквально через месяц будете знать здесь всех, обо всех и обо всём, – быстро сказал Андрей, заметив смущение Лизы.

– Да, вам кроме папеньки, никто не мог сказать про сие, – как будто поймав вора, сказала Лиза.

– На сей раз, вы глубоко ошибаетесь. Есть при Штабе Генерал-губернатора, вездесущая канцелярия, и при ней служит, буквально с первых дней, один замечательный человек, Федоров Георгий Павлович. Вот он мне и помог, правда предварительно пришлось поваляться в ногах, но важен конечный результат, – улыбаясь сказал Андрей.

– Не часто ли вам приходится в ногах валяться? – с ехидной улыбкой спросила Лиза.

– А что делать? Мой рост совсем не располагает к задушевным беседам, поэтому чтобы не выглядеть высокомерным, приходится иногда спускаться на землю, – отшутился Андрей.

– Вы хотите сказать, что уже до нашего приезда знали куда мы определены? – спросила Лиза.

– Конечно. Так почему, вы стали сестрой милосердия? – опять спросил Андрей.

– Потому что, милый мой Андрюшенька, у её отца временами барахлит сердечко, – сказал подошедший Алексей Иванович и сел в коляску.

– Трогай, на Двенадцать тополей, – сказал Андрей, заняв свое место.

Коляска развернулась и поехала в обратном направлении.

– Андрюшенька, а это не возле пьян-базара? – спросил, немного насторожившись Алексей Иванович.

Андрей рассмеялся.

– В мое время, там кабаки и один срам был, – продолжал вспоминать Алексей Иванович.

– Да не переживайте вы так, сейчас это очень приличное место. Воскресенский или, как его сейчас называют Субботний базар, хотя в народе всё продолжают назвать по-старому, ничего общего с тем, о чем вы говорите, сейчас не имеет, я вас уверяю, – убеждал Андрей.

Коляска повернула на Московский проспект, проехала мимо Учительской семинарии и вновь повернула, на улицу Джизакскую. Сразу после моста через арык Чаули, красовалось двухэтажное кирпичное здание с огромным куполом. Перед входом на колонах возвышался балкон.

– Что это, – полюбопытствовал Алексей Иванович.

– «Колизей» господина Цинцадзе, – ответил Андрей.

– И что в нем дают? – спросил Алексей Иванович.

– Это, цирк и театр одновременно. Вот как только, кто из столичных приедут, я обязательно нам билеты достану, – пообещал Андрей

– Было бы замечательно. Не правда ли, Лизонька? – спросил Алексей Иванович у совершенно отрешенной Лизы.

– Да, хорошо, – ответила Лиза.

– У Елизаветы Алексеевны настроение в дороге растерялось, – пошутил Андрей.

Лиза посмотрела на Андрея и просто выдавила на лице улыбку, а сама подумала: «А не пошёл бы ты к черту? Свалился на мою голову».

– Ну ничего сейчас доедем до места, отдохнёте, и на утро будете как новенькая, – Андрей пытался вывести Лизу на разговор.

Лиза продолжала молчать. Она понимала, что необходимо взять себя в руки, но не могла никак совладать с собой, ей надо было время, чтобы прийти в себя и стать, как раньше, холодной и рассудительной. Но сейчас эти насмешливые васильковые глаза, напрочь выбивали её из колеи. Она радовалась тому, что отец придается воспоминаниям, и тем самым отвлекает Андрея от неё.

Выехав на улицу Ирджарскую и проехав татарскую мечеть, Алексей Иванович заметно оживился.

– Ну вот и Воскресенский базар, – сообщил Андрей.

– Интересно, а мадам Жемчужникова, всё также содержит кабаки в нем? – улыбнулся Алексей Иванович.

– Госпожа Жемчужникова, непотопляемая, – ответил Андрей и мужчины рассмеялись, только им понятной шутке.

– Я помню у неё были прелестные дочери, первые красавицы в Ташкенте, а после смерти их батюшки они стали самыми завидными невестами, – начал вспоминать Алексей Иванович.

– Младшая Александра Николаевна замужем за генералом Юденичем, а вот об Екатерине Николаевне сведениями не располагаю, – ответил Андрей.

Коляска повернула возле пассажа купцов братьев Яушевых, и до места прибытия оставалось буквально пара минут.

Дом стоял у дороги в непрерывной веренице таких же домов, иногда разделенных между собой деревянными воротами.

Крыльцо утопало в фасаде здания, подчеркнутое несколькими ступенями. По три окна равномерно распределились по обе стороны украшенные наличниками с рельефным орнаментом из лепнины.

– Ну вот и приехали, – сообщил радостно Андрей.

Он первым спрыгнул с коляски, затем спустился Алексей Иванович.

Из двери дома вышла женщина-прислуга.

– Здравствуйте господа хорошие! Милости просим, – радостно произнесла она, сразу направилась к коляске, чтобы помочь с вещами.

– А вот и наша Глашенька! – сказал Андрей.

Глашеньке было чуть за тридцать, длинные темно-русые волосы были собраны в косу. Ростом она была выше среднего и достаточно крепкого телосложения.

– Андрей Вячеславович, ну, во-первых я не «ваша», а во-вторых, вы бы лучше барышне помогли спуститься, – сказала, немного бурча Глаша.

Андрей вместо того, чтобы просто подать Лизе руку, взял её за талию и с легкостью пушинки, медленно опустил на землю.

– Да что, вы себе позволяете? Папа, ну хоть вы ему скажите? – возмутилась Лиза.

– Я думаю Лизонька, что Андрюша просто очень рад нас всех видеть, – улыбнулся Алексей Иванович и наклонился за чемоданом.

– Ваша правда Алексей Иванович, несказанно рад, – подтвердил выдвинутую Алексеем Ивановичем, версию, Андрей.

– Нет, нет барин, вы в дом проходите, я сама, – сказала Глаша, убирая руку Алексея Ивановича.

Алексей Иванович поднялся на крыльцо и зашёл в дом. В доме было прохладно, и он сразу подумал, что это благодаря толстым стенам дома, внутри сохраняется прохлада, не пропуская жару внутрь.

В передней Алексея Ивановича никто не встречал и он, увидев открытую дверь решил сам осмотреться.

Комната нежно-лилового цвета, была довольно просторная, прямоугольная. Три окна с одной стороны, выходили на улицу, задрапированные легким белым тюлем, и темно-сиреневыми тяжелыми бархатными шторами, служившими в знойные летние дни, защитой от вездесущих солнечных лучей.

Напротив входной двери у окна, стояло коричневое пианино, украшенное двумя серебряными подсвечниками. Посередине комнаты, главенствующее место занимал стол, человек на восемь, уже приготовленный к приему гостей, над которым висел, в нежно бело-сиреневый цветочек, абажур с белой бахромой.

У изголовья стола, расположился диван с огромной спинкой, под цвет шторам, отражающийся в большом зеркале, висевшем над ним.

Между двумя дверями, у стены противоположной окнам, красовался буфет.

Войдя в открытую дверь гостиной, Алексей Иванович, внимательным взглядом окинул комнату и сердце его чуть не остановилось.

– Оленька!?– тихо сказал он, увидев до боли знакомый и всем сердцем любимый силуэт.