Любовь под снегом

– Если наш директор изменит своим правилам и начнёт за голое пузико повышать зарплаты, я стану ходить на работу в топе дочери, – весело и звонко воскликнула Арина Анатольевна, разрядив обстановку.

Марина готова была расцеловать её в обе щеки, уступить почти гарантированное первое место в конкурсе и, вообще, всячески носить на руках и превозносить всеми возможными способами. Но Арина Анатольевна махнула рукой, призывая не тянуть с танцем.

Заиграла музыка. Чарующая. Тягучая. Она словно обволакивала тело, заставляя неторопливо, плавно извиваться, раскачиваться. Марина прикрыла глаза на мгновение, попыталась расслабиться, отпустить себя на волю, как объясняла Настя. Но не вышло. Неприятная шутка сотрудника не желала покидать её мысли, тело словно одеревенело.

Она открыла глаза.

Он смотрел на неё.

Только на неё.

Голодный, жаркий взгляд. Тот самый, что будил в её крови пожар. Тот, что гипнотизировал, не позволял отвлечься, разорвать это соединение. Соединение взглядов, душ, сердец.

И она подняла руки, изогнулась, вильнула бёдрами. Гордая. Непреклонная. Наперекор глупым и болтливым коллегам она станцует! Станцует для него! Только для него одного.

Она не знала, как положено танцевать настоящим восточным красавицам. Возможно, им нельзя смотреть в глаза своему господину и повелителю. Но её падишах не возражал. Да и не было в ней сил отвести взгляд. И желания такого тоже не было.

И она танцевала! Изящно, грациозно. И в то же время страстно, отдавая себя музыке, отдавая себя ему. Заманивая, соблазняя, очаровывая.

Когда музыка смолкла и Марина опустила руки, зал взорвался аплодисментами. Она с ошеломляющей ясностью поняла, что этот танец, танец–признание, танец–откровение будет истолкован совершенно однозначно и вряд ли кто–то из коллег, более взрослых, умудрённых опытом, не поймёт его значения.

«Пусть думают, что хотят, начхать! Может, я так хотела победить, что приложила все мыслимые и немыслимые усилия. Карьеризм рулит» – думала Марина, спускаясь со сцены и уступая её коллеге.

Арина Анатольевна вышла поистине царственно: с высоко поднятой головой и прямой спиной, глядя чуть свысока. Замерла в ожидании музыки. Её платок с монетами был завязан за самые его кончики, но держался на положенном месте. Марина улыбнулась и захлопала в ладоши, подбадривая.

Заиграла музыка и последняя участница конкурса начала двигаться. Уверенно, профессионально, красиво. Марина ошарашенно приоткрыла рот. В зале зашушукались, завосхищались коллеги. О том, что главный бухгалтер увлекается восточными танцами кто–то когда–то где–то слышал, но не предполагал и не думал, а, возможно, просто не осознавал, настолько не вязалась внушительная фигура Арины Анатольевны с образом обольстительной гурии.

– Браво! – кричали и хлопали в ладоши главному бухгалтеру всем коллективом. – Браво!

– Вот это поворот! – включился не менее остальных удивлённый ведущий. – Вот это неожиданность, господа и дамы! На финишной прямой! Вы непревзойденны, о, очаровательная! Это было великолепно! Да, господа и дамы? Всё верно?

Господа и дамы поддержали бурными аплодисментами, свистом и криками восторга.

Рядом с Мариной остановился несколько смущённый падишах, о котором на какое–то время все забыли. Внимание восхищённой публики было целиком и полностью отдано роскошной Арине Анатольевне.

– А ведь я должен был на руках нести выигравшую к её месту за столиком. Ты меня здорово подставила, – доверительно прошептал Александр на ушко Марине и пошёл на сцену.

На самом деле главный бухгалтер его здорово выручила – пока она поражала коллег неожиданными талантами, он пришёл в себя; от танца прекрасной и безумно притягательной блондиночки кружилась голова и перехватывало дыхание. Если бы только это! Так ведь и тело отреагировало со всем пылом. Маришка так на него смотрела, так извивалась, что воспоминания о той безумной страсти после бала сцена за сценой всплывали перед глазами.

– Не расстраивайся, – к Марине подошла Катя с бокалом шампанского, – ты тоже хорошо танцевала. Но у Арины Анатольевны опыт! Я в шоке, если честно, но это было неожиданно круто. Корпоративы – полезная штука, однако.

На сцене тем временем чествовали победительницу. После вручения подарков от компании, от заведения и от ведущего лично, Арине Анатольевне дали слово. Марина с Катей отвлеклись от разговора, чтобы послушать интересную историю из жизни главбуха, например о том, как и когда она увлеклась танцами, но счастливая и гордая собой женщина лишь выкрикнула:

– Господин назначил меня любимой женой!

И сбежала под хохот и аплодисменты за свой столик.

Марина твёрдо решила в конкурсах сегодня больше не участвовать. Мысли постоянно кружились вокруг сцены, где Александр несёт её на руках, как целует, укладывает на диван в гостиной… А не на глазах у всего коллектива!

Маришка пудрила нос в дамской комнате и размышляла: «А выиграла бы, он реально понёс меня к столику нашему. А если бы поцеловал? Ну, мало ли, всё–таки немного выпил. Он ведь чуть не поцеловал тогда, когда Катя меня забрала, и никто его не смущал».

Мысли прыгали с одного на другое и девушка то краснела, то бледнела, то и вовсе замирала столбом. Поведение директора будоражило и смущало. Все эти взгляды, намёки, будто случайные прикосновения.

Она хотела его. Хотела до боли. До тёмных пятен перед глазами. В его присутствии тело словно начинало жить отдельной жизнью, не слушая разума, не желая сопротивляться. Воспоминания о его поцелуях, прикосновениях бесконечно лезли в голову, вытесняя остатки здравого смысла окончательно и Марина плавилась.

Потом бесилась, раздражалась, что настолько не владела собой, но сперва плавилась. И было хорошо. Бесконечно хорошо. Остро. Пряно. Сладко. Головокружительно прекрасно.

– Блин, я из этого туалета так никогда не выйду! – в голосе девушки звучало отчаяние. Она смотрела на отражение в зеркале и видела там не просто красивую блондинку, а возбуждённую до чёртиков красивую блондинку. Губы припухли, будто их долго и со вкусом целовали. Глаза горели огнём неутолённой страсти. Щёки пылали даже сквозь толстый слой пудры. – Марина, соберись!

Александр ждал её за столиком. Один. Катя вовсю общалась с коллегами и, по всей вероятности, перекочевала за экспедиторский стол окончательно.

– Ты танцевала потрясающе, я глаз не мог отвести.

– Спасибо, – коротко поблагодарила Марина и потянулась к еде. Смотреть на мужчину она опасалась, не хотела выдать своё состояние.

– Нет, на самом деле. Все танцевали хорошо, но ты лучше всех. Так как для меня. Лично.

Мужчина говорил довольно тихо, но так убеждённо, что Маришка не удержалась, посмотрела в его глаза. И пропала.

– Я…

– Не отпирайся. Я же вижу, что нравлюсь тебе не меньше, чем ты – мне, – Александр приблизил своё лицо к Маришкиному и, не отрывая взгляда от её напуганных, но столь прекрасных голубых глаз, спросил: – Твой танец – это положительный ответ на моё предложение?

– Нет, это значит: «я подумаю», – Марина прямо посмотрела этому нахалу в глаза, чуть кивнула и вернулась к еде.

– Думай до тех пор, пока не остановишься на правильном решении, – мужчина отсалютовал бокалом и пригубил вино. – Положительном, естественно.

– Не знаю, не знаю, – девушка покачала головой и тоже сделала глоток вина. – Любимую жену вы себе уже выбрали, а тягаться с Ариной Анатольевной – увольте.

Маришка улыбнулась директору лукаво и поднялась навстречу Славику.

– Ты обещала мне танец, – с улыбкой заявил экспедитор и потянул девушку на танцпол.

Домой она уехала на такси. Одна.

Глава 15

Марина ехала в аэропорт с тяжелым сердцем и совсем не обращала внимание на сидящего рядом директора. Стремительный, бурный и такой скоротечный роман Насти с другом детства прошёл незамеченным и сейчас девушка терзала себя мыслью, какая она плохая подруга, что не обратила внимание на состояние дорогого и близкого ей человека, не поддержала вовремя. А ведь интуиция тогда, в кафе, шептала: не всё чисто. Надо было поймать эфемерную мысль за хвост, прижать Настьку к стене, допросить с пристрастием! Да только поезд ушёл.

И самое ужасное, что этот негодяй сказал подруге, будто до сих пор любит Марину, а с ней был в пику любимой, но недоступной пока для него девушке.

«Пока недоступной! – бесилась про себя Маришка. – Вот сучонок! Где вообще чёртова логика в таком уродском поступке? Он спит с моей подругой, кидает её, а я должна на шею ему броситься? Или это просто тупая месть? Насте побольнее сделать и мне через неё! Сделал, урод! Ничего не попишешь! Вот же тварь мстительная!»

За Настю было обидно до слёз! Первые отношения, первый секс и на тебе! И ведь «повстречался» несколько дней, чтобы Настя поверила в своё женское счастье, а потом…

Марина чувствовала ответственность за подругу и бесконечно жалела, что вообще познакомила их. Ещё и косвенно была виновата во всём этом безобразии. Ведь тогда, в машине у кинотеатра, он клялся, что влюбился с первого взгляда в её лучшую подругу, умолял не мешать, не настраивать против себя! И она поверила!

Сколько можно закрывать глаза на очевидное? Ведь мелькнула тогда мысль, что не в характере Жени вот так сразу влюбляться. Да только своё хорошее настроение перенесла на ситуацию. Да и парень изменился. Сильно. Она и не заметила. Или не хотела замечать. А теперь уже поздно.

Всё! Женя для неё не существует. Как друг. Как личность. Как мужчина. Её ранние обиды и обвинения парня в предательстве на фоне последних событий показались смешными и детскими, а ситуация с мамой – просто глупой. В конце концов, она уже взрослая и вполне способна управлять собственной жизнью. На крайний случай, даже съехать и снять комнату.

«И с Александром веду себя глупо, – рассуждала Маришка, – уже бы определилась, чего хочу: то замуж мне, то карьеру подавай. Он, наверное, ждёт, что я соглашусь на свободные отношения. А я не соглашусь. А вдруг всё–таки уволит тогда? Да нет, не уволит, он не такой. Угу, Сергей тоже казался… Нет, он с самого начала подозрительным был, я просто отказывалась верить в очевидное, а Насте он сразу не понравился. В отличие от Александра. Даже если не сработаемся, найду другую работу, да и всё. Хватит уже сидеть на шее у родителей».

Марина уже самой себе надоела бесконечными метаниями. Папа нередко называл её мнительной, но раньше она не придавала его словам значения, отмахивалась. И теперь бесилась внезапно обнаруженной и осознанной неприятной черте характера. Но и на волю случая полагаться не хотела.

«Я должна сама решить! Вот прям определиться раз и навсегда: мне не нужны несерьёзные отношения. Настя права, как обычно, блин. Я себе врала. Не моё это! Вот влюблюсь, тогда и буду делать глупости».

– Приехали, – хриплым прокуренным голосом известил водитель.

Пока директор с водителем доставали чемоданы, Маришка замерла, стоя на промозглом ветру. Её первая командировка! Китай! Скоро она наболтается в своё удовольствие, отведёт душу! Хоть во Владивостоке китайцев хватало, повода поболтать вволю у девушки обычно не было, всё время отнимала учёба, а теперь ещё и работа.

Предощущение праздника распирало грудь, будто выдавливая неприятные мысли, воспоминания, тревоги и волнения. Здание аэропорта из стекла и металла светилось изнутри мягким тёплым светом, и выглядело как огромная новогодняя игрушка на фоне ночного неба.

– Идём скорее! – скомандовал директор и покатил их чемоданы ко входу.

Маришка еще пару секунд помедлила, приходя в себя, сбрасывая наваждение, и побежала следом. Зарегистрировались они заранее и оставалось только сдать багаж.

Так как Александр несколько раз менял дату вылета, ему досталось место эконом–класса вместо положенного бизнеса. Катя немного злорадно хихикала, говорила, что это ей небольшое возмещение за сто раз переделанные заявки в авиакомпанию и просила в подробностях рассказать, как их огромный шеф «мострячился в креслице вшивого эконома».

– Давай кофе выпьем и перекусим здесь, наверху столиков мало, неудобно, – сказал мужчина и предложил девушке локоть. Марина машинально положила свою руку и лишь затем поняла, как это выглядит со стороны. – Не дёргайся, не укушу. Просто кофе и просто сэндвич, пойдёт?

– Угу, – выдавила из себя барышня.

Идти под руку с представительным мужчиной оказалось не так приятно, как могло бы показаться. Марина видела оценивающие, будто сканирующие, взгляды девушек и понимала, что на фоне дорого одетого мужчины она казалась… обычной секретаршей. На ней не было брендовой обуви или одежды, не было «положенной» брезгливой и надменной гримасы на лице.

«А я и не хочу такой быть! Вот заработаю сама – буду важной мадамой в модном туалете» – Марина только чуть выше подняла подбородок и сильнее выпрямила спину.

Александр метаний спутницы не заметил. Он смотрел на приветливо машущую из–за невысокого ограждения кафе женщину.

Коротко кивнув, мужчина сильнее прижал к себе Марину. Она сегодня была на высоченных, острых, как кинжал, шпильках и ему не пришлось сильно наклоняться к девичьему ушку, чтобы сказать:

– Марина, давай представим, что ты уже согласилась на моё непристойное предложение и вон той блондинке покажем, как нам хорошо без её общества. Очень прошу.

– Ладно. Но я ни на что не соглашалась, – предупредила Марина, – и вы мне всё объясните.

– Ты, – поправил девушку Александр, – не забывай, пожалуйста, – и уже вышедшей на встречу женщине радушно: – Нина, приветствую! Ты с Сергеем?

Марина выпрямилась ещё больше. Кто такие Нина с Сергеем, гадать не приходилось. Красивая, ухоженная и знающая себе цену женщина с редким именем производила вполне приятное впечатление и Маришка лишний раз подумала о несправедливости жизни. Почему мужчины так нехорошо поступают по отношению к женам? Что им ещё нужно?

– Нет, лечу совсем одна, он прилетит завтра вечером, там что–то случилось на работе, пришлось менять билеты. Чудо, что они вообще есть перед Новым годом!

– А ты почему не поменяла? – спросил Александр.

– Лететь экономом? Нет уж, спасибочки!

– Пекин, конечно, столица, но путешествовать одной там не совсем безопасно. Надеюсь, у тебя заказан трансфер.

– Нет, не заказан. Я, собственно, вспомнила, что ты собирался в командировку, и думала составить тебе компанию. Ты ведь тоже в Хайатте взял номер, как обычно?

Нина так многозначительно посмотрела на Александра, что у Марины не осталось сомнений, для чего ему нужна вся эта нелепая комедия. Дамочка оказалась настойчивой и пробивной как таран, ни грамма стеснения, ни толики неуверенности в себе. То, что мужчина не желает иметь с ней дела, Нину тоже не смущало, что уж говорить о присутствии Маришки.

«Семейка Адамс, блин. А я её ещё жалела!» – раскаялась в своём добром сострадательном порыве девушка.

Нина ждала ответа и Марина на пару мгновений подумала, будто Александр ждёт её реакции, но на ум ничего вежливого не приходило. Хотелось брякнуть: «Сами доедете» или «У него уже есть компания, идите лесом». Прослыть хамкой перед директором – удовольствие сомнительное, поэтому девушка просто сильнее стиснула его руку и придвинулась совсем вплотную.

– Нина, это несколько неудобно. Думаю, тебе стоит связаться с отелем и заказать трансфер. Или попросить об этом мужа. Извини, рад был увидеть, мы пойдем перекусим.

Марина думала, что под змеиным взглядом настырной женщины не сможет даже кофе выпить, но Александр, по всей видимости специально, выбрал место как можно дальше от Нины и усадил её спиной к блондинистому источнику ненависти.

– Достала уже, – тихо объяснял Александр, – просто зла не хватает. Небось узнала, что у меня дата вылета изменилась, и себе билеты поменяла, потому Сергей завтра и летит. Спасибо.

– Вряд ли она что–то меняла. На сегодня билетов не было в бизнес–классе. Да я вроде как ничего и не сделала такого, – смутилась Маришка.

– Не стала спорить и гадости говорить – уже молодец. Я сам как вижу её сразу психовать начинаю, охота послать подальше. Извини, я не должен так говорить. Не очень красиво.

– А муж… – начала Марина сложный разговор.

– Сергей ей слова поперёк не скажет, она – собственник бизнеса, которым он управляет лишь пока является её мужем. Они – наши деловые партнеры, сама понимаешь, ссориться нежелательно.

– Да уж, весело.

– Безумно, – закатил глаза мужчина, бросил взгляд на часы и поторопил: – Кушай, скоро идти наверх.

Маришка жевала сэндвич с неркой и изо всех сил старалась держать лицо. Огромного, мощного дядю преследует миниатюрная блондиночка средних лет и посягает на его честь и достоинство. Ну как тут не ржать?

«Нина, конечно, – та ещё стерлядь. Надо поаккуратнее» – дала себе установку Маришка, когда они поднимались на эскалаторе в зону досмотра.

– Марина, постарайся с ней наедине не оставаться. Она такая пронырливая, может подловить в гостинице, гадостей наговорить, в номер заявиться, – Александр остановился на полпути к огромным серым раздвижным дверям. – Вот чёрт! Так, иди сюда.

Он уволок девушку в угол за сканерами и усадил на холодную металлическую скамью. Рядом обувались, одевались люди, возвращали ремни и портмоне на положенные им места, странная парочка никого не интересовала.

– Так, пока мы не под надзором кобры. Ой, я хотел сказать: Нины, разумеется. Давай сразу обсудим кое–что.

Александр посмотрел в сторону, подбирая слова или не решаясь произнести роковую фразу, и Маришка выпрямилась, насторожилась, затаила дыхание.

– Я обещал на тебя не давить, но отчаянная ситуация требует отчаянных мер. Извини, что тороплю с ответом, но он нужен прямо сейчас.

– Я… – Марина замялась и покраснела. За один лишь сегодняшний день она раз десять меняла казалось бы уже окончательное решение. Ответить вот так, с наскоку, девушка не могла даже себе.

– Окей, понял. Хорошо, действуем по–другому. Мне действительно сейчас нужна твоя помощь. Я прошу тебя пожить со мной в номере. Обещаю не приставать. Марина, ну давай, решайся скорее, посадку объявили. На крайний случай, у нас есть еще пара минут, я могу сказать Кате, чтобы поискала нам другую гостиницу, но вариант это хреновый.

– Ладно, – пискнула смущённая предложением секретарь.

– Отлично. Входи в роль прямо сейчас, чтобы к следующей встрече с Ниной не облажаться.

Александр помог подняться ошалевшей от новостей Марине и бережно прижал к себе. Очередь у регистрационной стойки уже рассосалась и пара вошла в самолёт последней. Как раз в этот момент стюардесса принесла Нине бокал белого вина и загородила обзор. Маришка захихикала, представляя, как женщина будет гадать весь полёт, на борту они или нет. Настроение подпрыгнуло до небес.

«Сделал гадость – сердцу радость!»

– Садись ты к окну, – прощебетала Маришка, когда ручная кладь заняла положенное место в багажном отсеке, и достала телефон.

– Серьёзно? Я думал, наоборот. Ладно, смотри сама, поменяться можно в любой момент, – Александр протиснулся в узкий проём и осторожно уселся в кресло. Колени со скрипом упёрлись в ряд сидений перед ним и мужчина поводил ногами из стороны в сторону, раздумывая, как удобнее.

– Саш, – протянула девушка, впервые назвав его коротким именем.

– Что? – поднял голову мужчина.

Маришка ткнула пальцем в экран и довольно захихикала:

– Катя очень просила фотоотчёт о командировке.

– Марина, – укоризненно посмотрел на хулиганистую подчинённую, а теперь и девушку по совместительству, Александр.

– Не ругайся, ты хорошо получился.

Маришка протянула свой телефон мужчине и тот машинально кинул взгляд на экран. Получился он действительно хорошо. Для демотиватора «захочешь жить – ещё не так раскорячишься». И Александр был уверен, что наберёт не меньше лайков, чем корова из фильма «Особенности национальной рыбалки». Или охоты. Он вечно их путал.

– Только не говори, что отправила ей эту фотку.

Маринка ткнула в кнопочку «назад» и фотография отразилась в чате мессенджера Line. Мол, просили не говорить – пожалуйста, мне не сложно.

– Ой, кто–то получит, – Александр не скрывал предвкушающих удовольствие ноток в голосе. Блондиночка в озорном настроении нравилась ему куда больше обычно собранной деловитой или нервной от его присутствия секретарши. Он уже видел её в компании подруг, на балу, в нетрезвом виде, смущённом, растерянном… Но вот такое игривое настроение нравилось ему больше всего. Хотя нет, в возбуждённом виде Марина была всё же прекраснее.

– Кто это, интересно? – Маришка покрутила головой, паясничая. – А! Ты, наверное, говоришь о своей девушке! – симулировала озарение развеселившаяся блондиночка. И, плюхнувшись в кресло, наклонилась и прошептала, прижавшись губами к его уху: – Как хорошо, что я – не она.

Александр поёрзал, устраиваясь поудобнее. Его блондиночка даже такой невинной выходкой завела организм с пол–оборота, а предстоит как минимум одна совместная ночёвка. Или не одна. В конце концов, Нина может наплести мужу какую–нибудь ахинею и навестить его, беззащитного, в любой момент. Безопасность – прежде всего! Мужчина коварно улыбнулся. Вот и от Нины какая–никакая, но польза. А маленькой шалунье он отомстит за эту выходку. Попозже. А сейчас можно немного поиграть, раз девушка в настроении.

Подлокотник–разделитель они пока не опускали и мужчина приобнял Марину за талию, придвинул поближе. Девушка выпрямилась, позволяя убрать руку, и он провёл пальцем по спине, пощекотал под ребрами – не неприятно, а так, чтобы губы тронула лёгкая улыбка, – отодвинул прядку волос, обнажая ушко, и прошептал:

– Ведите себя прилично, барышня.

– А то что? – Маришка прищурилась, но глаза её смеялись.

– А то ты можешь, незаметно для себя, сменить статус.

– Припоминаю, как кто–то непрозрачно намекнул, что я пока не настолько хорошо готовлю, – засмеялась девушка. Она прекрасно поняла, что он не имел в виду брак, но настроение зашкаливало и язык молол всякую чепуху.

– Всё приходит с опытом. Особенно понимание, что сгущенку лучше покупать сразу варёную, – подмигнул мужчина.

– Ты мне до конца жизни это вспоминать будешь? – Маришка надула губки, но глазки в пол опустила, не посмотрела игриво.

– Да я пошутил. Покупная обычно невкусная. Марин, не обижайся. Согласись, что забыть такое довольно сложно? Да я до сих пор без смеха в кухню не захожу.

– Это да.

Марина поборола в себе желание начать оправдываться. Александр воспринял размазанное тонким слоем по кухне безобразие с философским спокойствием, даже с юмором. Ей же было зверски неловко.

Особенно, когда в голову полезли воспоминания о том, как он её отмывал в душе.

Марина застегнула ремень безопасности и, как примерный пассажир, стала слушать приветствие капитана. Делать вид, что слушает, ведь слов она не разбирала, только мучительно краснела.

– С тобой всё в порядке? – забеспокоился Александр, углядев непонятную реакцию девушки, но та лишь закрыла глаза и угукнула. – Марина, посмотри на меня немедленно! – приказал директор, не парень.

Маришка сделала пару глубоких вдохов–выдохов и открыла глаза. Зрачки почти полностью скрыли радужку, губы припухли и покраснели.

Саша всё понял. Он и сам с трудом взял себя в руки. Воспоминания о том дне сводили с ума, кружили голову. Затем маленькая чертовка пробралась в его сны и творила там такое!

– Чёрт! – выругался Александр, которому резко стали тесны брюки.

– Взлетели, – прокомментировал вслух кто–то из пассажиров и мужчина посмотрел в иллюминатор. Привычный скучный бело–серый приморский зимний пейзаж, ничего интересного.

– Всегда поражаюсь, насколько у нас красиво летом, и как тоскливо зимой. Такое всё серое, – Маришка тоже смотрела на стремительно удаляющуюся землю, – унылое. Поэтому все, кто могут, и летят зимой в Таиланд или ещё куда.

– В тайге зимой красиво, только морозы жуткие.

– Ой, – оживилась девушка, – сейчас тебе расскажу про тайгу и её морозы. Мы как–то сняли дом в Партизанском районе, чтобы отпраздновать Новый год. Сам понимаешь, студенты – не самая платежеспособная компания, поэтому дом больше выбирали по нашкрябанной сумме, а не прочим параметрам. Ну, вроде бы всё обговорили, всем всё понравилось. Хотя о чем я? Даже не знаю, кто там этот дом из наших снимал. Ну да ладно. Представь, сперва мы тряслись пять часов в автобусе. Пять, Карл! – ткнула пальцем вверх Маришка и выпучила голубые глазищи. – Потом шли час или полтора пешком! Кое–где по колено в снегу! Да ещё и с сумками, набитыми салатами, бухлишком и прочей снедью.

Девушка резко замолчала. Поняла, что увлеклась и перешла на привычный ей сленг. В присутствии Александра хотелось казаться всё–таки взрослее и разумнее, поэтому дальше продолжила рассказывать уже помедленнее, подбирая слова:

– Идём, а вокруг красотища страшная! У нас, сам знаешь, деревья в городе в основном лиственные, а там кедрач, ой, ну ты понял.