Исследователь-12

Илий застрял на пятом месяце работы, когда модель прототипа двигателя была готова к этапу симуляции, но Система категорически не давала произойти запуску. Коллектив ведущих инженеров проекта вместе с Илием недоумевал, они были убеждены в работоспособности всех компонентов модели. На протяжении месяца команда собиралась трижды чтобы обсудить возможные причины неудачи. Эти собрания проходили без ярких речей и бурных обсуждений. Когда собственные варианты и предложения коллег иссякли, за спиной Илия появился мрачный призрак обречённости. Илий застрял в тупике: «Этого не может быть, потому что этого не может быть…»

Процессы передачи энергии это «живые» процессы, где неисчислимое количество частиц меняют своё состояние, подчиняясь среде, подобно молекулам воды в морской волне. Моделирование непрерывных живых процессов сталкивается с парадоксом последовательности появления курицы из яйца, которая в свою очередь порождает яйцо. Для человека и живой природы не имеет значения, какое состояние предшествует начальному, а алгоритмический функционал мыслит на своём языке и требует непременной детерминированности начальных данных "курица или яйцо". Где-то в модели Илия застрял этот парадокс, и он погрузился в мучительный поиск противоречий, ворующих полноту данных его модели. Тем временем Роксана ненавязчиво докладывала об успешных испытаниях других соперников, добавляя турбулентности в терзания Илия.

Очередным безуспешным вечером Илий вышел из своего рабочего кабинета и, не снимая рабочие визоры*, продолжил думать над задачей. Он сел на свой рычащий драндулет и улетел к мысу, чтобы пройтись по своему любимому «маршруту раздумий» на вершину обсерватории. Прохладный морской бриз делал эту обсерваторию безлюдной, и Илий мог в одиночестве насладиться гармонией заката. Он в очередной раз поднялся на балкон обсерватории и созерцал оттуда искрящиеся полоски гребней далёких волн, безмятежно скрывающиеся в дымке фиолетово-оранжевого тумана… Наполняясь восторгом от этой картины, Илий на секунду задумался, каким сверхсознанием должен обладать Создатель этого совершнства…

* – В Вавилоне граждане привыкли пользоваться визорами повсеместно, так же как персональными микропереводчиками. Визоры различаются начинкой и могут выглядеть как солнечные очки с толстыми линзами либо могут иметь более коробкообразные формы. Внутренний чип визора считывает жесты рук человека через наружную камеру и проецирует голографику вместе с видео потоком на сетчатку глаза.

Но что-то пошло не так… И от удивления Илий снял свои визоры… Под кромкой облаков безмятежно летела птица. Безмятежно, но задом на перёд… И это не была какая-либо программная ошибка визоров, это было реальное явление, которое Илий наблюдал невооружённым глазом, так же как через свои визоры. Адреналин ударил в мозг, и сердце застучало. Илий бросил взгляд на наручные часы… Секундная стрелка «неохотно», но всё же перещёлкнулась в новое состояние, в привычном для часов направлении. Время не «сошло с ума», с этим был порядок. Илий поднял взгляд на птицу, и теперь она уже двигалась обычным образом головой вперёд, но изменила свою траекторию полёта примерно на сто пятьдесят градусов, как будто отразилась от гигантского зеркала.

Илий прочертил пальцем в воздухе наблюдаемую траекторию движения, и визоры отобразили векторную схему полёта этой безумной птицы. Илий всмотрелся в неё и заметил сходство с поведением прямой и обратной волны кварка перехода. Только с одним отличием, порядок волн шёл наоборот… «А что если… Порядок в самом корне задачи был определён исследователями субъективно, и я вправе выбрать другой…» – подумал Илий, и в ту же секунду в том месте, где птица изменила направление полёта, засиял кольцевой глаз Пандоры. Как будто пространство уставилось на Илия в надежде понять, усвоил-ли он этот урок, а Илий в ответ всматривался во внезапно появившуюся бесконечно далёкую бездну Пандоры, и у него укреплялась мысль о том, что скоро можно будет высадиться в ещё гораздо более далёкие галактики, чем та, из которой зияла Пандора.

Глаз пропал также внезапно как и появился. Илий поспешил спуститься с балкона обсерватории, чтобы умчаться на своё рабочее место. Довольно грубо запарковавшись на спальном корпусе, размашистыми шагами, он устремился в свой кабинет. Плюхнувшись в кресло, Илий принялся «переворачивать» свой кварк перехода.

Эта диковинная для нашего пространства частица принадлежала пространству высшего порядка, где обитают энергии несоизмеримо больше наших. В одном кварке перехода энергии столько, сколько заложено в целой звезде, и долгое время казалось, что этой энергией невозможно управлять, но всё-таки ключ к этой загадке был найден учёными, и теперь этот «ключ» оставалось только повернуть. Илию необходимо было аккуратно переотразить цепочку некоторых процессов, не наделав при этом новых ошибок.

Для «ловушки» кварка он использовал ионную кристаллическую решётку концентрического типа, где центральный ион существовал в особом напряжённом состоянии, «раздираемый» кристаллической решёткой во все стороны. Направление прямой и обратной волны кварка перехода определяли спин вращения ловушки, для которой Илий использовал довольно сложный в производстве кристалл. Его создавали, сперва, выращивая холодным способом кристалл оболочку, затем, в выращенную скорлупу под гигантским давлением утрамбовывали газ до состояния плазмы через два противоположных отверстия, одно из которых имело диаметр порядка нескольких миллиметров, а другое представляло собой нанотрубку, пропускающую по одному атому. После охлаждения получался кристалл с единственным возбуждённым ионом, но если технологию нарушить и превысить критическое давление, то может последовать масштабный ионный взрыв.

Обеспечение корабля «топливом» такого плана могло насторожить любого инженера, но к счастью в недрах Вавилона существовала планета Тутура, на которой подобные кристаллы создавала сама природа, действуя обратным способом, выращивая кристаллы от центра к периферии, совершенно непонятным образом возбуждая одинокие ионы. Изучить досконально этот природный механизм не представлялось возможным, так как Тутура являлась священной заповедной планетой, с которой у Вавилона особые отношения, но тем не менее использовать их кристаллы было возможно в промышленных масштабах.

Илий проработал всю ночь, не смыкая глаз. Его сознание уже понемногу плыло, но он как овчарка вцепился зубами в решение, не позволяя хватке ослабнуть. И только на рассвете им была завершена модель прототипа двигателя двенадцатой версии. Оставался буквально один шаг на симуляцию модели, но у Илия не хватило на это сил, и он в очередной раз уснул в рабочем кресле.

Система поняла, что Илий заснул, и расправила под ним кресло в положение полулёжа. После бескомпромиссного интеллектуального истощения Илий улетел в глубокий космос сна, где его уже поджидал глаз Пандоры, в который Илий начал бесконечно проваливался, пока в одном из подуровней не приземлился на пустынную, не пригодную для жизни, планету, и там сел на скрипящий деревянный стул, с грубо сколоченной спинкой. Сидеть на стуле было не удобно, но он боялся пошевелиться, что бы не издать предательский скрип… Потому что напротив него на тонких ножках располагался стеклянный стол, за которым сидела Роксана, на элегантном стеклянном стуле в офицерском кителе с погонами подполковника. И, почему-то, вместо уставной пилотки или плотной шляпы с кокардой, на её голове красовалась дамская шляпка пурпурного цвета с воздушными полями. Заметив интерес Илия к её шляпке, Роксана изящно приложила свою правую кисть к виску в офицерском приветствии, подмигнув одним глазом, давая понять, что всё под её контролем. Затем, рука Роксаны слегка поправила её модные визоры и опустилась на стол, по центру которого находилось древнее механическое устройство печати на природной целлюлозе. Роксана произнесла следом:

– И так продолжим… На это раз надеюсь без нареканий? У вас всё готово?..

– Осталось только симулировать модель. – Робко ответил Илий.

– Как!? Вы этого ещё не сделали?.. – Роксана посмотрела поверх своих визоров, почти упираясь взглядом в поля шляпы. – А ну-ка голубчик, идёмте сюда, будем запускать ваш звездолёт. – Добавила Роксана и поманила пальцем к себе.

Илий встал с неудобного стула, который сразу же рассыпался, издав прощальный скрип и треск досок… Илию было очень не удобно за стул… Но ухоженные ногти деликатно поклевали стекло на левом торце стола, обозначив её приглашение.

Дышать становилось тяжелее… Илий встал смирно возле сидящей Роксаны, и поскольку он был достаточно высоким, поля шляпы скрыли её глаза. Сверху он видел лишь её губы, шокирующего розового цвета, хотя иные детали тоже были доступны взору, вплоть до её туфель под прозрачным столом, где Илий даже разглядел пурпурный педикюр под золотистыми колготками.

– Голубчик, куда вы уставились? Там нет ответа. Лучше подскажите даме, какую клавишу нажать, ведь я уже устала ждать. – Произнесла Роксана в излюбленной манере эпатажа.

– Там надо запустить «Исследователь двенадцать точка ноль»… – Илий попытался рассмотреть клавиши механической машинки, но видел на них лишь отдельные звёзды и галактики.

– Эту? – Роксана указала на одну из клавиш.

– Возможно, если это она… – Илий не мог разобраться в замысловатом коде её клавиш.

Роксана опустила палец на кнопку с галактикой в форме восьмёрки, и галактика провалилась внутрь устройства. Механизмы перемолотили все созвездия внутри галактики и выплюнули горящие ошмётки на целлюлозу.

– Голубчик, вы меня расстраиваете. Опять сбой. – Забавлялась Роксана, изображая строгого контролёра.

– Нет, нет… Вы запустили не тот вариант, там должен быть мой последний…

– Ну тогда может быть этот?..

Роксана нажала на новую клавишу, и галактика в виде двойки провалилась в разрушающее устройство, высыпавшись на лист целлюлозы пеплом и углями сожжённой галактики.

– Илий, ну сколько можно так ошибаться. Вы немедленно должны это прекратить и облагоразумиться.

Не дожидаясь ответа Илия, Роксана демонстративно стала пробовать все клавиши подряд, нанося ущерб не только на листе, но и по всей вселенной вокруг. Лист на столе Роксаны пылал, вместе с уничтоженными повсюду галактиками, ярко освещая виноватое лицо Илия.

– Ай, я-ай, я-ай, Илий, вы опять всё испортили… – Роксана подняла свои глаза на Илия и снова посмотрела придирчивым взглядом поверх визоров.

На этой провальной минуте Илий проснулся в своём кресле… Несколько секунд ему потребовалось на идентификацию своего прибытия в реальность и на то, чтобы понять который сейчас час за окном.

А за окном ярко светило солнце, слепя Илия своими зайчиками. Илий выбрался из кресла, чтобы размять свои кости, потом вернулся в него обратно, чтобы взглянуть на результаты ночных трудов. Пройдясь по ним беглым взглядом, Илий прикинул: «Нет, Роксана, на этот раз у меня всё получится…» и решил отвлечься на быстрый завтрак и быстрый душ.

Тёплые струи воды окончательно разбудили сознание, а в нём бродила лишь одна мысль – удастся-ли запустить с первой попытки?.. Когда Илий вышел из душа, в комнатном автомате питания его уже ждал заказанный завтрак. Илий забрал вкусняшки и пошёл с ними в рабочий кабинет. Система увидела еду в кабинете и сразу прислала туда дрона уборщика, на что Илий ответил: «Да, что ты суетишься, я ещё не успел ни чего натворить». Совмещая приятное с полезным Илий отправил проект на симуляцию. Прошли первые секунды предстартовой тишины, и Система наконец-то вывела информационную панель запущенной симуляции. Свершилось то, что Илий так долго ждал. Когда Илий доел завтрак, Система закончила симуляцию, и результаты полностью совпали с расчётными. Илий ликовал! Крошки от бутербродов разлетались по всему кабинету.

Половина пути была пройдена. Илий взялся за следующую часть своей задачи, за создание управляющего интерфейса человек-частица. Остальным множеством подзадач занимались другие ведущие инженеры, а всего над проектом Илия работало около восьми тысяч сотрудников института.

Для того чтобы отправить человека в другие галактики, надо было не только поймать кварк в ловушку, но и «натянуть» его поле на весь корабль, чтобы в искривлённом пузыре пространства проскочить сквозь материю времени «верхом» на кварке. После активации, кварк сидит в ловушке как «джин в лампе», он способен дать любую энергию, любую скорость и любую массу, но у него нет на это своего намерения, пока пилот не «попросит» его об этом. Пилота и «джина» предстояло подружить через особый интерфейс, работающий на тех же принципах, что и персональный микропереводчик, который считывает волны мозга и декодирует из них образы мыслей.

В проекции нашего пространства траектория кварка выглядит как замкнутая спираль, огибающая всё пространство. Мозг двигателя получает координаты точки пространства, куда надо переместить корабль, затем пилот открывает для кварка тоннель, и кварк устремляется по замкнутой спирали через выбранную точку координат. Кварк позволяет путешествовать в пространстве двумя способами.

К первому способу передвижения относился проект «бочки» Элара, в котором, после перемещения корабля в выбранную точку, двигатель схлапывает пузырь искривлённого пространства, тем самым размораживает внешнее время и отпускает кварк из ловушки. В этом случае происходит полное перемещение из точки «А» в точку «Б», где в точке «А» корабля больше не существует, и чтобы вернуться обратно, нужно ловить новый кварк. У этого способа отсутствует требование по сверх продолжительной работоспособности всех узлов на многие тысячелетия, но есть существенное ограничение по расстоянию и времени присутствия в отдалённой точке пространства, так как есть риск провала во времени. Для перемещения внутри системы галактического сверхскопления Пангоры и Заслона этот способ полностью подходит.

Но есть второй более изощрённый способ перемещения, при котором попадая в точку «Б», двигатель так же схлапывает пузырь искривлённого пространства, но не отпускает кварк из ловушки. После этого в размороженном времени другой точки пространства корабль и пилот живут фантомно, и вне зависимости от проведённого там времени возвращаются в точку «А» в туже секунду, когда состоялся старт. На тривиальном примере это выглядит так. Предположим пилот прихватил с собой мешок зерна и на старте налил в кружку горячий чай, затем улетел на противоположный край вселенной, где выпил чай, посеял зерно, дождался всходов и позже вернулся через обратную заморозку времени в точку старта. Тогда, при возвращении на старт, его по прежнему будет ждать кружка горячего чая и полный мешок зерна, а на другом конце вселенной будет колоситься поле, засеянное фантомным мешком зерна. Но есть и свои нюансы. Если этот мешок зерна просто оставить в том пространстве и улететь, то его фантом будет быстро уничтожен физически. Все фантомные тела перенесённые в точку «Б», существуют в ней, пока инициированный кварк находится в своей ловушке. Если в чужом пространстве из ловушки выскочит кварк, то автоматически сработает перемещение первого типа, и вернуться в своё время будет очень сложно, что особенно актуально для свехдалёких путешествий за пределы свехскопления Пангоры и Заслона, так как эта галактическая система движется в космическом океане с собственной большой скоростью.

Второй этап решения задачи для Илия протекал более складно, он творил проект как вдохновлённый художник, абсолютно погруженный в свою идею. «По другую сторону баррикады» у Роксаны нарастали перипетии в связи с тем, что многие лаборатории заканчивали свои подзадачи, и приходилось больше участвовать в их координации. Ежедневный список её задач зашкаливал. Начинались бесконечные тестирования и симуляции.

Когда все «белые пятна» проекта были закрыты, и самый критичный модуль управления был завершён, Илий произвёл последние симуляции собранного проекта и отчитался перед Советом Института о его готовности ровно в срок. Задача была полностью завершена. Участники проекта поздравляли друг друга с его завершением, и проходя по коридорам института, Илий с радостью пожимал руку коллегам, обмениваясь взаимными поздравлениями. Но заслуженных похвал от Роксаны в тот день Илий так и не дождался…

В то утро окончания проекта список задач Роксаны ознаменовался нолём. Увидев утро без жатвы, она победно сомкнула глаза и продолжила наслаждаться сном. Только денём позже Илию пришло короткое поздравительное сообщение от Роксаны. Его самолюбие было порвано в клочья… Задача межгалактического масштаба была победоносно повержена Илием, а ледяное сердце принцессы так и не было растоплено.

После защиты проекта институт отправил всю его группу разработчиков и контролёров в заслуженный месячный отпуск на планету, где бросил свой якорь Радоми́р. Но оскорблённый Илий выбрал другой способ провести отпуск. Он отправился покорять потухший вулкан, возвышающийся над облаками Астокиса на другом материке.

Роксана не придала этому поступку Илия особого внимания: «Ну решил человек погулять, можно только порадоваться за него…» А больше всех этим фактом был опечален Радоми́р, так как он ждал увидеть своего старого друга Илия у себя на Либгарде в надежде максимально изучить его проект, пользуясь дружескими отношениями. Радоми́р успел поймать Илия в исследовательском центре Баракруз перед его отлётом:

– Илий, дружище, тормози! Разворачивай свой драндулет, ты обязан вместе со всей командой хорошенько отдохнуть в наших райских местах.

– Прости, Радоми́р, мне нужно не развлечься, а наоборот собраться с мыслями, и уединение пойдёт мне на пользу.

– Знаю я, от кого твоё уединение прячется… Ты бросай это затворство. В отпуске девичьи сердца таят быстрее мороженного. Приезжай сюда и покори красотку. Я тебя снабжу беспроигрышной инструкцией.

– Благодарю, мой друг, Радоми́р, я обязательно воспользуюсь твоим предложением, но в другой раз. Мне сейчас важно совсем иное, я хочу победить в битве инженерных проектов, а не в битве за девичьи сердца.

– Поддерживаю, но одно другому не помеха, решение о победе будет принято лишь через пол года, времени вагон.

– Не забывай, что через четыре месяца будет второй тур, где есть апелляция, и если проект не пройдёт дальше из-за мелких недоработок, его можно успеть переделать. Но это возможно только в том случае, если я заранее найду слабые места проекта и буду готов к быстрому устранению проблемы.

– Думаешь на вулкане откроются слабые места, и из них хлестанёт?.. – Иронизировал Радоми́р.

– Я думаю, на вулкане мне откроется тишина вершины. – Философски подытожил Илий, и они тепло попрощались.

Через неделю Илий добрался в своём пешем путешествии до вершины древнего вулкана, на высоту три тысячи семьсот метров, откуда открывалась взору бесконечная гладь облаков.

Илий сел там на большой камень, сохранивший до самого утра тепло, и стал впитывать силу всего безграничного пространства под восходящим золотым солнцем. А тем временем на дугой планете Роксана наблюдала красивый багряный закат, лёжа в бассейне своего номера с видом на океан. Планеты соседних солнечных систем, казалось, разделяла бесконечность… Илий достал письменный блокнот и начал записывать стих, который вырывался из глубины его души:

Прочь от любви за тыщу лет,

Я сяду в звёздный драндулет.

И улечу пусть в никуда...

Где больше не найти меня!

Я каждый атом забуду твой,

Лишь бы только не быть с тобой.

Летят галактики, но они все пусты…

Потому что… В них нет любви!

Взметая звёздные штрихи,

В пустыне времени неси,

Ковёр из звёзд под собой щадя,

Космопосудина моя!

Гони мимо чёрной дыры,

Вдалеке от потухшей звезды.

Где за краем бесконечности

Нет жестокой любви в вечности!

Илий дописал стих, прочёл несколько раз и вырвал из блокнота этот лист. Посмотрел на него снова, яростно скомкал и швырнул его прочь… Чем вызвал гнев смотрителей этого природного заповедника. Но было поздно, скомканный лист улетел, подхваченный непоколебимым ветром, и Илию пришлось глупо оправдываться перед сотрудником, что это было случайное защемление нерва, которое вызвало произвольный рефлекс.

Илий спустился с вершины вулкана просветлённый и отчищенный от мирской суеты как монах. Проведя три недели в путешествии, Илий вернулся в свой исследовательский центр Баракруз и принялся фанатично вдоль и поперёк сканировать проект в поиске слабых мест. Через четыре месяца после сдачи проектов было объявлено, что все четыре проекта института Заслон прошли во второй тур, чем вызвали гордость всего учёного совета. Илий наконец-то выдохнул и позволил себе отправиться в гости к Радоми́ру. А ещё через два месяца учёный совет института вызвал Илия в зал заседаний, где ему было торжественно объявлено о победе его проекта. Руководство института ликовало и рукоплескало Илию. Отныне институту Заслон присваивался максимальный восьми звёздный ранг, и его штат значительно расширялся новыми сотрудниками, включая четверых новых главных инженеров. Это был победный триумф всего института и особенно Илия, но отнюдь не финал, а лишь яркое начало новой эпохи.