Сердце Мира

– Все это действительно наводит на мысли о колдовстве, сынок… задумчиво проговорил Кред, выслушав меня. – Только, знаешь… Не стоит никому рассказывать больше про эту Свир Дундук. Расскажи своим товарищам что-нибудь… Ну что например там поселился эксцентричный философ, которого ваш этот аристократ пригласил на свой прием в качестве экзотической диковинки… Все равно никто из вашего работного дома на прием не попадет, и уличить тебя во лжи не сможет.

Вообще-то я и сам так думал, пока рассказывал про приглашение Креду. И даже немножко пожалел, что ему рассказал. Конечно, страсти по колдовству уже улеглись. А затянувшаяся война перестала волновать народные души еще когда я под стол пешком ходил. С тех пор новости с границ воспринимались как нечто обыденное и привычное, как дождь или снег. Какие-то колдуны сбежали под крылышко короля Дремора, каких-то убили, ну а кто-то может и затаился. Правда с тех пор у нас за любое волхование отправляют на виселицу, костер или с обрыва в море скидывают. Высочайший эдикт Штатов правосудия гласил, что праздные разговоры о колдовстве, шаманстве и магии смущают умы и ведут к помешательству, и всякого, кто их ведет, надлежит заключать в дом умалишенных. Это в лучшем случае. В худшем – казнь за шпионаж, пособничество врагу и опасное вольнодумие.

Глава вторая,

в которой главному герою предлагают бежать из города, но он отказывается. В случайной книжной лавке, куда его занесло в процессе раздумий, Райлу встречается темная личность и вручает странную книгу.

Еще не проснувшись до конца, я понял, что день сегодня будет плохой. Откуда в моей голове родилась эта мысль неведомо, еще даже дежурные в гонг не били. Я открыл глаза одновременно с первым ударом. Шутера рядом не было. Вчера он ложился спать, как обычно, а сейчас место рядом со мной пустовало. Думать спросонок мне не хотелось, поэтому я достал из-под нар свою миску и поплелся завтракать.

– Сегодня у половины из вас будет выходной! – заявил Чарли, прохаживаясь перед нашим неровным строем и комкая в руках несколько листов бумаги. – Через одного. Посчитались, быстро!

Мне выпало работать. Впрочем, я был убежден, что так и будет. Никогда не верил в силу предчувствий и прочих там прозрений. Магия – она или есть, или ее нет. Если есть, то ты можешь напускать ядовитый туман, швыряться огнём или исцелять наложением рук. Если же ее нет… То просто нет. И все. А предчувствия – это самообман. Настроение плохое, вот и все. Так я стоял и себя успокаивал, выслушивая задачи для нашей группы на сегодня. Ничего веселого, но и ничего особенного. Собрать мусор в парке, потому как вчера там какие-то неназванные господа устроили пикник, подрезать кусты и деревья, заменить фонари, у которых стекла побили. Ну и еще по мелочи. Все сплошь последствия той самой господской гулянки устранить и привести парк в надлежащий вид. Чтобы следующие господа, возжелавшие веселья на лоне природы, пришли не на замусоренную помойку, а в аккуратно прибранный…

– Ты! – палец Чарли уперся мне в грудь. – Пойдешь со мной. Потом всех догонишь.

А может все-таки не ерунду говорят про предчувствия? Мама моя в них верила, да и вообще… Я шел следом за Чарли и смотрел в его клетчатую спину. Сейчас мы дойдем до Рохли Бума и начнется…

– Райл, – медовым голосом начал наш адвокат. – Ты вчера относил письмо за Микстуру? Можешь не отвечать, нам твои товарищи все рассказали… – Голос Бума стал просто приторным. – Скажи-ка нам, любезный, а кто оказался адресатом?

Не знаю уж почему, но мне стало не по себе. Я ведь совершенно ни при чем! Я просто донес письмо! Кто мешает мне рассказать, как все было на самом деле? Я открыл рот…

– О, господин Бум, меня встретила очень колоритная личность! Весь седой, но лицо молодое, не иначе – крашеный. А уж одет – ужас! Мантия до пят из цветных лохмотьев, а на голове чалма. Угостил меня пастилой и пытался рассказать, как мир устроен. Но я слушать не стал, пошел дальше разносить письма.

Интерес в глазах Бума поугас. Он почмокал губами, потом потянул носом воздух и повернулся к Чарли.

– Знаешь, Клетчатый, в Сердце Мира вроде как нет недостатка в воде. Гонял бы ты их мыться почаще. Убирайся! – это уже мне. – Аудиенция окончена, неужели непонятно?!

Опять я не успел предсказать, в какой момент адвокат перейдет на истошный вопль с нормального тона. Не быть мне пророком, мда…

Чарли выскользнул из кабинета Бума почти сразу за мной.

– Ты знаешь, куда идти, ннда? – черт, меня и так-то передергивало от взгляда Чарли, а сегодня он просто-таки сверлил меня глазами. – Иди работать.

Я пошел. До самого поворота я чувствовал, что Чарли смотрит мне вслед. Но оглянуться не решился. Хотелось броситься бежать вдогонку за своими, схватить какую-нибудь метлу или лопату и работать-работать-работать. Но тут я вспомнил, что так до сих пор не купил вексель. Правда банк – это не совсем по дороге, но кто меня сейчас проследит? На душе стало веселее, и я свернул в Змеиный рукав.

В Озерном дворе змей боялись до одури. Считалось, что даже упомянуть в разговоре змею означало навлечь на себя беду. Сначала это была легенда, а потом осталось только суеверие… Правда очень уж навязчивое суеверие. Пройти под чугунной змеюкой, висящей в самом начале рукава, я не решился, обошел по стеночке, игнорируя удивленные взгляды прохожих. А в легенде говорится, что отец-основатель Озерного двора Луган (тоже, кстати, рыжий, согласно преданиям, как и я же) явился в эти места и вбил кол в самую что ни на есть змеиную нору. А ночью явилась к нему девушка, прекрасней которой он раньше не видел. Попросилась на ночлег. Он впустил ее, жена его подала ей поесть, уложила спать, хотя дома еще как такового и не было, один только шатер. Девушка эта прожила три дня и три ночи, потом соблазнила Лугана, а потом обернулась змеей, укусила его и прошипела проклятье. В общем, Луган умер, жена его тоже умерла от тоски, а из детей остался только младший сын, тогда еще младенец. Его взяли на воспитание, вырастили, он женился, потом у него родились дочь и сын, и вроде все было хорошо, но его укусила змея, и он умер. То же самое случилось и с внуком Лугана. А правнук его отправился к колдуну в лесу просить совета. Тот сказал, что чтобы проклятье снять, нужно поклониться королеве змей и принести дары. Если она дары примет, то проклятье спадет. Если же нет, то придется Озерному двору с этим жить до скончания времен.

Собрали совет, долго гадали, что дарить, в конце концов собрали целый воз яиц, молока, цыплят живых и всяких прочих припасов, до которых змеи охочи. И отправился правнук Лугана с этим добром искать логово змеиной королевы. Его труп нашли через неделю на краю болота. Яйца были побиты, молоко прокисло, а цыплята сдохли. Не приняла королева даров. А когда хоронили тело, мертвый парень открыл глаза и сказал: «Не зовите – и не придут они!» И рассыпался в прах. С тех пор и не упоминают у нас змей вообще.

Вроде бы сказка, а мне все равно не по себе было, пока я шел Змеиным рукавом. Тут змеи на каждом доме, мне приходилось делать над собой невероятное усилие, чтобы не плевать в сторону каждой из них, как у нас принято. В общем, я с облегчением выдохнул, когда на Малой Тележной свернул в один из безымянных рукавов, ведущих к Первой Торговой, недалеко от которой банк и располагается.

– Эй, Рыжий! – знакомым голосом обратились ко мне из подворотни. – Иди сюда!

Я остановился и пригляделся. Шутер. В нахлобученной на самый нос шапке, укутанный по самый нос же, только снизу, полосатым шарфом. И с ним еще какой-то тип, незнакомый.

– Слушай, Рыжий, дело есть! – Шутер схватил меня за руку и утащил в темный тупичок. Я мысленно вздохнул. Знаю я эти дела Шутера… Неважно, спит он со мной на одних нарах или сбежал и бродит по улицам нелегальный и без документов.

– Что за дело? – как ни в чем не бывало спросил я. – Только давай скорее, а то меня хватятся…

– Хочешь на свободу? – с места в карьер спросил он. – Ты же толковый парень, не будешь же ты все десять лет на Леденца горбатиться?

На свободу? Получить образование, стать врачом… Нет, лучше адвокатом, как Рохля Бум. Или открыть собственную книжную лавку, как Кред. Или…

– Эй-эй! – Шутер дернул меня за рукав. – Ты что замечтался, рано еще мечтать! Есть дельце одно, которое в конце обеспечит свободой и документами. Не в Сердце Мира, понятное дело. Отсюда придется удирать во все лопатки. Но дело верное. Ты как, в деле?!

Я молчал. Правда, не знал, что ответить. С одной стороны, я был обижен на судьбу за «Счастливое завтра», с другой – эта обида еще не означала, что следует, очертя голову, кидаться в какие-то убийственные авантюры…

– Отлично! – Шутер закашлялся. – Значит, слушай, что надо сделать…

– Молчи, Олух, – вдруг вмешался в разговор незнакомец. – Он еще не ответил.

И тут, ей-ей не вру, глаза этого незнакомца сверкнули красным. Колдун! Я просто опешил. Встретить колдуна в самом сердце Сердца Мира! Это только я мог угодить в такую переделку…

– Знаешь, Шутер… – я старался не смотреть в сторону страшного второго собеседника. – Давай разойдемся. Я тебя не видел, ты меня не видел. Я же простой деревенский увалень, какой из меня интриган? Мне все эти тайные дела поперек горла. Удачи тебе всяческой, а я пошел, хорошо?

Шутер посмотрел на незнакомца. Я тоже на него посмотрел. Тот кивнул:

– Убирайся по своим делам, – какой все-таки жуткий у него голос. Будто дверь несмазанная скрипит. – Если хоть словом проболтаешься…

Тут он неуловимым движением приблизился и схватил меня за волосы. Я готов был закричать, но он уже отпрянул, улыбнулся победно и продемонстрировал прядь моих же волос в своей руке. Я пулей вылетел из тупичка.

Надо было идти кружным путем, а не сворачивать в Змеиный рукав, думал я, оглядываясь на каждом шагу. Кстати, пока я мог видеть, из подворотни Шутер с этим колдуном так и не вышли. А если бы я пошел по-другому, то и до этого рукава бы не дошел, и не встретил бы Шутера с этим… С такими мыслями я открыл дверь банка.

Когда я снова вышел на улицу, эпизод с колдуном уже не казался мне таким уж страшным. Я даже начал думать, а не сглупил ли я, отказавшись? В конце концов, колдун не обязательно злодей. Свобода, опять же. Документы новые… Наверное, банк произвел на меня успокаивающее действие. Теперь у меня есть вексель, и лежит он у них на хранении. Вежливый и обходительный работник банка объяснил, что нет необходимости держать такую ценную вещь под матрасом в «Счастливом завтра». Я с ним согласился.

Не хотелось идти на работу. Я шел и придумывал, что именно могло бы помешать мне явиться в парк и присоединиться к моим «коллегам по цеху». Самое простое, что первым приходило в голову – заблудиться. В конце концов, я здесь не так уж и давно, а Сердце Мира – город большой. Свернул не туда, оказался в незнакомых местах, запутался в рукавах и площадях… Не такая уж и ложь получится, учитывая то, что город я действительно пока что знаю не очень хорошо. Только куда пойти? Можно вернуться в «Счастливое завтра», понурив голову признать себя кретином и идиотом, получить нагоняй и задание навести порядок в бараке. Можно действительно послоняться по улицам и поизучать город. А можно пойти к Креду. Правда там меня может заметить кто-нибудь из наших, все-таки «Пыльные страницы» совсем рядом с работным домом… Я шел, размышляя обо всем этом, пока глаза мои не наткнулись на вывеску «Читальный дом Расмуса». Наверное, это знак, подумал я и решительно открыл дверь.

Помещение было и похожим, и непохожим на «Пыльные страницы» Креда. Похожесть заключалась в книгах, конечно. Их было много, и они стояли рядами на полках. В остальном «Читальный дом» был совершенно другим. Я даже замешкался на входе сначала. Собственно, я замешкался из-за паркета. Да, я тоже был очень удивлен тем, что пол библиотеки или книжного магазина, я пока еще не понял, куда попал, напоминает бальную залу. Потом я увидел рядом с порогом корзину с большими мягкими тапками. И табличку над корзиной «Надевать поверх обуви».

Может это музей? Мама рассказывала мне, что такие тапки бывают в музеях, где пол представляет собой самостоятельное произведение искусства. Мои размышления у корзины с тапками прервал девичий голос:

– Эй, мистер! – голос раздавался откуда-то сверху, поэтому я задрал голову. Под самым потолком на лестнице действительно стояла юная леди в закрытом темном платье. Обеими руками она прижимала к груди несколько книг.

– Мистер, не могли бы вы мне помочь?

– Конечно, милая леди, что я должен сделать?

– Помогите мне спуститься, пожалуйста! Лестница качается, я боюсь, что упаду.

– Ааа, – я махнул рукой в сторону корзины с тапками.

– Оставьте! Это выдумка моего отца. Очень полезно, когда нужно, чтобы шаги были тихими. Но это важно, когда есть посетители. А сейчас никого нет. Но помогите же мне!

Я направился к лестнице, смущенно думая о том, как бы ненароком не посмотреть наверх. А посмотреть меж тем ужасно хотелось. Потому как девица наверху выглядела очень даже симпатичной. Эх. Порой моя скромность доводит самого меня до отчаяния. Помнится, когда мы заблудились с Марикой в лесу…

– Райл, мне страшно, возьми меня за руку…

Я взял, конечно. И забормотал успокаивающе, что мы совсем недалеко от дома, что скоро увидим огни наших окон и все такое. А она сжимала руку все крепче, а потом вдруг взвизгнула, прижалась ко мне всем телом и задышала в самое ухо:

– Там кто-то есть, я боюсь!

Мы молча стояли, прижавшись друг к другу, она взволнованно дышала, я каждой клеточкой тела ощущал ее дрожь, как сейчас думаю, вовсе и не от страха даже…

– Показалось, – прошептала она, но отстраняться не торопилась. Ее глаза блестели в темноте, вдалеке бормотал ручей, загадочно мерцали звезды… Потом вдалеке залаяла собака, я смутился.

– Эй, мистер! – вернула меня в реальность девушка на лестнице. – Возьми, пожалуйста у меня книги и подержи лестницу!

Я протянул руки вверх, на мгновение перед моими глазами мелькнули ее стройные ноги в полосатых чулках, а потом шаткая стремянка закачалась и рухнула. Прекрасная библиотекарша упала в мои объятия, я не удержался на ногах и…

– Ооох! – девушка пошевелилась, потом захихикала, потом ойкнула. – Локтем ударилась. А ты как, живой?

Я был живой, так что кивнул, поднялся со сверкающего паркета и галантно, как мне показалось, подал руку даме. Она прыснула, сидя на полу.

– Такой идиоткой себя чувствую, вы уж простите, мистер, – она поднялась и встала напротив меня. Ее голова едва доставала мне до плеча. Пока она стояла на лестнице, не было заметно, какая она коротышка. Или совсем ребенок, или…

– Ох и невежа же я, – она смешно всплеснула руками. – Меня зовут Ада. Я работаю в магазине моего отца Расмуса уже семь лет. Я просто уродилась такая маленькая, а на самом деле уже вполне взрослая и самостоятельная.

Я улыбнулся и шаркнул ногой.

– Меня зовут Райл. Я зашел к вам, потому что мне вывеска понравилась. И книги я очень люблю. Только вот на покупку их у меня пока что денег нет… И если это будет препятствием для нашего знакомства, я готов покинуть этот гостеприимный дом…

– Нет-нет, что вы! – Ада кинулась собирать рассыпавшиеся по полу книги. – Мы с отцом понимаем, что тяга к знаниям совершенно необязательно сопровождается толстым кошельком! У нас можно взять книги почитать за совсем небольшие деньги или почитать прямо здесь. А еще можно оказать нам кое-какие услуги. Мой отец мало что может сделать по дому, он вернулся с южной границы без ног, так что теперь ездит на каталке. Поэтому нам очень часто требуется помощь молодых здоровых мужчин, которые помогли бы справиться с нашим домом. Когда я выйду замуж, будет попроще, только пока не нашлось желающих жениться на такой пигалице, да еще и рыжей к тому же.

И только тут я заметил, что она тоже рыжая. Наверное, если бы ее волосы были распущены, я обратил бы на это внимание раньше, но они были стянуты в тугую косу.

– Да, – кивнул я. – Быть рыжим – то еще удовольствие в наши дни.

– Вы меня понимаете, мистер, – похоже, Ада очень большая любительница поболтать. Слова сыпались из нее как горох. Но мне нравилось ее слушать. И как только я собрался сказать ей, что с удовольствием войду в круг помощников по дому, допущенных к чтению, как над дверью звякнул колокольчик.

Вошедший человек был очень высокого роста. Он был одет в темный дорожный костюм, сказать точнее, какого он был цвета, я затруднился бы, потому как в помещении царил некоторый полумрак, а одежда посетителя была изрядно запылена. Голову прикрывала кожаная шляпа с широкими полями, в руке – объемистый саквояж. А сапоги говорили о том, что он путешествовал верхом.

– Здравствуй, Ада, – устало сказал он. – У тебя посетитель?

– Здравствуйте, мистер Од. Мы разговаривали. Если у вас важное и срочное дело, то мы вполне можем отложить нашу беседу, правда же мистер Райл? Работа прежде всего, как учит меня мой папенька!

– Тогда пусть молодой человек присядет, я тебя надолго не займу, – мистер Од опустил на пол свою сумку, раскрыл ее и извлек из недр три небольших томика. – Это стихи Ландага Моа, Повесть о туманных далях и травник, первый из трех. Я обещал их твоему отцу, возьми. А мне нужна книга с чистыми страницами, ты знаешь, где твой отец их держит?

– О, мистер Од, неужели вам удалось… – Ада торопливо схватила три книжки. – Да-да, конечно я знаю! Сейчас принесу.

Она опрометью выскочила из зала, скрывшись за ширмой, которую я сначала даже не заметил. И в тот же момент незнакомец стремительно приблизился ко мне, сунул мне в руки какую-то книгу и прошипел:

– Спрячь. И не звука!

Когда Ада вернулась, мистер Од уже стоял со скучающим видом на том же месте, где она его и оставила. А всученная мне книга надежно покоилась у меня за пазухой. Я же сам мучительно пытался сделать вид, что ничего не произошло. Сам же сгорал от любопытства.

– Вот то, что вы просили, мистер Од, – Ада протянула пыльному посетителю томик в ярко-красном переплете. На обложке была выгравирована та же эмблема, что я видела на вывеске – раскрытая книга, глаз и перо.

– Спасибо, Ада, – снисходительно кивнул загадочный мистер. – Мне пора. Передай отцу мои сожаления о нашей несостоявшейся встрече.

Мистер Од вежливо приподнял шляпу, взял с пола саквояж и вышел. Только колокольчик звякнул.

Ада повернулась ко мне. Я вскочил и, пока она не успела снова начать говорить, принялся торопливо прощаться.

– Я так очарован вами, Ада, что совсем забыл о делах. Мне срочно нужно бежать, но я обязательно приду снова. Надеюсь, еще не раз вас увидеть.

Выскочив за дверь, я покрутил головой. Ага, вон там мелькнула кожаная шляпа на высоком человеке. Я почти бегом устремился следом за мистером Одом. Как назло, он направился в самую людную часть города. А еще я никак не мог к нему приблизиться. Я проталкивался через бесконечную толпу на Цветочном базаре, стараясь не потерять его из виду, потом уворачивался от многочисленных торговцев Безухого рукава, потом сворачивал еще в пару переулков, совсем было отчаялся, когда понял, что потерял его из вида на Большой Торговой. Но его приметная шляпа снова мелькнула близ Лягушачьего рукава, и погоня продолжилась. Я должен был его догнать! Но не догнал… Я остановился и огляделся. Вокруг была незнакомая маленькая площадь, окруженная двухэтажными кирпичными домами, балконы которых были украшены голубыми цветами. Из нее выходило только два рукава, кроме того, по которому я пришел. Людей почти не было, разве что торговец пирожками и пара пацанов, шумно гонявших жестяную банку. И еще какая-то толстая матрона пялилась на меня из окна. Я вздохнул. Теперь мне не придется врать – я и в самом деле заблудился. Я просто-таки представления не имел, куда меня завел этот незнакомец в шляпе. Ужасно хотелось достать из-за пазухи книгу, но я не рискнул. Мало ли что там, вдруг этого не должны видеть тетка в окне и продавец сдобы…

Глава третья,

в которой Райл знакомится с вторым главным героем, шпионом соседнего государства, с которым идет перманентная война. Райла принимают за другого, и пока разбираются в этом недоразумении, их застает Чарли. Он выгоняет Райла с работы без денег и документов, пообещав не сдавать того жандармам из личной симпатии.

Просыпаться не хотелось. И вспоминать вчерашний вечер тоже не хотелось. Когда я нашел дорогу в «Счастливое завтра» было уже темно. Я явился с повинной, едва переставляя ноги. Мне устроили такой разнос, какого я и представить себе не мог. И на сегодня лишили завтрака. Я уж не говорю о вчерашнем ужине, который я пропустил. Так что мой желудок прилип к позвоночнику и обиженно похрюкивал.

На утреннее построение я шел, как на эшафот. Но вопреки моему дрянному настроению, Чарли был в отличном расположении духа. И даже его уродливый костюм на нем сидел лучше.

– Вы семеро, – Чарли жестом показал, с какой стороны строя считать, – отправляетесь сегодня на Холмы Великанов. Собирайте личные вещи, вы пробудете там не меньше недели. Будете чинить дорогу. На вас троих, – следующий взмах руки, – пришел заказ от вдовы Шамиры. У нее пикник с банкетом, нужно обустроить площадку, потом подавать блюда и все такое прочее. Считайте, что повезло. Вам восьмерым сегодня предстоит…

Меня и Дикстриса Чарли определил на уборку барака. Он назвал его по имени, так что теперь я точно убежден, что не забуду первую букву. Напарник он, конечно, так себе. Но зато у меня будет возможность пролистать вчерашнюю книгу…

– Слушай, Рыжий, – Дикстрикс присел на нары, чтобы отдышаться. – Ты не знаешь, что случилось с Олухом?

Я чуть не уронил тряпку. Но потом взял себя в руки и как можно безразличнее спросил:

– А что с ним? Ну, то есть, я не видел его со вчерашнего утра, но мне как-то было не до того, сам понимаешь…

– Понимаешь, тут такое дело, – толстяк задрал полу своей куртки и начал рыться в кармане. – Я подумал, что он просто удрал. Но обычно если такое случается, то поднимается шум до небес, начинаются поиски-розыски, а тут…

Он снова хрипло закашлялся. Я присел с ним рядом на нары. Мне стало интересно.

– Будто ничего и не произошло. Вчера Чарли сделал вид, что так и надо, а вечером, когда я его спросил, сплюнул мне в ответ что-то вроде: «Не твоего ума дело!» А вы ведь с ним рядом спали, вот я и подумал, может ты знаешь чего.

Я мотнул головой. Потом подумал и проговорил задумчиво:

– Я проснулся и увидел, что его нет. Хотя вечером еще был. Я тогда не удивился вовсе, подумал, может он по нужде вышел. Ну или там прогуляться перед работой захотелось… Он вроде как ночью со мной поговорить пытался, но я спать очень хотел. Так что не знаю…

– Жаль, – Дикстрикс наконец извлек из кармана коробочку с пилюлями, открыл ее и кинул в рот сразу штуки три. – От кашля. Новое лекарство. Говорят, отлично помогает.

Я сразу же вспомнил про микстуру, и мне захотелось засмеяться. Я закашлялся. Толстяк протянул мне коробочку, но я отказался. Пилюли, конечно, лучше микстуры, но мне как-то все равно не хотелось без нужды глотать неизвестно из чего сочиненные катышки бурого цвета…

– Ладно, давай продолжать работу, – толстяк тяжело поднялся и потащил к выходу мешок с мусором. А я направился к своему спальному месту. Не затем, чтобы поспать, нет. Просто чтобы заправить как следует. Я стянул с тощего матрасика одеяло, откинул в сторону подушку, а из-под нее вдруг выпорхнул листочек бумаги.

«Иди Змеиным рукавом до переулка Белошвеек, сверни, буду ждать тебя там. Ш»

Надо же, а ведь я совершенно забыл о нашей случайной встрече! Из головы вылетело совершенно, даже когда Дикстрикс меня спросил. Я испугался вопроса, но сам не понял, почему испугался. Что же вчера было? Я встретил Шутера в подворотне. Мы поговорили и разошлись. И кто-то еще с ним был, вроде… Мысли стали похожи на туман или кисель, виски заныли. Что происходит? Почему я не могу вспомнить? Перед глазами поплыли красные круги.

– Эй, Рыжий, – голос звучал как будто издалека. – Что с тобой?

– Живот от голода подвело, – не думая, ответил я, пытаясь собраться с мыслями.

– Сейчас, погоди чуток, – Дикстрикс вышел. Я понял, что до сих пор держу в руках и подушку, и бумажку. Я сунул записку в карман, подушки бросил и схватился руками за голову. Надо попытаться не думать про Шутера. Надо попытаться не думать про Шутера. Надо попытаться… Боль усилилась. Я обозвал себя идиотом. Вы пытались когда-нибудь заставить себя о чем-то не думать? Вот и у меня ничего не получилось. И в тот момент, когда мне хотелось заорать от боли и свалиться на пол, все вдруг закончилось. Круги перед глазами рассыпались цветными искрами, кисель в мыслях растаял, и я вспомнил, кто был вчера с Олухом в подворотне. И похолодел от страха.