Сон

Павел!

Сынок, я помню этот день, будто он был вчера. Это был день твоего рождения – 25 апреля 2006 года.

      Я помню всё до мелочей, с самого начала. Тошноту по утрам. Две полоски на тесте. Горячие волны смятения, волнения, а потом и всепоглощающей радости, накрывшие меня с головой, и казалось, заполнившие весь дом, весь мой мирок, всё пространство вокруг меня. Первое и последующие УЗИ. Сначала ты был похож на арбузную семечку. Потом на маленькую куколку. Радость папы, который, едва узнав, что мы ждём мальчика, растрезвонил всем своим друзьям: «Сын! У меня будет сын!» и подолгу разглядывал в универмагах игрушечные машинки, наборы солдатиков, ролики, велосипеды… «Погоди, это понадобится нашему малышу еще не скоро»,– смеялась я, сияя от счастья. А по вечерам, перед тем, как мы ложились спать, твой папа доставал из книжного шкафа пухлый том «Сказок народов мира», тех самых сказок, что в детстве рассказывали мне на ночь родители, и тихим, убаюкивающим голосом читал вслух, пока мы с тобою не уснём…

      Помню, как впервые почувствовала твое шевеление внутри себя. Сначала робкое, едва заметное, будто трепещут бабочкины крылышки. Затем, уже попозже – ощущение, будто в животе бьется маленькая рыбка. Под конец, когда ты стал совсем большой и уже должен был вот-вот родиться, ты ощупывал пространство вокруг себя и я чувствовала изнутри каждый твой  пальчик, ручки, ножки, биение твоего крошечного сердечка… В то время я училась заочно в институте. Вместе с тобой мы посещали занятия. Надо сказать, на голоса моих преподавателей ты реагировал по-разному. Почти на всех лекциях ты мирно дремал. Но голос одного строгого пожилого профессора тебя тревожил. Стоило ему только заговорить своим зычным командным голосом, как ты начинал отчаянно стучать ножками и пихаться в моем животе. Очевидно, тебе, мой маленький защитник, казалось, что грозный дядька за что-то отчитывает мамочку и ты был готов дать ему отпор.

      О том, какое имя тебе дать, мы очень долго спорили всей семьей, да так и не пришли к единому мнению. Есть мнение, что дети перенимают все достоинства тех, в честь кого они названы. Дать тебе имя одного из знаменитых полководцев, а может быть, твоего славного дедушки или прадедушки… Ведь так много прекрасных русских имен и замечательных людей, в чью честь можно назвать ребенка!

      И вот, наступил этот день, самый потрясающий день в моей жизни. За окном моросил дождик.  Папа отвез меня в роддом и звонил каждые пять минут: "Ну что? Скоро?" Мы с тобой были окружены замечательными докторами. Боль и страх конечно же были, но я вспоминаю сейчас их как нечто совсем незначительное и кратковременное. Все мои мысли в тот момент были только о тебе. Когда ты родился, часы на стене в родильном отделении показывали 21.50. Тебя обтерли, взвесили, измерили и положили мне на грудь. Это был момент непередаваемого счастья, когда я впервые смотрела на тебя, а ты на меня. Маленькое, почти кукольное личико и неожиданно серьёзные глаза.

      Снова ожил мобильный телефон, звонил твой папа. Я ослабевшей рукой взяла трубку.

– Наш сын в порядке, 53 сантиметра, вес 3600! – сообщила я и папа охрипшим от волнения голосом ответил коротко:

– Павел!

Раньше жил и не тужил

      Раннее субботнее утро было прекрасным, город сладко спал в объятиях тишины. Внезапно резкий телефонный звонок заставил меня вздрогнуть от неожиданности.

-Какого черта?! Кому не спится, едрит твою в корень?, -выругался я и приоткрыл один глаз. Вокруг была кромешная темень, хоть глаз коли. Ах, так еще даже и не утро, а глухая ночь! Голова гудела как бубен после вчерашней попойки, во рту будто побывали десять кошек.

      Громкая, бодрая,  назойливая мелодия  на мобильном, наверное  разбудила бы и мёртвого. Телефон не унимался и задорно вибрировал в левом кармане брюк. Кажется, я вчера выпил лишнего с друзьями и рухнул спать прямо в одежде. Ничего не помню…Я попытался извлечь жужжащего и горлопанящего голосом Шнура маленького монстра из кармана но…больно ударился локтем о какую-то преграду. Что-то мешало мне извлечь из кармана мобильник. Я инстинктивно пошевелил другой рукой и локоть опять уперся во что-то твердое. Оба глаза мои наконец-то разлепились. Вокруг по-прежнему была непроглядная тьма. Я попробовал сесть но опять претерпел неудачу-сверху на меня давил…потолок! И тут меня прошиб холодный пот. Так вот почему вокруг такая темень-я в гробу! Меня похоронили заживо! Я допился до зеленых чертей и был в коматозе, а мои друзья решили что я умер, похоронили меня и заботливо положили в гроб мой любимый телефон Нокиа 8800, с которым я никогда не расставался. Теперь я лежу под толщей земли и умру в страшных корчах, когда в гробу закончится воздух…Стоп! Без паники! Мобильник! Он же звонил…кто мне звонил, если я умер......странно, он ловит из-под земли…чудны дела твои Господи…Господи, иже еси на небеси…Я вытащил наконец мобильник из кармана.  Батарейка была чуть живая, телефон скоро разрядится. Часы на дисплее показывали 5.30. Пропущенный вызов был с незнакомого номера. Я решил ему перезвонить, но мне так никто и не ответил. Я следом набрал номер моего закадычного дружбана и собутыльника Сашки.

-Абонент временно недоступен, попробуйте позвонить позднее,– сообщил вежливый женский голос.

На экране телефона высветилась надпись: "Батарея сильно разряжена 2%. Срочно подключите зарядное устройство".

Дьявольщина!!

      Я решил не сдаваться до последнего. Прибавил громкость на телефоне на полную и включил плеер. Авось кто услышит наверху, что я тут, под землей, я жив…В гробовой тишине и кромешной тьме заиграла задорная мелодия группы Ленинград:

-Раньше жил

И не тужил,

А с тобооой

Дал маааху…

Лучше б

С черепахой жил

Йехай!…Йехай..на…

      Тут мобильник напоследок пискнул и окончательно издох. Похоже,  меня вскоре ожидала та же самая участь. Вызволять меня так никто и не спешил. Дышать становилось все труднее и труднее…кислород скоро кончится…Вдруг я отчетливо услышал откуда-то сверху шорох и тихое приглушенное "хи-хи".

      Черти! Определенно они пришли забрать меня с собой в ад!

Хихиканье и возня наверху  повторились снова.

Окончательно ополоумев от страха, я набрал в легкие остатки кислорода и отчаянно завопил:

-Живым не сдамся! Изыдите обратно в ад, исчадия!Господи Иисусе, иже еси на небеси!!

        Инстинкт самосохранения толкал меня наверх. Продолжая отчаянно завывать и распугивать чертей, я изо всех сил уперся головой, локтями и коленками в крышку гроба и поднажал. Раздался оглушительный треск, в глаза ударил яркий свет  и я оказался…в своей комнате, жив, здоров и невредим! Сидящим в фанерной коробке из-под громадного винтажного  сабвуфера, приобретенного мною недавно в интернет-магазине. Мои дружбаны еще посмеивались, что "из-за этого гроба в человеческий рост в квартире соседи выгонят из дома".

А вот и они, уселись рядком пьяные в дупель и глупо хихикают.

-Сволочи!– заорал я и грохнулся из разломанной коробки на пол.

-С возвращением с того света!– загоготал Сашка, окосевший уже с утра пораньше.

-Ты чё, напугался? Ржачно же вышло! Иже еси на небеси! Ик!– Мишка налил стакан водки и протянул мне,– на те штрафной! Пей до дна, пей до дна!

Я сидел посреди фанерных обломков со стаканом в руке и радовался, как дурак, тому что просто жив, здоров, молод, и совсем уже не сердился на дурацкую шутку моих друзей и собутыльников. Они тем временем врубили на полную громкость мою акустическую систему, любимую группу Ленинград  и во всю мощь своих луженых глоток загорланили:

-РАНЬШЕ ЖИЛ

И НЕ ТУЖИЛ…

В больнице

-И ты не думай о том, что весна твоя в даль улетела.

Не сумел, не сберёг, не скопил ты на старость гроша.

Стареет тело, стареет только тело,

И никогда, слышишь ты, никогда не стареет душа…

Песня негромко, мелодично лилась из наушников, отвлекая от боли, загоняя страх в уголки сознания. Страх днем прятался от солнечных лучей и выползал по ночам из-под больничной койки в гробовой тишине и кромешной тьме. Он устало прикрыл глаза и погрузился в полудрёму.

-Обход!-перед ним стоял молодой медбрат с градусником, тонометром, лотком со шприцами.

-Жалобы есть? Укол сделать?

Холодные, равнодушные, дежурные фразы, как холодные больничные стены…

Он догадывался о своем страшном диагнозе. По уклончивым ответам докторов, переходящим сразу на непонятную ему латынь. По растерянности и печали родных, навещающих его. Он старался держаться при них и даже шутил, да это было в общем-то и легко, держаться днем, на людях. Но ночью страх опять нападал на него, первобытный, животный страх перед чем-то неотвратимым и неизведанным.

Так вот она какая, старость! Старость приходит внезапно, как снег. Еще совсем недавно, буквально каких-то полгода назад он, энергичный, жизнерадостный 65-летний мужчина, вел активную жизнь, работал, был нужным, уважаемым человеком на работе, играл с внуками, ходил на рыбалку. А теперь он лежал на больничной койке, похожий на высохший осенний лист, который вот-вот подхватит и унесет ветер…

Он устало повернулся лицом к белой безмолвной равнодушной больничной стене и снова включил плеер.

-А вокруг снуёт народ, он тебя не узнаёт, не касается.

Жизнь тихонечко идёт, да легонечко грызёт, да не кусается.

И ты не думай о том, что весна твоя в даль улетела…

Из наушников зазвучала всё та же мелодия.

На стене, тихо и почти незаметно, сидел маленький мотылёк, его крылышки трепетали. Очевидно, он влетел в открытое окно…

Сон

      В последнее время она не могла спать, как все нормальные люди. Если только не принимала снотворное. Без снотворного она просыпалась ровно в 3.00 и бродила, словно сомнамбула, по тёмным комнатам, тихонько, чтобы не разбудить остальных домочадцев, до самого утра. Заходила в его опустевшую комнату. Калейдоскоп цветных осколков воспоминаний сменял одну картинку за другой. Вот ей шесть лет и она впервые с родителями на море…А вот они  с папой строят снежную крепость…А вот он держит на руках внука и щекочет его усами, малыш смеется…Калейдоскоп снова сменил картинку…и вот он уже на больничной койке, слабый и беспомощный…Венки "Любимому отцу и мужу"…"От родных", " Помним, любим, скорбим"…

-Папа…Поговори со мною, папа,– прошептала она еле слышно чёрно-белой фотографии на стене. Но в ответ тишина.  Лишь тикают ходики, неумолимо отсчитывая секунды, минуты, часы.

      Она  приняла еще снотворного. Кажется, она начала привыкать к этим таблеткам, их  требовалось всё больше и больше, чтобы заснуть.

Добралась до кровати и рухнула на нее ничком. Слезы медленно сползали по щекам, рот раскрыт в немом крике.

Постепенно снотворное начинает действовать и  заботливо обволакивает ее мягким, теплым одеялом, глаза ее закрываются, мышцы лица расслабляются…

      Во сне к ней приходит папа. Они снова сидят в том самом летнем кафе на набережной, перед ними вазочки с мороженым. Светит солнышко, на небе ни облачка, всё вокруг цветет и благоухает. Где-то играет мелодия Modern Talking :

-You can win if you want…

Всё как в тот день, всё до мелочей, запахов, звуков.

Они беседуют о том, о сём, о всяких пустяках, будто давно не виделись. Папа улыбается, но в глазах его печаль.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.