Шмордонские игры

– И даже ничего не хотите вычеркнуть? – спросил Шмор, сделав ударение на последнем слове.

Он снова взглянул на Беллу. Лицо ее было печальным. Зато Джем, увлекая ее в танце, улыбался во все свои тридцать два зуба.

– Я же сказал – не надо лезть в уже оформленные документы! – твердо сказал Морс.

– Хорошо!– утвердительно кивнул головой император.

Он протянул Морсу недопитый Крокозяблом бокал с вином, который все еще держал в руке:

– Будете вино?.. Я хотел узнать о двух каторжниках: Дивере и Санте. Они нужны мне.

– Я не пью вино, – отвергнул предложенный Шмором бокал Морс. – Я пью коньяк. Зачем вам нужны эти бывшие шпионы, которым сидеть еще и сидеть?

– Это не ваше дело, Морс, – ответил император. – Неужели вы не можете выполнить хотя бы одну мою частную просьбу?

– О, этот вопрос легко уладить, не заглядывая ни в какие договоры, – сказал Морс. – Я вспомнил, о ком вы говорите. Дивера и Санта можно будет освободить досрочно по состоянию здоровья, ибо у них стерлись зубы и теперь они не могут употреблять тяжелую каторжную пищу.

– Как это случилось?

– Их кормили одними леденцами. Джем пожелал, чтобы сосательные конфеты выдавались им раз в месяц, но лагерное начальство все перепутало и потому ваши шпионы кушали только одни леденцы. Но мы этих Дивера и Санта освободим, а вы взамен отдадите приказ вашему военному ведомству поделиться опытом с нами. Мы пошлем к вам на обучение группу наших курсантов… Ну, пока только одного, а дальше – видно будет.

– Я согласен! – сказал Шмор. – Составьте по этому поводу документ (хоть купли-продажи), и я его подпишу.

– А вы, ваше величество, злопамятны, – вдруг улыбнулся Морс.

– Вы даже не представляете, насколько! – воскликнул Шмор.

– В таком случае вы помните о том, что шпионы, о которых вы ходатайствуете, в свое время украли с Тринадцатой планеты пятьсот килограммов золота. Когда вы собираетесь вернуть краденое?

– Ну что вы за человек, Морс?! – воскликнул с негодованием император. – Везде вам мерещится только золото. Кто вам сказал, что Дивер и Сант украли с вашей планеты пятьсот килограммов золота? Кто это видел? Джем, Кебаб и Батон? Да они там трезвыми никогда не были! Может, Хапс? Да он уже родился пьяным! Им это привиделось! У вас, наконец, видеозапись совершенного преступления есть? Нет! Все, не приставайте, пожалуйста, к Шмордону с этими вашими золотыми бреднями.

И здесь Шмор, поймав за руку пробегавшего мимо них официанта, схватил с подноса рюмку и сунул ее под нос Морсу.

– Коньяк! – сообщил он. – Можете гордиться тем, что вам предлагает выпить сам император Шмордона.

Морс выхватил из руки императора рюмку, выпил ее и сказал:

– Спасибо за вашу нереальную доброту, ваше величество. Пойду готовить приказ об освобождении каторжников.

– Всего вам хорошего! – пожелал напоследок Шмор.

Премьер-министр ушел, но его место тут же занял Джем. Был он разгорячен танцами и доволен жизнью.

– Вы, господин император, сделали Беллу печальной, – заявил он. – Она после разговора с вами сама не своя.

Шмор, не обратив внимания на слова «господин император», ответил:

– Не своя она потому, что ваша.

– И это меня радует, – признался Джем, продолжая резать императора по самому больному месту. – Ну, какие у вас планы на завтра? Пойдете с нами на пляж? Кстати, Кебаб собрался жениться. Вы приглашены на свадьбу!

– Нет, спасибо, ответил Шмор. – Мне нужно домой. Там все завонялось и возникла необходимость сделать генеральную уборку… Но как же вы появитесь на пляже? Ведь, насколько я помню, вас ждут тридцать суток ареста и нечищеные мусорные баки.

– Ха-ха! – рассмеялся Джем. – Все нормально! Пахан Родимый под нашими именами прогнал через арест двух жуликов-наперсточников. Так что официально мы уже отсидели.

– У вас не государство, а сплошной бордель! – покачал головой император.

– Зато все душевно! – воскликнул Джем. – И заметьте, это не мешает нам каждый раз побеждать вас!

– Чему я удивляюсь постоянно, – заметил Шмор. – Но когда-нибудь мы сделаем выводы.

– Да бросьте вы! – воскликнул Джем, смеясь. – Ведь между нашими государствами теперь не может быть никаких разногласий! А если это так – вряд ли мы с вами еще увидимся. Прощайте, ваше величество! Если честно, мне было приятно действовать с вами в одной связке. Вы – храбрый и честный человек!

– Спасибо за лестные слова, Джем, – поблагодарил Шмор. – Но запомните две вещи. Первое: честь и честность – разные понятия. Император не может быть честным, поскольку ответственен за всю империю и потому занимается политикой, которая, как известно, к честности никакого отношения не имеет. И второе: никогда не загадывайте наперед. Мы еще с вами встретимся. И достаточно скоро. Можете считать меня пророком.

– Ха-ха-ха! – рассмеялся Джем. – Я вольный человек! Как и любой джаппурец. Если я решил загорать на пляже, значит, там меня и найдете! И больше никаких Шмордонов!

– Ну-ну, – сказал Шмор. – Но напоследок исполните мою маленькую просьбу. Поясните, пожалуйста, кто такие пуцлики?

– Гы! – ржанул не совсем трезвый Джем. – Это расхожее фольклорное выражение. Когда-то давно, на заре становления цивилизации, наши джаппурские планеты населяли маленькие злобные существа, лишь отдаленно напоминавшие человека. Люди все время вели с ними войны и, наконец, победили и выгнали этих недомерков к черту. Но это все легенды.

– Куда выгнали? – с интересом переспросил Шмор.

– Да черт его знает, куда, – ответил Джем. – Давно это было. И в сказках…

– Ладно, до встречи, Джем, – сказал Шмор.

– Прощайте, ваше величество, – ответил Джем, протянув императору свою руку.

Шмор пожал ее и Джем, сверкнув белозубой улыбкой, ушел к королеве.

Император решил было выйти из дворца, чтобы подышать свежим воздухом, но сделать этого ему не удалось, потому что на выходе из зала его поймала чета Крокозяблов.

Посол был откровенно пьян и вульгарно развязен, зато жена лорда чувствовала себя прекрасно и находилась на высоте.

Леди Крокозябл существенно похорошела и нисколько не была похожа на себя прежнюю – кривоносую и усатую. Более того – она была действительно красива, потому что пластические хирурги потрудились на славу. В результате от Крокозяблихи в облике представшей перед императором дамы ничего практически не осталось, и потому Шмор вынужден был состроить восхищенное лицо.

– Ну как я вам, ваше величество? – спросила она с улыбкой.

Шмор понял, что как бы ни старались хирурги, голос все равно останется прежним.

– Вы великолепны! – восторженно воскликнул Шмор. – Будь это рыцарский турнир, я бы объявил вас королевой!

Лорд Крокозябл, надравшийся вином выше всякой меры, добавил:

– Посмотри, Шмор, какая у нее ж!..

И хлопнул жену рукой по заду.

Леди Крокозябл тут же взяла своего мужа за плечи и встряхнула его так, что у того загремели под кожей кости.

– Мне кажется, ему больше не стоит наливать, – сказал Шмор.

– Я знаю, – ответила Крокозяблиха.

– Я пьян от любви, – проблеял Крокозябл, шатаясь, как тростник.

– Я млею от этого, – обыденно сказала леди Крокозябл и обратилась к Шмору. – Ваше величество! Своего мужа я не променяю никогда! Но если вы захотите женить его на ком-нибудь другом, знайте, что я готова в любой момент стать вашей императрицей, способной на все, что угодно вам: – и она фривольно подмигнула.

Шмор, научившийся в Джаппурии ничему не удивляться, ответил с улыбкой:

– В роду Шморов последнее время принято так: императрицы либо тонут в болоте, либо взрываются вместе с гаубицами. Я никому этого не желаю, поэтому оставайтесь со своим мужем и живите долго.

Крокозяблиха от таких слов впала в ступор, но Шмор подмигнул ей правым глазом и та, схватив Крокозябла под мышку, убежала танцевать.

*

Свадьба Кебаба Носатого и Аферы Прекрасной была пышной и веселой. А потом они улетели на Потенцию в свадебное путешествие. Джем с королевой и дочерью остались в Джяне, где продолжали отдыхать, посещая городской пляж по вечерам, когда спадала жара. Королева уже не прятала свой живот, так как делать это стало бесполезно.

В один из вяло текущих дней Джем с королевой сидели на пляже и смотрели, как Нелла со свистонами Эндульгеном и Аллилуем наперегонки плавает вдоль берега.

Одежда святых отцов, сваленная кучей на берегу, вдруг привлекла внимание пляжного мальчишки-воришки. Было ему всего лет десять, но в своем ремесле он был уже достаточно искушен, потому что сразу полез в церковные кубышки. Обследовав их, он кроме початой бутылки водки ничего интересного не нашел, так как дела у свистонов в последнее время шли все хуже и хуже.

Открутив крышку, пацан нюхнул содержимое бутылки, дернулся, как от удара током, воткнул бутылку донышком в песок и, сплюнув с негодованием, пошел заниматься своим делом дальше.

Джем, наблюдавший за ним, рассмеялся.

– Сволочи вы все! – лениво произнесла королева. – Морс тебя терпеть не может, а Шмора душит ревность. Потому они и оставили «Договор о мире» без изменений. А у тебя что, языка нет? Мог бы поговорить с императором и настоять, чтобы из договора убрали пункт о твоей посольской миссии.

– Почему же ты этого не сделала?

– У меня голова была занята другим.

– И после этого выходит, что сволочи именно мужики? Кто же тогда женщины? Изменницы?

– Нет. Женщины – высшие существа. Я всегда была против равноправия полов! Когда ты улетаешь в этот треклятый Шмордон?

– Месяц заканчивается сегодня, – сказал Джем. – Значит, завтра в путь.

– Вареная кукуруза! – раздался рядом визгливый вопль.

Джем с королевой увидели Чурчхелу, тащившую за собой две больших сумки, к которым были приделаны колесики.

– Надо же, прогресс добрался и к ней, – заметил Джем.

– К ней добрался не прогресс, а старость, – сказала Белла.

– Интересно, а была ли она когда-нибудь молодой?

Королева с Джемом переглянулись и рассмеялись.

– Грешно смеяться над старухой, – сказала Чурчхела, останавливаясь возле них. – У старух не бывает в жизни радостей. Вон, даже родной племянник Кебаб не пригласил меня на свою свадьбу! А я его растила и кормила, кус хлеба не доедала…

– Хватит причитать, – сказала королева. – Лучше дай нам два початка кукурузы.

– Что значит «дай»? – Чурчхела тут же приняла склочную позу. – Если вы королева, то что? Можно обирать бедных старушек?

– Не дай, так продай, – предложил Джем.

– Совсем другое дело, – сменила тон Чурчхела и принялась возиться с сумками.

Когда кукуруза была съедена, королева заметила:

– Фу, какая гадость!

– Вас, беременных, не поймешь, – сказал на это Джем.

Откуда-то со стороны набережной долетел вдруг мягкий ритм джалалайки. Следом за ней в музыку плавно вписалась джармошка и сразу же нежно забумкал контраджас. Красивый мужской баритон затянул песню:

«На воле, джа, на воле –

Как ветер в чистом поле».

Джем поморщился.

– У тебя болит зуб? – поинтересовалась королева.

– Нет, слух, – ответил Джем. – Не люблю шансон. Он напоминает мне каторгу.

– А кто это поет? Что-то голос знакомый.

– Сексот. Бывший шмордонский шпион. Судья Пай Дай вынес ему приговор: на каждой из четырех планет дать по десять бесплатных концертов в местах отдыха людей. Вот он и старается.

– А разве шпионы бывают бывшими? – засомневалась Белла.

– Не знаю. Судье Пай Даю виднее.

– Здравствуйте, – прозвучал сверху знакомый мужской голос.

Белла с Джемом подняли головы и увидели перед собой Пахана Родимого.

– Разрешите присесть? – спросил он.

– Пожалуйста, – кивнула королева. – Скажите, что за бардак в вашем ведомстве?

– Вы о чем? – не понял Пахан.

– Каждый вечер возле Летнего Дворца раздается какой-то рев! Как будто по улице мимо моих окон ездит шмордонский танк. Просто невозможно спать!

– Это и есть танк.

– Какой танк?!

– Шмордонский.

– Откуда он здесь взялся? – удивилась королева.

– Хачапур Волосатый выменял его у посла Крокозябла на чемодан с дипломатической почтой. Теперь он на нем «колотит понты». Причем не один, а с женой Крокозябла. Она у него в любовницах, потому что посол уехал на Слякоть по делам, а ей темперамент не дает скучать. Я уже пожалел, что участвовал в этом деле. Нужно было в расписку сразу включить и танковый тягач-эвакуатор. А то напьются как черти, бросят танк посреди дороги – ни проехать, ни обойти…

– Никакого порядка у вас нет! – возмутилась королева. – Мало того, что этот танк спать людям не дает, он еще и дороги портит своими гусеницами!

– Дорог и так нет, – сказал на это Пахан. – Вы же, ваше величество, не пересажали наших чиновников, как это сделали на Потенции. А в правилах дорожного движения ничего про танки не сказано. Раз не запрещено – значит, разрешено.

– А разве Хачапура не засадили в психбольницу за стрельбу по фонарям из пулемета? – спросил Джем.

– Засадили. Как же его не засадить, если он половину лампочек в Джяне перестрелял? Ему там чего-то вкололи и успокоили, но выдали желтую справку, признав душевнобольным. Теперь Хачапур даже на судью Пай Дая плевать хотел.

– И как же он с такой справкой за руль уселся?! – возмутилась Белла.

– Запросто, – вздохнул Пахан. – В танке руля никакого нет, а есть два рычага, управляющие фрикционами. А в правилах только про руль сказано. Теперь и придраться не к чему!

– Демагогия какая-то.

– Я к вам не по этому поводу, – сообщил Пахан. – В кабинете мэра находится Морс. Он распорядился доставить к нему Джема. На инструктаж, так сказать.

– Ну вот и закончилась семейная жизнь, – вздохнул Джем.

– Она для тебя еще и не начиналась, – сказала Белла. – Даю свое королевское слово: я исправлю это безобразие!

По пути к шморовозу, на котором приехал Пахан, к Джему вдруг подбежал какой-то мальчишка в белой одежде и, протянув ему бумажный конверт, попросил:

– Возьмите, пожалуйста. Мне приказали передать вам письмо.

– Кто? – поинтересовался Джем.

– Это тайна! – ответил пацан с важностью.

Сидя в шморовозе, Джем достал из конверта листок бумаги и прочитал следующее:

« Уважаемый Джем! К вам обращается джапо́п Кади́л. Я занимаю должность хранителя божественного престола в церкви пророка Джоса Суперзвездоса. Он узнал, что происшествие со слоном вызвано вашей неуемной фантазией. Великий Мессия приносит вам свою благодарность и предлагает вступить в ряды истинно верующих, пока еще не поздно, так как скорый конец света может низвергнуть вашу душу в ад. И еще Джос предлагает вам опять воспользоваться фантазией и устроить новое происшествие, за что обещает отпустить все ваши грехи оптом. Суть происшествия: освободить из зверинца парочку голодных львов, чтобы жертвенность возросла до небес. О дне и часе мероприятия прошу сообщить мне заранее. С наилучшими пожеланиями, джапоп Кадил».

Джем зачитал Пахану это послание вслух.

Тот, шевельнув усами, заметил:

– Еще чего не хватало! Совсем крыша поехала у этого Джоса. Не вздумайте участвовать в этом сафари, Джем. Я им такие жертвы устрою! Забудут, с какой стороны вареную кукурузу солить надо!

В кабинете мэра находились два человека: Морс и, странное дело, Отжим Чтоплохолежим. Только последний был одет в какой-то странный военный наряд со звездочками на погонах, отдаленно напоминающий шмордонскую пехотную форму.

Джем, усевшись за противоположный от них конец стола, поинтересовался:

– Что, господин Премьер-министр, по одному теперь не ходите?

– И не сижу, – согласился Морс. – От вас всего можно ожидать.

– Еще бы! – воскликнул Джем. – Мы опять спасли Джаппурию, а от правительства никакой награды до сих пор не видно.

– Вы спасали не Джаппурию, а шмордонского императора. Вот пусть он вас и награждает.

– Видите, как с вами тяжело? Так и хочется встать и…

– Но-но-но! – прикрикнул Отжим. – Никаких вольностей!

– Этот-то что здесь делает? – спросил Джем, указав рукой на Отжима.

– Не «этот», а полковник Отжим, – с важностью в голосе сообщил Морс. – Мы создали министерство обороны. А в его структуре – «Управление контрразведки». И назначили на должность его начальника господина Отжима, поскольку он имеет к этому делу способности. Потом решили, что нужна еще разведка. Но специалист у нас пока один, – Премьер-министр кивнул в сторону Отжима головой, – и потому решено соединить эти два ведомства в одно, которое теперь называется: «Управление разведки и контрразведки». Но если честно – даже у него мало знаний по таким вопросам. Поэтому господин Отжим в роли атташе летит с вами для обмена опытом. Я об этом договорился с императором лично.

– И у кого он там будет учиться? – удивился Джем. – Разведчик барон Филер смылся и объявлен в розыск, а лорд Хлебазл (Министр Безопасности Шмордона) сам находится под следствием и еще неизвестно, чем это следствие для него закончится.

– Вы молоды, Джем, и совершенно не искушены в политике, – ехидно улыбнулся Морс. – Запомните: такие службы продолжают работать даже при отсутствии начальников. Как машина. Ну, а освободившиеся места всегда кем-то займутся. Итак, вот вам чемодан с документацией.

Морс указал на большой саквояж, стоявший в углу комнаты.

– Там вы найдете все, что нужно. Берегите его, чтобы нам не пришлось изобретать какие-либо танки, как в случае с послом Крокозяблом. С вами кроме Отжима летят Батон и Хапс. У вашего дружка Кебаба медовый месяц, и потому мы его не трогаем. Вот видите, какой я заботливый? А вы меня в свои враги записали! Кстати, скажете Шмору, что в счет контракта по строительству для них джаблей первые три штуки мы им уже отправили в автоматическом режиме. Правда, они были произведены еще три года назад и ржавели на космодроме, но вполне пригодны для службы. Надо их только слегка подкрасить.

– А как насчет джабля для посольства?

– Никак! – отрезал Морс. – В прошлый раз я дал вам новый аппарат. И где он?

– За него Шмор заплатил чистым золотом! – воскликнул Джем.

– Ну и что? У нас с ними контракт на поставку двухсот джаблей второго класса и сто первого! Все производственные мощности заняты! А сроки поджимают! Оправляйтесь на своем старом. Завтра перед отлетом к нему подвезут некоторую сумму в золотых бабосах. Для нужд посольства. Попробуйте, потратьте их нецелевым способом! Упеку туда, где от конфет зубы высыпаются!

И здесь Морс вдруг понял, что если он продолжит инструктаж в прежнем тоне, то получит по морде обязательно, и никакой полковник Отжим его от этого не спасет, так как сам окажется в роли получателя. Как говорится – оптом.

Премьер-министр сбавил обороты и заявил:

– Короче, все инструкции в чемодане. Они сильно от предыдущих не отличаются, потому что срок с последнего инструктажа прошел небольшой. Ваш челнок заправлен и загружен провизией. Отправление завтра в двенадцать дня. Счастливого пути. Да! Если увидите Крокозябла-старшего, передайте, что подошел срок ежегодной профилактики коммуникационных спутников. Пусть его люди займутся, а то шморовизоры стали плохо работать.

– Как же я его увижу, если он, по слухам, где-то пиратов ловит?

– Откуда это вам известно?

– «Пляжное радио» сообщило.

– Увидите непременно. Наловится и вернется.

*

На следующий день весь штат посольства благополучно погрузился в джабль «Нежный бутон юности». Кроме Джема, который прямо возле трапа принял под расписку тяжелый алюминиевый кейс.

– Сколько здесь? – спросил он у инкассатора.

– Слитки на пятьдесят тысяч золотых бабосов, – ответил тот.

– Приличная сумма, – уважительно кивнул головой Джем. – И на какой срок она нам выдана.

– На год, – пояснил инкассатор.

– И на месяц не хватит, – констатировал Джем.

– Морс сказал – больше не получите.

– Еще как получим, – хмыкнул Джем, ставя свою подпись в документах.

Поднявшись по трапу, Джем нажал кнопку закрытия шлюза и, как выяснилось, сделал это вовремя. В коридоре он увидел несущегося к выходу Отжима. Резко затормозив перед закрытой дверью, новоявленный полковник требовательно произнес:

– Немедленно откройте дверь!

– Зачем? – с подозрением спросил Джем.

– Настучать собрался, – донесся сзади знакомый голос.

Джем, обернувшись, увидел в конце коридора Кебаба, жующего здоровенный бутерброд с колбасой. Вид он имел откровенно пляжный (кроме резиновых шлепанцев и шорт на нем ничего не было) и пьяный.

– На борту у нас самый натуральный безбилетник! – воскликнул Отжим. – Если б это был местный рейс – ничего страшного, но мы – дипломаты! А он без документов! На него они точно не готовились! Я знаю! Это межсистемный скандал! Надо вызвать полицию.

– Ты как здесь оказался? – с удивлением спросил Джем.

– А я сбежал, – ответил Кебаб и икнул. – Представляешь, она заявила, что беременна!

– Ну и что?

– Я к этому не готов! – заорал Кебаб.

Посмотрев на бутерброд яростными глазами, он неожиданно успокоился, откусил кусок, прожевал и пояснил:

– Понимаешь, ну где тут спрячешься? Все меня знают. Сдадут обязательно. Вот я и схоронился в джабле. А тут вы в Шмордон собрались. Ну, и я с вами. Так сказать – за компанию… А дальше видно будет.

– Я не против, – сказал Джем.

– Но у него нет документов! – вскричал Отжим.

– Первый раз, что ли? – издевательски поинтересовался Кебаб. – Пошлем запрос из космоса. Документы пришлют через неделю почтовым джаблем.

– Откройте немедленно шлюз! – опять потребовал Отжим.

Джем в ответ молча показал ему кукиш.

Полковник развернулся на каблуках и побежал по коридору.

– Куда это он? – удивился Кебаб. – В джабле второго выхода нет.

– Он бежит в рубку! – крикнул Джем. – Будет стучать по рации! Держи его!

– Понял! – сказал Кебаб и подставил ногу.

Но Отжим был опытным оперативником и профессионально перепрыгнул через подставленное препятствие.

– Держи его! – заорали Джем с Кебабом, но теперь уже хором.

– Уже поймал! – донесся голос Хапса со стороны кухни.

Джем с Кебабом бросились в конец коридора. Завернув за угол, они увидели лежавшего без чувств Отжима и Хапса, с виноватым видом стоявшего над телом полковника.

– Точнее, он сам поймался, – сказал Хапс, показывая взглядом на швабру, валявшуюся на полу. – Я забыл ее убрать, и она стояла на повороте, будучи прислоненной к стене.

Кебаб с Хапсом придали телу Отжима сидячее положение и придвинули его спиной к кухонной двери.

Джем, обратив внимание на левый глаз атташе, сказал:

– Наливается. Фингал будет. В прошлый раз он сразу с двумя в Шмордон приехал, в этот – с одним. Надо будет ему вместо очков черный монокль купить.

– Ничего страшного, – добавил к этому Хапс. – Он теперь военный, а им только один глаз нужен, чтобы целиться. Если он правша – как раз правый не пострадал.

– И что с ним теперь делать? – спросил появившийся из дверей рубки Батон.

– А ничего не делать, – ответил Джем. – Кроме того что Отжим теперь военный, он еще и разведчик! А у разведчиков тренировка должна быть – ого-го! Вот пусть и тренируется приходить в чувство сам. Так, что застыли? Стартуем?!

– Стартуем! – вскричал хором весь дипломатический экипаж, за исключением военного разведчика-атташе, мирно подпиравшего кухонную дверь.

Через несколько минут джабль взмыл в воздух, с каждой следующей секундой все дальше и дальше удаляясь от чудесной жаркой планеты с ее лазурными морями, питательными сусликами и Хачапуром Волосатым, в пьяном угаре несущемся в танке по пустыне с леди Крокозябл, сидящей на башенной пушке в чем мать родила, сексуально обхватив ее дуло стройными красивыми ногами.

Эпилог. Тарахтун

Жара жгла нещадно.

Шкив Бендекс, ковыряя лопатой сухую землю, страстно мечтал о глотке холодной воды. Но до обеда было далеко, а урок еще не был выполнен. Проклятая канализационная канава копалась тяжело и без боя сдаваться не собиралась.

Бендекс со злорадством вспомнил о предательстве заводских рабочих, поддавшихся кукарелльской пропаганде, которые арестовали правительство Тарахтуна и тут же присоединились к шавеллам. Они думали, что будут кататься как сыр в масле. Дудки!

На заводах Республики Тарахтун трудились только квалифицированные рабочие, прошедшие соответствующее обучение и достаточно неплохо зарабатывавшие. Плюс – социальные привилегии типа бесплатного образования и пенсионного обеспечения. Теперь все по-другому.

Шавеллы загнали их обратно к станкам и ввели четырнадцатичасовой рабочий день, мотивируя это интересами революции. Деньги они отменили (заявив, что при коммунализме они не нужны), а ввели какие-то трудодни, за которые выдавали хлеб. Тем самым тарахтунские рабочие присоединились всей своей массой к убогим борцам за свободу обездоленных, чему сразу же перестали радоваться.