Как перевоспитать хулигана

– В общем чате сегодня только все и гудят о ней.

– Только его нет в общем чате.

– А, блин. Точно, – вспоминают, разглядывая себя в зеркале заднего вида и подтирая алую помаду в уголках искусственно окровавленных губ. Мёртвая горничная-искусительница, блин. Лучше бы за дорогой смотрела, а то мне становиться мёртвой девочкой "пин-ап" пока не очень хочется. – Жалко. Он такой симпатяшка. Я бы с ним замутила.

Вопрос: "зачем" предусмотрительно не задаю. Очевидно, что Руслан ягодка не с её поля, не тот у него финансовый уровень, но, вероятно, на данный момент это не столь важно. Логика Короленко проста и незамысловата: строить крепкую ячейку общества, основанную на валютной любви ещё рано, значит можно и развлечься для души.

– Так за чем дело стало? – равнодушно отмахиваюсь. – Аркань необъезженную лошадку.

Клячу хабалистую, если точнее.

– Да не хочет арканиться. Буквально вчера ему предложила: мол, так и так, как смотришь на приятный вечерок с продолжением…

Она замолкает, явно не спеша заканчивать фразу.

– А он?

– Ухмыльнулся, прицыкнул и молча ушёл.

Ооо. Всё, теперь категорически настаиваю: Эля, пускай, и расстроена, а я вот рада, что его с нами не будет. Не нужен он. Никто не посягает на моё личное пространство, никто не давит на психику, пошлых шуточек, опять же, никто не отпускает. Можно спокойно фоткать отрывающийся на танцполе разукрашенный народ и клуб в целом.

Зря что ль таскаю с собой полупро фотик, который мне подарили на прошлый ДР? Люблю спонтанные кадры, а камера телефона не передаёт того эффекта, который нужен. Да и по качеству уступает. Только изгадит результат пикселями.

С украшениями заведение прям от души постаралось. Паутина, тыквы, летучие мыши под потоком, мрачное освещение, праздничные коктейли таких стрёмных видов, что я бы не рискнула их пить. Снимки получаются очень колоритные. Даже обрабатывать потом цветокоррекцией не надо.

Отличный сопроводительный материал для следующего поста с размышлениями о том: было бы круто или не очень, украшай мы свои подъезды и дачные участки подобной атрибутикой, как делают это на западе? На Новый Год же украшаем, а как было бы прикольно, бегай от дома к дому детвора с коронным: кошелёк или жизнь?

Сквозь объектив вылавливаю красочные моменты. Кто-то позирует охотно, приняв меня за клубного фотографа, другие отворачиваются, не желая попадать к на чужую карту памяти. Да и пожалуйста. Меня больше интерьерные детали интересуют, чем портреты.

Вон, кто-то, скорее всего бармен, додумался выставить на стойке тыкву с прикольным вырезанным лицом, пьющую из соломинки забытый кем-то стакан с виски. Смотрится круто. Довольная собой разглядываю получившийся результат на дисплее фотика. Прям идеально на заставку ноутбука.

– Привет, Пятнашка, – сквозь миксованную долбёжку доносится до моего уха знакомый голос. От неожиданности резко разворачиваюсь и… с разгону заезжаю фотоаппаратом по лицу Руслана.

Глава 6. Здесь предусмотрены ремни безопасности?

POV Руслан

– А-а-ауч, – скула надсадно скулит, приняв основной удар. Носу тоже досталось, но не катастрофично. До картофелины не раздуется. – Я, конечно, догадывался, что ты мне будешь не рада, но не до такой же степени.

– Извини, – сочувствующе кривится Бельичевская скорее из вежливости, нежели действительно раскаивается. – Я не специально.

– Надеюсь, – на всякий случай проверяю челюсть. Не крошится, функционирует. Отлично. Живём дальше.

– Сам виноват. Нечего подсовываться.

– Согласен, мой косяк, – не спорю, с одобрением разглядывая её прикид. Моё почтение. Она всё ещё меня не разочаровывает. – Недурно смотришься. Я правда думал, будет что-то посексуальней, но всё равно красавица.

– А ты тогда кто? Чудовище?

– А что, похож?

Вроде не очень. В ростовую не обряжался. Вообще ни во что не обряжался. Зачем? В шута поиграть вместе с остальными?

– Ага. На прилизанное чудище, добравшееся до расчёски. Это ты в честь праздника прихорошился?

Так, не понял. Хвост-то мой её чем не устраивает? В смысле, обычный хвост. На башке. Не который из задницы растёт, как у некоторых девиц сегодня. Шаловливые тигрицы нашлись. Кошачьи усы нарисовали, а настоящие сбрить забыли.

– Не нравится?

– Да как-то ровно, веришь – нет? – равнодушно пожимают худеньким плечиком, собираясь уйти. Не-не-не, не прокатит. Я на это сборище фриков припёрся исключительно ради тебя, Пятнашка. И так просто ты от меня не избавишься.

Ловлю её покрепче, прижимая спиной к груди. Чтоб не вырвалась, а то извиваться тут же начинает как муравей под лупой.

– Отпусти!

– Зачем?

– В смысле, зачем? Потому что мне неприятно.

– Неприятно, когда тебя обнимают?

– Ты меня не обнимаешь. Ты меня лапаешь.

Я оскорблён. Она меня за кого принимает? За прыщавого старшеклассника в сексшопе?

– Лапают – это когда за сиськи мацают, хлюпая слюнями, – резонно замечаю, дразняще поглаживая обнажённый участок кожи, неприкрытый у неё одеждой. Ага, чувствую как забегали мурашки. И она наверняка чувствует своей очаровательной попкой как у меня тоже кое-что "забегало".

– Отпусти.

– Не а. Считай, это моральная компенсация за нанесение телесных повреждений. Сто пятнадцатая статья, так на минуточку.

– Не понаслышке знаешь?

Кхм. Не понаслышке. Но ей об этом знать необязательно.

– Я много чего знаю. И много чего умею, – склоняюсь к её уху, едва уловимо касаясь мочки губами. – Если бы ты только позволила… – насмешливо подцепляю пальцами край джинс, будто собираюсь реально под них нырнуть, на что меня испуганно перехватывают за запястье, тормозя.

– Хватит! – а девочка начинает злиться. – Если неймется залезть к кому-то трусы, выбери того, кто не против. И отвали уже, наконец, от меня. Лучше с Элькой сходи на свидание, она так и рвётся.

Элька, Элька, Элька… Это она про кого? По именам я мало кого успел на потоке запомнить. Точнее, и не старался.

– Что за Элька? – не, сдаюсь. Такой не знаю.

– Та, что в открытую палит нас с другого конца зала. И, видимо, оставит мой холодный труп в лесу, вместо того чтобы отвезти домой.

Прослеживаю за взглядом помрачневшей Василисы.

– А, ты про эту жадную кобру с глазами гиены? – я не брезгливый, но здесь едва не передёргивает. – Благодарю, но нет. Потасканный товар меня не интересует. Больше чем уверен, там уже клейма ставить некуда, всё помечено.

– Ну так, а кем помечено? Такими же как ты, – моя егоза не прекращает попыток вырваться на свободу. Неугомонная. Не дожидаясь пока мне опять шарахнут фотоаппаратом по морде, перехватываю её покрепче под грудью и приструняю поцелуем в шею. Мигом присмиряется. Но дерзкий язычок упрямо продолжает колоть острыми иголочками. – спрос рождает предложение. Сами используете нас, пудря мозги, а потом мы для вас слишком "потасканными" становимся.

– Хочешь сказать, твоя подружка раздвигала ноги исключительно по большой любви? А вот у меня сложилось впечатление, что она обычная шлюха.

– Тебе бы хоть немного такта. Всё же говоришь о девушке.

– Если некоторые барышни не уважают себя, почему их должен уважать я? Нет, Пятнашка. Девушки делятся на два типа: те, кто позволяют использовать себя и те, которые… не позволяют. И первый тип я презираю. Ненавижу слабых и бесхребетных. Тех, что прогибаются перед другими, забывая о достоинстве и гордости.

– А кого не презираешь, позволь спросить? Тебе же плевать на всех и всё. На учёбу, на однокурсников, на преподавателей, на правила хорошего тона.

– Всё так да не так, Василиса, – её тело так окаменевает, когда я обращаюсь к ней по имени. – На кое-что мне не плевать.

– На себя?

– На тебя, – мой нос буквально утыкается в её волосы, пахнущие… хвоей? Да ладно? Запах обалденный, сразу вспоминается детство в военном городке. Беззаботное и счастливое. – Ты идеально вписываешься под мои стандарты.

– Сожалею, зато ты в мои стандарты не вписываешься, – ойкаю, когда мне без предупреждения наступают со всей дури на ногу и, пользуясь секундным замешательством, вырываются из плена.

Маленькая выдерга убегает за столик к своим. Рассчитывает, что я не увяжусь следом? Ха. Да она плохо меня знает. Получаю прямо-таки физическое удовольствие, наблюдая за её реакцией. Столько недовольства в этих поджатых кукольных губках. Они завораживают.

Василиса не рада, зато эта её Эля в экстазе от моего появления. Подтягивает сползающий с нулёвки корсет, спихивает с соседнего места какого-то вымелированного чувака, косящего на попавшего под дождь из серной кислоты скелета, и с кокетливой улыбочкой приглашает меня разделить с ней диван.

Да запросто. Усаживаюсь практически напротив Пятнашки, удобно закинув локоть на изголовье. Отличная позиция, чтобы брать непреступную крепость измором. Слежу за ней неотрывно, изредка отвлекаясь на заказанный капучино.

Пока я любуюсь как рыжик давится соком, нервно ёрзая на месте, другие наблюдают за нами с язвительными перешёптываниями. Похрен. Абсолютно по барабану. Главное, чтоб не мешали. Как Эля, снова и снова пытающаяся перетянуть одеяло внимания на себя. Какая же надоедливая.

– Долго будешь натирать мою коленку? – в какой-то момент не выдерживаю, резко оборачиваясь к ней. – Не то что в молоко, вообще мимо мишени. Успокойся и отвали.

Девица оскорблённо тушуется под дружный гогот "настоящих друзей", я же добиваюсь желаемого. Скилушечка терпения Бельичевской явно не наработана. Её хватило всего на четверть часа.

– Знаете, что? – сдаётся она, подбирая со спинки стула джинсовку. – Вы отдыхайте, а я поехала.

– Куда?

– Время ещё детское.

– После полуночи только всё начинается.

– Не дури, оставайся, – сыпется со всех сторон.

Умолкните и хлестайте своё дешёвое акционное пойло дальше! Советчики нашлись. Хочет свалить – пускай едет. Я только этого и добиваюсь. Так что едва она, комкано попрощавшись, уходит, подрываюсь следом. Пока проталкиваюсь через толпу пляшущих Битлджусов, теряю её из виду, но быстро нахожу на улице.

Стоит неподалёку от занавешенной шторой из сигаретного дыма курилки и ведёт беседу с местными таксистами. Таких персонажей, в основном нерусской национальности, топчется на обочине не меньше дюжины.

– Эй, красавица, куда надо? Давай подвэзу. Нэдорого.

– Недорого – это сколько? Слиток золота за километр? – интересуется Пятнашка, прекрасно знакомая с заоблачными ценниками частных бомбил. Да каждый городской житель знаком с их накрутками.

– Зачэм слиток? Обижаэшь. Поехали, договоримся, – самый шустрый настойчиво пытается подтолкнуть её к своей развалюхе с кривыми шашечками и вмятым боком.

А не совсем ли оборзел? Намереваюсь вмешаться, но даже дойти до них не успеваю. Василиса прекрасно справляется сама.

– Дядя, давайте без рук. Иначе поедем сразу в полицию. Заявление о домогательстве писать.

Угроза работает.

– Какие домогательства, э? Я же как лучшэ хотэл. Нэльзя дэвушкам красивым одной по ночам хадить.

– А вот это верно замечено. Не прикопаешься, – ровняюсь с Пятнашкой, забираю у неё телефон, по которому она уже едва не заказала машину в приложении и, не тормозя, ухожу за угол, где оставил мотоцикл.

Не оборачиваюсь. И так знаю, что она бежит следом. Ещё б не бежала.

– Телефон верни!

– Верну. Когда отвезу тебя.

– Я ведь говорила, что никуда с тобой не поеду.

Ага. А вот и моя металлическая зверюга. Хорош, красавец! Конфетка. Даже ночью переливается глянцем.

– Не выпендривайся, – седлаю мотоцикл, протягивая ей шлем. Нихрена. Упирается рогами, сердито скрестив руки на груди. Ок. Попробуем по-другому. – Ну и пожалуйста, тогда оставлю аппаратик пока у себя, – спокойненько лезу в её смартфон, проверяя наличие кодового шифра. Но не нахожу. Опрометчиво с её стороны. – Чудно, не запаролен. У тебя там есть горячие фоточки в стиле Ню?

Телефон с яростным визгом пытаются отобрать, но мои руки однозначно длиннее. Прыгай – не прыгай, только стремянка и поможет.

– Рымарь, последний раз предупреждаю! Отдай или…

– Или? Зацелуешь до смерти? Я согласен.

Вижу, как сильно ей хочется меня послать. Как слова так и рвутся наружу, но… волшебная коробочка. Всё упирается в неё. Разумеется, я не стал бы ковыряться в чужих вещах, но Василиса очевидно другого мнения.

– Отдай.

– Отдам, – повторно протягиваю шлем. – Когда выполнишь, что прошу.

– Просишь или требуешь?

– Требовательно прошу. Иначе твоя волшебная звонилка останется у меня в заложниках, – для убедительности убираю его в карман. Штанов. Если полезет с обыском, хоть совмещу с приятным. – Решай.

Мычат, топают ногой, яростно втягивают ноздрями воздух, а толку? Очевидно же, чем всё закончится. Можно ломаться сколько угодно, но у неё нет выбора. И Бельичевская это прекрасно понимает, а потому с рыком раненого, но очень милого телёнка отбирает шлем, с вызовом нахлобучивая его на голову.

– Видишь, какой ты можешь быть сговорчивой, если захочешь, – снимаю с себя косуху, протягивая ей. – Тоже накинь сверху. В твоей поддергайке на скорости продрогнешь до костей.

– Надеюсь, ты в курсе, для чего расставлены дорожные знаки и что они означают? – бубнят раздражённо, усаживаясь сзади и послушно застёгивая до горла молнию.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.