Полная версия
Дорогу неудачнику – 2. В дебрях законодательства
Анастасия Акулова
Дорогу неудачнику-2
В дебрях законодательства
Глава 1
Здравствуй, Право. Прощай, свобода…
КатяБоль. Какое же многогранное, многоликое слово, хотя и кажется однозначным. Боль физическая, боль душевная – она следует за нами по пятам, на протяжении всей нашей жизни, нередко объявляясь в самый неожиданный момент. Иногда именно боль остаётся последним напоминанием о том, что мы всё ещё живы, иногда она проходит вскользь, едва коснувшись души или тела, а иногда… иногда она наполняет собою всё вокруг, каждую клеточку, каждую фибру, и сталкивает в пропасть такой отчаянной безысходности, что легче принять яд.
Боль… её так много внутри меня, вокруг меня, что я задыхаюсь. Горло, грудь горят огнём, как у больной, так, что хочется разорвать ногтями, вырвать сердце и выбросить – подальше, чтоб не чувствовать ничего… всю мелко трясёт, как припадочную, текут безостановочные слёзы. Сами собой сжимались руки, сминая нежную ткань простыни, стискивались зубы в попытке сдержать отчаянный вой, но самое страшное – я начинала ненавидеть себя с каждой новой секундой…
Чувство вины при определённых обстоятельствах может стать наихудшим из всех существующих. И пусть Лина не была мне кем-то действительно родным и близким, а просто подругой полузабытого детства, меня раздирало изнутри это чувство… чувство, будто именно я виновата в том, что с ней случилось.
Ведь всё это из-за меня. Я – та чёртова Избранная, на которой свет клином сошёлся, а она… она была всего лишь прикрытием. Ключом к одной из печатей-замков. Жертва… Да, я понимаю, что никогда не желала ей зла и ни за что на свете не допустила бы подобного, если бы догадалась чуть раньше, ну хотя бы на час, но… Я же чувствовала, что что-то не так, и с Вернером, и с его «ухаживаниями», да и со всей этой ситуацией в целом! Так нет же, как дура, предпочла всё это игнорировать, поверила в «сказку»… Хотела сказки?! Вот, получите и распишитесь. Теперь я вся из себя принцесса: Избранная, жена наследника престола! Смешно и горько, и… невыносимо.
В своей жизни я совершила столько ошибок, что не счесть. Но все они, даже самые неприятные, можно было исправить. И только теперь я понимаю, что именно эта возможность – исправлять ошибки – важнее всего. Теперь за эту возможность я отдала бы многое. А всё остальное кажется мишурой – такой до нелепости пёстрой, дешёвой и искусственной…
Мир снова стал таким, каким я его знала раньше: продажным, жестоким. Теперь все эти юные мечты, что успели зародиться, казались такой глупостью, несуразной, детской, бессмысленной… непростительной.
Всё смешалось. Боль от потери дома, неудачи, осознание того, что меня использовали вслепую и собственной никчёмности, вина за чужую жизнь, будто это мой грех… Лина, она всегда была как ребёнок: добрая, мечтательная, доверчивая, такая мягкая и ведомая, светлая, каких, верно, и нет больше – потому что из таких вьют верёвки, пускают в расход, пользуясь их бесконечной верой в то, что все вокруг – лучше, чем кажутся. И от этого ещё горше. Сердце леденело от осознания: вырвали душу, отдали на съедение какому-то камню… Не тело – душу!..
Наверное, мне впервые в жизни повезло, потому что хуже участи, чем то, что случилось с Линой, я пока даже представить себе не могу. Но легче от этого не становилось.
Я очнулась в огромной мягкой кровати, со всех сторон занавешенной балдахином, заваленной мягкими подушками, застеленной шёлковой постелью, и не могла даже пошевелиться незнамо сколько. Только слёзы жгли лицо и сотрясала мелкая дрожь.
Ужас, леденящий кровь, не отпускал и, верно, ещё долго не отпустит. Что мне теперь делать? Как быть? Кто я теперь? Титулованная рабыня, безвольное оружие в руках убийц, которых готова придушить собственными руками – да руки коротковаты?..
Вопросы расплющивали мою голову, по-хорошему бы встать, побежать куда-нибудь, выяснить хоть что-то, хоть что-нибудь сделать – и плевать на последствия… лишь бы не лежать вот так, безмолвным смиренным бревном, но не могу себя заставить. Желание жить никуда не делось, и я не понимаю, почему. Пути домой нет, да и там меня ждёт только мама, а здесь и вовсе нет никого, я – сломана, и впереди – только пустота. И всё-таки…
Кривая усмешка скривила сухие губы, а огонь в груди ожёг ещё сильнее. Возможно, я не смогу выбраться, и отомстить тем более, но я могу попытаться. В бою умирать, наверное, легче. да и почётнее…
Эта мысль, скользнувшая где-то на краю сознания, постепенно обретала кровь и плоть и заставила меня резко приподняться. Раскалывающаяся голова закружилась, напоминая о себе, но я почти ничего не чувствовала. Как лунатик, почти не осознавая своих действий, встала, ощущая босыми ногами холодные плиты пола, и, пошатываясь, будто в стельку пьяная, фурией понеслась к выходу, с неожиданной силой толкнув тяжеленную дверь.
Рядом послышался тихий лязг – то вытянулись струной два приставленных к двери стражника. А заметила я это только потому, что прямо передо мной, преграждая путь, возникла, присев в книксене, тучная опрятная женщина средних лет в тусклом безыскусном платье и в чепце.
– Светлой ночи, эстресс, – грудным голосом поприветствовала она, нарочно преграждая мне дорогу, – Вас не велено выпускать.
Не удержавшись, отчётливо скрипнула зубами. Под замок посадили, значит…
В душе бушевал такой безумный гнев, что я и скалу снести смогла бы.
– Попробуете остановить? – Зло оскалбилась я, стараясь выглядеть заправской злодейкой.
Такие трюки вообще не в моём духе: я просто сделала ставку на то, что император не донёс до подданых информацию о том, что силой Меллиара я не распоряжаюсь.
– А вы думаете, не сможем? – Хмыкнула женщина, – Интересно, почему бы это?
– Хотя бы потому, что я избранница Меллиара, и уж поверьте, сейчас мне жалко никого не будет, – Ещё более хищно «улыбнулась» я, – А так можно ограничиться тем, что я просто поговорю с мужем. – На последнем непривычном (а в данных обстоятельствах и неприятном) слове я даже запнулась.
Надзиратели испуганно и неуверенно переглянулись меж собой, а я, воспользовавшись их замешательством, быстрым резким шагом поспешила дальше.
– Стойте, эстресс! – Вслед мне, догоняя, запричитала надзирательница, – Его высочество сейчас на балу, а вы в сорочке и халате!
Я даже не взглянула на себя, напротив, ускорила шаг. На балу?! Праздник, ну да…
Перед глазами не осталось ничего, кроме красной пелены, и чёрно-багровой ярости в душе.
Плутала я минут десять. Но потом искомый коридор, украшенный магическими бриллиантами, всё-таки нашёлся, и я, отцепившись от пытавшихся меня остановить мальчиков-лакеев, ворвалась в сверкающий зал.
В шуме, среди танцев, музыки, разговоров и шелеста платьев, меня заметили не сразу. Но вот одна голова повернулась, затем другая. Не то, чтобы неожиданно: полагаю, сложно не заметить всклоченную, белую, как мел рыжую девицу с красными от слёз полыхающими глазами, опухшим лицом, распущенными волосами и в одной только белой атласной сорочке в пол и в халате (благо, всё стратегически важное прикрывало). Все эти шепотки, взгляды, возгласы в свою сторону я отмечала лишь краем затуманенного сознания, в десятый раз обводя взглядом зал. Дражайший муженёк обнаружился под папочкиным крылышком, то есть на предназначенной для императора ложе.
Выбежав из зала, провожаемая множеством взоров, я, оглядевшись, завернула за угол и побежала к лестнице, которая, как подсказывал мой лихорадочно работающий мозг, вела к той ложе.
Пролетев какую-то промежуточную комнату, я выбежала из-за угла и скользнула в раскрытые двери так быстро, что стоящая рядом полусонная стража не сразу отреагировала. Охрана «подцепила» меня под руки только тогда, когда я уже была рядом с «виновниками торжества».
Император, проткнув меня ледяным взглядом, сделал знак страже и те отпустили меня. Но не успела я и рта раскрыть, как уже муженёк схватил меня чуть ниже локтя так, что синяки точно останутся, и потащил прочь, остановившись только в коридоре и с такой силой толкнув к стене, что я чуть не ударилась затылком.
В чёрных, как ночь, глазах, хрустел лёд. Кстати сказать, это почти единственное, что осталось от привычного облика Вернера. Теперь передо мной стоял широкоплечий, явно очень сильный пепельный блондин с длинными волосами, заплетёнными в какую-то особую косу, с резковатыми чертами лица и тонкой полоской вечно поджатых губ.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
