Электронная скрипка

Электронная скрипка

Ольга Челюканова

© Ольга Челюканова, 2022

ISBN 978-5-0056-5357-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ПЛАЦКАРТНЫЙ

Ты пожалей меня, железная дорога,Огни желанные, заманные зажги,Да увези меня туда, где дела много,Убереги от суеты, остереги!Я стану звякать подстаканником в плацкартномИ при дежурном слабом свете с потолкаС соседом пасмурным перетасуем картыИ в распростецкого сыграем «дурака».Да будут вёрсты, перегоны и платформыС подслеповатым, наслезённым фонарём…И разговор в «демократичном дискомфорте»О том, что живо и за что не зря помрём.Свет семафоров маневровых васильковыйСвоею синью взбудоражил, напитал,Так, что не знаешь: добровольно ли, силком ли —Жива надежда – баснословный капитал!Я воцарюсь на достославной верхней полке,Ей не чета викторианская кровать,Все передряги с расстановкою и с толкомДо сна по полочкам пытаясь рассовать…Ах, на рассвете, на рассвете сладко спится…Но перед станцией, где не было обид,Сама судьба, рукой бессонной проводницы,Меня легонько за плечо потеребит…

ВОЗВРАЩЕНИЕ В РОССИЮ

Я вернулась сюда. Я иные угодья знавала.На медлительный срок от Тебя отлучили меня.Я в себе не вольна: я б хотела родиться сначала,Чтоб прощенья просить, чтобы рухнуть в Твои зеленя.Мне б глазами врасти в роковое Твоё поднебесье,К преломлённым корням и душой, и судьбой прикипеть,Чтобы в дальнем пути отворялись подворья и песни,Чтобы, чувств не тая, лишь с тобою и плакать, и петь.Хоть не лист человек – его носит по белому свету,Да спасает подчас нестерпимая, ясная боль.Не пускай – воскреси, научи, образумь, посоветуй…В Твоих градах и весях навек затеряться позволь!..Не могу без Тебя. Всё святое Твоё и простоеЯ узнаю и сердцем, и духом, и сном, и нутром.На зелёный закат птица сронит перо золотое,Розоватый рассвет пересыпет пурпурным пером.

«Зелёный бархат медленных дерев…»

Зелёный бархат медленных дерев.Твои, Москва, редеющие кущи.Кем начат, кем дозволен и допущенТвоих асфальтов чёрных перегрев?..В разгорячённый, дымчатый пейзажТроллейбус ностальгически вплывает…Такое здесь сбывается, бывает —Словами ни за что не передашь…

«Расея, милая Расея…»

Расея, милая Расея,Пошли Господь тебе Тесея,Дабы разбойников ловил.Провинция моя Ахайя!Считает Рим, что ты – глухая.Ах, как тебя хулят и хаютСредь безответности могил.Расея, бедная Расея,Какой Ясон тебя засеял?И возрастает страшный злак.И угасает ясный зрак.И окоёмы застит призрак.И ужасает всякий признак.Воспрянь!…Потянешься – до хрустаНа ложе гнусного Прокруста.

«Изменчивость быстротекущей жизни…»

Изменчивость быстротекущей жизни…И вечности холодный, тёмный блеск…О, русский лес, славянский, русский лес!Укрой мою иззябшую отчизну.Тобой торгуют, как торгуют всем.(Ливанский кедр – остался лишь на флаге.)И потирает ручки дядя СэмИ прочие ворюги и варяги.Но высочайший снег падёт с небесИ, изукрашен первозданной мглою,Ты тех повес накажешь, русский лес,Уколешь их отравленной иглою.Тебя ветров пронизывает дрожь.И мы живём,                       покуда ты живёшь.

«Ты так преуспела в глухом подставлении щёк…»

Ты так преуспела в глухом подставлении щёк.О том, что устала терпеть, кой-кому невдомёк.Хоть раньше наврали, мол, «Барышня и хулиган» —Бандит с проституткой бредут по твоим берегам,Бандит с проституткой крадутся к твоим очагам…Они не похожи на зверя – и ни на людей.Да это ль герои державных твоих площадей?Да это ль опора твоих светозарных пространств,Где вольные люди – лишь жертвы блатных хулиганств!Но где же пророки? Была ими прежде славна…Жиреют пороки. Безвинно хиреет страна.Одни словоблудят, другие сулят телеса.В измученном небе чужие гудят голоса.Воспомни, Россия, стихии свои и стихи.Нас Сергий вспомянет и в вышних отмолит грехи…

ПОСЛЕДНИЙ СНЕГ

31 марта, Переделкино

Последним снегом сей зимыБыла подёрнута природа.Сюрпризами такого родаТеперь забалованы мы.…А снег не шёл, он возникалИз невесомой протоплазмы.Алмазом – грязи устилаяСредь переделкинского лая,Он превращал округу в праздникИ тихо чудо предвещал.Снег собеседника искалВ мерцальном предзакатном блеске.Переливались перелескиХрустальной снегописью.                                           СталЕго полёт или пареньеИным, коль ты его прочёл —Белокипенное роеньеНебесных милосердных пчёл.Беды и боли утоленье.Бинты, врачующие души,Свисали мягко до землиИ слёзы становились суше,Рыданья становились глушеИ реже… и уже прошли.Его прощальное круженьеИ утомление его.Предивный храм ПреображеньяПлыл в обрамлении его…

«Ты мне раньше казался другим…»

Ты мне раньше казался другим.Ты был мой нестареющий гимн.Ты был мой нелиняющий стяг.Оказалось – что просто в гостях…Ты мне раньше казался другимСреди прежних богинь-берегинь.Но сменилась незримая власть:Гимну смолкнуть и стягу упасть.Мир предстанет пустым и нагим,Оттого, что проврался мой гимн.Захлебнётся в густых новостях,Оттого, что порвался мой стяг.

«Всё пора начинать нам наново…»

Всё пора начинать нам наново.И привозит мне мил дружокСувенирчик из Балабанова —Спичек серенький коробок.А как первая спичка вспыхнет —В сердце старая боль утихнет.А вторая отполыхает —На душе тоска утихает.Ну, а третья чадит… чадит…То судьба надо мной чудит.

УТРО

Дождь целовал мою раскрытую ладоньВ аллее Александровского сада.И снились восхитительные сныМоей душе средь влажной тишины…И, как сосуд, вмещал старинный садМагическое имя – «Александр».В глазах горел провидческий огонь…Дождь целовал отверстую ладонь…Прозрачная, отрадная прохладаВ аллее               Александровского                                               сада.

ПЕРЕУЛКИ

Хлебный. Скатертный. Столовый.Ах, как кружит в тех местах…Не дорожкою столбoвой —Переулком на свой страхПробираюсь я сквозь вьюгу,Чуя дьявольский прицел……Ах, как бережно подругуВёл под руку офицер……Домик – пряничек в подарке,Облупиться не успел.Там, под аркой, там, под аркойЯркий голос чудно пел.За стеной – обычный тренинг.Отшлифовка голосов.Синева небесных денег…Звон серебряных часов…Может, выйдет на подмосткиИз московского двораНесибирский Хворостовский —И воспримут «на ура»?..– — – — —Слышу снова, через слово —Хлебный. Скатертный. Столовый.Снег небесный – на земле.Хлеб и скатерть на столе.

«О, чеховский воздух заброшенных дач…»

О, чеховский воздух заброшенных дач.Горючая взвесь моросящих дождей…Тончайшая прелесть земных неудач.Святая пылинка – планета людей.Веранда облезла и крыша течёт.Желтеет, зелёный когда-то, газон.Душа закрывается: переучёт.Кругом простирается мёртвый сезон.А может, не будет сезонов иных —И пусть уцелеет, кому повезёт:На хрупкие кости утопий земныхКорявый и грузный бульдозер вползёт.

ТРОЕ

Возлежат по углам рюкзаки,У печурки торчат сапоги…Снова трое за общим столом.На троих – только крыша «на слом»И транзистор. Молчат мужики.Приубавить им звук не с руки:Женский голос заморский вдалиО «пленительных кущах любви»Им поёт. И не «люли-люли»В головах: «се ля ви, се ля ви».Где-то в мире блуждают такси.Где-то – есть, ну а здесь – не спроси.Где-то в полную фазу огни,Ну а эти – и трое – одни.Барабанит по стёклам вода,И бегут поезда не сюда…Рыбой пахнет сырой беломор,Самый воздух застыл и продрог.С давних пор до неведомых порНи своих, ни чужих – на порог.Нападает волна на мостки.Дебаркадер встаёт на дыбки.Отчуждённая, мокрая темь, —Разговорам не сыщется тем.Наклонённые профили ихУ зарёванных окон ночных…

«Ни рая – ни ада…»

Ни рая – ни ада,Лишь запах распада,Лишь шорохи, да шумы.Не надо, не надоПлясать до упадаВ краю сумы да чумы.Но музыка воет —Ни ладу, ни строю…Оскалы хищно блестят.Срамною порою —Прельстят иль зароют, —Не вспомнят.                       Не отомстят.Лишь чёрные листья.Лишь чёрные лица,А взгляд человечий – бел.И льстиво толпуЗазывают молитьсяЖрецы кровавых Кибел.Печальное племя.Горчайшее семя.Пойми: остались одни.Взгляни: воронкойвернулось время.Стоят          окаянные дни.

ИЛЬИНСКАЯ ГРОЗА

I

Илья! Илья! Приехал. Наконец!Залей кощунников.И тех, кто уж законченный подлец,И новых – щупленьких…Да будут громы громкие твоиНеутихаемы.Небесных вод преславные ручьи —Неунимаемы!И велелепной молнии полётПусть на земле и цель, и смысл                                                    найдёт.

II

Ты больше грохочешь, чем бъёшь, —Оттого, что жалеешь.Сегодня ты долго чинил золотое своё колесо.А мы тебя ждём, мол, придёшь.Не приходишь – болеем…Иль пьём. А душа, как чулан, заперта на засов.Когда ты приходишь,Приводишь особые тучи.Особые молнии – молнии этого Дня.Молюсь или плачу – не знаю —Особенный случай,Но знаю, оттуда ты смотришьНа нас… на меня…Твой гнев в очищенье.Твой яростный свет – во прощенье,И в предупрежденье тяжёлые грады твои.Над знатною чернью,Над нищей землёю вечерней,Родною, дочерней, – небесные грянут бои.Большими кругамиПо нашему грустному сводуЛетит колесница,           коняги не чуют копыт под собой…Чумными дворамиМашины орут… «За свободу»?Да нет же.           То сигнализация делает сбой…

III

Вот проехал Илья.Борозду пропахалМежду летом и хладом,Как меж раем и адом.Призадумайся тыУ предвечной черты,Хоть ты только нахал,Не пораненный градом.Вот проехал Илья.       Призадумалась я?..Вот проехал Илья.       Призадумалась я.2 августа 1997 г.День Пророка Илии

«Однажды бросишь слово на ладонь…»

Однажды бросишь слово на ладонь.Взыграют грани всех значений чудно.В простейших буквах воссияет чудоИ предостереженье: зря – не тронь.Подольше задержи его в руках.Живое, тайное, своим теплом согреешь,Оттает слово чище и добрее,Наносных смыслов отрясая прах,Литую силу будет набирать.Разгон! И станет – укротить не в пору —Кометою. Звездою. Метеором.И предостереженьем: зря – не трать.Но, если слово там, где надо грянет,– горит, болит, вовеки не обманет.

ТУЛА

Не меняла имёнИ с пути не свернулаСреди пестрых времён,Среди хлама и гула.Под небесный навесНаворотишь товары.Снова станешь на весПродавать самовары…

ПРОРОКУ

Глаза возводишь. Руки воздеваешь.Слова высокопарные вопишь.Но через слово ставишь: «понимаешь?»и, что ни жест, – через плечо глядишь.Ты, как и раньше, жаждешь отраженья.Ты, как и прежде, пониманья ждёшь– до одури, до головокруженья,до самовозгорания. И всё ж,скажи: каким народам на потребу,преображён брожением времён,в широком жесте примерзаешь к небуи к нёбу твой язык приговорён?

«За каждой стеной – раздор…»

За каждой стеной – раздор.Но стены растут, растут…За каждой стеною – вор.Забор не спасает тут.За каждой границей – плач.Бездарен земной раздел.За каждой стеной – палач.И залпы в ночи. Расстрел.Впотьмах, как в давних веках,В двухтысячелетней мгле —Над каждой главою – взмахНа плахе людской, – Земле…Плывут над планетой сны.В могилах лежат сыны.Дичает двадцатый век.Не каменный.                        Человек…

«На эстрадах разжирела магия…»

На эстрадах разжирела магия.Прибывают толпы «исцеляться».А вокруг цветёт антропофагия.Нам, ребятки, есть чего боятьсяПосреди всемирного банкрутства,Посреди всесветного распутства,Посреди Содома и Гоморры,Посреди досужих разговоров,Позади гармонии – картавой,Впереди истории – кровавой…

«Вы скажите на милость…»

М. Б.

Вы скажите на милость:Как Вам наш новый «НЭП»?Всё смешалось, свалялось, свалилосьВ тёмном вихре судеб.Это время похожеНа затоваренный склеп.Всё дороже, дороже, дороже —И улыбка, и хлеб…И шарашит морозом по коже!Восхваляет время сие, кто выгодно слеп.Восхваляет вслухЛишь тот, кто выгодно глух.О, глумливое время! На золоте – крови след.И «горящее сердце Данко» —В толстом сейфе                             швейцарского банка!

«3 июля 1996 г.»

Поехали дальше —В страну Неизбежность,Где бездна над бездной,Где бездна под бездной.Двухактная пьеса«Народ-населенье» —Исполнена фальши.Попутали бесы.Свершилось глумленье —Поехали дальше.Диана-принцессаНам что-нибудь скажет,А может – подарит…А вихорь кровавый —Так, для интереса, —Карманы обшарит.Поехали дальше!

«Полого ниспадающий во тьму…»

Полого ниспадающий во тьмуВодитель толп,Безгласный и бездушный,Ни сердцу не подвластный,Ни уму,Народы подвергающий удушью,До коего мгновенья будет течьТвоя душегубительная плазма?До коего мгновенья будет речьТвоя нема                  и безобразна?И, кажется,Сама природа плачет,Не может петь.Но небо терпит —Значит, —И нам терпеть…

«О вечных болезнях и бедствиях мира…»

«Живи грозой иль вовсе не живи!»

Гамлет

О вечных болезнях и бедствиях мираВопит стародавняя лира Шекспира!А в наших тенетах и солнушка нету…Вопрос не находит прямого ответа.Не верю, не верю, что дело лишь в том,Чтоб юная дева – со старым шутом…Сплошным междометьем становится крик,Что в этом столетье никто не велик.И уши не видят, не слышат глаза.И бродит по миру слепая гроза.Взрастают угрозы и беды творят.И так одиозно созвездья горят…Греми, стародавняя лира Шекспира,О вечных болезнях и бедствиях мира.

«Так идут по убитому лесу…»

Так идут по убитому лесу…Так в Домском соборе,Осквернённом седыми задами                                                   эсэсовцев,Слушают мессу,Иль токкату, иль фугу.Так сквозь чёрный кошмарный                                                    пустырьВопиют к позабывшему другуИль к предавшему брату,Что был братом давно, никогдаИли всё же когда-то…И стеною стоит чернота…Как она матерьяльна!Застучал «та-та-та, та-та-та» —Пулемёт ирреальныйВ безответном и сиром мозгу.Здесь ни зги не видатьИ собор опускается в землю,Постепенно смолкает орган,Заглушённый пластами.Вот такая история,В общем, предельно простая…

«Как чёрные раки, вы в белое тело впились…»

Как чёрные раки, вы в белое тело впились.Вам хочется драки, но силой вы не удались.Вам хочется крови, конечно чужой – не своей.Вы хмурите брови в колонках тупых «новостей».Тряхнём мы плечами, а лучше б сказалось – плечьми.Останутся с нами, кто были и будут – людьми.

«Время свищет дырой…»

«Это время гудит телеграфной струной…»

В. Маяковский

Время свищет дыройИз ствола рэкетира!Искромётной игройЗачумлённого пираПотрясён очевидецДо мозга костей.Раздобрели газеткиОт резвых вестей.Эй, прохожий, постой!На плакатах девахи, —Это вам не застой, —Задирают рубахи, —У киосков толпа;Так похоже на Запад!..Омерзительный запах…Раздавили                  клопа.

«Осень. Россия. Гитара…»

Осень. Россия. Гитара.Отсвет разбоя, пожара.Грабит большая дорога.Эй, берегись, недотрога,Видишь, стреножен, свороженПраздник морозных стрекоз.Поезд           ползет                       под откос.Вновь разверзаются бездны.Путь наш, прямой и железный,«Дивные дива» таил…Новый бушует зоил,Пробует жалом событья,Требует, ставит вопрос,Водит, вестимо, за нос.Очень опять некрасиво.Мы ещё скажем спасибо.Осень! Гитара! Россия!

«1984» – «1994»

Тысяча девятьсот девяносто собачий год!Тысяча девятьсот девяносто простой народ.Так на десяток лет ошибся пророкОрвелл, что был ироничен и одинок.Тысяча девятьсот девяносто собачий год!Каждый как хочет, как может, так и жуёт.Хочешь – вой по-собачьи, хошь – волком вой.А хочешь – с бабьём на дачи, давясь жратвой.          Твой строй.          Хочешь – падай,          Хочешь – стой.А хочешь – в слезах вспоминай «застой».

КНИГИ ПОД НЕБОМ

Книги лежат на лотках,Как борцы – на лопатках.Но это пока, пока —Пока локти в заплатках…– — – —Медленный, снежный дождьРосой выпадает на книги.В обществе, хоть и не ждёшь,Всё идут «эпохальные» сдвиги…В карманах курток и брюкДавно подзасохли фиги.И всех на единый крюкПодцепят ярыги.И слышится всюду «о’кей» —Не словцо —                     на запятках лакей.Под снежным дождём лежатФилософы и поэты.Их имена на губах дрожатПо обоим брегам                              обмелевшей Леты.Это не пёстрый комокПотраченной зря бумаги.Это – как прежде – потокХмельной, космической браги.– — – — – —Только пока, пока,Пока локти в заплатках,Книги лежат на лотках,Как борцы – на лопатках…

ПИФИЯ

Воскурились испаренья серные,И тогда она сказала бегло нам,Что в борьбе меж Красными и БелымиБез конца выигрывают Серые…

ЭКСПЕРИМЕНТ

Старуха-Смерть с косой у ворот стоит.Она устала дежурство своё нести.У палачей коммерческий аппетит.Они не знают слова «вина», «прости».Старуха-Смерть стоит с косой у ворот.Невинные души всечасно летят за борт.России делается социальный аборт.Таков наш новый «исторический поворот».Усталая, старая Смерть у ворот с косой,Где каждый третий голый или босой..

ЦАРЕВНА

Царевна спит в гробу хрустальномНа диком острове печальном.Пред нею сон всегда один:Среди неведомых годинВ одном великом прежде градеНа землю бесконечным градомЛетели звёзды. Цвет -кровав.И разлетались, долетав,На тысячи искринок малых.Гроб освещался алым, алым…Когда те звёзды опадут,Царевны щёки зацветут.Когда те звёзды опадут,Царевну замуж отдадут.Царевна спит в гробу хрустальномНа диком острове печальном.

«Защитник наш, наш солдат…»

Защитник наш, наш солдат,Вернись, говорю, назад,Не там твой проходит путь,Забудь, говорю, забудь.Забудь тень чужих олив,Прохладу неверных рук.Для них ты на час калифИ будешь продан за рупь.Ты мой ли – или не мой,Но, милый, вернись домой.Настигнет русская боль,Как звёзды и алкоголь.Ступает карлик хромой,Уводит тебя от нас.Вернись, говорю, домой.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.