Революшен

– Но вы же не можете отрицать, что психология помогает людям?

– Что значит помогает? Нам обрубают лишнее, стандартизируют, ломают все наши крылышки и копытца и, конечно, в результате такой обработки мы начинам более проворно забираться в общественный транспорт. Вас такая помощь устраивает? Нас – нет. По-моему цена чересчур завышена.

– Вообще-то весь прогресс основан на стандартизации.

– В том-то и дело. В жертву абстрактного прогресса, мы готовы отдать все живое, что в нас еще есть.

– И как вы себе представляете человека вне психологии или человека без психологии. Что будет с нами, если вы вычеркните психологию из наших учебников. Человеку станет лучше?

– Лучше – это еще не значит, что хорошо. Нас расчертили, мир расчертили, науки плодятся, как кролики. Имеем мы результаты? Конечно. Конвейер – да, телевизор – да, хлеб? – кушай, зрелище? – пожалуйста. А что с нами самими? Нас остается все меньше, и меньше. Мы разбиты по гороскопам, по типам характера, по типам личности, по IQ и EQ. У нас общественный статус, у нас потребительские корзины. Скоро будет достаточно заполнить анкету на двух страницах А4 формата, что бы человек поместился в ней во весь свой рост. Отпечатков пальцев не нужно будет. И это не потому, что психологи нашли универсальную формулу, а потому что человек сдулся до формул. А если что-то и осталось снаружи, то добро пожаловать к психологу. Он тебе расскажет, что ты ни в чем ни виноват, отчистит от детских переживаний, от прочих уродств, отведет тебя назад в стойло, включит телевизор и жуй себе солому. Если это не поможет – добро пожаловать к психиатру. Там уж тебе распутают и вены и извилины.

– Подождите, мне кажется, вы увлеклись. Что бы вы ни говорили, но психологи помогают людям жить. Они, действительно помогают людям выжить в нашем суровом мире.

– Помогают избавиться от самих себя?

– А разве не наоборот? Не раскрывают человека, как личность, снимают комплексы, раскрывают истинную индивидуальность?

– Человек может раскрываться как личность, только когда он – личность, а ни когда ему подобрали нужную маску. Раньше человек исповедовался перед Богом, теперь перед психологом. Человеческую душу переваривают и превращают в дерьмо. Это формула изначальна для психологии. Таким патологическим сволочам, как Зигмунд Фрейд, вручили на тарелочке карт-бланш, скальпель, на то, что бы он со своими грязными туфельками, и, потными от извращенности, лапками, влез в наши души. Он переварил нас полностью. Он переварил все, что в нас действительно есть, все, в чем мы действительно интересны. На входе – индивидуальность, на выходе – здоровье. Здоровье – это счастье, здоровье – это вера, надежда и любовь. Вам не муторно от этого? Человека свели к пошлости, человек стал пошлостью. Человека не стало. Осталась только его сексуальные переживания. "Человек выпрыгнул с балкона из-за Эдипова комплекса. Аминь". Эти умники сводят душу к следствиям. "Маша не дала – написал Героическую симфонию, Надя дала – написал "Фауст". Человек ради здоровья превратился в дерьмо, только потому, что дерьмо меньше болеет. Нет души, есть куча рефлексов, навозная куча рефлексов. Человека разложили по частям и части пожрали целое. Браво, господин Фрейд. Человечество превратилось в ваше дерьмо. Вы сделали это. А, по-моему, ради таких докторов, как Фрейд, стоило бы придумать инквизицию. И я думаю скоро инквизиция вернется. Огоньки уже загораются.

– Но вы же не можете отрицать, что за счет современной науки мы достигли большого прогресса. Люди меньше стали страдать, стали комфортней жить. Разве это не достижение?

– Нам просто не с чем сравнивать собственные достижения. Кроме наших достижений ничего нет. Поэтому, все, что нам дают, мы считаем достижением. Но если каждый из нас сделает всего два шага вверх, то, что от нас останется? Всего два шага не в том направление и нас уже нет. Вам не страшно? И что делать нам, тем, которым страшно, тем которым, действительно, страшно?

– И что же вы предлагаете? Как вы собираетесь выражать свой протест?

– Мы не собираемся выражать протест. Когда тебя бьют в морду, вся твоя индивидуальность сводится к удару в ответ или бегству. В протесте, может быть, меньше индивидуальности, чем в терпении или бегстве. Какой смысл протестовать против Америки, против McDonald'sа и CNN, против всей этой херни? Тот, кто протестует – не существует без своего врага, тот уже побежден.

– Хорошо, хорошо. Вы очень красноречивы. Допустим, что я понял вашу позицию, но давайте вернемся к слову "Революция". Слово красивое, но непонятное. В чем именно вы видите свою революцию? Неужели только в борьбе против психологии?

– Нет. Просто психология является слабым звеном нашего времени, современного мира. А мы не любим современный мир, не любим, потому что он слишком уж современен. Хотелось бы сбить с него однозначность. Но это сложно сделать воюя в лоб в лоб. Поэтому на помощь приходит тактика. Психология, по нашему убеждению, слабое звено современного мира. Поэтому мы боремся с психологией. Мы хотим увидеть будущее, новую эпоху. Хотим прикоснутся к ней. Отвечая на ваш вопрос: наша борьба – есть борьба против современной цивилизации. Мы хотим ее разрушить.

– Я все время слышу слово "против", интересно было бы узнать, за что вы боритесь? Что вы собираетесь построить, разрушив нашу цивилизацию?

– Это сложный вопрос. Дело в том, что мы воспринимаем психологию и все сопутствующие ей идеологии, ни как определенного врага мешающего нам достигнуть Страны Обетованной. Нет, для нас цивилизация – это стена, забор, сквозь, который ничего не видно. Нас размазало по этому забору. Мы стали плоскими, как наклеенные на стенку, постеры. Мы хотим сделать дырку в заборе, потому что, кроме забора ничего не осталось. Поэтому главное для нас это разрушить забор. Я просто хочу увидеть будущее.

– И на что оно будет похоже?

– Мне самому интересно.

– Ваша революция по масштабу должна быть всемирной?

– Конечно. Любая революция всемирна.

– То есть ваш революционный комитет должен стать всемирным?

– Не обязательно. Даже наоборот. Эта стена всюду. Если она треснет в одном месте – она треснет везде.

– Всемирная революция в отдельно взятом городе?

– Да. И вы напрасно ухмыляетесь. Все всемирные революции происходят в отдельно взятых городах.

– Вы действительно верите в свою победу?

– Да. Дайте мне тысячу баксов и я переверну мир…

Сергей прошел на кухню, по-хозяйски открыл холодильник и достал банку пива. Алеша в трусах и майке просеменил следом и сел на табуретку. Было 11 утра. Алешу подняли с кровати. Он еще не умывался. Сергей отхлебнул пива и решительно произнес:

– Революция.

– В смысле? – не понял Алеша.

– Просто революция. Я вчера объявил революцию. Читай.

Сергей протянул другу свежий номер "Площади Свободы" со статьей "Революция по-тольяттински". Алеша прочитал заголовок, посмотрел на подпись и убедился, что это написал его друг.

– Сейчас читать? – спросил Алеша.

– Не обязательно, – ответил Сергей, – прочитаешь на досуге. Тебе неслыханно повезло. Сам автор этого фундаментального интервью стоит перед тобой и готов лично тебе объяснить тайный смысл произнесенного.

– Ко мне через два часа должен клиент прийти, и я хотел бы к тому времени отчистить от тебя помещение. Надеюсь, ты не надолго.

– На всю твою оставшуюся жизнь. На сколько клиент?

– На штуку-полторы баксов, – сказал Алеша. – Правда, я не понял, что он хочет.

– Деньги симпатичные. Мужчина?

– Судя по голосу – да. Что еще за революция? Кто у нас нынче буржуи?

– А ты угадай?

– Бандиты-капиталисты?

– Бери выше, – сказал Сергей.

– ГосДума, и прочая фигня, типа Путина?

– Бери выше, дорогой.

– Хорошо. Америка и гамбургеры?

– Выше, выше и выше. Ладно. Не насилуй мозги, – радостно произнес Сергей. – Просто история заканчивается, приходит Новый Мир, абсолютно другой, без рекламы, Интернета и прочей виртуальной хрени, без Америки, без глобалистов, без пацифистов, без всех альтернатив на 2 квадратных метра свободы. Через полтора шага вся многовековая цивилизация легким движением руки смоется в унитаз?

– Может быть и так. Ты-то здесь причем? – усмехнулся Алеша.

– Дело в том, что история любит героев. Я записался добровольцем. Я написал статью, в которой провозгласил революцию и эта статья напечатана. Отсчет пошел.

– Ты знаешь, какой тираж этой газетки?

– Тираж, дорогой мой Алеша, это терминология вчерашнего времени.

– Подожди. Я тоже возьму пиво, а то что-то не очень въезжаю в твое словоизвержение.

Алеша достал себе банку джин-тоника.

– Слушай дальше, – увлеченно продолжил Сергей. – Цивилизации умирают не оттого, что они стали старыми – больными и у них больше ни на что не встает. Цивилизации умирают, потому что им на смену приходит нечто новое, более сильное. Моя статья направлена не против сегодняшней цивилизации. Она взывает к будущему, которое уже совсем рядом. Оно уже есть, но оно за забором, за высоким и крепким забором. Я просто начинаю долбить в этот забор. Со всей дури, но не бессмысленно. У меня было откровение. Я нашел слабое звено нашей цивилизации. А когда бьешь по слабому звену, вероятность успеха возрастает в миллион раз.

– Что такое слабое звено? – спросил Алеша, пытаясь въехать в новую причуду друга.

– Слабое звено – психология. Я стукнул и жду ответа.

– Понятно, очередная околесица. Думаешь, заработаем копейку? – спросил Алеша.

– Может быть, копейку, может быть, две. Тебе никогда не хотелось вскарабкаться на волну? Знаешь, как я подписался в этом интервью? Глава Революционного Комитета.

– Круто, – засмеялся Алеша. – Надеюсь, это виртуальный комитет или у тебя уже толпа продвинутых уродов.

– Пока весь народ это – я. С народом много хлопот. Думаю, громкого имени будет достаточно.

– А как же революционные массы?

– Так это не та революция, где массы, – убежденно сказал Сергей. – Это просто провокация, удар головой об стенку. Не надо никаких мальчишей -кибальчишей. Достаточно статьи в газете. Просто маленькой статьи, которая за шкирку вытащит джина из бутылки. Что бы вытащить джина достаточно потереться о стекло. Представь себе, ты да я и всемирная история – на одном развороте. Не возбуждает?

– Я-то здесь причем? – спросил Алеша.

– Так я же сказал, что тебе повезло. Ты – второй член нашей великой организации.

– Второй член? Это уже извращение. И что я должен делать?

– Ты должен просто слушать мои бредни и кивать головой.

– А срок потом на двоих поделим?

Сергей засмеялся и полез в холодильник за новой бутылкой пива.

– А с чего ты взял, что психология – слабое звено? – спросил Алеша.

– Голос с неба, – усмехнулся Сергей.

– А может с какого-нибудь другого места?

– Я уверен. Просто я уткнулся в забор. С тобой такое случалось? Посмотришь вокруг на всю эту ежедневную карусель и не видишь ничего кроме забора, потому что на самом деле ничего, кроме этого забора и нет. Но раз есть забор, то в нем обязательно должна быть дыра. Еще не придумали такие заборы, что бы в них не было дыр. И я просто вдруг понял, что наша горячо любимая психология и есть эта дыра в заборе. И что если хорошенько эту дыру потревожить, вся стена треснет и рухнет.

– А ты уверен, что будущее стоит того, что бы его вызывать? Может быть, нас в этом будущем не будет?

– Может быть, но я все равно хочу его увидеть, – ответил Сергей, – то, что я вижу каждый день, мне надоело. Мне кажется, что если будущее откликнется, то у нас и через нас наступит Ренессанс, эпоха Возрождения. Представляешь, в Тольятти появятся разные Микеланджелы и Алигьери. И, главное, посреди всего этого благоухания – мы в пижамах и с пивом…

…– Насколько мне известно, с самого начала в вашей революционной борьбе вам активно помогал ваш друг Алексей Боткин? – спросил майор.

– Нет, не активно, – ответил Сергей, – мы просто друзья. Мы всегда друг другу помогаем. Он известный фотограф. Когда мы стали готовить рекламную кампанию, он немного помогал мне в креативе и бесплатно, на общественных началах, фотографировал Свету. Его не очень заинтересовала сама идея. Он помогал мне, только потому, что он мой друг. Постольку поскольку.

– Хорошо. А что вы скажите о предпринимателе Максиме Синицине. Почему он стал вашим спонсором?

– Не знаю. Просто захотел.

– А где он сейчас, вы случайно не знаете?

– Нет – опустив глаза, ответил Сергей.

– Говорят, он ушел в монастырь? – спросил следователь.

– Не знаю. Ничего. …

Зазвонил телефон. Алеша открыл глаза. На часах было 9 утра. Алеша посмотрел на определитель номера. Звонили с телефона-автомата. "Надо было купить телефон с автоответчиком", – подумал Алеша и снял трубку.

– Я никого не разбудил? – раздался в трубке веселый и полный загадочного оптимизма голос Сергея.

– Кроме меня, – без интонации буркнул в трубку Алеша.

– Ты один?

– Абсолютно.

– Короче, давай через полчаса в "Пепси" у "Восхода". У меня новость на кучу банкнот.

Алеша поморщился.

– Может быть, делатель куч, до меня добредешь? – спросил он.

– Какое на фиг к тебе, – возразил Сергей, – пора выходить на улицы и строить баррикады. К черту там разные диваны, кровати и комнаты.

Алеша молчал.

– Аллёу, – смеясь, сказал Сергей, – обувай штаны и навстречу солнцу. На дворе лето. Короче, я жду.

Сергей повесил трубку. Алеша пошел умываться. Через 15 минут он уже был на улице. Летнее кафе с огромным логотипом "Пепси-Колы" было в 15 минутах ходьбы. Алеша успел выкурить сигарету. Кафе было пустым. Сергей сидел у самой ограды. На столе одиноко стояла большая кружка пива, а на одноразовой пластиковой тарелке лежала ощипанная сушеная рыба.

– Привет, партайгеноссе, – сказал Алеша, садясь напротив.

Сергей поздоровался.

– Пиво, рыба, бомба в кармане – джентльменский набор террориста? – усмехнулся Алеша.

– Я рад, что ты уже проснулся. Как твой заказ на полторы штуки?

– Нормально, – ответил Алеша, – завтра съемка. Но ты на эти деньги даже не рассчитывай. Это мое.

– Опять купишь себе лампочку?

– Что хочу, то и куплю.

– Если тебя интересует мое мнение…

– Меня оно не интересует, – оборвал друга Алеша.

– Хорошо. Если тебя не интересует мое мнение, то тратить полторы штуки на фотки и тратить полторы штуки на лампочки – это по шкале идиотизма примерно на одном уровне.

– Ок.

К ребятам подошла симпатичная официантка в синей пепси-коловской униформе. По всем приметам, она была студенткой на каникулах.

– Чем-нибудь могу быть полезной? – спросила девушка, переводя свой официально-доброжелательный взгляд с Алеши на Сергея.

– Пива, пожалуйста, – сказал Алеша.

– Какого пива?

– Такого же и столько же, – Алеша кивнул на бокал своего друга.

– Что-нибудь еще? – спросила официантка, улыбнувшись так, словно проверяла перед зеркалом очарование своей улыбки.

– А у вас есть еда? – спросил Алеша.

– Есть, – ответила официантка, – есть гамбургеры, чизбургеры, какие-то котлеты, салаты – девушка засмеялась. – Я, короче, не помню ничего. Давайте я вам меню принесу.

– Не надо, – улыбнулся Алеша, – принесите лучше фисташек пару упаковок и чизбургер один. Только подогрейте, пожалуйста. У вас же есть микроволновка?

– У нас не микроволновка, – сказала официантка, – у нас супер-микроволновка. А вы ничего больше не хотите? – спросила девушка Сергея.

– Пока ничего, – во все лицо улыбнулся Сергей.

– Хорошо, я скоро вернусь.

Официантка вернулась к стойке.

– Какие девушки, – сказал Сергей, – через одну влюбиться можно.

– А переспать с каждой слабо? Зачем разбудил меня, дружбан? Скучно рыбу грызть в одиночестве?

– Нет, – Сергей хлебнул пива. – Раз ты такой деловой, перейдем к делу. Мне позвонили. Я был в редакции с утра. Звонок. Спрашивают меня. Мужчина. Представился, не помню как. Спросил я ли руководитель Революционного комитета? Я киваю. Он сказал, что прочитал статью, очень интересно, что он хотел бы финансово помочь нашей организации и соответственно хотел бы с нами встретиться. Договорились, что сегодня в три часа дня мы встречаемся. По-моему круто. Как ты думаешь?

Алеша пожал плечами.

– Зачем ему это? – спросил он.

– Какая разница, – бодро ответил Сергей, – чудакам у нас почет. Единственное, что не очень круто, – продолжил Сергей, – что нас всего двое. Еще подумает, что мы – бумажная контора. Нам хотя бы еще человека. Чисто для объема. Как бы руководящий орган, классическая тройка. Запрягай и поехали. Как ты думаешь?

– И где мы возьмем третьего?

– Не знаю. Мне кажется, нам нужна девушка.

– Одна на двоих?

– Нет. Просто девушка. Солистка. Звезда экрана. Симпатичная, молодая, сексуальная.

– Почему девушка? – спросил Алеша.

– Ну, как. Понимаешь, два идиота – это просто два идиота, а два идиота плюс девушка с ногами – это уже рок-н-ролл.

– Пожалуйста, ваш завтрак, – официантка поставила на стол бокал пива, большое блюдце с фисташками и блюдце поменьше с чизбургером.

– Спасибо, – сказал Алеша.

– Если мало ли что, то я тута, – сказала девушка и вернулась к стойке.

– У тебя уже есть кандидатура? – сказал Алеша, продолжая разговор.

– Нет. И времени нет напрягаться. Любая девушка в правильной позе – суперзвезда. Оденет юбку покороче и будет угрюмо мотать головой. Сразу поймут, что террористка. Кстати, чем тебе наша официантка не красавица?

Алеша повернулся и смерил взглядом официантку.

– Она попросит денег, – заключил он.

– Заплатим.

– Чем ты ей заплатишь? Своим обаянием?

– Хватит скептицизма, – сказал Сергей и поднял руку. – Девушка – громко позвал он официантку.

Девушка оторвалась от стойки.

– Чем могу быть полезной? – спросила она.

– Нам еще по пиву, – сказал Сергей, – и еще у нас прямо сейчас возникло к вам предложение.

– Сексуальные услуги за деньги не оказываю, – с той же дежурной улыбкой ответила официантка. У Алеши сложилось впечатление, что девушка свою работу воспринимает, как игру. Она обслуживала и отвечала на вопросы, как котенок, бегающий за гремящей консервной банкой.

– Всё несколько сложнее, – продолжил Сергей. – Может быть, вы присядете на секундочку и мы вам в двух словах все объясним.

– На секундочку это куда? – спросила девушка.

Сергей не вставая, дотянулся до стоявшего у соседнего столика кресла и пододвинул его поближе к официантке. Девушка села.

– У нас с другом, – стал объяснять Сергей, – сегодня серьезная деловая встреча и нам нужна девушка для солидности.

– Что бы никто ни догадался о вашей ориентации? – спросила официантка.

– Нет, – улыбнулся Сергей, – ориентацию мы не скрываем. Тут другая история, если в двух словах, то …

Сергей вкратце рассказал девушке о статье, о виртуальном Революционном комитете и о сегодняшнем звонке с предложением спонсорства.

– Нам нужен третий человек для солидности, желательно симпатичная, с мыслью в глазах, девушка. Пожалуйста, выручите. Если ничего у нас не получится, мы вам заплатим рублей 500, типа, чаевые, а если получится, и нам дадут денег, то заплатим больше.

– А что я должна буду делать? – с заинтересованностью спросила официантка.

– Ничего…

Официантку звали Светой. Она, как и предполагалось, была студенткой и перешла на второй курс в местном институте Сервиса. Света, чуть-чуть поломавшись, согласилась на предложение Сергея. Сергей вручил девушке газету со своей статьей, что бы она могла составить представление о тематике предстоящей встречи. Потом в кафе пришли посетители, и девушка отправилась их обслуживать. Ребята расплатились. Пора было действовать. Они пошли к Алеше и стали маскировать фотостудию под некий революционный офис. Но куски красной ткани, приколотые к стенам, смотрелись слишком убого, поэтому решено было оставить все, как есть. В 2 часа друзья зашли за Светой. Девушка отпросилась. В своем родном платье она смотрелась еще более. Платье было коротким, ноги длинными и стройными, а на лице появились очки в черной оправе, что было кстати.

– Если вы – сексуальные маньяки, то я вам этого не прощу, – сказала Света, когда они поднимались по лестнице на четвертый этаж.

В квартире Света успокоилась. Все схватили по бутылке пива и стали ждать. Пиво было нужно для изображения рабочей обстановки. В 15 минут четвертого в дверь позвонили. Открыл Сергей. На пороге стоял человек лет сорока, в костюме, галстуке, больше похожий на вора-рецидивиста, чем на цивилизованного предпринимателя.

– Сергей Колчак? – спросил человек.

Сергей кивнул.

– Матвей Синицын, – представился человек и, не дожидаясь приглашения, переступил порог. Сергей проводил гостя в студию, где сидели Алеша и Света. Сергей всех представил друг другу. Матвей сел на кресло.

– Что ж, привет, братки, – сказал бизнесмен, скользнув взглядом по своим собеседникам. – Случайно заглянул в газету, ждал товарища, заняться не чем было, и нарвался на вас. Озадачили вы меня. Уж я, на что с высшим образованием, а все равно озадачили. Захотелось посмотреть, кто вы, что вы. Ну и кто вы, если не секрет?

– По профессии? – не понял Сергей.

– Нет. Зачем мне профессии. Профессии не спасают от труда. И так все видно: студенты, офис-менеджеры, журналисты, короче, обслуживающий персонал 2-й категории.

– И кого же мы обслуживаем? – неожиданно вступила в разговор Света.

– Кого? – улыбнулся бизнесмен, – бандитов, кого еще. Вы уж не обижайтесь, братки, не я это придумал. Ты или сам бандит или обслуживающий персонал бандита, ну или совсем в жопе, короче. Вы только не обижайтесь. Я не люблю, когда обижаются. Я, вообще, хотел просто дать вам немножко денег, что бы наша любовь была взаимной. Но для начала надо на вас взглянуть, типа, не кидают ли по-братски в этом заведении. Это вы все, весь ваш комитет или только руководство?

– Ну, есть еще люди, но их можно пока не иметь в виду. Мы только начинаем, – уклончиво ответил Сергей.

– Да? – сказал Матвей и почесал затылок. Он явно не понял последние предложение, – но вы хотите устроить революцию?

– Как получится – сказал Сергей.

– Это ты сказал, что, мол, дайте мне тысячу баксов и я взорву этот мир?

– Не тысячу, а десять тысяч, – поправил Сергей.

– Типа, я уже твой должник? – засмеялся бизнесмен.

– А зачем мы вам? – спросил Алеша, – Какой вам от нас толк?

– Да какой от вас может быть толк? – еще громче засмеялся бизнесмен. – Вы, небось, даже отсосать профессионально не сможете? Просто хочется поржать. Да и склонность у меня к меценатству. Знаете, я одно время хотел одну горячо любимую шлюшку раскрутить в шоу-бизнес, но я ее крутил в одну сторону, а она вертелась в другую. Скукота, короче получилась. А с вами глядишь и будет весело. Вы мне уже нравитесь. Я что-то вроде и представлял. Только я думал, что ты в очках будешь, – Матвей показал на Сергея.

– Вы хотите нас купить? – сурово спросила Света.

– Ой, – поморщился Матвей, – только не надо, пожалуйста, этих проститутских замашек. У меня на них аллергия.

– Вы прямо сейчас нам дадите деньги? – уточнил Алеша.

– Нет, зачем? – сказал бизнесмен. – Мы же не парке Юрского периода. Напишите бизнес-план, что, куда, почем. Вы – братки грамотные. Там посмотрим – поговорим.

– А на какие деньги мы можем рассчитывать? – спросил Сергей.

– Рассчитывать можете на любые, – пожал плечами Матвей, – а на практике, пишите, сколько надо, а я потом скажу сколько дам. Идет, братки? – сказал бизнесмен и взглянул на Свету, – обиделась что ли?

– Нет, – сказала Света. – А почему вы все время говорите братки, словно меня и нет здесь.

Бизнесмен засмеялся.

– Не напрягайся, подружка, все проще, – сказал он. – Просто весь мир делиться на братков и проституток. Ты же не проститутка?

– Интересная квалификация, – сказал Сергей.

– По-моему, самая точная дележка людей, – согласился Матвей. – Бандит ты или прислуга – это сколько очков выпадет, а вот на проституток у меня аллергия.

– Сейчас мы вам братки, а потом вы дадите нам денег, и мы станем проститутками? – не унималась Света.

– Тут главное не деньги, – терпеливо ответил Матвей, – просто есть люди с прайсом и люди без прайса. То есть у каждого, конечно, есть свой прайс, но у одних он на прямо на морде, а у других – в кармане среди прочих бумажек. Проститутка на всех смотрит сквозь прайс. Как у "Терминатора", сканирует взглядом: "сколько ты и почем", посмотрела на человека и в правом углу на дисплее сумма высветилась. А у братка прайс есть только потому, что у него есть карман. Я не люблю проституток. Я люблю братков. Даже когда бабу себе покупаешь, хочется что бы она была братком.