Взрослая жизнь

– Помню-помню. Я ещё так мирно у себя спала…

– Во-во, – подметил Шмелёв, – я тоже. Ну не застукали нас, что ж поделать. Зато мы после оторвались.

– Ой, не напоминай, пожалуйста, – девушка засмеялась и закрыла лицо рукой.

– Ну а что? – подхватил смех Никита. – После этого-то уже никто нас не искал и не хотел застукать, так что…

– Шмелёв, прекрати.

Пара продолжала смеяться ещё несколько мгновений, вспоминая, как они весело провели время в студенческом лагере.

Закончив смеяться, Оксана перевела дыхание и произнесла:

– Ты знаешь, а я сегодня тоже про тебя рассказывала своим оболтусам.

– Серьёзно? – удивился парень.

– Да, – кивнула Ксюша. – Сидели, как обычно бесились, ну слово за слово, я и говорю, что ничего путного из них не выйдет при таком отношении к учёбе, ну а им-то по барабану. Я и плюнула, достали, правда. Говорю, есть у меня один знакомый, тоже также к учёбе относился, а теперь в университете преподаёт, аспирантуру закончил, докторскую защитил.

– А они что?

– А что они, не поверили, сказали, что не может быть такого, и что они никогда не пойдут преподавать в универ.

– Знакомые слова, – улыбнулся Шмелёв. – Сам когда-то так говорил.

Переглянувшись, пара вновь заулыбалась и продолжила ужинать.

***

Аня собирала вещи в чемодан, в то время как Ваня с букетом цветов вернулся домой. Пройдя в комнату, и увидев супругу с чемоданом и открытым шкафом, Перцев застыл:

– Куда-то собралась?

– Собралась, – кивнула Аня, сложив очередную кофту.

– Куда же? Поделись великой тайной, будь добра, – кидая цветы на кровать и сам усаживаясь, сказал Иван.

– Зачем? Ты же мне никогда ничего не рассказываешь, – равнодушно произнесла Анна, крутя в руках юбку, и раздумывая – взять или нет.

Потом девушка всё же кинула юбку в чемодан.

– Я тебе всё всегда рассказываю, – не моргнул глазом Перцев.

– Да? Ну что ж, тогда знаешь… Я тут пожила с твоими друзьями и один из них мне очень приглянулся.

– Что? – скривился Ваня.

– Что слышал, – Аня расплылась в змеиной улыбке и опустилась на кровать. – Ты знаешь, и спокойнее, да и симпатичнее тебя будет. Правда, старше немного, но не беда – почти два года – не разница.

– Паша что ли? – Ваня напрягся.

Аня же, продолжая улыбаться, поводила пальцем по покрывалу. Естественно она сейчас попросту соврала, и само собой у неё не было ничего с Павлом в Ярославле. Однако большего удовольствия, чем побесить мужа, девушка сейчас и не представляла, поэтому продолжила:

– А уж любовник-то какой! Ты знаешь, ты и в сравнение не идёшь!

Буквально позеленев от злости, Перцев, не владея собой, отвесил жене звонкую пощёчину:

– Б… ина!

Приложив руку к щеке, Невская тут же не осталась в долгу, выплеснув на Ивана всю накопившуюся злость. Не ожидая такой реакции, парень только успевал ловить вырывающиеся руки жены, которая, в итоге «опустила его на колени» всем известным приёмом – между ног. И с жаром заговорила:

– Меня это всё достало! Ты, твои дружки! Единственное, чего я хочу – жить нормальной жизнью, без тебя! Можешь катиться к своей Саше, ждать с ней ребёнка, можешь дальше играть в мафиози, мне – всё равно!

– Да что ты несёшь! – сквозь зубы проговорил Ваня, и попытался встать, всё ещё держась за «больное место».

Аня же ещё раз с силой ударила туда же, от чего Перцев взвыл, и чуть ли не зарыдал.

– Я ещё не договорила! Ты, ты… Козёл! Кобель! Да было бы в сто раз лучше, если бы ты вообще не существовал!

Быстро кинув все вещи в чемодан, и закрыв его, Аня взглянула на букет и не удержалась от того, чтобы не огреть им напоследок мужа. Ваня же кое-как сел на кровать.

– И да, мы подаём на развод, – уже в дверях сказала девушка и вышла.

Покидав вещи в машину и на автомате отъехав пару дворов, Аня положила голову на руль так, что раздался долгий гудок и зарыдала. Она ещё и «девушка лёгкого поведения» мягко говоря! За что? Что она сделала, что её сейчас так назвал собственный муж? Впервые… впервые Ваня её ударил, за двенадцать лет знакомства… Обычно лишь защищался, не давая расцарапать лицо, а тут ударил, да как! Аня подняла глаза и посмотрела в зеркало. На щеке красовался синяк. Большой, практически чёрный…

Проплакавшись, и немного отойдя от ссоры, Аня набрала номер Полины:

– Поль… Я к тебе приеду, ладно?

– Та-а-ак. Почему ревём?

– Всё потом. Можно?

– Конечно, в чём вопрос!

– Жди, – шмыгнув носом, Аня положила новый мобильный, ещё раз потрогала щёку и вновь тронулась с места.

Ваня же, через некоторое время придя в себя, закурил и пулей вылетел из квартиры. Злость и ненависть буквально застилали парню глаза…

***

– Ну вот, а я ему, короче: «Слышь, ты чё борзой такой?!», а он мне: «Да ты знаешь, кто мой отец?!»…

– А ты что? – смеясь, поинтересовался крепкий темноволосый парень в сером пиджаке и джинсах известной и дорогой марки.

При этом он сидел, развалившись на большом бархатном кресле, и облизнувшись, смотрел на танцовщицу, одетую в полицейскую фуражку, маленькие трусики и кожаные сапоги на высоких шпильках.

– А что я? – усмехнулся говорящий и окинул взглядом окружающих.

Этим говорящим был тот самый Паша, киллер с обворожительной улыбкой:

– В реанимации три дня как, отходит, бедненький!

Все громко заржали.

К креслам подошла и вторая стриптизёрша, на этот раз косящая под медсестричку и опустилась на колени Павла.

– А знаешь, я так болен! – прошептал он ей на ухо.

– Лечение – за дополнительную плату, – подмигнула девушка.

– О, Перец, суженый наш! – присвистнул кто-то.

Все тут же обернулись и заметили Ивана, который взглядом искал друзей.

– Братух, мы тут! – крикнул Паша.

Перцев, приметив друга, быстро и решительно двинулся к креслам, стоящим около самой сцены. Разглядев лицо Вани, Павел лишь пробормотал:

– Э-э, ты чё…

В следующую секунду кулак Перцева пришёлся чётко по лицу друга.

Стриптизёрши коротко закричали и отлетели в сторону, закрыв от ужаса рты. Опрокинув кресло, Горчаков безуспешно пытался скинуть с себя Ваню, тот же делал из лица друга кровавое месиво.

– Ты е… что ли? – сплёвывая кровь, и предпринимая ещё одну попытку скинуть Ваню, проговорил Паша, как-то странно улыбнувшись.

– Сука! – Перцев нанёс ещё один удар.

Раздался хруст. Все присутствующие начали пытаться оттащить его от несчастного, но бесполезно – Ваня вцепился в Пашу, словно клещами. Да и сам Горчаков одну за другой предпринимал попытки скинуть с себя Ивана, несколько раз одарив его ударами, но тот с завидным упорством продолжал наносить удары, в этот раз попав куда-то в область солнечного сплетения.

– Охрана! – взвизгнула одна из девочек. – Охрана!

Умудрившись вытащить из кармана пистолет, Павел передёрнул затвор и навёл оружие на Ваню:

– Руки убрал!

Увидев оружие, Перцев тут же поднял руки как бы сдаваясь, но при этом, продолжая сидеть на Горчакове, на лице которого было трудно отличить какие-либо черты.

– Встань с меня, – захлёбываясь кровавой слюной, проговорил Паша. – Встань с меня!

Но Перцев продолжал сидеть в оцепенении. Тут подбежали охранники, но «серый пиджак» остановил их:

– Не трогайте, разберутся.

Медленно встав, и продолжая держать руки поднятыми, Перцев резко почувствовал бессилие. Как будто вся энергия его покинула, и он лишь осматривал присутствующих – друзей, стриптизёрш, которые испуганно смотрели на всё происходящее, охрану, которая не знала, что делать, смотря на дуло пистолета, которое было направленно на Ваню.

Не убирая оружие, Паша встал и сплюнул на пол. Потом проматерился в сторону Вани, покрутил у виска, и вышел из стрипклуба. Стояла тишина. Никто не решался её нарушить. Ваня продолжал стоять, подняв руки и согнув их в локтях.

– Брат, ты чего, белены объелся? – наконец произнёс Сергей.

– Да пошли вы все, – процедил Ваня и быстро вышел на улицу.

Сначала он посмотрел на новую машину, сплюнул, а затем двинулся в сторону метро. Тут из клуба, на ходу надевая куртку, вылетел Сергей.

– Перец, погоди! – оглянувшись по сторонам, и увидев фигуру Вани, он кинулся за ним.

Догнав, при этом, тяжело дыша, он положил руку на плечо друга, согнулся и попытался отдышаться. После поднял глаза на Ваню:

– Ты его за что так?

– Он знает, – Иван вновь двинулся к метро.

– Нет, не знает. И мы все не знаем, – быстро передвигаясь, при этом, тяжело дыша на морозном воздухе, сказал Серёжа.

– Серый, вот у тебя есть жена, да? – остановившись и поёжившись от холода, Перцев заглянул другу в глаза.

Прохожие, коих было немало, обходили со всех сторон эту парочку, вставшую посреди узкого тротуара.

– Есть, – шмыгнул носом друг.

– И дети, да?

– Да, два пацана.

– Угу. А теперь представь: вот этот вот, – Перцев показал рукой в сторону клуба, – спит с твоей женой. Классные ощущения?

Ваня достал сигареты и вновь пошёл к метро.

– Вань, Вань, стой, – подумав пару секунд, Серый вновь остановил Ваню. – С чего ты взял?

– Жена заявила. Пока вы там в Ярославле тусили, они всю камасутру прошли! Дай, я пойду.

Перцев вновь двинулся с места, и вновь был остановлен Серёжей:

– Перец, ты можешь меня считать за кого угодно…

Парень посмотрел другу в серо-голубые глаза и закончил фразу:

– Но у них не было ничего…

– Ты свечку держал?!

– Нет, увы. Но я в этом уверен.

– С чего бы?

– Кретин ты, если реально не понимаешь, как она тебя любит… – хлопнув по плечу, Серёжа развернулся и пошёл обратно в сторону клуба.

Ваня же смотрел ему вслед, а в голове эхом отдавались только что сказанные слова…

Глава 6

– Да иду я, иду! – послышалось за дверью.

На пороге с маской на лице и в коротком халате появилась Полина. Увидев Аню и детей, она ахнула:

– Господи… Что с тобой?

– А это маме снежком по щеке попали! – сообщил Миша.

– А ещё нас соседи затопили, поэтому мы поживём у Вас! – добавила Олеся.

– Да? Ну проходите, – Полина улыбнулась, впуская гостей в квартиру.

Аня завезла чемодан и молча села на пуфик в коридоре.

– Пойдём, я вам мультики включу, – Поля улыбнулась.

Олеся и Миша пробежали в комнату и плюхнулись на диван, уставившись в плазму на стене.

Вернувшись обратно в прихожую, Ушакова увидела подругу, которая продолжала сидеть на пуфике в верхней одежде и смотреть перед собой. Присев на корточки, Поля повернула голову Ани, посмотрев на синяк:

– Красавица… Сейчас, я «Арнику» принесу, смажешь.

Полина развернулась в сторону кухни, но тут Невская подала голос:

– Поль…

– Что? – она остановилась и посмотрела на Аню.

Последняя же выудила из пакета две бутылки вина:

– Давай напьёмся? Пожалуйста…

– Э, какой напьёмся? На работу завтра! Так, что случилось?

– Полин… Полиночка, милая, пожалуйста!

– Перцева, а не часто ли ты бухать стала?

– Нет, не часто… Да с такой жизнью вообще повеситься недолго!

– Так, это что за разговоры? – Полина посмотрела на вино, затем на умоляющую физиономию Ани, снова на две бутылки вина и вздохнула. – Пошли на кухню.

***

– Кто там? – спросила из-за двери Ольга Евгеньевна.

– Мамуль, я, открой, – опираясь на стену от непонятного бессилия, попросил Ваня.

Дверь тут же открылась и на пороге появилась мама:

– Ванечка? А Анюта уже забрала деток…

– Мамуль… прости меня…

К глазам Вани подступили слёзы. Впервые за очень и очень долгое время.

– Заходи-заходи, – впуская сына в квартиру, пробормотала женщина. – За что?

– За всё, – обнимая мать, прошептал Ваня. – Я ужасный сын…

– Ванюш… Ты чего? – недоумевая, спросила Ольга Евгеньевна.

Вместо ответа Перцев лишь крепче прижал мать к себе и опустил голову ей на плечо.

– Ма, кто там при… – выходя из комнаты, крикнула Вилка.

Тут она увидела старшего брата, который поднял на неё голову, и улыбнулась:

– Привет…

– Вань, что случилось? – буквально отдирая от себя сына, Ольга Евгеньевна посмотрела ему в глаза. – С Анечкой поругались?

– Нет, всё хорошо…

– А что тогда? Я же вижу, что что-то случилось!

– Всё хорошо… Просто я тебя люблю, – взяв себя в руки, Ваня улыбнулся и поцеловал маму в лоб. – Я у вас сегодня переночую, ладно?

– Нет, ну точно поругались!

Ваня быстро разулся, и прямо в пальто прошёл в свою комнату, где всё оставалось по-старому, как когда-то давно… Даже фотки на стене те же самые.

Ближе к ночи, когда родители легли спать, в комнату тихо зашла Виолетта. Стоя у окна, Ваня курил, и тут же оглянулся.

– Не спишь?

– Не-а…

Вытащив жестом фокусника из руки сигарету, Вилка попросила:

– Дай прикурить…

– Курить – вредно.

– Для потенции – очень даже.

Не найдя, что ответить, Ваня протянул сестре зажжённую сигарету. Прикурив и глубоко затянувшись, она пристально на него посмотрела:

– Ты Аньке пощёчину засандалил?

– Откуда ты знаешь?

– Да она когда приехала – глаза ахеревшие, наплела какой-то бред про снежок, в который только Миша с Олесей да родители могли поверить… Не стыдно?

– Только не начинай…

– Не начинаю. Может, ты просто скажешь, что произошло?

– Вилк, ты умеешь хранить секреты?

Девушка вопросительно вскинула бровь.

– Да, я знаю. Умеешь… Тогда слушай, как всё началось…

Проговорив всё от встречи с Сашей до событий предшествующих отъезду в Ярославль и их причин, а также про ссору, про Пашу, про Серёжу, и про всё остальное, Ваня посмотрел на сестру. На её милом личике отражалась полная задумчивость…

– Ну? Что скажешь? – закуривая уже какую сигарету подряд, спросил Иван.

– Я бы сказала честно и кто ты, и своё мнение обо всех этих событиях, но мама запрещает произносить такие слова, так как для девушки она некрасивы. Поэтому, я выражусь более мягко: ну и накрутил ты… Баран ты, братишка, тупой горный баран, который рубит с плеча.

– Знаю. Делать-то мне что?

– Вань, скажи честно… Ты Аньку любишь?

– Люблю… Саша это так, развлечение, не больше.

– А с чего она тогда взяла, что Саша беременна? И откуда она вообще про неё узнала?

– Понятия не имею. Может, фотки где увидела…

– Так ты с ней ещё и фоткался?! – Виолетта приложила ладонь ко лбу. – Баран. Дважды. Но она же не…

– Нет.

– Тогда бросай эту крашеную мымру, мирись с другом, потом с женой.

– Легко сказать… Аня на развод подаёт.

Брат с сестрой ещё долго разговаривали, стоя перед открытым окном. Ваня ещё несколько раз услышал, что он – «баран», а под конец Виолетта не поскупилась и на слова «некрасивые для девушек». Но всё же оттого, что Перцев выговорился – стало намного легче.

***

– Вот! А всё почему? Потому что все мужики – козлы! – тем временем, на другом конце города, заплетающимся языком проговорила Полина.

– И не говори, – отпив вина, мотнула головой Аня. – Ещё какие козлы! Давай, за нас, за девочек!

– Ага!

Стукнувшись бокалами, Перцева и Ушакова отпили ещё вина.

– Ты знаешь, вот… вот… вот я. Недавно познакомилась с таким мужчиной! Красив, умён, при деньгах, в постели – зверь! Представляешь… ик… женат, сволочь, оказался! – грустно закончила Поля.

Аня покачала головой:

– Как мой – такой же гад! Небось, уж со своей беременной моделькой лежит…

– Да ну ты брось!

– Лежит-лежит, уверена, на сто процентов!

– Вот гад! Давай, за нас!

***

– Вот, проходите, это – один из лучших специалистов в отечественной психологии! Анна Артемьевна! – пропуская в кабинет несколько важных дяденек в костюмах, улыбаясь, проговорила Мария Викторовна – главврач больницы.

Увидев Аню, улыбка быстро сползла с её лица. Невская же запоздало встала из-за стола, поправила халат и, заикаясь, кивнула:

– Здрасте…

– Анна, позвольте узнать: почему Вы в солнцезащитных очках?

– Я? Ну я… – пытаясь сообразить что-то дельное, забормотала Аня, водя руками по столу.

После бурной ночной пьянки мозг очень туго соображал, а ответ требовался немедленный. Поэтому Аня выпалила первое, что пришло в голову:

– Когда пациент не видит глаз – он более спокоен и откровенен…

Мужчины кивнули, и один из них что-то записал в планшет. Мария Викторовна лишь прикрыла глаза от стыда рукой:

– Анна Артемьевна, будьте так любезны: в присутствии комиссии – снимите очки. Я понимаю, что это Ваш индивидуальный подход к клиентам, но извольте…

– Здрасте… Можно? – в дверь постучали, и на пороге появился Андрей Андреевич, один из Аниных клиентов.

Заметив делегацию, он попятился назад:

– Ой… Я подожду…

– Нет-нет, проходите, – закивал один из мужчин. – Нам было бы весьма занимательно посмотреть, каким образом ведется приём.

– Извините, но мне кажется, что консультация психолога – весьма интимный вопрос, – проговорила Мария Викторовна. – Я бы предложила вам продолжить нашу комиссию и пройти далее, посмотреть на работу других специалистов. Всё же в этой отрасли врачебная тайна наиболее важна.

Согласившись, главврач и комиссия удалились из кабинета. На выходе Мария Викторовна показала Ане кулак. Андрей Андреевич же зашёл:

– Что, комиссия?

– Ага, – вздохнув, Аня опустилась в кресло. – Вы не против, если я сегодня проведу наш сеанс в очках? Понимаете, у нас проводится эксперимент…

– Да-да, конечно, доктор, я всё понимаю, – закивал мужчина. – Работа, эксперимент, комиссия…

– Присаживайтесь в кресло, пожалуйста, – кивнув, проговорила Невская, посмотрев на минералку.

Через пару часов разгневанный голос главврача вещал по местному радио:

– Коллеги, я могу вас поздравить, комиссия пройдена успешно, аккредитация продлена! Ушакова Полина Сергеевна и Перцева Анна Артемьевна, прошу срочно явиться в мой кабинет.

Закрыв кабинет, Аня вышла и направилась на второй этаж, в лифте встретившись с Полиной, которая также была в тёмных очках.

– Блин, мы вчера вообще про комиссию забыли… – вздохнула Аня.

– Я была уверена, что она на следующей неделе… Сейчас Викторовна нам даст прикурить…

– Главное, чтоб с работы не уволила.

И подруги направились в кабинет вместе, что называется, «на ковёр». Правда, отделались они лишь серьёзным предупреждением.

***

Три дня прошло с того момента, как в холостяцком доме поселились три женщины. Впрочем, видел Стас только Марту, обе Вики слонялись по городу и приходили поздно вечером.

Подгорный с умным видом сидел на заседании, при этом, рисуя комикс на листочке, лежавшем под рукой и совершенно не вникая, о чём толкуют люди вокруг. В определённый момент дверь зала приоткрылась, и в ней появился парень в костюме тут же подошедший к Стасу и шепнувший на ухо:

– Стас Викторович, беда…

– Что такое?

Окинув задумчивым взглядом депутатов, которые в ожидании смотрели на эту парочку, парень сказал:

– Вам надо срочно подойти к телефону…

– Извините, – кашлянув, Стас встал с просторного стула.

– Переносим заседание на два часа, – объявил председатель Государственной Думы.

Подгорный же в душе обрадовался такому раскладу, но тут же вспомнил, что случилась некая беда, и поспешил к основному телефону, находившемуся в приёмной.

– Слушаю, – сказал парень.

– Доброе утро. Отделение Госнаркоконтроля по центральному округу.

– Занимательно, – Стас мотнул головой. – И зачем же я вам понадобился?

– Это Подгорный Стас Викторович?

– Да, это моя скромная персона.

На пару секунд Стас запаниковал. Неужели всплыли дела давно минувших лет? Неужели кто-то из тогдашних врачей проболтался, что Подгорный лежал вовсе не с аппендицитом?

– Знакомы ли вы с Викторией Франсуа?

– Кем-кем?

– Виктория Франсуа, гражданка Франции. Утверждает, что приходится вам сестрой, и просила позвонить именно на этот телефон.

– Вика?! Блин! Извините… Да, что случилось?

– Будьте добры подъехать в отделение. Срочно.

– Я что, мальчик по вызову что ли?! Вы сами понимаете, что сейчас идёт важное совещание?

– Хорошо. Когда Вы сможете подъехать?

Подгорный кинул взгляд на часы, а после спросил:

– Где отделение находится?

Поняв, что отделение наркоконтроля находится в десяти минутах ходьбы от здания Думы, Стас быстро надел пальто, вызвал охрану, и они отправились в столь не депутатское место.

Подгорного лично встретил один из самых важных начальников находившихся на тот момент на рабочем месте и провёл к себе в кабинет. Через некоторое время там появилась и Вика, которая шмыгнула носом, быстро посмотрела на брата и, поймав его взгляд, опустила глаза, стоя посреди кабинета как провинившийся школьник в кабинете директора.

– Коньяку? – поинтересовался мужчина, вопросительно смотря на Стаса.

– Нет, спасибо. Михаил Андреич, что эта красавица натворила?

Михаил Андреевич посмотрел на девушку, которая уже сидела на стуле всё также не поднимая взгляд, после перевёл взгляд на Стаса, который в свою очередь ожидал ответа, и заключил:

– Вы похожи. Очень! Знаешь, на отца оба удивительно похожи! Эх, что за мужик был…

– Михаил Андреевич, – твёрдо произнёс Стас. – У меня через полтора часа заседание и нужно успеть вернуться. Давай коротко: что сделала, с чем поймали, и сколько будет стоить.

Мужчина посмотрел на Стаса, затем на Вику, которая всё ещё не поднимала взгляд, усмехнулся и плеснул себе немного коньяка:

– Видишь ли, в чём проблема… Она, твоя сестра, гражданка Франции… Была поймана с кокаином. Наркотик тяжёлый, да и доза-то не маленькая – 15 граммов! С лёгкостью сойдёт за сбытие наркотиков…

– Господи, сколько?

Выпив коньяк, Михаил Андреевич взял листок бумаги, царапнул цифры и протянул Подгорному:

– Меньше не получится.

– Хорошо, сегодня вечером занесу. Сами понимаете, их ещё со счёта снять надо…

– Да-да-да, понимаю, конечно! Мы пока проведём беседу…

– Угу. Проводите, – натянув улыбку, Стас вышел из кабинета.

Потом быстро посмотрел на него, улыбка мигом сползла с лица, и парень процедил: «Сука». Быстро спустившись вниз, где сидела охрана, он двинулся вновь в сторону Думы.

Вечером, занеся несколько пухлых конвертов и забрав сестру, Подгорный сел в машину за руль, завёл её и молча смотрел в окно. Водитель и охранники были отпущены, поэтому, впервые за долгое время, Стас сам уселся на сиденье водителя. Рядом же молча сидела Вика, тоже смотря на лобовое стекло. Парень открыл рот, чтобы что-то сказать, но сестра перебила:

– Не читай нотаций, ладно?

– Пф, я и не собирался…

– И матери не говори, о'кей? – девушка развернулась лицом к брату и добавила тише. – Она задолбала с клиниками своими…

Повисла пауза. Усмехнувшись, Стас треснул по рулю:

– Это типа семейное?

– Я что-то не понимаю…

– Да так, забей.

– Подожди, тебя тоже, что ли по клиникам… Ты дурь гнал что ль?

Подгорный в раздумьях пожал плечами. Вика же быстро смекнула и гоготнула:

– Афигеть! Я правильно сказала?

– Правильно…

– Вау! ЛСД пробовал???

– Пробовал, – тяжело выдохнул Стас.

– Кокс?

– Угу…

– Траву?

– Да…

– Даже героин?

– Не-не, вот эту дрянь нет, и в мыслях не было…

– М… Колёса? Грибы?

– Марки, колёса обычно…

– А сейчас?

– Какой сейчас? – Стас усмехнулся и окинул себя взглядом. – Публичный человек, нельзя… Последний раз ещё в универе, где-то в двадцать-двадцать два, но что-то не попёрло… Вообще, завязывала бы ты…

– Не читай нотаций, ладно?

Вновь повисла пауза. Брат с сестрой продолжали смотреть в окно, где медленно опускались снежинки. Стас почему-то не решался тронуться с места, лишь продолжая смотреть перед собой и молчать. Но, наконец, произнёс:

– У меня передоз был…

– Серьёзно?

– Нет, сижу, шутки шучу! Я, по-твоему, на Петросяна похож?

– Кого?

– Не важно…

– И что, сильно?

– В реанимации был… Ставили клиническую смерть… Потом нормально, оклемался.

– Жесть.

– Как оно есть. Слушай, а почему ты так на русском шпаришь? Марта еле слова связывает, а у тебя даже акцента практически нету!

Вика усмехнулась:

– Это длинная история! Ну, поехали?

– Поехали…

По пути разговорившись, Стас ответил на свой главный вопрос: почему Викки припёрло приехать в Россию, да ещё и требовать остановиться у Подгорного или за его счёт в гостинице. Её умерший муж завещал наследство сыну от другого брака. И кроме счёта с не очень большим количеством нулей, она ничего не имела…

На следующее утро, когда вокруг стола хлопотала горничная, Подгорный завтракал в гордом одиночестве. Сегодня ему не надо было на работу, поэтому утро началось в полдень. В столовую зашла Марта и кинула на стол газету.