Взрослая жизнь

Вручив графин, Виолетта вышла на кухню и набрала номер брата, попутно закурив.

– Да… – сонно ответил тот.

– Тебя где носит?!

– Меня? А сколько время? – всё также сонно бормотал Иван.

– Время два часа дня. Твоя жена валяется пьяная, твои дети не пойми где, да и ты тоже… Что у вас происходит?!

– Всё замечательно. Вилк, не лезь, прошу. Буду через полчаса дома!

И Ваня отключился.

– Ань! – потушив окурок, и выкинув его в окно, Виолетта быстро прошла в комнату, где Невская продолжала молча, в той же позе, сидеть на кровати. – Аня!

Девушка слегка потрясла шурину за плечи, наблюдая за её беглыми глазами. Когда те, наконец, сосредоточились в одной точке, Перцева-младшая практически по буквам произнесла:

– Аня, где дети?

– У мамы моей… Ты опять дымила что ли?

– Фух… – облегчённо выдохнув, Вилка села на кровать. – А теперь рассказывай, что у вас тут происходит.

– А что такое?

– Ты упиваешься в говно, твой муж неизвестно где… Давай, колись.

– А что тут колоться? У мужа моего любовница, – пожав плечами, Аня откинулась на кровати, и, смотря стеклянными глазами в потолок, добавила. – Причём давно…

– С чего ты это взяла?

– Вилка, я – психолог… И прекрасно понимаю, что у него есть другая баба…

– Ну… может, это совпадение?

– Вот как ты думаешь, где он сейчас? У неё…

– Ань, – Виолетта плюхнулась на кровать. – Не расстраивайся…

– Я? Расстраивайся? – Анна усмехнулась. – Виль, я за десять лет такого натерпелась, что мне уже пофиг, честно.

– Я заметила, – в свою очередь ухмыльнулась девушка, развеивая стойкий запах перегара.

– А ты знаешь, что недавно было?

– Что?

– Я пистолет нашла… Заряженный…

– Где? Как?

– В рубашках мило лежал. Я рубашки начала перебирать – он упал. И Ваня так спокойно отреагировал, словно я игрушку уронила. Да ещё и меня дурой выставил.

– А ты что?

– А что я? Шмотки, детей собрала и в квартиру на Рижской…

– А он?

– А он мириться прилетел. Я и простила. Как обычно. Знаешь, меня это когда-нибудь доконает, соберусь и уйду!

– Ну, не будь такой категоричной.

– Что категоричной? Ты только послушай – я десять лет играю в жену гангстера! Не год, не три, не пять, и даже не семь! Десять! У меня дома с завидным постоянством зависают «братки». Я нахожу пистолеты. Да я рожала чуть ли не в бронежилете! А его эти разговорчики? Дос-та-ло!

– Но ты же его любишь… И он тебя…

– Вот насчёт этого я сомневаюсь. Очень!

– Ладно тебе, перестань!

Аня отмахнулась и посмотрела на Вилку:

– Ну, а у тебя как?

– Аньк… – девушка кашлянула. – А как ты поняла, что беременна?

– Чего-о-о? – Невская округлила глаза и села на кровати. – Ты залетела что ли?!

Вместо ответа Виолетта лишь как-то неуверенно помотала головой.

– Ну как… Вообще, с Олеськой мы на один момент думали, оказалось, что другой… Тошнило по страшному! Уставала быстрее… Ну и этих самых не было… Хотя… Ты тест делала?

– Да нет, это так, фигня. Просто почувствовала себя плохо, а накануне ещё так получилось…

– Это с этим твоим, Ромой?!

– Да не мой он! Расстались три дня назад…

– Из-за чего в этот раз?

– Врал мне, что будет дома, а сам свалил к пацанам своим…

– Кого-то мне это напоминает… Ну ты тест всё же сделай! У меня вроде были… Дать?

– Да не, я куплю… И что ты дальше думаешь делать?

– Не знаю… Вилк, но не повторяй моих ошибок! Не рожай по окончании школы!

– Да тьфу-тьфу-тьфу, я не беременна! Надеюсь…

– О чём разговор? – улыбаясь, с огромным букетом цветов в комнате появился Иван.

Девушки тут же замолчали. Не переставая улыбаться, он нагнулся к жене:

– Это тебе… Ты что, пила?

– Нет, топор, – равнодушно произнесла Аня.

Улыбнувшись, Ваня тоже завалился на кровать:

– И где же, мой маленький алкаш?

– А где ты был? Ты уже не первый раз дома не ночуешь… – прищурившись, задала вопрос Невская.

– Ладно, ребят, я пойду, – Виолетта привстала с кровати.

– Не-е-ет, останься, – осадил сестру Перцев. – Я был на работе!

– На работе? Днями и ночами работаешь, бедненький! Не устал? Не перетрудился?! – переходя на крик, Аня подлетела с кровати.

– Нет, не перетрудился!

– Я, пожалуй, пойду… – Вилка вновь приподнялась с кровати.

– Стоять! Не перетрудился?! Ай, ты ж мой трудоголик!

– Заметь, всё, что мы сейчас имеем – именно мной заработано!

– А я домохозяйка и нахлебница, да? Аппарат-то не устал работать?!

– Дура! – со злостью процедил Перцев.

Пару секунд помедлив, Аня кинулась на мужа:

– Ты! Ты… Придурок чёртов!

– Успокойся!

Пытаясь удержать руки жены, норовившие ударить по всему, что попадалось, и в то же время, укрываясь от этих самых резких ударов, Ваня краем глаза посмотрел на сестру, сидевшую на кровати, и прикрывшую от ужаса рот ладонью. Затем он оттолкнул Анну на постель и хотел вылететь из комнаты. Но забыл про недавно установленные двери, которые автоматически закрываются. В порыве злости Иван развернулся и… впечатался в дверь, тут же матернувшись.

Наблюдавшая за всем происходящим Вилка тут же залилась смехом, глядя на то, как брат, сползая по стене, держится за лоб. Её смех мигом подхватила и Аня, словно издеваясь над мужем.

– Что вы ржёте? Льда! – прошипел Ваня, держась за лоб.

Сжалившись, Аня сходила на кухню и принесла лёд. Затем, присев, аккуратно приложила его ко лбу супруга. Несколько секунд смотря друг на друга, Перцев улыбнулся:

– Прости меня.

– И ты меня… – улыбнулась в ответ Невская.

Через несколько мгновений пара поцеловалась. Впервые за несколько недель.

– Ладно, я пойду уже, – умилённо улыбнувшись, сказала Вилка.

Вместо ответа Ваня помахал рукой, не отвлекаясь от жены.

Через некоторое время после ухода Виолетты, Иван, проведя рукой по Аниным волосам, поинтересовался:

– Аньк… А где Мишка с Олеськой?

– У мамы, – улыбнулась она. – Вань, а давай куда-нибудь сходим, а? Мы так давно никуда не выбирались вместе…

– А куда ты хочешь?

– Я? – девушка поднесла палец к губам и задумалась. – Не знаю…

– Может, лучше просто проведём выходные дома? Ань, я, правда, очень устал. Вдвоём, хотя бы раз за девять лет.

Повисла пауза, во время которой Перцев убрал ото лба лёд, под которым красовалось большое красное пятно. Смотря на озадаченного и ждущего ответа Ваню, Анна засмеялась. Муж сидел на полу, в костюме, слегка ослабленном галстуке, и при всей своей серьёзности имел огромное красное пятно на лбу.

– Что ты смеёшься? – улыбаясь, спросил Ваня.

– Люблю тебя, вот что.

Невская резко обняла Ивана и хотела поцеловать, но не ожидавший такой реакции парень, не удержался, упав назад, на лопатки. Лёжа пара вновь посмотрела друг на друга, и засмеялась, словно буквально двадцать минут назад и не ругалась.

– И я тебя люблю, – наконец ответил Перцев и обнял жену за талию.

– Честно?

– Честно.

Супруги вновь поцеловались, валяясь на полу.

***

– Господи, где же вашу маму-то носит? Или отца? – Людмила Тихоновна, одевая детей, тяжело вздохнула.

– Ладно уж тебе, чего ворчишь? – в коридор вышел Артемий Сергеевич. – Дело молодое!

– Я всё понимаю. Но, Тём, неужели так тяжело позвонить? Или трубку на мобильном взять?

– Да не лезь ты, взрослые, сами разберутся!

– А они ругаются, как обычно, – пожала плечами Олеся, поправляя шарф. – Не слышат.

– Как ругаются? Деточка, они что, часто ругаются? – женщина осела, всплеснув руками.

– Угу, – в один голос кивнули дети.

– А я знала! Так, с Аней надо будет серьёзно поговорить! Дай телефон, попробую ещё раз позвонить!

– Да будет тебе!

– Дай телефон!

Схватив телефон, Людмила Тихоновна вновь набрала номер дочери. На этот раз механический голос ответил, что абонент недоступен.

– На домашний позвони…

***

Сквозь шум воды до Ани донеслась мелодия, знакомая до боли…

– Вань, Вань, телефон там звонит!

– Перезвонят!

– Перцев, отпусти!

Дотянувшись до регулятора воды, Аня переключила его на ледяную воду, которая тут же полилась мужу на спину. Заорав, он мигом ослабил объятья. Завернувшись в полотенце, девушка выбежала, подлетев к трубке:

– Да!

– Аня?

– Да, мамуль, привет.

– Ань, у вас всё хорошо?

– Кто там трезвонит? – вытирая голову, из душа вышел Ваня.

Сделав «страшные глаза» и цыкнув, Анна показала на телефон:

– Всё отлично. Мамуль, можно тогда Мишку с Олеськой у вас на выходные оставить? Завтра заберём их к вечеру.

– Да пожалуйста… – растерянно произнесла Людмила Тихоновна.

Глядя на то, как Иван подошёл к зеркалу, посмотрел на свои брови, затем что-то поправил, Аня хихикнула.

– Всё, любим, целуем, спасибо, детишкам привет!

И Невская положила трубку.

Глава 3

На следующий день Перцевы вдвоём сидели на большом диване в гостиной, накрывшись тёплым пледом. Аня уютно устроилась у мужа на плече и посмотрела на большую плазму:

– Вань, а давай вечер воспоминаний устроим?

– М? – словно вынырнув из своих мыслей, переспросил Иван.

Не дожидаясь ответа, Аня встала и вытащила из шкафа кучу дисков, вставив один из них в проигрыватель.

– О, подожди! Сейчас! – Перцев выбежал на кухню, и вскоре вернулся с бутылкой дорогого вина и закуской на тарелочке.

– А детей кто поедет забирать? – укоризненно спросила Невская.

– Кто-нибудь из парней моих съездит, привезёт в целости и сохранности, – пожал плечами парень, открывая бутылку.

– Нет уж, лучше на метро, – хмыкнула Аня.

Открыв вино, и разлив его по бокалам, они устроились обратно, завернувшись в плед.

Вообще, супруги планировали пойти в этот день в ресторан, но погода была настолько мерзкой, что из дома выходить совершенно не хотелось. Поэтому, включив электрический камин, они устроились на диване. Щёлкнув пультом, девушка воспроизвела видео, застывшее на телевизоре.

– Итак, мы ведём прямой репортаж из школы номер 453! – послышался голос Лики за кадром.

На экране замелькали школьные коридоры и толпа народа. Земцева же продолжала вещать:

– Это – Иван Перцев и Анна Невская собственной персоной! Ребят, давайте, пару слов для истории!

О чём-то разговаривая в массивных кожаных креслах сидели Аня и Ваня. Подняв глаза на камеру, Перцев почесал затылок:

– Эмм… А что говорить-то?

– Ну что-нибудь!

– Я скажу, ладно? – улыбнулась Аня. – У нас классная школа. У меня всё.

Все, включая оператора, засмеялись.

– Не-не, давай лучше вот, вместо пары слов, мы поцелуй для истории, а? – Перцев слегка приподнялся с кресла.

– Ва-а-ань, – девушка укоризненно посмотрела на него.

– Давай-давай, – вновь послышался голос Лики.

Пару секунд смотря друг на друга, Невская и Перцев поцеловались, а затем Анюта засмеялась, закрывая лицо рукой и отводя камеру:

– Всё!

Дальше в кадре замелькала Ксюша, скорчившая рожу, после Подгорный, который отвёл камеру, дабы та не снимала, как он, в понедельник, жадно глотает воду у куллера.

На этом видео заканчивалось. Переглянувшись с женой, Иван сказал:

– Блин, как будто вчера было…

– И не говори.

Посмотрев на бокал, Ваня улыбнулся и отпил немного, а затем поцеловал жену.

На экране же появилась следующая сцена. За столом сидели все друзья, кроме Фомина, который в то время отдавал долг Родине. Старая съёмная квартира. В этот раз, по-видимому, снимал Никита Шмелёв. Все внимательно смотрели на Ваню.

– Так вот, ну мужик начинает бить тревогу. Вбегает к нему в камеру надзиратель. И мужик: «Тут меня хотят в…» – Перцев перевёл взгляд на Невскую, которая, очевидно, знала этот анекдот и кашлянул. – «Помогите, меня отыметь хотят!» А надзиратель такой…

Иван поводил рукой по подбородку и закончил фразу:

– «Отыметь, говоришь?».

Вся компания залилась смехом, включая Шмелёва, и камера затряслась. Затем парень наклонился к Подгорному:

– Что это за херня?

– Вот сюда нажми… Ага…

– О, спасибо!

И вновь в объективе был весь стол. Переводя камеру с одного человека на другого, Шмелёв дошёл до виновников торжества по случаю новоселья, которые что-то шептали друг другу на ушко.

– Больше двух говорят вслух! – голосом учителя заметил Никита.

– Шмель, иди лучше, вон, на практике от универа школьников своих гоняй, – саркастически улыбнулся Ваня.

Шмелёв же перевёл камеру на Даню, который улыбнулся, помахал рукой, а затем прижал к себе Лику, что-то бурно обсуждающую с Подгорным. Не ожидавшая этого девушка недовольно посмотрела на будущего мужа. Тот, не переставая улыбаться, чмокнул её в щёку.

– Горько! – заорал кто-то.

– Горько! – подхватила Невская.

Вскоре весь стол дружно требовал поцелуя. Сначала пара отнекивалась, ссылаясь на то, что до свадьбы осталось ещё немного, а после всё же поцеловалась.

– Ань, ты куда? – крикнул Никита, снимая то, как девушка собралась выйти с кухни.

– Я приду сейчас.

Перцев, коротко кинув взгляд с друзей на девушку, тоже вышел за ней вслед:

– Мы сейчас вернёмся!

– У-у-у, ну всё понятно, – объектив вновь устремился на Стаса, который опрокинул рюмку и занюхал её хлебом. – Вот что ты снимаешь? Что ты снимаешь, блин, оператор хренов! Дай сюда…

Видимо, парни нажали куда-то не туда, так как съёмка прекратилась.

– А ведь я в тот момент беременная была, – отвлекаясь от экрана, сказала Аня.

– А я помню. Ты сказала, что фигово себя чувствуешь и хочешь прилечь. Я, кстати, в тот момент ещё спросил: «Не ждём ли мы прибавления?». А ты так уверенно помотала головой.

Тут у Вани зазвонил телефон. Коротко переговорив, он вернулся обратно в комнату и плюхнулся на диван:

– Врубай.

Аня «врубила» телевизор вновь. Следующее видео было снято на той же квартире. Она, с достаточно большим животом, сидела по-турецки на диване, читая какую-то книгу и жуя яблоко.

– Вань, ну что ты снимаешь? Как я яблочко кушаю? – девушка устало улыбнулась, заметив любимого.

– Да. Будем потом нашим детям показывать, как грациозно их мама ела яблоки, – засмеялся Иван.

– Да ну тебя, дурачок, – не переставая улыбаться, Аня захлопнула книгу. – Ну, что тебе рассказать?

Видно, что парень опустился на корточки, так как камера резко стала наравне с лицом Невской.

– Расскажи нам что-нибудь про нашу дочку.

– Что же про тебя рассказать? – погладив живот, Аня задумалась. – Так, ну сейчас идёт седьмой месяц. Меня, наконец, перестало тошнить. Наш ребёнок будет футболисткой, так как очень часто пинается. Вань, а бывает же женский футбол, да?

– Ага…

– Ну вот. Будет футболисткой. А ещё мне постоянно хочется спаржи!

– За которой ты меня отправила ночью в магазин, – мигом припомнил Ваня.

– Ну я же извинилась уже, – виновато улыбнулась Анюта. – И всё вроде. Больше я не знаю, что сказать.

– Вот, будем потом это нашей Олеське показывать. Давай, нас с тобой снимем хоть, – усаживаясь на диван, Ваня появился в кадре рядом с Аней и они заулыбались.

– Дочуня-я-я, приве-е-ет, – произнёс Перцев.

– Мы тебя любим, – добавила Аня.

Переглянувшись, пара отчего-то засмеялась. На этом съёмка заканчивалась.

Следующая сцена происходила уже на улице.

– Сегодня у нас десятое апреля две тысячи тринадцатого года! – раздался за кадром голос Оксаны. – Ещё пока Невская Анна…

– Перцева, – встрял Ваня. – Лучше Перцева!

– Вань, перестань уже дымить, съёмке мешаешь, – нахмурилась Анюта.

Иван выкинул окурок, посмотрел на девушку, и они продолжили путь.

– Итак, Перцева Анна Артемьевна, Перцев Иван… Вань, как отчество? – продолжала вещать Ксюша.

– Александрович.

– Перцева Анна Артемьевна, Перцев Иван Александрович и Перцева Олеся Ивановна вышли гулять. И тут прицепилась я, крёстная Олеси Ивановны.

Ксюша навела камеру на коляску, где лежала малышка с соской во рту и закрытыми глазками.

– Олеся Ивановна пока спит, – перешла на шёпот Федосовская. – Но когда она бодрствует – мама не горюй!

Камера вновь поднялась на Ваню с Аней, которые, приобнявшись, неторопливо шли, везя перед собой коляску.

– Ксюх, лужа, – Аня кивнула куда-то вперёд.

Камера опустилась, засняв лужу, и то, как Ксения её обходила. Затем объектив вновь устремился на пару, которая как обычно целовалась. На этом видео резко обрывалось.

Следующее видео сопровождалось громкой музыкой, и происходило практически в темноте. На нём были еле различимы всё те же лица, только теперь ещё с Димой Фоминым и несколькими его сослуживцами.

– Тихо-тихо-тихо, – послышался голос Подгорного.

Когда музыку выключили, а голоса притихли, камеру перевели на дверь. Там тут же появились Оля, Лика и Аня, а на руках у них огромный торт со свечами:

– Хэппи бездей ту ю! Хэппи бездей ту-у ю-ю-ю!

– Хэппи бездей, диар Дима, хеппи бездей ту ю! – подхватили гости.

Улыбаясь, Фомин подошёл к торту, где красовалось двадцать свечек. Несколько секунд подумав, парень одним дыханием затушил их, а после поцеловал Ольгу.

– Ура-а-а! – отмахиваясь от дыма, заполнившего помещение, закричала толпа, захлопав в ладоши.

– Вань, где телефон? – немного отойдя от всеобщего веселья, Аня подошла к камере и та тут же направилась на неё. – Да не снимай ты.

Девушка отвела объектив в сторону и съёмка завершилась.

– А зачем ты тогда искала телефон? – отпивая вино, спросил Ваня.

– Ты не помнишь? Мы же Олесю тогда впервые с родителями оставили, – Аня улыбнулась. – Тебе ещё не надоело?

– Нет, наоборот, круто. Столько воспоминаний. Давай, включай.

На экране появился Ваня с оголённым торсом и в полусогнутом состоянии. За маленькие ручки он держал дочку, которая пыталась сделать первые шаги, бормоча что-то непонятное.

– Олесь… Олеська-а-а, – сладким голосом проговорила Аня, находясь за кадром, но при этом, по-видимому, улыбаясь.

Дальше девушка цокнула несколько раз языком. Девочка подняла на неё глаза и заулыбалась, как бы пытаясь подпрыгнуть.

– Давай, дочь, шажок, – целуя ребёнка в макушку, сказал Ваня.

Малышка подняла глаза и удивлённо посмотрела на отца, словно видела его впервые. Он улыбнулся и тоже поцокал языком. Засмеявшись, Олеся несколько раз неумело похлопала в ладоши. После этого неуверенно сделала шаг. Затем ещё один, пошатываясь и чуть ли не падая.

– Во, прям как папа с посиделок возвращается, – засмеялась Анюта.

– Ань, – Ваня просверлил жену взглядом.

– Молчу-молчу. Давай, дочунь, иди к мамке!

Сделав несколько быстрых, но, тем не менее, всё таких же неуверенных шагов, Олеся с Ваней вплотную приблизились к камере. Парень подхватил дочку на руки, улыбнулся, и несколько раз чмокнул её в пухлые щёчки, а затем покружил на руках, что вызвало огромный восторг ребёнка.

– Так, а теперь нам пора кушать, дя? Дя? Дя-дя-дя, – Иван потёрся щетиной о щёку Олеси.

Той это не понравилось, и девочка подняла крик. Запись закончилась, так как Перцева побежала успокаивать ребёнка и ругать мужа за небритость.

На следующем видео вновь был Ваня и вновь с Олесей. Только тут девчушка уже уверенно и безостановочно болтала.

– А вот это что, м? – показывая игрушечный пистолетик, спросил Иван, удобно расположившись на ковре.

– Пистолет! – кивнула Олеся.

– Вань, ну… – сказала Аня, вновь из-за камеры.

– Ну ладно тебе, игрушка.

– Пиф-паф! – наводя на отца игрушечное оружие, девочка засмеялась.

– Ой-ой-ой! – Перцев откинулся назад, хватаясь за сердце, как будто только что его реально убили.

– Па… Па… – с глазами полными ужаса, Олеська подошла к отцу, который лежал неподвижно. – Папа… Папа!

– Бу! – резко сев, прикрикнул Ваня.

От неожиданности ребёнок отпрыгнул в сторону. Иван же рассмеялся, и обнял дочь.

Успокоившись, Олеся взяла большого игрушечного пупса и протянула Ване:

– Ты – мама!

– А ты кто?

– А я папа!

Аня, наблюдавшая со стороны, засмеялась.

– Хорошо, я буду мамой.

– Где яда?! – нахмурившись, произнесла малышка, пытаясь сделать мужской голос.

– Ой, дорогой, прости, я не успела приготовить, – пропищал Ваня, качая бэби бона.

– Я устал!

– Милый, извини!

Невская же чуть ли не рыдала от смеха, наблюдая за диалогом мужа и ребёнка.

– Всё, площай! – пробасила напоследок Олеся, схватила пупса и вышла из комнаты.

Сидя в недоумении, Ваня посмотрел на Аню:

– Понятно? В следующий раз также сделаю! Олеська! Стой! Куда побежала?!

И Перцев выбежал вслед за дочкой.

Умилённая улыбка застыла на лицах пары. Ваня потянулся к жене, чтобы поцеловать её, но тут зазвонил домашний телефон. Встав, Аня пошла искать его по просторной квартире:

– Алло.

– Алё. Анют, привет.

– Да, мамуль, привет.

– Анечка, вы там заняты?

– Да не очень, семейный архив пересматриваем.

– Ага… Дочь, а когда за детишками приедете-то?

– Достали уже, да?

– Нет-нет-нет, чудесные ребятишки! Просто, в школу же завтра, в садик…

– Мамуль, а ты можешь их отвести, а? Ну, Олеську в школу, а Мишка пропустит садик, ничего с ним не случится… Ну, если не трудно.

– Нет, не трудно. У вас всё хорошо?

– Да, замечательно. Спасибо, мамочка! Мишке и Олеське привет огромный!

– Хорошо. Но завтра-то заберёте?

– Обязательно. Целую, пока.

– Пока.

С разбегу запрыгнув на диван, Аня налила бокал вина, ударив им о бокал недоумевающего Ивана, и залпом выпила его.

– Что за повод для радости?

– Мы сегодня одни. Я с мамой договорилась – завтра детей заберём.

Заулыбавшись, Ваня тоже выпил своё вино, и уютно устроившись, они вновь принялись смотреть видео.

– Люд, глянь, сюда нажимаю-то? – послышался голос Ольги Евгеньевны.

– Да я не вижу без очков… Тём, посмотри!

– Да, сюда. О, вон они!

– Где? – вскрикнула Олеся.

– Вон! – в кадре появилась Вилка.

Затем объектив устремился на вход в здание, из которого кто-то вышел. Приблизив, оператор, в лице Ольги Евгеньевны, заснял улыбающихся Аню и Ваню. Последний держал в руках голубой свёрточек. К ним тут же кинулась Олеся:

– Мама!

Кинувшись в объятия мамы, Олеся захотела непременно заглянуть в конвертик. Ваня опустился на корточки, что-то проговорив и показывая на ребёнка, которого держал в руках. Аня же, улыбаясь, переводила взгляд то на Олесю, то на Ваню, то на новорождённого Мишу. Затем, встав, Анюта помахала рукой семье, которая в полном составе встречала семью Перцевых у роддома. Поцеловавшись, пара спустилась по ступенькам. Невская взяла дочь за руки, и шла, периодически посматривая на сына и переглядываясь с мужем.

– Блин, неужели они такими были? – Ваня почесал затылок.

– Такие мелкие, да? – Аня улыбнулась.

Перцев хотел что-то ответить, но тут началась следующая съёмка.

Ваня на коленках с Олесей сидели за столом уже в новой квартире.

– Давайте, я снимаю, – сказала Аня.

– А на чём мы остановились? – спросила девочка.

– Эмм… Вроде на «Таганка-а-а, все ночи полные огня-я-я!» – засмеялся Ваня.

– Точно!

И Ваня с Олесей, у которых напрочь отсутствовал слух, загорланили:

Таганка, все ночи, полные огня,

Таганка, зачем сгубила ты меня?

Таганка, я твой бессменный арестант,

Погибли юность и талант в твоих стенах.

Таганка, я твой бессменный арестант,

Погибли юность и талант в твоих стенах.

– Знаете, кого вы мне напоминаете? Вань, помнишь, одно время в интернете было видео, где девочка пела «рюмка водки на столе»?

Анна засмеялась, а Ваня подхватил её смех. Впрочем, к ним присоединились и Олеся с Мишей, которые совершенно не понимали, о чём говорят родители.

Когда все успокоились, Миша отчётливо произнёс:

– Тягянка.

– Ну-ка, ну-ка, ещё разок! – Ваня наклонился к сыну, сидящему в детском кресле.

– Тягянка! – радостно повторил Миша.

Переглянувшись, Аня и Ваня вновь засмеялись.

– Вот, у нормальных людей дети первое слово «мама» говорят, а у нас ребёнок – Таганка! Вот ещё скажи, что это не твой сын! – сказала Аня.

Миша же раз за разом начал повторять «тягянка». А Олеся вновь запела.

На следующем видео вновь маячили дети. Олеся с огромными белыми бантами и не менее огромным букетом цветов.

– Ань, подожди, дай машину закрою!

Послышался «пик-пик», и вскоре появился Ваня, несущий в руках портфель дочери, которая шла впереди.

– Смотри, как важная, – улыбнулась Аня и опустила камеру на Мишу, который восторженно наблюдал за происходящим.

– Мам, мне туда! – Олеся развернулась и кивнула головой в сторону одной из учительниц.

– Беги!

Девочка побежала.

Вскоре, заметив пару, к ним подошла одна из бывших учительниц, и видео было поставлено на паузу.