Мама для дочки чемпиона

Когда всё закончилось, мне было даже не по себе от своего собственного поведения, а Никита обнимая меня без конца спрашивал, точно ли у меня ничего не болит.

Не в состоянии пошевелится, я уснула на его плече.

****

2. Яна

В окно лоджии уже во всю светило солнце, когда я вернулась в серую реальность из своего счастливого прошлого. Взяв с пола кружку с недопитым чаем, я вернулась в квартиру совершенно обессиленная.

Все шесть лет я запрещала себе даже близко подходить к этим воспоминаниям, теперь понимала почему.

После Никиты у меня больше никого не было, я не смогла его забыть, хотя очень старалась. Боль со временем затихла, но не исчезла. Он, как будто убил меня своим предательством, мне ничего не доставляло удовольствия.

С Соней я немного оттаяла и даже начала верить, что всё ещё может быть хорошо, но появился опять Никита и всё испортил.

Проснувшись, после садотерапии, я посмотрела на часы, на них было почти половина пятого, скоро должна мама с работы прийти.

Урчание желудка, раздавалось, чуть ли не на всю квартиру, я согрела чайник и налила себе какао. Съев бутерброд, я почувствовала себя бодрее.

Минут через пятнадцать сбрякала входная дверь.

– Господи, Яна! С тобой тут всё в порядке? – испуганно спросила мама, когда я вышла навстречу.

– Вполне, – улыбаясь ответила я и забрал у неё один пакет.

– А почему тогда не позвонила? – продолжала допытываться мама, настороженно рассматривая меня.

– Потому что проснулась только ночью, не буду же я тебя будить, чтобы сказать, что я в порядке, а потом опять уснула и встала недавно, перед твоим приходом, – объяснила я.

– Тебя там что пытали, не давая спать? – с недоумением спросила она.

– Зачем мне кто-то я сама себе палач, – ответила я, выставляя дары огорода на стол.

Увидев банку с малиной, я сразу же открыла её, засунув несколько ягод в рот и замычала от удовольствия.

– Я взяла на неделю отпуск за свой счёт, так что может завтра в дом со мной пойдёшь? – неуверенно спросила мама. – Там всё таки свой двор, позагораешь, воздухом подышишь, – продолжала уговаривать она меня.

– Здорово, но только завтра, – уточнила я.

– У меня есть бутылка вина, может выпьем? – и не дожидаясь моего ответа, мама достала из шкафа красивую бутылку и бокалы. – Если ты не будешь, то я одна выпью, – она настроена была серьёзно, я наблюдала за мамой, поедая малину из банки.

– Ну раз пошла такая пьянка, тогда ты мне скажи, ты всё ещё дружишь с тётей Тоней? – от её ответа зависело, на каком уровне мы дальше будем общаться.

– Нет, конечно! Ты что! Я с ней разругалась и выгнала отсюда! – я даже подавилась от неожиданности.

– Я даже не знала, что ты так умеешь, – откашлявшись, сказала я удивлённо.

– Заумеешь тут, пожалуй, – и она выпила полбокала залпом, я недолго думая последовала маминому примеру. – Тоня эта, гадина настоящая и Светка сволочь отменная, – эмоционально добавила она.

Я сидела и не верила своим ушам, конечно, я думала, что возможно они уже не общаются, но такое мне даже в моих самых смелых предположениях в голову не приходило. Маму я для себя открыла совсем с другой, незнакомой мне до сегодняшнего дня стороны.

– Уже больше трёх лет прошло, а у меня всё язык не поворачивается с тобой поговорить, никто не любит свои ошибки признавать, вот и я ничем не лучше, – я не очень понимала суть, по стало очень интересно.

– Это же твоя подруга, ты не обязана передо мной отчитываться, – оправдывала я маму, перед ней же.

– Если бы, я ведь помню, как тебя от них корёбило и ты права оказалась, – продолжала мама непонятно выражаться.

– Как вспомню, что я тебе сама рассказывала про Светкино замужество, аж дурнеет сразу, – я настороженно на нёё посмотрела, неужели мама знает про нас с Никитой.

– Меня сейчас порвёт от любопытства, если ты не перестанешь загадками говорить, – она подняла на меня виноватые глаза и разлила вино по бокалам.

– Надеюсь, ты не буйная, после вина. Я бы услышала такое, то прибила бы себя за такую подружку, – услышав горькие раскаяния мамы, я не удержалась и захохотала, она была забавная, когда себя гнобила.

– Оказывается, Светкин муж, твоим парнем был? – мама сверлила меня глазами.

– Это было очень давно, – ответила я, сделав безразличное лицо, и надеялась, что сработает.

– Ну, допустим, – наверное, я не успела сделать убедительный вид. – Пришла ко мне Тоня в тот день, когда я её выгнала, – уточнила она. – И начинает рассказывать слёзно, что мол Светкин футболист, на соревнованиях был и столкнулся с другим игроком, получил сильную травму, теперь наверное, ходить даже не сможет, не то что бегать, – мама запихала в рот кусок сыра и начала усердно жевать, видимо от волнения.

– Он хоккеист, – у меня внутри от такой новости всё похолодело и хмель от вина весь из головы вылетел.

– Что? – не поняла она, моего уточнения.

– Никита хоккеист был, а не футболист, – повторила я без выражения, уставившись в одну точку.

– А говоришь давно было, – ухмыльнулась мама. – Ну, вообщем я Тоньке тогда даже сочувствовать начала, мол тяжело Свете будет, с маленьким ребёнком, да ещё мужа поднимать, а она мне заявляет, да зачем он ей такой сдался, мол моя дочь не за такого замуж выходила, я аж дар речи потеряла, – она встала с табуретки и подошла к подоконнику. – Пока я ртом воздух ловила, Тонька продолжала Светку свою выгораживать, говорит, что она молодая красивая, не будет же себя в яму с инвалидом зарывать, и ребёнок тоже ему нужен был, а не Светке, пусть мол спасибо скажет, что родила, не каждая на такое согласится, – мама руками рот прикрыла. – Да как такое вообще возможно, я до сорока шести лет дожила и не знала, что такие уроды существуют, – на этот раз я сама разлила вино и протянула ей бокал молча. – Вот тогда-то я ей и сказала, что если бы не дай Бог моя дочь такое сделала, я бы её больше знать не захотела, – мама сделала паузу и посмотрела на меня, как будто проверяла, готова ли я слушать дальше этот психологический триллер. – Тонька ощетинилась и говно-то из неё полезло, сказала, что спортсмен, твою распрекрасную Яночку бросил ради Светки, так же как и от тебя Лёня ушёл, никому мы такие хорошие не нужны, – слёзы покатились по её щекам, но я даже с места не сдвинулась. – Видишь мать у тебя какая дура и тебе жизнь успела искалечить, – всхлипывая и вытирая лицо рукой, сказала мама.

– Ты не дура, доверчивая просто, – у меня тоже комок в горле стоял, я голос даже свой не узнала.

– Но ты-то нет, – чуть ли не с гордостью заявила она.

– И я тоже, поверила Никите, а он меня предал, – проговорила я медленно.

– Да это Светка тварь всё подстроила! – злобно зашипела мама.

– Ну да, целоваться с ней заставила и в постель на удавке затащила, – подтвердила я с сарказмом.

– Ты что видела, что ли? – с ужасом спросила она.

– Светка фотки отправила мне на электронную почту, – ответила я и выпила вино, не выдерживая уже этого самобичевания.

– Так это она заранее всё продумала, да ещё забеременела удачно, знала поди, что он благородный и не бросит ребёнка, – у мамы лицо было, как будто она заговор раскрыла.

– Теперь это уже неважно, – упрямо проговорила я, сжимая зубы.

– Не знаю, как ты, конечно, но я после того, что узнала, отца твоего сразу простила. Да и как выяснилось прощать-то его не за что было, Лёня ведь меня звал с собой в город, даже не один раз, – я слушала маму и не переставала удивляться, раньше бы я ни за что не поверила, что человек так сильно может измениться.

– Папа мне звонил несколько раз, когда я ещё на четвёртом курсе училась, в гости звал, сказал, что у меня брат родился, – призналась я.

– Вот видишь, у него всё хорошо, – обрадовалась она, а я уже вообще перестала понимать, что происходит.

– В гости я к папе не поехала и даже общаться не стала, решила, что по отношению к тебе это будет нечестно, – сказала я и улыбка исчезла с маминого лица.

– Зря, Лёня хороший отец, алименты платил, пока ты университет не закончила, звонил всё время, спрашивал, как у тебя дела, – задумчиво глядя на меня, ответила она.

– Чего же ты с ним не поехала, если он такой весь замечательный? – спросила я.

– Сейчас много можно причин насочинять, мама у меня тут была не очень здоровая, например, или переезд мог на твоей учёбе плохо отразиться, но на самом деле любовь закончилась, чувства прошли, осталась привычка, а мы и не заметили этого в каждодневной рутине, жили с Лёней, как брат с сестрой, – грустно ответила мама. – Но тебя-то мы же всё равно любим, – с улыбкой добавила она.

– Не представляю, что же мне нужно такое услышать, чтобы тоже простить его и успокоиться, – как же я устала от этой боли, сколько лет прошло, а я до сих пор, как в замкнутом круге.

– Ты не успокоишься, потому что всё ещё любишь своего Никиту, – уверенно заявила мама. – Будь тебе всё равно, ты бы его уже забыла, – добавила она в качестве доказательства.

– Ты знаешь почему я ушла с последней работы? Потому что ребёнок, ради которого меня наняли няней, оказался дочерью Никиты, – ответила я на свой же вопрос.

– Как?! – вскрикнула мама.

– Очень просто, открываю колонку объявлений, нахожу тех, кому требуется няня, выбираю подходящий для моей квалификации возраст ребёнка. Ну у меня же нет опыта общения с совсем маленькими, я всё таки учительница начальных классов, – начала я рассказывать подробно, чтобы ничего не пропустить. – Смотрю есть, девочка, пять лет и деньги хорошие обещают. Я сразу созваниваюсь с бабушкой, которая разместила объявление и мы договариваемся о встрече, назавтра, – я вздохнула, вспоминая недавние события. – Всё идеально, подписываем с Екатериной Ивановной трудовой договор, я соглашаюсь естественно на двухнедельный испытательный срок, – мама слушала меня, даже не моргая. – Папа Сони в командировке, за границей, у него бизнес. Фамилия у бабушки Сониной, Колесник, а у Никиты – Шведов, вообще никаких намёков, – я уже даже сама услышала, как возмущение растёт в моей интонации. – Всё прекрасно, Соня просто солнышко, общительная, открытая, умная, я впервые с радостью спешила на работу, Екатерина Ивановна тоже замечательная, хоть и не с простым характером. Когда я через неделю денег попросила, чтобы за квартиру заплатить, она даже не раздумывала, сразу дала нужную сумму, – я усмехнулась не весело.

– Возвращается папа Сони, неожиданно раньше, я выхожу в прихожую, и вижу там Никиту, – закончила я свою историю, и откинулась спиной к стене.

– И что дальше? – неудовлетворённо спросила мама.

– Мы делаем вид, при Соне и его маме, что ничего не происходит, а Никиту я предупредила, что больше не вернусь, – я чувствовала себя уставшей, как будто вагоны разгружала.

– Он же искать тебя будет, теперь-то Никита не успокоится, – я пожала плечами. – Ты ведь поэтому сюда приехала? – спросила она, а я отвела глаза.

– Ты такая проницательная стала, – сказала я с сарказмом.

– Вам поговорить нужно, – продолжала мама, не обращая внимания на мой тон.

– Не о чем нам разговаривать, мне давно всё ясно, – я резко встала. – Я пойду мам, спать очень хочется, – и ушла в свою бывшую комнату.

Как ни странно, настроение после такого, пусть даже не простого разговора у меня улучшилось, мамина адекватность не могла не радовать. Теперь я перестала чувствовать себя одиноко.

Утром, когда я проснулась, мама уже не спала.

–Давай, перекуси чего-нибудь и пойдём в дом, пока на улице не сильно жарко, – сказала она.

Я намешала в молоко малины и посчитала это за полноценный завтрак.

Умылась, надела джинсовые шорты и майку, с собой взяла домашнюю одежду. Потом ещё вспомнила про солнцезащитные очки.

На полдороги, поняла, что забыла телефон в квартире, но маме говорить ничего не стала, не хотелось возвращаться.

– Вот это да! – невольно произнесла я, когда мы подошли к бабушкиному дому.

Новая крыша с мансардой, пластиковые окна и красивый забор с воротами, сделали из большого, но старого дома, настоящий дворец. А от разноцветных клумб в полисаднике, было вообще глаз не оторвать.

– Надо же мне, чем-то заниматься, а то от безделья, можно умом поехать, – мама, как будто оправдывалась.

Налюбовавшись домом снаружи, мы зашли во двор. Оказалось, что вместо старой веранды, пристройка.

– У тебя тут строительство на широкую ногу поставлено, – не переставала я восхищаться её успехами.

– Это ванна с туалетом, я даже кредит взяла, чтобы канализацию сделать, – ответила мама, открывая мощную, железную дверь.

– Квартиру же можно в аренду сдать, ты всё равно здесь живёшь, – рассуждала я вслух.

– Так я думала, вдруг ты захочешь вернуться, – возразила она.

Мы зашли в дом, внутри тоже всё изменилось.

В прихожей на полу, лежал бабушкин ковёр, который раньше у неё на стене висел. И вообще мало чего от бабушкиных вещей осталось, в маленькой комнате, шифоньер ещё с советских времён и в зале большой, круглый стол.

– Если я захочу вернуться, то нам и здесь места хватит, теперь целых четыре комнаты или ты против? – ну мало ли, подумалось мне.

– Нет, конечно, вдруг ты захочешь отдельно жить, я же не знаю, – растерянно ответила мама.

– Мой дом, там где ты, – усаживаясь на кресло, сказала я с улыбкой. – Нагружай меня работой, чтобы я тоже от безделья умом не поехала, – и мы обе засмеялись.

– Не переживай, работы здесь всегда валом, – она задёрнула шторы на окнах, видимо, чтобы солнце в доме не нагревало.

А идея вернуться домой мне понравилась, но я решила потом об этом подумать.

3. Никита

Стоя на тротуаре, я смотрел вслед такси, которое с каждой секундой увеличивало расстояние, между мной и Яной. Сейчас она уедет и я больше не увижу Яну никогда, второго такого шанса мне судьба не преподнесёт.

Сорвавшись резко с места, я на ходу пикнул сигналкой и запрыгнул в свою машину.

Выворачивая на улицу, я не сразу увидел такси, ругаясь последними словами на себя, что надо было ещё дольше стоять и хлебальником щёлкать.

Соблюдая приличное расстояние от жёлтой машины, я надеялся, что Яна меня не заметит. Ехать пришлось недолго, такси завернуло к девятиэтажкам и я объехал дом с другой стороны.

Поставив машину за поворотом, я проследил в какой она зашла подъезд.

Супер! Подумал я, стоя возле подъезда Яны и как мне теперь узнать её квартиру?

Подняв спонтанно голову вверх, я заметил, что на шестом этаже включился свет. Не успел я подумать, что это ещё не повод для радости, как в окне появился знакомый силуэт.

Спрятавшись за дерево, как малолетний пацан, я продолжал стоять с задранной головой и смотреть на девушку в окне, которая когда-то была моей.

Если бы мне такое рассказали я бы не поверил и когда Яну у себя дома сегодня увидел, думал крыша съехала от того, что постоянно, особенно последнее время думал о ней.

Залепил ещё какую-то хрень, будто Яна меня искала и только когда она со злостью посмотрела на меня, сверкая зелёными глазами, я понял, что это подарок судьбы, ну или счастливая случайность.

За шесть лет Яна очень изменилась и теперь стала ещё красивее, вот только так же, как и тогда видеть меня не хочет.

Не знаю сколько я так простоял, но на улице стало темно и шея задеревенела.

Подъезжая к своему дому, я понял, что заходить не хочу. Сонька, наверное, уже давно спит, да и мама тоже.

Заглушив мотор, я облокотился на руль и смотрел перед собой ничего не видящим взглядом.

Воспоминания, как будто взяли мой мозг в плен и я провалился в прошлое.

Я увидел Яну, когда выходил из магазина, в который заехал по пути, возвращаясь с тренировки.

Почему-то обратил внимания, что два сосунка докопались до девчонки, наверное хотели произвести впечатление. Я не стал изображать из себя Робин Гуда, прошёл мимо. Уже хотел в машину садиться, как краем глаза заметил, что один из сопляков, схватил девчонку за руку, а та отдёрнула с возмущением в глазах. Тут я уже не раздумывал, подскочил и объяснил этим щенкам, в моём понимании очень сдержанно, насколько мог, что им надо свалить, чем быстрей, тем будет безболезненнее и то потому что девчонку не хотел пугать, а то бы точно под жопу напинал. Они ушли сразу, понятливые попались.

Я ненавязчиво предложил, подвезти её, хотя знал, что не поедет. Такая не сядет в машину к первому встречному. И я не ошибся, поблагодарив меня, девчонка отказалась от моих услуг и пошла дальше, как ни в чём не бывало.

А меня к ней сразу потянуло, как магнитом, такой фигни со мной ещё не было.

Закрыв машину, я догнал девчонку и мы познакомились.

Я смотрел на Яну и со мной происходило, что-то невероятное. Она такая хрупкая, маленькая, даже до плеча мне не доставала, хотелось защищать эту дюймовочку от всех.

Всю дорогу я рассказывал ей, чем я занимаюсь, то есть про хоккей, а сам гадал, сколько Яне лет? И когда она сказала, что учится на первом курсе универа, у меня чуть глаза не выпали от удивления, я от силы давал лет шестнадцать.

Номер телефона я у Яны не стал спрашивать, она бы всё равно не дала. Поэтому я каждый вечер, после тренировки мчался, как угорелый в общагу, где жила Яна и упрашивал комендантшу с шоколадкой в руках, чтобы она позвала мне Яну, которая учится на первом курсе педа, это всё, что я знал.

После третьего такого вызова, Яна сама предложила мне свой номер телефона, для меня это была серьёзная победа.

Она вообще ни на кого не похожа, одна такая. Когда Яна мне улыбалась, её огромные зелёные глаза искрились, заставляя мою кровь быстрей бежать по венам.

Яна ко мне относилась своеобразно, то ли, как к чересчур взрослому, то ли я с луны свалился, шарахалась от меня по любому поводу и без, но я сдаваться не собирался.

Позже, когда я её поцеловал, то понял, что у Яны не то что никого не было, но похоже мой поцелуй оказался первым в её жизни. От этого понимания, мне естественно хотелось сгрести Яну в охапку и сделать моей, только моей, но Яна отказалась ехать ко мне домой.

Я решил, что напугал её и больше не приглашал в гости. Мне оставалось только надеяться, что в ближайшее время она не пошлёт меня куда подальше, потому что врубился, что люблю эту девчонку и жизнь без неё представлялась унылой и не нужной.

Где-то через две недели я уехал на соревнования. Константиныч нами был доволен, мы вышли в четвертьфинала.

Как только мы с корта заходили в раздевалку, я скидывал коньки и бежал звонить своей Яне. Пацаны ржали надо мной, а Славян, мой друг с меня глаз не спускал.

В тот день мне казалось, что я без неё уже целую вечность нахожусь и услышал в трубку, что Яна плачет.

Мысль в голове, что я убью того, кто её обидел, появилась сиюминутно, но проблема была в том, что я не рядом в своём городе, а за тысячу километров, но и это меня не останавливало.

Выяснилось, что Яна по мне скучает сильно и поэтому ревёт. Я сначала не поверил даже, потому что не ожидал. До этого я не уверен был, что нравлюсь ей хотя бы.

Успокоил Яну, как смог и рванул в гостиницу, где нас поселили на время игры.

Я твёрдо решил, что мне надо к ней и собирая вещи, даже не сомневался, что так будет.

Славян появился ниоткуда и спросил, куда я собрался, у нас впереди было ещё две важные игры.

Мы со Славкой со школы ещё дружили, вместе на хоккей ходили, вместе морды били пацанам из соседнего микрорайона, уроки бывало прогуливали, тоже вместе и в команду нас только двоих взяли.

Славян забрал у меня сумку и обозвал дебилом. Пытался объяснить, что команда без меня продует, но мне на это в тот момент насрать было. В голове была только одна мысль, что мне нужно увидеть Яну, ведь она же там плачет без меня.

Мы тогда со Славяном, чуть не подрались, я вообще плохо соображал. Ему как-то удалось запихать меня в ванную и засунуть мою башку под ледяную воду.

Через полчаса, когда я остыл, во всех смыслах этого слова, то рассказал Славяну в чём дело. Я думал, что он ржать надо мной начнёт, но Славка был серьёзен, как никогда.

Сказал, что не знает, как к этому относиться, раньше я девчонок намного чаще менял, а тут с одной уже три недели. Он предположил, что моя избранница в постели очень хороша, но когда я признался, что у нас с Яной ещё ничего не было, Славян сидел откровенно охреневший от услышанного и смотрел на меня подозрительно.

На завтра мы выиграли у своих главных соперников и вышли в Финал. Эта победа открыла нам дорогу за границу, но меня это не сильно радовало, из-за бугра не очень-то сбежишь, если что.

Илья Константинович откровенно мной восхищался тогда, говорил, что я играл, как одержимый. В тот момент я поймал взгляд Славяна и понял, что он догадался, чья это заслуга.

Вернувшись в свой город, я забрал машину со стоянки и помчался к Яне, по дороге заскочил в цветочный магазин, чтобы купить огромный букет роз.

Выбежав из общаги, Яна чуть не врезалась в меня, а я смотрел на неё и не понимал, как выжил без этой девчонки целую неделю. Она уткнулась мне в грудь и опять плакала, а я прижимал Яну к себе, задрав лицо к хмурому небу с которого валил мокрый снег. Мне даже не верилось, что она снова рядом.

Целый час мы добирались до кафе, сначала я не мог оторваться от губ Яны, чтобы тронуться с места, потом, когда доехали, опять не мог от неё отлипнуть, чтобы выйти.

К себе домой я всё ещё опасался звать Яну, подумал, что это будет слишком откровенно, не хотел её обидеть.

В тот вечер я убедился, что чудеса случаются и Яна сама спросила, хочу ли я ещё, чтобы она поехала ко мне в гости. Естественно я ответил, что мечтаю, чтобы она поселилась в моей квартире, не то что в гости.

Вся уверенность Яны кончилась, как только мы переступили порог квартиры. Она опять испугалась, озираясь по сторонам и разглядывая мою “конуру” с широко распахнутыми глазами.

Я купил эту квартиру меньше года назад. Просто

больше не мог выносить постоянные материны нотации, о том, что хоккей не может быть профессией для взрослого мужика и что когда-нибудь я шею сверну, а она такого удара не перенесёт.

Квартира была с ремонтом и частично мебелирована, это как раз мой вариант, чтобы не заморачиваться.

До Яны я сюда никого не приводил, всем девчонкам, с которыми у меня были короткие связи, я врал, что живу с мамой и, что у неё невыносимый характер.

Сама мама здесь была пару раз, а в основном я к ней ездил. Славян у меня тоже был не частым гостем.

Я вернулся в зал, где до этого оставил Яну, надеясь, что без меня она быстрее освоится и обнаружил свою принцессу, возле шкафа с наградами.

Когда Яна начала задавать вопросы про хоккей и про то что в шкафу стоит, я понял, что зря её тут одну оставил. Отвечая нехотя, я закрыл шкаф и пытался сменит тему, но старх в глазах Яны никуда не делся.

Она говорила, что всё это слишком заоблачно и большой город, и я сам, которому нужна совсем другая, а не Яна.

Я молчал, понимая, что у неё может истерика начаться от любого моего неправильно сказанного слова.

Может быть с другой, мне было бы легче и удобнее, наверное, но мне кроме Яны никто не нужен, в этом-то я был уверен на все сто процентов.

Успокаивать я её начал, только когда Яна попросилась обратно в общагу, понимая, что недельная разлука даёт о себе знать. Я и правда не собирался тащить её в койку, знал же, что для Яны это будет впервые. Поэтому она будет сама решать, когда именно это произойдёт.

Сейчас мне хватало осознания, что Яна рядом, в моей квартире, а не какой-то занюханной общаге. Она поверила мне и осталась.

Несмотря на то, что я чувствовал себя уже почти святым, от месячного воздержания, спать ложился счастливым и немного уставшим.

Вырубился, даже не успев додумать очередную мысль, пришедшую в голову.

Почувствовав у себя на животе тепло маленькой ладони Яны и знакомый аромат исходивший от её волос, я был уверен, что это сон. Пусть такой осязаемый, но я так сильно хотел Яну, что ничему не удивлялся.

После того, как я открыл глаза, сон никуда не делся, она лежала у меня на плече, вполне себе реальная, но я накрыл руку Яны своей, чтобы ещё раз убедиться, что мне не померещилось, потом приподнялся и посмотрел на неё.